CC BY
10
СОЦИОЛИНГВИСТИКА
ЗОСЮШСШБТЮБ
УДК 81-272 РО!: 10.31249/!1пд/2024.01.01
Марусенко М.А.1 ГЛОБАЛЬНЫЙ АНГЛИЙСКИЙ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ
Аннотация: В статье рассматриваются отношения между языком и национальной идентичностью в свете противоречия между глобализмом и национализмом, одним из проявлений которого являются проблемы распространения глобального английского языка и изменения национальной идентичности. Появление мировых английских знаменует новый этап развития мировой системы языков.
Ключевые слова: глобальный английский; национальная идентичность; мировые английские; мировой языковой порядок.
Для цитирования: Марусенко М.А. Глобальный английский и национальная идентичность // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 6. Языкознание. - 2024. - № 1. - С. 7-13. - Б01: 10.31249/1^/2024.01.01
1 © Марусенко М.А., 2024
Марусенко Михаил Александрович - д-р филол. наук, профессор, профессор кафедры математической лингвистики филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета; mamikhai1@yandex.ru
MARUSENKO M.A.1 GLOBAL ENGLISH AND NATIONAL IDENTITY
Abstract. The article examines the relationship between language and national identity in the light of the contradiction between globalism and nationalism, one of the manifestations of which is the problems of the spread of global English and changing national identity. The emergence of Global English marks a new stage in the development of the world language system.
Keywords: global English; national identity; world English; world language order.
For citation: Marusenko M.A. Global English and National Identity. Social nye i gumanitarnye nauki. Otechestvennaja i zarubezhnaja literatura. Seriya 6. Yazykoznanie [Social Sciences and Humanities. Domestic and foreign literature. Series 6. Linguistics]. 2024. N 1. P. 7-13. DOI: 10.31249/ling/2024.01.01
На рубеже ХХ-ХХ1 вв. политологи заговорили о «новом мировом порядке». Мир не был готов к такому быстрому падению железного занавеса, окончанию холодной войны, ослаблению противостояния между Востоком и Западом и нарушению национальной стабильности в некоторых странах. Начиная с Саммита Земли в Рио-де-Жанейро (1992) мир стал склоняться к своему глобальному варианту, при котором глобализм неминуемо должен был вступить в конфронтацию с национализмом, которого продолжает придерживаться целый ряд стран. Глобалистское мышление не является новым, но оно стало доминирующим и общепринятым в тех странах, которые отказались от национализма как доминирующего фактора своей социальной идентичности и стали мыслить глобально, но действовать локально, предлагая решать глобальные проблемы национальными методами [Марусенко, 2018].
В сознании большого числа людей одним из проявлений глобализации является распространение английского языка. Одним из постулатов глобализма является возникновение международного вспомогательного языка. Каждая мировая война и смена
1 © Marusenko M.A., 2023
Marusenko Mikhail Aleksandrovich - Doctor of Philology, Professor, Professor of Department of Computational Linguistics, Faculty of Philology, St-Petersburg State University; mamikhail@yandex.ru
технологического уклада вызывают потребность в таком языке. Поэтому сегодня английский является неоспоримым языком международной коммуникации, став официальным языком более чем в 60 странах и заняв сильные позиции еще более чем в двух десятках государств.
Хотя мир пережил не один lingua franca за свою историю (санскрит, греческий, латинский, арабский и французский), никогда еще один язык не использовался для стольких целей и в стольких странах, как английский в ХХ-ХХ1 вв.
Неудивительно, что моральные, социальные и культурные аспекты распространения английского языка после Второй мировой войны стали привлекать внимание политологов, философов и лингвистов.
В политологии язык рассматривается как одна из форм групповой идентичности, особенно когда речь идет об этнической идентичности. Важность языка для построения групповой идентичности трудно переоценить: «Языковые характеристики являются связью, которая объединяет индивидуальные и социальные идентичности. Язык представляет средства как для создания этой связи, так и для ее выражения» [Tabouret-Keller, 1997, p. 317]. На сегодняшний день в исследовании связи языка и национализма дальше всех продвинулась политология, сформировавшая эссен-циалистскую точку зрения на групповую идентичность: «Носители языка Х принадлежат к нации Х». Однако носители языка могут менять свою групповую идентичность, продолжая тем не менее пользоваться этим языком. Использование определенного языка не обязательно приписывает человеку определенную идентичность, хотя «в народной идеологии язык стремится стать фундаментальным, даже естественным и неотделимым аспектом этничности или групповой идентичности» [Blommaert, Verschueren, 1998, p. 158].
