CC BY
54
1. Барменкова О.И. Видеозанятия в системе обучения иностранной речи // Иностранные языки в школе. № 3. 1999. С. 20.
2. Верисокин Ю.И. Видеофильм как средство мотивации школьников при обучении иностранному языку // Иностранные языки в школе. № 5. 2003. С. 31.
3. Вайсбурд М.Л., Пустосмехова Л.Н. Телепередача как опора для организации речевой игры на уроке иностранного языка // Иностранные языки в школе. № 6. 2002. С. 6.
4. Ильченко Е. Использование видеозаписи на уроках английского языка // Первое сентября. Английский язык. №9. 2003. С. 7.
5. Соловова Е.Н. Использование видео на уроках иностранного языка // ELT NEWS & VIEWS. № 1 (март). 2003. С. 2.
Библиографический список
6. Барменкова О.И. Эффективные приемы обучения английскому языку: пособие для учителя. Пенза, 1997.
7. Гореликова А.П. Развитие коммуникативной культуры учащихся на уроках английского языка с использованием видеоматериалов. СПб.: "Каро", 1998.
8. Julie Tice The Mixed Ability Class. P. 61.
9. D. Vale Teaching Children English. Pp. 111, 213.
10. Allan M. Teaching English with Video. Longman, 1986.
11. Cooper R.; Lavery, Mike; Rinvolucri, Mario. Video. Resourse Books For Teachers . Oxford University Press, 1996.
12. Freebairu, Brian and Ingrid. Video Teaching Tips Longman, 1996.
13. Stempleski S. Using Video in the Classroom. Teachers College, Columbia University. N-Y, 1995.
УДК 7.012
ГОРОД: МИФОЛОГИЯ МЕСТА И «ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» О.Е. Железняк1
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Исследуются актуальные аспекты существования современного города и проектной культуры, которые трактуются через сопоставление «физики» и «метафизики» городского пространства, описание города физического как реалий различных материальностей и мифологии «мест», с одной стороны, и «города виртуального» («cybercity») как пространства идеалов и возможностей, вторжения современных технологий и «дигитальной культуры», с другой. Особый акцент делается на цветовом феномене, специфике и потенциале цвето-световых трансформаций городской среды. Библиогр. 8 назв.
Ключевые слова: город; «место»; виртуальная реальность; цвет / свет; «метафизика реальности».
CITY: MYTHOLOGY OF PLACE AND "VIRTUAL REALITY" O.E. Zheleznyak
National Research Irkutsk State Technical University, 83, Lermontov St., Irkutsk, 664074
The paper studies the relevant aspects of the existence of a modern city and design culture, which are treated through a comparison of "physics" and "metaphysics" of urban space, through the description of a physical city as realities of various materialities and the mythology of "places" on the one hand, and as a "cybercity", the space of ideals and capabilities, intrusion of modern technology and "digital culture", on the other. Particular emphasis is placed on the color phenomenon, specific character and the potential of color and light transformations of the urban environment. 8 sources.
Key words: city; "place"; virtual reality; color / light; "metaphysics of reality".
Стремление к «вселенскому» осмыслению, обращение к «иному», лежащему за рамками традиционных культурных норм, по мнению А. Якимовича [1, 2], было свойственно мировому философскому и художественному авангарду на протяжении всего двадцатого века. Отдельные его представители, разрушая принятые стереотипы (в частности, Сезанн, Ван Гог, Врубель, Мунк и др.), совершали «вылазки в область "внечеловеческих" смыслов», выходили к осознанию иррационального мира (Ф.Л. Райт), принадлежности к Космической Вселенной, отнюдь не центрированной на человеке, на его личной истории, или соединяли обе парадигмы - «наше» и «иное», «культура» и «иное», нормы антропной цивилизации и космоса, не-
редко разрушая «границы между человеческим и космическим». Такое «улаживание спора парадигм» прослеживается, например, в работах Хоффмана, Лооса, Беренса и др., у Мунка и Врубеля, Стринберга и Уолта Уитмена, у Луиса Салливена и Ф.Л. Райта, у Анри Бергсона, Эдмунда Гуссерля, Василия Розанова и др. В архитектурно-градостроительной деятельности заметную роль начинают играть достаточно популярные в зарубежной и отечественной культуре процессы обращения к космогоническим представлениям, к «мифологии места» и его «эйдосу», возрождения представлений о городе как элементе Космоса, сочетания «физики» и «метафизики».
