CC BY
176Гангур Н.А.
ГОНЧАРНЫЕ ФОРМЫ КУБАНСКОЙ НАРОДНОЙ ПОСУДЫ (ВОПРОСЫ ТИПОЛОГИИ И КЛАССИФИКАЦИИ) Формы посуды - важнейший компонент художественного языка народной керамики. В них ярко выражена специфика вернакулярного стиля, отражается историческое развитие этого вида искусства, основанное на взаимодействиях, включающих односторонние прямые и опосредованные влияния, заимствования, подражания.
Этот вопрос уже затрагивался нами в ряде публикаций (1). По мере накопления материала, расширения источниковой базы (архивные материалы, этнографические данные, диалектные и лексикографические сведения) и географии исследования выявляются новые артефакты, которые дают наглядный материал для формально-стилистического и сравнительного анализа в рамках искусствоведческого подхода.
Предметом нашего исследования являются наиболее характерные гончарные формы, играющие ведущую роль в художественном комплексе кубанской народной керамики. Они обладают выразительным силуэтом, яркими пластическими особенностями, что наделяет их декоративностью даже в простом виде, без дополнительных украшений.
Широко распространенным видом простой бытовой посуды является горшок, имеющий в большинстве случаев красивую выпуклую поверхность с плавной линией силуэта и скромный, лишенный декора облик, что связано с его простыми бытовыми функциями. По величине горшки бывают неодинаковые - от совсем маленьких до сравнительно больших (емкостью от 1 до 3 литров). Форма горшка (как точно определил В. И. Даль - «репкой») конструктивно лежит в основе практически всех форм глиняной посуды. Горшки использовались для приготовления пищи, солений, томления фруктов в печи, хранения воды, компота из сухофруктов - узвара (взвара) и т. д. Маленький горшочек для хранения молочных продуктов, варки пищи (кашник) называется махотка I махоточка. Он имеет широкое округлое
тулово или форму усеченного конуса, узкое донце, низкое горло, отогнутый венчик со сливом. Обычно у махотки есть ручка. Некоторые из них по абрису напоминают крутобокие макитры, только в миниатюре.
К горшкам больших размеров (емкостью до трех ведер) самого различного назначения (от хранения сыпучих продуктов до кипячения белья) относятся макитра, кубган, корчага.
Универсальным видом бытовой посуды является макитра («макытра», «макетра», «макотра»,
«макотря») (2), которая в классическом виде (украинский тип) представляет собой большой сосуд с выпуклыми в верхней трети высоты стенками, резко сужающимися к основанию, с широким отверстием и сравнительно узким донцем. Макитра характеризуется полифункциональностью, которая обусловливает разнообразие ее силуэта, большой диапазон размеров, вариативность декора. Крупные макитры (высотой 50-60 см, диаметром 40-50 см) обычно имеют по два небольших плоских «уха»; малые макитры (от 18 до 30 см) чаще всего изготовлялись без «ух», а иногда с одной ручкой.
Кубанские макитры различаются своими пропорциями (вытянутые или более приземистые формы), соотношением дна и горла, характером развития верхней части (шейки и венчика), его пластической обработкой. Встречаются макитры с ясно выраженной прямой, низкой шейкой, у других она отсутствует, а тулово непосредственно переходит в отогнутый венчик. У одних сосудов боковые стенки округло выпуклы, у других - более строгие, угловатые очертания профиля. Эти варианты занимают промежуточное положение между горшками и мисками как по форме, так и по функции.
По формообразующим признакам можно выделить два основных вида макитр: открытые чашеобразные сосуды украинского типа и более закрытые, сравнительно высокие, которые приближаются по архитектонике к некоторым формам южнорусских корчаг (3). Между ними встречается
множество переходных вариантов, представляющих собой различные модификации первого и второго типа.
В макитрах растирали мак и семена конопли (для этого на дне некоторых сосудов имелись специальные «шишечки»); в них сливали молоко, вытопленный жир, ставили опару, солили и квасили овощи, приготавливали и хранили хлебный квас, варили узвар; их использовали также в качестве емкостей для воды. Макитры с «обливной» внутренней поверхностью употребляли вместо банок.