Современные представления о групповой идентичности и о формировании национальной идентичности национального государства основаны на деконструкции эссенциалистских взглядов на идентичность национальных групп, имея, однако, в виду, что идентичность формируется в обществе и очень часто с использованием определенного языка.
Языки наций, этнических групп или национальных государств, выражая культурные различия, служат для отделения
одной группы от других, помогая устанавливать межгрупповые границы. Велика роль языка в формировании национализма и национальной идентичности. Достаточно посмотреть на названия наций, которые очень часто совпадают с названиями языков: русские живут в России и говорят по-русски, французы живут во Франции и говорят по-французски и т.д. Монокультурная природа национального государства, в котором в идеальном случае этнические границы не пересекают политические, является одним из ключевых положений, на которых стоит идеология моноязычной нации. На самом деле, это положение весьма спорно: так, например, в Великобритании живет много выходцев из Уэльса, которые самоидентифицируются с Уэльсом, хотя говорят на уэльском и/или английском. Очень редко миноритарные группы используют один язык. Идеальное отношение между языком и группой, когда язык служит универсальным символом всей группы, является историческим мифом и не встречается в природе [Irvine, Gal, 2000, p. 37].
Так, до формирования германской нации народы, населяющие нынешнюю Германию, не имели общей религии, страна была разделена на множество маленьких государств, поэтому немецкие философы-романтики И. Фихте, И. Гердер и В. фон Гумбольдт заявили, что язык является главным для формирования нации и национального государства. Они являются основоположниками «органического» или «языкового» национализма, в котором культура вообще и язык в частности порождают сущность или дух нации, и язык становится самой важной отличительной характеристикой национального духа. В середине XIX в. большинство ученых считали, что язык абсолютно независим от человеческой воли и индивидуальных намерений. Эта органическая точка зрения использовалась как инструмент для формирования национального самосознания. Только чистый язык может соответствовать потребностям здоровой нации. Модный в то время дарвинизм добавил к этому идею, что только единственный стандартный язык является чистым и естественным результатом эволюционного процесса [Schneider, 2005].
Большинство социолингвистов продолжают пользоваться фиксированными и статичными категориями «класс», «гендер», «идентичность», как если бы они были рамками, к которым каждый язык должен адаптироваться. Д. Камерон так выразила связь между
языком и идентичностью: «Язык - это одна из вещей, которые образуют мою идентичность как субъекта особого рода» [Cameron, 1995, p. 16]. Однако жизнь заставляет социолингвистов проявлять большую гибкость в формулировках понятий, относящихся к языку, идентичности и этнической принадлежности.
Та область социолингвистики, которая занимается общей картиной использования языков и, в частности, глобальным распространением английского, сформировалась на раннем этапе развития социолингвистики, когда идентичности считались заранее заданными и связанными с национальной или этнической принадлежностью. Несмотря на то, что современные работы свидетельствуют о более динамичном подходе к использованию языков и идентичности, давление устаревших социолингвистических теорий продолжает ощущаться в работах по глобальному английскому [Pennycook, 2003, p. 513-533]. Он считается неотъемлемым элементом капитализма, его науки и технологии, идеологии модернизации, глобализации, интернационализации, моноязычия как нормы, американизации и гомогенизации культуры.
Необходимо учитывать внутреннюю неоднородность «глобального английского», приведшую к появлению «мировых английских» (World Englishes) - новых развивающихся норм для вариантов языка, возникающих в результате креативности двуязычных людей в разных регионах мира. Эти периферийные гибридные варианты (Индия, Япония, Сингапур, Южная Корея и другие страны Юго-Восточной Азии), некоторые из них доросли уже до стадии стандартизации, являются носителями другой идеологии, не связанной с идеологией стран Центра.
Эта новая социолингвистическая парадигма заставляет обратить внимание на новые проблемы: развитие многоязычия, статус ошибок и дивергентных форм, нормы и стандарты для носителей вариантов английского от рождения, креативность двуязычия и т. д.
