CC BY
72
< DOI 10.22394/1726-1139-2021-1-20-31
| Городские коммуникационные платформы: * критический анализ управленческой технологии*
< Барышкин А. Г.1, Быков И. А.2, * Игнатьева О. А.2, Кондратенко К. С.2
х 1ООО «Нетрика», Санкт-Петербург, Российская Федерация
2Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Российская Федера-^ ция, 1.bykov@spbu.ru
РЕФЕРАТ
к Развитие цифровых технологий создает возможности для внедрения новых форм и ин-
< новационных методов в систему государственного управления. В государственном управ-I лении достаточно долгое время обсуждаются вопросы реализации идеи электронного т государства, а также дебатируются преимущества и недостатки конкретных технологий. и В последнее время большую популярность приобрели городские коммуникационные ^ платформы, которые реализуют идею вовлечения жителей в процессы государственного с! управления. В последние годы наметился переход от модели информирования и оказа-о ния государственных услуг в цифровом формате к модели активного вовлечения граждан
через, так называемые, государственные платформы. Идея «государства как платформы» предполагает создание цифровых площадок по привлечению бизнеса и гражданского общества для получения услуг, организации обсуждений и голосований по различным вопросам, а также обмена товарами, созданными как государственными, так и негосударственными производителями. В статье выполнен обзор и анализ существующих городских коммуникационных платформ в России и за рубежом. Для этого в статье использовался метод сравнительного анализа городских коммуникационных платформ на основе критерия функциональных возможностей. Было установлено, что на сегодняшний день в России существует четыре типа городских коммуникационных платформ, которые отличаются по своим целям и функциональным возможностям. В статье обосновывается следующая типология: (1) платформы (разделы сайтов, страницы) обращений граждан; (2) порталы городских (региональных) проблем; (3) порталы оценки инициатив; (4) порталы/платформы общественного участия. Коммуникационные платформы созданы во всех субъектах Российской Федерации, однако уровень участия граждан в их деятельности сильно различается. В статье приводится анализ препятствий развитию городских коммуникационных платформ.
Ключевые слова: публичная коммуникация, политическое управление, коммуникационные платформы, информационная парадигма, цифровое общество
Для цитирования: Барышкин А. Г., Быков И. А., Игнатьева О. А., Кондратенко К. С. Городские коммуникационные платформы: критический анализ управленческой технологии // Управленческое консультирование. 2021. № 1. С. 20-31.
Communication Platforms for Cities: Critical Analysis of Management Technology
Alexey G. Baryshkin1, Ilia A. Bykov2 *, Olga A. Ignatieva2, Konstantin S. Kondratenko2 1Netrika Ltd., St. Petersburg, Russian Federation
2St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russian Federation; *i.bykov@spbu.ru ABSTRACT
Development of digital technologies creates opportunities for the implementation of new forms and innovative methods into the state management system. For a long time, public administration specialists have discussed vividly the idea of an electronic state (e-government), as well as have de-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и АНО ЭИСИ в рамках научного проекта № 20-011-31361 «Аутсорсинг политических суждений: критический анализ информационной парадигмы сетевой публичной коммуникации».
bated the advantages and disadvantages of specific digital technologies. Recently, urban com- <
munication platforms have become very popular, which indicates that the involvement of citizens x
into the public administration processes. In recent years, there has been a transition from a model ^
of simple informing and providing public services with digital format to a model of active involve- °
ment of citizens through the so-called state platforms. The idea of "the state as a platform" involves §
the creation of digital platforms to attract business and civil society to receive services, organize ^
discussions and votes on various issues, as well as exchange goods created by both state and ^
non-state producers. The article provides an overview and analysis of existing urban communication d
platforms in Russia and abroad. To this end, the article used the method of comparative analysis ^
of urban communication platforms based on the criterion of functional features. It was found that ^
today in Russia there are four types of urban communication platforms, which differ in their goals >
and functionality. The article substantiates the following typology: (1) platforms (sections of sites, 2
pages) of citizens' appeals; (2) portals of urban (regional) problems; (3) portals for evaluating ini- ^
tiatives; (4) public participation portals / platforms. Communication platforms have been created in <
all constituent entities of the Russian Federation, but the level of citizen participation in their ac- Ec
tivities varies greatly. The article analyzes the obstacles to the development of urban communication ^
platforms. ^
Keywords: public communication, political governance, communication platforms, information <
paradigm, digital society >
For citing: Baryshkin A. G., Bykov I. A., Ignatieva O. A., Kondratenko K. S. Communication 2 Platforms for Cities: Critical Analysis of Management Technology // Administrative consulting. 20201. N 1. P. 20-31.
