CC BY
30
30 ЦГИАРБ. Ф. И-132. Оп.1. Д.30. Л.2.
31 Там же. Д.36. Л.1,37,48.
32 ОГАЧО. Ф. Р-1542. Оп.1. Д.28. Л.6.
33 Там же. Д.25. Л.50.
ПЕРСОНАЛИИ
Л.Д Никитин
ГОРДОНБРАУН: ПОРТРЕТ БРИТАНСКОГО МИНИСТРА НА ФОНЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
В современном мире, где государственные границы становятся все более прозрачными, а миллиарды долларов непрерывно перемещаются с континента на континент, вокруг глобализации уже сложились настоящие легенды. Кто-то склонен видеть в ней залог приближающегося всеобщего благоденствия, а кто-то - источник экологических, демографических и прочих угроз. Одни воспринимают ее как непременное условие технологического прогресса и оптимального использования мировых ресурсов, другие - как причину разорения десятков государств и путь к повсеместной унификации. Довольно очевидный в данном случае спасительный ответ («истина лежит посередине») нуждается, однако, в уточнении и обосновании. Именно поэтому хотелось бы присмотреться к различным гранАм и вариантам «глобализации с человеческим лицом» как в смысле усиления положительных сторон в современных мировых процессах, так и в плане личного вклада отдельных значительных людей, способствующих такому усилению. Среди довольно ограниченного круга наиболее крупных международных фигур привлекает внимание яркий политический деятель, который недостаточно известен в нашей стране и которого, впрочем, московский журнал «Эксперт» назвал однажды «незаметным, но очень влиятельным»'.
Джеймс Гордон Браун, нынешний министр финансов Великобритании, родился в Глазго 20 февраля 1951 года в семье священника Шотландской Пресвитерианской церкви. Детские годы будущего политика прошли в городке Керколди, область Файф, Браун-старший (по официальному обращению - его преподобие доктор Джон Браун), вблизи видевший непростую жизнь своей паствы, вполне естественно соединял христианское сострадание с идеями социального реформизма и неизменно голосовал за лейбористов. Эти же взгляды воспринял и сын приходского священника: уже в 12 лет школьник Гордон Браун помогал местному отделению Лейбористской партии вести агитацию в округе Кинросс.
После окончания школы Гордон решил продолжить светское образование в расположенном неподалеку Эдинбурге. Шотландская столица, давно
названная «Афинами севера» и уже четыре века знаменитая своим университетом, открывала несравненно больше возможностей, чем провинциальный Керколди. С этого момента судьба Гордона Брауна складывалась примерно так же, как и у многих других преуспевающих британцев: престижная историческая специальность, спортивные достижения в теннисе и футболе, научные исследования, степень магистра (1972), административная и преподавательская работа сначала в Эдинбурге (1972 -1976), затем в Технологическом колледже Глазго (1976 -1980) и, наконец, вершина академической карьеры ~ ученая степень доктора философии (PhD), присужденная Эдинбургским университетом в 1982 году.
Однако более всего Брауна увлекали не научные, а политические перспективы, открывавшиеся перед ним в шотландских мегаполисах. С 18 лет он состоял в Лейбористской партии, позднее руководил университетским политическим клубом, работал в отделе текущих событий на Шотландском телевидении и все чаще задумывался о собственном продвижении в «коридоры власти».
Такой шанс представился накануне всеобщих парламентских выборов 3 мая 1979 года, когда лейбористы выдвинули 28-летнего Брауна своим кандидатом в округе Южный Эдинбург. Первая попытка не удалась. Браун проиграл свою кампанию не только из-за преобладания правого электората в этом относительно благополучном районе, но также из-за общей ситуации в стране. На фоне экономических неурядиц и хронической инфляции консерваторы уверенно потеснили правящую Лейбористскую партию. Начиналась эпоха «железной леди» Маргарет Тэтчер,
Еще более разгромной оказалась для лейбористов досрочная предвыборная гонка 1983 года, с самого начала проходившая под диктовку тори. Однако именно тогда в судьбе Брауна наметился поворот в лучшую сторону. Лейбористы были заинтересованы в личном успехе перспективного политика и доверили ему надежный округ Восточный Данфермлин, где их безраздельное господство продолжалось уже четвертое десятилетие. Так Браун вновь переехал из Эдинбурга на другой берег залива Ферт-оф-Форт - в те места, где прошло его детство.
Этот край древних холмов и вересковых зарослей с удивительной точностью отразил одну из линий в общей судьбе Соединенного Королевства. Когда-то разбросанные здесь шахтерские поселки называли «маленькой Москвой» из-за социалистических симпатий местного населения. Потом наступили долгие годы хронического упадка и массовой безработицы, а сегодня центром притяжения стал ультрасовременный завод компании «Моторола», построенный в Западном Данфермлине. Впрочем, до этих перемен было еще далеко, когда в день общенационального голосования 9 июня 1983 года шахтеры, фермеры и безработные отдали предпочтение новому лейбористско-
му кандидату Гордону Брауну. Первая политическая высота былауверенно взята.
Пока 32-летний шотландский депутат осваивался на дальних скамьях Палаты общин, в политических элитах по обе стороны Атлантики намечались знаменательные перемены. Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, словно соревнуясь, энергично претворяли в жизнь идеи неоконсерватизма. Успехи британского премьера впечатляли, пожалуй, еще больше, чем успехи президента США. Жесткая кредитная политика, снижение налога на прибыль корпораций, создание благоприятного инвестиционного климата, дерегулирование коммерческой деятельности, реформа Лондонской фондовой биржи (Ь8Е), приватизация и другие составляющие «тэтчернзма» способствовали превращению Королевства из «больного человека Европы» в динамичную современную страну. В 1980-е годы средние темпы прироста ВВП Великобритании составляли не менее 3% и заметно превосходили аналогичные показатели Франции и ФРГ. Инфляция снизилась с 18% в 1980 году до почти приемлемого уровня 4 - 5%. Мощный приток инвестиций, усиливавшийся в отдельные годы на 7 -10%, создавал рабочие места в секторе высоких технологий и способствовал структурной перестройке экономики2. «Революция собственников» обогатила и расширила средний класс, тем самым создавая дополнительную общественную поддержку для консервативного правительства.
