CC BY
44
Наталия КАПИТОНОВА
КТО ВЫ, МИСТЕР БРАУН?
Великобритания с конца июня живёт с новым премьер-министром. Гордон Браун на специальном съезде лейбористской партии был назван официальным преемником Блэра на посту лидера партии, а через несколько дней стал новым, 52-м, премьером страны. Не новичок в политике, бессменный министр финансов трёх лейбористских правительств Т. Блэра, он, тем не менее, не очень известен в нашей стране. Так кто же он такой, мистер Браун?
Годы молодые
Шотландец по происхождению, сын священника пресвитерианской церкви Браун родился в 1951 году в городе Глазго и с детских лет воспитывался в достаточно суровой атмосфере. Впоследствии он любил напоминать о протестантских ценностях трудолюбия, порядочности, привязанности к семье, потому что после целой серии разоблачительных скандалов, в которых оказались замешанными некоторые министры, важность соблюдения морально-этических принципов стала для лейбористов особенно актуальной. Отец, по его словам, был щедрым человеком, благодаря которому дети (у Брауна два брата), хотя и понаслышке, "узнали о существовании бедности и болезней"1. От него Гордон усвоил и необходимость много работать для того, чтобы добиться победы. "То, что начато, обязательно должно быть закончено", - часто повторял отец. Уже в детстве у Брауна проявилась любовь к литературе, особенно классической. По чтению и математике, как отмечали учителя, он по крайней мере на год опережал своих одноклассников. Вместе с тем он был весёлым и подвижным ребёнком, превосходил других в теннисе, гребле, регби, футболе и мечтал стать профес-
1 Bower T. Gordon Brown. Prime Minister. London, 2007. Р. 2.
© Капитонова Наталия Кирилловна - доктор исторических наук, профессор
МГИМО(У) МИД России.
сиональным футболистом. По субботам они с братом обычно продавали программки на футбольные матчи, зарабатывая таким образом карманные деньги. В отличие от Блэра, у которого в детстве проявились явные актерские и музыкальные способности, про Брауна можно сказать, что уже с малых лет он был в политике. Он вспоминает, как отец позволил ему, восьмилетнему ребёнку, не спать до двух часов ночи, чтобы услышать результаты выборов 1959 года. Он также полюбил историю, написанное им эссе о Британии 2000 года получило приз на конкурсе, организованном шотландской газетой "Дэйли экспресс", а уже в 12 лет Браун стал активистом лейбористской партии, хотя тогда в нём вряд ли можно было разглядеть будущего премьер-министра Великобритании.
В Эдинбургском университете, куда Браун поступил в шестнадцатилетнем возрасте, его помнят как выдающегося студента, спортсмена, человека "хронически неряшливого" и очень популярного. Он всегда был в центре внимания. О незаурядных личных качествах говорит то, что во время учёбы в университете (1972-75) его избрали председателем университетского суда и лейбористского клуба, а также редактором студенческой газеты, а в возрасте 21 года - ректором университета. Это произошло в то время, когда его будущий приятель Блэр еще не думал о политике и мечтал стать рок-музыкантом. Окончив университет с отличием, историк по образованию Браун в 1976-80 годах работал преподавателем политических наук в Университете Каледонии и Технологическом колледже Глазго, в 1980-83-м - редактором отдела международных отношений на Шотландском телевидении. В 1977-83 годах - был рядовым членом, а в 198384-м - председателем лейбористской партии в Совете Шотландии. В отличие от многих своих соратников по партии он никогда не участвовал в Кампании за ядерное разоружение и движении за независимость Шотландии. Более того, он всегда боролся с шотландскими националистами.
Первая попытка пройти в парламент была предпринята в 1979 году, но она провалилась. Блэр и Браун стали членами палаты общин лишь в 1983-м и тогда же подружились. Молодого парламентария взял под свое крыло будущий лидер лейбористской партии шотландец Джон Смит, благоволил ему также действующий лидер Нил Киннок.
"Теневой " функционер
При избрании "теневого" кабинета Браун получил больше всех голосов членов лейбористской фракции парламента. В 1985-87 и 1989-91 годах он занимал пост министра торговли и промышленности "теневого" правительства, в 198789-м - главного ("теневого") секретаря казначейства, с 1992 по 1997 год - "теневого" министра финансов.
После провала лейбористов на парламентских выборах 1992 года встал вопрос о новом лидере партии. Любопытно, что считавший своего приятеля наиболее вероятным претендентом Блэр уговаривал его выставить свою кандидатуру. Однако порядочность аппаратчика Брауна не позволила ему, как следует
"поработав локтями", попытаться обойти других кандидатов на этот пост. Лидером лейбористов стал Смит.
