Глобализация 90-х годов: время выбора (вступительная статья) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Кильюнен К. Управление глобальными процессами.........................

Валаскакис К. Глобализация и управление........................................

Моосмюллер А. Межкультурная коммуникация и глобальная экономика: Риски и шансы культурных различий ......................

Ш. Глобализация, национальное государство, международные

отношения

Хирст П., Томпсон Дж. Глобализация и будущее

национального государства.........................................................

Омаэ К. Конец национального государства: Становление региональных экономик....................

Рейнике В.Х. Глобальная государственная политика........................

Кларк ^Глобализация и фрагментация: Международные

отношения в ХХ в............................................................................

Международные отношения в контексте глобализации (по публикациям журнала "Форин полиси"). (Сводный реферат) .... Камильери Д.А. Место ООН в эпоху глобализации: Перспектива в

четырех измерениях........................................................................

Розенау Дж. Основные тенденции, устойчивая напряженность отношений и резкие противоречия: Объединенные нации в бурлящем мире................................................................................

П.В.Малиновский

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ 90-Х ГОДОВ: ВРЕМЯ ВЫБОРА (ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ)

I. Глобализация и "цивилизационный сдвиг":

базовые мегатенденции

Тема глобализации к концу 90-х годов ХХ в. перестала быть только предметом теоретических споров и политических дискуссий. Она не воспринимается теперь как миф или риторический прием. События в Сиэтле (1999 г.), Вашингтоне, Праге и Ницце (2000 г.), Давосе (2000 и 2001 гг.), Генуе (2001 г.), где очередные съезды " дирижеров" глобального мира вызвали массовые беспорядки, показали, что глобализация стала социальной реальностью, с которой нужно не только считаться, но и можно вести ожесточенную борьбу. Между тем облик этой реальности остается весьма расплывчатым. В ней можно увидеть:

• интенсификацию трансграничных экономических, политических, социальных и культурных связей;

• исторический период (или историческую эпоху), наступивший после завершения холодной войны;

• трансформацию мировой экономики, буквально направляемую анархией финансовых рынков;

• триумф американской системы ценностей, обеспеченный комбинацией неолиберальной экономической программы с программой политической демократизации;

• ортодоксальную идеологию, настаивающую на вполне логичной и неизбежной кульминации мощных тенденций работающего рынка;

• технологическую революцию с многочисленными социальными последствиями;

• неспособность национальных государств справиться с глобальными проблемами (демографическими, экологическими, прав человека и распространения ядерного оружия), требующими глобальных решений1.

Амбивалентность глобализации, вызывающая гамму противоречивых чувств - от восторга до ненависти, стала притчей во языцех. Если в настоящее время факт ее существования уже ни у кого не вызывает сомнение, то исторические границы этого социального феномена с самого начала стали предметом жарких дискуссий. Сам термин "глобализация" входит в международный политический и научный лексикон в 60-е годы. Начало же этого исторического процесса, который, безусловно, определил облик нашего мира на исходе тысячелетия, исследователи относят на несколько веков назад. Диапазон

1 Kacowicz A.M. Regionalization, globalization, and nationalism: Convergent, divergent, or overlapping? // Alternatives. - Delhi; N.Y., 1999. - Vol. 24, № 4. - P. 529.

сроков начала глобализации, судя по литературе, весьма велик: он колеблется от 1500 до 1800 года. Если же воспользоваться термином "прото-глобализация", то можно, используя предложенную М.Чешковым периодизацию 2, выделить праисторию глобализации (протоглобализация - от неолитической революции до Осевого времени), предысторию глобализации (зарождение глобальной общности - от Осевого времени до эпохи Просвещения и первой промышленной революции) и собственную историю глобализации (формирование глобальной общности за последние 200 лет). Одно не вызывает сомнение ни у кого из исследователей: с конца 60-х годов ХХ века глобализация стала превалирующей тенденцией в мировом развитии. Правда, тщательный исторический анализ убеждает, что аналогичные процессы по многим параметрам шли и на рубеже Х1Х-ХХ столетий, поэтому следует, скорее, говорить о второй волне глобализации. Но эту концептуальную сумятицу с "маркировкой" глобализаций легко объяснить, если согласиться с квалификацией ее нынешней фазы, данной Р.Робертсоном еще в конце 80-х годов: с 1969 г. мир вступил в фазу глобальной неопределенности3. И минувшее десятилетие вряд ли уменьшило долю неопределенности в глобальной ситуации; не случайно, подводя итоги десятилетию (19891999), специалисты по международным отношениям называют его "переходным", "междуцарствием"4. И все-таки в идейных исканиях 90-ы-х годов, связанных с темой "глобализация", можно выделить два переломных периода: 1992 г. (распад СССР и СФРЮ, Конференция ООН в Рио-де-Жанейро) и глобальный финансовый кризис 1997-1998 годов.

а) Три основных теоретических подхода в анализе глобализации

Истекшее десятилетие стало временем интенсивных концептуальных поисков подходов, соразмерных такому многоликому и вызывающему споры явлению, как глобализация. Поэтому истину, скорее, следует искать не в эпицентре этой полемики, а на ее периферии.

2 Чешков М. Сущность, нынешняя фаза, перспективы // Pro et contra. - М., 1999. -Т. 4, № 4. - С. 114-127.

3 Robertson R. Mapping the global condition: globalization as central concept // Theory, culture a. soc. - L.; New Delhi, 1990. - Vol. 7, № 3/4. - P. 15-30.

4 Cox M., Booth K., Dunne T. Introduction: The Interregnum: controversies in world politics, 1989-1999 // Rev. of intern. Studies. - Cambridge, 1999. - Vol. 25, spec. iss. - P. 3-4.

Так, сенегальский исследователь Хаким-бен-Хаммуд5 выделил следующие теоретические подходы к глобализации:

• функционалистский подход - учитывая, что на периферии глобализация будет усиливать экономическую маргинализацию и социальный регресс, акцент делается на роли национальных государств в деле спасения национальных экономик от губительного влияния "гибридной" и "космополитической" глобализации;

• апологетический подход - подчеркивает роль глобальных рынков в инновационных процессах, согласно неолиберальной доктрине стремится максимально ограничить вмешательство государства в процессы "космополитической глобализации";

• технологический подход - основное внимание уделяет новейшим "кибернетическим" технологиям как условию выборочной, "гибридной глобализации", позволяющей периферийным странам интегрироваться в глобальную экономику, сохранив собственную региональную специфику.

В такой концептуализации зафиксировано не только видение противоречивых тенденций глобализации, но и отношение к ней, а в конечном счете определенный способ действия и образ жизни в современном мире. Поэтому за указанными подходами скрываются вполне определенные парадигмы понимания этого исторического явления. Типологию этих парадигм предложил голландский исследователь Я.Н.Питерс:

• "столкновение цивилизаций" - фрагментация мира неизбежна из-за существующих цивилизационных различий, коренящихся в культурной (в первую очередь, в расовых и национальных особенностях) дифференциации, поэтому западной цивилизации, как утверждает автор концепции С.Хантингтон6, необходимо быть готовой дать отпор возможному альянсу исламских и конфуцианских государств;

• "макдональдизация" - гомогенизация культур, осуществляемая транснациональными корпорациями, происходит под флагом модернизации (вестернизации, европеизации, американизации и т.д.)7;

5 Hammouda H. ben Perspectives on globalisation and its structures // CODESRIA bull. -Dakar, 2000. - Vol. 1, № 1. - P. 31-38.