Макитры для вареников выделяются разнообразием силуэтов и более сложным декором. На широко открытых чашевидных сосудах ручки расположены вертикально, их абрис такой же, как и у больших макитр; более закрытые формы, приближающиеся к горшку, имеют п-образные, горизонтальные ручки (или налепы, декоративные выступы), упирающиеся корнями в покатые плечи.
Макитерки, макитрочки — это небольшие горшочки для хранения простокваши, молока, коровьего масла, творога, сметаны. Они отличаются стройными, удлиненными пропорциями тулова, широким устьем, низкой, ясно выраженной шейкой.
В некоторых станицах Кубанской области глиняный горшок для приготовления теста (типа русского растворника, квашни), из которого выпекался хлеб, по аналогии с деревянной кадкой назывался дежой (4).
К крупным, большемерным полифункциональным сосудам относится и кубган. Среди различных форм русской бытовой посуды встречаются следующие названия: «кулган», «курган», «кумган», «ку-бан», «кунган» (5). В лексикографических изданиях приводятся следующие толкования слова «кубган»: большой металлический кувшин (емкостью 1,5—2 ведра) для воды и глиняный кувшин (6).
На Северном Кавказе были известны изделия аварских медников. Как пишет Б. X. Мальбахов, в каждом кабардинском доме можно было найти водоносный кувшин - чуэгуэн, кубганы - кьуб-гьан, таз и другие медные
изделия, характерные для традиций дагестанского искусства. Такие тонкостенные кувшины, тазы, кубганы изготовлялись мастерами аварского аула Гоцатль, многие из которых уходили в отхожие промыслы (7). Кабар -динское слово «кьубгьан» означает «кумган» (8), т. е. узкогорлый кувшин с длинным, изогнутым носиком, крышкой и ручкой, распространенный у тюркских народов и кавказских горцев.
Согласно материалам нашего исследования, лексемы «кумган» и «кубган» (этнографизм или локализм) применительно к гончарным формам обозначают различные по своим формально-стилистическим признакам сосуды. «Кубганы» - это массивные, объемные кувшины больших размеров бочкообразной формы («кубганистый», «кубганчиком», т. е. выпуклый, в виде бочонка) (9) с двумя небольшими, вертикальными ручка-ми-«ухами» на плечах. Реже встречаются кубганы шаровидной или яйцевидной формы. Ручки сосуда своими размерами контрастируют с его мощной архитектоникой. Они недостаточно крепки, чтобы надежно служить для переноски наполненного жидкостью кувшина. Кубганы в своей конструктивной и функциональной основе подобны греческим пифосам (или римским доли -умам) - глиняным бочкам, использовавшимся для хранения припасов в погребах, которые также в некоторых своих разновидностях имели небольшие ручки.
Одним из центров производства кубганов являлось с. Белая Глина. Гончары на подводах вывозили свои изделия не только в близлежащие, но и более отдаленные населенные пункты Кубанской области (ст-цы Калниболотскую, Новопокровс-кую, Павловскую и др.). Безусловно, белоглинс-
кие гончары не могли постоянно воспроизводить в неизменном виде одну и ту же форму: они варьировали ее объемы, изменяли пропорции, обогащали пластическим и цветовым декором. Примером могут служить красивые, довольно крупных размеров, массивные «кубганы» с высоким,
пластически выразительным, профилированным горлом и двумя маленькими декоративными ручка-ми-«аксессуарами» в верхней части сосуда.
К типу пифосообразных кувшинов (объемом до 120 литров) относятся и сосуды для вина конической формы (груз, квеври), традиция изготовления которых пришла к нам из Грузии в середине XIX века. Имеются документально подтвержденные свидетельства об изготовлении этих кувшинов (объемом до 60 ведер) в войсковом центре и в винодельческих районах Черноморской губернии (10).
Корчага по ряду формальных признаков восходит к античным амфорам. Корчаги, изготавливавшиеся киевскими гончарами в XII веке, представляли собой крупные амфоровидные кувшины с низким горлом и двумя небольшими ручками. Под этим термином в русских губерниях бытовала большая группа крупных сосудов, различных по своим формообразующим признакам: от высоких, стройных до приземистых, почти шаровидных, похожих на горшок. В каждом производственном районе корчаги имели свои пропорционально-конструктивные особенности, определяемые также и функциональным назначением сосудов («морянки», «пивняки», «медяники» и др.) (И).