Наблюдались, разумеется, и немалые социальные издержки. При закрытии старых предприятий далеко не каждому британцу удавалось найти свое место в новой сфере. Два с половиной миллиона безработных и огромное число тех, кто боялся пополнить их ряды, создавали значительный потенциал социального недовольства. Вожди традиционных профсоюзов пытались использовать эту ситуацию, как в свои лучшие годы, и устраивали довольно впечатляющие акции вроде забастовки двадцати тысяч шахтеров, продолжавшейся целый год. Не очень далеко ушли от этого и лидеры Лейбористской партии Нил Киннок и особенно Майкл Фут, все еще со светлой грустью вспоминавшие времена огромного госсектора, расточительного бюджета и «особых отношений» с Конгрессом тред-юнионов. Однако опросы общественного мнения, выборы всех уровней и, конечно, общие тенденции развития страны весьма определенно показывали, что эпоха прямолинейно
понимаемого кейнсианства уже завершилась.
Те новые веяния, которые с трудом осознавало партийное руководство, оказались намного более понятными для следующего поколения лейбористов. Питер Мэнделсон, Тони Блэр, Элизабет Саймоне, Дэвид Бланкет, Крис Смит, Джордж Робергсон и другие полигики новой волны быстро приобретали отшт участия в парламентских дебатах и работы в ™м правнгель-стве, отстаивали интересы избирателей из своих округов, ^
такты в британском бизнесе и в журналистском мире. Для многих из них
полезным оказалось участие в неофициальных форумах интеллектуальной элиты Запада, таких, как Бильдербергский клуб и Британо-американский проект для будущего поколения. Эти структуры, регулярно подвергающиеся нападкам со стороны традиционных левых газет, сьпрали существенную роль в пересмотре внешнеполитической концепции лейбористов.
Третье (1987) и особенно четвертое (1992) подряд поражение на парламентских выборах, а с другой стороны - вдохновляющий успех американского единомышленника Билла Клинтона, избранного президентом в том же 1992 году, стали сильнейшим стимулом для радикальной модернизации Лейбористской партии. В 32-этажной высотке на лондонской набережной Мил-лбэнк, где разместился новый ультрасовременный офис, приступила к работе энергичная команда политических менеджеров во главе с Питером Мэн-делсоном, полная решимости наконец-то переиграть грозных соперников из лагеря тори.
Именно теперь преображающейся партии были особенно нужны такие люди, как Гордон Браун. Депутат от Восточного Данфермлина, неизменно побеждавший в своем округе с сокрушительным перевесом в 15- ^тысяч голосов, быстро продвигался на все более высокие посты в лейбористской фракции и теневом правительстве. «Стремительный Гордон» (Flash Gordon), как стали называть его журналисты, отвечал за экономические аспекты новой партийной линии. Эта работа была не из простых: лейбористам предстояло почти что вычислить «квадратуру круга», найти золотую середину между приватизаторским порывом консервативного правительства Джона Мэйджора и их собственной «классикой», которая прочно ассоциировалась с неэффективным госсектором, бюджетным дефицитом и инфляцией. Подобный поиск уже приносил первые плоды в США, где с 1993 года осуществлялась юшнтоновская концепция «третьего пути»; лейбористы разрабатывали'собственную программу и стремились адаптировать эти идеи к английским условиям.
27 февраля 1994 года, отвечая на вопросы обозревателя Би-би-си Джона Хэмфриса, Браун говорил: «Настоящая разделительная линия в британской политике проходит не между низкими налогами при консерваторах и высокими при лейбористах - она проходит между справедливыми налогами при лейбористах и несправедливыми при консерваторах... Мы признаем необходимость регулирования и готовы использовать силу правительства, но это не значит, что необходимо тратить больше средств. Ключевой вопрос состоит. в том, как использовать силу правительства в целях справедливости и создания равных экономических возможностей для всех. Полагаю, что здесь мы обращаемся к давним социалистическим ценностям, применяя их к условиям глобальной экономики с глобальными финансовыми рынками и прочими ее сторонами. Мы выдвигаем актуальную политическую повестку не только на 1995 и 1996 годы, но и на новое тысячелетие»3.
Подобные заявления звучали вполне убедительно, ведь они сопровождались комплексом конкретных предложений и бюджетных расчетов, а также изменением знаменитой IV статьи (Clause IV) партийного устава, которая больше не обещала расширение «общественной собственности на средства производства, распределения и обмена», то есть дальнейшую национализацию.
В 1994 году Браун уже рассматривался как весьма вероятный кандидат на роль лидера Лейбористской партии. Во время личной встречи в лондонском районе Ислингтон, политической вотчине Тони Блэра, вежливый гость добровольно признал первенство хозяина, однако и сохранившаяся за Брауном должность теневого министра финансов открывала совсем неплохие перспективы. Последовали еще несколько лет напряженной работы, уточнения программ, очень грамотной и эффективной агитации, и долгожданный результат был достигнут. На всеобщих выборах 1 мая 1997 года лейбористы одержали феерическую победу, получив в Палате общин 419 мест против 165 у консерваторов. Для тори это был самый плохой результат с 1906 года, для их соперников - лучший за все времена. Тони Блэр стал главой нового правительства, а Гордон Браун, которому к этому моменту исполнилось 46 лет, Канцлером Казначейства Ее Величества или, по более привычному для остального мира обозначению, британским министром финансов.
В те весенние дни существенно изменился личный состав высшего руководства, однако какой-то особо резкой смены курса, как это было при Этг-ли в 1945 году или при Тэтчер в 1979 году, от команды Блэра никто не ожидал. Британская экономика уже несколько лет находилась на подъеме, и лейбористы весьма неохотно, но все же вынуждены были признавать определенные заслуги своих предшественников -тори. Страна нуждалась не в энергичной встряске, а в сохранении проверенных ориентиров прежней политики при спокойном и настойчивом исправлении недоработок.
Это в особенности относилось к тому участку, за который отвечал Браун. Уже 6 мая 1997 года, то есть на пятый день после выборов, новый канцлер казначейства официально выступил со своей первой инициативой. Речь шла о расширении самостоятельности Банка Англии, что должно было приблизить статус главного финансового учреждения Королевства к аналогичному статусу американской ФРС, Бундесбанка Германии и других центральных банков западного мира, которые уже давно обладали широкой автономией и почти не зависели от политического руководства своих стран. За основу, однако, принималась компромиссная новозеландская модель, при которой правительство все же продолжает выстраивать общую стратегическую линию и задает максимально допустимые параметры инфляции, но регулирование учетных ставок и принятие других необходимых решении безусловно передается в ведение центрального банка.
Новый проект был в целом хорошо встречен деловыми и политическими кругами. Инициативу Брауна с «восхищением и уважением» приветствовал даже Норман Лэмонт, один из бывших канцлеров казначейства в правительстве тори, добавивший затем, что «так следовало поступить еще при консерваторах»'1 . Действительно, у этого начинания не было яркой идеологической окраски, характерной для лейбористского реформаторства в прежние времена. Независимость центрального банка прекрасно сочеталась с идеалами любых умеренных партий и, что еще важнее, должна была принести пользу всей национальной экономике. Отныне правительство не могло произвольно снижать учетные ставки ради изменчивой предвыборной конъюнктуры; для автономной банковской администрации приоритетом становилось долгосрочное благополучие страны.