Введение
Некоторые вопросы использования городских коммуникационных платформ в государственном управлении уже становились объектом научных исследований в предыдущие годы [1; 2; 3; 10; 14; 15; 17; 27 и др.]. Эти исследования в значительной мере концентрировались вокруг одного субъекта Российской Федерации — города Москвы — и городской коммуникационной платформы «Активный гражданин». Городская коммуникационная платформа «Активный гражданин» появилась в 2014 г. и стала самым успешным проектом в этой области в России. В нескольких регионах даже появились полностью идентичные порталы, сделанные по разработанной технологии. При этом, надо отметить, что сегодня городские коммуникационные платформы появились во всех регионах, а иногда регионы имеют сразу несколько платформ. Так, по данным сетевого издания ComNews, всего в России насчитывается 125 коммуникационных платформ1. Из этого следует, что важность нашего исследования связана с возрастающей магнитудой использования коммуникационных платформ в России, которые становятся значимой управленческой технологией [5]. Использование коммуникационных платформ автоматизирует обратную связь с гражданами, радикально снижая транзакционные издержки. К примеру, по данным Правительства Москвы, за все время существования «Активного гражданина» было принято и обработано более 147 млн мнений горожан, что было бы эквивалентно 72 годам работы органов власти, если обращения обрабатывались традиционными методами2.
Цель статьи заключается в составлении списка существующих городских коммуникационных платформ России, а также их классификации с учетом международно-
1 Сервисы обратной связи с населением в регионах России // ComNews. 2020. 27 апреля [Электронный ресурс]. URL: https://www.comnews.ru/content/205825/2020-04-27/2020-w18/ servisy-obratnoy-svyazi-naseleniem-regionakh-rossii (дата обращения: 01.10.2020).
2 О проекте «Активный гражданин»: [Электронный ресурс]. URL: https://ag.mos.ru/about-new (дата обращения: 01.10.2020).
< го опыта. Именно в обобщении и типологизации опыта внедрения коммуникационных
X платформ в государственное управление и публичные коммуникации видится новиз-
^ на данного исследования. Как уже было неоднократно отмечено, при всех преиму-
к ществах и достоинствах внедрения цифровых технологий в различные сферы жизни
^ общества, они не могут быть «панацеей в современной России, да и в мире в целом»
^ [4, с. 39]. Моазед и Джонсон хорошо показывают, что результаты внедрения циф-
^ ровых платформ в бизнесе сильно зависят от заложенных в них функциональных
=Ц возможностей [12]. По нашему мнению, необходимо проводить критический анализ
^ коммуникационных платформ, их функциональных возможностей и особенностей
2 практического использования.
к
^ Городские коммуникационные платформы: ^ идеи и дискуссии
со
£ В значительной степени развитие городских коммуникационных платформ связано ^ с теоретическими идеями и предложениями, которые акцентируют внимание на ^ вовлечение граждан в процессы государственного управления. В первую очередь о следует выделить теорию публичной сферы Ю. Хабермаса как пространства дели-берации [16]. Во-вторых, большое влияние оказали идеи сетевого общества М. Ка-стельса, который акцентировал внимание на сетевой коммуникации граждан, де-централизированном взаимодействии и горизонтальных связях [7]. Большое влияние оказала концепция государства как платформы Т. О'Рейли, предполагающая создание площадки для привлечения бизнеса и гражданского общества для получения услуг, обсуждений и голосований по различным вопросам, а также обмена товарами, созданными как государственными, так и негосударственными производителями [26].
Термин «платформа» довольно быстро распространился среди исследователей в области общественных и политических наук и в скором времени изменил свой первоначальный смысл: платформами стали называть цифровые ресурсы, обеспечивающие «взаимодействие государства с гражданами и бизнесом», рассчитанные на то, что «государственные (публичные) услуги могут быть запрошены гражданами и предоставляться многими конкурирующими поставщиками... на платформах у граждан возникает возможность создавать услуги» [15]. Сайт как портал в концепции «электронного правительства» уступает свое место сайту как платформе в рамках «цифровизации управления». Впрочем, не все исследователи согласны с подобной трактовкой понятия «платформа»: в частности, В. И. Меденников видит «большую угрозу» в размытии таких терминов, как «цифровизация», «цифровая экономика» и «платформа», под которой исследователи часто понимают «и виртуальную торговую площадку, и всю совокупность ее пользователей, и программный, аппаратный и сетевой комплексы, бизнес-модель и фирму, ее реализующую» [11]. В свою очередь, в докладе, сделанном правительством Б. Обамы 23 мая 2012 г., платформа относится к уровню управления информацией, в то время как сайты и приложения — к уровню представления1. Тем не менее, авторы статьи вынуждены использовать термин «платформа», поскольку его трактовка в качестве «площадки взаимодействия» на данный момент закреплена в «Программе развития Цифровой (электронной) экономики в РФ до 2035 года»2.
1 Digital government: Building a 21st century platform to better serve the American people, May 23, 2012 [Электронный ресурс]. URL: https://obamawhitehouse.archives.gov/sites/default/files/ omb/egov/digital-government/digital-government-strategy.pdf (дата обращения: 01.10.2020).
2 Программа развития цифровой (электронной) экономики в РФ до 2035 года. URL: https:// aetp.ru/news/item/410256 (дата обращения: 01.10.2020).
