ГЛОБАЛИЗАЦИЯ, ГОРОДА-РЕГИОНЫ И ПОЛИЦЕНТРИЧНОСТЬ В ГЕРМАНИИ И НИДЕРЛАНДАХ Текст научной статьи по специальности «Социальная и экономическая география»

В.С. Пчелинцев

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ, ГОРОДА-РЕГИОНЫ И ПОЛИЦЕНТРИЧНОСТЬ В ГЕРМАНИИ И НИДЕРЛАНДАХ

В последние годы теоретическое осмысление процессов преобразования структуры городского ландшафта привлекает внимание значительного числа ученых-урбанистов. Во многих регионах появляются новые модели регионального роста, включающие окружающие пригородные области и независимые города, тем самым стирая традиционные границы городских и сельских районов. Их структурные и функциональные характеристики весьма отличаются от более ранних моноцентричных промышленных городских систем. Западная Европа является наиболее урбанизированным мировым регионом. Это положение сложилось в результате исторических процессов, которые создавали географическую концентрацию городов в качестве «промышленных поясов», особенно в СевероЗападной Европе. Здесь сформировалась интеллектуальная традиция попыток осмысления городских агломераций, таких как Северная Англия, Рейн-Рур в Германии и Ранштад в Нидерландах.

В обзоре представлены аналитические подходы западных ученых к изучению проблем городского развития в эпоху глобализации, нашедшие отражение в новых концепциях территориальных образований, имеющих растущее экономическое значение, так называемых (в различных исследованиях) городов-регионов, глобальных или мегагородских регионов и метрополитенских (т.е. крупных городских или столичных) ареалов (регионов). Их объединяет концепция полицентричных регионов, которая стала одной из составных частей и принципов европейской территориальной политики. Под этим углом зрения рассматриваются результаты научных

исследований, обобщающих актуальные вопросы регионального развития в Германии и Нидерландах.

В текущих политических дискуссиях, посвященных роли городов в период глобализации, именно города-регионы, а не отдельные города часто рассматриваются как новые ключевые арены обеспечения экономического роста. Поскольку прогнозируется, что такие города-регионы должны стать важными субъектами экономического роста и инноваций, то необходимо исследовать основную динамику их развития и способы управления ими (8).

Для крупнейших и экономически наиболее важных метропо-литенских ареалов такие новые концепции, как, например, «глобальный город-регион» или «мегагород-регион», предполагают наличие сложной взаимозависимости между их ролью как узлов в глобальной экономике и их полицентричной, многокластерной пространственной формой. Эти структуры состоят из многочисленных центров, связанных между собой целой сетью отношений. Метрополитенский ареал в этом контексте охватывает большую региональную область застройки, представляющую географический регион, включающий несколько административных образований, в котором население совершает ежедневные поездки (дом-работа, покупки, сфера досуга и развлечений) (8).

Полицентричные мегагородские регионы не являются строго определенным понятием. Тем не менее в научной дискуссии существует согласованное мнение о том, что в понятие мегагородских регионов должны входить такие их основные функции, характеризующие процессы глобализации, как, например, функции принятия решений, осуществления экономического контроля и управления, внедрения инноваций, функции «ворот в глобальную экономику» и некоторые другие. Сторонники другого подхода подчеркивают, что мегагородские регионы не являются статическим и завершенным состоянием урбанизации и представляют собой многоуровневый процесс городского развития. Во-первых, на международном и европейском уровнях отмечается рост функциональных связей между основными городами каждого мегагородского региона. Во-вторых, на региональном уровне существует очевидная и возрастающая взаимозависимость между глобальными центрами и окружающими их областями. Понятие «мегагородские регионы» первоначально было выдвинуто британскими учеными П. Холлом и К. Пейн, которые подчеркивали крупномасштабную природу и развитие поли-центричной структуры нового городского феномена. Они опреде-

ляют мегагородские регионы как «серию городов и малых населенных пунктов численностью от 10 до 50, пространственно расположенных отдельно, но функционально связанных в сеть, сгруппированную вокруг одного или более больших центральных городов, и получающих огромную экономическую выгоду от нового функционального разделения труда» (7). Эти места существуют одновременно и как отдельные объекты, в которых большинство резидентов работают локально, и как часть более широкого функционального городского региона, связанного потоками людей и информации, высокоскоростными автомобильными и железнодорожными линиями и телекоммуникационными кабельными сетями.

Ученые Амстердамского университета Р. Клостерман и С. Мастерд выделяют два основных типа полицентричных регионов:

1) городской регион с одним первичным центром, окруженным и связанным с меньшими второстепенными центрами. Это так называемая внутригородская форма конурбации;

2) межгородская полинуклеарная конурбация, в которой отдельные исторические города примерно одинаковых размеров соединены в одну метрополитенскую систему (8).

Даже если городской район имеет полицентричную структуру, это автоматически не означает, что такие его важные экономические элементы, как рынок труда, инфраструктура и потоки информации и капитала, интегрируют различные части метрополи-тенского ареала. Но если в нем представлены эти элементы, то это предполагает возможности формирования более динамичной среды для экономического развития и международной конкуренции (8).

При обсуждении системы управляемости1 в этих регионах представляется важным распределение политической и административной компетенции в процессе принятия решений, поскольку городская политика осуществляется в рамках таких систем принятия решений и организационного контроля. Существенными явля-

1 Территориальная управляемость (governance) - совокупность стандартных правил и мер, установленных и признанных на национальном и международном уровнях для выработки и реализации планов и проектов. Вопросы управляемости предполагают понимание механизмов действия различных типов регулирования на территории в условиях политической и общественной интеграции. Они включают процесс координации участников, общественных групп и институтов, направленный на достижение коллективно обсужденных и определенных целей во фрагментарной общественной среде (8; 10).

ются такие вопросы, как соотношение национального, регионального и локального уровней принятия решений; организация и механизмы регионального и городского планирования; существование сетевых социальных структур, неформальных объединений и общественных организаций и взаимодействие между ними (8).

Среди больших метрополитенских регионов нарастает международная конкуренция, поэтому, очевидно, возрастает риск отставания в этой глобальной гонке. Ключом к овладению этими ситуациями эксперты считают скоординированное стратегическое планирование на уровне самого региона (8).

Концепция полицентричности в рамках «Европейской перспективы пространственного развития»

Необходимость сбалансированного развития, уменьшения разрыва между регионами и помощи наиболее отсталым была признана еще в преамбуле Римского договора в 1957 г. Договор предусматривал создание Европейского социального фонда, а также Европейского инвестиционного банка. По мере расширения Союза создавались дополнительные инструменты содействия развитию стран-членов. В Едином европейском акте 1986 г. отдельной главой прописана необходимость экономического и социального единства и тем самым заложен фундамент для проведения региональной политики, основанной на солидарности. Маастрихтский договор о Европейском Союзе (1992) возвел экономическое и социальное сплочение в ранг одного из основных приоритетов Сообщества - наряду с экономическим и монетарным союзом и общим рынком. В соответствии с Маастрихтским договором в 1993 г. был учрежден Фонд сплочения (Cohesion Fund), в задачи которого входит финансирование проектов в области защиты окружающей среды и развития трансъевропейских сетей в отстающих государствах - членах ЕС. В текстах Евросоюза региональная политика все чаще заменяется понятием политики сплочения, что означает сочетание мер региональной и социальной политики. Политика сплочения предполагает одновременное сплочение по горизонтали - между регионами и по вертикали - между слоями общества (1).

С 1990 г. ЕС осуществляет программу под названием «Инициатива сообщества INTERREG», цель которой - преодоление разделяющего влияния границ и обеспечение нормального функционирования единого европейского рынка. «Третья Инициатива

INTERREG (INTERREG III)» охватывала период 2000-2006 гг. и имела бюджет более 5 млрд. евро (в ценах 2002 г.). INTERREG III была направлена на усиление экономических и социальных связей внутри ЕС путем стимулирования транснационального и межрегионального сотрудничества и сбалансированного развития территории Союза. Особый акцент делался на интеграции отдаленных регионов и тех стран, которые имеют общие границы с новыми государствами - членами ЕС (2).

В мае 1999 г. в Потсдаме (Германия) министрами государств -членов ЕС, ответственными за пространственное планирование, был принят первый документ по вопросам пространственного планирования общеевропейского уровня - «Европейская перспектива пространственного развития» (European Spatial Development Perspective, далее - ESDP)1. Хотя он не имеет обязательной юридической силы, и государства - члены ЕС не обязаны его применять, ESDP исполняет роль политического рамочного документа для государств - членов ЕС, регионов, местных органов власти и Европейской комиссии в пределах их сфер ответственности. Основополагающими принципами формирования пространственной политики ESDP являются: развитие сбалансированных полицентричных городских систем и новые отношения между городом и сельской местностью; обеспечение равного доступа населения и экономических агентов к инфраструктуре и знаниям; устойчивое развитие, эффективное управление и защита природного и культурного наследия (2).

В тексте ESDP отмечается, что различие между городскими и сельскими территориями больше не является функциональной характеристикой европейского пространства. Городская сеть является структурной основой территории в целом - полицентризм соотносится с возможностью этой сети обслуживать все ее части эффективно и гармонично. Согласно выдвинутой в ESDP гипотезе, поли-центричные городские системы стимулируют экономический рост, более устойчивы с точки зрения окружающей среды и лучше поддерживают территориальную связанность, чем городские системы других типов (9).

1 Процесс разработки ЕББР, продолжавшийся с 1993 г., отражал содержание дискуссии по вопросам территориального планирования 1990-х годов как национального, так и европейского уровней.

Новый подход, лежащий в основе ESDP, заключается в признании того влияния на пространственное развитие, которое оказывает сотрудничество между всеми территориальными уровнями (вертикальная интеграция) и всеми секторами экономики (горизонтальная интеграция). Развитие «сбалансированной полицентричной городской системы» является одной из основных концепций ряда проектов в рамках программы ESPON1, проводимой с 2002 г. Проект 1.1.1 программы ESPON «Роль, особое положение и потенциал городских ареалов как узлов полицентричного развития» был представлен (отчет 2003 г.) как инструмент проверки научной значимости идей ESDP (8). В рамках указанного проекта поли-центричные городские системы рассматриваются как более эффективные, стабильные и территориально сбалансированные, чем моно-центричные (вся деятельность сконцентрирована в одном центре) и рассеянные сети небольших населенных пунктов (вся деятельность равномерно распределена в пространстве). При этом выделяются следующие основные черты полицентричных городских систем:

- эффективность. Большие центры могут использовать экономический эффект от масштабов деятельности и агломерации, но страдают от отрицательных последствий избыточного укрупнения. Рассеянные сети небольших населенных пунктов отличаются преимуществами близости с природой, но слишком малые размеры населенных пунктов не позволяют им использовать эффективные объекты инфраструктуры и производственные предприятия;

- сплочение (cohesion)2. Пространственная поляризация построена на конкуренции и ведет к пространственной сегрегации

1 ESPON (European spatial planning observation network) - «Сеть наблюдения за европейским пространственным планированием». Партнерами программы ESPON являются Комиссия ЕС и 25 государств - членов ЕС, плюс Норвегия и Швейцария. Каждая страна и Комиссия ЕС представлены в Комитете мониторинга ESPON (2).