Хотя официальная процедура принятия Акта о Банке Англии растянулась в парламенте еще на целый год, новые правила стали фактически соблюдаться намного раньше. Сэр Эдвард Джордж, опытнейший председатель Банка, с июня 1997 года начал также руководить Комитетом по монетарной политике (Monetary Policy Committee), на который возлагалось ежемесячное принятие ответственных решений о движении базовой учетной ставки. Правительство перестало вмешиваться в этот процесс, определяя лишь предельный показатель годовой инфляции (не более 2,5%) и предоставляя специалистам с Треднидл-стрит возможность действовать так, как они сочтут необходимым. С той поры базовая ставка неоднократно менялась в диапазоне от 4 до 7,5%. Ее последовательно снижали зимой 1998 -1999 годов на фоне мировых валютно-финансовых потрясений. К этой же практике пришлось вернуться в период с февраля по ноябрь 2001 года, когда угроза экономического кризиса обозначилась уже в самой Британии, но ни разу определяющим мотивом не были предвыборные интересы правящей Лейбористской партии. Инфляция все это время находилась вблизи заданных ориентиров5; курс британского фунта оставался достаточно стабильным по отношению к другим мировым валютам. В центре того, что называли «самой крупной внутренней реорганизацией» Банка Англии с момента его основания в 1694 году, находился министр финансов Гордон Браун.
Закладывая основы довольно успешной банковской реформы, Казначейство, естественно, не забывало и про свою главную обязанность - разработку государственного бюджета. С интересом ожидая объявления финансовых инициатив Брауна, английские комментаторы вспоминали, что в прежние времена приход лейбористов к власти означал фатально неизбежное повышение налогов, стремительно дорожающую систему социальной помощи и дальнейшее раскручивание инфляционной спирали, В далеком 1964 году Джеймс Каллаген, ставший министром финансов в только что образованном тогда лейбористском кабинете Гарольда Вильсона, резко поднял стандартную ставку подоходного налога, но даже это не помогло закрыть гигантские
социальные расходы, а также предотвратить девальвацию фунта. После февральских выборов 1974 года другой лейбористский министр, Дэнис Хили, решил повысить акцизы на бензин; вскоре и без того очень сильная инфляция достигла фантастического для Британии показателя - 24%. Однако все это было уже давно. В 1997 году комментаторы Би-би-си говорили, что такой «взгляд в прошлое нужен скорее не для поиска исторических аналогий, а чтобы подчеркнуть то, как сильно изменились экономические обстоятельства»6. Еще находясь в оппозиции, «новые лейбористы» успели сформировать у предпринимателей, аналитиков и журналистов, да и у большинства населения страны образ умеренной и ответственной партии, которая настроена на продуманную модернизацию, но не собирается начинать рискованные эксперименты.
По давней и прочной традиции финансовый год в Британии начинается 1 апреля, зато календарь различных бюджетных процедур, привязанных к этой дате, за последнее время несколько раз изменялся. Свои корректировки внесло и правительство Блэра - Брауна, причем в первый раз это был вынужденный шаг Придя к власти в мае, то есть в период бюджетного межсезонья, лейбористская администрация совместила представление переходного документа на текущий год и декларации о своих стратегических целях.
В программном заявлении перед палатой общин 2 июля 1997, года Браун объявил о пятилетнем плане сокращения бюджетного дефицита. Напомнив о том, что за несколько предшествующих лет государственный долг Британии вырос в два раза (до 350 млрд фунтов, или 43,5% ВВП), министр назвал своим «золотым правилом» стремление преодолеть негативное в этом смысле наследие консерваторов, решительно сократить масштабы государственных заимствований до того минимального объема, который будет связан только с прямыми инвестициями, и постоянно уменьшать уровень дефицита по отношению к ВВП. Только такие меры, обеспечивающие дополнительную прочность национального хозяйства, помогут Британии, как отмечалось, «достойно встретить вызовы новой и быстро меняющейся глобальной экономики»7.
Общие стратегические ориентиры дополнялись точными расчетами, заложенными уже в переходном («летнем») бюджете 1997 года. Стремясь прийти к сбалансированным государственным финансам, Браун вовсе не повышал, как сделали бы лейбористы прежних времен, а, наоборот, снижал основные налоги. Базовая ставка налога на прибыль крупных корпораций сокращалась с 33 до 31% (и становилась ниже, чем, например, во Франции, Германии, Японии или США); малый бизнес должен был отчислять теперь 21% от своих прибылей вместо прежних 23%. В первом случае снижение ставки касалось интересов 50 тысяч компаний, а во втором - 400 тысяч. Согласно знаменитой «кривой Лаффера», расширяющееся производство и, соответственно, увеличение налогооблагаемой базы должны были в перспективе перекрыть негативные стороны уменьшения ставок. Впрочем, еще важ-
нее были даже не сами количественные расчеты, а тог положительный сигнал, который получал частный бизнес. Раньше налоги снижались при консервативных администрациях Тэтчер и Мэйджора; теперь, как и в вопросе о Банке Англии, лейбористы убедительно показывали, что являются не меньшими рыночниками, чем правившие до них тори.
Столь же значимой была и другая сторона вопроса - общий объем и структура расходных статей государственного бюджета. Во времена Этой и Гарольда Вильсона Лейбористская партия сыграла ведущую рсшь в создании сложной конструкции «государства всеобщего благоденствия» (Welfare State) и мощных механизмов социальной поддержки. «Новые лейбористы» 1990-х годов смотрели на историческое наследие несколько иначе. «Государство благоденствия было и остается великим достижением Британии, - говорил Гордон Браун. - Оно создавалось для того, чтобы обеспечить социальную защиту и открыть возможности для всех; эти цели столь же важны для нас сегодня, как н в 1945 году. Однако идя миллионов людей, не имеющих работы или страдающих от низких зарплат, государство благоденствия теперь скорее не создает; а закрывает возможности. Настал момент; когда оно вновь должно вернуться к созданию возможностей»8.
В качестве альтернативы прежнему варианту Welfare State теперь предлагалась идея Welfare to Work - «благоденствия для труда». Конечно, безработным по-прежнему будут выплачиваться пособия, но еще лучше, если социально ориентированное государство поможет миллионам «людей на обочине» получить хорошее образование н новую профессию, востребованную рынком; это приведет не только к более рациональному расходованию средств госбюджета, но также повысит качество национальных трудовых ресурсов и общую конкурентоспособность страны, - примерно так рассуждали в британском правительстве.