6 Huntington S.P. The clash of civilization // Foreign affairs. - N.Y., 1993. - Vol. 72, № 3. - P. 22-49

7 Cm.: Ritzer G. The McDonaldisation of society. - L., 1993.

• "гибридизация" - широкий спектр межкультурных взаимодействий, ведущих как к взаимообогащению, так и к возникновению культурных традиций8.

Соответственно, можно говорить о трех ракурсах глобализации как социального явления и трех способах его предметизации:

• социально-политическом - политическая глобализация становится объектом изучения (роль государства и других субъектов международной жизни в глобализирующемся мире, перспективы становления глобального гражданского общества, имеющего общие правовые принципы и нормы);

• социально-экономическом - экономическая глобализация становится объектом исследования (формирование глобальных рынков и стратегии поведения корпораций и международных финансово-экономических институтов, перспективы формирования принципиально новых экономических отношений и типов хозяйства);

• социокультурном - культурная глобализация становится объектом исследования (глубинные изменения в культурных стереотипах в связи с новейшими научно-техническими и социальными нововведениями, перспективы межкультурного диалога).

Есть ли общий механизм многоликого процесса глобализации или мы имеем дело с "пучком" разнородных процессов? В настоящее время "рамкой" для такого концептуального синтеза может быть лишь цивилизационный подход.

б) Базовые мегатенденции глобального цивилизационного процесса

Именно с позиций цивилизационного подхода целесообразно ставить вопросы о последствиях процесса глобализации. Связан ли с ней "цивилизационный сдвиг", переживаемый человечеством на рубеже двух тысячелетий? Приведет ли этот процесс к возникновению суперцивилизации, объединяющей все цивилизационные ареалы человечества? Если да, то какой будет эта цивилизация: гомогенной или гетерогенной? Или растущая взаимозависимость цивилизационных ареалов усилит их противоборство и возобладает в конечном счете контртенденция - обособления и изоляции? Однозначных ответов на эти

8 Pieterse J.N. Globalization and culture: three paradigms // Economic and political weekly. - Bombey, 1996. - Vol. 31, № 23. - P. 1389-1395.

вопросы нет, и данное обстоятельство само по себе служит симптомом ситуации глобальной неопределенности. В ситуации неопределенности следует говорить о доминировании тех или иных мегатенденций, каждая из которых может быть представлена в виде сценария - описания ключевых характеристик событий, вероятных при данном исходе. Заметим, что еще в начале 90-х годов ряд зарубежных и отечественных авторов сформулировали подобные сценарии9.

С точки зрения становления глобальной цивилизации можно выделить четыре социокультурные мегатенденции:

"Культурная поляризация". Именно под знаком этой мегатенденции прошла большая часть ХХ века, сопровождавшегося масштабными мировыми войнами в "горячем" и "холодном" исполнении, противоборством двух лагерей - капиталистического и социалистического, геноцидом. Взаимозависимость, порождаемая страхом взаимного гарантированного уничтожения, - такова основная скрепа глобального мира на протяжении нескольких десятилетий ушедшего века. Поляризация и сегментация политической и геоэкономической карты мира, сопровождаемые формированием устойчивых военно-политических и экономических региональных союзов, - таков основной механизм реализации этой мегатенденции. Очаги возможной поляризации в наступившем столетии: растущее экономическое и экологическое неравенство (между народами и регионами, внутри отдельных стран), религиозный и рыночный фундаментализм, претензии на расовую и этническую исключительность, стремление отдельных государств или военно-политических блоков расширить зону своего контроля во фрагментированном мире, распространение оружия массового поражения, борьба за доступ к скудеющим природным ресурсам.

"Культурная ассимиляция". Общепризнанно, что последние два десятилетия прошедшего века ознаменовались торжеством идей западного либерализма, и тезис Ф.Фукуямы о "конце истории" гласил: "вестернизации", как последовательному подчинению - через постоянно расширяющуюся систему мировых рынков - западным

9 См., например: Cole S. Cultural technological futures//Altematives. - Delhi; N.-Y., 1990. - Vol. 15, № 4. - P. 373-400; Розов Н.С. Структура цивилизации и тенденции мирового развития. - Новосибирск, 1992. - С.127-198. - Гл. Мегатенденции мирового развития; Pieterse J.N. Globalisation as hybridization. - The Hague, 1993. - 18 p.

ценностям и западному образу жизни всех экономически активных слоев населения Земли, - альтернативы нет. Продолжается экономическая интеграция при сохранении - с помощью глобальных финансовых и экономических институтов - доминирования нескольких западных стран, которое подкрепляется концентрацией у них ключевых интеллектуальных и информационных ресурсов. Расширяется процесс установления универсальных ("общечеловеческих») норм и правил в международных отношениях.

"Культурная гибридизация". Эта мегатенденция к концу ХХ в. приобретает совершенно новые качества: процессы "креолизации" культуры, которые традиционно вели к образованию новых этнических общностей (стоит напомнить хотя бы расхожий образ США как "плавильного котла" для американской нации), дополняются процессами транскультурной конвергенции и формирования транслокальных культур - культур диаспоры, а не традиционно локализованных и стремящихся обрести национально-государственную идентичность культур10. Интенсификация коммуникаций и межкультурных взаимодействий, развитие информационных технологий способствуют дальнейшей диверсификации многообразного мира человеческих культур, а не их поглощению некоей универсальной "глобальной культурой". Мир постепенно превращается в сложную мозаику взаимопроникающих друг в друга транслокальных культур, которые образуют новые культурные регионы, имеющие сетевую структуру. Пример - новые профессиональные миры, возникшие в связи с ростом компьютерных и телекоммуникационных сетей.

"Культурная изоляция". ХХ в. дал многочисленные примеры изоляции и самоизоляции отдельных стран, регионов, политических блоков, причем к средствам политической и культурной изоляции ("санитарные кордоны") или культурной самоизоляции ("железный занавес") прибегали в целях консолидации социальных систем против внешних и внутренних врагов. Источниками изоляционистских тенденций и в наступившем столетии будут: культурный и религиозный фундаментализм, экологические, националистические и расистские движения, приход к власти авторитарных и тоталитарных режимов,

10 См.: Pieterse J.N. Globalisation as hybridization // Intern. sociology. - L., 1994. -Vol. 9, № 2. - P. 161-184.

которые будут прибегать к таким мерам, как социокультурная автаркия, ограничения информационных и гуманитарных контактов, свободы передвижения, ужесточение цензуры, превентивные аресты и т.п.

