CC BY
93
и с таким смирением, какие были бы невозможны у человека, столкнувшегося с одиночеством впервые [9, с. 262].
В поэзии Эразма было не так много эмоциональных средоточий: у него не было обычной семейной жизни, он рано потерял родителей и испытал позор незаконного рождения и происхождения. Главные темы его поэзии - Бог, книги, смерть (преимущественно через эпитафии). О себе автор вспоминает только после Бога. Так, в коротком стихотворении «Любовь к себе», следующем после стиха «Любовь к Богу», Эразм пишет: «После Бога не иначе я именем дорог / Буду своим, если к Богу до этой поры не растрачу / Всю, что имею, любовь и родник он вновь не наполнит» [10, с. 177].
Эразм в 1509 г. выбрал своим гением-патроном римского бога Термина (Терминуса), образ вечной Юности, не уступающей ни возрасту, ни смерти. Бог Термин был изображен на его личной печати «ОвбопиПг» («Не уступаю никому»). После того, как король Генрих VIII (на «просвещенное правление» которого так надеялись ранее и Томас Мор, и Эразм), казнил Томаса Мора и Джона Фишера 6 июля 1535 г., Эразм с горечью признался: «Я почувствовал, как будто бы вместе с Мором умер я сам». В конце жизни больной и одинокий Эразм Роттердамский до последнего дня ведет борьбу на три фронта: со сторонниками Лютера, с ревнителями церкви и с сектантскими подражателями античным мастерам. На исходе жизни Эразм показал всю силу духа одинокого гуманиста, ставшего символом культурной Европы, мыслителем, олицетворяющим взлет и закат эпохи.
1. Гагарин А. С. Экзистенция и экзистенциалы человеческого бытия в современной философской антрополо-
УДК 130.2
ГОРОДА СТРАНЫ МЕРТВЫХ: КАРТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЗАГРОБНОМ МИРЕ
В статье исследуются исторически сложившиеся пространственные описания представлений о загробном мире. Человеческая потребность в безопасности удовлетворяется в том числе и упорядочиванием мира: и живой, и умерший должны находиться в обжитом, понятном мире. Показывается, что картография загробного мира складывалась на основе опыта осмысления мира реального. Отмечается, что в обживание человеком иного мира включены представления о городе. Поднимается вопрос о том, почему в нижнем мире (подземном царстве, преисподней) городов больше, чем в верхнем мире.
Ключевые слова: загробный мир, иной мир, город, картография, топография.
гии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 12 (62). Ч. 2. С. 70-73
2. Гагарин А. С. «Ното^епог» Августина Аврелия (Блаженного) // Дискурс-Пи. Вып. 6: Дискурс современных мифологий. Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та. 2006. С. 64-67.
3. Цвейг С. Триумф и трагедия Эразма Роттердамского // Цвейг С. Три мастера: Бальзак, Диккенс, Достоевский. Триумф и трагедия Эразма Роттердамского М. : Республика, 1992. С. 159-267.
4. Роттердамский Эразм. Диатриба, или Рассуждение о свободе воли // Роттердамский Эразм. Похвала глупости : соч. М. : ЭКСМО-Пресс ; ЭКСМО-МАРКЕТ, 2000. С. 185239.
5. Лютер. О рабстве воли // Мартин Лютер. Избранные произведения. СПб. : Андреев и согласие, 1994. С. 185-382.
6. Гефдинг Г. Философия религии. СПб. : Изд-во т-ва «Общественная польза», 1912. 403 с.
7. Лютер М. О свободе христианина // Мартин Лютер. 95 тезисов. СПб. : Роза мира. 2012. 720 с.
8. Гегель Г.-В.-Ф. Лекции по философии религии // Философия религии: в 2 т. М. : Мысль, 1977. Т. 2. 532 с.
9. Шичалин Ю. А. Жизненный путь Эразма Роттердамского и становление новоевропейского самосознания // «Контекст - 1988. Литературно-теоретические исследования». М. : Наука, 1989. С. 260-277.
10. Эразм Роттердамский. Иоанн Секунд. Стихотворения. М. : Наука, 1983. 317 с.
© Гагарин А. С., 2018
r. B. ropHOBa G. V. Gornova
CITIES OF THE LAND OF THE DEAD: CARTOGRAPHY OF REPRESENTATIONS ABOUT THE UNDERWORLD
The article explores historically developed spatial descriptions of ideas about the underworld. The human's need for security is satisfied with the ordering of the world: both the living and the dead must be in a settled, understandable world. It is shown that the cartography of the underworld was formed on the basis of experience of comprehending the real world. It is noted that in the habitation of a man in a different world, ideas about the city are included. The following question is raised: why there are more cities in the lower world (in the underworld, in the Hell) than in the upper world.