Кубанская корчага имеет форму усеченного конуса, округлые плечи, сравнительно широкое, низкое горло и две небольшие ручки в верхней части. При различной пластической обработке горла, диаметре отверстия, характере расположения ручек константой является удлиненное, расширенное вверху и заметно сужающееся к основанию тулово сосуда. У одних корчаг полновесные, тяжеловатые объемы, у других - чрезмерно удлиненное тулово с капризно очерченной линией силуэта. Корчага использовалась для приготовления кваса, теста, хранения меда, масла, воды, для солений и т. п.
М. Фриде при классификации подольской керамики упоминает редко встречающиеся крупные амфоровидные двуручные сосуды закрытой формы, в которых хранили воду для питья, - «баняк» или «казан». Они встречаются
преимущественно на «твдш Подшля и спорщнена 1з вщповщним кавказьким, а найбшьше кубаньским посудой» (12).
Амфоровидные кувшины хранятся в фондах краеведческих музеев Краснодарского края. Они отличаются друг от друга трактовкой формы, пропорциональностью основных частей, принципом расположения ручек. Русская амфора - сосуд с узким, низким горлышком и двумя ручками. В некоторых гончарных центрах Украины изготавливались сравнительно крупные амфоровидные двуручные кувшины с яйцевидным туловом и широкой цилиндрической шейкой - «гладущик», «глек», «гладун» (13). Они использовались как хозяйственные (для сохранения различных продуктов) и как столовые. В архивных источниках наиболее часто упоминается термин «глек» (например, «глеки большие поливянные») (14). По-видимому, украинская и общерусская лексемы «глек» и «корчага» в зависимости от устойчивости культурной традиции могли обозначать один и тот же тип амфоровид-ных кувшинов.
К лекифообразному типу кувшинов относятся кубышки / тыквы — объемные, шаровидные, приземисто-овальные с раздутыми боками или удлиненные, яйцевидной формы сосуды с невысоким, довольно узким, но изящным горлышком (сливом) и массивной ручкой в верхней части. Они отличаются разнообразием форм, пластической обработкой горла (трубчатое, раструбом, профилированное), формой ручки при сохранении общей архитектоники, основанной на ясно выраженном контрасте небольшого узкого горлышка и мощного тулова. В таких сосудах хранили постное и лампадное масло, деготь, керосин, воду, вино и даже деньги. Узкогорлые сосуды («кубышка», «банька», «тыква», «кубушка», «ковбушка») изготавливались во многих гончарных центрах России и Украины (15).
Для кубанских узкогорлых кувшинов характерны: сравнительно высокая, нередко профилированная шейка (прямая цилиндрическая или раструбом), развитый венчик со сливом, тулово овоидной или шарообразной формы, плоская прямая или круглая в сечении ручка, дополнительная
декорировка верхней части сосуда (горловина, плечики) рельефным, волнообразным, точечным орнаментом, нарезными линиями и яркое (желто-коричневое или зеленое) глазуревое покрытие.
Если продолжить далее поиск архетипов современных форм, то мы можем усмотреть их в греческих пеликах, особенно в гидриях. Кубанские «гидрии» имеют объемное вместилище, широкое и невысокое горло и две толстые, дуго- или п-образно изогнутые горизонтальные ручки, предназначенные надежно служить для переноски наполненного жидкостью сосуда. Несмотря на общие видовые черты, они имеют небольшие различия в пропорциях основных частей, характере декора и пластической обработке горла. Разнообразен и цветовой спектр глазури: от преимущественно теплых зеленых оттенков до золотисто- и темно-коричневых, переходящих почти в черный. Довольно часто в орнаментации верхней части кувшинов применяются гравированные пояски («гофрированное горло»).
Для хранения молока, сметаны, топленого масла использовался глечик I кринка (крынка). В Украине термин «глечик» («глек») употребляется более широко — как синоним слова «кувшин». Глечик имеет хорошо сформированную пропорционально-конструктивную форму: несколько удлиненное округлое тулово, высокое и широкое цилиндрическое горло. Этот вид посуды, широко распространенный на территории Кубанской области, имел различия в форме тулова - грушевидное или «репкой» и в пропорциях горла - низкое, широкое или более вытянутое, узкое. Среди глечиков / крынок можно выделить два вида. У первого - чуть вогнутое по профилю горло, плечи и тулово плавно переходят одно в другое, составляя единое целое. У второго — прямое цилиндрическое горло резко отделяется от округлых плеч, мягко переходящих в тулово. Горло сосуда нередко покрывалось цветной глазурью, которая еще резче подчеркивала пластические переходы формы.