Из всех теоретических моделей, применяемых для объяснения глобализации, только одна теория - теория модернизации - могла в конце 80-х годов претендовать на всеобъемлющие объяснительные схемы11. Эта теория доказывала возможность и необходимость привнесения модернистской идеологии и практики в так называемые отсталые страны. Само возникновение модернизма совпало по времени, согласно Р.Робертсону, с эпохой первоначального взлета глобализации, а именно: конец Х1Х - начало ХХ вв. В связи с этим модернистское сознание - в самых различных его вариациях - неизменно на протяжении всего ХХ столетия ассоциировалось с противоречивым процессом глобализации. Поэтому анализ концептуальных и идейных позиций модерна позволяет прояснить не только многоликость анализируемого процесса глобализации, но и понять специфику основных подходов, сложившихся в России на протяжении 90-х годов, по вопросам модернизации.

II. Мозаика модернизмов

а) Дилеммы модернизма

Неопределенность глобальной ситуации нашла свое выражение и в "мозаике" интерпретаций механизма процесса глобализации. Уже в 80-е годы укоренилось и стало общепринятым понимание ограниченности общепринятой доктрины модерна. Новомодное философское течение постмодернизма преодолело линейное, одномерное представление о прогрессе как основном критерии модернизации, и на смену концепта модерна пришел многоликий, плюралистический, пронизанный духом культурного релятивизма концепт "после-модерна". Парадокс постмодерна,

11 См.: Giddens A. The consequences of modernity. - Stanford, 1990.

"несовременности современности", мог быть разрешен только путем признания правомерности "множества модернизмов" (см. реферат на статью Айзенштадта в наст. сб.). Модерн, как уходящая в прошлое современность, обрел свою историю. У него появилась своя предыстория ("премодерн"), собственная история ("модерн") и постистория ("постмодерн"). Тем самым современность потеряла свою линейную однонаправленность, она приобрела привычную форму исторического цикла, а значит, у нее появились устойчивые,

воспроизводимые в меняющихся исторических обстоятельствах, границы. Но вопрос об исторических границах зависит от критериев оценки, с которым мы подходим к этому многозначному историческому феномену. И эта оценка, которая неизбежно носит ценностную окраску, содержит определенное - положительное или отрицательное - отношение к модерну как историческому явлению. С этих позиций американский философ Л.Кейхун12 попытался выявить противоречивую сущность "современности" как ядра порожденного европейской цивилизацией модернизма. Он выделил десять основных черт этого социально-исторического явления.

1. Современному обществу и культуре внутренне присущ динамизм. Они подвержены постоянным изменениям, и в отличие от предшествующих (досовременных) цивилизаций любую современную вещь можно правильно понять, если видеть ее в переходном

состоянии.

2. Прогресс — ключевая характеристика современного общества и культуры. Только постмодернисты подвергают сомнению наличие в современном обществе линейного процесса развития, лишенного циклических спадов.

3. Растущая интеграция — характерная тенденция современного общественного развития, и оно сопровождается

увеличивающейся взаимозависимостью, гомогенизацией, политической централизацией и унификацией. Постмодерн дал новые формы такой интеграции ("перформативные", "мультикультурные", "метанарративные"), связанные с распространением рефлексивных и игровых практик, которые последовательно проводят в жизнь принципы культурного релятивизма.

12 Cahoone L.E. The ten modernisms // J. of social philosophy. - Villanova, 1993. -Vol. 24, № 3. - P. 194-214.

4. Тенденции дезинтеграции, в первую очередь характерные для современной культуры, находят выражение в процессах специализации, фрагментации, плюрализации и "деконтекстуализации". Общая природа этих процессов -деинституционализация, по словам Арнольда Гелена13, традиций, контекстов, ролей и норм. 5. Уникальная рациональность современного общества и культуры. Если характеризовать рационализм как специфическую интеллектуальную культуру, о закате которой возвестили постмодернисты, то можно выделить следующие ее черты: • культурный и интеллектуальный поворот от религиозной веры к науке и научному мышлению; • культурный и интеллектуальный скептицизм, ведущий нередко к нигилизму; • социальный и культурный инструментализм, ориентация на достижение цели; • процесс социальной организации, находящий свое выражение, в первую очередь, в разделении труда, разработке правовых систем и доминировании бюрократических институтов.

6. Современное общество и культура все в большей степени подвергаются угрозе иррационализма. Так, фашизм является классическим примером возвращения к мифологическим формам сознания. И постмодернизм склонен усматривать в иррационализме нормальное, сопутствующее рационализму, социокультурное

явление.

7. Современность характеризует появление автономии индивидуума, его освобождение от подчинения общинным нормам и

авторитету традиции. В этом смысле "модерн = рациональность + свобода", и основную проблему модернизма можно сформулировать, вслед за Р.Пиппином14, как проблему установления индивидуумом закона самому себе. 8. Напротив, тенденция социальной интеграции ведет к тому, что современное общество и культура характеризуется деавтономизацией и эрозией индивидуальности, растущей

13 cm.: Gehlen A. Man in the age of technology/ Transl. by P.Lipscomb. - N.Y.: Columbia, 1980.

14 Pippin R. Modernism as philosophical problem: On the dissatisfactions of European high culture. - Cambridge, 1991.

взаимозависимостью, бюрократической организацией, подчинением индивидуума центральной власти и устанавливаемым экспертами

правилам.

9. Современному обществу и культуре свойственно отчуждение — "денатурализация", потеря человеком собственной природы, то есть способности выносить компетентное суждение по существу обсуждаемого вопроса. Отчуждение человека от реальности находит выражение в "гипер-реальности культуры" (термин Ж.Бодрийяра), в которой симулякры систематически замещают

реальное.

10. Современности присуща растущая функционализация. Этот поворот к инструментализму, прагматизму и примату экономического порядка, по мнению Х.Арендт, свидетельствует, напротив, о натурализации видоизмененной сущности человека, которая, таким образом, редуцируется к метаболизму природных процессов - удовлетворению потребностей человека. Причем если первые четыре характеристики модерна, по мнению Л.Кейхуна, вряд ли вызывают споры - кто станет подвергать сомнению тезис о прогрессе или динамизме, о диалектическом единстве процессов интеграции и дезинтеграции как ключевых чертах современности, то остальные шесть вызывают весьма противоречивые оценки.

б) Модернизм: классификация идейных позиций

Л.Кейхун, учинив, по его словам, настоящую "оргию неологизмов"15, попытался классифицировать эти оценочные позиции и выделил три кластера: "премодернисты" (те, кто критикует модерн с точки зрения прошлого, уповая на возможность хотя бы частичного восстановления досовременных форм социальной жизни), "промодернисты" (сторонники модерна) и "постмодернисты" (критикуют модерн с точки зрения будущего).

Премодернисты:

• Антемодернизм - радикальное отрицание современности во имя восстановления традиционных норм (примеры - режим А.Хомейни в Иране, другие формы религиозного фундаментализма);

15 Cahoone L.E. The ten modernisms // J. of social philosophy. - Villanova, 1993. -

P. 202.

• Нонмодернизм - признавая объективную ценность научно-технических достижений Запада, подвергает резкой критике претенциозную апологетику европоцентристски настроенных

приверженцев универсальной (западной) цивилизации - в плане монополии на ценности равенства, свободы, демократии и рационализма, на радикальные нововведения в искусстве (М.Ганди,

И.Иллич);

• Контрмодернизм - находясь в лояльной оппозиции модернизму, критикует основные ценности Просвещения (секуляризм, индивидуализм, эгалитаризм, рационализм) с точки зрения общественных и религиозных традиций (А.Макинтайр).