После внезапной смерти Смита от сердечного приступа в мае 1994 года многие считали Брауна одним из самых вероятных кандидатов на этот пост. Но у его приятеля Тони Блэра, наладившего хорошие связи со средствами массовой информации и представителями делового мира, шансы были ещё лучше. С ним связывали надежды, благодаря организованной его сторонниками серии публикаций в прессе Блэр выглядел архитектором "новой" лейбористской партии и спасителем страны. Его популярность заставила оппонентов в ЛПВ голосовать за него как за человека, который может после 18-летнего пребывания партии в оппозиции привести её к победе на выборах. Браун же выглядел как "Джон Смит №2". К тому же он проигрывал еще и потому, что не был обременён семьёй. Про него говорили, что он "женат на лейбористской партии". И всё же он мог выставить свою кандидатуру на пост лидера. Чтобы избежать этого, предусмотрительный Блэр вначале добился от своего приятеля-претендента обещания, что они не будут конкурировать друг с другом, а затем в обмен на обязательство Брауна не выдвигать свою кандидатуру на пост лидера партии обещал дать ему в будущем пост министра финансов (второй по значению после премьера пост в правительстве) с чрезвычайно широкими полномочиями, а со временем (после двух сроков пребывания у власти) и уступить место премьер-министра. В результате этих манёвров на выборах лидера в июле 1994 года с большим отрывом от других претендентов (Джона Прескотта и Маргарет Беккет) победил Блэр.
Браун является реформатором, одним из разработчиков "нового лейборизма". Три поражения подряд на парламентских выборах убедили единомышленников в том, что лейбористская партия нуждается в новых идеях. Чтобы лишить оппонентов возможности клеймить лейбористов как противников рыночной экономики, реформаторы замахнулись на "святая святых" лейбористского символа веры, открыто выступив за "переформулирование" статьи 4 Устава партии, принятого еще в 1918 году. В прошлом попытки руководства убрать или видоизменить эту статью неизменно получали отпор со стороны партийных активистов и профсоюзов. И всё же организовавшему широкую пропагандистскую кампанию Блэру удалось на специально созванной в апреле 1995 года конференции принять ее новую редакцию: уже ни слова не говорилось о национализации, а акцент делался на "динамично развивающейся экономике" и "свободном предпринимательстве", действующем в "справедливом обществе в условиях демократии". Философия "новых" лейбористов в общих чертах напоминала смягченный, модифицированный вариант экономической политики Тэтчер, которой сам Блэр и другие реформаторы неоднократно восхищались. (Эта философия нашла свое воплощение в концепции "третьего пути", которая легла впоследствии в основу модернизации страны.) Именно Браун стал создателем экономической программы "новых" лейбористов - сторонников рыночной экономики и частного бизнеса, противников государственного вмешательства в экономику.
Конечно же, реформаторами прежде всего руководило желание выиграть парламентские выборы. Победа лейбористов на выборах 1 мая 1997 года была
ожидаемой, но никто, в том числе и они сами, не мог предвидеть, что она окажется такой впечатляющей по своим результатам: лейбористское большинство в палате общин составило 179 мест!
На ключевом посту
В Кабинете Браун стал одним из членов так называемой "шотландской мафии" (в первом Кабинете Блэра их было 6 человек - выходцев из Шотландии, занявших все высшие посты, кроме поста министра внутренних дел). Кто-то из остряков назвал эту группу "местью Шотландии". Отношения с премьером, которые можно охарактеризовать как партнёрство-соперничество, поначалу были довольно тесными. Сам Блэр как-то назвал их "супружескими". Когда они только начинали свою парламентскую деятельность, старшим (и более авторитетным) в этом тандеме был Браун. С годами они поменялись ролями. Считается, что в британской истории нет другого такого же спаянного тандема премьер-министр - министр финансов. Блэр неоднократно характеризовал своего приятеля как "самого блестящего политика своего поколения", давая понять, что именно ему суждено стать следующим премьер-министром страны 1.
Браун был назначен министром финансов и председателем комитета по экономическим вопросам в рамках Кабинета (впервые с 1964 г. этот пост занял не премьер-министр). Это свидетельствовало об особом положении канцлера казначейства, которого Блэр считал более компетентным в этих вопросах. С тех пор он бессменный министр финансов на протяжении 10 лет, а если прибавить деятельность в этом качестве в "теневом" кабинете, то можно сказать, что вопросами экономики и финансов Браун занимается вот уже 15 лет. Такой срок на одном посту является рекордным, так как согласно существующей в Британии практике министры довольно часто переходят из одного министерства в другое, а в действительности работой ведомств руководят кадровые бюрократы. Браун не только стал реальным министром, но и является автором ряда реформ. Именно с его именем связано экономическое процветание современной Великобритании: устойчивые темпы роста, удвоение ВВП (с 774,7 млрд. ф. ст. в 1996/97гг. до 1306 млрд. в 2006/07гг.), самая низкая в ЕС безработица, а также то, что впервые за 30 лет Великобритания вновь поднялась до уровня четвертой экономики мира (после США, Японии и Германии). В качестве председателя Международного валютно-финансового комитета (руководящего органа МВФ) он оказывал огромное влияние на международные финансы. Между ним и Блэром сложилось своего рода разделение обязанностей: вопросы экономической стратегии и финансов (а вскоре и социальная сфера, включая образование, здравоохранение и борьбу с бедностью) стали прерогативой канцлера казначейства, а внешней политикой, обороной, конституционной реформой, проблемой урегулирования в Северной Ирландии, а также другими ключевыми вопросами