Браун и его помощники решили использовать довольно экзотический, но не слишком обременительный Windfall Tax - налог на незапланированные доходы приватизированных предприятий коммунального сектора. Предполагаемые поступления, измеряемые миллиардами фунтов, должны были использоваться для создания многочисленных центров занятости и профориентации, организацию различных курсов, поддержание прямой связи с потенциальными работодателями и т.д. Эта система была ориентирована в основном на безработных в возрасте от 18 до 25 лет, соответствующая программа получила название New Deal For Youth - «Новый курс для молодежи»9.
Эти и другие бюджетные новшества 1997 года позволяли судить об экономических приоритетах лейбористской администрации. С одной стороны, сохранение низких налогов, макроэкономической стабильности и верность идеалам свободного рынка - в этих вопросах Блэр и Браун оказались даже более последовательными, чем правившие предыдущие 18 лет тори. С другой стороны - значительный, но не популистский объем социальных расходов и,
самое главное, радикальное повышение их эффективности. Здесь можно было увидеть как преданность лейбористской традиции, так и стремление адаптировать ее к условиям постиндустриального мира, наконец, вовсе не механическое, а гармоничное сочетание столь, казалось бы, разных подходов. Для Англии это действительно было новым словом. Наиболее близким зарубежным аналогом представлялась успешная политика «третьего пути» Билла Клинтона и Роберта Рубина в США.
Бюджетная линия Брауна, законодательно оформленная летним Финансовым Актом 1997 года, вскоре получила убедительное развитие. Лейбористы, как уже упоминалось выше, изменили календарную схему бюджетных процедур и сделали ее, пожалуй, более логичной. По новым (и ныне действующим) правилам в ноябре появляется <шред-бюджет» (Pre-Budget), в котором анализируются промежуточные результаты за первую половину текущего финансового года и задаются предварительные ориентиры на следующий сезон. Общество имеет возможность обсудить и оценить работу правительства. В январе на рассмотрение Нижней палаты выносится первичный вариант нового бюджета, весной проходят парламентские дебаты и утверждение официальных документов. Это приблизительно совпадает с началом нового финансового года, приходящегося на 1 апреля. На май может переноситься только Королевская Санкция (Royal Assent), которая, в сущности, представляет собой лишь освещенную традицией формальность.
Готовясь к первой публикации «пред-бюджета», намеченной на 26 ноября 1997 года, ведомство Брауна развернуло мощную информационную кампанию, стараясь дать стране как можно более полное представление о том, что уже делается и о своих дальнейших планах. Формирование бюджетной линии на уже не сокращенный, а полноценный финансовый год происходило при сохраняющейся общественной поддержке, что само по себе стало важной предпосылкой для дальнейших успехов. Во втором бюджете Брауна продолжалось снижение налога на прибыль (до 30% для крупных корпораций и 20% для малого бизнеса), а позднее (уже в четвертом бюджете) - и подоходного налога с физических лиц. Компенсирующее повышение акцизов на алкоголь и табачные изделия не могло оказать негативное воздействие на национальную экономику в целом. В стране продолжался уверенный рост производства при низкой инфляции. Как и было обещано, правительство существенно сократило объем заимствований на финансовом рынке. Государственный долг, который при прежнем руководстве уже начинал отдаленно напоминать российскую «пирамиду ГКО», теперь стал постепенно уменьшаться
и к осени 1998 года составил 40,9% ВВП10.
Именно это достижение оказалось особенно своевременным. Еще в июне 1997 года на биржевых площадках и в банковских офисах далекого
Таилавда зародился, как назвали это явление журналисты, «азиатский грипп»-сильнейшая эпидемическая вспышка валютно-финансовых потрясений, бы-
стро охватившая многие страны АСЕАН и Дальнего Востока, а затем начавшая угрожать и другим регионам. Довольно долго внешней стихии противостояла Россия, чья постсоветская экономика уже тогда обрела некоторый запас прочности, однако в незабываемом августе 199S года финансовые рынки рухнули и в Москве. Еще через пару недель волны кризиса докатились до берегов Южной Америки; к началу октября 1998 года тревожные симптомы «азиатского гриппа» начали проявляться в экономике Западной Европы и США.
Британия, впрочем, пострадала тогда меньше, чем многие другие страны. Казначейство во главе с Брауном уверенно контролировало макроэкономические показатели и следило за исполнением бюджета. В Банке Англии команда Эдди Джорджа и Мервина Кинга" планомерно снижала учетную ставку с 7,5% в сентябре 1998 года до 5% в июне 1999 года, причем делала это так, чтобы не подавать рынку панические сигналы. В результате падение британских фондовых индексов оказалось умеренным; потери различных финансовых корпораций также были сравнительно небольшими, В Англии не происходили драмы такого масштаба, как банкротство американского хед-жингового фовда Эл-ти-си-эм (LTCM, Long-Term Capital Management). Более того, на некоторых рынках компании с лондонской пропиской именно в этот момент смогли существенно потеснить своих вечных конкурентов из Нью-Йорка. Известные исследователи Маркус Дойл и Питер Тэйлор, специально изучавшие этот аспект «азиатского гриппа», дали своей статье показательное название: «Лондон-Нью-Йорк. Счет 1 - О»13.
Гордон Браун, сыгравший одну из главных ролей в благополучном преодолении его страной глобальных потрясений 1998 года, не растерял свою репутацию и в последующий период. Второй бюджет Бргуна (апрель 1998 г. -март 1999 г.) был исполнен с еще одним положительным результатом. Впервые за последние семь лет доходы государства оказались больше, чем расходы. Несмотря на воздействие внешней «агрессивной среды», уцалось переломить неблагоприятную тенденцию прежнего периода и получить внушительных профицит, составивший 10,1 млрд фунтов. Еще более значительными оказались итоги двух последующих сезонов - 20 млрд и 21,3 млрд фунтов соответственно в 1999 / 00 г. и 2000 / 01 г. В стране продолжалось реальное оздоровление государственных финансов при низкой инфляции и повышении эффективности социальных расходов.