Промодернисты:

• Ретромодернизм - не отказываясь от ценностей Просвещения, настаивает на том, что отвергнутое либерализмом наследие

"коммунитаризма" представляет собой жизнеспособную альтернативу доминирующей либеральной версии модерна (Д.Белл, Х.Арендт, А.Блум, М.Сандел);

• Ортомодернизм - утверждает, что груз проблем, накопленный модернизмом к концу ХХ в., обусловлен многочисленными отклонениями от правильного, "либертарианского" (то есть

основанного на признании свободы воли каждого индивидуума) курса, выработанного еще в XIX в. и вновь возрожденного в последние десятилетия приверженцами экономического консерватизма (Ф.Хайек, М.Фридман, Р.Ноцик);

• Пессимодернизм - усматривает внутренне противоречивую природу модерна в ее истоках - в "диалектике Просвещения", а

трагизм в том, что практической альтернативы модерну, полному неразрешимых проблем, нет (М.Вебер, Т.Адорно, М.Хоркхаймер); • Реформодернизм - признает глубину накопленных модерном проблем, но утверждает, что их решение может быть найдено на пути переинтерпретации ключевых положений "модернистского проекта", а не отказа от него (Дж.Дьюи, Ю.Хабермас);

• Ультрамодернизм - убежден, что преобразование современного мира во имя реализации футуристических утопий вполне

осуществимо - путем радикального отказа от базовых положения модерна и, в первую очередь, от принципа индивидуальной свободы (марксизм-ленинизм и фашизм - две наиболее яркие разновидности этого идейного течения).

Постмодернисты:

• Эксмодернизм - усматривает в модерне множество внутренних изъянов, поэтому его конец неизбежен и на смену ему придет, сохранив базовые тенденции модернизма, мультикультурное общество с постиндустриальной экономикой, которое окончательно расстанется с метафизическими и теологическими основами идеологических и философских систем (Р.Рорти, Ж.-Ф.Льотар, М.Фуко);

• Сюрмодернизм - признавая неизбежность конца модерна, не видит законных и неопровержимых способов разрешения дилемм модернизма, поэтому прибегает к ироническим, недискурсивным формам негативной реакции на важнейшие проблемы современности (Ж.Деррида).

В условиях глобализации даже яростные противники модернизма, фундаменталисты, подчеркивает Л.Кейхун, вынуждены осваивать новейшие научно-технические достижения, чтобы поддерживать свою конкурентоспособность. "Гремучая смесь" модернизмов свидетельствовала о глубине идейного кризиса, переживаемого современным миром и в явном виде выраженного постмодернистским сознанием.

в) Множественность модернов -множественность механизмов модернизации

Модернизация как механизм процесса глобализации сама по себе представляет сложный и многомерный комплекс разнородных процессов.

Ведущие процессы модернизации:

в системах управления - коммерциализация (доминирование рыночной управленческой формы), демократизация (доминирование демократической управленческой формы), бюрократизация (доминирование бюрократической управленческой формы), коллективизация (доминирование коллективистской управленческой формы), рационализация (использование в качестве вспомогательной знаниевой управленческой формы);

в системах собственности - национализация (переход собственности в руки государства), приватизация (переход собственности в руки частных владельцев), социализация (переход собственности в руки общин, коммун и т.п.), муниципализация (переход собственности в руки местных органов самоуправления), акционирование и кооперирование (образование долевой собственности).

Соответственно, базовые процессы, которые обеспечили глобализацию, таковы:

• Коммерциализация - последовательное формирование глобальных рынков товаров, услуг, труда, капиталов (фазы: местные рынки - ярмарочные города - союзы торговых городов - национальные рынки - международные рынки - мировые рынки - глобальные рынки -виртуальные рынки).

• Бюрократизация - эволюция бюрократических аппаратов: от аграрных империй к абсолютным монархиям, от абсолютных монархий к конституционным монархиям; республиканский строй и формы демократического контроля над бюрократией - рационализация против экстенсивного роста бюрократического аппарата; эффективная профессиональная бюрократия на службе общества и корпораций.

• Коллективизация - разнообразные формы социальной мобилизации, использующие механизмы общественной регуляции и саморегуляции; эволюция - религиозные формы, секуляризованные формы (мифология, идеология, имиджелогия) регуляции.

• Демократизация - эволюционные формы демократии: революционные и реформистские способы защиты прав и интересов угнетенных, обеспечение индивидуальных прав и свобод, представительные и партийные системы демократического обеспечения интересов различных социальных групп, обеспечение компетентного и заинтересованного участия всех граждан в общественных делах.

• Рационализация - возникновение экспериментальной науки Нового времени, ее парадигматизация (Ньютоновская механика), возникновение научных технологий, социальное проектирование и социальные науки, прикладные естественно-научные, технические и социальные исследования и разработки, научная революция ХХ в. и утверждение неклассической науки, научная организация труда, социальная инженерия, научное программирование, системный менеджмент, информатизация.

Нетрудно заметить, что идейные позиции сторонников и противников модернизма зависят от того, как они относятся к тем или иным базовым процессам модернизации. Их можно сгруппировать, учитывая степень "совместимости" тех или иных базовых процессов модернизации в конкретную историческую эпоху. С этой точки зрения показательна динамика отношения к проблеме модернизации нашей страны со стороны различных политических сил - в начале 90-х годов и в конце этого же десятилетия.

Нарастание напряжения между "ортомодернистскими" (либерально настроенными реформаторами) и "ультрамодернистскими" (твердыми приверженцами социалистического пути и радикальными националистическими группировками) оттенялось появлением всего спектра модернистских позиций. Ключевым оказался вопрос о степени и характере коммерциализации страны, а значит, глубине начавшихся либеральных реформ, то есть о путях приватизации. Поляризация политических сил не только поставила Россию на грань гражданской войны, но и фактически на весь период 90-х годов задала конфронтационную атмосферу политической жизни. Достаточно вспомнить характер президентской кампании 1996 г. Показательно, что пришедшие в результате выборов 1995 г. в Государственную Думу партии консолидировались на негативно-окрашенных политических платформах, и только к концу 90-х годов в стране удалось достичь консенсуса по некоторым основным вопросам.

В 1992 г. Россия, таким образом, оказалась перед нелегким выбором пути модернизации:

• неолиберальная ("ортомодернистская") модель;

• сохранение верности социалистическому пути ("ультрамодернистская" модель);

• попытки найти социал-демократический выход из этой альтернативы ("ретромодернистская" модель);

• технократическая ("реформодернистская") модель, которая и стала реализовываться в стране;

• скептический ("пессимодернистский") подход.

