CC BY
31Время в судьбах и документах
Горталовы: история дворянской семьи
Многим казанцам известно, что на Поперечно-Казанской улице (ныне улица Япеева) в так называемом доме Горталова с 1841 по 1845 г. проживал Л. Н. Толстой. Здесь квартировала его тетушка Пелагея Ильинична Юшкова. Написанные Львом Николаевичем воспоминания не затрагивают этот период жизни писателя, но память об этом доме он сохранил до самой старости. Так, в 1901 г. казанский дворянин Петр Леонидович Мануйлов, который жил тогда в том самом доме Горталова, в Крыму встретился с Толстым, чьим последователем он себя считал. Лев Николаевич удивился, что они жили в одном доме и даже спросил: «А из Горталовых жив кто-нибудь?»1.
Кто же такие Горталовы, о которых вспоминал Л. Н. Толстой по прошествии более чем полувека? Известность представителей этого рода практически не выходила за пределы Казанской губернии, где они служили, но нам интересно другое. Яркое описание и характеры, которые представил в своих воспоминаниях о казанском дворянстве Д. А. Корсаков, позволяют нам увидеть провинциальное дворянство в его типичных и специфических чертах, а также их быт и привычки. Кроме того, Горталовы показаны здесь довольно оригинальными людьми, отнюдь не следующими стандартам, приписываемым дворянам в глубинке.
Род Горталовых восходит к московским служилым людям по «Костромской чети» середины XVI в.2 Казанскими помещиками они становятся лишь в 1818 г., когда Иван Кузьмич Горталов женится на Прасковье Гавриловне Дедевой, дочери асессора правления Казанского университета Гавриила Ивановича Дедева, владевшего поместьями в губернии и передавшего часть из них в качестве приданого Ивану Кузьмичу.
И. К. Горталов состоял на военной службе, участвовал в Отечественной войне 1812 г., заграничных походах и вышел в отставку в чине подполковника, после чего перебрался в Казань. Детальное описание его внешности оставил Д. А. Корсаков, который запомнил его уже глубоким стариком. «То был коренастый, плечистый старик среднего роста, некогда, по-видимому, сильный брюнет (в 80 почти лет он не был еще совершенно седым), с прекрасно сохранившимися на голове густыми волосами, которые он подстригал "ершиком", с нависшими на карие глаза густыми, черными с проседью бровями и оттопыренной нижней губой. Рассказывая что-нибудь, он имел обыкновение подносить ко рту ладони обеих рук и, почмокав губами, потирал одну ладонь о другую. Не только бороды, но и усов он не носил... Брился Иван Кузьмич, впрочем, нечасто, вследствие чего его щеки и губы, при поцелуях, чем он любил выражать родственное расположение, нередко кололи мое лицо. Говорил Иван Кузьмич речью, близкой к простонародному местному говору, употребляя, например, такие слова, как "таперича", "хоша", "опомнясь" и т. п.»3
По-видимому, Иван Кузьмич был хлебосольным хозяином и любил принимать гостей в казанском доме и имениях при деревнях Казанбаш и Дертюли, но ведение хозяйства перепоручал старостам и приказчикам, относился к людям с доверием, из-за чего порой страдал его кошелек. Так, однажды он ссудил одного остзейского барона на довольно крупную сумму под закладную на имение,
Горталовы и Казины. Начало .XX в.
которое уже давно было продано, а в качестве доказательства был предоставлен какой-то старый его план4.
Именно И. К. Горталов владел «толстовским» домом. На Поперечно-Казанской улице ему принадлежало два смежных участка, за которыми располагался сад, примыкавший к Богородицкому женскому монастырю, а напротив, через дорогу, острог. Сам Иван Кузьмич жил в доме, выходящем на улицу, а квартира Юшковой находилась в другом строении, в глубине двора5.
У Ивана Кузьмича и Прасковьи Гавриловны Горталовых было трое детей: сыновья Гавриил и Петр, и дочь Пелагея.
Гавриил Иванович, подобно своему отцу, был казанским и царевококшайским уездным предводителем дворянства, являлся гласным Казанского губернского земского собрания, председателем уездного мирового съезда, почетным мировым судьей (с 1875 г.). В 1871 г. он выступал посредником по размежеванию земель по Казанскому, Лаишевскому, Царевококшайскому и Мамадышскому уездам Казанской губернии, был председателем Казанской уездной земской управы. Г. И. Горталов состоял в Казанском попечительном комитете о бедных, а с 28 февраля 1863 г. советом Императорского Человеколюбивого общества был назначен его председателем. На основании высочайшего повеления ему было объявлено «Монаршее Его Императорского Величества благоволение, за деятельное участие к охранению общественного порядка». Гавриил Иванович был пожалован кавалером орденов Св. Станислава II степени и Св. Анны III степени с императорской короной, бронзовой медалью в память войны 18531856 гг. В 1875 г. был произведен в действительные статские советники. Краевед Н. Я. Агафонов писал о нем: «Это был весьма глубокоуважаемый казанский дворянин, владелец деревни "Казанбаш" Казанского уезда. Он был лучшим другом казанского архиепископа Антония (Амфитеатрова)»6.