2 Сплочение означает внутреннюю связь и единство территории ЕС (cohesion, coherence). По определению проекта 3.3 «Территориальное измерение Лиссабонской - Готенбургской стратегии» программы ESPON, оно предполагает сбалансированное и стабильное развитие, стимулирующее конкурентоспособность и экономический рост, уменьшающее структурный диспаритет между регионами и странами. Во всех частях Европы рынки труда должны иметь достаточное разнообразие, чтобы люди могли найти рабочие места, соответствующие их профессиональным устремлениям. Граждане должны быть обеспечены услугами, позволяющими им отстаивать удовлетворительное качество жизни, пользоваться сферой культуры и развлечений (11).

между богатыми и бедными, центральными и периферийными городами. Пространственное рассеивание носит уравнительный характер в части распределения бедности, но затрудняет возможности общественной мобильности жителей;

- окружающая среда. Большие населенные пункты менее энергоемки в отношении транспорта, но используют больше энергии для многоэтажных зданий, в системах кондиционирования и утилизации отходов. В рассеянных сетях населенных пунктов могут использоваться локальные воспроизводимые ресурсы, но они непроизводительны с точки зрения транспортной энергоемкости и использования открытого пространства.

Как заключают исследователи в проекте 1.1.1 программы Е8РОК, оптимум лежит где-то посередине между моноцентричны-ми и рассеянными формами городского развития, т.е. в сбалансированном сочетании больших, средних и малых городов, благоприятном для обмена деятельностью и сотрудничества. По их мнению, задачи, стоящие перед Европой, заключаются в необходимости развития сбалансированных городских структур, которые стимулируют конкурентоспособный потенциал своих регионов, а также Европы в целом, и ведут к усилению интеграции европейской территории в разрезе Восток - Запад и Север - Юг. В этом отношении в качестве одной из центральных задач рассматривается формирование динамичных «глобальных зон интеграции», в том числе создание таких зон за пределами так называемого «Пентагона» -центральной городской зоны Северо-Западной Европы, включающей пространство между Лондоном, Парижем, Миланом, Мюнхеном и Гамбургом.

Согласно нормативному подходу, отличающему проект 1.1.1 программы Е8РОК, полицентричность означает наличие функциональных отношений городов и городских ареалов. В соответствии с понятийным аппаратом в рамках проекта 1.1.1 программы Е8РОК полицентричность имеет два дополнительных (по отношению друг к другу) аспекта:

- морфологический, относящийся к распределению городских ареалов на данной территории (иерархия, распределение, количество городов);

- реляционный, базирующийся на сетевой организации потоков (людских, материальных, информационных) и кооперации между городскими ареалами на различных уровнях (9).

Полицентричность является результатом двух основных процессов: структурного (экономического, функционального), происходящего из пространственного «спонтанного» развития; институционального, основанного на добровольном сотрудничестве (9).

В рамках проекта 1.1.1 программы ESPON предлагается следующее определение полицентричности: «Полицентричная городская система является пространственной организацией городов, характеризующейся функциональным разделением труда, экономической и институциональной интеграцией и политическим сотрудничеством» (9).

Хотя эта концепция не нова, она не получила серьезного научного обоснования, ее основные постулаты и выводы оспариваются в научном сообществе. Например, отмечают ее нормативный характер, нехватку методов оценки влияния полицентричности (или отсутствия такого влияния) на достижение таких политических целей, как, например, экономическая конкурентоспособность, территориальная связанность и экологическая устойчивость.

Политику поддержания полицентричного развития на европейской территории в ESDP предполагается осуществлять на трех пространственных уровнях:

- мероприятия общеевропейского масштаба. Они включают транснациональные стратегии пространственного развития, направленные на укрепление нескольких больших зон глобальной экономической интеграции в ЕС, сосредотачивающих глобальные функции и развитые деловые услуги;

- макроэкономические региональные меры, усиливающие полицентричную и более сбалансированную систему метрополи-тенских регионов, городских кластеров и сетей путем тесного сотрудничества между структурной политикой и политикой трансъевропейских сетей (энергетических, транспортных и других) и улучшения связей между международными/национальными и региональными/локальными транспортными сетями;

- внутрирегиональные мероприятия, обеспечивающие осуществление стратегий интегрированного пространственного развития городских кластеров во всех странах - членах ЕС в рамках транснациональной кооперации (9).

Концепция полицентричности, по мнению исследователей проекта 1.1.1 программы ESPON, является территориальным измерением европейской политики сплочения (European coherence

policy)1. В основе полицентризма лежит гипотеза о том, что экономическая и функциональная интеграция может быть достигнута без создания структурной территориальной разбалансированности. Сплочение содействует как рационализации действий общественных институтов, так и созданию сотрудничества между партнерами. Оно также является фактором распределения компетенции между различными уровнями управляемости2. Для достижения целей, обозначенных в ESDP (общество, экономика, окружающая среда), необходимы новый глобальный режим управляемости на нескольких уровнях и взаимодействие с гражданским обществом

(9).

Увеличение в 2004 г. числа государств - членов ЕС с 15 до 25 усилило различия между регионами Союза и создало новую пространственную реальность. В этом контексте будущее общеевропейское сотрудничество в пространственном развитии теперь стало императивом. Эксперты полагают, что в этих условиях вопросы территориального сплочения могут заменить в политических документах ЕС тематику ESDP. Они являются теперь главными в таких документах, как «Территориальное государство и перспектива Европейского союза» и «Стратегические руководящие принципы для Структурных фондов на период 2007-2013 годов» (2).

По оценке ряда немецких ученых из Мюнхенского технологического университета, занимающихся территориальными аспектами экономики знаний, в европейской политической дискуссии наметилось противоречие между территориальным сплочением и экономической конкурентоспособностью. С одной стороны, повестка дня Лиссабонского соглашения (Lisbon Agenda), принятая Советом Европы, стремится сделать Европу к 2010 г. наиболее конкурентоспособной и динамичной экономикой знаний в мире. С другой стороны, есть ESDP и Готенбургская стратегия, направ-

1 В политическом смысле сплочение - это выражение солидарности между государствами-членами и регионами Европейского союза. Практически, чтобы способствовать местному сотрудничеству и поддержанию участников процесса планирования развития, осуществляется финансирование ряда операций, в основном через Структурные фонды (11).

2 Тематика управляемости охватывает три измерения: обзор проекта-плана Европейского союза на глобальном уровне, правительство на нескольких уровнях (европейском, национальном и внутригосударственном) и контакт с гражданским обществом, принимающий во внимание взаимозависимость общественности и частного сектора. В концепции управляемости можно найти идеи руководства, поддержки и управления, но без предоставления приоритета государству (9; 11).

ленные на формирование сбалансированных и устойчивых форм городского развития в Европе. На неформальной конференции на уровне министров стран ЕС, отвечающих за пространственное развитие, прошедшей в Лейпциге в мае 2007 г., была согласована «Территориальная повестка дня Европейского союза», которая поддерживает реализацию как Лиссабонской, так и Готенбургской стратегий путем создания интегрированной территориальной политики развития. Однако, по мнению указанных немецких ученых, эта «Территориальная повестка дня ЕС» едва ли соответствует возрастающему значению экономики знаний и функциональному разделению предприятий в ней в пространственной перспективе. За последние десятилетия Европа испытала реорганизацию функционально-территориального разделения труда в экономике знаний. Как следствие этого выявилось несоответствие между политическими целями и стратегиями устойчивого пространственного развития и фактическими тенденциями развития.

Это представляет серьезный вызов для политиков, принимающих решения, которые, несмотря на попытки разработать расширенные институциональные рамки для метрополитенских регионов, часто не могут выйти за пределы территориальной логики административных границ и компетенций пространственного планирования. Тогда как принципы планирования основываются на нормативной и территориальной логике, фактическое пространственное развитие следует функциональной логике, в основном движимой рыночными силами. Кроме того, «Территориальная повестка дня ЕС» напоминает о преимуществах полицентричного развития, включая повышенную конкурентоспособность, территориальное сплочение и региональную сбалансированность, лучшую доступность к инфраструктуре и знаниям и устойчивое развитие. В этом смысле полицентризм, по оценке указанных немецких ученых, - абстрактная идея, взгляд на действительность и видение того, что хотят видеть европейские политики, принимающие решения в области пространственного планирования (7).

Метрополитенские регионы и изменение парадигмы пространственного планирования в Германии

Как отмечают в своей совместной статье Вольфганг Кнапп из Исследовательского института регионального и городского развития (Дортмунд, Германия) и Петер Шмит, сотрудник Nordregio -

Скандинавского центра пространственного развития (Стокгольм, Швеция), каждый исторический этап капиталистического развития раскрывается через образование специфических типов социально-пространственной организации, в которой конкретные территории, места и территориальные уровни мобилизуются как производительные силы. Вслед за глобальным экономическим кризисом 1970-х годов исторически укорененные формы территориальности национального государства систематически модифицируются, и во многих странах наблюдается пересмотр практики регулирования. В течение 1980-х годов эти изменения основывались на смеси неолиберальных, финансово-консервативных, технократических и этатистских элементов экономической и социальной политики, ориентированной на усиление внутреннего потенциала роста, конкуренцию между территориями и повышение самостоятельности муниципальных институтов. В период после объединения Германии пространственная политика была интегрирована непосредственно в более широкий неолиберальный «проект» дерегулирования, сокращения влияния институтов власти и интенсификации конкуренции между территориями, часто ассоциирующийся с дискуссией «Германия как инвестиционная площадка» (4).

В последние десятилетия в Германии становится видимым постепенное изменение парадигмы в области национального пространственного планирования: отход от традиционной перераспределительной и компенсационной программы мер, нацеленных на «выравнивание условий жизни»1. Социолог Н. Бреннер (2000) суммирует это следующим образом. Во-первых, новые рамки планирования, введенные в течение 1990-х годов, в качестве наиболее важной географической цели для политики пространственного планирования определили региональный, а не национальный уровень. Во-вторых, пространственное планирование стало служить инструментом политики конкурентоспособности, а не устранения неравенства в пространственном развитии национальной территории. Наконец, вопросы социально-территориального «выравнивания» получили формат, соответствующий новому правительственному приоритету повышения производительных сил основных городских регионов. Сбалансированный рост в рамках националь-

1 Эти цели вытекали из Закона пространственного планирования 1965 г. и опирались на ст. 72 Конституции Германии, которая требует «единообразия условий жизни» на всей национальной территории.

ного экономического пространства рассматривается как задача, включающая создание условий для развития отдельных региональных территорий, тогда как выравнивание условий жизни теперь предполагается обеспечивать за счет усиленной региональной специализации и территориального дифференцирования. Государство не может гарантировать выравнивание во всех областях, но может просто обеспечить поддержку инвестиций и инициатив, которые создают благоприятные условия для самостоятельного регионального развития (4).

Обоснование этих установок сформулировано в двух ключевых политических документах Постоянной конференции федеральных и земельных министров, отвечающих за пространственное планирование (MKRO) в 1990-х годах. Согласно «Рамочным ориентирам политики пространственного планирования» (ORA) 1992 г., основные городские регионы являются региональными двигателями роста пространственного развития национальной территории в целом, таким образом, укрепление «внутренних региональных возможностей» рассматривается как средство повышения конкурентоспособности «Германии и ее регионов как инвестиционной площадки» (4).