Наряду с этим в стране набирали силу контрмодернистские, нонмодернисткие и антимодернистские настроения. Конечно, в этой обстановке можно было говорить о тенденции постмодернизации России, причем по "сюрмодернистскому" варианту. Однако это не исключало наличие и других тенденций - демодернизации (фактически, инволюционных процессов деиндустриализации страны, потери научно-технического потенциала), контрмодернизации (восстановление норм традиционного общества) и ретромодернизации ("первоначальное накопление капитала").

III. 1992 г. и далее: прорисовывая контуры глобального общества

а) Глобализация: в поиске нового образа нашего меняющегося мира

Глобальные тектонические сдвиги, которые начались в мире после 1968 г. (подлинная "мировая революция", по оценке И.Валлерстайна16), породили несколько политико-идеологических проектов: "нового мирового экономического порядка" и "нового мирового информационного и коммуникационного порядка" (Группа-77, 1974-1984 годы), "нового мирового порядка" (США и ее союзники по антииракской коалиции, 1989-1993 годы). Не менее интенсивно шел концептуальный поиск - теории модернизации, зависимости, капиталистической мир-системы и многочисленные вариации теории постиндустриального общества, а с 80-х годов модные теории информационного общества были дополнены постмодернистскими версиями "позднего капитализма", теорией "общества риска" и концепцией самоподдерживающегося (устойчивого) развития.

Но настоящим пророком глобальных изменений, происходящих в мире, показал себя американский политолог Ф.Фукуяма. Его статья "Конец истории?", появившаяся летом 1989 г., содержала вывод-прогноз относительно неизбежного торжества либеральных ценностей в мире в свете радикальных перемен, начавшихся в КНР, а затем, с приходом к власти М.С.Горбачева, и в СССР. В прессе и научной публицистике только начала разворачиваться серьезная критика работы Ф.Фукуямы, как по Восточной Европе прокатилась волна "бархатных революций", и два года спустя с политической карты мира исчезли последние оплоты социализма на европейском континенте. Идеология открытого общества восторжествовала в Европе, и картина будущего глобального мироустройства стала излюбленной темой исследователей.

Переосмысление роли национального государства, "государства благосостояния" в глобальном мире "без границ" тесно связано с процессом становления глобального гражданского общества, который, по оценке Р.Дарендорфа, "уже идет", и находит воплощение в деятельности неправительственных организаций, стремлении поддерживать справедливый миропорядок17. Меняющиеся роли традиционных и появление новых игроков на международной арене со всей остротой поставили вопрос о том, кто и как будет регулировать взаимоотношения

16 Cm.: Wallerstein I. The end of what modernity? - Binghamton (N.Y.), 1993.

17 Dahrendorf R. Towards the twenty-first century // The Oxford history of XX century. -Oxford; N.Y., 1998. - P. 342.

разнородных субъектов международного права, кто и как станет править глобализирующимся миром.

Уход с политической арены СССР, кровавые события в распавшейся бывшей СФРЮ, война в Персидском заливе заставили аналитиков вспомнить о проверенных временем мировых сценариях. Так, в 1993 г., как ответ на указанные вызовы, были сформулированы С.П.Хантингтоном сценарий "столкновения циивлизаций" и Дж.Ритцером сценарий "макдональдизации". Эти сценарии воскрешали картины минувшего, чему современность давала повседневно фактическое подтверждение: межцивилизационные конфликты и однополярная структура мира, где торжествует идеология культурного империализма, которая нашла воплощение в действиях НАТО под эгидой США.

б) "Вашингтонский консенсус", или к чему ведет "конец истории"

Сценарий Ф.Фукуямы, несмотря на всю одиозность его аргументации (ссылки на Г.В.Ф.Гегеля и А.Койре) в век постмодерна, получил практическое воплощение в виде доктрины, неформально принятой всеми ведущими капиталистическими странами и последовательно проводимой в жизнь ВБ и МВФ, - так называемого Вашингтонского консенсуса. Вашингтонский консенсус 1992 г. сформулировал те принципы неолиберализма, которые выкристаллизовывались в 80-е годы в качестве альтернативы политике национального развития, находившейся на вооружении международных финансовых институтов с конца 40-х годов. Эти принципы, вкратце, таковы:

• либерализация торговли;

• финансовая либерализация;

• приватизация;

• дерегулирование;

• устранение барьеров для прямых иностранных инвестиций;

• обеспечение прав собственности;

• унифицированные и конкурентные курсы обмена валют;

• сокращение государственных расходов (финансовая дисциплина);

• переключение государственных расходов на первоочередные нужды здравоохранения, школьного образования и развития инфраструктуры;

• налоговая реформа, направленная на расширение налоговой базы, уменьшение предельных ставок налогообложения и установление менее прогрессивной шкалы налогообложения;

• "социальные сети безопасности".

• Позднее к этим одиннадцати элементам ВБ и МВФ добавили еще один, весьма важный, связанный с регулированием отношений между трудом и капиталом:

• гибкость рынков труда, предполагающая децентрализацию трудовых отношений на основе сворачивания той нормативно-правовой базы, которая обеспечивает защиту интересов наемного работника18.

Последовательное проведение соответствующих социально-экономических реформ вело к тому, что коррумпированные бюрократии стран, получающих финансовую помощь на цели национального развития, оказывались под жестким контролем международных финансовых институтов. Национальные государства и их многочисленные ведомства, занимающиеся вопросами развития, исчерпали кредит доверия. Субъектами национального развития, фактически становятся наднациональные органы. Вопрос в том: что это за органы и в чьих интересах они будут действовать? Практика применения неолиберальных принципов дерегулирования национальных экономик в 80-90-е годы наглядно продемонстрировала, что методы "структурного регулирования" и "шоковой терапии" не могут гарантировать от крупных - национальных, а иногда и международных - кризисов. И если в целом, с точки зрения механизмов функционирования глобальной экономики, эти кризисы можно рассматривать как болезненное, но полезное "кровопускание", то для отдельных социальных групп, стран и регионов цена оказывается чрезмерной. Поэтому поддержание стабильности, в первую очередь финансовых систем, оказывается основной для всех заинтересованных сторон. Есть ли альтернатива неолиберальному сценарию глобализации?

в) Переход к самоподдерживающемуся (устойчивому) развитию -последний модернистский проект ХХ столетия

Символично, что в том же 1992 г. на состоявшемся в Рио-де-Жанейро всемирном саммите по проблемам экологии концепция

18 cm.: Standing G. Brave new words? A critique of Stiglitz's World Bank rethink // Development and change. - Beverly Hills; L., 2000. - Vol. 31, № 4. - P.738.

самоподдерживающегося (устойчивого) развития, разрабатываемая еще с середины 80-х годов, была признана в качестве глобального стратегического ориентира для всего мирового сообщества. Коэволюция природы и общества, гармонизация экономического, политического и социального развития, создание условий для реализации права каждого человека на развитие в соответствии с принятой в 1986 г. Декларацией ООН (не принося при этом в жертву интересы последующих поколений!) - таковы благородные идеи, положенные в основу указанной концепции. Таким образом, "Повестка на 21 век", принятая в Рио-де-Жанейро, требовала стратегического изменения в глобальном масштабе, и было очевидно, что речь идет не только о решении традиционных экологических проблем.

