CC BY
47
РАЗДЕЛ 1. УПРАВЛЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИМИ СИСТЕМАМИ
А. У. Альбеков, А. М. Старостин
ГЛОБАЛЬНАЯ ДИНАМИКА СОВРЕМЕННОГО МИРА В КОНТЕКСТЕ СМЕНЫ ПАРАДИГМЫ В ГЛОБАЛИСТИКЕ
Аннотация
В статье анализируется проблема кризиса в современных когнитивных представлениях о глобализации, отраженная в комплексе научных дисциплин, относящихся к глобалистике. Показано, что современная глобалистика едва ли способна выстроить адекватные представления о глобализации посредством монодисциплинарного и даже полидисциплинарного подхода. Необходимы холистские модели глобализации, построенные на базе междисциплинарной методологии. Выявлены ключевые тенденции современной глобальной динамики, базирующиеся на междисциплинарном подходе. В качестве глокализационной проекции глобальных процессов анализируются проблемы Черноморско-Каспийского (Южного) макрорегиона.
Ключевые слова
Протоглобализация, глобализация, глобальная динамика, глобалистика, альтернативные модели глобализации, глокализация, Южно-Российский макрорегион.
A. U. Albekov, A. M. Starostin
GLOBAL DYNAMICS OF MODERN WORLD IN CONTEXT OF PARADIGM SHIFT IN GLOBAL STUDIES
Annotation
In article problem of crisis in modern cognitive ideas of globalization reflected in a complex of scientific disciplines relating to global studies is analyzed. It is shown that modern global studies are hardly capable to build adequate ideas of globalization by means of monodiscipli-nary and even polydisciplinary approach. Holistsky models of globalization constructed on basis of cross-disciplinary methodology are necessary. Key tendencies of modern global dynamics which are based on cross-disciplinary approach are revealed. As a glokal projection of global processes problems of Black Sea and Caspian (South) macroregion are analyzed.
Keywords
Protoglobalization, globalization, global dynamics, global studies, alternative models of globalization, glocalisation, Southern Russian macroregion.
Обращаясь к анализу проблем современной глобальной динамики, отражаемых в современной глобалистике, подчеркнем, что она определяется в фундаментально-научном аспекте исчерпанием исследовательского потенциала секторного (монодисциплинарного) и полидисциплинарного научного под-
хода к глобализации и необходимостью выдвижения концептов (паттернов), базирующихся на междисциплинарном подходе. В ценностно-идеологическом плане картина социально-глобальной эволюции, замкнутая на социалистические, либералистские, анархистские, консервативные подходы претерпела
кризис и перестала выполнять оптимальные социально ориентирующие функции для обоснования перспективных экономических, социальных и политических решений стратегического уровня на государственном и межгосударственном уровнях.
В глобально-управленческом аспекте исчерпаны схемы политико-экономической регуляции, основанные на глобальных образах «биполярности» и «однополярного мира», «глобальной иерархии», а стратегические схемы поли-архического глобального управления и взаимодействия пока не выработаны либо только вступили в фазу первичной апробации (см. подробнее [1, с. 343-350]).
В аспекте локально-социальной и личностной идентичности исчерпаны возможности социализации по типу традиционного общества и общества модерна, начинают преобладать регуля-тивы идентичности многосоставного и многоуровневого характера, что скорее дезориентирует социальные группы и индивидов, не создает дальнесрочные перспективы развития личностного и социального характера.