1 Stephens P. The Treasury Under Labour./ The Blait Effect. The Labour Government, 19972001. London, 2001. P.206.
внутренней жизни ведал премьер-министр. Без преувеличения можно утверждать, что за весь послевоенный период не было более влиятельного министра финансов и министерства на Уайтхолле. Учитывая частоту встреч премьера с министром финансов, а также полномочия последнего, видный британский аналитик Э.Сэмпсон считает, что можно говорить чуть ли не о "двойном премьерстве". Чтобы польстить ему, Блэр часто называл Брауна "моим Ллойд Джорджем" (имея в виду деятельность Ллойд Джорджа на посту канцлера казначейства в правительстве Асквита и связанные с его именем социальные реформы). На одном из первых заседаний Кабинета премьер-министр предупредил коллег, чтобы они не приходили жаловаться на Брауна по вопросам, относящимся к бюджету - эти вопросы решает министр финансов. Фраза: "А Вы прояснили этот вопрос с Гордоном?" стала обычной для главы кабинета.
Тем не менее команды премьера и канцлера казначейства соперничали и не упускали возможности подловить на чём-нибудь друг друга. Политтехнологи (spin-doctors) обеих сторон широко использовали слухи, утечки компрометирующей информации в прессу, которые в некоторых случаях наносили серьезный ущерб конкурентам. Манипулирование информацией, в том числе в политических целях, для того чтобы склонить общественное мнение в пользу поддержки тех или иных шагов правительства, например бомбардировок Югославии, войны с Ираком, достигло при лейбористах высочайшего уровня. Что же касается конфликтующих лагерей, то, по признанию одного из аналитиков, канцлер казначейства находился в эпицентре всех раздоров. Усилия окружения были направлены на укрепление его популярности, при этом давалось понять, что в 1994 году партия совершила ошибку, избрав своим лидером Блэра, а не Брауна1.
Новый министр финансов существенно отличался от предыдущего - консерватора К. Кларка, который особо не утруждал себя: он никогда не проводил рабочие совещания раньше 9.30 утра. Рабочий день "патологического" трудоголика Брауна начинался в 6 утра (в этом он перещеголял даже М. Тэтчер). По существу, он работал почти круглосуточно - в своем кабинете в министерстве или в заваленной книгами, газетами и правительственными докладами квартире, а редкие часы отдыха проводил со своими ближайшими советниками, наблюдая по телевидению трансляции футбольных матчей. И тем не менее из своего плотного графика канцлер выкроил время, чтобы написать книгу, которую назвал "Храбрость: восемь портретов". В ней он рассказал о борцах за справедливость, которыми восхищается: дипломате Валленберге, Нельсоне Манделе, Мартине Лютере Кинге, Бобби Кеннеди и др. Из литературных предпочтений Брауна можно назвать Толстого, Оруэлла, Теннисона, Милтона, Камю, а еще Библию, которая действует на него "вдохновляюще"2.
Энтузиазм сотрудников Министерства финансов по поводу его назначения очень скоро сменился разочарованием. Аналогично Тэтчер Блэр и Браун стремились повсюду расставлять "своих" людей. Новый канцлер привел с собой
1 The Blair Effect. Р. 205.
2 Bower T. Op. cit. Р. 534, 512.
"преторианскую когорту": советника по экономическим вопросам (с 1999 г. -главного советника), убежденного евроскептика Э. Боллса, личного советника Э. Миллибенда, пресс-секретаря (и политтехнолога) Ч. Уилана, прозванного "серийным убийцей" за безжалостное уничтожение с помощью СМИ недругов Брауна, а также главного казначея, мультимиллионера Дж. Робинсона, обеспечивавшего финансовую поддержку второго центра власти в стране. Все важнейшие экономические и финансовые решения министерства принимались этой командой, а от подчинённых чиновников (кадровых бюрократов, не сменяемых, в противоположность политическим назначенцам, при смене правительства) требовалась беспрекословная исполнительность. Таким же образом Браун управлял и международными финансами - порою навязывал собственные решения и формулировки, по возможности избегая обсуждений. Канцлер резко ужесточил в министерстве правила секретности и руководил "презираемыми им" "старыми и некомпетентными" кадрами подобно Тэтчер - со "сталинской безжалостностью"1. Он не терпел неповиновения. Тайной за семью печатями для членов кабинета и даже для премьер-министра (!) было содержание готовившихся бюджетных посланий2.