В «Рамках реализации политики пространственного планирования» (HARA), принятых два года спустя, были выделены шесть «европейских метрополитенских регионов» (EMR) - Бер-лин/Бранденбург, Гамбург, Мюнхен, Рейн-Майн, Рейн-Рур и Штутгарт - как «двигатели социального, экономического, общественного и культурного развития». Они определены как эффективно действующие территориальные образования, функции которых превосходят национальные границы. В 1997 г. к этому списку городов-регионов были присоединены городские агломерации, расположенные вокруг городов Галле, Цвиккау, Лейпцига, Шемница и Дрездена (так называемый «Саксонской треугольник»). Наконец, в 2005 г. еще четыре региона - Рейн-Некар (Мангейм, Людвигсха-фен и Гейдельберг), Бремен/Ольденбург, Нюрнберг и городской треугольник Ганновер-Брауншвайг-Гёттинген - также становятся участниками этого, по определению Кнаппа и Шмита, «исключительного клуба» (4).

Очевидно, наблюдается потребность в объединении экономических потенциалов пространственно разобщенных регионов, что видно в таких «конструкциях», как Ганновер-Брауншвайг-Гёттинген в Нижней Саксонии или «Саксонский треугольник», в

который в перспективе должны быть включены такие города, как Иена или Эрфурт. Поразительно, пишут Кнапп и Шмит, что эти стратегические пространственные конструкции предполагается использовать для политики нового формата, сфокусированной на довольно нереальных надеждах возникновения новых экономических возможностей, проистекающих из регионального сотрудничества и взаимного дополнения потенциалов между рассеянными в пространстве городами со слабыми функциональными связями. С аналитической точки зрения такие стратегические конструкции не очень убедительны, так как они противоречат любому современному теоретическому подходу относительно «метрополитенских регионов» и их соответствующих функций. Их можно интерпретировать лишь с политической точки зрения - обеспечения реализации целей развития для бывшей ГДР. Однако на практике попытки объединения потенциалов пространственно разобщенных территорий уже потерпели неудачу в 1990-х годах в ходе реализации программ стратегического пространственного планирования по созданию так называемых «городских сетей» (4).

На самом деле подобные документы носят стратегический характер, не связаны с какими-либо финансовыми инвестициями и не являются юридически обязательными для заинтересованных участников процесса планирования (политики, ассоциации и лоббистские группы, представители бизнеса, инвесторы, застройщики) из городов и регионов. Положения, содержащиеся в этих документах, заключают ученые, в основном представляют собой «дискуссионные рамки» для определенных направлений политики1

(4).

Нынешний этап пересмотра шкалы государственного территориального планирования в Германии предполагает, что для усиления общенациональной экономики в фокусе внимания государства остаются в целом городские агломерации, и в частности метрополитенские регионы, в ущерб определенным другим типам регионов. Наблюдается очевидный, хотя и постепенный сдвиг акцентов - экономическая политика должна концентрироваться на поддержке «ядра» экономического роста, а не на помощи «неудач-

1 Например, политики и лоббисты рассматривали концепцию ЕМЯ как привлекательные рамки дискуссии, направленной на повышение международной конкурентоспособности их метрополитенских регионов, для политических переговоров, касающихся своих специфических интересов, на уровне федеральных земель, национальном, а также на европейском уровне (4).

никам», особенно расположенным в сельских районах Восточной Германии. Сторонники локальной или субрегиональной конкуренции доказывают, что понятие территориального выравнивания и солидарности должно быть полностью переформатировано с точки зрения локальной или субрегиональной самообеспеченности. Тем не менее остается открытым для обсуждения вопрос о стандартах предоставления услуг и социальной инфраструктуры, которые обеспечиваются пространственным планированием и политикой

(4).

Однако стратегия неолиберальной регионализации внутренне противоречива, поскольку усиливает неравномерность развития на национальном уровне и подрывает социально-политическое сплочение территории. Противоречия и напряженность, возникающие между целями развития метрополитенских регионов и сплочения национальной территории, не могут разрешиться просто путем дискуссий в рамках стратегического планирования (4).

В дискуссии это обстоятельство обусловило необходимость снять (по крайней мере, риторически) потенциальный политический конфликт, предлагая стратегии помощи в регулировании процессов неравномерности развития. Сначала были удовлетворены согласованные требования некоторых немецких конурбаций -а именно: Ганновер-Брауншвайг-Гёттинген, Бремен/Ольденбург, Нюрнберг и Рейн-Некар, направленные на то, чтобы МКЯО официально включило их в «клуб» метрополитенских регионов

(4).

По мнению Кнаппа и Шмита, создание метрополитенских регионов отчасти смягчает негативные последствия первоначальной концепции (ИЛЯЛ) 1995 г., которая не предлагает никаких конкретных инструментов для пространственного планирования и политики.

В новое пространственное видение и стратегии действия введена так называемая стратегия «примирения» - конструкция, охарактеризованная как «региополис» (2006). Это - новый политический ярлык для тех муниципалитетов, которые стоят в «тени» метрополитенских регионов. Как пишут Кнапп и Шмит, возникает впечатление, что данный термин изобретен, чтобы предохранять эти центры от возникновения любых амбиций, касающихся получения от МКЯО официального статуса метрополитенского региона. В то же время ясен политический подтекст: даже города-регионы средних размеров, такие, например, как Кассель, Мюнстер или

Магдебург, не забыты в рамках этой новой пространственной перспективы роста и инноваций (4).

Становится чрезвычайно расплывчатым первоначальное намерение усиливать те метрополитенские регионы, которые действительно обладают набором соответствующих функций. Четкое определение метрополитенских функций, разработанное для небольшого числа городских агломераций, таких как Берлин, Гамбург, Рейн-Майн, Мюнхен или Рейн-Рур, не выдерживается. В существующем стратегическом документе не установлены четкие параметры, отличающие городские ареалы регионального уровня от регионов, которые способны выполнять метрополитен-ские функции национального или даже международного масштаба

(4).

Характеристика системы метрополитенских регионов в Германии

Национальная городская система в Германии характеризуется плотной сетью населенных пунктов небольших и средних размеров вместе с десятком более крупных городов с населением более 0,5 млн. жителей. Историческая территориальная фрагментация и современная децентрализованная организация политической власти способствовали развитию в Германии полицентричной системы городов и метрополитенских регионов, для которых характерны функциональная и отраслевая специализация.

Метрополитенские регионы, составляющие новую политико-административную карту Германии, существенно различаются по размерам (население, площадь территории) (табл. 1). Из таблицы видно, что Рейн-Рур по численности населения, а также валовой величины добавленной стоимости является крупнейшим метропо-литенским регионом страны (4).

Таблица 1 (4)

Характеристика метрополитенских регионов в Германии

Население, млн. чел. 2004 г. Площадь, кв. км Плотность населения, 2004 г. Добавленная стоимость валового продукта в расчете на одного работника, 2003 г., тыс. евро

Рейн-Рур 11,51 10,819 1064 55,505

Берлин/Бранден-бург 5,96 30,343 196 44,532

Франкфурт/Рейн-Майн 5,29 13,375 396 60,797

Штутгарт 4,66 10,946 426 56,814

Гамбург 4,25 19,801 214 60,163

Ганновер- Брауншвайг- Гёттинген 3,94 18,577 212 49,967

«Саксонский треугольник» 3,52 12,130 290 39,025

Мюнхен 2,53 5,504 460 69,592

Нюрнберг 2,50 13,100 191 53,915

Бремен-Ольденбург на северо-западе 2,37 11,623 204 50,029

Рейн-Некар 2,36 5,637 419 56,657

Полная картина дифференцирования и разделения труда в рамках метрополитенской системы Германии отражается в обеспечении ими специфических метрополитенских функций.

Метрополитенские регионы являются центрами концентрации политической и экономической власти: в них осуществляется контроль над потоками финансов, товаров и информации. Здесь концентрируются штаб-квартиры компаний, общественные и политические деятели, принимающие важнейшие решения, ассоциации, такие финансовые и деловые институты, как, например, банки, фондовые биржи, страховые и юридические компании, рекламные агентства, фирмы в области делового консалтинга и бухгалтерского учета или рейтинговые агентства. Метрополитенские регионы являются также центрами в области инноваций и экономического роста и как таковые характеризуются высокой плотностью научно-исследовательских объектов, большим разнообразием и числен-

ностью выше средних значений учреждений культуры и существованием так называемого креативного (творческого) сообщества. Их тесная интеграция в международную и межконтинентальную сеть морских портов, аэропортов, высокоскоростных железных и автомобильных дорог, телекоммуникационных систем не только обеспечивает им хорошую транспортную доступность, но также гарантирует населению доступ к знаниям, информации и рынкам

(4).

Бюро по строительству и региональному планированию федерального правительства (BBR) дало оценку этих функций по 24 показателям национальной и 15 показателям международной шкалы (2005). Выбранные показатели распределены по трем основным сферам метрополитенских функций. Результаты, представленные в таблице 2, отражают метрополитенские функции этих регионов. В отличие от Великобритании или Франции, в Германии не существует никакого единственного доминирующего метропо-литенского региона. Метрополитенские функции распределены среди ряда крупных и среднего размера немецких городов, ни одному из которых не удалось достигнуть доминирования в качестве национального столичного центра. Полицентричная региональная структура в Германии находит воплощение в высокоуровневых центрах международного значения, распределенных по всей территории страны. Верхний ряд немецкой метрополитенской системы формируют Рейн-Рур, Мюнхен, Рейн-Майн и Бер-лин/Бранденбург. В этих регионах наблюдается самая высокая концентрация метрополитенских функций, причем их предложение основано на разделении труда между этими регионами. Метропо-литенские функции Рейн-Рура распределены между шестью центрами (Дюссельдорф, Кёльн, Бонн, Эссен, Дортмунд и Бохум), тогда как в Рейн-Майне есть по крайней мере четыре основных центра (Франкфурт, Висбаден, Майнц и Дармштадт), при этом степень доминирования Франкфурта в регионе выше, чем Дюссельдорфа в Рейн-Руре (4).

Таблица 2 (4)

Индексы метрополитенских функций регионов в Германии

Функция при- Функция Функция Сумма

нятия решений, инноваций и доступно- столич-

контроля и обслуживания поддержания конкурентоспособности сти («ворота») ных функций

Рейн-Рур 388,77 208,80 279,92 877,49

Рейн-Майн 243,55 103,42 180,21 527,18

Мюнхен 205,39 88,27 108,52 402,18

Берлин/Бранден-бург 117,34 136,97 113,84 368,14

Ганновер/Браун-швайг/Гёттинген 86,17 70,20 110,04 266,42

Гамбург 119,19 65,92 70,75 255,85

Штутгарт 111,94 70,07 54,51 236,52

«Саксонский

треугольник» 61,03 88,57 64,47 214,07

Рейн-Некар 39,91 41,12 30,67 111,70

Нюрнберг 35,46 35,44 36,45 107,35

Бремен-Ольден-

бург на северо-западе 34,31 30,71 38,84 103,86

При рассмотрении некоторых избранных важнейших в пространственном отношении активов в самых больших немецких метрополитенских регионах становится очевидным, отмечают ученые, что все они далеко не покрывают весь спектр метрополитен-ских функций на сравнительно высоком уровне (табл. 3). Это следствие их сложившихся путей развития и децентрализованной федеральной системы, с одной стороны, и сравнительно стабильного разделения труда между крупными городскими агломерациями -с другой.