Все отмеченные аспекты требуют своего когнитивного и управленческого переформатирования и введения в русло сбалансированного когнитивно и ценностно ориентирующего стратегического видения. Что касается анализа современного состояния исследований в данной области, то обстоятельные обзоры научных подходов и достижений в области, которую принято относить к глобалистике, даны в статьях монументального международного энциклопедического словаря «Глобалистика» под редакцией И. И. Мазура и А. Н. Чумакова ([2]). В статьях И. Мазура, А. Чумакова, М. А. Чешкова, А. И. Костина, А. И. Уткина, И. А. Василенко и др. ([2, с. 187-199, 695]) дан анализ генезиса, этапов развития, современного состояния глобалистики в мире и в современной России. Примерно в этом же ключе
анализируется феномен глобалистики в монографии А. Н. Чумакова «Глобализация. Контуры целостного мира» [3]. Вполне определенно можно сказать, что в рамках отечественной науки был высказан еще в первой половине XX в. ряд оригинальных фундаментальных идей и подходов как в естественнонаучном, так и в гуманитарном ключе. Они связаны с именами Н. Ф. Федорова, К. Э. Циолковского, А. Л. Чижевского, В. И. Вернадского, Н. Н. Моисеева, В. С. Степи-на, А. Д. Урсула, П. Л. Капицы и др. Нельзя не отметить, что наряду с процессуальной глобально-эволюционной составляющей в глобализации и соответственно в глобалистике всегда присутствовал, постулировался тот образ социальной целостности, который фиксировался на уровне представлений о «глобальной цивилизации». На этот образ накладывались не только социально-мировоззренческие, но и идеологические предпочтения авторов. К их числу следует отнести такие концепты, которые доминировали в последние 50-70 лет, с которыми связывали глобальное будущее, глобальный этап развития человечества, как «коммунизм», «постиндустриальное общество», «информационное общество», «общество риска», «инновационное общество», «общество массового потребления» и др. Идеологизация данных концептов, в смысловое русло которых пытались включить основные симптомы реальной глобализации, показала вместе с тем и смысловые, контекстуальные пределы, которые сдерживали развитие глобалистики как фундаментально-научной модели глобализации. Это зафиксировано в работах начала XXI в. Так, в книге Бринка Линдси «Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма» ([4]) предлагается волнообразно-циклический подход к феномену глобализации, в рамках которого проводится оригинальная идея о сдерживающем характере политико-
экономических и идеологических начал в глобальной эволюции, которые «запускают» реальную глобализацию по второму и третьему кругу, но она не может реализовать свой потенциал из-за данных «пределов роста». Возможен, вследствие этого переход на саморазрушительную траекторию. В чем-то перекликаются с этим взглядом идеи польского экономиста Гжегожа Колод-ко (см.: [5]), который в заключении своего труда настаивает на необходимости опоры на междисциплинарную методологию в современной глобалистике. Однако не предлагает таковой.
Уже состоявшийся экономический и социально-политический опыт глобализации в критическом ключе переосмысливает Гемавит Пенкадж (см.: [6]). По существу он переформатирует тот список глобальных проблем, разрешение которых, казалось, откроет «шлюзы» подлинной глобализации, и которые были выдвинуты в 70-90-е гг. XX в. (Мир 1.0 и Мир 2.0). Он уповает на радикальный поворот к иному ценностно-гуманистическому контексту, который основан на солидарных началах, стремлении к глобальному сотрудничеству и преодолению барьеров, этому препятствующих (Мир 3.0). К сожалению, как и у Г. Колодко конструктивная программа здесь только названа, но не развернута, не обозначен инструментарий ее реализации.
В отечественной глобалистике в последние годы последовательно реализуется программа ИМЭМО РАН под руководством академиков А. А. Дынки-на и Н. И. Ивановой. В фундаментальной работе «Глобальная перестройка» под их редакцией (см.: [7]) и ряде других также репрезентируется новый формат глобальных проблем, сведенных в несколько кластеров («Экономика», «Социально-политические процессы», «Политика и безопасность»). Исследования в этой и ряде других работ этой группы авторов способствуют обозна-
чению путей переосмысления современных проявлений глобализации. Однако и здесь недостает конструктива -новых образов глобализации, основанных на междисциплинарном подходе.
Выделенные в обзоре отечественные и зарубежные работы не исчерпывают многообразие поисков в сфере современной глобалистики. Но они фиксируют вполне определенные когнитивные пределы, связанные и с мировоззренческими, и с методологическими «пределами роста», а также указывают на необходимость репрезентации новых направлений научного поиска.
Дальнейшие шаги исследования, позволяющие преодолеть указанные выше когнитивные «пределы роста», на наш взгляд, определяются идеей альтернативных моделей глобализации, в рамках которой возможно выявить глубинные причины и основания, породившие современный переходный процесс в глобализации и когнитивно-диагностическое разнообразие его репрезентаций («глобальная перестройка», «деглобализация», «инклюзивная глобализация» и др.). Эти глубинные процессы можно выявить только на основе междисциплинарного подхода, основанного на новом понимании структуры научного поиска в системе междисциплинарных исследований (методы философской инноватики) [8].
Интерпретация указанных содержательно-предметных и методологических коллизий требует когнитивных усилий, направленных на развитие теоретического и прикладного инструментария современной глобалистики. Необходимо особо остановиться на идее альтернативных моделей глобализации.
«Подчеркнем два важных, заявивших о себе в сфере современной глобалистики обстоятельства: во-первых, нарастание когнитологического дефицита в области понимания сущности и механизмов глобальных проблем; а, во-вторых, недостаточность и проти-
воречивость усилий государств и межгосударственных акторов в сфере выстраивания системы глобального управления. В этом контексте в качестве нового направления мы предлагаем ориентироваться на концепт «альтернативная глобалистика», где в качестве основы выдвигается исследование и соотнесение ряда парадигмально-концептных коллизий в области современной глоба-
листики. Движение в русле синтеза этих коллизий должно будет способствовать более глубокому пониманию сущности глобализации и выработке междисциплинарного взгляда на нее.