Из столовой утвари в ходу были миски I чашки различных размеров, характерную особенность которых составляют широкие, открытые
полушаровидные объемы на высоком поддоне. У украинцев миска, помимо своего прямого функционального назначения, использовалась и для украшения жилища. Архивные источники называют «миски поливяные» и «миски черепяные» (16). Этот вид посуды имел различный диапазон размеров и художественно-конструктивных решений. Встречается и характерная для гончарных центров Украины миска «с ребром» (перегибом стенок примерно на середине высоты).
Для приготовления различных мясных и молочных блюд использовались глиняные жаровии — обливные внутри глубокие чаши овальной формы с маленькой ручкой-ушком и разнообразные ринки (кастрюли) (17). В Украине ринки в зависимости от функционального назначения различались своими конструктивными особенностями: «ринка с тулшкою» (трубчатой ручкой), косая ринка с бортом (гусятница, поросятница), ринка на ножках (для жаренья вергунов, оладий) (18). Но эти гончарные формы сравнительно быстро были вытеснены металлическими фабричными изделиями.
Широко употребительны были и различных размеров банки (укр. слоик, донск. бапъсан) — высокие горшки (более 30 см) конусообразной или цилиндрической формы, слегка заоваленной у основания и к горловине. Банки, изготовленные потомственным гончаром В. А. Петренко (ст-ца Старокорсунская), имеют грушевидную форму и «репкой» (19). Эта универсальная форма посуды использовалась для солений, варенья, меда, топленого масла, жира, сыпучих продуктов.
В ходу также были: кружки', супники — миски с глиняной крышкой и маленькими ручками по бокам; дуршлаги («друшляк») / цедилъники / ситечки — глубокие чаши разнообразной формы, нередко с ручками, с круглыми отверстиями на дне и частично на тулове; маслобойки; разнообразные вазы для цветов; пасочницы — формы для пасхи в виде цилиндрических сосудов различной высоты, топники - небольшие горшочки с носиком, иногда воспроизводящие формы фабричных молочников, и т. п.
Для вина, водки некоторыми мастерами изготавливались бочонки (укр. барыло, барылъце) — глазурованные цилиндрические сосуды с рифлеными поясками, расширенной средней частью и маленьким узким горлышком посредине. Помимо своего утилитарного назначения, бочкообразные сосуды выполняли декоративную, а в ряде случаев и обрядовую функцию (свадьба, крестины). Бочонки покрывались цветной глазурью - зеленой, различной глубины тона, или светло-коричневой. Утилитарно-бытовое и обрядовое назначение имели акваманилы - фигурные сосуды в виде льва, барана, быка, петуха, являвшиеся, как и бочонки, атрибутами застолий. В торжественных случаях в них подавали на стол вино, водку («горилку»).
Дать более или менее полный список названий глиняной посуды, бытовавшей на территории Кубанской области, оказывается затруднительным ввиду фрагментарности имеющихся источников, в том числе и этнографических материалов. Специальные исследования по этому вопросу не проводились. Кроме того, выделенные виды посуды не являлись универсальными для всех гончарных центров Кубани, отличались поливариантностью, терминологией, наличием специфических особенностей в решении формы сосудов и их декорировки, что было обусловлено узкоместным значением данного вида производства в том или ином городе, селении, а также неоднородным этническим составом населения, в том числе и гончаров-ремесленников.
Повсеместно к началу XX века наблюдается тенденция к упрощению керамических форм, многие из которых постепенно выходили из употребления или заменялись фабричными фаянсовыми, металлическими или стеклянными формами. Но спрос на гончарные изделия был еще значителен, и в конце 1910-х годов потребность в бытовой посуде среди местного населения отчасти покрывалась за счет кустарного гончарного производства (20).
Литература и источники
1. Гангур Н. А. Гончарное производство в Кубанской области: Историческое развитие и типология керамических форм // Голос минувшего. 2003. № 1-2; Гончарное производство восточнославянского населения Кубанской области: классификация керамических форм // ШзЮпа Саиса51са. Вып. 2. Краснодар, 2004.