Что при этом лежит за представлениями города
1Железняк Ольга Евгеньевна, кандидат искусствоведения, профессор, зав. кафедрой дизайна, тел.: 89148746790, e-mail: [email protected]
Zheleznyak Olga, Candidate of Art Criticism, Professor, Head of the Department of Design, tel.: 89148746790, e-mail: [email protected]
физического, вбирающего в себя реалии различных материальностей, их контактов и взаимодействий, и города «виртуального», отражающего пространства возможностей и идеалов, что означает соотношение идеального и материального в городе, как проявляется одно в другом и пр. Эти и другие вопросы, достаточно актуальные сегодня, позволяют нам задать подобный, иррационально-метафизический ракурс в обсуждении проблем современного города, его эстетики, цветопространства и культуры.
Город всегда представлял ирреально-реальное пространство, но осознание отмеченной дихотомии и её составляющих в разные историко-культурные периоды, в рамках различных картин мира было неоднозначным. Апелляция к парадигмам Космического, иррационального в современной культуре, наряду с колоссальным техническим прогрессом и тотальным «прославлением» человека (и результатов его деятельности), показательна сама по себе и неизбежно проявлена в жизни города, его образах и идеалах. Эту особость и специфичность и раскрывает, на наш взгляд, «метафизика реальности». Амбивалентная по сути своей, она представляет собой целостность противоположностей, оппозицию-диалог «физики» и «метафизики», космического и антропоцентрического, идеального и реального.
Идея пространства-места как «метафизики реальности», как проявления иррациональной сущности физического пространства, несущая метафизическую окраску ещё в трактовке Аристотеля и приобретшая в интерпретации Хайдеггера необычайно объёмное звучание, предстаёт сегодня как особый идеал в концепциях развития среды города и формирования образов и пространств. Понятие место употребляется в данном случае в качестве собирательного значения, вмещающего представление о пространстве и территории, о физической и иррациональной, метафизической реальности, о субъектно-объектном наполнении и процессах их «проживания», имеет историю и мифологию, находится в соответствии с изменением и стабильностью Космоса. Это представление не противоречит аристотелевскому топосу или месту Хайдег-гера как некоей области, где «разыгрывается собирание вещей - в смысле высвобождающего укрывания» [3]. И современное обращение к мифологии пространства-места, к иррациональной сущности территории, её «прорастанию» в физическом мире-пространстве составляет важную часть понимания города и процессов, в нём происходящих. Своеобразным камертоном, «проявителем» истинных идеалов и стремлений выступает цветовая культура, демонстрируя особую способность цвета, цветовых мифов и реалий проявлять метафизику, неясные, неартикулированные явления и процессы (очень показательной в этом плане является отечественная цветовая культура минувшего столетия.)
Осмысление цвета как физического воплощения Космического, иррационального, божественного света, стремление проникнуть за границы физической реальности цвета и найти способы профессионального использования этих иррациональных возможностей
цвета для создания более глубокого и сильного воздействия отражаются во всех сферах цветовой деятельности - профессиональной и внепрофессиональ-ной. Актуальность этой тенденции, интерес к ней объясняется ещё и тем, что в большинстве популярных и профессиональных изданий по цвету, появившихся в последние годы, магическая, эзотерическая роль цвета, его связь с первоэлементами Космоса и соответствующее влияние на «место-пространство», среду, субъекты среды представляется доминирующей.
Обращением к первоистокам, попыткой восстановить ирреальный, внутренний смысл и назначение места, мифы, с ним связанные и им порождённые, можно считать идею непроявленных свойств городской территории - территории-места с неопределёнными, неясными свойствами, которая оказалась в центре внимания ведущих архитекторов мира на XIX международном конгрессе архитекторов [4]. Интерес к «неопределённости» и попытку её «проявить» можно назвать особенностью образа современной городской реальности, актуальной для профессионального сознания сегодня.
