CC BY
8
лых, средних и крупных городах должны занимать 10— 15 м2 на 1 жителя. Во 2-м издании (М., 1971) этого учебника на с. 145—146 приводятся эти же сведения.
В "Коммунальной гигиене" А. Н. Марзеева, В. М. Жа-ботинского (М., 1966) в разделе "Озеленение населенных мест" (с. 74—87) дается типизация и классификация зеленых насаждений, нормы озеленения для 4 климатических районов от 15 до 30 м2 на 1 жителя. В учебнике по гигиене П. Д. Габовича (М., 1977) на с. 146 дается очень краткое изложение значения зеленых насаждений, где указано, что 40—50% территории должно быть озеленено.
В "Коммунальной гигиене" А. Н. Марзеева, В. М. Жа-ботинского (М., 1979) в главе "Озеленение населенных мест" (с. 73—84) отмечено общее положительное воздействие на физиологические функции человека; на 40— 50% свободной территории должны быть зеленые насаждения.
В учебнике "Коммунальная гигиена" под редакцией К. И. Акулова, К. А. Буштуевой (М., 1986) вопросам озеленения отводятся с. 464, 560—564, дается подробное описание роли и значение деревьев и кустарников; учебник написан большими профессионалами — практиком и ученым.
В учебнике по общей гигиене и экологии Ю. П. Пи-воварова (М., 1999) в разделе "Гигиеническое значение загрязнения атмосферного воздуха" есть только одна фраза об озеленении населенных мест как элементе планировки жилых районов.
Учебник "Общая гигиена" под редакцией Г. И. Румянцева, М. П. Воронцовой (М., 1999) указывает на факт неблагоприятного влияния загрязненного атмосферного воздуха на растительность (с. 171—172).
В учебнике "Гигиена" под редакцией Г. И. Румянцева (М., 2001) о значении зеленых насаждений говорится в разделе "Микроклимат города", в частности о влиянии загрязненного атмосферного воздуха на растительность. Во многих ранее изданных учебниках сведения о роли зеленых насаждений вообще отсутствуют.
Город Волгоград расположен в субаридной зоне, является крупным промышленным центром, имеет 1 млн жителей и несчетное количество автотранспорта. При повышенном уровне пыли, газов в жаркое время нет тени (летом увеличивается заболеваемость инфарктом по данным Госстатистики за последние 5 лет), вырезаются деревья в одном из любимых жителями парков.
По данным благотворительного фонда "Блексмит институт" был обнародован список самых загрязненных мест планеты, в который попал Волгоград. Вследствие этого общественность города приняла решение восстановить парки и скверы, особенно знаменитый парк им. Гагарина, который пришел в полное запустение. Здесь в течение 40 лет собирались растения со всех точек земного шара.
В настоящее время система озеленения в Волгограде деградирует и разрушается. Основной причиной создавшегося положения является отсутствие обоснованной градостроительной концепции развития Волгограда, нормативно и функционально система озеленения входит в состав генерального плана города, который не кор-
ректировался и не обосновывался на перспективу с 1984 г., что привело к градостроительному кризису, в том числе в санитарно-экологическом аспекте.
Эффективность озеленения территории в направлении оздоровления кондиционирования городской среды может быть достигнута (в том числе) разработкой науч-но-технической концепции озеленения города, составлением программы развития системы озеленения.
По данным проф. В. А. Брылева, ничем не оправданная обрезка деревьев превращает Волгоград в полупустыню.
А. В. Семенютина считает, что в условиях Волгограда древесные виды растений должны занимать не более 50% площади имеющихся парков. Особое значение в Волгограде приобретает вертикальное озеленение с применением вьющихся и лазающих растений (лиан).
Зеленые насаждения нуждаются в постоянном уходе. У молодых деревьев принято формировать крону, в более зрелом возрасте — сохранять и поддерживать ее, у старых омолаживать. Обрезку проводят осенью или зимой. Быстрорастущие виды (тополь, ива, вяз и др.) можно обрезать ежегодно. У старых деревьев применяют омолаживающую обрезку, при которой удаляется вся крона или 2/3 ее части.
Основные виды зеленых насаждений — вяз, тополь. Следует отметить использование в городах хвойных деревьев (сосна обыкновенная не рекомендуется для озеленения техногенных территорий). Наиболее терпима к городским условиям сосна крымская и черная; самая полезная в санитарно-гигиеническом отношении ель колючая, которая хорошо переносит задымление, вредные газы. Устойчивы можжевельники (казацкий, обыкновенный и виргинский), они относительно хорошо переносят запыленность и могут расти на различных почвах, в том числе слабозасоленных.
Вяз приземистый в садово-парковом строительстве ценится за ажурную крону с двухрядным расположением тонких ветвей, хорошо выдерживает стрижку. К сожалению, растение повреждается голландской болезнью и отмирает.
Все виды хвойных пород и летом и зимой несут санитарную службу — очищают воздух от копоти, пыли, поглощают шум, выделяют кислород и целебные фитонциды.
При оформлении участков перед жилыми домами обычно ставят две задачи: санитарно-гигиеническую и декоративную. Деревья и кустарники защищают здания от солнца в жаркие дни и месяцы года, глушат шум, очищают воздух от пыли, обогащают воздух кислородом, создают небольшие зоны отдыха, благоустраивают дворы, обособляют участки для различного использования (спортивные и детские площадки). Наряду с этим они способны и декорировать малопривлекательные подсобные помещения или части зданий.
Литература
1. Градостроительные, экологические, санктарно-ги-гиенические аспекты. — Волгоград, 1995.