Первичный анализ концептуальных оснований альтернативных моделей глобализации позволяет выделить несколько основных трендов в их развитии (рис. 1 ).
а) продолжение секторного подхода (прежде всего макроэкономического и геополитического), все более активное включение в анализ признаков нового мирохозяйственного и технологического укладов, политической многополярности
Ь) глобализация как новая антропологическая революция (аналог неолитической и индустриальной) с ее качественными изменениями в производстве, цен-ностно-мотивационной и когнитивной сфере на массовом уровне
с) глобализация в контексте глобального эволюционизма (Федоров, Циолковский, Т. Де Шар-ден, Вернадский, Кар-даншев) как становление космической цивилизации I уровня
Рисунок 1 — Основания альтернативных моделей глобализации
В качестве приоритетной модели нами видится эволюционно-антрополо-гическая («новая антропологическая революция»), в рамках которой происходит смена фундаментальных установок организации социальной жизни на уровне массового социального бытия (переход к модели личностной и групповой самореализации и концентрации духовного капитала). Ее существенные проявления и предпосылки уже просматриваются в организации жизнедеятельности значительного слоя людей нескольких наиболее развитых стран мира. Существо изменений заключается в скачкообразном переключении деятельности, характерной для так называемого «креативного класса». Но при этом вос-требуются и принципиально новые технологии, в том числе социально-гуманитарные. Явно обозначаются установки на развитие и расширенное воспроизводство прежде всего человеческого капитала, а не промышленного потенциала, финансового капитала и других,
отчужденных от живой человеческой, прежде всего духовной деятельности, видов капитализации труда и других видов деятельности» [8]. «В этом аспекте актуальной видится разработка расчетной модели «порогов роста», позволяющей наметить авангардные и периферийные социальные кластеры, в рамках которых возможен переход к фазе самореализации в массовом слое на личностном и групповом уровне. Большая детализация о сказанном требует более пространных суждений, которым мы посвятим следующие статьи» [8].
Обращаясь к рассмотрению современной глобальной динамики с учетом уже имеющегося когнитивного опыта, и, прежде всего, имея в виду контекст альтернативных подходов и их оснований, обозначим основные коллизии современной глобальной динамики (глобальный контекст и детерминанты его неустойчивости). Прежде всего, это переход от системы глобальной иерархии, сложившейся и функционировав-
шей четверть века и связанной с распадом СССР и социалистической системы, что получило название «однополярного мира». В настоящее время формируется полиархическая система, связанная с существенным укреплением экономического и военного потенциала Китая, а также Индии и изменением политических притязаний России. Все это может быть названо устремленностью к глобальной демократии. На очереди становление новых международно-правовых и международно-финансовых отношений, что может также занять 2530 лет. Но в итоге сформируется политико-экономическая платформа нового этапа глобализации.
Не следует упускать из вида, что глобальные экономические и политические процессы сопровождаются и балансируются сопряженным процессом государствообразования. За период с конца 1940-х гг. (около 65 лет) число государств в мире выросло более чем втрое. Государствообразование этого периода включает две интенсивные волны: послевоенную, связанную с распадом колониальной системы Запада и постсоветский период, связанный с распадом СССР и восточно-европейской социалистической системы [9]. Именно государствообразующий процесс способствовал становлению глобальной демократии посредством ускоренного развития новых крупных государств и образования новых государственных союзов, не связанных с геополитическими и геоэкономическими мотивами и интересами, сложившимися под влиянием стран Запада.
Мощным фактором становления нового этапа глобализации и нового глобального контекста выступают цивили-зационные факторы, возобновление ло-кально-цивилизационной динамики. На это повлияло как изменение баланса отношений крупнейших государств и новых государственных объединений (США и ЕЭС, Китай, Индия, Россия,
страны Ближнего и Среднего Востока), так и девальвация объединяющего потенциала крупнейших идеологических систем (национал-социализм, коммунизм, либерализм). Ныне, наряду с христианско-протестантскими началами, которые продолжают занимать ведущее место в цен-ностно-цивилизационном ряду, усиливается влияние конфуцианско-буддийского комплекса, палитры исламских религиозно-ценностных комплексов, а также православно-христианских цивилизационно-духовных начал.