Таблица 3 (4) Распределение дополнительных функций* среди верхнего ряда метрополитенских регионов в Германии

Берлин Гамбург Мюнхен Рейн-Майн Рейн- Рур

1 2 3 4 5 6

Функция принятия решений, контроля и обслуживания

Штаб-квартиры «глобальных игроков» + ++ +++ ++ +++

Финансовые услуги + + ++ +++ ++

Страхование 0 ++ +++ + +++

Развитые деловые услуги производителям ++ ++ ++ ++ +++

Правительство, государственное администрирование +++ 0 + + ++

Посольства, консульства +++ + + ++ ++

Неправительственные организации, ассоциации, организации лоббистов +++ + + + +++

Функция инноваций и поддержания конкурентоспособности

Фундаментальные исследования, финансируемые государством +++ + +++ + ++

Университеты +++ + +++ ++ +++

Частные исследования и разработки + + +++ ++ +++

Услуги с интенсивным использованием знаний + + +++ ++ ++

Отрасли высоких технологий + + +++ +++ ++

Плотность инноваций/ патентных заявок + + +++ +++ +++

Функции доступности («ворота») + + ++ +++ +

Воздушные сообщения ++ ++ ++ +++ +++

Высокоскоростные железнодорожные сообщения ++ ++ ++ +++ +++

Место в автодорожной сети + +++ + +++ +++

Центр перевозки грузов ++ ++ + +++ ++

Коммерческие агентства + 0 ++ +++ +++

Ярмарки и выставки +++ ++ +++ ++ +++

Символическая функция

Средства массовой информации +++ ++ +++ ++ +++

Продолжение табл. 3(4

1 2 3 4 5 6

Издательские компании +++ ++ +++ + ++

Театры, музеи +++ + +++ ++ ++

Архитектурные достопримечательности, культурное наследие ++ ++ ++ ++ +

Создание, воспроизводство и распространение знаков и символов, индустрия моды +++ + +++ + +

* Степень наличия (отсутствия) функции в регионе отображается не индексом, а знаками + или 0.

Некоторые выводы эмпирического анализа межгородских отношений с точки зрения организационной структуры глобальной экономики могут быть получены на основе комплексного исследования «Глобализация и мировые города» исследовательской группы Университета г. Лафборо (Великобритания). В исследовании связи между городами измеряются не непосредственно (оценка фактических информационных или материальных потоков), но с использованием замещающего эти связи показателя: внутренняя структура крупных фирм, предоставляющих развитые деловые услуги производителям1 (далее - фирмы APS - advanced producer services firms). В своей концепции «глобальных городов» как центров предоставления развитых деловых услуг производителям исследование группы Университета г. Лафборо рассматривает эти глобальные фирмы услуг как ключевых агентов или создателей сетей в процессе формирования мировой сети городов. Сто глобальных фирм услуг моделируют отношения взаимозависимости городов через их практику размещения глобальных филиалов. Эта модель была применена к 315 городам во всех странах, и получена «мировая городская сеть», включая измерения сетевой связанности между городами. Все показатели связанности представлены как доля самой верхней городской связанности, таким образом создающей шкалу от 1 (=Лондон) до 0.

1 Определение фирм APS включает такие виды деятельности, как юридические услуги, бухгалтерский учет, финансовые услуги, страхование, консалтинг в сфере информационных и коммуникационных технологий и управления, реклама, проектное консультирование и услуги логистики (5).

Картина взаимосвязи первичных центров метрополитенских регионов Германии с глобальным пространством может быть получена на основе их показателей глобальной связанности (табл. 4).

Таблица 4 (4)

Глобальная связанность главных центров метрополитенских регионов Германии*

Главные центры Глобальная связан- Глобальная связан- Разница со

метрополитен- ность, 2000 г. ность, 2004 г. средним

ских регионов вели- показа- вели- показатель значением

чина тель ранга в сети чина ранга в сети глобальных городских систем

Франкфурт (Рейн-Майн) 0,58 14 0,57 10 8

Гамбург 0,40 48 0,40 42 1

Мюнхен 0,40 49 0,45 30 35

Дюссельдорф (Рейн-Рур) 0,39 50 0,40 43 15

Берлин (Берлин/ Бранденбург) 0,37 51 0,40 45 19

Штутгарт 0,27 74 0,27 76 13

Дрезден («Саксонский треугольник») 0,16 157 0,18 129 7

Нюрнберг 0,12 198 0,07 259 -35

Ганновер (Ганно- вер/Брауншвайг/ Гёттинген) 0,11 212 0,13 182 27

Мангейм (Рейн-Некар) 0,05 274 0,09 238 30

* Рассчитанная как доля самой верхней оценки (связанность Лондона = 1).

Данные показатели Франкфурта, Гамбурга, Мюнхена, Дюссельдорфа и Берлина достигают от 57 до 40% величины связанности Лондона (=100%). Таким образом подтверждается сравнительно сбалансированная полицентричная структура немецкой метрополитенской системы, особенно по сравнению с аналогичной в Великобритании. Из-за специфического показателя, выбранного здесь, становится очевидной позиция Франкфурта как наиболее глобально интегрированного рыночного пространства. Рейн-Майн, второй по величине метрополитенский регион Германии после

Рейн-Рура, уже долгое время считается наиболее глобальной городской агломерацией в стране, не в последнюю очередь из-за превращения своего основного города, Франкфурта-на-Майне, в бесспорный финансовый центр Германии и ведущий международный узел логистики. «Вторая группа» первичных центров (Гамбург, Мюнхен, Дюссельдорф и Берлин) отличается почти той же величиной связанности (или показателями ранга в сети) и, соответственно, определенным разрывом в показателях с другими первичными центрами (3).

Проблемы развития метрополитенского региона Рейн-Рура

Рейн-Рур представляет собой полицентричную агломерацию нескольких городов (главный город отсутствует) вместе с большим количеством городов меньших размеров, которая протянулась вдоль Рейна от Бонна на юге через Кёльн, Дюссельдорф и Кре-фельд на западе, затем к востоку вдоль бассейна Рура через Дуйсбург, Эссен и Бохум вплоть до Дортмунда на северо-востоке. Регион расположен в центральной части Европы и обладает хорошей инфраструктурной доступностью - автомобильные, железнодорожные и водные пути - к центральной части континента (8).

Агломерация состоит из 22 городов с населением более 100 тыс. жителей. Пять из этих городов насчитывают более 0,5 млн. жителей; среди них население Кёльна превышает 1 млн. Население Рейн-Рура составляет около 11,7 млн. жителей (т.е. более чем 60% населения земли Северный Рейн - Вестфалия), а общая численность занятых - 5,4 млн. человек. С точки зрения правительства земли, такой большой потенциальный вес метрополи-тенского региона Рейн-Рур по сравнению с остальной частью земли считается «угрожающим». В соответствии с текущим процессом внутрирегиональной интеграции Рейн-Рур может быть подразделен на три большие части. Около половины территории и населения приходится на область Рура (5,200 кв. км с 5,8 млн. жителей), поскольку два субрегиона (Дюссельдорф-Вупперталь-Менхенгладбах и Кёльн-Бонн) - значительно меньше: их показатели соответственно - 3,000 кв. км и 3,2 млн. жителей, 3,700 кв. км и 2,8 млн. жителей. Градация различий в сфере занятости наблюдается незначительная, поскольку объем рабочих мест в расчете на жителя сравнительно более низок в области Рура (4).

Рейн-Рур является очевидным полицентричным регионом из-за наличия большого количества городов, которые выросли в плотную городскую конурбацию. Каждый город представляет собой независимую функциональную единицу, одновременно обслуживающую остальную часть региона с точки зрения предоставления рабочих мест и жилья. Различные интегрированные города связываются вместе хорошо развитой инфраструктурной системой, обеспечивающей возможности передвижения и выбора места работы, проведения досуга или потребления услуг, предоставляемых в другом городе. Как результат - преобладание городов сравнимого уровня значимости (малый удельный вес центров как с высоким, так и с низким социальными и экономическими статусами). Для региона характерно отсутствие ярко выраженной поляризации и сколько-нибудь значительного социального неравенства в социальной структуре. По сравнению с другими регионами здесь практически не существует никакой городской иерархии в функциональном и морфологическом значении, поскольку ни один из городов не обладает исторически доминирующей структурой, окруженной другими менее значимыми городами или пригородными зонами. Исследователи определяют Рейн-Рур как типичный пример полинуклеарного региона, а в функциональном смысле - как интегрированный ареал, для которого характерна межгородская функциональность (8).

Рейн-Рур обладает потенциалом для того, чтобы стать ведущим экономическим регионом в Европе, учитывая его географическое положение и развитые транспортные связи с остальной частью Европы, политическое и экономическое значение его городов, высокую плотность размещения в них университетов и научно-исследовательских организаций. По мнению ученых, этот потенциал и ресурсы используются не полностью. К тому же существуют проблемы как в практике регионального сотрудничества, так и в интегральном восприятии Рейн-Рура населением, политиками и деловым сообществом. Городские акторы определяют свою принадлежность или к территории Рура, или Рейна (8).

Первоначально регион рос вместе с промышленной революцией, и экономическая база формировалась преимущественно предприятиями угледобывающей и сталелитейной промышленности. Регион все еще опирается на некоторые отрасли промышленного производства, хотя их доля сокращается (добыча угля, сталелитейная и химическая промышленность). Одновременно во

многих городах наблюдается развитие сектора услуг. Сектор знаний значительно расширился в Рейнской области по сравнению с округом Рура. Медиацентр в Кёльне - пример успешного продвижения вперед от старой промышленной структуры: даже если она не исчезла и все еще интегрирована в экономику. Эксперты считают, что большие города на территории Рейна наиболее готовы к сильной международной конкуренции среди метрополитенских регионов.

Рейн-Рур, согласно источникам федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия, является лучшим местом для размещения промышленности в Германии, и 27,4% рабочей силы заняты в этом секторе. По мнению экспертов, региону Рейн-Рура будет трудно достигнуть высокого статуса в городской иерархии Европы, если его экономика не будет основана на секторе с интенсивным использованием знаний. В большинстве городов региона доля занятости во вторичном секторе составляет около 20-30%, а ее уровень в секторах, базирующихся на интенсивном использовании знаний и креативной деятельности, - менее 10% всех работающих (8).

Исследование, проведенное в рамках проекта РОЬУКЕТ, показывает, что экономика Рура имеет менее развитый сектор услуг, чем область Рейна1, что также создает некоторые проблемы из-за различия имиджа двух частей региона. Власти региона направляют значительные средства на улучшение имиджа региона как места размещения современного бизнеса, основанного на интенсивном использовании знаний (8).

Хотя Рейн-Рур все еще имеет сравнительно прочную промышленную базу по сравнению с другими метрополитенскими регионами, деиндустриализация происходит во всем регионе. В целом до сих пор не удается компенсировать сокращение рабочих мест в промышленном секторе Рура новыми рабочими местами в секторе услуг. В то же время сектор услуг достаточно активно развивается в Бонне, Кёльне и Дюссельдорфе. Дюссельдорф сегодня является одним из ведущих центров телекоммуникаций, рекламы и индустрии моды в Германии. Экономика Кёльна процветает за счет устойчивого роста ряда частных и государственных компаний, работающих в сфере массмедиа. Город является также центром стра-

1 Доля третичного сектора в экономике городов наблюдалась следующая (2005 г.): Дюссельдорф - 24,7%, Кёльн - 22,2, Бонн - 17, Эссен - 16,8, Дортмунд -16,1 и Дуйсбург - 8,7%.