С другой стороны, нельзя не считаться с двумя равноправными подходами к циф- < ровому управлению: техническому и социальному. При всем уважении к концепции * Б. Латура, объединившему общественных и технических акторов в единый социо- ^ технический ассамбляж [9], эта теория — один из примеров подхода из области к общественных наук. Равноценного синтеза технической и гуманитарной парадигмы ^ среди фундаментальных исследований на данный момент не существует. Именно ^ поэтому критическая линия управленческой технологии может быть выстроена толь- ¡Ё ко согласно заранее выбранной траектории — в данной статье поиск угроз, проблем и нежелательных последствий будет выстроен не вокруг «гибких» лабораторий, ^ масштабируемых ИТ-архитектур, интеллектуального управления программами, ки- ^ беррисков и пр., но исходить из других критических оснований в рамках гуманитар- х ной парадигмы. ^
Вместе с ростом количества публикаций по теме исследования начало также ^ увеличиваться число критических публикаций. Так, например, по мнению Х. Ван ^ Дейка, создание Интернета означает сотворение Человека технического, нового ¡5 общества, закодированного технологиями, формализующими, управляющими ^ и манипулирующими людьми через наделение их коммуникативными способ- ^ ностями, проистекающими из самих технологий [19, с. 12]. С другой стороны, д капитализм платформ встроен в неолиберальную систему «производства потребностей», из чего следует претензия платформ знать нас «лучше, чем мы сами» [21]. Стоит также отметить, что органы власти, вступая в качестве акторов в сетевое взаимодействие с бизнесом и гражданским обществом в качестве партнеров, вынуждены создавать не просто платформы, полностью соответствующие действующему законодательству, но и соблюдать институциональные принципы прозрачности и подотчетности (хотя бы для того, чтобы сохранить нейтралитет платформ и координационные механизмы), выступая, тем самым, в роли «образцового пользователя». Однако справится ли государство с такой высокой задачей — это серьезный вопрос.
Во-первых, государство пытается регулировать платформы, не учитывая простого факта, — платформы развиваются по иной экономической и социальной модели, в отличие от офлайн-взаимодействия. Попытки регулировать потоки сетевой коммуникации на основе традиционных институтов управления вряд ли встретят понимание со стороны интернет-аудитории. «Пока мы лучше не поймем и не обсудим возникающие дилеммы и пока общественность не станет беспокоиться о потенциальных или реальных угрозах, которые они представляют, на них трудно будет эффективно реагировать» [24].
Во-вторых, правоохранительные органы, которым поручено исполнять постановления, недостаточно оснащены для администрирования даже самой простой формы преступлений, подведомственных различным отделам. Например, если цифровые боты, выдающие себя за людей, объявляются вне закона, законодателям в первую очередь необходимы знания, чтобы понять, как они функционируют, чтобы разработать правовые инструменты для их запрета. Государственным регулирующим органам нужны специализированные цифровые команды, обладающие совокупными техническими и юридическими знаниями для проверки этих сложных механизмов (техноправовой ассамбляж) [20, с. 158].
Третья проблема, с которой сталкиваются регулирующие и правоохранительные органы, заключается в том, что технологическим компаниям разрешено процветать в неопределенном пространстве между инфраструктурными и отраслевыми платформами, а также между государственным и частным секторами. До сих пор крупные технологические компании сопротивлялись любому законодательству, которое относилось к ним как к отраслевым компаниям, будь то СМИ, транспорт или медицинские фирмы. Экономическая и правовая размытость пространства деятель-
ности напрямую влечет за собой сложности в регулировании1. Стоит отметить также и «человеческий фактор» в качестве проблемы — государственные органы, анализируя деятельность платформ, используют механизмы, встроенные в цифровые оболочки самих органов власти, что может приводить к дискриминационным последствиям [23].
Наконец, стоит отметить проблему, специфическую для российского цифрового публичного пространства. Государство, развивая платформенное управление, пытается сохранить рычаги контроля над информационным пространством: «Современное состояние участия государства в цифро-технологическом измерении политики можно охарактеризовать не только как расширение использования новых коммуникационных платформ и инструментов, но и как последовательное стремление удержать ключевые рычаги контроля их (платформ и инструментов) развития» [8, с. 54]. Это проявляется и в борьбе с анонимностью в сети, и в запрете оскорбления представителей власти (ст. 319 УК РФ), и в требовании ФСБ выдать ключи шифрования от «организаторов распространения информации». Надо полагать, на платформах публичного управления органы власти пытаются создать каналы «пра-^ вильной» коммуникации, и, как следствие, сайты, которые обслуживают интересы о самих органов власти. Верно ли это утверждение и если верно, то возможно ли Г каким-либо образом создать противовес этой тенденции — этому и посвящено настоящее исследование.
<
Теоретико-методологические основания классификации коммуникационных платформ: методология исследования
Выбор научной парадигмы производится, исходя из цели исследования данной статьи. Теоретико-методологическая парадигма представляет собой совокупность подходов и методов изучения реальности, которые определяют предмет и специфические нормы взаимодействия исследователей друг с другом на основе этих идей [18, с. 34]. Стремление классифицировать существующие городские коммуникационные платформы с точки зрения их архитектуры и социальных функций с неизбежностью предполагает использование структурно-функциональной парадигмы, поскольку платформа является не просто техническим продуктом, но социальной целостностью, дающей возможность осуществления коммуникации социальных акторов (индивидов и организаций) по тому или иному вопросу.