Браун объявил, что хочет сделать казначейство генератором идей и катализатором изменений. Новшеством стало установление трёхлетнего (а в ряде случаев пятилетнего и даже десятилетнего) временного горизонта при планировании бюджета, при этом чётко определялись цели и контролировалось их достижение. Тогда же проявилась манера Брауна самому сообщать о важных инициативах других ведомств, что вызвало нарекания со стороны соответствующих министров, которые задвигались им в тень. Кроме того, канцлер выступал против чрезмерного повышения государственных расходов. Поэтому казначейство стало жёстко контролировать расходование средств министерствами, которые получали новые финансовые транши лишь после одобрения возглавляемого Брауном комитета Кабинета министров по экономическим вопросам.
Личная жизнь канцлера казначейства долгое время была не устроена. Женился он лишь в 49 лет на шотландке Саре Маколей, выпускнице Бристольского университета, психологе, совладелице фирмы, занимающейся общественными отношениями. Путь от ухаживания до свадьбы занял у Брауна шесть лет. Семейные несчастья (смерть отца в 1998 г., смерть первого ребенка, тяжёлая болезнь третьего) наложили свой отпечаток на его личность, сделав её ещё более закрытой. Характер у Брауна жёсткий, неуступчивый, он с трудом переносил доминирование Блэра, которого считает своим учеником. Мыслитель, тщательно рассчитывающий каждый свой шаг, амбициозный и самоуверенный, "колючий политик"3, он бывает непредсказуем, нетерпим и злопамятен (так, он три года не разговаривал с секретарем Кабинета за то, что тот, выполняя просьбу Блэра, потребовал отставки одного из членов команды канцлера). Обычно
1 Bower T. Op. cit. P. 529.
2 Ibid. P. 421.
3 Hennessy P. The Prime Minister. The Office and Its Holders Since 1945. London. P. 513.
Браун выглядит суровым, мрачным и неразговорчивым. У него, как теперь принято говорить, напрочь отсутствует харизма. Канцлер безусловно проигрывал обаятельному и сверхпопулярному Блэру, который относился к каждому своему появлению на публике как к театрализованному представлению. Молчание Брауна всегда многозначительно, что придаёт ещё больше монументальности облику (про него говорят, что он "в мраморе"). При Блэре он был всегда сдержан, если же премьер отсутствовал, то канцлер, как правило, доминировал.
Подход к людям у них различался. Блэр более гибок, он умеет нравиться и очаровывать людей. Браун очень осторожен в выборе друзей, не прощает предательства. (Он так и не простил своего приятеля П. Мэнделсона, поддержавшего кандидатуру Блэра на выборах лидера партии.) Он совсем не дипломат, требует от своего окружения лояльности и послушания. Его подход: если вы ему не друг (то есть не разделяете полностью его взгляды), то враг. Как метко заметил Э. Ронсли, автор бестселлера "Слуги народа. Подноготная новых лейбористов", Блэр предпочитал брать в плен, а "железный канцлер" - оставлять позади себя трупы. Такой подход к людям - причина того, что среди членов кабинета у Брауна практически не было друзей. Он также не стеснялся выказывать пренебрежение министрам финансов других стран.
Блэр проявлял большую бесцеремонность по отношению к кабинету, чем Тэтчер. Поначалу - в течение нескольких месяцев после прихода к власти -важнейшие государственные решения принимала так называемая "Большая четвёрка" в лице премьера, его заместителя Дж. Прескотта, министра финансов и министра иностранных дел Р. Кука. Влияние Брауна быстро возрастало, и очень скоро сложилась следующая практика: решения стали приниматься премьер-министром и министром финансов в ходе встреч "с глазу на глаз", без участия не только других членов Кабинета, но и государственных чиновников, обязанных вести протоколы таких встреч. (Так, в частности, принималось важнейшее решение о предоставлении независимости Банку Англии.) Принятое решение доводилось до сведения остальных членов кабинета. "Тони хочет..." -эти два слова стали, по словам П. Хеннесси, "главными словами на Уайтхол-ле"1. Поэтому и заседания утратили былое значение: на них обсуждалось меньше вопросов, как правило, отсутствовала повестка дня, да и заканчивались они обычно в течение 45 минут. Перестала работать сложившаяся система комитетов при Кабинете. Несмотря на то что формально их было в 2000 году 16, практически многие из них вообще не собирались. Один из чиновников сравнил систему принятия решений при Блэре с Третьим Рейхом, для которого был характерен "параллелизм", когда "никто точно не знал, на ком лежит конечная ответственность" за принятие решений2. Такой порядок вещей был давним замыслом сломать "феодальную" систему принятия решений "баронами", заменив ее на новую в "стиле Наполеона".