2. ГАКК. Ф. 250. Оп. 3. Д. 12. Л. 3; Д. 43. Л. 8; Словарь русских народных говоров. Вып. 17. Л., 1981. С. 310, 314; Борисова О. Г. Кубанские говоры: материалы к словарю. Краснодар, 2005. С. 147.
3. Русское народное искусство в собрании Государственного Русского музея. Л., 1984. С. 97; Народное гончарство России: Сохранившиеся центры. Пути возрождения: каталог выставки. М., 1987.
4. Борисова О. Г. Кубанские говоры... С. 87; Полевые материалы Кубанских фольклорно-этногра-фических экспедиций отдела фольклора и этнографии Краевого государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор»: ПМ КФЭЭ-98. КЧР. Зеленчукский р-н, ст-ца Зеленчукская. АК № 1631; ПМ КФЭЭ-96. Отрадненский р-н, ст-ца Удобная. АК№ 1107.
5. Власов В. Г. Большой энциклопедический словарь изобразительного искусства. Т. 4. СПб., 2001. С. 40; Материалы и исследования по этнографии русского населения европейской части СССР. М., 1960. С. 208; Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 138; Хохлова Е. Н. Народное
гончарство Меленковского района Владимирской области // Сб. трудов НИИХП. Вып. 7. М., 1973. С. 59; Она же. Современная керамика и народное гончарство. М., 1969. С. 30.
6. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / пер. с нем. М., 1986. Т. II. С. 396; Словарь русских народных говоров. Вып. 15. Л., 1979. С. 380; Миртов А. В. Донской словарь: материалы к изучению лексики донских казаков. Ростов н/Д, 1929. С. 154,155.
7. Малъбахов Б. X. Кабардинское народное декоративное искусство. Нальчик, 1984; Магомедов А. Д. Традиционное художественное ремесло
Дагестана ХГХ-ХХ вв.: История, современные проблемы: дис. ... д-ра ист. наук. Махачкала, 1999. С. 197.
8. Гучев 3. Л. Искусство адыгейской циновки. Майкоп, 1990. С. 61.
9. Словарь русских народных говоров. Вып. 15. С. 380.
10. ГАКК. Ф. 254. Оп. 1. Д. 879; Верещагин А. В. Путевые заметки по Черноморскому округу. М., 1874. С. 108.
11. Русское гончарное искусство XIX - начала XX века: каталог выставки из собрания Загорского музея. М., 1976. С. 56; Поверим А. Гончарное дело: Чернолощеная керамика. М., 2002. С. 35; Народное гончарство России: каталог. М., 1987; Народное гончарство Московской области XIX — начала XX века: каталог. М., 1995.
12. Фр1де М. Форма и орнамент посуду з Подшля // Науковий зб!рник Леншградського товариства до-сл1дник1в украишсько! 1сторп, письментсва та мови. Вип. 1.КиТв, 1928. Л. 84.
13. Романец Т. А. Древние истоки форм и декора украинской народной керамики 2-й половины XIX-XX вв.: автореф. дис.... канд. искусствоведения. М., 1988. С.10.
14. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 96. Л. 494; Ф. 482. Оп. 1.Д. 12. Л. 5.
15. Народное гончарство Московской области XIX - начала XX века. С. 93; Русское гончарное искусство XIX - начала XX века; Народное искусство Тверского края Х1Х-ХХ веков: каталог. Калинин, 1971. С. 20, 23, 40, 44; Русская народная керамика. М., 1979. С. 18, 39; Калмыкова Л. Э. Народное искусство Тверской земли. Тверь, 1995. С. 123; Еле-онская Е. Гончарное производство в г. Козельске // Этнографическое обозрение. 1908. № 3. С. 98.
16. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 97. Л. 117, 454; Оп. 3. Д. 12. Л. 3.
17. Там же. Ф. 250. Оп. 2. Д. 70. Л. 672; Российский этнографический музей. Кубанская коллекция В. К. Костко. №1130-28.
18. Украинское народное творчество. Сер. VI. Гончарные изделия. Вып. 1. Полтава, 1913. Табл. II; Дмитриева Е. М. Мистецтво Ошшш. Кит, 1952. С. 11.
19. КГИАМЗ им. Е. Д. Фелицына. КМ 8060. ПМ 3986.
20. Мерхалев Д. Материалы по экономическому положению Кубанского края. Вып. 1. Екатеринодар, 1919. С. 52.