Как апелляция к рационально-иррациональному, стремление придать временную динамику архитектуре, включить её в процесс космических перевоплощений и вернуть ей статус «воплощения места» можно трактовать представление архитектуры в городе как некоем вместилище для разных жизненных функций. Внешний объём такого вместилища-контейнера не противоречит месту-пространству, его иррациональной функции. Образ этого контейнера уже не задаётся конкретной функцией, содержанием происходящих в нём процессов, он свободен от этого и диктуется другими законами и правилами. Это может быть идея места и/или космоса, философская концепция и др. Возможно, в целом, идея «несоответствия», свободы формы от содержания, формирования образа формы как концепции свободного формотворчества является важной особенностью процесса сложения образа в современном городе. При этом выживает или нет функция в данном месте и в данном контейнере-вместилище, зависит от соответствия предлагаемой (искусственно внесённой) функции месту, «коду пространства», внутреннему предназначению территории. Концепция самовыживаемости, прорастания содержания в нейтральном архитектурном пространстве-контейнере представляет, на наш взгляд, важную позицию профессиональной идеологии, задающей идеалы и нормы современной работы с городом.
Особо следует отметить метафизичность границ этих пространств, их ирреальность. Своеобразным свидетельством этого служит использование в архитектуре и дизайне зеркальных поверхностей, стекла и света, создающих мир иллюзий. Иррациональная наполненность возникающих пространств усиливается ещё и тем, что во многих культурных традициях зеркало представляет собой мистическое тело-границу между мирами. При этом трансформация места, пространства и формы, изменение физических и образных свойств среды, особенно с помощью цвето-световых эффектов, не только становится обязатель-
ной частью профессионального дискурса, но и практически вырастает в специальную сферу деятельности в городе. Предвидя это, Энди Уорхол ещё во второй половине ХХ в. говорил: «Самый лучший недолговечный способ построить здание, о котором я когда-либо слышал, - построить его светом».
Образцом совершенно иррациональным можно считать современные образы специфических сакральных пространств, воплощающих «метафизику» в реальность. Мистические и метафизические по сути своей они ещё в большей степени трансформируют реальность физического города, расслаивая и умножая его смыслы, например, широко известный экстравагантный объект/проект «Облако» («Nuage») на ЭКСПО 2002. Основная идея проекта - создание «Отсутствия как События» («The Making of Nothing»). Оригинальный медиа-проект предусматривает совершенно новую и необычную форму коммуникации. Своеобразной наградой посетителям, блуждающим в этом пространстве «отсутствия», в конце пути служит залитая светом «Ангельская палуба». Человек оказывается почти на грани сакрального и виртуального, в ситуации, когда одно репрезентирует другое, пытается «досказать» и «проявить». Есть ли это действительная замена сакрального мира-пространства виртуальным, как утверждают некоторые исследователи, или же это современная интерпретация сакрального образа, абсолютно естественная по сути своей, как новая версия идеального и форма воплощения иррационального? Окончательный ответ на этот вопрос сможет дать только последующее развитие художественно-проектного сознания, науки и культуры в целом.
Далее следует обратиться к новой городской реальности, отличной от старого физического города, которую породил современный город высоких технологий и транснациональных коммуникаций. Это реальность сетей коммуникаций, электронных потоков и компьютерных образов, которые уже не являются физической реальностью города в традиционном смысле слова. Мир идеалов, образов и возможностей города теперь включает пространство cybercity, или виртуальное пространство.
Ирреально-реальное представление виртуального пространства города возможно в какой-то степени объясняется двойственностью толкования самого слова виртуальный: в «Современном словаре иностранных слов» [5] виртуальный объясняется как возможный, в то время как английское слово virtual в переводе означает фактический, действительный. «Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English» даёт более подробное пояснение слову virtual: это не только «существующее фактически», но и «действующее как то, что описано, но не допускается открыто» [6]. Не допускается или не может быть «проявлено» в привычных представлениях... И в этом смысле cybercity можно считать осуществлением возможностей, той самой метафизикой, «осуществлённой через физику». Но как бы там ни было, виртуальное пространство (компьютерное мышление, компьютерные образы, информационные потоки, сети коммуникаций и пр.), как реальность города новых технологий
и часть иррационального пространства образов современного горожанина (профессионала и обывателя) оказывает огромное влияние на формирование современного мировоззрения и профессиональных идеологий. Мир cybercity также приносит с собой активную полихромию нередко спектральных, почти космических цветов, богатство цветовой палитры и особую механистичность формирования цветопро-странства, напоминающую в отдельных случаях процедуры комбинаторики.