Структурно-функциональный подход не только позволяет взглянуть на отдельную платформу как организм, состоящий из определенных частей и выполняющий определенные функции, но и подняться на более высокий структурно-аналитический уровень, объединив разрозненные платформы в систему, где каждой из них отведено определенное место в соответствии с ее социальной функцией в процессе коммуникации. Структурно-функциональный подход является одним из самых распространенных подходов в разработке теорий, проведении исследований и интерпретации данных. Часто его считают разновидностью современного системного анализа в социальных науках наряду с эволюционной парадигмой в биологии и кибернетикой в технических. Возникновение структурно-функциональной парадигмы в основном связано с возникновением и развитием социологии. Расцвет данного подхода пришелся на середину XX в. и связан с именами таких выдающихся ученых, как Толкотт Парсонс и Роберт Мертон. Т. Парсонс при создании и обосновании своей теории полагался на теорию социального действия Макса Вебера, идею
1 Swire P. Should the leading online tech companies be regulated as public utilities? Lawfare, August 2, 2017 [Электронный ресурс]. URL: https://www.lawfareblog.com/should-leading-online-tech-companies-be-regulated-public-utilities (дата обращения: 01.10.2020).
стабильности и равновесия общества он заимствовал у Герберта Спенсера и Виль- < фредо Парето, идея нормативной обусловленности социального поведения была * взята у Эмиля Дюркгейма. Но основная мысль американского ученого, составившая ^ квинтэссенцию данного подхода, заключалась в представлении общества как си- к стемы, составленной из набора частей, каждая из которых выполняет свою опре- ^ деленную функцию, а это служит основанием для устойчивости системы в целом. ^ Парсонс приходит к выводу, что функциональная зависимость придает совокупности ¡Ё структурных элементов целостность, которая не свойственна элементам в отдельности [25, с. 68]. По мнению основоположника данной парадигмы, феномен явля- ^ ется структурным элементом системы только тогда, когда выполняет функцию, ^ важную для существования системы в целом. Р. Мертон, выдающийся представитель х структурного функционализма и ученик Т. Парсонса, продолжает работать над раз- ^ витием данной парадигмы, разрабатывая ее три базовых постулата о функциональ- ^ ности и вводя идею возможных дисфункций в системе [22, с. 72]. ^
Постепенное усложнение парадигмального поля, ставшее известным как муль- £ типарадигмальность в социальных науках, когда одна парадигма перестает сменять ^ другую, но все парадигмы существуют одновременно и имеют равную вероятность ^ быть использованными в ходе исследования, не ниспровергает значимость струк- д турного функционализма. Так, в случае необходимости классификации каких-то ^ явлений, определения их места в системе с точки зрения их функционала, структурно-функциональная парадигма является наилучшим подходом для решения этих задач в социальных науках.
Возвращаясь к исследовательскому дизайну нашей работы, необходимо определить в качестве объекта исследования городские коммуникационные платформы, а в качестве его предмета классификацию городских платформ с точки зрения их коммуникативной функции в обществе. Таким образом, целью нашего исследования является создание целостной системы городских платформ, занимающих в ней определенное место в зависимости от их архитектуры и социальных функций, выполняемых ими.
Задачами исследования являются: определение подходов к классификации платформ и их характеристик, важных для сопоставления; формирование базовой типологии платформ; сопоставление значимых российских и зарубежных платформ; выявление отдельных практик реализации электронных коммуникаций власти и граждан. Данное исследование проводится в рамках структурно-функционального подхода с использованием общенаучных методов анализа и синтеза, а также классификации.
Следующий раздел нашей работы «Городские коммуникационные платформы в России и за рубежом» посвящен подробному анализу данного информационно-коммуникационного продукта с выделением критериев распределения разного вида платформ внутри этого общего концепта и феномена, обозначенного как городские коммуникационные платформы. В процессе мониторинга цифровых платформ, посвященных анализу городских проблем, как в России, так и за рубежом, были выделены их следующие типы: (1) платформы (разделы сайтов, страницы) обращений граждан; (2) порталы городских (региональных) проблем; (3) порталы оценки инициатив; (4) порталы/платформы общественного участия. Более подробно каждый из этих типов, а также основания для классификации будут рассмотрены в следующем разделе нашей статьи.
Городские коммуникационные платформы в России и за рубежом
В качестве платформ для обзора выбраны интернет-ориентированные (преимущественно — портальные) решения, направленные на обеспечение электронного взаимодействия граждан и региональных органов власти, органов местного само-
<
о
управления. В обзоре не рассматриваются региональные порталы государственных и муниципальных услуг, несмотря на то, что оказание таких услуг в электронной форме также представляет собой форму электронных коммуникаций граждан и власти.