Эти достижения, во многом объясняющиеся квалифицированной работой Брауна и его сотрудников в Казначействе, тесно переплетались с другими направлениями деятельности лейбористов. Правительство Блэра добилось значительного прогресса в дальнейшей модернизации госсектора на рыночных началах, расширении автономии Шотландии и Уэльса, передаче дополнительных социальных полномочий на места, экономическом возрождении Северной Ирландии и политическом урегулировании ольстерского
конфликта. Экономика Соединенного Королевства не понесла значительных потерь ни в 2000 году, когда начал стремительно падать фондовый рынок США, ни в середине 2001 года, когда за океаном наблюдался пусть непродолжительный, но достаточно глубокий и полномасштабный кризис. Британское общество в своем большинстве положительно воспринимало четырехлетнюю работу правящей партии. По итогам всеобщих парламентских выборов, состоявшихся 7 июня2001 года, лейбористы получили 413 мест в Палате общин (включая представительство от шотландского округа Восточный Данфермлин, где уже в пятый раз подряд победил Браун), а консерваторы -166 мест. Потери лейбористов по сравнению с 1997 годом оказались ничтожными - в пределах, как принято иногда говорить, «допустимой статистической погрешности». Подобный результат воспринимался как не триумфальная, но вполне уверенная и заслуженная победа.
На следующий день в администрации Блэра были произведены обычные после выборов перестановки, которые, впрочем, не затронули Казначейство. Деловые круги были рады узнать, что Гордон Браун и впредь остается министром финансов, то есть второй по влиянию фигурой в правительстве. Многие комментаторы подчеркивали, что за все четыре года, пока Браун неизменно находился на своем посту, в Вашингтоне за аналогичный участок работы принимался уже третий по счету министр. Конечно, многое здесь объяснялось простым стечением обстоятельств, но в любом случае Браун объективно становился теперь не менее значимой международной величиной, чем его американские коллеги Роберт Рубин, Ларри Саммере или Пол О'Нил. Имея прочные позиции в своей стране, Браун превращался в политика транснационального масштаба.
Среди региональных и глобальных тем, имеющих прямое отношение к Брауну, первое место по числу комментариев определенно занимает вопрос о присоединении Англии к «зоне евро». Планы по введению коллективной денежной единицы, как и многие другие интеграционные инициативы Континента, обычно не вызывали восторг на Британских островах. Вместе с тем усиливавшаяся переориентация британского экспорта на Европу и некоторые другие тенденции 1990-х годов уже не позволяли оставаться на позициях строгого валютного изоляционизма.
В 1997 году лейбористское правительство (в лице Брауна) заявило, что не исключает возможность перехода от фунта к евро, но будет при этом ориентироваться на систему «пяти тестов» (Five Tests). Для начала надо с максимальной точностью определить, (1) сближаются ли фазы экономического цикла в Британии с аналогичными фазами в «Еврсшенде» и выяснить, (2) сохранится ли у страны возможность гибких самостоятельных действий в случае существенного расхождения в цикле. Необходимо также знать потенциальные последствия перехода к евро для (3) объема инвестиций, (4) развития финансового сектора и (5) уровня занятости в британской экономике. Затем, как говорил
Браун на традиционном приеме у лондонского лорд-мэра 20 июня 2001 года, можно будет принять «продуманное и серьезное решение. Только на этой основе, - полностью учитывая необходимую экономическую информацию, -Кабинет определится с тем, рекомендовать ли выбор в пользу евро депутатам Парламента, а потом - всему британскому народу»13.
С недавних пор на официальных сайтах Казначейства стали в свободном доступе публиковаться всевозможные расчеты и комментарии, касающиеся «пяти тестов». Каждый желающий может теперь изучать материалы, на основе которых в дальнейшем (не исключено, что уже в 2003 году) правительство примет рекомендательную резолюцию. Если исполнительная власть будет склоняться к введению евро, - тогда последует голосование в парламенте и общенациональный референдум. Вероятно, найдется не очень много стран, где государственные решения принимались бы при такой гласности и на такой квалифицированной основе. Конечно, при этом британское правительство будет непрерывно следить за общественным мнением, а в чем-то и формировать его. Но в любом случае именно Браун и его ближайшие помощники во таве с Эдом Боллзом и Рут Келли должны будут сыграть очень важную роль в выборе одной из двух линий, при которых британский фунт или растворится в Экономическом и валютном союзе (ЭВС), тем самым усиливая позиции евро в соревновании с долларом, или же останется - как сегодня -крупной и самостоятельной величиной в «большой пятерке» важнейших валют мира.
В последнее время имя Гордона Брауна часто упоминается не только в связи с дальнейшей эволюцией богатого Евросоюза, но и в связи с проблемами гораздо менее благополучных регионов и стран. Еще в 1970-е годы профессор Йельского университета, а позднее Нобелевский лауреат Джеймс То-бин выдвинул идею обложения всех спекулятивных сделок, совершающихся на валютных рынках мира, универсальным налогом, который мог бы стать эффективным регулирующим инструментом и макростабилизатором. Через двадцать с лишним лет эту яркую идею в переработанном варианте подхватили некоторые комиссии ООН и многочисленные организации антиглобалистов, отличающиеся той или иной степенью радикальности. «Налог Тоби-на» (или даже «налог Робин Гуда», как многие предпочитают говорить сегодня) предлагается использовать для частичного изъятия сверхприбылей у транснациональных финансовых корпораций и оказания помощи населению беднейших государств. Активные группы энтузиастов уже добились значительных успехов в плане популяризации этого проекта; теперь в поддержку такого налога стали высказываться видные государственные деятели, например, бельгийский премьер-министр Ли Верховстад. Однако решающим фактором, скорее всего, окажется позиция тех структур, которые сами антиглобалисты называют опорой рыночного «вашингтонского консенсуса» - ведущих англосаксонских СМИ, Всемирного Банка, МВФ и, конечно, правительств Анг-
ЛИИ и США. При всей растущей значимости другихрегионов, основной объем финансовых трансакций до сих пор приходится на оба побережья Северной Атлантики.
Среди крупных политических фигур этого круга особые надежды у антиглобалистов вызывает министр финансов Великобритании. Выступая в Палате общин, Браун несколько раз говорил о том, что считает тобиновский налог - при обычном прямолинейном толковании - довольно утопической и устаревшей идеей14, в которой, тем не менее, заложено большое" рациональное зерно. Он сформулировал собственный вариант решения проблемы, во многом перекликающийся с «налогом Робин Гуда», но затрагивающий гораздо более широкий спектр вопросов,
16 ноября 2001 года Браун выступил с программной речью в Федеральном резервном банке Нью-Йорка15. Развернутая инициатива вновь получила название, напоминавшее о великом реформаторстве рузвельтовских времен, - «Глобальный новый курс», или «Новый курс для борьбы с бедностью». Предложения, разделенные на четыре «фундаментальных блока», касались повышения прозрачности и ответственности на финансовых рынках, мер по стимулированию инвестиций в экономику «третьего мира», дальнейшей либерализации международной торговли, включая снижение пошлин на телекоммуникационные услуги и импорт аграрной продукции из развивающихся стран. Особое значение имел четвертый блок, в котором Браун призвал продолжить списание долгов бедствующих регионов и увеличить размеры ежегодной помощи им до 100 млрд долларов. Сама Британия, являясь относительно небольшой страной, уже сейчас направляет на продовольственные, образовательные и иные программы помощи почти 3 млрд фунтов (около 4,4 млрд долларов) в год и будет непрерывно наращивать объемы отчислений, одна!® традиционные источники средств довольно ограничены, поэтому необходимо внимательно изучить перспективы какого-либо варианта «налога Тобина», налога на торговлю вооружением и других подобных инициатив. Наконец, следует усилить контроль над эффективностью использования международных средств и оптимизировал! формы и методы помощи развивающимся странам - по отдаленной аналогии с тем, как при лейбористах была улучшена и модернизирована система социальной поддержки в Соединенном Королевстве.