хования. Бонн - бывшая столица ФРГ - смог компенсировать потерю своего статуса и переезд важных политических институтов во второй половине 1990-х годов благодаря финансовой поддержке правительства в размере 1,4 млрд. евро, предназначенной на перестройку его экономической базы. Благодаря этому прирост численности занятых в Бонне за период с 1980 по 2003 г. составил 21,3%, в то время как в Дюссельдорфе - 3,1, а в Кёльне - 9,8% (4).

В Руре в тот же период в сфере занятости отмечалась общая негативная тенденция. В Дуйсбурге число работников (участники системы социального страхования) сократилось на 29,8%, а в Дортмунде - на 13,6%. В. Кнапп констатирует отсутствие регионального подхода в политике создания кластеров новой экономики знаний, что предполагало необходимость некоторых форм координации, чтобы мог появиться один интегрированный кластер на уровне целого региона Рейн-Рура1.

Фирмы APS имеют более высокую долю в общем числе занятых в городах региона Рейн-Рура, чем в остальной части земли Северный Рейн - Вестфалия. В 2003 г. в Дюссельдорфе доля занятых в секторах APS составила 24,7%, в Кёльне - 22,2, в Бонне, Эссене и Дортмунде - по 16,0 и только в Дуйсбурге - 8,7% (табл. 5). Поскольку Кёльн является по традиции основным местом размещения услуг страхования, проектирования и средств массовой информации, Дюссельдорф, а за ним Кёльн представляют ведущие центры рекламы в рамках Рейн-Рура. Вместе с Эссеном они являются наиболее важными центрами управленческого консалтинга, а также оказания юридических и бухгалтерских услуг. Фирмы, предоставляющие услуги логистики, распространены по всему региону, а именно: в Кёльне на юге, а также на въезде в Рейн-Рур в восточном (Дортмунд) и западном (Дуйсбург) направлениях (4).

1 В 1990-2000 гг. отмечалось несколько попыток развития новых кластеров экономики знаний в регионе Рейн-Рура. В этом процессе почти каждый город захотел иметь свой собственный специализированный и успешный кластер, надеясь опередить в конкурентной борьбе другие регионы или области. Но, по оценке В. Кнаппа, эта политика была не очень реалистичной из-за небольших размеров этих кластеров, и значительная часть их конкурировали друг с другом на местной основе (8).

Таблица 5 (4)

Доля занятости* в городах Рейн-Рура по секторам в 2003 г., %

Дюс- Кёльн Бонн Эссен Дорт- Дуйс-

сель-дорф мунд бург

Первичный сектор 0,12 0,10 0,05 0,15 0,05 0,09

Вторичный сектор 19,46 20,70 15,44 24,18 22,38 35,67

Торговля, гостиницы, рестораны 20,90 20,45 12,92 17,81 18,07 16,27

Фрахтовые грузопе-

ревозки, транспорт,

услуги почты и курьеров 6,91 7,23 5,42 5,40 7,27 9,44

Прочие услуги, не относящиеся к APS 27,86 29,38 49,19 35,68 36,13 29,88

Банковские и финан-

совые услуги 5,52 3,29 3,80 2,77 2,83 2,98

Страхование 3,50 6,15 1,51 0,92 3,63 0,37

Услуги на рынке

недвижимости, аренды и лизинга 2,43 1,37 1,28 1,93 1,23 0,95

Управленческий кон-

салтинг, юридические и бухгалтерские услуги 9,23 6,31 8,29 7,90 5,74 3,38

Проектирование и медиауслуги 2,06 4,16 1,24 2,63 2,40 0,76

Реклама 2,01 0,88 0,86 0,61 0,27 0,20

Всего APS 24,74 22,15 16,98 16,78 16,10 8,65

Всего 100,00 100,00 100,00 100,00 100,00 100,00

* Участники системы социального страхования

Эта география кластеров APS указывает на существование как полицентричной секторной специализации, так и разделения труда между метрополитенскими ядрами Рейн-Рура. Метрополи-тенские центры Рейн-Рура имеют чрезвычайно высокие уровни связанности на региональном уровне (у всех показатели превышают 0,77) (табл. 6). Это означает, что эти региональные центры взаимосвязаны в той же степени фирмами APS (4).

Таблица 6 (4)

Связанность функциональных городских регионов в Рейн-Руре*

Региональная Национальная Европейская Глобальная

Дюссельдорф 1,00 0,97 1,00 1,00

Кёльн 0,99 1,00 0,61 0,58

Дортмунд 0,90 0,77 0,37 0,34

Эссен 0,89 0,75 0,42 0,39

Бонн 0,79 0,65 0,29 0,26

Дуйсбург 0,77 0,60 0,24 0,22

* Рассчитанная как доля самой верхней оценки (связанность = 1).

Обобщая результаты своего анализа, Кнапп и Шмит отмечают наличие противоречивых процессов. С одной стороны, можно наблюдать неравномерное пространственно-экономическое развитие в рамках Рейн-Рура, препятствующее дальнейшему развитию единого метрополитенского региона, а с другой - возникающую функционально связанную полицентричную городскую сеть с определенной функциональной иерархией и специализацией секторов, обеспечивающую потенциал повышения региональных конкурентных преимуществ. Вместе с тем экономические стратегии развития всех важных городов Рейн-Рура направлены на усиление их роли как независимых полюсов роста. Стратегическая пространственная концепция одного метрополитенского региона редко служит дополняющим элементом индивидуальной локальной полити-ки1. Этот недостаток сотрудничества характерен не только для Рейн-Рура, но в большей или меньшей степени наблюдается во всех метрополитенских регионах в Германии (4).

Использованию потенциала социально-экономического развития и роста региона также препятствует отсутствие соответствующей институциональной структуры. Политико-административная система находится в ведении федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия, и следовательно регион Рейн-Рура составляет сложное сочетание различных уровней компетенции. Эта фрагмен-

1 Более процветающие города пытаются отмежеваться от тех районов, которые экономически менее успешны. Города за пределами области Рура, как, например, Кёльн и Дюссельдорф, и города в его пределах, как, например, Дортмунд, боятся сравнительно бедного внешнего имиджа области.

тарная административная структура оставляет мало места для последовательного регионального подхода к проблемам развития, несмотря на его явные преимущества (8).

Национальное правительство Германии имеет сравнительно небольшое влияние на метрополитенское развитие Рейн-Рура. В рамках федерального устройства государство в Германии делегирует пространственное планирование на региональный уровень. Регион Рейн-Рура подпадает под нормы регулирования федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия. Система пространственного планирования в этой земле представляет собой трехъярусную модель. Кроме ответственности земельного правительства за общие установки пространственного планирования, региональный уровень представлен пятью так называемыми Окружными администрациями правительства земли. Совместно с Окружными уполномоченными и представителями различных городов и муниципалитетов Окружные администрации формируют Региональный план развития. Из пяти Окружных администраций земли Северный Рейн -Вестфалия, регион Рейн-Рура охватывает четыре, деля регион на различные административные единицы планирования1. Кроме того, каждый округ включает также сельские районы, находящиеся за пределами метрополитенского региона Рейн-Рура, что заставляет округа осуществлять планирование развития не только городских территорий (8).

Местный уровень состоит из районов (Landkreise) и так называемых «независимых городов» (Kreisfreie Städte), которые далее подразделяются на небольшие муниципалитеты. В частности, регион Рейн-Рура состоит из 10 различных районов и 11 «независимых городов» высшего порядка. Эта институциональная система характеризуется высокой степенью самоуправления. Местные органы власти могут действовать с высокой степенью автономности в интерпретации планов более высоких административных уровней, но при этом обязаны действовать в рамках общих федеральных норм. Фактически чем крупнее и экономически сильнее органы местной власти, тем большей властью они обладают при решении проблем городского развития. Датский ученый А. Ниссен считает, что в сложившейся ситуации существующая политико-административная структура затрудняет перспективы развития Рейн-Рура как

1 Арнсберг, Кёльн, Дюссельдорф и Мюнстер. Эксперты указывают на то, что округа не признают ареал Рейн-Рура как объект одного плана развития (8).

единого региона. При исследовании реального разделения полномочий между различными властными и административными уровнями складывается картина отсутствия общей координации и компетенции в целом регионе Рейн-Рура из-за фрагментарной географии власти, сформированной во многом противоречивыми интересами.

В регионе делаются попытки координации стратегий планирования. В частности, по инициативе правительства федеральной земли создан Региональный союз Рура (RVR). Цель его - координировать все мероприятия, осуществляемые различными городами в Метрополе Руре (новое определение ареала, охватываемого RVR). Этот союз является единственной серьезной попыткой формирования региональной организации в Руре, что показывает трудности развития системы управляемости во всем метрополитенском регионе. Даже если союз предполагает разрабатывать генеральный план для региона, этот план юридически не является обязательным, и представители региона в союзе непосредственно не избраны жителями области Рура (8).

Определение национальным правительством в 1995 г. пяти метрополитенских регионов в Германии, среди которых Рейн-Рур, замечает Ниссен, не служило никаким политическим целям, и никаких реальных инициатив не было предпринято на национальном уровне, чтобы построить достаточную систему управляемости, соответствующую этому территориальному объединению. Ареал Рейн-Рура целиком не охватывает никакая административная единица планирования, хотя федеральная земля Северный Рейн - Вест-фалия имеет полномочия для определения организационной структуры целого региона. На повестке дня стоят предложения о введении одной административной единицы, покрывающей целую область Рура вместо существующих трех, и серьезно обсуждаются шаги, которые ведут к превращению RVR в будущем в такой орган (8).

Очень трудно оценить реальное влияние предпринимаемых инициатив по сотрудничеству между городами региона на процесс метрополитенского развития Рейн-Рура из-за сопротивления отдельных акторов1, отмечает Ниссен. Одна из инициатив, которая

1 Как правило, видение и стратегии местных акторов не охватывают динамику полицентричного региона. Ареал Рейн-Рура в целом характеризуется сильными противоречиями интересов и стратегий среди городских игроков. Они не мыслят в региональных категориях, которые исходили бы из аргументов теоретических потенциальных преимуществ (8).

сравнительно эффективно осуществляется, - международный маркетинг1. Другой пример кооперации связан с проектом конкурса «Культурная столица 2010», на участие в котором Эссен подал заявку и выиграл конкурс, представляя целый регион Рура. Это -один из первых реальных успехов кооперации на данной территории, включающей различные города в проекте ECOC Ruhr 2010 (2008).