В обзор включены наиболее известные российские, а также отдельные, наиболее характерные, зарубежные платформы. Все данные по платформам взяты из открытых интернет-источников. При отборе российских платформ для обзора использовались следующие критерии:
• включение платформ с широким охватом населения: большое количество транзакций на платформе и/или платформы в регионах/городах с большим количеством населения;
• включение минимум двух платформ от каждого федерального округа;
• включение платформ, получивших широкую известность в СМИ, отраслевых конкурсах, других обзорах (Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Республика Башкортостан, Новгородская область);
• включение платформ, реализованных на базе типовых технологических решений. ^ В обзор зарубежных платформ включены некоторые решения, получившие до° статочно широкую известность, или реализованные в рамках международных инициатив развития «электронного участия». По результатам обзора можно выделить несколько категорий (типов) городских/региональных платформ.
Тип 1. Платформы (разделы сайтов, страницы) обращений граждан в органы власти и органы местного самоуправления, организованные в соответствии с требованиями Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» от 02.05.2006 г. № 59-ФЗ. Реализованы практически во всех субъектах РФ как на уровне региона, так и на уровне муниципальных образований. В большинстве случаев имеют типовую структуру и алгоритм работы, регламентированный федеральным законодательством. Часто носят название «Интернет-приемные Правительства (Губернатора, органов власти) региона». Типичным примером этого типа платформы является «Единый портал обращений граждан» в Санкт-Петербурге (https://letters.gov.spb.ru/). Сервис предоставляет возможность гражданину отправить обращение в орган власти в форме электронного документа и получить информацию о ходе рассмотрения поданных ранее обращений. Подчеркнем, что прямых зарубежных аналогов у такого типа платформ нет.
Тип 2. Порталы городских (региональных) проблем. Представляют собой платформы для обработки сообщений граждан о проблемах, выявленных ими «на месте» по наиболее типичным категориям ситуаций с инфраструктурой (ЖКХ, благоустройство, общественный транспорт, реже — здравоохранение, правопорядок, еще реже — культура, общественные процессы). Процессы отработки проблем и их решения, как правило, видны гражданам на портале. Во многих случаях инициатор обращения имеет возможность оценить решение проблемы и даже вернуть ее на доработку. В отдельных случаях имеется возможность вовлечь в обсуждение проблемы (но не ее решение) других граждан. В качестве примера представим ссылку на портал «Народная экспертиза» в Ленинградской области (https://народнаяэкспертиза.рф/). На этом портале граждане могут отправить сообщение о проблеме в Ленинградской области. Поступившие сообщения модерируются и, в зависимости от категории, направляются организации (орган власти, городская служба), ответственной за решение конкретного вопроса. Из зарубежных порталов классическим примером является портал обратной связи г. Турку в Финляндии (https://opaskartta.turku.fi/eFeedback/).
Тип 3. Порталы оценки инициатив. Представляют собой платформы для оценки и, обычно, обсуждения инициатив региональных органов власти и органов местного самоуправления по различным общественно значимым вопросам. Наиболее популярные категории вопросов — благоустройство, работа государственных и муни-
ципальных учреждений, проекты развития территорий. В некоторых случаях имеет- < ся возможность формирования инициатив гражданами, процесс вывода которых * в «общественно значимые» обычно непрозрачен. Характерной чертой «порталов ^ оценки инициатив» является ярко выраженная бинарность оценки — «за» или «про- к тив». В большинстве случаев взаимосвязь результатов оценки с реализацией соот- ^ ветствующих инициатив на платформе не отслеживается или отслеживается в не- ^ достаточно прозрачном режиме. Характерной чертой порталов оценки инициатив ¡Ё является система стимулирования участия граждан (бонусы, геймификация и т. п.). Самый известный пример — это проект «Активный гражданин» (Москва). Достаточ- ^ но известной платформой этого типа является портал «Голос Республики Башкор- ^ тостан» (https://golos.openrepublic.ru/). Один из наиболее типичных примеров за- х рубежных платформ — интернет-портал города Хельсинки (Финляндия) «Kerrokantasi» ^ (буквально — «Расскажи свою историю», https://kerrokantasi.hel.fi/). ^
Тип 4. Порталы/платформы общественного участия. По своей сути представляют ^ собой платформы для организационной (редко — и финансовой) поддержки город- ¡5 ских сообществ активистов для решения различных вопросов развития территорий. ^ Являются электронным инструментом самоорганизации и коммуникации людей, где ^ публичная сторона (государство, муниципалитет) обычно выполняет второстепенную q роль (организация платформы, мониторинг инициатив). Иногда такие платформы L включают инструменты для управления проектами реализации инициатив, а также для краудфандинга. В России пока получили слабое распространение. Возможно, единственным реальным примером выступает краудсорсинговый проект «Предлагаем вместе», реализуемый в г. Москва (https://crowd.mos.ru/). Из зарубежных аналогов выделим портал в г. Лондон «Talk London» (https://www.london.gov.uk/talk-london/). Близкими к этому типу являются интернет-порталы Барселоны, Испания (https:// www.decidim.barcelona/), Рейкьявика, Исландия (https://www.betrireykjavik.is/), реализованные в рамках европейского проекта D-CENT (https://dcentproject.eu/).