Следует подчеркнуть ныне четко обозначившееся существенное воздействие на становление нового глобального контекста культурно-антропологических факторов. Они связаны, прежде всего, с очень высокой динамикой в прохождении населения многих стран мира, макрорегионов основных ценностно-мотивационных ступеней в процессе первичной и вторичной социализации. Прежде всего, это выход основной массы человечества за послевоенный период на ступень массового материального потребления и некоторой части населения мира (до 15-20 %) - на ступень личностной и духовной самореализации и духовно-культурных приоритетов в массовом потреблении.
Можно предположить, что последующие 25-30 лет (жизнь одного поколения) приоритеты духовно-личностной самореализации станут нормой не только для элитного и среднего слоя, но и распространятся в массовом слое, что, скорее всего, отразится и на приоритетах глобальной экономики, а также будет связано со становлением новых технологических укладов и их задействованием на обеспечение мотивов и потребностей высокого уровня.
Наряду с четырьмя обозначенными тенденциями, определяющими облик новой парадигмы глобализации в первой половине XXI в., следует особо подчеркнуть детерминанты, которые «поддавливают» движение мира в дан-
ном направлении. Это, прежде всего интенсивный процесс глобальной экономической перестройки, основные проявления которой сводятся к следующим направлениям:
- в технологическом плане - это четвертая промышленная революция (по Клаусу Швабу [10, а 31-32]) или, о чем чаще говорится в отечественной экономической литературе - переход к 6-му технологическому укладу, вытекающему из кондратьевских циклов [11-12]. И в том, и в другом случае говорится о начале 20-х гг. XXI в. и сюда включают такие базовые технологические новшества, как освоение технологий квантовых вычислений и искусственного интеллекта (ИИ); Интернета вещей (ИВ); трехмерной печати; создание мощных нано- и биотехнологических отраслей; «зеленая экономика» (см. подробнее [13]); новая (микрокосмическая и макрокосмическая) энергетика; создание транспортной инфраструктуры, базирующейся на новых энергетических носителях;
- в финансово-экономическом плане - это преодоление расширяющегося разрыва между реальной глобальной экономикой и финансовой сферой через посредство инфосферы и информационных регулятивов рыночных обменов;
- глобальная капитализация человеческих ресурсов (многопараметрическая) и, в частности, рост социальной сферы, что явно обозначилось в странах ЕС, на которые уже приходится около 60 % совокупного мирового объема социальных расходов при менее 10 % населения мира [14, с. 31-32];
- формирование геокосмической экономической инфраструктуры [15, а 115-121];
- формирование эколого-экономической сферы (производство замкнутых и открытых экологических макро- и микросред).
К этому необходимо добавить глобализацию и синхронизацию разви-
тия научно-инновационных процессов, прежде всего, сопряженных с глобальной цифровой инфосферой, что проявляется в:
- формировании глобальной инфосферы как суммы инфомиров с атрибутами самоорганизации и саморазвития, и перемещении туда научно-экспериментальной и проектной деятельности как базовой области практического опыта и его верификации (альтернативная когнитивистика) (см. подробнее [16, с. 163-165]); освоение новых фрагментов фундаментальной реальности и установление сопряжений (не только когнитивных) между этими областями и инфореальностью;
- концентрации научно-инновационных процессов на сохранении и приумножении человеческого потенциала, и поддержании потенциала самоорганизации глобального социума;
- формировании новой волны военно-технологической и военно-политической революции, позволяющей парировать, купировать и элиминировать возможности оружия массового поражения; перемещение военной конкуренции в область инфосферы (когнитивное оружие, кибероружие) [17, а 3-14].
Указанные факторы, формирующие глобальную динамику на новом этапе, мы конечно должны иметь в виду не только при разработке новой картины глобализации, но и при проекции глобальных процессов на локальный уровень.
Важнейшим аспектом современной глобалистики выступает исследование проекции глобальных процессов на макрорегиональные и локальные системы, что получило название глокализа-ции [2, а 243-244].
Основной смысловой посыл мак-рорегиональной проекции глобальных процессов должен быть прежде всего связан с сотрудничеством. Естественно, что конкурентные начала в экономическом и политическом взаимодействии
государств, отдельных регионов и крупных корпораций никто не отменял. Но они должны развиваться в русле цивилизованных отношений, основанных на правовых и договорных началах (см. подробнее [18]).
