CC BY
36
ИвА. Кардонова
Глобализация и символические конфликт^!
Процессы глобализации, вовлекающие в свой поток практически все сегменты сегодняшнего социума, характеризуются не только унификацией стандартов и рынков в экономической сфере, но несут с собой и «вызовы» сферам, относящимся к духовной составляющей жизни общества. Культура, религия, образование -неизбежно испытывают на себе воздействие глобализации, которая ставит их, с одной стороны, перед необходимостью интеграции в мировые процессы, и с другой стороны - перед проблемой сохранения собственной идентичности и самобытности. Таким образом, глобализация несет с собой для социокультурной сферы того или иного общества как новые возможности, так и новые риски. Последние могут результироваться в более или менее серьезных конфликтах, которые, учитывая специфику сферы культуры, можно обозначить как символические.
Мы полагаем, что символические конфликты в глобализирующемся мире будут происходить в двух основных измерениях или горизонтах - институциональном, и социо-эпистемологическом. Институциональный горизонт глобализации включает в себя такие социальные институты и практики, как религия, идеология, образование, и массовая культура. Если конфликтогенный потенциал первых двух институтов достаточно очевиден, то последующие два нуждаются, на наш взгляд, в некотором пояснении.
Образование вообще, и высшее образование - в особенности, функционирует как агент идеологической и этнической социализации, что неизбежно предполагает противоречия между культурной экспансией глобализации и национальной системой образования, с ее ценностями, нормами, представлениями. Болонская декларация (1999) является в этом смысле одним из ярких примеров возрастающего сопротивления тому, что рассматривается в Европе как угроза американской монополии на глобальном рынке образовательных услуг. Что касается массовой культуры, то последняя, очевидно, является слабейшим звеном перед лицом культурной глобализации. Показательно в этой связи, что, например, продукты американской культурной индустрии вовсе не рассматриваются в остальном мире как что-то нестоящее или незначительное. Как показывают исследования общественного мнения, даже в исламских странах американские фильмы, музыка, искусство, и т.д. оцениваются достаточно высоко, в резком контрасте с американской внешней политикой [1]. Институт культуры, вместе с тем, может быть превращен в один из сильнейших форпостов сопротивления, при условии наличия осознанной и мощной политической воли, подкрепленной соответст-
Социо-эпистемоло^ глобализации включает р (этническую, религиозну фессиональную и т.д.); ятие себя, других, внут когнитивные стили и эмо
вующей ситуацией в первых двух институтах - религии и идеологии.
ческий горизонт культурной себя социальную идентичность о, тендерную, групповую, про-социальные воззрения (воспри-зенней и внешней реальности, диональные средства группового выживания, суждения "здравого смысла" и общее мировоззрение); социальную патологию (делинквентность,
/ровень общей деструктивности) 'средства, используемые данным с социальным отклонением).
наркотики, алкоголизм, и социальный контроль обществом для борьбф
Собственно содержание и характер социальных воззрений определит и саму возможность символических потрясений в данном обществе, их масштаб и бруталь-ность. Социальная патология и социальный контроль, в свою очередь, являются факторами, состояние которых или обеспечит социальный организм известной стабильностью и целостностью перед лицом проблем глобализации или усугубит символические потрясения в период
культурного вторжения, ждения, хаоса, и агрес ция сама по себе, вне и "девиантной карьеры' номеном, проявления
стимулируя чувства страха, отчу-сии. Наконец, социальная девиа-зависимости от "теории ярлыков" , выступает социокультурным фе-которого, равно как и контроль над которым, принимают в каждом новом поколении формы категорий очевидности. Набор девиантных практик разнится от поколения к поколению и от культуры к культуре, вместе с тем есть основания полагать, что
глобализирующийся Мк
пени категории очеЕ;идности современных обществ,
расширяет и простр патологии. Последняя его рода престижные
р, унифицируя до известной сте-
анственную область социальной зачастую приобретает даже сво-или, по крайней мере, значимые черты, превращаясь иногда из "продуктов лингвистического рынка" в совершенно осязаемые продукты рынка вполне реального. Э. Фромм в этой связи писал: "Многие из современных яЕ1лений, по поводу которых мы возмущаемся, - преступность, наркомания, упадок культуры и духовности, утрата нравственных ориентиров - все это находится в тесной связи с ростом притягательности всякой мерзости и мертвечины. Можно ли ожидать, что
несчастные люди сумеют устоять запустением, если он пропагандируется теми, кто определяет направление развития современного обществаг[2]. То есть девиация, представляя
комплекс, также осуществляет, /|и, культурную экспансию, вступая ятиями о нормальном и отклоняю-
молодежь, бедные и перед этим крахом и
собой символический благодаря глобализац в столкновение с поь щемся, принятыми в дЬнном обществе.