Многие платформы включают в себя компоненты нескольких из указанных типов (приведем в качестве примера коммуникативную платформу Пермского края https:// vmeste.permkrai.ru/), однако, как правило, в качестве основы выбирается один из них. Наиболее популярной в регионах России (если исключить порталы обращения граждан по 59-ФЗ) является концепция порталов городских (региональных) проблем. Это хорошо коррелирует с популярной парадигмой «Государство как цифровая платформа», в которой на первый план выдвигается сервисная функция государства.
Заключение
В специальной литературе уже ставился вопрос об эффективности внедрения городских коммуникационных платформ [2]. В первую очередь исследователи выделяют функцию вовлечения граждан в государственное управление [3]. Мы можем привести некоторые данные о реальном вовлечении населения в работу коммуникационных платформ (см. табл.). Таблица составлена на основании официальных данных Росстата о численности населения за 2019 г.1 и данных о зарегистрированных пользователях, опубликованных на самих платформах в сентябре 2020 г. К сожалению, большинство платформ в субъектах Российской Федерации не публикует этих данных. Также в наших данных не учитывается активность зарегистрированных пользователей.
Согласно статистическому сборнику «Информационное общество в Российской Федерации 2019», в 2018 г. уровень взаимодействия граждан с органами государ-
1 Оценка численности населения России в 2019 г. Росстат [Электронный ресурс]. Ш_: https://www.gks.ru/storage/mediabank/Popul2020.xls (дата обращения: 01.10.2020).
> о
Таблица
Доля пользователей коммуникационных платформ по отношению к общему числу населения региона
Table. Percentage of users of communication platforms in relation to the total population of the region
Регион Зарегистрировано пользователей Население Соотношение, %
Москва «Активный гражданин» 4 650 270 12 678 079 36,68
Московская область «Добродел» 1 686 126 7 690 863 21,92
Новгородская область «Вечевой колокол» 32 280 596 508 5,41
Санкт-Петербург «Наш Санкт-Петербург» 183 987 5 398 064 3,41
Мурманская область «Наш север» 9563 741 404 1,29
Курская область «Действуем вместе» 14 069 1 104 008 1,27
Югра «Неравнодушный гражданин Югры» 10 465 167 4676 0,62
ственной власти и местного самоуправления через сеть Интернет составлял 54,5% [6, с. 103-104]. Наши данные показывают, что даже самые популярные коммуникационные платформы значительно уступают по уровню охвата этой цифре. Впрочем, это очевидно, так как в исследовании речь идет о всех формах взаимодействия, включая такие традиционные интернет-инструменты, как веб-сайты органов власти и электронную почту. С другой стороны, мы видим, что некоторые коммуникационные платформы охватывают значительно большую долю населения, чем другие. Очевидно, что популярность городских коммуникационных платформ в России и за рубежом связана с общим уровнем развития интернет-технологий и многими другими факторами. Вероятно, в том числе и функциональные особенности коммуникационных платформ приводят к разной степени активности их использования гражданами.
Проведенный анализ показывает, что дизайн коммуникационных платформ в России и за рубежом довольно сильно различается. В России большую долю платформ занимают платформы обращений граждан в органы власти и органы местного самоуправления, организованные в соответствии с требованиями Федерального закона № 59-ФЗ. Очевидно, что активность участия граждан в их работе будет немногим больше, чем посылка жалоб и обращений по обычной почте. На данный момент, пожалуй, только г. Москва располагает полным набором городских коммуникационных платформ, которые четко вписываются в выделенные нами типы. Так, в Москве есть и портал оценки инициатив («Активный гражданин», слоган — «Выбираем вместе!»), и платформа общественного участия («Краудсорсинговые проекты Правительства Москвы, слоган — «Предлагаем вместе!»), и портал городских (региональных) проблем («Наш город», слоган — «Контролируем вместе!»). Наш анализ показывает, что в России, за исключением столичного региона, город-
ские коммуникационные платформы в силу ограниченных функциональных возмож- <
ностей занимают достаточно скромное положение в системе электронного взаи- *
модействия граждан с органами государственной власти и местного самоуправ- ^
ления. к
Литература <
1. Белова Л. Н. Участие граждан в процессе государственного управления: опыт проекта «Активный гражданин» // Вестник государственного и муниципального управления. 2015. ^ № 4. С. 61-67.
2. Бельдюгин П. С. Эффективность внедрения информационных технологий в системе управления на примере Москвы // Экономика: вчера, сегодня, завтра. 2020. Т. 10. № 1. С. 346- к 351. <
3. Бронников И. А. Электронный референдум как фактор повышения гражданского участия // □= Известия Юго-Западного государственного университета. Сер.: История и право. 2018. щ Т. 8. № 1. С. 104-110. £
4. Волкова А. А., Плотников В. А., Рукинов М. В. Цифровая экономика: сущность явления, ^ проблемы и риски формирования и развития // Управленческое консультирование. 2019. ^ № 4. С. 38-49. о
5. Зотов В. Б., Бронников И. А. Участие граждан в процессе государственного управления: опыт проекта «Активный гражданин» // Власть. 2015. № 11. С. 94-100.