Между тем современный этап глобализации, да и предшествующие ему, показывают, порой, преобладание других начал: когда конкуренция выходит на уровень конфликтов — сначала низкой интенсивности, а потом — и с использованием жесткой силы, включая военное принуждение. Череда таких ситуаций в мире сменяет друг друга: на рубеже XX-XXI вв. и по сей день - это Югославия и Ближний Восток, Афганистан, Кавказ и Украина. Ныне это рождающиеся макроконфликтные ситуации в Европе и на Корейском полуострове. Естественно, нас в первую очередь интересует наш Южно-Российский регион, раскинувшийся от Черного до Каспийского моря. Прежде всего, в его по-граничье ныне сходятся непосредственно серьезные интересы полутора десятков государств, в том числе новых, образовавшихся в результате распада СССР (Россия, Грузия, Армения, Азербайджан, Казахстан, Туркмения, Молдавия, Украина, Южная Осетия, Абхазия и самопровозглашенная Новорос-сия) и, конечно «старожилов» (Турция, Болгария, Румыния, Иран).
С точки зрения конфликтогенности и нестабильности в нашем регионе только в постсоветский период вспыхнуло несколько крупных военных конфликтов: две чеченские войны, Карабахский и Приднестровский конфликты, абхазо-грузинская и осетино-грузинская война с включением России, военные действия на Юге Украины. По поводу ряда из них проведено множество заседаний ООН и ее Совета Безопасности. Конфликты высокой и средней интенсивности провоцируются на Юге России террористическим подпольем, что срывает или сдерживает реализацию больших потенциальных
возможностей привлечения сюда крупных инвестиций глобального уровня на развитие энергодобывающей, транспорт-но-логистической, рекреационной, торговой сфер. И, как следствие, не происходит ожидаемого скачкообразного развития занятости, роста уровня жизни, развития культуры и образования. Поэтому весьма значимо обсудить проблемы стабилизации нашего региона, что, естественно, должно основываться на понимании глобального контекста, условий и возможностей встраивания в него макрорегиона, а также на выявлении непосредственных детерминант внутреннего порядка, как способствующих, так и препятствующих стабилизации и росту.
Глокализационный облик ЮжноРоссийского региона складывался в зависимости от тех основных функций, наметившихся во взаимодействии глобальной динамики и государственно-суверенного развития России.
В геополитическом аспекте Юг России, Северный Кавказ, в Новое время — XVШ-XX вв. формировался как потенциально лимитрофная зона, периферийный пояс безопасности для государственно-территориального ядра России. В принципе и поныне данная функция сохраняется, и роль ее даже усиливается в связи с отпадением части прежних республик СССР и выдвижением на их территорию сил глобального влияния и вторжения.
В последующий период предстоит решение задач расширения лимитрофной зоны за счет укрепления дружеских и партнерских отношений с приграничными государствами и их регионами, а также укрепления оборонительной приграничной инфраструктуры. Это сеть транспортных коммуникаций, портов, ремонтных заводов, полигонов, складов и других элементов оборонительной инфраструктуры и логистики. Направленность ее функций связана с антитеррористической деятельностью и потенциальными угрозами со стороны Ближне-
Средне Восточных макрорегионов (Южное направление) и Юго-Восточной Европы с ее новыми союзниками.
В макроэкономическом аспекте регион нацелен на решение рекреационных задач, сельскохозяйственного производства и переработки (зеленой экономики), транспортно-связывающей и перевалочной инфраструктуры и логистики (см. подробнее [19, а 9-73]).
В перспективе регион может быть значительно больше нагружен топливно-добывающей и энергетической инфраструктурой и созданием транспортных магистралей Север-Юг и Восток-Запад для оптимизации глобального транзита больших потоков товаров, энергоносителей (новый Шелковый путь, новые трубопроводы). Следует подчеркнуть, что потенциал рекреационных услуг за следующие 25-30 лет может быть увеличен в 3-4 раза, а в области производства и переработки сельскохозяйственной продукции возможности макрорегиона позволяют ему стать основной производственной и экспортной базой страны в этой части (ныне - не более 30 %).
В цивилизационном аспекте
Южно-Российский макрорегион выступает как площадка сопряжения наиболее крупных цивилизационно-религиозных комплексов современного мира: христи-анско-православного, исламского и буддийского. Управление отношениями в таком формате на государственном и местном уровне прошло апробацию, образно говоря, в трех изданиях: Российско-имперском, советском и постсоветском. В каждом «издании» со временем удавалось оптимизировать столь сложные отношения между макрогруппами населения. Данный опыт многообразен и имеет не только государственно-национальное, но и глобальное значение. Но потенциал этот имеет дальнейшие перспективы развития и возможности использования в других макрорегионах Европы и Азии. Мы полагаем, что изучение южно-
российского опыта государственного и регионального кросс-культурного управления заслуживает отдельного внимания.