Поступила 15.03.07
О Л. И. ЭЛЬПИНЕР, 2007 УДК 613.1:616-092.11(210.5)
Л. И. Эльпинер
ГЛОБАЛЬНЫЕ ГИДРОКЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ И ПРОБЛЕМЫ ЗДОРОВЬЯ НАСЕЛЕНИЯ ПРИБРЕЖНЫХ ГОРОДОВ
Институт водных проблем РАН, Москва
Крупномасштабные глобальные изменения природной среды в настоящее время становятся все более очевидными. Весомый вклад в понимание проблемы изменения климата и роли антропогенных воздействий вне-
сла деятельность Межправительственной группы экспертов специально созданной в 1998 г. Всемирной метеорологической организации и Программа ООН по окружающей среде. Доклады этой группы, значительное
число научных публикаций и монографических исследований, материалы ряда международных конференций и конгрессов свидетельствуют и о чрезвычайной важности самой проблемы, и о необходимости дальнейшего совершенствования научных представлений в этой области, особенно в связи с процессами потепления климата и усиления антропогенного воздействия на природные процессы. В литературе имеются убедительные научные данные о влиянии климатических изменений на глобальные колебания водного режима на поверхности Земли. Новый фактический материал по изменению климата и водообмена (как отечественный, так и зарубежный) также свидетельствует о важности задачи оценки и прогнозирования этих явлений и их последствий [6]. Исследования показывают, что на территории Российской Федерации практически с начала прошлого столетия наблюдается постепенный рост среднегодовой температуры приземного слоя воздуха, который составил около ГС, а на европейской территории — почти 1,5°С [7]. Происходящее потепление наиболее характерно для зимнего периода года и его масштабы, значительно больше для высоких широт.
Одновременно выявляется определенная тенденция к увеличению атмосферных осадков. Характерны изменения гидрологической обстановки. По расчетам [7] речной сток в Центральном районе Российской Федерации возрос на 27%, в Уральском районе — на 19%, Волго-Вятском — на 15%, в Северо-Западном — на 14%, в Северном районе — на 6%. В таких районах, как Западная Сибирь, Северный Кавказ, Восточная Сибирь и Дальний Восток, увеличение стока составило всего 2—3%, а в Центрально-Черноземном районе наблюдается небольшое понижение стока [1].
Происходит активизация циклонной деятельности, которая по расчетам увеличилась в среднем за год на 12%, в августе на 31% и сентябре на 38%. Увеличивается число атлантических (на 48%) и западно-европейских (на 31%) циклонов с одновременным ростом их водности на 18% соответственно. Такие особенности развития климатических процессов и привели на фоне глобального повышения температуры воздуха к росту облачности, увеличению атмосферных осадков, сокращению испарения и как следствие к увеличению речного стока в среднем не менее чем на 3% [2].
Реальность гипотез о глобальном изменении климата в целом и гидроклиматических изменениях в частности привлекает внимание специалистов, изучающих зависимость здоровья населения от природных и антропогенных особенностей среды его обитания.
Принципиальная и согласованная позиция ВОЗ, Программы ООН по окружающей среде и Всемирной метеорологической организации, сформулированная на Всемирной конференции по изменению климата в 2003 г., опирается на результаты целого ряда научных публикаций. Она отражает преобладающую точку зрения на негативное влиянии глобальных изменений климата на здоровье населения [9]. Медико-экологическим последствиям глобальных климатических изменений посвящен целый ряд публикаций в зарубежной научной литературе. Только в 2000—2005 гг. в интернет-базе PabMed число таких работ превышает 150. В большинстве статей отмечается чрезвычайно высокая степень актуальности этой тематики [20—23 и др.]. Однако наиболее представительной является монография "Изменения климата и здоровье человека — риски и ответные меры" (2002), подготовленная ВОЗ совместно с ЮНЕП и Всемирной метеорологической организацией. Суммируя научные знания и политику в отношении изменения климата и здоровья человека, монография дает авторитетный и современный обзор последних достижений науки, полученных также в ходе реализации инициативы ВОЗ по оценке значимости болезней, связанных с изменениями климата. При этом влияние глобальных изменений окружающей среды рассматривается как комплекс воздействий, снижающих планетарные условия поддержания жизни. Имеются в
виду изменения состава атмосферы, деградация земель, истощение водных ресурсов и уменьшение биоразнообразия [25]. Однако выводы большинства авторов в основном базируются на общих представлениях о зависимостях характера и уровня заболеваемости от интенсивности тех или иных факторов среды обитания человека. Исключение составляют исследования в области эпидемиологии инфекционных и паразитарных болезней, возбудители и переносчики которых могут оказаться в более благоприятных для развития климатических условиях. Это также касается заболеваний, связанных с влиянием изменений состава и температуры воздуха. Преимущественно речь идет об инфекционных и паразитарных болезнях прежде всего в зонах потепления [15, 19 и др.]. Авторы предсказывают увеличение масштабов инфекционной и паразитарной заболеваемости, исходя из прогнозируемого климатологами повышения тренда температур на 2°С к 2100 г. [24]. Влияние изменений климата на паразитарные системы весьма обстоятельно рассмотрено С. А. Беэром [3]. Возможные изменения ситуации по инфекционным и паразитарным заболеваниям на территории России вследствие возможных глобальных изменений климата отмечают Б. А. Ревич, А. Е. Платонов и др. [ 11]. В отношении неинфекционной заболеваемости, особенно имеющей эколого-токсикологические причинно-следственные связи, конкретные соображения практически не высказываются. Обращает внимание и тот факт, что соображения авторов не учитывают доминанту ожидаемых изменений гидрологической обстановки и влияние водного фактора рассматривается в общем виде, главным образом в связи с экстремальным гидрологическим проявлением (наводнения, цунами и др.).
В то же время применительно к гидроклиматической составляющей этой проблемы исследования ее медико-экологических аспектов включают широкий спектр научных задач, связанных с изучением возможных влияний на здоровье населения при изменениях водности территорий.