Конечно, не все положения этого доклада были новыми; важные расчеты относительно масштабов помощи для бедных стран еще раньше выполнила специальная международная комиссия под руководством бывшего мексиканского президента Эрнесто Седильо, на которого также ссылался Браун. Но именно теперь комплексные и детализированные предложения, к тому же выдвинутые одним из самых влиятельных лидеров «вашингтонского консенсуса)), произвели большое впечатление на широкую общественность и политических активистов. Заявления британского министра приветствова-
ла умеренная часть антиглобалистских организаций (тем более что сам Браун призывал не противопоставлять энтузиастов и критиков единого мирового рынка, находя конструктивные идеи у обеих сторон в этом всемирном споре). Благосклонными оказались и отклики комментаторов, например, Ларри Эллиота, весьма уважаемого в Англии редактора экономического отдела «Гар-диан», и Анатоля Калецки, известного обозревателя из газеты «Тайме»16. Глубокое изучение вопроса и продуманные действия ответственных политиков обычно приносят более убедительный результат, чем агрессивные акции массового протеста. Вполне вероятно, что сегодня Северная Америка и Евросоюз, включая Британию, находятся на пороге исключительно важных решений, которые не обязательно станут напрямую повторять идею тобиновского налога, но будут преследовать ту же достойную цель - использование потенциала глобального рынка не для разорения, а для процветания миллиардов людей на планете.
С этим кругом вопросов тесно, хотя и не прямолинейно, связан другой вызов, брошенный современной цивилизации - угроза международного терроризма. Уже через несколько дней после американской трагедии. 11 сентября 2001 года Гордон Браун выступил не только с выражением сочувствия и поддержки, но также с детальным планом ашжеррористических действий на финансовом попе. Предлагалась, в частности, подробная схема координации усилий по линии ООН (на основе резолюций Совета Безопасности № 1267 и 1333), Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Европейского союза и отдельных государств, включая Великобританию и США.
24 октября 2002 года, представляя и комментируя официальный доклад «О борьбе с финансированием терроризма», Браун мог уже подвести некоторые промежуточные итоги. За прошедшие тринадцать месяцев британские службы общей и финансовой разведки внесли большой вклад в разрушение тайных сетей «Аль-Каиды», «Джемаа НсламиЙя» и других подобных организаций. Были заморожены сотни банковских счетов в общей сложности на 65 млн фунтов (около 100 млн долларов), удалось заблокировать ваяемые узлы террористической инфраструктуры в ряде стран Востока, были выявлены каналы связи между сподвижниками бен Ладена и картелями наркоторговцев. Дальнейшие шаги относятся уже к сфере ответственности Скотланд-Ярда, Интерпола и судебных инстанций, которые должны действовать при соблюдении всех правовых норм, но вместе с тем достаточно последовательно и жести).
В ходе своей разведывательной и аналитической работы Казначейство и Банк Англии наладили сотрудничество и с частным финансовым сектором. В настоящее время продолжает формироваться эффективная система постоянного банковского мониторинга, которая может использоваться не только для борьбы с «Аль-Каидой» и с отмыванием криминальных денег, но также для того, чтобы пресекать коррупцию н воровство при распределении меж-
дународной помощи в странах «третьего мира». Во всех этих вопросах британское Казначейство играет не региональную, а глобальную роль, что связано с объективно сложившимся статусом Лондона как финансового метацентра общемировой значимости. Понимая ту ответственность, которая ложится на него лично, а также на его коллег и сотрудников, Браун провел аналогию с легендарным Блетчли-парком - центром британской электронной разведки 1940-х годов, внесшим выдающийся вклад в победу над нацистской Германией. «Соединенное Королевство, - отметил Браун, - находится на переднем крае международной борьбы прошв финансирования террористов. Разрушая их сети и взламывая их коды, мы можем построить Блегчли XXI века»17.
Очевидно также, что в этой (и не только в этой) области открываются большие перспективы для дальнейшего взаимодействия Британии и России как двух очень разных, но оттого не менее значимых частей цивилизованного мира. В 2001 - 2002 годах Россия, к примеру, добилась существенного прогресса в совместной работе с ОЭСР и ее специализированным подразделением ФАТФ (FATF; от английского названия Financial Action Task Force on Money Laundering), на которое возлагаются основные координационные задачи по выявлению потоков криминального капитала и уничтожению финансовых сетей, обслуживающих международный терроризм. Одним из наиболее заметных участников ФАТФ является, как известно, Великобритания. В октябре 2002 года Россия была официально исключена ФАТФ из списка «несот-рудничающих государств и территорий»18. Такой пока лишь промежуточный, но очень важный результат, повышающий политическую и деловую репутацию нашей страны, в значительной мере связан с активизирующимся взаимодействием по линии Лондон - Москва. Это еще одна из многочисленных сфер, в которых работает канцлер Браун.
Разумеется, портрет британского министра складывается не только из служебных обязанностей, международных инициатив и относительно скромного годового оклада 94 тысячи фунтов. Гордон Браун известен, например, и как автор большого биографического исследования о Джеймсе Мэкстоне, знаменитом шотландском социалисте 1920- 1930-х годов, а также ряда книг о современной британской политике. То небольшое свободное время, которое остается при 12-часовом рабочем дне, канцлер любит посвящать спорту, по-прежнему увлеченно играя в гольф, тенвис и футбол. Трудоголик Браун, долгое время не имевший собственной семьи, в этом смысле создавал резкий контраст с Тони Блэром и становился популярным героем для бульварной прессы. Газеты уровня «Сан» и «Дейли Миррор» любили, например, обсуждать слухи о близких отношениях английского министра финансов и принцессы Маргариты, старшей дочери бывшего румынского короля Михая Го-генцоллерна. Подобные разговоры, впрочем, стали затихать после состоявшейся в сентябре 2000 года свадьбы 49-летаего Брауна и 36-летней Сары Джейн Маколей, занимавшей руководящий пост в одном из крупных лон-
донских агентств по связям с общественностью. (Среди гостей, официально приглашенных на свадьбу, был, как сообщалось в прессе, и российский премьер-министр Михаил Касьянов.) Специалисты по светской хронике переключились на добропорядочную тему о медовом месяце Браунов, проведенном на океанском побережье штата Массачусетс. Образ «железного канцлера», для которого, по словам принцессы Маргариты, существует только «политика, политика, политика», заметно изменился.