Вместе с тем при осуществлении региональных или местных проектов по привлечению инвестиций или новых видов производственной деятельности большинство инициатив осуществляются в области Рура и не включают территорию Рейна в эти соглашения. Даже если такое начало некоторых форм региональной координации различных проектов может рассматриваться как положительное явление, целый ареал все еще делится, затрудняя соединение двух частей в одном общем стратегическом подходе к развитию. Причем за такими мероприятиями, как правило, не стоит поддерживающей их административной и политической структуры, чтобы эти проекты имели реальное влияние на городское развитие. Хотя частные фирмы высоко оценивают доступность рынка труда, предлагающего мобильную квалифицированную рабочую силу и разнообразные услуги, они избегают брать на себя обязательства по вопросам, установленным региональными и долгосрочными планами. Бизнес реально не заинтересован в перспективах регионального развития, но рассматривает территорию как место непосредственного размещения предприятий и реализует только те проекты, которые имеют отношение к улучшению экономического функционирования компании. Долгосрочное видение и стратегии не являются приоритетом, и редко наблюдается их вовлеченность в решение вопросов развития региональной управляемости совместно с городскими акторами. Фактически ни общественность, ни частный сектор не имеют традиции партнерства в процессе планирования, и поэтому в таком контексте общие соглашения и обязательства трудно достижимы (8).

1 Примером международного маркетинга региона Рура является то, что различные города, расположенные в нем, представлены вместе каждый год на международной торговой ярмарке в Каннах. Здесь Рур показан как отличное место для инвестирования в проекты недвижимости. Город Дортмунд, например, использует «бренд» Рейн-Рура для международного маркетинга, в котором как преимущество рассматривается его принадлежность к метрополитенскому ареалу при презентации города для иностранных инвесторов (8).

Что касается муниципалитетов, то они стремятся работать вместе, только если видят прямые выгоды из приложенных уси-лий1. Одна из проблем заключается также в том, что федеральная земля рассматривает регион Рейн-Рура как слишком большой, мощный и важный по отношению к целой земле, если особая власть должна быть дана этому метрополитенскому ареалу. Либеральное правительство в Дюссельдорфе все еще предпочитает свободные связи оформленной системе управляемости. Этот подход может быть вызван сильными и различными интересами, которые выражают в регионе мэры, торговая палата, правительство и различные политические партии. Выдвигаются аргументы против единого региона, протянувшегося от Дортмунда до Бонна, поскольку он рассматривается как слишком большой и разнородный, чтобы развивать региональную идентичность или дееспособные структуры. Усилия политиков прежде всего сфокусированы просто на модернизации проекта «метрополис Рур». До изменения этой ситуации, включая институциональный переход к региональной организации на уровне целого региона Рейн-Рура, еще далеко, прежде всего из-за сопротивления локальных игроков, опасающихся потери контроля, если компетенции переместятся вверх на более высокий административный уровень (4; 8).

Рассматривая результаты более чем десятилетнего ограниченного дискурса о развитии метрополитенского региона Рейн-Рура, на основании подробного анализа (2007) немецкие ученые Кнапп и Шмит делают отрезвляющий вывод - процесс остается в «инфантильной» стадии. До настоящего времени остается даже неясным, как этот потенциальный метрополитенский регион может играть предусмотренную для него роль регионального двигателя экономического развития. Хотя в «План пространственного развития земли» с 1995 г. включена такая цель, как разработка эффек-

1 Частый случай - когда муниципалитеты с недостатком пространства для застройки кооперируются с соседями, предоставляющими участки земли. Примером является город Кёльн, который пользуется преимуществами сотрудничества с близлежащими муниципалитетами из-за того, что город не имеет места для больших компаний в сфере транспорта и логистики. Города и окружающие их территории, такие как Эссен и Дортмунд, также представляют примеры взаимных соглашений муниципалитетов, обусловленных их взаимозависимостью. Представитель из Кёльна указывает, что в их подходе к развитию муниципалитеты в целом очень ориентированы на клиентов, что означает, что они обслуживают тех игроков, которые способны принести им прямую выгоду от их усилий (8).

тивного и дееспособного «метрополитенского региона Рейн-Рура», такая конструкция тем не менее пока еще не просматривается и, возможно, будет создана в будущем, только когда влиятельные бизнесмены и экономические ассоциации окажут поддержку реализации этой идеи (4).

Проблемы развития городов-регионов в Ранштаде в Нидерландах

Городской ареал Ранштада часто называют полицентричным регионом из-за городских центров в нем, связанных вместе развитием пригородных зон. Ранштад - конфигурация городов в форме подковы в западной части Нидерландов. Он охватывает территорию приблизительно от Дордрехта и Роттердама на юге, через Гаагу и Лейден на западе, до Амстердама на севере и Утрехта и Амерсфорта на востоке. Эти города окружают преимущественно сельские районы, названные «Зеленое сердце». Территория составляет около 70-75 кв. км (16% площади Голландии) с населением около 6,6 млн. человек (40% населения страны). Значительная часть из них живут в средних городах, а также в малых городах и деревнях. В 2007 г. регион включал 12 городов более чем со 100 тыс. жителей и другие 13 в диапазоне от 70 до 100 тыс. В Ран-штаде расположены четыре крупнейших города в Нидерландах: Амстердам (743 тыс.), Роттердам (584 тыс.), Гаага (474 тыс.) и Утрехт (288 тыс.). На самом нижнем уровне каждый из четырех городов является центральным городом в своем собственном городе-регионе, а на промежуточном уровне, т.е. между городами-регионами и Ранштадом в целом, различается «северное крыло» с центрами в Амстердаме и Утрехте и «южное крыло» - с центрами в Роттердаме и Гааге (6).

Ранштад является также экономическим «локомотивом» страны. Численность рабочих мест составляет около 3,3 млн. (47% занятости в стране), причем основная часть их - в различных отраслях сферы услуг. Основные центры размещения населения и прилегающие к ним территории являются также основными центрами занятости. Исключение составляет аэропорт Схипхол, который сам стал огромным центром логистики и услуг. Ранштад выделяется как наиболее ориентированный на сферу услуг регион в Нидерландах. Число рабочих мест в Ранштаде в сфере финансовых и деловых услуг составляло в 2005 г. 816 тыс., или 56% в стране.

Доля финансовых и деловых услуг составляет 24% общей занятости в этом регионе по сравнению с 21% в остальной части страны (6).

По величине валового регионального продукта Ранштад занимает четвертое или пятое место среди региональных экономик Европы, имеет разностороннее и хорошо связанное экономическое пространство. В регионе широко представлены глобальные компании APS. В пределах Ранштада регионы Амстердама и Утрехта представляют собой особенно важный оплот сферы деловых услуг. Здесь доля финансовых и деловых услуг в локальной занятости -почти 30%. Из 100 глобальных APS компаний около 75% имеют отделения в Ранштаде, причем среди них почти 75% имеют голландские штаб-квартиры в регионе Амстердама (6).

По величине и экономическим показателям Ранштад является самым большим и наиболее сильным из шести полицентричных сетей городов, которые определены в документах национальной политики пространственного планирования в Нидерландах (2004). Регион характеризуется образованными в нем сетями различного уровня, как в функциональном, так и в политико-административном значении. В этих полицентричных сетях в Нидерландах сфера бизнеса и рынки труда, жилье, а также сферы культуры, досуга и зрелищно-развлекательные объекты распространены по множеству городов, которые не имеют одного доминирующего центра, но находятся в непосредственной близости друг от друга, т.е. на расстоянии разумного времени, проведенного в пути. В известной мере эти большие сети функционируют как единые городские системы. Многие голландские города, и в частности «большая четверка», включены в большие городские сети. В пределах этих сетей жилье и рынки труда, зрелищно-развлекательные объекты, транспортные потоки и другие аспекты планирования отдельных городов рассматриваются объединенно на этом более высоком уровне (5, с. 9).

Вместе с тем при более пристальном рассмотрении функциональные связи внутри всего ареала не так тесны, как это часто декларируется политически1. П. Тейлор в своей работе «Амстердам в сети мировых городов» (2002) пишет, что «голландский Ранштад»,

1 Например, эксперт из Министерства окружающей среды Голландии указывает, что тип ежедневной маятниковой миграции из одной части региона в другую не так уж очевиден, как это часто изображают (5).

единый голландский узел в мировой городской сети, кажется скорее вопросом идеализма планирования, чем экономической действительности. Если в Ранштаде действительно наблюдается начальное развитие функционального многоузлового мирового города-региона, то следует ожидать, что составляющие регион города начинают осваивать дополнительные экономические ниши. Ученые Амстердамского университета Р. Клостерман и Б. Ламбрехтс (2000) показали, что происходит в точности противоположное: экономические формы основных городов Ранштада конвергируют, становятся фактически все более похожими (10).

В целом процесс пространственного планирования определяет действующее законодательство1, и в рамках его действия три административных уровня управления в Голландии - национальный (национальное правительство), региональный (провинции) и местный уровень (муниципалитеты) - имеют весьма разные возможности влияния на метрополитенское развитие в регионе. Вопросы распределения компетенций совместно с местными уровнями власти определяют поле деятельности для городских игроков (8).

Влияние национального правительства на городское развитие метрополитенских регионов, и в частности Амстердама, оценивается учеными как косвенное, в соответствии с тем, на чем оно решит сфокусировать свои общие руководящие принципы и, следовательно, куда направит финансовую поддержку. Перед приходом к власти нового правительства страны в 2005 г. политика была ориентирована на два «крыла» в регионе Ранштада, и раньше они воспринимались как две отдельные городские системы в документах стратегического планирования. В этот период руководящие принципы городского развития выделяли фактические метрополитен-ские ареалы как «северного крыла», так и «южного крыла», но в 2005 г. новое правительство изменило общий акцент от двух крыльев индивидуально к региональному уровню Ранштада в целом. Многие в северной части Ранштада восприняли этот шаг как неверное решение, учитывая серьезность вопроса контроля развития метрополитенского региона Амстердама, что должно было

1 В общих чертах Голландия может характеризоваться как страна с длительной и сильной традицией продуманного подхода к планированию из-за недостатка земли и риска для многих мест пострадать от наводнения. Закон пространственного планирования создает базу для пространственного развития в стране, и на основе этого закона разработано руководство для регионального развития (8).

способствовать успешным глобальным связям многих других городских регионов. По оценке эксперта в области политики (представитель Министерства окружающей среды Голландии), помимо рекомендаций ОЭСР изменить фокус пространственной политики причиной этого являлось прежде всего то, что национальное правительство не хотело создавать конфликт между процветающими областями роста и медленно развивающимися или даже депрессивными районами. Потенциально это могло стать результатом продолжения поддержки метрополитенского региона Амстердама и независимой стратегии для остальной части регионов Ранштада. В рамках политической дискуссии по вопросам национальной поддержки экономического роста или равномерного развития Раншта-да в целом северная часть региона, в частности Амстердам, не соглашается на изменение национальной политики и стремится иметь больше контроля над своим собственным развитием (8).

Ранштад не представляет собой один функциональный поли-центричный регион, его территория подразделена на субрегионы, образованные небольшими самостоятельно функционирующими городскими системами. Поэтому стратегические планы национального правительства не очень актуальны. Так, некоторые эксперты полагают, что фактически национальное правительство во многих областях пространственной политики в этом отношении отступило назад. В частности, недостаточно активно национальное правительство выступает в области пространственных стратегий, жилищной политики и окружающей среды. Эксперты считают, что национальное правительство 20 лет назад было значительно сильнее, но теперь его политика часто поддерживает местные инициативы или сети (8).