1 Ibid. P. 486.
2 Sampson A. Who Runs This Place? The Anatomy of Britain in the 21st Century. London, 2004. P. 101.
Брауну не надо привыкать к новой резиденции - он и так все эти годы живёт в №10 по Даунинг-стрит: апартаменты премьер-министра оказались малы для многодетной семьи Блэра, поэтому он поменялся с канцлером казначейства, тем более что не терпевший присутствия посторонних лиц Браун предпочитал ночевать в своей старой лондонской квартире. Он окончательно переехал на Даунинг-стрит лишь осенью прошлого года (из соображений безопасности). В быту он скромен: не стал переделывать резиденцию на свой лад, менять интерьер. На "реконструкцию" его апартаментов на Даунинг-стрит было потрачено всего лишь 410 ф. ст.!1 В своём кабинете в Министерстве финансов он лишь заменил картины Гейнсборо на работы шотландских живописцев.
Браун не склонен идти на поводу у толпы, зависеть от каких-то сиюминутных событий (за излишнюю гибкость он осуждал Блэра). Он считает, что уступки - это свидетельство слабости. В этом он близок к Тэтчер, которая также не страдала излишним популизмом и если была уверена, то никакие препятствия не могли заставить ее свернуть с намеченного пути. И прозвище канцлера перекликается с баронессой - "железный". Как сказал один топ-мэнеджер крупного инвестбанка в Сити, Браун "больше тэтчерист, чем все нынешние консерваторы вместе взятые"2. Он с энтузиазмом поддержал и всячески пропагандировал "Инициативу по частному финансированию" (Private Finance Initiative), направленную на привлечение частных фирм к оказанию услуг в области здравоохранения и образования, а впоследствии и к строительству тюрем, дорог, библиотек и пр. Этот проект был разработан ещё консерваторами и по существу является продолжением приватизации. Роднит канцлера с Тэтчер и восхищение Соединёнными Штатами, где у него много друзей, где он черпает новые идеи и неизменно проводит свой отпуск (с братьями и их семьями).
Связи с профсоюзами у Брауна, может быть, и не такие тесные, как у заместителя премьера Дж. Прескотта, но лучше, чем у Блэра, который никогда не работал в профсоюзных и общественных организациях и считался чужаком в партии. В выступлениях Блэра, "более впечатлённого американскими политиками, нежели лейбористами-ветеранами"3, избегающего употребления старой лейбористской лексики, напрасно искать такие слова, как "профсоюзы", "неравенство", "безработица". Браун же не отделяет себя от традиционного лейборизма, не использует лексику "новых", а намеренно говорит "эта лейбористская партия", "лейбористские ценности" и т. п. Предпочитая казаться "левее" Блэра, он неоднократно утверждал, что его цель - обеспечение полной занятости и ликвидация бедности, чем срывал овации на конференциях партии.
Он был против реформы избирательной системы - замены существующей в стране единой мажоритарной системы на пропорциональную или мажоритарно-пропорциональную, чего настойчиво требовали либерал-демократы. Выборы в парламент по новой системе неизбежно изменили бы баланс сил в палате об-
1 Bower T. Op. cit. P. 206.
2 Время новостей, 14 мая 2007 г.
3 Sampson A. Op. cit.. P. 72.
щин не в пользу лейбористов. Именно поэтому проект реформы встретил сопротивление со стороны не только Брауна, но и других видных членов лейбористского Кабинета и был положен Блэром под сукно.
Любопытна и такая деталь. Браун был инициатором предложения, чтобы члены Кабинета отказались от внушительной ежегодной надбавки в 16 тыс. ф. ст., мотивируя это тем, что их министерские зарплаты и так достаточно велики, а такое решение правительства будет "хорошо воспринято народом". Это было встречено членами правительства с недовольством, однако жалобы премьер-министру не дали результата. Как считает Сэмпсон, агрессивность канцлера во многих вопросах устраивала главу Кабинета, выглядевшего на его фоне "рассудительным и миролюбивым"1.
Браун очень хорошо зарекомендовал себя на посту министра финансов, снискав похвалу бывшего главы федеральной резервной системы США Алана Грин-спена, заявившего как-то, что среди творцов экономической политики в мире ему нет равных 2. С его именем связана программа "New Deal" (Новая сделка), направленная на создание равных условий занятости для всех, повышение уровня жизни социально уязвимых слоев населения, расширение среднего класса. Он гордится тем, что ему принадлежит идея направить на финансирование программы средства, собранные путём введения дополнительного налога на сверхприбыли приватизированных при консерваторах "естественных монополий"-5 млрд. ф.ст. В результате безработица среди молодежи была к 2000 году уменьшена вдвое. Также уже в первом бюджете Брауна было снижено налоговое бремя на малый и средний бизнес. Вместе с тем за десять лет министр финансов ввел более 70 новых налогов3. Его одержимость решением социальных проблем вызвала со стороны оппонентов нарекания в том, что ведомство финансов по существу превратилось в министерство социальной политики.