При этом Д. А. Корсаков описывает его как человека, хоть и доброго, но совершенно равнодушного к служебным обязанностям, который полагался больше на своих подчиненных. Так, будучи председателем Казанской уездной земской управы, он подписывал бумаги, приготовленные секретарем Чембулатовым, и их количеством определял эффективность работы7. Будучи уездным предводителем дворянства, Г. И. Горталов не проверял кассовых книг и отчетности по дворянской опеке, в результате чего секретарь опеки наворовал на 30 тысяч рублей. Долг пришлось отдавать самому Горталову, а секретаря сослали на поселение в Сибирь. Когда того этапировали, то арестанты проходили как раз через имение Горталовых Казанбаш. Гавриил Иванович договорился со знакомыми начальниками этапных команд и принял подставившего его секретаря у себя дома, накормил, приготовил баню и доставил до следующего этапного пункта8. Такая незлопамятность и радушие привлекали в его имение многочисленных гостей.
До нас дошли описание дома в с. Казанбаш* и распорядок дня Гавриила Ивановича. Дом был двухэтажным: на первом этаже располагались две боковые гостиные, кабинет, спальня хозяина, его молельная, столовая и еще пара комнат. На втором — комнаты для гостей и бильярдная. Стены внутри были не оштукатурены, а гладко выстроганы. В кабинете висели портреты разных русских архиереев, поскольку Гавриил Иванович Горталов с уважением относился к православной церкви и ее представителям.
День Горталова начинался около семи часов утра, когда он вставал, умывался, молился продолжительное время, затем выкуривал 2-3 трубки и пил крепкий чай. После этого раз в неделю он занимался разбором деловых бумаг, которые ему поступали. Утром же Гавриил Иванович занимал себя игрой в бильярд. «Это было. не развлечением, а именно занятием», от которого его нельзя было отвлекать9. Завтрак начинался ровно в 11 часов. В бильярдную являлся лакей,
Усадьба Горталовка. Начало XX в.
* Ныне д. Урняк Арского района Республики Татарстан.
И. П. Горталов. С. П. Горталова.
докладывал, что все готово, и компания спускалась вниз в столовую. Утренняя трапеза длилась примерно часа полтора, за столом шла оживленная беседа между гостями и хозяином, после чего одни шли плавать на лодке по озеру, другие — там же ловили рыбу, третьи — гуляли по тракту. Гавриил Иванович присоединялся к одной из групп и развлекал своих посетителей.
В три часа дня начинался обильный обед, вслед за чем все расходились по комнатам отдыхать, а через полтора часа опять собирались на игру в бильярд, либо в карты. Ужин начинался в одиннадцать часов вечера и был так же плотен, как обед. Гости после этого отправлялись спать, а сам Горталов облачался при помощи лакея в халат, курил трубку и читал газеты. Ложился спать он не ранее часа ночи10.
Такой роскошный и ленивый образ жизни не лучшим образом сказывался на хозяйстве имения. Гавриил Иванович практически не вникал в дела управления, передав их в руки управляющего; причем, когда тот однажды отвлек его от игры в бильярд по поводу уборки хлеба, Горталов, рассердившись, сказал: «Послушайте, Лаврентий Емельянович, сколько раз просил я вас не являться ко мне с пустяками, когда я занят делом»11. Тем не менее, обладая значительными земельными наделами, Гавриил Иванович позволял себе такой образ жизни довольно долго. Так, только при д. Казанбаш он имел 842 десятины земли, а временнообязанные при Казанбаше и Гавриловке в числе 44 душ обеспечивали его ежегодным оброком в 352 рубля12. Но уже в 1882 г., за три года до смерти Горталова, Казанбаш находился в залоге по ссуде13. Умер Гавриил Иванович в Казани, 66 лет от роду14.
Про Петра Ивановича Горталова Корсаков пишет гораздо меньше. Видимо, с ним он был не столь близко знаком. По его словам, Петр был полной противоположностью брату Гавриилу. Это был «очень красивый брюнет, жизнерадостный и веселый человек, увлекавшийся светской жизнью и охотой»15.
В отличие от холостого Гавриила Ивановича, Петр женился на красавице Авдотье Петровне Кутеповой, у них было пятеро детей. Петр Иванович служил в удельном ведомстве, был лаишевским уездным предводителем дворянства и членом Казанской уездной земской управы. Но его жизнь была очень недолгой, он умер в 1866 г. в возрасте 44 лет.