В рамках фундаментального направления исследований водных проблем, рассматривающих влияние гидрологической обстановки на условия жизни и состояние здоровья населения, большое значение приобретает обоснование подходов к прогностическим построениям, связанным с гипотезой глобального изменения климата. В то же время существующие на сегодняшний день эпидемиологические методы оценки и прогноза еще недостаточно адаптированы для анализа влияния на здоровье климатических изменений (учитывая и фактор разрушения озонового слоя). Увеличение тяжести многих болезней связывается с повышением уровня моря, расширением пространства, занятого водой, а также пространств, где обводненность окажется сниженной, с усилением ультрафиолетовой радиации (в результате возможного достаточно масштабного разрушения озонового слоя).
На настоящем этапе изучения медико-экологических аспектов проблемы глобальных гидроклиматических изменений мы использовали материалы специальных исследований, проведенных на территориях, испытавших выраженное влияние повышения или понижения водности [13, 14, 16-18].
Имеются в виду исследования крупномасштабных экологических кризисов с водным пусковым механизмом (Аральского и Каспийского). Оба названных экологических кризиса были исследованы в процессе реализации крупных научно-технических программ национального и международного уровня. В рамках исследований Аральского кризиса, центральными и республиканскими научно-исследовательскими институтами профилактического и клинического профиля (в том числе НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды им. А. Н. Сысина РАМН, Институт гигиены им Ф. Ф. Эрисмана, НИИ эпидемиологии Минздравсоцразвития РФ) и местными органами здравоохранения и Госсанэпиднадзора были рассмотрены медико-экологические последствия
сформировавшейся критической ситуации (головные институты ИВП РАН и Институт медицинской паразитологии и тропической медицины Минздравсоцразвития РФ). Аналогичные исследования (головной институт — ИВП РАН) были проведены в зоне влияния Каспийского кризиса в рамках разработки концепции Федеральной программы "Каспий" Научным советом РАН по проблемам Каспийского моря.
Наблюдавшиеся процессы и явления, по нашему мнению, могут приниматься в качестве аналоговых природных моделей развития таких ситуаций. Как мы уже отмечали, Аральский кризис вызван критическим снижением обводненности территории, Каспийский кризис — ее резким повышением. Углубленный анализ полученных ранее материалов позволил дать оценку медико-эко-логических последствий изменений обводненности территорий, опираясь не на общие соображения, а на весьма детальные фактические данные.
Выбор Каспийского экологического кризиса з качестве природной аналоговой модели влияния повышения обводненности территории на здоровье населения был обусловлен рядом причин. Прежде всего это крупномасштабная и в известной мере изученная модель влияния увеличения обводненности территории на медико-экологическую обстановку. Особенности трансгрессии Каспийского моря также достаточно изучены. Резкое повышение его уровня (в среднем на 14 см в год) наблюдалось с 1978 по 1995 г. За этот период уровень моря поднялся на 225 см и достиг отметки —26,74 м абс. Не касаясь причин этого явления, отметим, что затопление земель шло со скоростью 1—2 км/год, нагонные явления с амплитудой 2—3 м распространялись на 20 км и более в глубь побережья, переформирование берегов достигало 10 м/год. Было затоплено и выведено из землепользования 320 тыс. га ценных земель. Трансгрессия Каспийского моря крайне негативно отразилась на условиях жизни населения, экологической обстановке и экономике прибрежных районов Астраханской области, Дагестана и Калмыкии. Пострадапи обвалования на водных объектах, повысился уровень грунтовых вод, возросла сейсмическая опасность на прибрежной территории. Вследствие обводнения застроенных городских территорий были разрушены фундаменты многоэтажных строений, нарушены системы водоснабжения и канализации. От разрушительного воздействия моря пострадали большие города (Махачкала, Дербент, Каспийск), целый ряд более мелких населенных пунктов и объектов хозяйственной деятельности [4].
В зоне затопления и подтопления оказались, в частности, места компактного проживания населения и сельскохозяйственные угодья, оросительные системы, нефтепромыслы, дороги, линии электропередач, очистные сооружения, производственные объекты. За счет увеличения биологического (микробного и паразитарного) и химического (неорганического и органического) загрязнения существенно ухудшилось качество поверхностных и грунтовых вод, питьевых водоисточников [4]. Аральская экологическая катастрофа использована нами как крупномасштабная модель явлений, процессов и закономерностей, свойственных экологическим кризисам с водным пусковым механизмом в аридной зоне и отличающихся критическим понижением водности территории. Однако в отличие от Каспийского кризиса ее причины имеют не природную, а антропогенную природу.
Первоочередное развитие здесь водоемкого сельскохозяйственного производства при фактической монокультуре хлопчатника привело к ускоренному разбору речного стока для целей ирригации, включило пусковой водный механизм экологической катастрофы. С 60-х до конца 80-х годов XX века приток воды в море сократился с 50—60 до 5 км3. Особенности поливного земледелия повлекли за собой засоление почв, также потребовавшее использование дополнительных водозаборов. Сокращение стока Амударьи и Сырдарьи при незначительной роли разгрузки подземных вод явилось причиной сниже-
ния уровня Аральского моря на 14—15 м, сопровождавшегося неминуемым повышением солености (в 3 раза) и деградацией экосистем как собственно моря, так и высокопродуктивных дельтовых районов. Обнаженное морское дно явилось причиной появления, а далее нарастания числа и частоты пылесолевых бурь. Резко ухудшилось и качество речных вод за счет снижения способности к разведению и самоочищению воды при одновременно нарастающих объемах сбросных вод с сельскохозяйственных угодий, коммунальных и промышленных стоков. В большей степени пострадали приближенные к морю города и населенные пункты районов Узбекистана (Кара-Калпакии), Туркмении (Ташаузская и Хорезмская области) и Казахстана (Кзыл-Ординская область). Однако негативные изменения условий обитания человека прослеживались и на значительно более отдаленных территориях.