Идеалы высоких технологий, занимая всё большее место в современной культуре, постепенно начинают определять образы предметно-пространственной среды. И в этом контексте не случаен разговор о суЬегс^ как части нового образа места. Воплощая эти образы, современный город превращается в особый идеал современного человека и культуры конца XX - начала XXI в., имеющий как сторонников, так и ярых противников, совершенно непри-емлющих его. При этом пребывание одновременно в двух пространствах - в реальном мире города и мире суЬегсйу - создаёт специфический эффект удвоенно-сти, отражающий развитие киберпространства, его экспансию в современную жизнь.
Новый складывающийся образ пространства включает системы коммуникационных потоков и виртуальных пространств, объединённых в целостное, многоуровневое пространство коммуникаций.1 Коммуникация вообще превращается в особый ритуал современной городской жизни, становясь «идолом» города. Даже минимальное пространство становится достаточным для обмена информацией любого типа и может служить «площадкой» для коммуникации. И в этой связи остроту и злободневность приобретает проблема «персонального пространства» и его защищённости. «Человек-ящик», описанный в романе Кобо Абэ почти два десятилетия назад, превращается сегодня фактически в архитепическую фигуру современного города.
Высокие технологии, стремление к «рафинированному» идеалу, к виртуальным компьютерным образам побуждают проектировщиков разыгрывать изысканные вариации на заданные темы и одновременно предоставляют им такую возможность. В частности, вызывают интерес новые версии библиотек как пространств «информационных супермаркетов», создающих «расширение присутствия за счёт виртуального пространства». Описывая свои эксперименты с
1 Все это ведёт к тому, что пространство по способу об-живания-освоения становится, как это ни парадоксально, ещё более стереотипным и регулируемым, с одной стороны, и всё более спонтанным и непредсказуемым - с другой. Множественные «фантазии» потребителей начинают создавать свои образы и среды, физические и метафизические, формировать свои правила и нормы и слагать мифы. И профессионалы-создатели, «городские демиурги», проектировщики оказываются здесь в очень сложной ситуации: среда начинает жить по своим законам, вне «прописанных» для неё правил. Особенно наглядно это проявляется в «проживании» городской среды, в её идеалах и мифах.
«медиа-джунглями», Тойо Ито сравнивает архитектуру подобных объектов с личиной «медиа-костюмов». Воздействие таких объектов подобно «облаку разума, выплеснутому в пространство». При этом «удвоен-ность» мира, переплетённость его физического и виртуального форматов представляют собой целостность, а возникающее информационное пространство позволяет «перемещаться по информационным слоям, стараясь контролировать внешний мир с помощью внутреннего, медийного» [7].
Новую, актуальную линию в развитии городской культуры и облика городской среды, изменяя сложившиеся в профессиональном сознании стереотипы, задают многочисленная реклама и возможности цвето-световой трансформации городской среды и архитектуры, создания оригинальных, динамичных образов за счёт цветного освещения и внедрения новых технологий. При этом масштабность городской рекламы, размеры которой и экспансия в городское пространство увеличиваются благодаря развитию новых технологий, в целом делает её всё более важным компонентом формирования среды, естественно превращаясь в фактор, влияющий на процессы сложения городского имиджа. Не менее характерной особенностью современного города является освещённый вечерний город, также задающий образ города, его колористику, динамику среды и её способность к различным видам изменений. Будучи важными средствами визуальных (и временных) трансформаций, неизбежным атрибутом жизни городской среды становятся цвето-световые проекции на фасадах и новые медиа-фасады, служащие актуальной формой создания образов нового города.