Позиции провинции Северной Голландии в качестве официальной административной единицы на региональном уровне по вопросам городского развития оцениваются учеными как менее влиятельные, чем ожидалось. Принципы, вытекающие из Закона пространственного планирования, осуществляются провинциями в виде собственных планов, не имеющих обязательной силы, а провинциальные уровни администрации в целом не занимаются решающими вопросами городского развития. Эксперты считают, что провинции не имеют реальной власти в городских районах и не выполняют там достаточно эффективно свои функции, тогда как в сельской местности Голландии эта ситуация другая. В этом отношении сетевые союзы и также муниципалитеты на местном уровне

обладают большей властью, поскольку административная структура допускает в распоряжение этих единиц больше компетенций и ресурсов (8).

Фактическая форма пространственного планирования может определяться локально муниципалитетами. Здесь наиболее важным инструментом планирования является местный план землепользования, который, в отличие от провинциального плана, юридически обязателен для исполнения и, следовательно, регулирует развитие в этих местностях. В то же время местные власти имеют свою собственную налоговую базу, делающую их способными более эффективно контролировать процесс принятия решений и их осуществление в данной местности. В целом муниципалитеты в Голландии сильны вследствие имеющейся у них компетенции в области пространственного планирования, а также возможности интерпретировать руководящие принципы, установленные на национальном уровне. Поскольку провинции довольно слабо участвуют в реальном процессе принятия решений, а национальный уровень устанавливает только общие руководящие принципы пространственного планирования, местные власти имеют сравнительную свободу определять свой собственный путь и позиции в области метропо-литенского развития. Фрагментарность административных муниципальных образований в северной части Ранштада часто создает препятствия для сотрудничества местных органов власти при обсуждении вопросов местной связанности (8).

Сотрудничество муниципальных органов при реализации проектов является более очевидным выбором и действительно оказывается более прочным, когда оно осуществляется в рамках стратегии, ориентированной на потребление, которая нацелена на развитие сферы досуга или крупномасштабных развлекательных объектов с широкой областью обслуживания, выходящей за пределы местной или даже региональной территории. В Амстердаме подобные проекты осуществляются на основе взаимодействия города и региона. Территориальная динамика креативного сектора, имеющего прямое значение для Амстердама, расширяется за границы муниципалитета. В Утрехте формирование культурной «повестки дня» осуществляется в долгосрочной программе «Договор Утрехта» в тесном союзе со своей сравнительно небольшой провинцией. Роттердам придает особое значение установлению гармонии с соседними муниципалитетами, применяя рамочные документы планирования при реализации крупномасштабных проектов в сфере

досуга и розничной торговли. Эти рамочные документы состоят из структурных планов для городов-регионов и региональных планов в случае провинций (5, с. 10-11).

Сотрудничество малых муниципалитетов с центральным городом в городах-регионах при реализации проектов иногда оказывается возможным; тем не менее есть также обычные примеры жесткой конкуренции. В городе-регионе Гаага, возможно, отмечался наиболее интенсивный уровень межмуниципальных дискуссий. Гаага проводит дискуссии с Лейденом в области туризма и с Дельфтом - по сектору информационно-коммуникационных технологий (5, с. 10-11).

На уровне Ранштада в целом сотрудничество ограничено существованием некоторых платформ (союзы, ассоциации и консультативные органы) для дискуссий и обмена информацией, свободных от обязательств. Одним из факторов, объясняющих отсутствие сотрудничества, считается характеристика Ранштада как региона с «фрагментарной и рассеянной планировкой, что препятствует общественному и экономическому взаимодействию» (5, с. 11).

Интерес исследователей вызывают непосредственное окружение крупнейших городов и состояние их региональных городских систем, особенно Амстердама, в частности способы неформальной организации как основы для метрополитенской управляемости и региональной стратегической политики.

Помимо официальных форм иерархии в системе голландского планирования различные союзы играют большую роль в формировании повестки дня развития. Поэтому структура управляемости в Ранштаде в целом, а также в метрополитенском регионе Амстердама может характеризоваться скорее как неформальная из-за значимости региональных сетевых конфигураций среди городских акторов. Они делают важный вклад в обсуждение вопросов развития в регионе, тем самым влияя на решения, принимаемые на различных формальных административных уровнях (8).

Метрополитенский регион Амстердама имеет более длительную традицию сотрудничества между политиками и городскими игроками, чем где-либо еще в Ранштаде. По мнению экспертов, это определено историей социал-демократического руководства в «северном крыле» с традицией пространственного консенсуса (8).

Одна из организаций, постепенно набирающая голоса в городской дискуссии, - так называемая «Плеяда северного крыла» -неформальная сетевая организация, состоящая из различных город-

ских акторов метрополитенского региона Амстердама (включает политиков, деловых лидеров и т. п.). Кроме выработки интегрированной городской повестки дня для всего региона косвенной целью этого союза является формирование единой платформы, противостоящей позиции национального правительства по тем вопросам, которые важны для городского развития в регионе. Положительным моментом является то, что «Плеяда северного крыла», представляя различные интересы метрополитенского региона, имеет право голоса при формировании политической повестки дня (8).

Другой союз на региональном уровне, который также влияет на дискуссию и развитие в метрополитенском регионе Амстердама, - «Амстердамский городской регион». Это сеть из 16 муниципалитетов, представляющих городской ареал Амстердама, но расположенных в пределах провинции Северная Голландия. Хотя организация работает на неформальной и добровольной основе, в последние два года ее важность возросла; национальное правительство также расширило ее компетенции, например в области инфраструктурной политики.

Хотя этот союз не охватывает весь метрополитенский регион Амстердама в той же степени, как «Плеяда северного крыла», но, по крайней мере, он обладает некоторой компетенцией, связанной с общими региональными интересами, вместо того чтобы улаживать их все на фрагментарном локальном уровне.

Таким образом, сотрудничество между различными муниципалитетами может считаться сравнительно успешным, и готовность различных игроков работать вместе отражена в союзах, преодолевающих административные границы. Примером некоторых из этих взаимозависимых отношений является город Харлем, расположенный к западу от Амстердама около моря, - очень популярное место для проживания среднего класса. Как Амстердам, так и Харлем заинтересованы в развитии интегрированной городской структуры -Харлем, поскольку ему нужен доступ к хорошим рабочим местам по соседству, чтобы привлекать обеспеченных налогоплательщиков, и Амстердам, поскольку муниципалитету нужны близко расположенные хорошие жилые районы для всех работников. Амстердам имеет ограниченные возможности расширения города и строительства нового жилья, что сделало его зависимым от других населенных пунктов, обладающих такими характеристиками. Другим примером такого рода является новый город Альмер, имеющий достаточный объем необходимых площадей для жилищного секто-

ра, чтобы обеспечить жильем возрастающее количество занятой в Амстердаме рабочей силы. Эксперты отмечают, что между Амстердамом и окрестностями обычно существовал конфликт, поскольку процветающие пригородные зоны были не заинтересованы принимать участие в текущих проблемах бедного городского центра. Согласно данным Университета Амстердама (2006), в течение периода 1999-2003 гг. доходы населения четырех больших городов стали на 194 млн. евро меньше в результате переселения среднего класса в прилегающие муниципалитеты (5, с. 14).

В последнее время отмечается прогресс в достижении договоренностей между малыми общинами и Амстердамом по различным аспектам. Это подтверждает значение региональной связанности по мере развития метрополизации вследствие увеличения конкуренции, как внутрирегиональной (т.е. внутри Ранштада и с отдельными городами, например с Роттердамом), так и межрегиональной (8).

Кроме того, исследователи отмечают, что уровень налогообложения влияет на конкурентоспособность отдельных муниципалитетов. Из-за высокого объема национального финансирования, направляемого муниципалитетам, конкуренция между ними за привлечение обеспеченных жителей и размещение компаний не так остра, как в странах, где большая доля дохода (более чем 80%) должна быть заработана самими муниципалитетами (8).

Международный маркетинг региона составляет основу готовности акторов стремиться к совместному видению проблем, чтобы привлекать внутренние инвестиции в местность, которая в конечном счете более глобально ориентирована по сравнению с южной частью Ранштада. Конфликты, препятствующие сотрудничеству, существуют там, где интересы региона и местного уровня различны. Амстердам все еще находится в положении, когда у него есть некоторые властные полномочия над процессом планирования благодаря большому количеству ресурсов, важным формам экономической и финансовой деятельности в пределах городской границы и сохраненной моноцентричной структуре. Город направляет большинство своих активов на решение очень локальных и внутренних вопросов, имеющих отношение к ежедневной жизни граждан, и его политическая повестка дня не характеризуется насколько это возможно региональным мышлением и стратегиями (8).

Партнерство между секторами и традиции регионального сотрудничества частного сектора, например с муниципалитетами

или администрациями провинций, не является распространенным явлением в Голландии (8).

Сравнительное исследование политики местных властей в четырех крупнейших городах открывает диапазон экономических целей, большое разнообразие программ и сравнительно небольшой объем сотрудничества в рамках существующих городских сетей. Улучшение качества «среды потребления» в городе или даже взгляд на город как на потребительскую среду - важный тезис текущей политики в Амстердаме. Город пытается усилить свою экономику, увеличивая привлекательность этого мегаполиса1. Такая ориентированная на потребление политика не сфокусирована ни явно, ни исключительно на определенном классе или категории высококвалифицированных работников. Это не считается необходимым: 51% рабочей силы в городе уже относится к группе работников высокой квалификации. Область политики шире: она нацелена на поощрение расселения в нем креативных кадров, а также апеллирует к туристам и визитерам, не делая ясного различия между этими двумя целевыми группами. Предполагается, что если Амстердам будет привлекателен для креативной или «творческой» категории жителей, то он также будет привлекателен и для туристов (5, с. 6).

Что касается экономики сферы досуга, то улучшение общественного пространства и качества жизни в городе - важные цели в стратегии, ориентированной на потребление. Вместо принципа планирования «сверху вниз» через пространственные задания в последнее время осуществляются эксперименты, использующие интерактивный метод. Активно разыскиваются целевые группы, клиенты и рыночные игроки, которые хотят взять инициативу на себя. Помимо управления со стороны предложения в проекте также учитывается и сторона спроса (5, с. 6).

В Амстердаме также уделяется внимание укреплению креативного сектора производства. Муниципалитет Амстердама в 2006 г. разработал карту распределения креативных секторов с характеристиками их производственной среды, чтобы отслеживать ожидаемые изменения на рынке. Кроме того, с конца 1990-х годов

1 Например, одна из целей международной недели моды, события крупного масштаба в Амстердаме, заключается в усилении бренда «Амстердам: город моды». В комбинации с хорошими гостиницами и объектами сферы услуг это содействует привлечению туристов. По мере увеличения масштаба и области действия городских функций эта стратегия становится более важной (5, с. 12).

Амстердам осуществляет инвестиции, которые делают старые и неиспользованные заводские или складские здания доступными в качестве рабочего пространства для малых предприятий, начинающих деятельность в креативном и культурном секторах экономики (5, с. 6).

Два городских меморандума, принятых в 2003 г. в Утрехте, нацелены на укрепление так называемого внутреннего города как гостеприимного места встреч и общения. Ключевые роли предназначены для «сектора гостеприимства» и новых объектов проведения досуга. Эта политика в Утрехте делает акцент на историческом центре города: предполагается построить там серию новых объектов сферы услуг, включая магазины, кафе, конференц-залы, культурные и развлекательные объекты. Помимо этого политика городских властей Утрехта направлена на осуществление больших новых проектов. Например, строительство нескольких крупномасштабных культурных объектов запланировано на территории, окружающей центральный вокзал; другой центр большого городского развития, который должен стать будущим «вторым сердцем Утрехта», находится на западе города (5, с. 6-7).