Последствиями той и другой катастрофы явились грубые искажения природной среды на территориях их влияния. И в том и в другом случае сложилась экстремальная экологическая, социально-экономическая и медико-экологическая ситуация.
Суждения о влиянии этих явлений на состояние здоровья базировались на сопоставлении временнбй динамики показателей общей и частной инфекционной и неинфекционной заболеваемости населения отдельных поселений, районов и субъектов РФ в целом. Для той же цели в рамках указанных выше целевых программ опубликованы итоги этих исследований в ряде монографических и периодических изданий, что позволяет ограничиться в данной публикации обобщенными представлениями и отдельными примерами. Заинтересованный читатель может получить значительно более полную фактическую информацию в упомянутой выше научной литературе, а также в монографии "Медико-экологические проблемы Аральского кризиса" [10].
Анализ материалов, характеризующих среду обитания человека в Прикаспии и Приаралье, показал значительное возрастание в исследуемый период бактериального и вирусного загрязнения питьевых водоисточников и питьевой воды, химического (пестициды, минеральные удобрения, солевые компоненты, тяжелые металлы) загрязнения питьевой воды, уровня ее минерализации, пестицидного загрязнения почв, атмосферного воздуха, продуктов питания растительного и животного происхождения, рыбопродуктов. Ряд проб питьевой воды обладает мутагенной активностью.
Причины этого явления на сравниваемых территориях различны. В Прикаспии речь идет о разрушениях очистных сооружений, смыве загрязняющих веществ с поверхности земли, разрушении канализационных и водопроводных сетей, попадании морской воды в поверхностные водоисточники. В Приаралье важную роль сыграло значительное снижение водности в главных водных артериях региона — реках Сырдарье и Амударье. Антропогенные потери стока в первой реке возросли до 95%, во второй — до 92% от суммарных годовых потерь. Соответственно замедлились процессы самоочищения воды, снизились возможности разведения загрязняющих веществ. Однако объем и характер сброса в эти реки промышленных и сельскохозяйственных стоков не изменились. В то же время именно эти водотоки являлись основными питьевыми водоисточниками.
В зоне повышения обводненности (в Прикаспии) сопоставление показателей качества воды в источниках питьевого водоснабжения прибрежных районов Калмыкии, Астраханской области и Дагестана с аналогичными показателями для этих территорий в целом выявило не только существенные различия по уровню химического, бактериологического и вирусного загрязнения в 1976— 1991 гг., но и выраженную тенденцию к росту этих показателей в изученный промежуток времени. Так, процент проб питьевой воды нестандартного качества в прибрежных районах Астраханской области в отдельные годы повышался до 50—55 при 10—15 в начале периода
60-
%
1976' 1995 Химическое загрязнение
Астраханская обл.
□ Вся территория
Годы
Дагестан Побережье
Рис. 1. Показатели качества воды в источниках питьевого водоснабжения на административных территориях в целом и в прибрежных районах Каспийского моря в период его трансгрессии.
трансгрессии. Та же тенденция отмечена и в прибрежных районах Дагестана (рис. 1).
В зоне понижения обводненности (в Приаралье), например в Кзыл-Ординской области, за период с 1986 по 1990 г. процент проб питьевой воды нестандартного качества достиг 60—70, в Хорезмской области — 30—60.
Все эти явления отразились на характере заболеваемости населения.
Микробное и вирусное загрязнение питьевых водоисточников и питьевой воды отразилось на инфекционной заболеваемости населения. В начальные периоды развития кризисных явлений (повышение коли-индекса в пробах питьевой воды до величин более 100—1000) наблюдался значительный рост таких заболеваний, передающихся водным путем, как вирусный гепатит, дизентерия, сальмонеллезы (включая брюшной тиф, парати-фы), острые кишечные инфекции (рис. 2). В Прикаспии было установлено, что показатели инфекционной заболеваемости населения прибрежных районов, пострадавших от трансгрессии моря, статистически достоверно в 1,5—2 раза превышают федеральные, республиканские и областные показатели. В Приаралье характер этой заболеваемости достигал гиперэпидемического уровня. Например, в Кзыл-Ординской области заболезаемость брюшным тифом в отдельные годы возрастала в 29 раз. Здесь вдвое увеличилась заболеваемость туберкулезом (с 1985 по 1990 г. смертность больных туберкулезом детей увеличилась на 35%). Отмечен резкий рост числа заболеваний полиомиелитом (в северной части Каракалпакии на 450%).
На обеих сравниваемых по характеру обводненности территориях также отмечено выраженное увеличение числа случаев паразитарных заболеваний, характерными оказались различия паразитарной заболеваемости. За 10 лет (1981 —1991) заболеваемость гельминтозами возросла на 30%. В Кзыл-Ординской области в период с 1987 по 1990 г. уровень пораженное™ зоонозным кожным лейш-маниозом увеличился с 4,0 до 255,0 на 100 000 населения.
Для территорий, испытывавших влияние повышения и понижения водности, также характерными оказались и изменения неинфекционной заболеваемости.
Исследования, проведенные в 5 прибрежных населенных пунктах Каспийского района, Калмыкии и в 5 прибрежных районах Астраханской области, показали, что изменения показателей неинфекционной заболеваемости также характерны для населения прибрежных территорий. Например, в Лиманском районе Астраханской области в 1991 г., т. е. спустя 8 лет после начала трансгрессии моря, уровень таких заболеваний, как язва желудка и двенадцатиперстной кишки повысился в 15 раз. Число случаев инфаркта миокарда, почечной патологии возросло в 1,5—2 раза. Республиканские показатели в этот период либо не увеличились, либо выросли незначительно.
В Приаралье за период дегрессии моря также выявлено выраженное увеличение числа больных с неинфекционной патологией. На 25% возросло число случаев рака пищевода, в 2 раза увеличилось число больных гипертонией, ишемической болезнью сердца, в 3 раза — заболеваемость хроническим нефритом, смертность от острых инфекций органов дыхания возросла в 3 раза, в 2 раза увеличилась заболеваемость язвой желудка и двенадцатиперстной кишки (рис. 3). К 1990 г. у 80—90% женщин детородного возраста диагностировалась анемия.