Тем не менее политика, со всей ее непредсказуемостью, неизбежными сериями падений и взлетов, продолжает занимать в жизни Брауна очень важное место. Нынешний период, по мнению некоторых комментаторов, является для главы Минфина самым сложным за все время пребывания у власти. Очередные неполадки в мировом хозяйстве (новые дефолты в Латинской Америке, корпоративные скандалы и фондовый обвал в США, общий конъюнктурный спад в сфере информационных технологий) заметно повлияли и на британскую экономику. Англия, в отличие, например, от Японии, прошла период 2001 - 2002 годов без того, чтобы скатиться в полномасштабный кризис, однако темпы роста ВВП на Альбионе существенно замедлились. Сократившиеся (пусть не в абсолютном выражении, а лишь по сравнению с прогнозом) поступления в бюджет заставили Казначейство начать отход с завоеванных ранее позиций. Шестой бюджет Брауна, официально действующий с апреля 2002 года, еще на этапе утверждения вызвал оживленную дискуссию касательно возобновившегося роста государственных расходов и уровня заимствований по отношению к ВВП. В частности, Майкл Хьюм, аналитик из транснационального банка «Леман Бразерз», заметил, что «новые лейбористы» уже еда одну пятую» отступили в сторону «старого лейборизма», то есть в сторону неэффективных затрат и высоких социальных отчислений19.
В ноябре 2002 года предметом обсуждения стал очередной «пред-бюж-дет», содержащий в себе ориентиры предстоящего финансового сезона. Выступление Брауна в Палате общин вызвало лавину вопросов как из рядов оппозиции, так и от представителей правящей Лейбористской партии. Депутатов интересовали общие параметры бюджета, новые решения в налоговой сфере, состояние программ профессиональной переподготовки, стимулирование промышленного роста, степень влияния внешних факторов на британскую экономику, перспективы перехода на евро, участие в проектах помощи бедным странам и т.д.20 Нередко критика, звучавшая в адрес Казначейства, была довольно аргументированной и справедливой, однако еще более убедительно отвечал своим оппонентам Браун. Действуя в своем «наступательном и уверенном» стиле и отлично владея разнообразной информацией, канцлер обрушил на аудиторию целую «метель цифр и сонмы микроэкономических решений», направленных на помощь регионам и бизнесу21.
Парламентские дебаты, за которыми англичане могут свободно следить по официальным публикациям, телевидению или Интернету, а также
многие другие эпизоды нынешней полемики в целом завершились в пользу Брауна. «Его деятельность как главы Казначейства в первый срок правления "новых лейбористов", — отмечалось, например, в редакционном комментарии "Файнэншл Тайме", - несомненно, обеспечила ему более прочные позиции, чем были у многих из его предшественников. Британия имеет самый низкий уровень государственных заимствований по отношению к ВВП среди ведущих индустриальных етран мира, В отличие от многих основных конкурентов, она сохраняет бюджетный профицит на фоне трудностей в глобальной экономике. Осторожные действия мистера Брауна теперь дают ему возможность переждать бурю»22.
Действительно, британское общественное мнение, судя по опросам, не склонно излишне драматизировать ситуацию. Кризиса - по крайней мере, к настоящему моменту - в стране нет; наблюдается лишь замедление темпов роста, вызванное преимущественно внешними факторами. Положение дел в Королевстве сегодня лучше, чем во многих других странах. Казначейство, возможно, допустило локальные просчеты* но в целом уверенно контролирует ситуацию и меняет тактику в соответствии с глобальной обстановкой; готовность на пару лет отказаться от профицита и увеличить государственные заимствования (при по-прежнему низких налогах) - все это приемлемая плата за то, чтобы «переждать бурю» и продолжить затем успешно начатое дело. Примерно так рассуждают сегодня многие представители политической, коммерческой и академической элиты в Великобритании, а вслед за ними -миллионы рядовых избирателей.
Конечно, экономическая и политическая погода в современном мире может меняться очень быстро и в самых непредсказуемых направлениях, что весьма затрудняет подведение хотя бы промежуточных итогов в отношении ныне действующего лидера. Но все же предыдущий путь и уже шестой год пребывания Гордона Брауна на высоком посту позволяют делать некоторые выводы об успехах или неудачах, изучать результаты и проводить сопоставления. Едва ли сегодня кто-нибудь возьмется всерьез рассуждать про «английское экономическое чудо», но тем более трудно назвать теперь Соединенное Королевство «больным человеком Европы» или «крупной державой из второго ряда», как говорили по историческим меркам недавно, лет двадцать-двадцать пять назад. При всей объективной силе рыночных процессов, есть, несомненно, и личная заслуга Брауна в том, что сегодняшняя Британия, развиваясь успешнее многих своих конкурентов, уверенно идет по пути постиндустриального обновления и вносит большой вклад в общее технологическое достояние цивилизации23; в том, что относительно небольшая страна с населением 59 миллионов вновь находится в числе важнейших мировых доминант; в том, что для глобальных финансов небоскребы лондонского Док-ленда и Сити значат не меньше, чем нью-йоркский Манхэтген. «Старая доб-
рая Англия», знаменитая своей приверженностью традициям, вместе с тем является вполне современной и динамично растущей страной.
Для тех же, кто живет вдали от Соединенного Королевства, более важны международные аспекты деятельности британского канцлера. Находясь в Нью-Йорке вскоре после событий 11 сентября 2001 года, Гордон Браун произнес слова, которые тронули не только переживших трагедию американцев, но и миллионы людей в бедных и богатых странах:
«Итак, наш ответ участникам атниглобалистских кампаний состоит в том, что мы никогда не откажемся от глобализации. Вместо этого мы будет добиваться социальной справедливости в глобальном масштабе - и мы будем делать это при растущем, а не сокращающемся международном сотрудничестве, при все более сильных, а не ослабевающих международных институтах.
Я остаюсь оптимистом и верю, что мы сможем этого добиться...