Согласно общепринятой практике стратегического менеджмента планирование глобального стратегического изменения представлялось в виде очень сложного, но в принципе линейного процесса генерирования программ действия19. Сотрудники Центра глобальной взаимозависимости (Филадельфия, США) выделили шесть необходимых и взаимообусловленных кластеров стратегий, обеспечивающих глобальное самоподдерживающееся общество:

1. Стратегии, сфокусированные на создании специальных международных режимов, обеспечивающих решение глобальных проблем. Функция такого режима - институционализация совокупности норм, принципов или процедур, позволяющих регулировать поведение государств и международных организаций по отношению к глобальным экологическим проблемам.

2. Стратегии, сфокусированные на потребности высокоразвитых стран (в первую очередь США) как инициаторов конструктивных изменений.

3. Стратегии, сфокусированные на потребности отдельных развивающихся стран или их коалиций, объединений.

4. Стратегии, сфокусированные на создании альтернативных институтов, главным образом, - неправительственных организаций, обеспечивающих реализацию партиципаторных моделей местного и регионального развития.

19 cm.: Morgan E.A., Power G.D., Weigel van B. Thinking strategically about development: A typology of action programs for global change // World development. - Oxford, 1993. - Vol. 21, №12. - P. 1913-1930.

5. Стратегии, предназначенные для урегулирования международных конфликтов.

6. Стратегии, сфокусированные на трансформации глобальных ценностей.

Успешный переход к самоподдерживающемуся обществу в решающей степени зависит от перспектив перехода к хозяйствованию нового типа - развивающемуся хозяйству. Именно оно легло в основу быстрых успехов не только традиционно высокоразвитых стран, но и ряда стран, которые три-четыре десятилетия назад относились к разряду "слаборазвитых". Развивающееся хозяйство предполагает органичное сочетание двух противоречивых черт: 1) быстрого роста и постоянного изменения народнохозяйственных пропорций; 2) сохранение устойчивости и сбалансированности всех, динамически изменяющихся элементов народнохозяйственного комплекса. Эта экономика не может быть отнесена к чисто капиталистической, и для нее изобретены специальные термины - "смешанная экономика", "социально-рыночное хозяйство", базирующееся на современных высоких технологиях, и т.п. Развивающаяся экономика вырастает над элементами других, трансформируемых хозяйственных систем.

Типологически можно выделить три основные хозяйственные системы, исторически предшествующие развивающемуся хозяйству. Во-первых, непроизводящий тип хозяйствования (собирательство, охота, рыболовство и т.п.), использующий природную продуктивность гео- и биосистем и в условиях их истощения вынуждающий людей балансировать на грани выживания. Во-вторых, хозяйство, построенное на производственных технологиях, которые базируются на использовании закономерностей природы. В-третьих, рыночное хозяйство, ориентированное на извлечение прибыли за счет обмена обретающими товарную форму ценностями. В реальных хозяйственных комплексах, как правило, присутствуют элементы всех типов хозяйств; вопрос лишь в том, в каких пропорциях, какой тип (или типы), таким образом, оказываются доминирующими.

Развивающееся хозяйство - это не просто смешение разнообразных хозяйственных форм ("полиформическое хозяйство"), свидетельствующее о переходном характере нынешней эпохи. Развивающееся хозяйство подразумевает новые взаимосвязанные качественные изменения в элементах каждого из вышеупомянутых типов хозяйствования.

Тенденция к постоянному росту, свойственная зрелому рыночному (капиталистическому) хозяйству, обеспечивается непрерывными технологическими нововведениями. Причем появляются принципиально новые технологии, все в большей мере базирующиеся на потенциале "второй природы" - накопленной человечеством информации. Информационная техника создала возможность для роста новой индустрии - информационной. Благодаря ее развитию исчезают видимые "естественные пределы" технологического и хозяйственного роста. Поддержание устойчивого развития оказывается в решающей степени зависящим от создания экотехнологий, предотвращающих деградацию природной среды, устраняющих угрозу самому существованию человека. Таким образом, переход к развивающемуся хозяйству предполагает не только наличие всех трех исторически предшествующих типов хозяйствования, но и существенное трансформирование их элементов.

Эти разнонаправленные и разнотипные изменения должны быть скоординированы. Причем, как признают авторы статьи20, применяемый в стратегическом менеджменте подход не может быть "механистическим". Каковы альтернативные подходы?

В настоящее время выделяются три подхода к описанию цивилизационного процесса:

• линейный - поступательное развитие, имеющее свой механизм;

• циклический - ритмическое, возвратно-поступательное развитие, имеющее в качестве самонастраивающейся единицы некий организм;

• волновой - направленное фазовое изменение самоорганизующейся пространственной среды (сетевой структуры), в которой возникают многомерные явления синергетизма. Фазы организации и

дезорганизации чередуются (эффект автоколебаний - пульсация), но нет

" 21 циклической замкнутости21.

Причем разнонаправленность мировых и российских процессов затрудняет поиск цивилизационной идентичности Россией22. Поэтому для понимания процессов становления глобальной цивилизации ее следует, по крайней мере, рассмотреть как своего рода живой организм со своими циклами.

20 Morgan et cet. Thinking strategically about development: A typology of action programs for global change // World development. - Oxford, 1993. - P.1914.

21 Сухарев Ю.А. Глобализация и культура: Глобальные изменения и культурные трансформации в современном мире / Моск. лингв. ун-т.- М.: Высш. шк., 1999. - с.109-120

22 Сухарев Ю.А. - Указ. соч. - с. 119.

г) Глобализация как эволюционный процесс

Принципиально новую парадигму анализа процессов модернизации предложили в середине 90-х годов исследователи из Гавайского университета (США) Маджид Тегранян и Катарина Тегранян23. Они выделили семь исторических типов модернизации:

1. Модернизация-1 (предварительная): 8000 лет до н.э. - 1492 год, революции в сельскохозяйственном производстве, создание аграрных империй, полиэтнические по составу населения, с громоздкими бюрократическими аппаратами; рационализм против шаманизма и религиозного догматизма; демократизация-1: прямая демократия, религиозные движения.

2. Модернизация-2: 1492-1648 годы, результат кумулятивного эффекта Ренессанса и Реформации - приватизация, секуляризация и формирование наций, коммерческая революция и возникновение торгового капитализма, подъем городов-государств, демократизация-2: Реформация и научная революция; меркантилизм против феодализма.

3. Модернизация-3: 1648-1848 годы, промышленная революция и возникновение промышленного капитализма, образование национальных государств и колониальных империй, демократизация-3: либерально-демократические революции; либеральный национализм против абсолютной монархии.

4. Модернизация-4: 1848-1945 годы, банковская революция и образование финансового капитализма, создание промышленных империй, многополярная мировая система; империализм против национально-освободительных идеологий; демократизация-4: социал-демократические и тоталитарные революции.

5. Модернизация-5: 1945-1989 годы, менеджеральная революция, корпоративный капитализм против госкапитализма/коммунизма, биполярная мировая система планетарного масштаба; глобализм (капитализм против коммунизма) против национализма; демократизация-5: национально-освободительные революции.