При анализе медико-статистических данных выявились и другие, характерные для Приаралья явления. Крайне высоки оказались материнская и детская заболеваемость и смертность. Так, в 1987 г. в Каракалпакстане материнская смертность составила 142 на 100 тыс. рождений, а в отдельных северных районах достигала 400— 450. В сельской местности этот показатель был в 2 раза выше. 84,6% умерших женщин страдали анемией. Выявлялось и увеличение уровня смертности по мере приближения места жительства к морю. Характерным оказалось широкое распространение среди детей 1-го года жизни и их матерей ряда алиментарно-зависимых заболеваний (гипоавитаминоз, анемия, гипо- и паротрофия, рахит, отставание физического развития), снижение функции щитовидной железы. Специально проведенные клини-ко-биохимические исследования обнаружили снижение белкового, жирового, витаминного, микроэлементного обеспечения организма, дисбаланс в аминокислотном спектре с изменением соотношения заменимых и незаменимых аминокислот. Было обнаружено накопление в организме свинца и кадмия, угнетающих кроветворение и являющихся антагонистами его стимулятора— меди. В женском молоке обнаружены пестициды, признаки ге-нотоксичности. Эти явления делали более понятным механизм формирования иммунодефицита и анемии.
800-, 700
к 600-X
о
§ 500-
о
я
о 400-о
0
8 зоо-
га
1 200Н
100-
I ^ I I -- 1 I I I - I
абабабабаб 1991 1992 1993 1994 1995 (годы)
^ Калмыкия □ Астраханская обл. ¡Щ Дагестан
Рис. 2. Заболеваемость дизентерией в прибрежных районах Каспийского моря (а) и на административных территориях в целом (б) в период трансгрессии моря.
до 100%
до 200%
до 200%
ш
1981
1990
Рис. 3. Степень превышения уровня неинфекционной заболеваемости населения Приаралья (1981 — 1990 гг.).
Анализ данных, характеризующих среду обитания человека в Прикаспии и Приаралье, позволял выявить наличие причинно-следственных связей заболеваемости прежде всего с прямым и косвенным влиянием водного фактора. На первом плане здесь оказались его химические и биологические (микробные) компоненты. Их патогенетическая значимость определялась сформировавшимися благоприятными условиями для реализации эпидемических и токсических процессов воздействия на здоровье населения. Эти соображения и легли в основу представлений о причинно-следственных связях обнаруженной заболеваемости в основном с водным фактором. Напомним, что для микробной его составляющей (патогенные бактерии и вирусы), определяющей инфекционную заболеваемость, характерны водный, контактно-бытовой и пищевой пути передачи. Для химической составляющей (токсичные вещества антропогенного и природного генезиса), вызывающей неинфекционные заболевания, онкопатологию, генетические нарушения, снижения иммунитета и другие, возможны водный, воздушный и пищевой пути воздействия на организм. Приведенные выше характеристики среды обитания человека в зонах повышения и понижения обводненности территории подтверждают возможности реализации этих путей воздействия микробного и химического факторов на организм.
Общую картину развития заболеваемости населения во времени и пространстве можно представить следующим образом. Первый период деградации природной среды характеризуется нарастанием микробного загрязнения источников хозяйственно-питьевого водоснабжения. Фиксируемая в этот период и далее инфекционная кишечная патология в основном влияет на качество питьевой воды. Это эпидемиологически подтвержденный факт. Развитие инфекционной патологии, как известно, сопровождается формированием выраженного иммунодефицита. В дальнейшем он значительно усиливается распространяющимися паразитозами, длительным действием малых доз токсикантов. Крайне негативную роль в этом отношении также играет алиментарный фактор — снижение уровня питания и как следствие выраженная белково-витаминная недостаточность. Таков фон, на котором развивается неинфекционная заболеваемость, связанная с токсическим действием химических загрязняющих веществ во всех сферах среды обитания человека и продуктов питания. Определенную негативную роль играет потребление для питья вод с повы-
шенной минерализацией. Закономерным оказывается увеличение показателей заболеваемости по мере приближения изученных территорий к морскому побережью, где процессы деградации среды обитания человека в условиях экологических кризисов с водным пусковым механизмом наиболее выражены.
Следует подчеркнуть, что к причинам формирования негативной медико-экологической ситуации в кризисных зонах относится одновременное действие повреждающих агентов и социально-экономических факторов — грубых дефектов санитарных условий жизни (водоснабжения, канализации), выраженного дефицита питания (рис. 4), изменения характера трудовой занятости, низкого уровня медицинского обслуживания, миграции населения. Все они также следствие развития экологических кризисных явлений.
Таким образом, проведенные исследования подтверждают правомерность предположения о связи негативно действующих на здоровье населения факторов среды обитания человека в Прикаспии и Приаралье с явлениями и процессами, определившими возникновение экологических кризисов и деградацию природной среды. Несмотря на то что в обоих случаях пусковой механизм кризисов был водным, причины их возникновения различны. В первом случае — это трансгрессия моря, явление природное, во втором — резкое снижение водности поверхностных водотоков антропогенной природы. Тем не менее изученные явления, процессы и закономерности изменений медико-экологической обстановки могут рассматриваться как характерные для условий повышения и понижения обводненности территории. Обнаруженные при этом причинно-следственные связи демонстрирует схема. Можно предположить, что аналогичные явления и процессы могут возникнуть и в зонах влияния глобальных гидроклиматических изменений.