В России истоки свето-цветового дизайна восходят, пожалуй, к первым авангардным опытам 10-20-х гг. прошлого века. Начиная с татлинского проекта башни III Интернационала, Балихинской «световой проекции» как составляющей общей драматургии мемориального комплекса - мавзолея Ленина («Прожекторы будут освещать окрестные деревни и селения, парки и площади, заставляя всех и ночью обращать мысли к Ленину»). Цветовая подсветка значимых зданий города и световые проекции становятся практически неизменной частью оформления города (в качестве примера можно напомнить о световых панно Г. Клуциса с изображениями партийных лидеров и пролетарскими лозунгами, выполненных для столицы). Современной версией соединения суперграфики, рекламы и светоцветового декорирования фасада является медиафасад, который воплощает идею непрерывной изменяемости среды. Эта новая форма не только создаёт «нескучные» фасады, но одновременно реализует концепцию трансформирующейся среды и динамичной рекламы, по сути своей, откликаясь на пророческие описания будущего города как «города вечно изменяющихся фасадов». Один из известных российских проектов с медиафасадом - это многофункциональный комплекс на месте Черёмушкинского рынка в Москве, выполненный мастерской А. Асадова.
Цветной свет, разнообразные цвето-световые и
интерактивные инсталляции, фейерверки и салюты всё активнее вторгаются в праздничные городские феерии. Примерами могут служить световые представления «Останкино: перезагрузка» (в честь 40-летия Останкинской башни), пасхальные иллюминации на фасадах Храма Христа Спасителя с проекциями сакральных картин, цвето-световое декорирование Вашингтонского национального собора (в честь столетия собора, автор Джерри Хофстеттер), праздничные иллюминации городов и фейерверки во время рождественских и новогодних торжеств и пр., которые создают фантастические миры и нетривиальные пространства в городе.
Новые идеи и представления о принципах мобильной, высоко технологичной организации цвето-световой среды также воплощают работы студии UnitedVisualArtists, выполненные в контрастных цветовых сюжетах для городских пространств, выставок современного искусства, рок-концертов и др. Интерактивная среда Зала Фрагментов, разработанная Rockwell Group для Венецианской биенале архитектуры и реагирующая на каждого посетителя индивидуальными архитектурными мирами также характеризуется динамичностью и создаёт специфический «альтернативный мир», свободный от физических ограничений. И «расцветшая пустыня» Брюса Манро - инсталляция "Field of Light" («Поле света») в рамках проекта «Рай», установленная на крыше выставочного центра в английском Корнуолле, представляет собой не менее оригинальный по своему решению образ: полихромную технологичную интерпретацию живой природы с её постоянной изменчивостью, органичной красотой и целостностью, качествами, столь необходимыми современной городской среде.
Таким образом, киберпространство или виртуальная реальность становятся особой площадкой для экспериментальной архитектурно-градостроительной деятельности, в том числе для развития тенденций нелинейности. «Фактически в течение всего последнего десятилетия ХХ в. инновационное нелинейное проектирование набирало силу, растворившись в виртуальном эксперименте, в попытках продвижения виртуального опыта к реализации. Следующий заметный сдвиг в нелинейном направлении намечается примерно в 1995-1998 гг., когда появляются всё новые теории. Поскольку эксперимент со свободной, нежёсткой, текучей и криволинейной формой оставался, главным образом, в пределах виртуальной реальности, он получил имя «электронное барокко»...Особенно заметны такие фигуры, как Маркос Новак, Стефен Перелла, Клод Паре, Аммар Эллоуини, Хареш Лалвани» [8].
В целом, виртуальный мир и его вторжение в реальность города представляют собой не только новую форму «коммуникации, новый способ действия, новое средство для экспрессии, выражения, новое понимание способа перемещения в пространстве», но, кроме того, это способ порождения новой мифологии «места», «невероятный потенциал, освобождающий нас от устаревающих иерархических структур, позволяющий индивидуальное самовыражение» [8].
Библиографический список
1. Якимович А.К. Рождение авангарда. Искусство и мысль: автореф. дис. ... д-ра искусств. М., 1998.