6. Модернизация-6: 1989 год - настоящее время, информационная революция разворачивается в киберпространстве, возникновение технократического капитализма; многополярная мировая система;

23 Tehranian M.,Tehranian K.K. Taming Modernity: Towards a new paradigm // International communication and globalization. - L.; New Delhi, 1997. - P. 119-167.

экуменизм против фундаментализма, демократизация-6: местные, этнические, религиозные и феминистские восстания.

7. Модернизация-7: будущее время, пространственная революция в гиперпространстве (коммунитарный капитализм против тоталитарного капитализма), общепланетарная киборг-система, тоталитаризм против коммунитаризма; демократизация-7: восстание деклассированных слоев населения против дегуманизации.

Таким образом, начало процесса глобализации, ее собственная история, может быть отнесена к эпохе Модернизации-2, а первый пик глобализации пришелся на эпоху Модернизации-4. Если верна гипотеза (Р.Робертсона, к примеру) насчет циклического характера глобализации, то новый подъем глобализма во второй половине ХХ в., учитывая экспоненциальный рост научно-технических достижений, отличается от первого подъема глобализма по двум основным параметрам: 1) степень открытости/закрытости общества; 2) доминирование универсальной культуры.

Можно говорить о двух основных трендах в "цивилизационном сдвиге", который претерпевала на исходе третьего тысячелетия Центральная цивилизация:

• очередная, третья в ХХ столетии, "волна демократизации", трансформирующая закрытые общества в открытые общества;

• возникновение идеологии постмодерна, свидетельствующей о происходящем сдвиге в ценностных ориентациях - от культурного империализма к культурному плюрализму.

Таким образом, история ХХ в. предстает как противоборство двух подходов - "открытое общество", с либеральными и демократическими ценностями, против "закрытого общества" в самых различных ультрамодернистских вариантах. Но это противоборство шло в рамках геополитической доминанты "культурного империализма", и только после 1968 г. начинается постепенный переход к ценностям культурного плюрализма. Этот переход и определяет динамику "фазы неопределенности" в процессе глобализации.

Рамочные сценарии как идеологические представления о наиболее вероятных трендах разрешения ситуации глобальной неопределенности:

• сценарий "макдональдизации" (Дж.Ритцер) - сочетание тенденций "вестернизации" и "американизации", однополярный мир с США в роли гегемона (иерархическая рыночная мир-система); в случае

ослабления США - борьба за гегемонию, так как по прогнозам на 2020 г. лидировать должен Китай;

• сценарий "конца истории" (Ф.Фукуяма) - торжество либеральных и демократических ценностей Центральной цивилизации, формирование глобальной цивилизации на основе базовых ("универсальных») норм Запада с терпимостью и открытостью к другим "невраждебным" культурам; сложившийся "треугольник сил" "Северная Америка - Европейское сообщество - Восточная Азия" должен поддерживать динамическое равновесие в глобальном мире, где главный регулятор - глобальный рынок; "Большая восьмерка" наряду с ВТО, ВБ, МВФ, институтами ООН играют роль органов глобального управления (global governance);

• сценарий "столкновения цивилизаций" (С.П.Хантингтон) -тенденция глобализации заменяется контртенденцией разлома глобальной цивилизации: конфронтация цивилизационных "очагов" в борьбе за выживание этносов, в первую очередь, исламского - с христианским и, возможно, с буддистски-синтоистским;

• сценарий "третьего пути" - попытки реализовать альтернативные варианты модернизации на основе локальных цивилизационных проектов либо устранив крайности либерального и социалистического пути модернизации; варианты поиска социалистического, точнее социал-демократического пути глобализации - с обязательным сохранением определенных социальных гарантий со стороны государства.

СССР, в середине 80-х годов провозгласив идеологию "нового мышления", фактически совершил поворот от эпохи доминирования ценностей "культурного империализма" к эпохе доминирования ценностей "открытого общества" в складывающемся глобальном устройстве мира. Но вопрос об устройстве этого глобального "открытого" мегаобщества остается открытым.

д) О "четверояком корне" глобализации

С позиций мир-системного подхода И.Валлерстайн сделал прогноз развития глобальной цивилизации (понимаемой как капиталистическая мир-система)24. Он сформулировал три основных сценария:

24 Wallerstein I. Capitalist civilization. - Binghampton (N.Y.), 1992.

• "неофеодализм" - автаркичные регионы с местными иерархиями+поддержание достаточно высокого уровня технологий для элиты;

• "демократическая диктатура" - мир делится на две касты: 20% богатых с более-менее справедливым распределением благ, а остальных держат под жестким контролем (Валлерстайн считал этот вариант менее вероятным - где взять диктаторов среди демократов?);

• "децентрализованный и справедливый мир" - появление децентрализованных механизмов перераспределения накопленных богатств, которые потребуют реально ограничить потребление и расходы (наиболее утопический вариант).

Анализируя эти сценарии И.Валлерстайна, Ю.А.Сухарев отмечает, что конфликт "Север-Юг" переносится внутрь "ядра" из-за мощной иммиграции. Как сохранить стабильность, подвергаясь нападению Юга, в том числе - изнутри? Эгалитаризм невозможен, делает вывод Ю.А.Сухарев, поскольку нет эффективных механизмов перераспределения (их демонтируют неолибералы). Поэтому неравенство по-прежнему нарастает, а следовательно, усиливается иерархичность социальных групп, что служит питательной почвой для различных социальных движений, в том числе под знаменами культурного фудаментализма. Пока же демократические институты сдерживают конфликт Юга с Севером, но социальная поляризация неизбежна. Глобальные культуры как универсалистские транскультуры противостоят партикуляристским культурам. Однако это противостояние чревато новой затяжной конфронтацией.

Основные оси, по которым происходил цивилизационный сдвиг в конце ХХ столетия:

Ось "культуры" - сдвиг от культурного империализма к культурному плюрализму.

Ось "общество" - сдвиг от закрытого общества к открытому обществу.

открытые общества

Глобализация

Культур

культурный империализм

Культура

конфронтации

Фрагмеграция

Глокализация

Культу

Культур

культурный плюрализм

Локализация

закрытые общества

Основные культурные архетипы:

Культура консолидации

Синхронные организационные системы. Коллективистская управленческая форма. Органическая организационная культура. Преобладают формы организации совместно-взаимодействующей деятельности. Область целеопределения - интересы различных социальных групп. Тип хозяйствования - непроизводственная деятельность, балансирование на грани выживания, связанное с необходимостью восполнения убывающих источников "природных даров" (собирание плодов, охота, рыболовство; в более развитых хозяйственных формациях - добыча ископаемых и других видов сырьевых ресурсов). Общественные, коллективные формы собственности. Властный механизм - общественное мнение референтной группы ("Тот, кто не с нами, тот против нас"); основная функция -саморегуляция жизни и деятельности социальных групп. Экономический механизм - очередь. Политическая культура - традиционалистского или радикального типа; общее для широкого спектра политических культур данного типа (религиозные, социально-классовые, этнонациональные, феминистские, молодежные, социокультурные) - наличие коллективистских механизмов социальной мобилизации. Основная этическая ценность - социальная справедливость, меру которой

определяет авторитет (религиозный, духовный, политический). Базовый морально-психологический принцип - коллективизм.