Выявленные в проведенных исследованиях характерные для повышения и снижения обводненности территории явления, процессы и закономерности позволяют подойти к разработке методологии прогнозирования медико-экологических последствий выраженных глобальных гидроклиматических процессов. В связи с этим следует подчеркнуть, что речь здесь может идти о прогно-
(% к норме)
120-
100-
80
60-
40-
20-
1970
1975
1980
1985
1988 (годы)
Мясо и мясопродукты ] Овощи и бахчевые
Рыба и рыбопродукты Фрукты и ягоды
Рис. 4. Динамика среднедушевого потребления отдельных продуктов питания в Кзыл-Ординской области во время дегрессии Аральского моря.
Причинно-следственные связи заболеваемости населения с особенностями обводненности территории.
зировании последствий неэкстремальных быстро развивающихся гидрологических явлений (наводнений, цунами и др.), чреватых массовыми человеческими жертвами, травматизмом и комплексом последующих тяжелых психосоциальных и эпидемических явлений. Это отдельная область общей проблемы глобального изменения климата, требующая разработки специальных мероприятий по защите населения и имеющая важнейшие социально-экономические и инженерно-технические аспекты.
В настоящем сообщении мы имеем в виду постепенные изменения среды обитания человека под влиянием трансформации гидрологической обстановки в связи с глобальным изменением климата. Данные изучения аналоговых моделей изменения состояния здоровья населения свидетельствуют о необходимости предвидения вероятной динамики медико-демографических характеристик, тенденций развития эпидемических инфекционных процессов и неинфекционной заболеваемости, изменения медико-генетической ситуации, изменения уровня и характера паразитарной и природно-очаговой заболеваемости. Только на этой основе возможны планирование принятия специфических профилактических мер и разработка общих управленческих решений, направленных на охрану здоровья населения. Особенностью такого прогнозирования является его междисциплинарный характер, предусматривающий базирование медико-экологических прогнозов на данных гидроклиматического, гидрологического, гидрогеологического, народно-хозяйственного и зооботанического прогнозов. Также очевидно, что речь идет о медико-экологическом прогнозировании для конкретной территории. В связи с этим в целях прогнозирования аналогичной ситуации и ее последствий предложен следующий алгоритм междисциплинарных прогностических разработок.
Этап 1 — прогноз вероятных изменений гидрологической обстановки разрабатывается специалистами смежных природоведческих направлений.
Этап 2 — предпрогностическая ориентировка состояния среды обитания человека (количество и качество водных ресурсов, качество атмосферного воздуха — средние температуры, влажность, наличие и особенности загрязнений, состояние почв — эрозионные процессы, засоление, наличие и характер агрохимических и других антропогенных загрязнений, пылесолевых бурь, особенности и характер населенных мест, характер и уровень
питания населения) разрабатывается специалистами смежных природоведческих направлений.
Состояние здоровья населения (общая, инфекционная, паразитарная и неинфекционная заболеваемость, генетическая патология; природные и антропогенные предпосылки патологии — наличие ареалов возбудителей паразитарных и особо опасных болезней, геохимических провинций, токсико-химических, радиационных загрязнений; уровень и эффективность медицинского обслуживания; демографические показатели — рождаемость, смертность, инвалидизация) разрабатывается специалистами медико-профилактического направления.
Этап 3 — оценка вероятных изменений среды обитания человека (вариантные прогнозы изменений количества и качества водных ресурсов, состава атмосферного воздуха, состояния почв — дегидратация, аридизация, опустынивание, уровень и характер химических загрязнений, сокращение полезных для сельского хозяйства земельных угодий, изменения характера и уровня питания населения) разрабатывается специалистами смежных природоведческих направлений.
Этап 4 — экспертное прогнозирование изменений состояния здоровья населения (инфекционная, паразитарная и неинфекционная заболеваемость, генетическая патология с учетом последовательности фаз развития заболеваемости в аналоговых условиях, формирования иммунодефицита и развития неинфекционной патологии) разрабатывается специалистами медико-профилактиче-ского направления.
Этап 5 — прогноз эффективности вероятных предупредительных мер (гидротехнических, санитарно-техни-ческих, социальных), в том числе обеспечение миграции, специфических медико-профилактических мероприятий (совместные инженерно-технические, социально-экономические и санитарно-эпидемиологические разработки).
Применительно к этапу 2—4 прогнозирования могут быть адаптированы современные методы оценки и прогнозирования санитарно-гигиенической, эпидемической и паразитологической обстановки. Соответствующие рекомендации были даны в Руководстве по прогнозированию медико-биологических последствий гидротехнического строительства, изданном Научным советом по проблемам биосферы АН СССР [12].
Необходимость проведения прогностических разработок непосредственно связана с обоснованием тех или иных предупредительных мер по защите населения прибрежных поселений от глобальных гидроклиматических
явлений. Очевидно, что в первую очередь речь идет о возможных последствиях повышения обводненности территории. Это обстоятельство преимущественно и вызывает наибольшие опасения ученых. Проведенные нами ранее проработки этого вопроса применительно к ме-дико-экологическому разделу официально принятой концепции Федеральной .программы "Каспий" позволяют интерпретировать его положения применительно к зонам выраженного повышения обводненности территории.
1. Динамика фиксируемых явлений позволяет рассматривать развитие всей ситуации как крупномасштабную экологическую катастрофу, в основе которой лежит подтопление и затопление суши. В этой ситуации претерпевают коренное изменение условия функционирования хозяйства и жизни населения, ухудшается состояние его здоровья.
2. Проблема здоровья населения теснейшим образом связана с комплексом экологических, социальных и хозяйственных причин, отрицательно отражающихся на среде обитания человека.
3. Формирующаяся медико-демографическая ситуация отличается взаимосвязанностыо и взаимообусловленностью действий повреждающих агентов в среде обитания человека, социально-экономической обстановкой.
4. Преодоление возможного значительного снижения уровня здоровья и роста заболеваемости населения возможно только на базе комплексных крупномасштабных оздоровительных мероприятий.