Keywords: underworld, other world, city, cartography, topography.
Представления о загробном мире как форме инобы- непосредственное переживание бытия личного. В перво-тия начали складываться еще до того, как люди обрели бытном социуме смерть воспринималась как нарушение
естественного хода, прежде всего, коллективной жизни. В восходящих к тому времени ритуалах погребения отражалось двойственное отношение к умершему: страх и надежда на возможное покровительство духа-предка. Страх вызывал желание надежно изолировать умершего от мира живых, но стремление к сохранению целостности социума не делало расстояние между местом обитания коллектива и местом погребения слишком отдаленным [1, с. 452].
Первые захоронения осмыслялись как «жилища» - дома мертвых. Самые первые рукотворные сооружения - простейшие постройки из огромных камней - мегалиты (менгиры, кромлехи, дольмены) были либо гробницами, либо частью ритуальных строений, связанных с культом мертвых. В них была реализована самая первая строительная технология - стоечно-балочная система, а первыми пользователями этой примитивной технологии стали покойники [2, с. 12]. Позднее эти «поселения» в некоторых культурах перерастали в некрополи - «города мертвых». Кроме физического погребения необходимо было выполнить некоторые ритуально-сакральные действия, чтобы духи не вредили живым членам племени. После совершения всех положенных ритуалов и обрядов можно было ожидать покровительственного отношения благодарных духов к оставленному ими роду. Один из главных погребальных обрядов - проводы души в потусторонний мир, помощь живых тому, кто отправляется в тяжелое и опасное загробное путешествие.
Чтобы правильно проводить душу, нужно было хотя бы приблизительно представлять, куда она уходит. Чтобы несколько приглушить страх смерти собственной, надо было хотя бы в общих чертах освоить пространство загробной жизни. Мир живых и мир мертвых находятся далеко друг от друга и в физическом, и в метафизическом измерениях, на пути от одного мира к другому много преград: реки, леса, горы, пропасти, болота, огненные озера. Если не преодолеть эти преграды, дух не найдет успокоения и будет вечно скитаться, значит, нужна карта или ее подобие - рисунок, словесное описание.
«Картография» загробного мира родилась из потребности в ориентирах, потребности в безопасности, легла в основу первых космологических схем. «В структуре мировоззренческих установок человека, затрагивающих коренные вопросы его бытия, мироощущения, космологии принадлежит важное место» [3, с. 180]. Человек чувствует себя в безопасности в знакомом и упорядоченном мире. И живой, и умерший должны находиться в обжитом, понятном мире, отличающемся от пустого и неосвоенного пространства хаоса.
Картографами иного мира становились как люди, которые намеренно туда отправлялись, выполняя конкретную задачу - провожали душу умершего, просили исцеления и защиту для живого (шаманы), вопрошали о будущем, искали бессмертия (эпические герои: Гильгамеш, Одиссей, Эней и др.), так и визионеры, на которых мистические видения нисходили без их воли как откровение. Эти картографы выстраивали связь между своими городами и иным миром. Гильгамеш хотел принести тайну бессмертия в Ур, Эней, покинувший Илион, а затем и Карфаген, чтобы исполнить свою судьбу и стать прародителем основателей Рима, в царстве мертвых в Орке (римский аналог Аида) видел
в пропасти зловещий город с железными башнями, окруженный тройной стеной, и огненную реку Флегетон.
В метафизической топографии миры богов, людей и мертвых были разграничены. Только в очень ранних мифологических представлениях умершие могли населять пустынные пространства. Эти пространства впоследствии преобразовались в долины, поля (ср. райские поля египтян -поля Иару, поля камыша; Элизиум), поселения (родовые поселения умерших в мифологии народов Сибири, североамериканских индейцев и др.), острова (острова блаженных в шумерской, кельтской, китайской, японской и других мифологиях). В более поздних представлениях иной мир стал мыслиться либо очень локально, почти точечно, - усадьбой, крепостью, либо размыто и неопределенно - царством, страной.
Отличительными свойствами локальных представлений была огражденность, отграниченность, огороженность. Например, Мидгард в скандинавской мифологии - среднее (между небом и подземельем) огороженное пространство. Пространство в пределах ограды и за оградой противопоставлялось как космос и хаос.