Это было результатом распространявшегося с 1960-х годов в научном сообществе мнения о том, что английский больше не является собственностью британцев, или даже британцев и американцев, но международным языком, который все большее число людей использует для своих целей в самых разнообразных вариантах. В 1970-х годах Л. Смит предложил термин «английский как международный вспомогательный язык» (English as an International
Auxiliary Language - EIAL) и предложил отказаться от использования терминов «второй язык» и «иностранный язык», потому что «английский как международный вспомогательный язык» более точно отражает современное состояние английского языка в мире [Smith, 1976, p. 38-42].
Во многих странах проблемой является возможная эрозия идентичности: антинациональная кампания по изучению английского несет с собой западные концепты, включая социальные, культурные, деловые и политические идеи. Так, в Китае традиционные китайские идеи могли оказаться под угрозой заменены на западные, которые внедряются в общество с сомнительными целями [Qiang, Wolff, 2003, p. 9-11]. Существуют опасные последствия для автохтонных китайских языков, особенно для мандаринского диалекта (путунхуа). Идентичностная эрозия выражается в новой китайской традиции давать детям дополнительные английские имена для облегчения контактов с людьми из западных стран. Однако нужно иметь в виду, что китайская ситуация ничем не отличается от того, что происходит в других азиатских странах. Пример Индии, сходной по численности населения и тоже многоязычной, показывает, вестернизация не может иметь только позитивные аспекты. Очевидно, что в долгосрочной перспективе многим странам предстоит пройти по тому же пути.
Список литературы
Марусенко М.А. Новый языковой порядок. - Санкт-Петербург : Изд-во РГПУ им.
A.И. Герцена, 2018. - 684 с.
Blommaert J., Verschueren J. The Role of Language in European Nationalist Ideologies /
B.B. Schieffelin, K.A. Woolard, P.V. Kroskrity (Eds) // Language Ideologies. Practice and Theory. - Oxford : Oxford University Press, 1998. - P. 189-210.
Cameron D. Verbal Hygiene. - London : Routledge, 1995. - 280 p. Irvine J., Gal S. Language Ideology and Linguistic Differentiation / P.V. Kroskrity (Ed) // Regimes of Language. - Santa Fe, New Mexico : School of American Research Press, 2000. - P. 35-83. Pennycook A. Global Englishes, Rip Slyme and performativity // Journal of Sociolin-
guistics. - 2003. - Vol. 7, Issue 4. - P. 513-533. Qiang N., Wolff M. Chian and Chinese, or Chingland and Chinglish? // English Today. -
2003. - Vol. 19(2). - P. 9-11. Schneider B. Linguistic Human Rights and Migrant Languages // English and American Studies in German. - 2005. - Vol. 2005. - P. 138-141.
Smith L.E. English as an International Auxiliary Language // RELC Journal. - 1976. -N 7. - Р. 38-42.
Tabouret-Keller A. Language and Identity / F. Coulmas ^d) // The Handbook of Socio-linguistics. - Oxford : Blackwell, 1997. - Р. 315-326.
References
Marusenko M.A. Novyj jazykovoj porjadok [New language order]. Saint Petersburg: Izd-vo RSPU named after A.I. Herzen, 2018. 684 p. (In Russian)
Blommaert J., Verschueren J. The Role of Language in European Nationalist Ideologies. In Language Ideologies. Practice and Theory. Oxford: Oxford University Press, 1998. P. 189-210.
Cameron D. Verbal Hygiene. London: Routledge, 1995. 280 p.
Irvine J., Gal S. Language Ideology and Linguistic Differentiation. In Regimes of Language. Santa Fe, New Mexico: School of American Research Press, 2000. P. 35-83.
Pennycook A. Global Englishes, Rip Slyme and performativity. Journal of Sociolin-guistics. 2003. Vol. 7. Issue 4. P. 513-533.
Qiang N., Wolff M. Chian and Chinese, or Chingland and Chinglish? English Today. 2003. Vol. 19(2). P. 9-11.
Schneider B. Linguistic Human Rights and Migrant Languages. English and American Studies in German. 2005. Vol. 2005. P. 138-141.
Smith L.E. English as an International Auxiliary Language. RELC Journal. 1976. N 7. Р. 38-42.
Tabouret-Keller A. Language and Identity. In The Handbook of Sociolinguistics. Oxford: Blackwell, 1997. Р. 315-326.