2. Якимович А.К. Магическая Вселенная: Очерки по искусству, философии и литературе ХХ в. М.: Галант, 1995. 132 с.
3. Хайдеггер М. Искусство и пространство // Самопознание европейской культуры XX века. М., 1991.
4. Present and Futures. Architecture in Cities. Barcelona, 1996.
5. Современный словарь иностранных слов. М.: Рус. яз., 1993. 740 с.
6. A.S. Hornby (with A.P.Cowie) Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English (А.С. Торнби при участии А.П. Коуи. Толковый словарь английского языка для продвинутого этапа). М.: Рус. яз., 1982.
7. Тойо Ито. Виртуальная архитектура. URL: http://www.forma.spb.ru/magazine/articles
8. Добрицына И.А. От постмодернизма к нелинейной архитектуре. Архитектура в контексте современной философии и науки. М.: Прогресс-Традиция. 2004. 416 с.: ил.
УДК 316.3
ТРАНСФОРМАЦИЯ ГЕНДЕРНЫХ СТЕРЕОТИПОВ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДОМИНИРОВАНИЯ В СРЕДЕ СОВРЕМЕННЫХ ГОРОЖАН
О.В. Захарова
Иркутский государственный университет,
Институт социальных наук,
664003, г. Иркутск, ул. Карла Маркса, 1.
На основе данных эмпирического исследования анализируется динамика трансформации тендерных стереотипов горожан в политической сфере современного российского общества в контексте социоисторической и социокультурной причинности, а также исследуется специфика механизма данного процесса, осуществляемого в порядке «культурной инсценировки». Обосновывается эффективность данного сценария изменения гендерных стереотипов в условиях отсутствия сформированного «социального интереса» в дискриминируемой гендерной группе.
Библиогр. 6 назв.
Ключевые слова: трансформация; социальное изменение; гендерные стереотипы политического доминирования; гендерная асимметрия; гендерная дискриминация; «культурная инсценировка».
TRANSFORMATION OF POLITICAL DOMINANCE GENDER STEREOTYPES AMONG MODERN TOWNSPEOPLE
0.V. Zakharova
Irkutsk State University, Institute of Social Sciences,
1, Carl Marx St., Irkutsk, 664003.
On the basis of empirical research the transformation dynamics of townspeople gender stereotypes in the political sphere of the modern Russian society in the context of socio-historical and socio-cultural causality is studied. The features of this process mechanism that is carried out in the order of "cultural dramatization" is examined. The efficiency of this scenario of gender stereotypes changing in the absence of the formed "social interest" in a gender-discriminated group is proved. 6 sources.
Key words: transformation; social change; gender stereotypes of political dominance; gender asymmetry; gender discrimination; "cultural dramatization".
В соответствии с традиционными стереотипами мужского доминирования женщины исключаются из сферы власти и политики, поскольку считается, что последние излишне для этого эмоциональны, несамостоятельны, зависимы от чужого мнения и неспособны к быстрому принятию решений в трудных ситуациях. С изменением экономического и политического строя в стране в начале 90-х гг. стали заметны и некоторые трансформации в гендерном составе властных структур. В этом свете важно понять, является ли факт увеличения числа женщин во власти закономерным следствием изменения гендерных стереотипов (или,
напротив, новые практики повлекли изменение стереотипов) или же это лишь спорадические, бессистемные попытки имитации гендерного равенства? И какова степень взаимообусловленности изменения гендерных стереотипов и социально-экономических трансформаций?
Для решения поставленных задач мы провели исследование методом опроса (опрос проводился в 2010 г. среди жителей городов Иркутской области (Иркутск, Ангарск, Усолье-Сибирское, Шелехов, Братск, Усть-Кут, Тулун). Было проанкетировано 800 человек, из них 400 мужчин и 400 женщин в возрасте от
Захарова Олеся Викторовна, старший преподаватель кафедры регионоведения и социальной экономики, соискатель, тел.: (3952) 200137, 89086685293, e-mail: [email protected]
Zakharova Olesya, Senior Lecturer of the Department of Regional Studies and Social Economy, Competitor for a scientific degree, tel.: (3952) 200137, 89086685293, e-mail: olesya.zah @ rambler.ru