Впоследствии вполне наглядным и конкретным представлением о локусах и топосах иного мира стал город. Эту более четкую «представимость» можно объяснить тем, что, во-первых, это были более поздние представления времен становления городской цивилизации, а во-вторых, город сам по себе - это всегда пространственная и социальная локализация порядка, и не важно, в каком мире он находится.
Упорядоченность - один из основных признаков города, его регулярность, повторяемость, постоянность противостоят неопределенности и пустоте. Первые города мыслились как проекция космоса на землю, их основание было победой над хаосом. Наличие множества городов в ином мире, возможно, объясняется и этим свойством. Конечно, эта версия не противоречит и более простому объяснению - картина загробной жизни просто отражает картину жизни реальной, где город является одной из основных форм поселения.
В топографии загробного мира существуют горизонтальная и вертикальная космологические проекции. Горизонтальная проекция сложилась раньше, считается, что она обладает большей антропоцентричностью. Примером такой проекции может служить оппозиция Мидгард - Утгард. Мидгард («гард» с древнеисландского языка переводится как ограда, крепость, город) - освоенная людьми земля - противопоставляется находящемуся на северной пустынной окраине Утгарду, в котором обитают демоны и великаны. На севере также находится царство мертвых - хель. Оппозиция Мидгард - Утгард несет целый комплекс значений как противопоставление своего и чужого, центра и периферии [4, с. 287].
В китайской мифологии страна мертвых находится на западе. Этой страной управляет хозяйка запада, богиня страны мертвых и обладательница снадобья бессмертия Си-ван-му. Лао-цзы считал, что ей подвластны жизни всех людей, кроме мудрецов, святых и даосов [5, с. 431]. Один из четырех классических китайских романов (букв. «Четыре Великих Творения») «Путешествие на Запад» У Чэн-эня повествует о странствии буддийского монаха Сюанцзана в Индию, предпринятом, чтобы принести в Китай священные книги. С одной стороны, это вполне «физическое» путе-
шествие, описанное в жанре средневекового «road movie»: Индия находится на западе, герои идут по реальному Великому шелковому пути. С другой стороны, на пути монаха и его спутников - царя обезьян Сунь Укуна, человека-кабана Чжу Бацзе, дракона Шасена - наряду с людьми встречаются и существа скорее иного мира: оборотни, демоны, чудовища, небожители и сам Будда.
Вертикальная топография иного мира оформилась позднее, она связана с более зрелыми религиозными представлениями «осевого времени», с включением человека в «круг страдания», обусловленного осознанием и переживанием личного бытия. В этой картине мира выделяются нижний, средний и верхний миры. Противопоставление земли людей и окраинного мира далекой периферии сменяется оппозицией неба и преисподней. Например, Асгард - небесная столица асов, в которой находятся жилища богов Оди-на, Тора, Бальдра и других, и Вальхалла - место загробного пребывания воинов, погибших в бою, противопоставляется не Мидгарду, а хелю (царству мертвых). При этом хель оказывается центром, в котором совпадают горизонтальная и вертикальная проекции [4, с. 288].
Топография иного мира иррациональна, ад и рай локализированы одновременно и в горизонтальной, и в вертикальной проекции. Ад мыслился под землей, на дне, а также на севере или на западе. Рай - на небе или на востоке. Пространственная структура загробного мира дискретна: странники по загробному миру посещают разные места, но непонятен порядок их расположения, это конгломерат разрозненных населенных пунктов, их связывает только путь, по которому странника ведет проводник [6, с. 16].
Если картография загробного мира выполняла самую главную задачу - указывала путь на тот свет, то топографические представления закрепляли космологические схемы: «...при правильном распределении живых и мертвых, людей, зверей и духов правильно будет функционировать весь космос и его актуальный центр - селение живых.» [7].
Нижний мир, преисподняя - территория мертвых - отделяется рекой или реками как границей от территории живых. В философском анализе выделяют два основных смысловых аспекта границы: граница отделяет одно качество от другого, и граница полагает конечность бытия. При этом сама возможность границы уже предполагает возможность ее перехода [8].
Граница между миром живых и миром мертвых в полной мере выявляет эти смысловые аспекты, она отделяет бытие от небытия, является пределом жизни и самим своим существованием провоцирует культурных героев, шаманов-психопомпов, визионеров и других картографов загробного мира пересекать ее в поисках трансцендентных смыслов.