Я хочу, чтобы о нашем поколении вспоминали как о первом в истории поколении, которое открыло возможность для процветания всего мира и всех народов, его населяющих, Я хочу, чтобы о нас помнили, не только как о том поколении, которое - перед лицом терроризма - избавило мир от страха, но как о поколении, которое - перед лицом отчаяния и лишений - окончательно избавило мир от нищеты. Это великая задача и великая ответственность, но это и реальная возможность, шторой прежде не имело ни одно поколение в истории человечества.
Этот вызов является новым, как новым является нынешний кризис долгов, но это и древний вызов, как древним является призыв пророка Исайи: "Развяжи узы ярма и угнетенных отпусти на свободу". Разница в том, что через тысячи лет после того, как впервые были записаны эти слова, теперь в наших силах исполнение древнего завета.
Так пусть же сегодня прозвучит это послание из великого города Нью-Йорка: чем страшнее совершившееся здесь зло, тем сильнее зародившееся чувство нашей ответственности друг задруга. Это поколение обладает верой и решимостью, у него есть немало сил и средств для того, чтобы стерлись следы бедности и отчаяния в душе нашего мира»24.
Когда-то подобными словами и делами стремился поддержать своих прихожан доктор Джон Браун, скромный провинциальный проповедник из восточной Шотландии. Сегодня Джеймс Гордон Браун, Канцлер Казначейства Ее Величества, говорит о том же с высоких международных трибун. Как бы ни сложилась в дальнейшем личная политическая судьба британского министра, хочется верить, что такие идеи и основанные на них действия станут путеводной звездой для многих лидеров в XXI веке.
Примечания
1 Эксперт. 1999. №43. С. 26.
2 Britain 1992. An Official Handbook. L.: HMSO, 1992. P. 209 - 211.
3 http://www.bbc.co.Uk/otr/intext93-94/Brown27.2.94.html
4 http://www.bbc.co.uk/pontics97/news/05/0506/brown.shtml
5 Из всех возможных способов измерения инфляции британское правительство и Банк Англии обычно ориентируются на показатель RPIX (Retail Price Index excluding mortgage interest payments - индекс розничных цен без учета процентных выплат по закладным). При «плановом задании» удержать инфляцию (RPIX) в пределах 2,5%, реально она составляла 2,8% в 1997 г., 2,6% в 1998 г., 2,3% в 1999 г., 2,1% в 2000 г., 2,1%в 2001 г. По предварительным данным на 2002 г. инфляция не должна превысить 2% - 2,2%. Такие показатели представляются вполне благополучными; к тому, же на некоторых этапах британские результаты были несколько лучше, чем уровень инфляции в США и в 12 странах «зоны евро» (соответственно 2,7 и 2,5% в 2001 г.).
(http://www.hm-treasury.gov.uk/mediastore/otherfiles/ACF518.XLS - Table 1; http;//www.bankofengl and ■co.uk/inflationreport/irlatest.litm - Charts 2; 4.12 -4.18).
6 http://www.cgi.bbc.co.ok/politics97/budget97/analvsis/minibudget.shtml
7 htto://www. archive .treasury, gov.uk/pub/html/budget97/speech .htm/hmt 1. html
8 http ://www.archj ve.treasurv.gov, uk/pub/htm l/budget97/soeech .htm/hmt 1 .html
9 http ://www. archive.treasury, gov.uk/budget/1997/report/chap2 .htm:
См.: Перегудов С.П. Великобритания после парламентских выборов // Мировая экономика и между нар. отношения. 2001. №11. С. 77.
10 К лету 2002 г. государственный долг сократился до 30% ВВП.
(http://www.hm-treasurv.gov.uk/mediastore/otherfiles/ACF518.XLS - Table lib).
11 В ноябре 2002 г. Мервин Кинг был официально объявлен преемником Эдварда Джорджа на посту председателя Банка Англии.
13 Doel М.А., Taylor P.J. London 1 New York 0.11 In Brief Magazine Monthly. -
68 (July/August 2000). P.21 - 23.
13 http://www/hm-treasurv. gov.uk/Newsroom and Speeches/ Press/2001/
press 69 Ol.cfin?
14 Hansard's Parliamentary Debates. House of Commons. 15 October 2001: Col.
948; 9 May 2002: Col. 262.. 13 http://www/hm-treftsurv.gov »k/Newsroo™ and Speeches/ Press/2001/
press 126 Ol.cfin?
16 The Guardian. 16 November 2001; The Times. 22 November 2001
17 httP://www/hm-tt-easiirv.gov »^/Newsroom and Speeches/Press/2001/
press 111 02.cfm?
18 FATF News Release 11 October 2002.
19 httD://www.SDecials.ft.com/budget20Q2/FT33biEHK60D.html
20 Hansard's Parliamentary Debates. House of Commons. 27 November2002: Cols. 327346.
21 формулировки принадлежат парламентским обозревателям AccouotancyAge.com - крупнейшего в Англии аналитического он-лайново-- го центра, специализирующегося на вопросах международной экономики и частного бизнеса (http ://www.aecountancvage.com/News/l 131672).
22 The Financial Times. 27 November 2002.
23 Об отраслевой структуре и других характеристиках современной британской экономики см. подробнее: Хесин Е. Великобритания И Мировая экономика и междунар. отношения. 2001. № 8. С. 98 - 108.
* http : //www/hm-tr easurv. gov.uk/Newsroom and Speeches/ Press/2001/ press 126 Ol.cfm?
ДОКУМЕНТЫ
E.A. Калинкшш
«НО Я ПИСАТЬ HE УТИХАЮ...» ПИСЬМА КАЗАКА А.МАСЛОВА РОДНЫМ С РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ 1904 - 190S ГОДОВ (по материалам Челябинского истпарта)
«Письма граждан за 1904-1905 годы» -так озаглавлено одно из дел фонда № 596 (Челябинский истпарт ОГАЧО). В нем на 69 листах, а некоторые из них представляют собой пожелтевшие от времени отдельные клочки бумаги, ктому же еще и со следами земли, письма с Русско-японской войны 1904 -1905 гг. одного человека - казака Уйской станицы Оренбургского казачьего войска Александра Алексеевича Маслова.
Два вопроса требуют ответа после ознакомления с этим делом; кто же он, Александр Алексеевич Маслов? и как попали письма оренбургского казака с Русско-японской войны в фонд истпарта, который комплектовался документами по истории партии большевиков, революционных событий 1905 -1907, 1917 гг. и гражданской войны на Южном Урале?
Автор писем - сын первопоселенца с. Маслово Алексея Алексеевича Маслова, который, по воспоминаниям, жил богато. Алексей Маслов воспи-—етырех сыновей (Акима, Павлина, Александра, Григория) и дочь МаТочной даты рождения Александра Алексеевича Маслова установить не удалось, но она приходится на период между 1870 -1875 гг., т.к. старшие