Утрехт, так же как и Амстердам, проводит политику поддержания креативного сектора, особенно компаний на стадии становления, приспосабливая под их нужды старые и неиспользованные заводские или складские здания, коммерческие строения с множеством арендаторов для удовлетворения их спроса на недвижимость (5, с. 7).

Роттердам также осуществляет стимулирование деятельности в сфере досуга в городе. Контроль над развитием в сфере потребления в Роттердаме сконцентрирован в рамках одного муниципального департамента - Агентства развития Роттердама. В 2001 г. Рабочая междепартаментская группа разработала так называемое «видение» (предварительную концепцию) развития объектов сферы проведения досуга и зрелищ в городе. Этот документ стал рамочным для осуществления проектов, к участию в которых в качестве инвесторов приглашались предприниматели, работающие в этих секторах. Для 24 различных территорий, большей частью сконцентрированных в городском центре и в прилегающей береговой линии, были разработаны десять тематических программ развития сферы проведения досуга. Эти темы включали торговлю, современную архитектуру, культурное наследие, различные виды спорта, развлекательные объекты («ночная жизнь»), отдых на воде,

порт/морские объекты и важные фестивали, особенно крупномасштабные летние фестивали на открытом воздухе. В 2005 г. Роттердам второй раз был награжден званием «Национальный фестивальный город года» (5, с. 7).

Роттердам более последовательно, чем Амстердам или Утрехт, разрабатывает политику непосредственного поощрения развития креативных отраслей производства. В 2003 г. правительство города объединило наиболее авторитетных участников городской экономики в Совет экономического развития Роттердама с целью разработки нового экономического видения города. Результатом этого стал меморандум «Экономическое видение 2020». Этот меморандум выделяет три кластера экономики Роттердама, деятельность которых должна расширяться: порт и промышленность, медицина и креативные отрасли. Уже опубликован промежуточный (на 2005-2010 гг.) документ консультационной политики для аудиовизуального сектора в креативном кластере. Предложения касаются жизненно важных условий для создания и развития аудиовизуальных компаний: позиции на рынке, коммерческая недвижимость, квалифицированный персонал и качество городской жизни (5, с. 7-8).

В Роттердаме заметнее, чем в трех других городах, применяется ориентированный на специфические территории подход, заключающийся в использовании так называемой «области развития», т.е. определенного района, в котором концентрируются несколько программ городского развития. В некоторых последних крупномасштабных городских программах перестройки, таких как, например, Lloydkwartier и Kop van Zuid, сферы проведения досуга и развития жилого сектора, культурные и креативные кластеры развиваются бок о бок (5, с. 7-8).

Работа муниципалитета Гааги в основном сконцентрирована на интеграции малого бизнеса и потребления в рамках культурного сектора. Стимулирование деятельности мелких производителей осуществляется путем их интеграции в потребительскую сферу и открытия для них сферы большой сетевой торговли. Этот активный подход имеет сходство с политикой, проводимой муниципалитетом Амстердама. Узким местом являются трудности, встречающиеся при определении конкретного места для расположения фирм малого бизнеса, поскольку дешевая недвижимость часто «прячется», ее нелегко найти на оживленных улицах, которые важны с точки зрения крупномасштабного коммерческого потребления (5, с. 8).

Политика в четырех голландских городах также включает продвижение инноваций в производство - например, аудиовизуальный кластер в Роттердаме и намерение в Утрехте выстроить «индустрию игр», - но в большей степени она сфокусирована на культуре и развлечениях как таковых, для того чтобы стимулировать городскую экономику. Ученые отмечают, что во всех четырех городах практически не используется потенциал сотрудничества в рамках городских сетей. Они более широко сотрудничают с частными компаниями, чем с муниципалитетами других городов-регионов (5, с. 12).

* * *

Новые формы развития городов-регионов рассматриваются учеными как территориальная реализация глобализации. Цели и стратегии пространственного планирования и политики развития регионов служат задачам обеспечения общего экономического роста. В последние десятилетия государственные органы различного территориального уровня начали выдвигать наиболее стратегические города-регионы в рамках каждой национальной территории как привилегированные точки национального экономического роста и международной конкурентоспособности. Поэтому неравномерное развитие внутри Германии больше не считается проблемой, которая должна преодолеваться с помощью политики регионального перераспределения, но скорее как географическая основа, на которой могут быть реализованы местные территориально-специфические стратегии экономического развития (4).

Вместо традиционного поддержания регионов со слабым экономическим развитием территориальная политика теперь направлена на продвижение сильных регионов, которые должны стать «двигателями» экономического роста (она включает стратегии «связывания в узел» потенциалов региона, создание режимов роста). Для этого в новом пространстве городов-регионов должны быть созданы такие формы метрополитенского управления, которые бы обеспечили рост их территориальных преимуществ.

Все полицентричные города-регионы являются социально-пространственными зонами конфликта вследствие проявления различных интересов, особенностей идентичностей и культур. В этом смысле Рейн-Рур - пример проблем и трудностей, с которыми сталкиваются власти на пути развития метрополитенской управляемости. Города, подобные Дюссельдорфу или Кёльну, становясь

глобальными, сталкиваются с растущими проблемами в привлечении внимания к себе как к одиночным акторам среди массы конкурентов. Однако попытки выдвинуть метрополитенский/региональ-ный уровень действий на первый план тем не менее сталкиваются с серьезными препятствиями и даже сопротивлением (4).

Метрополитенская структура Амстердама представляет собой более благоприятный случай с точки зрения региональной управляемости и поддержания региональной связанности, чем, например, это наблюдается в регионе Рейн-Рура. Эксперты делают вывод, что межгородская полицентричная структура, характерная для Рейн-Рура, в большей степени способствует возникновению барьеров на пути региональной управляемости, чем внутригородская конфигурация (8).

Политико-административное устройство на местном уровне также оказывает существенное влияние на текущий процесс принятия региональных решений. Все эмпирические исследования показывают, что муниципалитеты и региональные власти имеют тенденцию разделять существующие метрополитенские ареалы на фрагментарную структуру, состоящую из небольших административных единиц, которые не соответствуют динамике сегодняшней городской среды. Все регионы страдают от этих устаревших границ, поскольку они способствуют развитию комплексной среды индивидуальных силовых отношений, с трудом поддающихся объединению и слиянию в рамках единого метрополитенского ареала. Кроме того, во всех случаях сравнительно сильный местный или национальный административный уровень часто пренебрегает региональными границами, особенно в формальном институциональном значении. Нигде не наблюдается существование региона в политико-административном смысле, а на местах часто отсутствует фундаментальная форма городской региональной идентичности. В каждом случае - особенно в ареале Рейн-Рура - городские акторы имеют более прочную приверженность к своему родному городу, чем к целой конурбации (8).

Даже наиболее успешные примеры, подобные Амстердаму, еще далеки от достижения достаточной стадии развития региональной сетевой структуры, соответствующей требованиям международной конкуренции. В настоящее время все сети в регионах -неформальные, хотя и проводятся дискуссии об изменении такого положения в будущем. Эксперты приходят к заключению, что в краткосрочном плане неформальные организации представляют

собой реальные шаги на пути к созданию организационной структуры, поддерживающей метрополитенскую динамику. Однако в будущем, по мере дальнейшего развития метрополитенских ареалов, потребуется более адекватное административное устройство (8).

Основной проблемой на национальном уровне является управление новым неравномерным развитием регионов и разрешение в связи с этим потенциальных конфликтов. Как заключают ученые, дискурс о росте экономики через региональную конкурентоспособность просто отвлекает внимание от неспособности государства управлять капиталистической тенденцией неравномерного развития. Принимать в расчет надежды на то, что в рамках большой региональной среды центры роста будут сами поддерживать развитие более слабых областей на периферии, представляется нереальным. Такой политический подход делает метрополитенские регионы ответственными за выравнивание в пространственном планировании (что прежде являлось компетенцией национального уровня) и в то же самое время позволяет осуществлять политику регионального дифференцирования и конкуренции на национальном уровне (4).

Использование новых инициатив в виде реформы метропо-литенского управления и межгородских связей выступает в форме кризисного управления, предназначенного восполнить дефицит регулирования и погасить конфликты, порожденные на более ранних этапах государственного пространственного реструктурирования. При обсуждении метрополитенской реформы в научных кругах выражается обеспокоенность вопросами связанности территорий, которые теперь рассматриваются как основное условие региональной экономической конкурентоспособности, а внутрирегиональное неравномерное развитие и чрезмерная локальная конкуренция в рамках города-региона воспринимаются как процессы, подрывающие его конкурентоспособность на более высоком уровне.

Список литературы

1. Поздняк В. Европа регионов, Европейская политика соседства и Беларусь: в поисках «дорожной карты». - Режим доступа: http://review.w-urope.Org/9/1.html.

2. Application and effects of the ESDP in the Member States. - ESPON project 2.3.1, third and Final Report, Jan. 2007. - Mode of access: http://www.nordregio.se/ ESPON projects/fr-2.3.1-full_rev_Jan2007.pdf.

3. Hoyler M., Freytag T., Mager C. Connecting Rhine-Main: The production of multi-scalar polycentricities through knowledge-intensive business services. - Mode of access: http://www.informaworld.com/smpp/section?content=a794014696&fulltext= 713240928.

4. Knapp W., Schmitt P. Discourse on «metropolitan driving forces» and «uneven development»: Germany and the RhineRuhr conurbation. - Mode of access: http://pdfserve.informaworld.com/985923_762903897_901390092.pdf.

5. Kooijman D., Romein A. Stimulating the creative economy. Production and consumption-oriented strategies of Dutch cities // Regions in Focus? Conference of the Regional Studies Association. - Lisbon, Portugal, 2-5 April 2007. - 20 p. - Mode of access: www.regional-studies-assoc.ac.uk/events/lisbon07/.../Kooijman.pdf.

6. Lambregts B. Geographies of knowledge formation in mega-city regions: some evidence from the Dutch Randstad. - Mode of access: http://www.informaworld.com/smpp/section?content=a903039288&fulltext=713240 928.

7. Luthi S., Thierstein A., Goebel V. Intra-firm and extra-firm linkages of the knowledge economy - the case of the mega-city region of Munich. - GaWC Research Bulletin 269. - Mode of access: http://www.lboro.ac.uk/gawc/rb/rb269.html.

8. Nissen A. Metropolisation in Europe - configuration and governance. - Institute of Geography, University of Copenhagen. TAPAS Working Paper 2008:01. Copenhagen. - Mode of access: http://www.geogr.ku.dk/projects/tapas/metopolisation_ rap-port.pdf.

9. The role, specific situation and potentials of urban areas as nodes in a polycentric development. - ESPON Project 1.1.1 Third interim report August 2003. - Mode of access: http://www.nordregio.se/ESPON projects/3.ir_1.1.1-full.pdf.

10. Taylor P.J. Amsterdam in a world city network, 2002. - Mode of access: http://www. lboro. ac. uk/gawc/rb/rm1. pdf.

11. Territorial dimension of the Lisbon-Gothenburg strategy. - ESPON 3.3. - Final report revisited. 15 December 2006. - Mode of access: http://www.nordregio.se/ ESPON projects/fr-3.3._final_rev_25-01-2007.pdf.