Что видят они, попадая в нижний мир? Чаще всего преисподняя описывается как сочетание концентрических кругов, сужающихся к центру: христианский ад, исламский джа-ханнам, индуистская нарака. В центре этого иного царства часто находится город. В «Божественной комедии» Данте описывает ад как опрокинутый конус, разделенный на девять кругов. Первые пять кругов образуют верхний ад, последние четыре - нижний. Четыре круга нижнего ада заключает в себе город Дит. Это ужасный город с красными башнями, укрепленный железной стеной, окруженный сти-
гийским болотом. Внутри него - гробницы, колодцы, пропасти и разгул адских стихий: огня, тьмы, боли и плача. В центре города Дита, как ось, сам Люцифер, «червь, который пронзает землю».
Невольно привлекает внимание обилие городов в подземном царстве. В основном, это столицы владык и судей нижнего мира. В древнекитайской мифологии Куньлунь -нижняя столица верховного правителя Хуан-ди/Шан-ди. Лофэн - даосская столица подземного царства, находящаяся на горе на крайнем севере. А души самоубийц отправляются в «город напрасно умерших» Вансычэн, из которого нет пути к другому рождению. В индуистской мифологии упоминается подземная столица Бхогавати, выложенная золотом и драгоценностями. В город Ямапуру - столицу Ямы - древнеиндийского владыки обители мертвых приводят на суд души умерших, и он решает, куда их отправлять дальше: в ад или в рай.
В верхнем мире также есть города: на восточном небе египтян в полях Иару расположены двойники всех священных городов Египта. В видениях ирландского рыцаря Тнугдала фигурирует Серебряный город, в нем находятся праведные миряне, Золотой город - город мучеников, аскетов, монахов и строителей церквей, город Драгоценных камней, в котором пребывают святые и сам покровитель Ирландии - Патрик [7]. Однако описание городов верхнего мира вызывает ощущение некоей умозрительности, конспективности, лишенной подробностей и фактурности. Здесь есть только одно исключение -небесный город, чьи архитектурно-планировочные решения детально зафиксированы в «Откровении» Иоанна Богослова: город представляет собой квадратную в плане крепость, высота ее стен равна ширине, она сложена из драгоценных камней. В крепости двенадцать ворот, по три на каждую сторону света. А самое главное решение - в центре города не будет храма, так как вместо него сам Бог.
Христианский «верхний мир», место вечного блаженства - рай - представлен тремя основными образами: садом, городом и небесами. Эдем Ветхого Завета, Небесный Иерусалим Нового Завета и апокрифические описания небесных кругов рая символизируют идеи природы, цивилизации и трансцендентности. Образы сада и города в отличие от абстракции небес легко представимы, имеют аналог в жизни людей, поэтому при описании иного мира чаще используются. Ветхозаветный рай - это рай, находящийся на земле, на востоке, прекрасный сад, в котором безмятежно существуют души праведников. Рай Нового Завета - Небесный Иерусалим, город без печали и смерти.
Появление Нового Иерусалима привело к серьезным изменениям в «градостроительной политике» верхнего мира, так как до этого никакой архитектуры в раю не было, был только сад [2, с. 245]. Разделение представлений о рае на сад и город порождает ряд противоречий, например, антиномию урбанизма (рай как город) и антиурбанизма (рай как сад) при ответе на вопрос, где правильное место для благой жизни. Противоположность этих образов вызывает ассоциации с противоречиями между либерально-демократическими представлениями о социально-государственном устройстве (древо познания добра и зла в Эдеме дает возможность выбора, правда, мы все помним последствия этого выбора) и идеологией этатизма (в небесном городе
счастливые жители находятся под надзором и управлением мудрого начальства) [2, с. 245].
В «Божественной комедии» Данте следует трансцендентной традиции и для описания рая не приводит урбанистическую метафору, его рай состоит из девяти сфер, в последней из которых - хрустальном небе - открывается Роза Праведных, вокруг точки, которая есть Бог. А. Я. Гуревич отмечает, что фантазии при описании рая гораздо бледнее, нежели рассказ об адских муках, описание рая человеческими средствами вообще невозможно, поэтому авторы видений говорят о несказанности, невыразимости, когда хотят сообщить о сиянии рая или о радостях блаженства [6, с. 8].