В семье Петра Ивановича воспитывалась и Мария Павловна Ларионова*. Ко времени ее появления Петра Горталова не было в живых, а некоторые из его детей уже были взрослыми. Их характеры хорошо описал казанский дворянин, земский деятель и член третьей Государственной думы Николай Александрович Мельников: «Братья Александр и Иван Петровичи Горталовы, оба, особенно Александр, умные, способные, добросовестные и преданные земскому делу работники. А[лександр] П[етрович] был долго председателем Лаишевской уездной земской управы и пользовался неизменным общим уважением. Одним из немногих недостатков этого почтеннейшего и бескорыстнейшего человека была находившая на него временами леность. Однажды, подготовляясь к уездному земскому собранию, А[лександр] П[етрович] не удосужился написать одного довольно сложного и важного доклада. Подходит момент, когда надо его оглашать. А[лександр] П[етрович] встает, берет лежащий перед ним лист бумаги и, как всегда, спокойным, ровным и внятным тоном читает довольно длинный, с некоторыми цифровыми данными, доклад. Кончил, сел, началось "обсуждение". Председатель собрания берет лист, чтобы подготовить формулу для голосования,
Семья Горталовых. Начало XX в.
* Мария Павловна Ларионова, урожденная Книзе, дочь инспектора народных училищ Самарской губернии Павла Филипповича Книзе. После смерти матери, отец отправил ее на воспитание своим дальним родственникам Горталовым. Большую помощь в исследовании истории дворянской семьи Горталовых нам оказали воспоминания внучки М. П. Ларионовой Натальи Владимировны Никулиной и правнука Ивана Петровича Горталова — Александра Николаевича Гречкина.
а на листе-то ничего не написано: чистая бумага. А[лександр] П[етрович] без запинки прочел свой доклад по чистому листу...»16.
Самый младший из Горталовых — Арсений — надворный советник, земский начальник 1-го участка Чистопольского уезда, чистопольский уездный предводитель дворянства. В Чистопольской женской прогимназии была учреждена стипендия его имени. После революции его семья уехала в Сибирь и там их след потерялся17.
Д. А. Корсаков оставил яркое описание и одной из представительниц «прекрасного» пола рода Горталовых — Пелагеи Ивановны, младшей из детей Ивана Кузьмича. «Сильная брюнетка, небольшого роста, сперва весьма худощавая, затем располневшая, она была некрасива, но ее карие глаза выражали доброту и благодушие»18. Как и другие представители этого семейства, она отличалась, казалось бы, несовместимыми интересами. Так, после поездки по окрестным монастырям, прикладывания к мощам и иконам, она могла спешить в Казань в театр или на маскарад. Несмотря на все старания отца, который стремился выдать дочь за выгодную партию, умерла незамужней и бездетной в 1882 г. на пятьдесят восьмом году жизни19.
История рода Горталовых интересна своими контрастами. С одной стороны, обычные провинциальные дворяне, ведущие патриархальный образ жизни и не привыкшие к рациональному ведению хозяйства. Но с другой — поразительная доброта к людям и то истинное, а не напускное благородство, которое свойственно не только представителям дворянских родов, но и «низшим» сословиям. Причем, если бы не Петр Иванович, казанская ветвь Горталовых могла бы пресечься еще до конца XIX в., но все же выжила и проросла новыми побегами совместно с представителями других дворянских фамилий.
Сам дом, в котором жил Лев Николаевич Толстой, успел поменять множество хозяев; после революции здесь располагалась школа, в настоящее время — музей Л. Н. Толстого. Но и сейчас историки и краеведы называют его домом Горталова— фамилией, которая вспоминается не только в связи с местом проживания великого писателя, но и благодаря выдающимся качествам представителей дворянской семьи Горталовых.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Вилькен А. Казанская жизнь Толстого // Великой памяти Л. Н. Толстого. Казань, 1928. - С. 83.
2. Корсаков Д. А. Из жизни русского дворянства прошлого времени (Окончание) // Исторический вестник. - 1911. - Т. 125. - С. 928.
3. Там же. - С. 930.
А. П. Горталов.
4. Там же. - С. 935.
5. Егерев В. В. Толстовские дома в Казани // Великой памяти Л. Н. Толстого. -Казань, 1928. - С. 126.
6. Агафонов Н. Я. Поездка в Квебек. Материалы для истории, топографии и генеалогии Казани (из документов местных архивов). - [б. г.]. - С. 881 // Отдел рукописей и редких книг Научной библиотеки им. Н. И. Лобачевского КФУ, ед. хр. 226.
7. Корсаков Д. А. Указ. соч. - С. 941.
8. Там же. - С. 941.
9. Там же. - С. 948.
10. Там же. - С. 949.
11. Там же. - С. 948.
12. НА РТ, ф. 414, оп. 1, д. 930, л. 3.
13. Там же, л. 1.
14. Корсаков Д. А. Указ. соч. - С. 950.
15. Там же. - С. 950.
16. Мельников Н. А. 19 лет на земской службе (автобиографический очерк и воспоминания) / Вступ. ст. и комм. А. Г. Акшикова. - Йошкар-Ола, 2008. - С. 211.
17. Никулина Н. В. Рукопись воспоминаний // Из личного архива Н. В. Никулиной, л. 108.
18. Корсаков Д. А. Указ. соч. - С. 956.
19. Там же. - С. 960.
Фото из личного архива А. Н. Гречкина.
Елена Миронова, кандидат исторических наук