5. Целевая направленность оздоровительных мероприятий должна обеспечить снижение отрицательных для жизнеобеспечения последствий затопления и подтопления территорий — сокращения или исчезновения селитебных зон, ухудшения условий проживания в связи с повышением уровня стояния грунтовых вод, биологического и химического загрязнения водноземельных ресурсов, деградации водоисточников, сокращения полезных сельскохозяйственных угодий и числа народно-хозяйственных объектов, нарушения транспортных коммуникаций, снижения уровня пищевой обеспеченности, существенных осложнений деятельности профилактических и лечебных служб здравоохранения.
6. Реализация этих мероприятий должна рассматриваться применительно к планируемым вариантам защиты побережья от затопления, подтопления и нагонных явлений.
7. Предварительный экспертный прогноз медико-экологических последствий I варианта (без мер берего-защиты) и II варианта (с частичной защитой побережья в местах расположения важных народно-хозяйственных объектов и крупных сложившихся поселений) свидетельствует о сравнительной идентичности негативных последствий по характеру влияния на санитарные условия жизни и состояние здоровья населения.
8. В обоих случаях возникает необходимость переселения населения (в первом случае всего, а во втором — его части), что требует проведения широкого комплекса мероприятий для его жизнеобеспечения и предотвращения ухудшения санитарно-эпидемической обстановки в новых или расширяющихся существующих поселениях.
9. При II варианте появление островных или полуостровных поселений сопровождается ухудшением условий жизнеобеспечения и санитарно-эпидемической обстановки.
10. Выбор того или иного варианта мероприятий по защите побережья зависит от соображений народно-хозяйственной и экономической целесообразности и должен базироваться на прогнозе изменений гидрологической обстановки.
11. Существует и III вариант — создание берегозащитных сооружений длительной протяженности, охватывающих все побережье, где прогнозируются подтопления и затопления. Очевидно это наиболее привлекательный, но экономически крайне дорогостоящий вариант.
Вряд ли сейчас его можно отнести к реально реализуемым.
Для зон с прогнозируемым снижением обводненности территории (аридизация и опустынивание) также можно сформулировать принципиальные позиции защиты населения. Однако здесь на первый план выходят вопросы полноценного водообеспечения. В сочетании с возникающими социально-экономическими и народнохозяйственными проблемами они представляются достаточно сложными, однако реально решаемыми. Мы предполагаем рассмотреть их в отдельной публикации. Здесь же отметим, что гидрогеологические аспекты проблемы глобального изменения климата свидетельствуют о необходимости интенсификации использования надежно защищенных подземных вод, являющихся несомненным альтернативным и значительно более безопасным источником питьевого водоснабжения, в том числе и в условиях глобальных гидроклиматических изменений. Обсуждая вопросы использования подземных вод в этих условиях, следует отметить, что влияние возможных изменений климата на подземные воды изучено весьма слабо. Очевидно, что этот процесс более сложный, чем влияние изменений климата на поверхностные воды, прежде всего ввиду многофакторности формирования ресурсов и качества подземных вод и их инерционности по отношению к изменениям различных природных и антропогенных факторов. По мнению В. С. Ковалевского [8], изменения в естественных ресурсах подземных вод в ближайшие десятилетия не будут превышать ±5—6%. т. е. величину, находящуюся в пределах точности гидрологических расчетов, лишь на севере и в степных районах страны возможны отклонения до ±20—22%, которые пока трудно объяснить с гидрогеологических позиций. Тем не менее эти исследования усиливают положение о преимуществах использования подземных водоисточников в условиях глобальных гидроклиматических изменений. Это положение усиливают и современные технические и гигиенические достижения в области опреснения соленых и солоноватых вод, с чем, очевидно, придется столкнуться в зонах снижения обводненности территории.
В заключение следует подчеркнуть, что в проблеме глобального изменения климата сформировалось весьма значимое междисциплинарное медико-экологическое направление. Современные научные разработки свидетельствуют о необходимости развития этой тематики с целью своевременного и полноценного обоснования прогнозов изменений здоровья значительных контин-гентов населения. В то же время вне этих прогнозов нереально принятие эффективных предупредительных мер. От глубины осознания этой ситуации органами, принимающими управленческие решения на межгосударственном и государственном уровнях, оказывается в прямой зависимости выживание и здоровье населения огромных территорий.
Работа выполнена при поддержке РФФИ, грант 06-05-65265.
Литература
1. Бабкин В. И. // Современные глобальные изменения природной среды. — М., 2005. — С. 72—93.
2. Бабкин В. И., Книге Р. К. // Водные ресурсы. — 2005. - Т. 23, № 4. - С. 407-424
3. Беэр С. А. Ц Теория и практика борьбы с паразитарными болезнями. — М., 2005. — С. 54—56.
4. Гамзатов Г. Г. // Сборник рефератов Международной конф. "Каспий-95". — М., 1995. — С. 140-147.
5. Глазовский Н. Ф. Аральский кризис. Причины возникновения и пути выхода. — М., 1990.
6. Клиге Р. К. // Глобальные и региональные изменения и их природные и социально-экономические последствия. — М., 2000. — С. 6—23.
7. Клиге Р. К. // Современные глобальные изменения природной среды. — М., 2005. — С. 148—195.
8. Ковалевский В С., Семенов С. М., Ковалевский Ю. В. Ц Глобальные изменения природной среды. — Новосибирск, 1998. - С. 125-130.
9. Корвалан К. Ф, Кемпбелп-Лендрум Д. X., Ниензи Б. // Всемирная конференции по изменению климата: Тезисы докладов. — М., 2003. — С. 234—236.
10. Медико-экологические проблемы Аральского кризиса / Под ред. В. П. Сергеева и др. — М., 1993.
11. Ревич Б. А., Платонов А. Е., Малеев В. В., Беэр С. А. Потепление климата - угроза роста инфекционных и паразитарных заболеваний в России. — М., 2003. - С. 17-20.