6. Информационное общество в Российской Федерации. 2019: статистический сборник / М. А. Сабельникова, Г. И. Абдрахманова, Л. М. Гохберг, О. Ю. Дудорова и др. М. : НИУ ВШЭ, 2019. 326 с.
7. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М. : ГУ ВШЭ, 2000. 608 с.
8. Коньков А. Е. Цифровизация политики vs политика цифровизации // Вестник СПбГУ. Международные отношения. 2020. Т. 13. Вып. 1. С. 47-68.
9. Латур Б. Пересборка социального: введение в акторно-сетевую теорию. М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. 382 с.
10. Малахова О. В. Современные информационные технологии и сетевые ресурсы: перспективы использования в гражданском секторе // Среднерусский вестник общественных наук. 2014. № 4. С. 56-59.
11. Меденников В. И. Математическая модель формирования цифровых платформ управления экономикой страны // Цифровая экономика. 2019. № 1 (5). С. 25-35.
12. Моазед А., Джонсон Н. Платформа. Практическое применение революционной бизнес-модели. М. : Альпина Паблишер, 2019. 288 с.
13. Перезолова А. С. Городские электронные референдумы: опыт проекта «Активный гражданин» // Власть. 2015. № 2. С. 108-113.
14. Ревякин С. А. Об эффективности электронных платформ участия граждан в государственном управлении // Вопросы государственного и муниципального управления. 2018. № 2. С. 94-113.
15. Сморгунов Л. В. Партисипаторная управляемость в условиях цифровизации: платформы и сотрудничество // Власть. 2019. № 5. С. 9-19.
16. Хабермас Ю. Структурное изменение публичной сферы: Исследования относительно категории буржуазного общества. М. : Весь мир, 2016. 344 с.
17. Юдина Ю. Н., Захарова С. А. Краудсорсинговые технологии для развития гражданской активности в России (на примере проекта «Активный гражданин») // Вестник университета. 2016. № 1. С. 263-268.
18. Babbie E. The Basics of Social Research. Wadsworth: Cengage Learning, 2008. 552 p.
19. Van Dijck J. 2013. The culture of connectivity: A critical history of social media. USA : Oxford University Press. 228 p.
20. Van Dijck J., Poell Th., De Waal M. The platform society: Public values in a connective world. New York : Oxford University Press, 2018. 226 p.
21. Gomez-Uribe C. A., Hunt N. The Netflix Recommender System: Algorithms, Business Value, and Innovation. ACM Transactions on Management Information Systems (TMIS). 2016. Vol. 6 (4). P. 1-19.
22. Isajiw W. Causation and functionalism in sociology. London: Routledge, 2002. 167 p.
о
< 23. Meijer A., Thaens M. Social media strategies: Understanding the differences between North X American police departments. Government Information Quarterly 30. N 4 (2013). P. 343-50.
24. Moore M. Tech Giants and Civic Power. London: Centre for the Study of Media, Communication and Power, Policy Institute, King's College London, 2016. 92 p. ^ 25. Mulkay M. Functionalism, Exchange and Theoretical Strategy. London : Routledge, 2014. 273 p. ^ 26. O'Reilly T. Government as a Platform // Open Government: Collaboration, Transparency, and Participation in Practice (ed. D. Lathrop, L. Ruma). Sebastopol, Calif. : O'Reilly Media. P. 11-¡Ё 40.
^ 27. Sharakhina L. V., Azarova L. V., BykovI. A., Achkasova V. A. Government communication strategies of global city: Opportunities and risks // Proceedings of the 2018 IEEE Communication Strategies
> in Digital Society Workshop. 2018. P. 57-60.
s
ot Об авторах:
□z Барышкин Алексей Геннадьевич, менеджер по развитию бизнеса ООО «Нетрика» (Санкт-ш Петербург, Российская Федерация); a.baryshkin@netrika.ru
™ Быков Илья Анатольевич, профессор Института «Высшая школа журналистики и массовых о коммуникаций» Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург,
< Российская Федерация), доктор политических наук; i.bykov@spbu.ru
> Игнатьева Ольга Анатольевна, доцент факультета политологии Санкт-Петербургского го-q сударственного университета (Санкт-Петербург, Российская Федерация), кандидат социологических наук; olga7919@mail.ru
Кондратенко Константин Сергеевич, доцент факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, Российская Федерация), кандидат философских наук; kondratenkoks@inbox.ru
References
1. Belova L. N. Citizens participation in the process of government administration: a case of 'Active citizen' // Herald of government and local management [Vestnik gosudarstvennogo i munizi-palnogo upravleniya]. 2015. N 4. P. 61-67. (In rus)
2. Beldugin P. S. Effectivness of ICT-implementation to the system of government in Moscow // Economis: yesterday, today, tomorrow [Ekonomika: vchera, segodnya, zavtra]. 2020. Vol. 10. N 1. P. 346-351. (In rus)
3. Bronnikov I. A. E-referndum as a factor of boosting citizens participation // Herald of Southwest State University [Izvestia Ugo-Zapadnogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya I pravo] 2018. Vol. 8. N 1. P. 104-110. (In rus)
4. Volkova A. A., Plotnikov V. A., Rukinov M. V. Digital Economy: Essence of the Phenomenon, Problem and Risks of Formation and Development // Managment Consulting [Upravlencheskoe Konsultirovanie]. 2019. N 4. P. 38-49. (In rus)
5. Zotov V. B., Bronnikov I. A. Citizens participation in the the process of government administration: a case of 'Active citizen' // Power [Vlast]. 2015. N 11. P. 94-100.