Для более углубленного и детального исследования описанных проблем, а также для координации научно-экспертной деятельности в Ростовском государственном экономическом университете (РИНХ) недавно создан Институт междисциплинарных исследований глобальных процессов и глокализа-ции под руководством профессора А. М. Старостина, и можно надеяться на продвижение новых знаний о глобальных процессах не только в науке, но и в системе высшего образования.
Уроки протоглобализации (Эллинский мир, Византия) и современные проблемы. В работах ряда современных ученых, мыслителей (Валлер-стайн, Гидденс, Линдси) проводится идея о волнообразном характере глобализации. В частности, Бринк Линдси пишет о первой волне глобализации конца XIX — начала XX в. (еще в рамках индустриального общества), которая была даже более масштабной, нежели современная [4]. С таких эволюционных позиций можно утверждать о наличии протоглобализационных процессов, которые зарождались вместе с появлением крупнейших древних государств и империй. Именно от них исходил импульс освоения или завоевания (военного, торгового, культурного) всех пригодных для жизни пространств Земли. В этом плане первой мировой Империей можно считать античную Грецию и древний Рим, а в последующем - Византию, Второй Рим, где уже осознанно сформировалось государство-цивилизация. Цивилизаци-онно-религиозные скрепы, как показывает опыт других государств-цивилизаций, оказываются наиболее прочными в удержании государств на исторической арене.
Россия уже много веков придерживается принципа «Москва - Третий Рим» и успешно доказывает ту же теорему о
прочности государства, базирующегося на цивилизационной платформе. И хотя Южно-Российский регион примкнул к Российской Империи по историческим меркам недавно, но культурно-цивилизационные предпосылки, родственные российско-цивилизационным, сформировались много раньше. Это связано с взаимодействием торгово-экономическим, культурным с регионами в последующем Юга России, с Эллинским миром (Танаис, Феодосия, Хер-сонес и др.).
Продовольственное снабжение Афин в античную эпоху во многом зависело от хлебной торговли с северопричерноморскими городами. Эти экономические связи оказались очень устойчивыми и пережили века, вплоть до того что в XVIII — начале XX вв. в этом регионе сформировался самый крупный район экспорта зерна в мире. Очевидно и то влияние, которое на этом фоне было связано с продвижением греческой культуры и религии, которое мы воспринимаем сейчас как фоновое. Но недавно высказанная Президентом РФ В. В. Путиным мысль о том, чтобы сделать из Херсонеса Таврического «русскую, российскую Мекку» заставляет более серьезно задуматься о наших духовных корнях и цивилизационном коде. И об опыте культурной эволюции от эллинского язычества - к византийскому монотеизму, который оказывается сходным с русской духовной эволюцией.
На наш взгляд, можно утверждать, что ценностно-культурный стержень, основанный на цивилизационной культуре и цивилизационной преемственности, позволяет народам сохранять свою историческую идентичность при любых сложных переменах, в том числе и не затеряться в турбулентных процессах глобализации. Это подтверждает опыт многих народов Южно-Российского макрорегиона, которых даже репрессировали и выселяли. Но они не стали
маргиналами, не потеряли свой национально-культурный код и идентичность. Это подтверждает мысль В. Франкла, известного психолога и мыслителя, пережившего заключение в гитлеровском концлагере [20, с. 232]. Он полагал, что выжить в этих условиях смог тот, кто не терял своей духовности и веры. В этом плане, как уже говорилось выше, историческая судьба Южного региона, Кавказа сложилась так, что здесь сложились, хотя и не сразу, и не без труда, формы общежития, традиции взаимоотношений народов, принадлежащих к разным локальным цивилизациям. Это началось с эллинских времен, с эллинской торговли и культуры.
В результате регион к новому и новейшему времени жил по законам симфонического взаимодействия, найдя свои способы преодоления конфликтов, порождаемых властной системой, устроенной по принципу: «разделяй и властвуй». Этот противоположный ход, дающий результат, который наш известный ученый, политик, академик Ю. А. Жданов назвал «Солнечное сплетение Евразии», он описал так:
«Передовых людей России на протяжении многих поколений волновала мысль: как преодолеть насаждаемые эксплуататорским обществом антагонизмы и противоречия между народами? Первоначальный ответ заключался в том, чтобы устанавливать дружеские, братские связи с народами Кавказа, ... стремиться ко взаимному обмену, обогащению культурными ценностями, создавать и укреплять интернациональные связи ...» [21, с. 360]. Думается, что с этим вполне можно согласиться.