ВЕСТНИК ИрГТУ №1 (29) 2007
233
Таким образом, состояние дел в институциональном и социо-эпистемологическом измерениях того или иного государственного образования определит глубину и разрушительность символических потрясений, которые предстоит пережить данному образованию. Проблема степени конгруэнтности символических систем играет важную роль в данной интеракционной системе - очевидно, что участники взаимодействия, чьи символические коды достаточно близки коду доминирующему (или, если угодно, небезуспешно стремящемуся к доминированию), скорее всего, переживут относительно приемлемые символические конфликты. Те же участники, чьи символические комплексы резко расходятся с комплексом глобализирующимся, должны будут перенести, по всей видимости, весьма серьезные потрясения как в институциональном, так и в социо-эпистемологическом измерениях социальной жизни. Глобализирующийся символический комплекс можно сравнить с понятием "гипертекста" М. Кастельса: "Все выражения из всех времен и всех пространств смешиваются в одном и том же гипертексте, постоянно реорганизуемом и доступном в любое время
и откуда угодно, в зависимости от интересов отправителей и склонностей получателей" [3].
Итоги таких потрясений малопредсказуемы, они могут принять форму культурной ассимиляции, резко возросшего сопротивления, внутренней социальной деструкции или "исключения исключителей исключенными" (Кастельс), при котором "страдательная" сторона начнет в высшей степени активно отстаивать всеми доступными методами альтернативные системы ценностей.
Библиографический список
1. The Global Attitudes Project of the Pew Research Center "America Admired, Yet Its New Vulnerability Seen As Good Thing" (December 19, 2001), См. также другие сообщения Исследовательского центра Пью, США: http://people-press.org/reports
2. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктив-ности. - М.: Республика, 1994. - С. 302.
3. Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. - М.: Изд-во ВШЭ, 2000. - С. 505.
Статья принята к публикации 11.12.06
С-В, Кирдянкина
Безопасное освоение информационного пространства
В.Даль указывал, что безопасность есть отсутствие опасности, сохранность, надежность. По С.Ожегову безопасность - это состояние, при котором не угрожает опасность, есть защита от опасности. Защитить - значит оборонять, закрывать, загораживать что-либо; это вещь, предмет, явление, скрывающие, охраняющие, ограждающие кого или что-либо, наконец, просто щит в прямом и переносном смысле. Примерно в таком смысле трактуется это слово в энциклопедических словарях нашего времени. При этом необходимо уделить особое внимание снижению, ослаблению, устранению и предупреждению опасностей и угроз.
Безопасность осуществляется на нескольких уровнях - личностном, общественном и государственном. Предметом нашего исследования является личностная безопасность и конкретно безопасность личности школьника. Сегодня существует проблема личностной безопасности, так как без человека, его душевного здоровья, интеллекта понятие жизни и понятие безопасности теряют всякий смысл.
Понятие «безопасность» появилось одновременно с человеком как одна из характеристик его жизнеобеспечения, причем потребность в ней является одной из базовых потребностей человека. С развитием социума категория «безопасность» претерпела существенные изменения и сегодня распространяется на объекты любой природы, получив тем самым статус общенаучной.
В современной отечественной и зарубежной научной литературе безопасность в предельно широком понимании рассматривается обычно как система условий и факторов, в которой объект органично функционирует и развивается по своим внутренним законам, в узком -состояние системы, «при котором она, с одной стороны, способна противостоять дестабилизирующему воздействию внешних и внутренних угроз, а с другой - ее наличие и функционирование не создает угроз для элементов самой системы и внешней среды» \ Общим для всех видов и форм безопасности, является, по существу, процедура обеспечения защиты и последующих условий для нормального функционирования и развития.
Для осуществления безопасности необходимо знание о потенциальных угрозах и опасностях, механизмов воздействия и источниках угроз.
Задача обеспечения безопасности состоит не только в том, чтобы защищать интересы объекта, но и в том, чтобы снижать, ослаблять, устранять, и предупреждать опасности и угрозы. Это означает, что безопасность может достигаться как путем проведения мероприятий, направленных на защиту интересов, прав и свобод субъекта от угроз, так и путем нейтрализации самих угроз.
1 Проблемные вопросы информационной безопасности II Безопас-ность информационных технологий. - 2000. - С.12-25._
234
ВЕСТНИК ИрГТУ №1 (29) 2007