6. Information society in Russia. 2019: Statistical book [Informazionnoe obshestvo in Russia. 2029: Statisticheskii sbornik. M. : HSE, 2019. 326 p. (In rus)
7. Kastelse M. Information age: economics, society and culture [Informacionnaya epoha]. M. : HSE, 2000. 608 p. (In rus)
8. Konkov A. E. Digitalization of politics Vs Policy of digitalization // Herald of SpbGU [Vestnik SpbGU. International relations]. 2020. Vol. 13. N 1. P. 47-68. (In rus)
9. Latur B. Rebuilding social: Introduction to actors-networking theory [Peresborka socialnogo]. M. : HSE, 2014. 382 p. (In rus)
10. Malahova O. V. Modern ICT and net-sources: perspectives to use for NGO // Meddle-Russian herald sociology-humanitarian sciences [Srednerusskii vestnik obshestvennyh nauk]. 2014. N 4. P. 56-59. (In rus)
11. Medennikov V. I. Mathematical model of digital platforms in economics // Digital economy. 2019. N 1 (5). P. 25-35. (In rus)
12. Moazed A., Johnson H. Platform. Practical usage of revolutionary business-model [Platforma: Prakticheskoe primenenie revoluzionnoi bisnes-modeli]. M. : Albina Publisher, 2019. 288 p. (In rus)
13. Perezolova A. S. City e-referndums: a case of 'Active citizen' // Power [Vlast]. 2015. N 2. P. 108-113. (In rus)
14. Revyakin S. A. On effectiveness of e-platforms for
tion // Questions of state and local management [Voprosy gosudarstvennogo I munizipalnogo x
upravleniya]. 2018. N 2. P. 94-113. (In rus) ¡^
15. Smorgunov L. V. Participatory governance and digitalization: platforms and cooperation // Power ° [Vlast]. N 5. P. 9-19. (In rus) 5
16. Habermas J. Structural changes of public sphere [Strukrurnye izmeneniya pulbichnoi sfery]. ^ M. : Ves mir, 2016. 344 p. (In rus) ^
17. Udina U. N., Zaharova S. A. Crowd-sourcing for development of civil-activities in Russia // Herald d of University [Vestnik Universiteta]. 2016. N 1. P. 263-268. (In rus)
18. Babbie E. The Basics of Social Research. Wadsworth: Cengage Learning, 2008. 552 p.
19. Van Dijck J. 2013. The culture of connectivity: A critical history of social media. USA : Oxford > University Press. 228 p.
20. Van Dijck J., Poell Th., De Waal M. The platform society: Public values in a connective world. ^ New York : Oxford University Press, 2018. 226 p. <
21. Gomez-Uribe C. A., Hunt N. The Netflix Recommender System: Algorithms, Business Value, Ec and Innovation. ACM Transactions on Management Information Systems (TMIS). 2016. Vol. 6 (4). ^
P 1-19. Q
22. Isajiw W. Causation and functionalism in sociology. London: Routledge, 2002. 167 p. cl
23. Meijer A., Thaens M. Social media strategies: Understanding the differences between North 1=5 American police departments. Government Information Quarterly 30. N 4 (2013). P. 343-50. o
24. Moore M. Tech Giants and Civic Power. London: Centre for the Study of Media, Communication o and Power, Policy Institute, King's College London, 2016. 92 p.
25. Mulkay M. Functionalism, Exchange and Theoretical Strategy. London : Routledge, 2014. 273 p.
26. O'Reilly T. Government as a Platform // Open Government: Collaboration, Transparency, and Participation in Practice (ed. D. Lathrop, L. Ruma). Sebastopol, Calif. : O'Reilly Media. P. 11-40.
27. Sharakhina L. V., Azarova L. V., Bykov I. A., Achkasova V. A. Government communication strategies of global city: Opportunities and risks // Proceedings of the 2018 IEEE Communication Strategies in Digital Society Workshop. 2018. P. 57-60.
About the authors:
Alexey G. Baryshkin, Manager For business-development in Netrika Ltd. (St. Petersburg, Russian
Federation); a.baryshkin@netrika.ru ilia A. Bykov, Professor of St. Peterburg State University, PhD in Political Science (St. Petersburg,
Russian Federation); i.bykov@spbu.ru olga A. ignatieva, Assistant Professor of St. Peterburg State University, PhD in Sociology
(St. Petersburg, Russian Federation); olga7919@mail.ru Konstantin S. Kondratenko, Assistant Professor of St. Peterburg State University, PhD in Philosophy (St. Petersburg, Russian Federation); kondratenkoks@inbox.ru