Если перейти теперь от описательного дискурса к аскрептивному (предписывающему), то исходя из проделанного анализа, можно прийти к следующим выводам и рекомендациям:
Рассмотрение среднесрочных и долгосрочных тенденций развития и, тем более, индикативного планирования
изменений Южного макрорегиона требует вписывания в контекст глобального развития и учета перспективных направлений и противоречий глобализации на ее новом этапе - многополюсного характера с центрацией на ведущих цивилизационных центрах.
Можно полагать, что Южный макрорегион, как и в предшествующие периоды своего развития, скорее всего сохранит свои геополитические, геоэкономические, локально-цивилизационные характеристики, которые требуют более глубокой привязки к тем глобальным проектам, которые могут быть органично сопряжены с макрорегиональными характеристиками (высокий лимитрофно-геополитический, рекреационный потенциал, возможности развития зеленой экономики и соответствующей транспортной инфраструктуры и логистики).
Необходимо изучить и обобщить тенденции формирования эволюционного потенциала межцивилизационного и кросс-культурного взаимодействия в Южном макрорегионе, а также выделить факторы, способствующие его деградации и разрушению.
Следует продумать и обсудить возможности создания в ЮжноРоссийском макрорегионе особой экономической зоны по типу оффшорной, основанной не только на финансовых началах, но и с особым льготным режимом налогообложения, кредитования, землеотведения, таможенной регуляции и паспортного режима для жителей других, прежде всего дружественных, государств. Цель — создание условий для эффективного привлечения инвестиций, реализации международных инновационных проектов.
Необходимый опыт по ряду указанных направлений уже сложился во взаимодействии России и некоторых ее регионов с приграничными дружественными государствами и партнерскими макрорегионами.
Как показывает анализ, наиболее перспективные объяснительные и прогнозные возможности в понимании глобального и глокального развития демонстрируют междисциплинарный и полидисциплинарный подходы, разработки соответствующих алгоритмов и дискурсов, которым следует уделить самое пристальное внимание.
Следует включить в образовательные программы и курсы высшей школы те новые области знаний, касающиеся глобальной и глокальной безопасности, угроз и рисков данной природы, которые основаны на новых, порой альтернативных концепциях глобализации и апробированы в ходе международных научных диалогов.
Библиографический список
1. Старостин, А. М. Глобальная и глокальная данджерология как междисциплинарное направление // Защита окружающей среды как фактор социально-экономического развития территорий муниципальных образований: опыт и проблемы. — Ростов н/Д : Изд-во ЮРИУ РАНХиГС, 2017.
2. Глобалистика. Международный междисциплинарный энциклопедический словарь. — М. : СПб. : Н. Й. : Ели-ма : Питер, 2006.
3. Чумаков, А. Н. Глобализация. Контуры целостного мира : моногр. — М. : Проспект, 2011.
4. Линдси, Б. Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма. — М. : ИРИСЭН, 2008.
5. Колодко, Г. В. Глобализация, трансформация, кризис — что дальше? — М. : Магистр, 2015.
6. Гемавит, П. Мир 3.0: Глобальная интеграция без барьеров. — М. : Альпина Паблишер, 2013.
7. Глобальная перестройка / отв. ред. А. А. Дынкин, Н. И. Иванова. — М. : Весь мир, 2014.
8. Старостин, А. М. Современные исследования в глобалистике: поиск путей междисциплинарного синтеза // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. — 2017. — № 9.
9. Губарев, П. Ю., Медяник, И. А., Самыгин, С. И., Старостин, А. М. Госу-дарствообразующие процессы в современном геополитическом пространстве. — М. : РУСАЙНС, 2017.
10. Шваб, К. Четвертая промышленная революция. — М. : Э, 2017.
11. Глазьев, С. Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. — М. : Экономика, 2010.
12. Акаев, А., Садовничий, В. О новой методологии долгосрочного циклического прогнозирования динамики развития мировой экономики и России // Сайт «Социальный анализ и моделирование».
13. Альбеков, А. У. Императивы развития экологически чистых технологий в Российской Федерации // Вестник Ростовского государственного экономического университета (РИНХ). — 2016. — № 3 (55). — С. 11-20.
14. Глобальная перестройка. — М. : Весь мир, 2014.
15. Старостин, А. М. Философские инновации: концепция и основные сферы проявлений. — Ростов н/Д : Изд-во СКАГС, 2009.
16. Старостин, А. М. Прикладная философия как философская инновати-ка. — Ростов н/Д : Изд-во ЮРИУ РАНХиГС, 2015.
17. Мировойна. Все против всех. Новейшие концепции боевых действий англосаксов. — М. : Книжный мир, 2015.