12. Руководство по прогнозированию медико-биологи-ческих последствий гидротехнического строительства / Под ред. J1. И. Эльпинера, С. А. Бэера. — М.,
1990.
13. Эльпинер Л. И. // Изв. АН СССР. Сер. географ. -
1991. - № 4. - С. 103-112.
14. Эльпинер Л. И. // Аридные экосистемы. — 1998. — № 5. - С. 24-30.
15. Chan N. У., ЕЫ К. L., Smith F., Wilson T. F. et al. // Environ. H Ith Perspect. - 1999. — Vol. 107, N 5. - P. 329-370.
16. Elpiner L. I. // Hydrol. Sei. Technol. - 1993. - Vol. 9, N 1-4. - P. 293-296.
17. Elpiner L. I. U GeoJournal. - 1995. - Vol. 35. -P. 43-46.
18. Elpiner L. 1.11 Environmental Problems and Sustainable Development in the Aral Sea Basin / Ed. M. H. Glantz.
- Cambridge, 1999. - P. 128-156.
19. Githeko A. K, Lindsay S. W., Confalonieri U. E., Pätz J. A. U Bull. Wld Hlth Org. - 2000. - Vol. 78, N 9. -P. 1136-1147.
20. Jackson E. K. // Wld Hlth Org. - 1997. - Vol. 75, N 6.
- P. 583-588.
21. Jutro P. Я U Environ. Hlth Perspect. — 1991. -Vol. 96. - P. 167-170.
22. Kovats R. S., Campbell-Lendrum D. H., McMichael A. J. et al. 11 Philos. Trans. Roy. Soc. Lond. B. Biol. Sei. — 2001. - Vol. 29. - P. 1057-1068.
23. McMichael A. J. // Med. War. - 1995. - Vol. 11, N (4). - P. 195-201.
24. Pätz J- A., Epstein P. R., Burke T. A., Balbus A. // J. A. M. A. - 1996. - Vol. 275, N 3. - P. 217-223.
25. Shope R. /I Environ. Hlth Perspect. - 1991. - N 96.
- P. 171-174.
Поступила 22.03.07
О А. А. ОРЛОВ, 2007 УДК 614.777:628.1(1-22)
А. А. Орлов
ГИГИЕНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОЙ ПИТЬЕВОЙ ВОДОЙ
ФГУН Саратовский НИИ сельской гигиены Роспотребнадзора
Снабжение жителей сел высококачественной питьевой водой связано с рядом проблем, характерных для современных условий социального развития села. В Федеральной целевой программе "Социальное развитие села до 2010 года" отмечается, что в результате резкого спада сельскохозяйственного производства и ухудшения финансового положения отрасли социальная сфера на селе находится в кризисном состоянии, увеличилось отставание села от города по уровню и условиям жизни. Основная часть сельского жилищного фонда не имеет элементарных коммунальных удобств. Водопровод имеется в 39% сельских жилых домов, канализация — в 30% домов.
В процессе реализации программ по улучшению социальных условий жизни сельского населения должны учитываться такие особенности сельского социума, как отдаленность от промышленных центров, низкое качество дорог, отсутствие высококвалифицированных кадров, низкий уровень платежеспособности большинства сельского населения.
Одной из важных задач улучшения качества жизни сельчан является обеспечение их доброкачественной питьевой водой. Независимо от социального положения и уровня доходов все жители сел должны иметь возможность получать доброкачественную воду полностью безопасную в эпидемиологическом и химическом отношении. Очевидно, что в наибольшей степени этим условиям отвечает вода подземных источников. Поверхностные водоисточники в местах водозабора сельских водопроводов, как правило, имеют высокий уровень загрязнения азотистыми соединениями, синтетическими поверхностно-активными веществами (СПАВ), нефтепродуктами и для своего использования требуют проведения комплекса дорогостоящих мероприятий по обустройству мест водозабора и очистке воды.
Вместе с тем в результате превышения срока эксплуатации, неудовлетворительного строительства и обслуживания, несоблюдения зон санитарной охраны водохозяйственных объектов в последние годы отмечается тенденция к возрастанию загрязнения подземных водоносных
горизонтов. По данным Роспотребнадзора, особую опасность при этом представляет загрязнение подземных вод децентрализованного водоснабжения населения.
Проведенный опрос сельских жителей показал, что более 90% жалоб потребителей воды из артезианских скважин связано с повышенным содержанием в ней железа, концентрация которого резко возрастает после прокладки стальных трубопроводов, проведения ремонтных работ, а также в периоды пониженного водоразбора воды.
Среди многочисленных устройств по обезжелезива-нию воды наибольшее распространение в сельской местности получили установки по комплексному обезже-лезиванию и обеззараживанию подземных вод. Чаще всего при этом используется метод аэрационно-сорбци-онный с дополнительным обеззараживанием воды озоном или ультрафиолетом. В качестве фильтрующих загрузок используются песок, песчано-гравийная смесь, цеолит, дробленый керамзит и др. Гигиеническая оценка таких установок показала высокую эффективность их работы в условиях села.
Значительное количество подземных вод с повышенным содержанием солей кальция, магния, сульфатов и хлоридов широко используется жителями сельских населенных пунктов Нижнего и Среднего Поволжья, Ставропольского, Краснодарского, Алтайского краев. В последние годы отмечается тенденция к увеличению строительства опреснительных станций различного типа, в том числе с использованием мембранных технологий. Однако широкое внедрение сооружений по кондиционированию высокоминерализованных вод тормозится из-за отсутствия финансирования и низкой платежеспособности сельского населения.
Учитывая хронический дефицит финансирования программ по водоснабжению сельских населенных мест, важным является преимущественное направление сил и средств на обеспечение высококачественной питьевой водой объектов повышенной социальной значимости: детских дошкольных учреждений, школ, интернатов,