Таким образом, мы приходим к пониманию, что в об-живание человеком иного мира включено и представление о городе. Город стал одним из основных мифологических инвариантов устройства существования за пределами жизни. Пустынные пространства ранних мифологических представлений, долины иного мира, камышовые поля египтян, вечные охотничьи угодья индейцев не имеют четкой локализации и границы. Неопределенность пустынных пространств пугает, лишает возможности укрепиться и укорениться в ином мире. Отсутствие понятной границы не дает провести черту между бытием и небытием, не будит желание переступить ее в поисках трансцендентного знания. Родовые поселения, усадьбы, напротив, слишком локальны, тесны для души, которая уже имеет представление о том, что мир велик.
Можно предположить, что реальный город является для человека настолько существенным, настолько значимым отдельным фрагментом мира, что формирует целостное мироотношение, в котором часть (город) и целое (мир) вполне сопоставимы. Город, становясь объектом такого существенного отношения, выполняет функции объекта-посредника по отношению к другим фрагментам действительности и задает существенные особенности поведения человека в мире: и в этом, и даже в ином [9, с. 18].
В городах страны мертвых опредмечивается сверхчувственное. Остается открытым вопрос, почему в нижнем мире городов больше, нежели в верхнем. Возможно, это связано с чувственной конкретикой преисподней: душа в ней сохра-
УДК 316.48
СТРУКТУРНАЯ МОДЕЛЬ МЕЖЭТНИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА: ПРОБЛЕМА ФОРМАЛИЗАЦИИ
Статья посвящена проблеме описания ключевых элементов структуры межэтнического конфликта. Авторы пытаются уточнить понятия объекта, предмета, предпосылки, причины, субъектов межэтнического конфликта, а также соотнести понятия межэтнического конфликта и межэтнической напряженности.
Ключевые слова: межэтнические конфликты, межэтническая напряженность, объект и предмет межэтнического конфликта.
няет следы материальности и телесности, испытывает муки, а боль и страдание - это та реальность, которая, увы, «дана нам в ощущении», легко представима и передаваема конкретно-образно, в отличие от абстракции блаженства.
1. Петрухин В. Я. Загробный мир // Мифы народов мира. Энциклопедия : в 2 т. / гл. ред. С. А. Токарев. М. : Совет. эн-цикл., 1980. Т. 1. С. 452-456.
2. Кавтарадзе С. Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле. 2-е изд. М. : Дом Высш. шк. экономики, 2016. 472 с.
3. Максименко Л. А. Космология в культуре: структурная и функциональная рациональность // Цивилизация - культура - образование: из прошлого в будущее : материалы Меж-дунар. науч.-практ. конф. (30 марта 2009 г.) : в 2 ч. Екатеринбург : Урал. гос. пед. ун-т, 2009. Ч. 1. С. 180-185.
4. Мелетинский Е. М., Гуревич А. Я. Германо-скандинавская мифология // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. / гл. ред. С. А. Токарев. М. : Совет. энцикл., 1980. Т. 1. С. 284-292.
5. Рифтин Б. Л. Си-ван-му // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. / гл. ред. С. А. Токарев. М. : Совет. энцикл, 1982. Т. 2. С. 431-432.
6. Гуревич А. Я. Западноевропейские видения потустороннего мира и «реализм» средних веков // Труды по знаковым системам VIII. Тарту : Уч. зап. Тартус. ун-та, 1977. Вып. 411. С. 3-27.
7. Петрухин В. Я. Загробный мир. Мифы разных народов. М. : АСТ, Астрель, 2010. 416 с. URL: http://www.e-reading. by/bookreader.php/1019321/Petruhin_-_Zagrobnyy_mir._Mify_ raznyh_narodov.html (дата обращения: 25.09.2017).
8. Федяев Д. М., Чинакова Л. И. Диалектика границы: общее в различных версиях // Современные проблемы науки и образования. 2012. № 3. URL: https://science-education.ru/ ru/article/view?id=6220 (дата обращения: 25.09.2017).
9. Федяев Д. М. О философском инварианте // Гуманитарное знание. Сер. Преемственность : сб. науч. тр. - Омск : Изд-во ОмГПУ, 1997. Вып. 1. С. 15-20.
© Горнова Г. В., 2018
А. В. Грачёв, Т. М. Овчинникова A. V. Grachev, T. M. Ovchinnikova
STRUCTURAL MODEL OF THE INTERETHNIC CONFLICT: THE PROBLEM OF FORMALIZATION
The article is devoted to the problem of describing the key elements of the structure of interethnic conflict. The authors try to clarify the concepts of the object, the subject, the background, the reasons, the subjects of the interethnic conflict, and also to correlate the concepts of interethnic conflict and interethnic tension.
Keywords: interethnic conflicts, interethnic tension, object and subject of interethnic conflict.