Заслугой Брауна является принятие важнейшего решения предоставить независимость Банку Англии: право самостоятельного установления базовой процентной ставки по краткосрочным кредитам, что в значительной степени способствовало осуществлению контроля над инфляцией. Это было сделано 8 мая 1997 года, уже через несколько дней после победы лейбористов на парламентских выборах. Что интересно - об этом решении знали еще только два члена Кабинета (зампремьера и глава Форин офис). Эта реформа считается одной из самых смелых и успешных его реформ. Также именно мнение Брауна (убедившегося в бесполезности попыток уговорить Францию и Германию отложить на два года переход на единую валюту) повлияло на решение Блэра не присоединяться к зоне евро в течение первого срока деятельности правительства. Канцлер убедил его, что это разрушительно скажется на британской экономике. Кроме того, желание второй раз подряд победить на выборах перевесило риско-
1 Ibid. P. 126.
2 НГ-Дипкурьер, 28 мая 2007 г.
3 Bower T. Op. cit. P. 522.
ванную затею с проведением референдума в условиях преобладания в стране евроскептиков (хотя Блэр полагал, что сумеет переломить общественное мнение в пользу евро). Таким образом, Великобритания сохранила национальную валюту и возможность осуществлять самостоятельную кредитно-денежную политику. Впоследствии канцлером был придуман хитроумный манёвр - так называемые пять условий (тестов) перехода на евро, которые сформулированы таким образом, что позволяют Великобритании неопределённо долго уклоняться от присоединения к еврозоне: предварительное выравнивание британского и континентального экономических циклов, проверка способности европейских рынков справляться с экономическими потрясениями, выяснение влияния валютного союза на приток инвестиций в Великобританию, подготовка национального бизнеса к работе с европейской валютой, а также разработка законодательства для преодоления негативных социальных последствий такого шага. Блэр, видящий свою историческую роль в том, чтобы привести страну в зону евро, объявил в 1999 году о начале кампании по переходу на единую валюту. Он также возглавил межпартийный проевропейский альянс "Великобритания в Европе", однако заметно поколебать позиции евроскептиков в стране ему не удалось, сроки предполагаемого референдума в результате противодействия канцлера казначейства постоянно отодвигались. В этих условиях дезориентированное общественное мнение становилось всё более евроскептическим. В феврале 2001 года, решивший во что бы то ни стало преодолеть сопротивление "железного канцлера", Блэр неожиданно объявил, что о дате референдума будет сообщено в течение ближайших двух лет после выборов. Однако в этой битве победил Браун. Представляя 9 июня 2003 года в палате общин проведённый министерством анализ пяти вышеназванных условий, он вновь подчеркнул, что хотя в среднесрочной и долгосрочной перспективе Великобритания выиграет от присоединения к еврозоне, в настоящее время она к этому не готова. Поэтому казначейство не может рекомендовать правительству провести референдум. Это был окончательный вердикт.
Любопытную информацию в этой связи приводит в своей книге бывший член Кабинета, министр международного развития Клэр Шорт. Зная, что она состоит в доверительных отношениях с Брауном, Блэр попросил ее передать министру финансов следующее предложение: он готов уступить кресло премьер-министра в обмен на отказ Великобритании от фунта стерлингов и переход на евро, чему так препятствовал Браун. В ответ Шорт услышала от канцлера следующее: он не собирается жертвовать экономическими интересами страны ради своих личных интересов.
В политике канцлера были и ошибки. Так, например, одно из проведённых им (плохо просчитанных) повышений пенсии вылилось в прибавку в 75 пенсов на одного пенсионера. Это вызвало взрыв возмущения с их стороны. Многие пенсионеры стали присылать министру финансов чеки на 75 пенсов. Каково же было удивление одного из них, когда было обнаружено, что отправленный чек был представлен к оплате. Извиняться за это издевательство над пенсионерами
пришлось премьер-министру. Серьёзную критику вызвало "катастрофическое" решение Брауна в мае 1999 года продать около половины золотого запаса страны (400 тонн золота), причём он не посчитал нужным хоть как-то объяснить причины, по которым это было сделано. Такой шаг министерства финансов представляется ещё более странным, если иметь в виду, что в течение последовавших лет цена на золото увеличилась втрое (на этой сделке Великобритания потеряла около 2 млрд. ф. ст.)1. Но сам Браун не признаёт ошибок. Это человек, "который всегда прав", что, по мнению одного из финансистов, "делает его потенциально опасным лидером государства" 2.