18. Альбеков, А. У., Резников, С. Н. Глобализация vs регионализация цепей поставок. — Ростов н/Д : Изд-во РГЭУ (РИНХ), 2014.
19. Альбеков, А. У. Характеристика экспортного потенциала Ростовской
области // Концепция международного, межрегионального сотрудничества и поддержки экспортной деятельности в Ростовской области. — Ростов н/Д : Изд-во РГЭУ (РИНХ), 2016.
20. Франкл, В. Логотерапия и экзистенциальный анализ. — М., 2016.
21. Жданов, Ю. А. Избранное. — Ростов н/Д : Изд-во СКНЦ ВШ, 2001. — Т. 2.
Bibliographic list
1. Starostin, A. M. Global and glokal dandzherology as interdisciplinary direction // Environment protection as factor of social and economic development of territories of municipal units: experience and problems. — Rostov-on-Don : YuRIU RANEPA publishing house, 2017.
2. Global studies. International interdisciplinary encyclopedic dictionary. — M. : SPb. : N. Y. : Peter, 2006.
3. Chumakov, A. N. Globalization. Circuits of integral world : monograph. — M. : Avenue, 2011.
4. Lindsay, B. Globalization: repetition of passed. Indefinite future of global capitalism. — M. : IRISEN, 2008.
5. Receptacle, G. V. Globalization, transformation, crisis — what's next? — M. : Master, 2015.
6. Gemavit, P. Mir 3.0: Global integration without barriers. — M. : Alpina Pablisher, 2013.
7. Global reorganization / ed. by A. A. Dynkin, N. I. Ivanova. — M. : Whole world, 2014.
8. Starostin, A. M. Modern researches in global studies: search of ways of interdisciplinary synthesis // Science and education: economy and economy, business, right and control. — 2017. — № 9.
9. Gubarev, P. Yu., Medyanik, I. A., Samygin, S. I., Starostin, A. M. Statebuilding processes in modern geopolitical space. — M. : RUSAYNS, 2017.
10. Schwab, T. Fourth industrial revolution. — M. : Э, 2017.
11. Glazyev, S. Yu. Strategy of advancing development of Russia in conditions of global crisis. — M. : Economy, 2010.
12. Akayev, A., Sadovnichiy, V. About new methodology of long-term cyclic prediction of dynamics of development of world economy and Russia // Website of «Social analysis and simulation».
13. Albekov, A. U. Imperatives of development of environmentally friendly technologies in Russian Federation // Bulletin of Rostov State University of Economics (RINH). — 2016. — № 3 (55). — P. 11-20.
14. Global reorganization. — M. : Whole world, 2014.
15. Starostin, A. M. Philosophical innovations: concept and main spheres of manifestations. - Rostov-on-Don : SKAGS publishing house, 2009.
16. Starostin, A. M. Application-oriented philosophy as philosophical inno-
vation. — Rostov-on-Don : YuRIU RAS-HIGS publishing house, 2015.
17. Mirovoyna. All against all. Newest concepts of fighting of Anglo-Saxons. — M. : Book world, 2015.
18. Albekov, A. U., Reznikov, S. N. Globalization vs regionalization of circuits of deliveries. — Rostov-on-Don : RSUE (RINH) publishing house, 2014.
19. Albekov, A. U. Characteristic of export potential of Rostov region // Concept of international, interregional cooperation and support of export activities in Rostov region. — Rostov-on-Don : RSUE (RINH) publishing house, 2016.
20. Frankl, V. Logoterapy and existential analysis. - M., 2016.
21. Zhdanov, Yu. A. Selected. — Rostov-on-Don : SKNTs VSh publishing house, 2001. — T. 2.
К. А. Борисовская
ЭКОНОМИКО-МАТЕМАТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ И СРЕДНЕСРОЧНОЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЕ ОБЪЕМА ЭКСПОРТА ПРОДОВОЛЬСТВИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация
В статье решена задача использования методов экономико-математического моделирования применительно к сложным социально-экономическим системам на примере прогнозирования объема экспорта продовольствия РФ. Путем использования инструментария экономико-математических методов автором успешно проведено моделирование объема российского экспорта продовольствия на период до 2020 г. Результатом исследования являются два варианта взаимодополняющих прогнозов объемов экспорта продовольствия РФ. В результате исследования апробирован инструмент среднесрочного прогнозирования, который может быть использован для прогнозирования объемов экспорта других значимых народнохозяйственных сфер экономики, а также крупных территориальных образований.
Ключевые слова
Экспорт продовольствия, внешняя торговля, прогнозирование, экономико-математические методы, множественная регрессия, факторы корреляции.