Постоянно чувствуя за спиной присутствие другой сильной личности, влияние которой он стремился ослабить, Блэр после победы на парламентских выборах 2001 года склонялся, как подсказывало окружение, к тому, чтобы передвинуть "лидера в ожидании" на другой, менее престижный пост, в частности главы Форин офис, однако так и не решился на это. В 2004 году он вывел канцлера из состава Национального Исполкома лейбористской партии. В последние годы подковёрное соперничество между премьером и министром финансов усугубилось в связи с тем, что превратившийся в так называемую "хромую утку" (обузу, которая могла стоить партии победы на следующих выборах) Блэр никак не мог решиться на отставку, несмотря на то что этого требовали многие члены лейбористской партии, а 50 лейбористов (в большинстве своем представители левого крыла) подписали требование к нему назвать точную дату своего ухода с поста премьер-министра. Пообещав уйти перед парламентскими выборами 2005 года, Блэр затем передумал и заявил, что останется на полный третий срок. Это не могло не сказаться на его отношениях с канцлером. Если в начале правления лейбористов Блэр и Браун встречались по пять раз на дню, то теперь они практически не разговаривали друг с другом.
Наконец скандальные разоблачения, связанные с иракской войной и продажей мест в палате лордов, переполнили чашу терпения британцев, окончательно осознавших, что Блэру пора уходить. Пошли разговоры о том, что его ожидает участь баронессы Тэтчер, по существу свергнутой соратниками. При встрече с премьером канцлер потребовал, чтобы тот публично объявил о дате отставки. В результате, осенью 2006 года Блэр официально сообщил, что не собирается баллотироваться в четвёртый раз и покинет свой пост в течение года, задолго до парламентских выборов, чтобы дать своему преемнику как следует к ним подготовиться. Десятилетие его бессменного премьерства в мае 2007 года было ознаменовано сокрушительным провалом лейбористов на местных выборах, включая весьма болезненное поражение в Шотландии, где верх одержали сторонники независимости. На этом бесславном фоне Блэр, наконец, уступил свое кресло "железному канцлеру".
1 Bower T. Op. cit. P. 532
2 Время новостей, 14 мая 2007.
Что можно ждать от Брауна?
Предсказания, как известно, занятие неблагодарное. Еще Черчилль как-то заметил, что предпочитает предсказывать события уже после того, как они произошли. Тем не менее кое о чём можно говорить с определённой степенью уверенности. Новый британский премьер, так же, как и его предшественник, предпочитает решать вопросы в узком кругу, так что такая практика, по всей вероятности, сохранится и в будущем. Согласно Брауну, "в ближайшие несколько лет необходимо выстроить новые отношения между обществом, парламентом, правительством и гражданской службой"1. Со стороны Блэра, который вёл себя не как глава правительства, а как глава государства, (а порою и как монарх эпохи абсолютизма), наблюдалось определённое пренебрежение по отношению к органу законодательной власти. "По мере того как монархия, аристократия и парламент утрачивали своё влияние, - подчёркивает Э. Сэмпсон, - Блэр всё больше превращался в единственного национального лидера, затмевающего собою другие центры власти и игнорирующего протокол Короны. Он мог позволить себе упразднить пост лорда-канцлера, который теоретически считался выше премьера по рангу. Он мог игнорировать министра иностранных дел и послов. Он мог исключить Кабинет министров из процесса ключевых дискуссий по вопросу войны с Ираком. Он мог навязывать свои собственные решения военным" 2. Добавим, что премьер был нечастым гостем палаты общин, редко принимал участие в голосовании.
Обнародовавший "дорожную карту" изменений в стране Браун обещает устранить этот перекос, восстановив роль и влияние парламента в политической жизни, особенно в принятии решений о войне и мире (предоставить парламенту основной голос в этой области). По его мнению, важнейшие сообщения правительства должны вначале звучать в парламенте, а уже потом в прессе. Новый премьер-министр пообещал создать Совет национальной безопасности, снизить избирательный возраст с 18 до 16 лет, перенести день выборов с четверга на уик-энд (по традиции парламентские выборы в стране проводятся по четвергам), пересмотреть закон, запрещающий демонстрации на Парламентской площади, провести реформу общественных служб. Так же, как и Блэр, он считает важнейшим приоритетом ситуацию в области образования и намерен проверить утверждения о том, что многие школьники покидают школу, так и не научившись считать 3. Еще одним приоритетом по-прежнему останется здравоохранение. На эти цели в бюджете 2007-08 годов предполагается потратить 90 млрд. ф. ст. (для сравнения: военный бюджет составляет 33 млрд.). Молодёжи обещано строить дешёвое жильё (переоборудуя бывшие военно-воздушные базы). Шотландец Браун призывает укреплять общебританскую идентичность4.
1 Sampson A. Op. cit. P. 132.
2 Ibid. P. 86.
3 The Economist, May 19th-25th 2007. P. 34.
4 Браун Г. Что значит быть британцем.// Россия в глобальной политике. Т.4, № 5, сентябрь-октябрь 2006.
Он обещает ужесточить антитеррористическое законодательство. Он же сделал любопытное заявление, которое корреспондируется с ситуацией в нашей стране, которой упорно навязывают чувство вины за её историю. Времена, когда Великобритании приходилось извиняться за отношение к завоёванным странам, ушли в прошлое. Британцам следует избавиться от комплекса неполноценности нации и гордиться империей!
Не совсем верно утверждение, что Браун далек от внешнеполитических проблем. Его вклад в решение проблем бедности и задолженности стран "третьего мира", ключевая роль в котором принадлежит Великобритании, весьма весом. Кроме того, он является "архитектором и хранителем" пяти экономических условий присоединения страны к зоне евро. При нём, очевидно, произойдёт некоторая корректировка внешней политики, так как именно эта сфера, в первую очередь Ирак, стала основной причиной падения популярности бывшего премьера. Новый глава правительства обещал преемственность курса, но с учётом печального иракского опыта. У него громадьё планов в области внешней политики. В преддверии вступления на самый высокий пост в стране Браун призвал к "созданию нового мирового порядка", который пошёл бы на пользу Великобритании. В этой связи он намерен ни много ни мало предложить план перестройки ведущих международных организаций - ООН, МВФ, Всемирного банка, "Большой восьмерки", НАТО и ЕС, - которые, как он считает, необходимо адаптировать к реалиям ХХ1 века. Чтобы не повторять ошибок Блэра, Браун может несколько дистанцироваться от политики Соединенных Штатов, хотя особые отношения с Вашингтоном по-прежнему будут для него приоритетными. Можно предполагать некоторое сокращение (но не вывод) британского контингента в Ираке, по крайней мере, Браун уже побывал в июне в дислоцированных там войсках и дал соответствующее обещание. В отношении Ирана будет продолжаться политика санкций, но на применение силы, как того требует Вашингтон, Великобритания, по всей видимости, не пойдёт. Браун является стойким приверженцем НАТО. Он вряд ли будет ставить Европу в центр своей политики, но он не допустит и маргинализации Лондона в принятии решений в ЕС. Можно с определённой степенью уверенности предполагать, что в ближайшем будущем Великобритания не присоединится к еврозоне и Шенгенско-му соглашению, она без энтузиазма относится к реанимации европейской конституции и хочет избежать референдума по этому вопросу; что же касается так называемого "британского чека" (формулы, которая благодаря Тэтчер с 1984 года определяла британский вклад в бюджет Союза), то в начале апреля
этого года Браун уже согласился на его пересмотр.
* * *
В числе первых шагов Брауна на посту премьера общественности в июле была представлена так называемая "Зеленая книга", содержащая программу законопроектов, которые правительство собирается вынести на сессию парламента. От-
ныне, согласно Брауну, становится обычной практика публикации таких программ еще до тронной речи королевы при открытии очередной сессии парламента (в ней по традиции впервые озвучивался список предлагаемых законопроектов). В программе содержится ряд мер, направленных на ограничение исполнительной власти (например, в вопросе отправки британских вооружённых сил за рубеж, назначения церковных иерархов), усиление её подотчётности парламенту, улучшение законодательного процесса, ситуации в здравоохранении, образовании, на транспорте, ужесточение проверок иностранцев, а также др.1
Уже в первые 100 дней правления Брауну пришлось столкнуться с серьёзными кризисами. В июне удалось предотвратить (благодаря слаженным действиям полиции) готовившиеся террористами взрывы в Лондоне и Глазго. В августе в связи со вспышкой ящура на юге страны потребовалось принятие экстренных мер по предотвращению эпизоотии, аналогичной той, что разразилась в Великобритании в 2001 году, когда уничтожение миллионов домашних животных нанесло серьёзный удар по британскому животноводству, а США, Япония, Россия, страны ЕС ввели временный запрет на ввоз британской говядины и свинины. В этих непростых ситуациях команда нового британского премьера действовала чётко и профессионально. Вместе с тем стремление Брауна заявить о себе как о жёстком и решительном политике привело к серьёзному кризису в англо-российских отношениях. В ответ на отказ России поступиться своим суверенитетом, выдав британским властям Лугового, которому предъявлены обвинения в убийстве Литвиненко, Лондон выслал из страны четырёх российских дипломатов, а также ужесточил порядок выдачи виз представителям российских госструктур, что серьёзно осложнило двустороннее сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом. Россия поступила адекватно, объявив персонами нон грата четырёх британских дипломатов, затруднив получение виз официальными лицами. По просьбе Великобритании вопрос о Луговом был включён в повестку дня заседания Совета ЕС. Однако вопреки расчётам Лондона эта тема пока не имела громкого резонанса со стороны членов Союза. Ограничатся ли стороны в этом дипломатическом конфликте обменом резкими заявлениями и зеркальными мерами или же крупнейший инвестор в российскую экономику - Великобритания - будет действовать вопреки своим экономическим интересам и в попытке давления на Россию пойдёт на ограничение делового сотрудничества, покажет будущее. Ведь первые сто дней самостоятельной политики Брауна и его правительства это ещё не вся политика. Время может многое изменить...
1 The Government's Draft Legislative Programme. July 2007. Cm. 7175.