Культура конфронтации

Закрытые организационные системы. Бюрократическая управленческая форма. Бюрократическая организационная культура. Преобладают формы организации совместно-последовательной деятельности. Область целеопределения - интересы "верхов". Тип хозяйствования - применение технологий, использующих открытые человеком природные закономерности. Государственная форма собственности. Властный механизм - единоначалие с бюрократическим аппаратом ("Ты - начальник, я - дурак; я - начальник, ты - дурак"); основная функция - перераспределение ресурсов. Экономический механизм - рационирование. Политическая культура - консерватизм ("партия власти"); механизмы социальной мобилизации -принудительные. Основная этическая ценность - чинопочитание (иерархия). Базовый морально-психологический принцип - конформизм.

Культура конкуренции

Случайные организационные системы. Рыночная управленческая форма. Предпринимательская организационная культура. Преобладают формы организации совместно-индивидуальной деятельности. Область целеопределения - извлечение прибыли. Тип хозяйствования - рыночное хозяйство. Частная форма собственности. Властный механизм -рыночный обмен ("Ты - мне, я - тебе"); основная функция -распределение товаров, услуг, капиталов и труда. Экономический механизм - аукцион. Политическая культура - либерализм; механизм социальной мобилизации - индивидуальная мотивация. Основная этическая ценность - личная свобода как гарантия успеха. Базовый морально-психологический принцип - индивидуализм.

Культура кооперации

Открытые организационные системы. Демократическая управленческая форма. Партиципаторная организационная культура. Преобладают формы организации совместно-творческой деятельности. Область целеопределения - законные интересы большинства народа, при обязательном учете интересов меньшинства. Тип хозяйствования -развивающееся хозяйство, ориентированное на использование возобновляемых ресурсов, в первую очередь - человеческих. Долевые (коопера-

тивная, акционерная) формы собственности. Властный механизм -разделение властей ("система сдвижек и противовесов"); основная функция - регулирование различных сторон общественной жизни. Экономический механизм - распределение по вкладу (трудовому, капитала) и перераспределение по общественно-признанным потребностям. Политическая культура - демократизм; механизм социальной мобилизации - творческая самореализация. Основная этическая ценность - равенство всех перед законом. Базовый морально-психологический принцип - гуманизм.

е) Базовые сценарии глобализации

Базовые сценарии, которые на стадии глобальной неопределенности реализуются одновременно, в различных зонах планеты:

• глобализация - "вестернизация", культурная ассимиляция Центральной цивилизацией оставшихся немодернизированных территорий и становление глобальной цивилизации с гомогенизированной культурой (ценности либерализма и универсализма доминируют, рамку задают глобальные рынки и глобальные финансово-экономические институты - типа ВБ, МВФ и т.п., призванные регулировать конкурентные отношения между корпоративными игроками, в число которых попадут и национальные государства и межгосударственные образования - федерации, конфедерации, разнообразные региональные союзы);

• фрагмеграция (термин, означающий сочетание процессов интеграции и фрагментации, введен американским политологом Дж.Розенау) - формирование и укрепление (интеграция) блоков и союзов "национальных государств" (фрагментация политической карты мира -процесс образования этих государств продолжится) в виде сложных иерархических систем, которые поведут борьбу за скудеющие ресурсы; бывшие глобальные рынки делятся между этими группировками в ходе локальных войн, которые ООН не способна предотвратить и купировать (скорее всего, систему ООН ждет судьба Лиги наций); культурная поляризация вряд ли позволит сложиться глобальной цивилизации в многополярном или хотя бы в биполярном мире (противостояние: Север - Юг, христианской и мусульманской цивилизаций, реанимированного конфуцианско-социалистического и капиталистического миров);

• локализация - консолидация этнических и цивилизационных образований на основе фундаменталистских идеологий, проводящих политику культурной изоляции как суррогатной формы социальной и культурной толерантности, делает невозможным формирование глобальной цивилизации, так как в экономике будут доминировать тенденции восстановления традиционных (автаркических) способов ведения хозяйства, в том числе и под флагом защиты окружающей среды; достаточно широкий спектр коллективистских идентичностей (трайбализм, фундаментализм, национализм, фашизм, социализм, коммунизм, коммунитаризм, феминизм, экологизм), отличающихся друг от друга степенью радикализма, заведомо порождает ситуацию культурного плюрализма, постоянно нарушаемую притязаниями на исключительность отдельных форм социальной идентификации;

• глокализация (термин был предложен руководителем японской корпорации "Сони" Акио Морита) - сочетание процессов модернизации локальных культур с достижениями формирующейся глобальной мультикультурной цивилизации происходит в результате культурной гибридизации, т.е. конструктивного сотрудничества и взаимообогащения культур в рамках культурных регионов, что возможно при условии институционализации сетевых форм самоорганизации и межкультурной коммуникации; регулировать развитие глобальной цивилизации должны институты глобального гражданского общества (зародыши их -разнообразные международные неправительственные организации).

Учитывая, что в ситуации глобальной неопределенности примерно в равной степени выражены все четыре вышеупомянутые мегатенденции, глобализацию следует рассматривать в более широком контексте:

• собственно тенденцию глобализации, определяемую мегатенденцией культурной ассимиляции (по И.Валлерстайну, ей соответствует прогнозный сценарий "демократической диктатуры"), которая нашла свое выражение в универсальной неолиберальной доктрине Вашингтонского консенсуса;

• контртенденцию локализации, определяемую мегатенденцией культурной изоляции, обусловленную стремлением к самосохранению различных культурных ареалов с их партикуляристскими системами ценностей;

две взаимно сбалансированные субтенденции, которые порождают пеструю картину регионализации современного мира:

• субтенденция фрагмеграции, определяемая мегатенденцией культурной поляризации (по И.Валлерстайну, ей соответствует сценарий

"неофеодализма"), благодаря которой равновесие негативно настроенных по отношению друг к другу культур достигается путем создания сложных иерархических систем, контролирующих какой-нибудь сегмент фрагментированного мира;

• субтенденция глокализации, определяемая мегатенденцией культурной гибридизации (по И.Валлерстайну, ей соответствует сценарий "децентрализованного и справедливого мира"), ведет к изменению социальной стратификации мира и формированию новых культурных регионов.

Этот подвижный "параллелограмм" разнонаправленных векторов позволяет представить противоречивую динамику глобальной ситуации.

IV. Глобальный финансовый кризис 1997-1998 годов:

переоценка ценностей

а) Уроки глобального финансового кризиса 1997 -1998 годов

Глобальный финансовый кризис показал, что надежда на устойчивое развитие даже тех стран, которые по всем параметрам входили в число модернизированных, малообоснованны. После этого кризиса разговоры об устойчивом развитии постепенно сходят на нет: циклическую природу капиталистической экономики обмануть в очередной раз не удалось. Между тем спекулятивная игра на глобальных финансовых рынках наиболее тяжелый удар нанесла по экономикам тех стран, которые ... отличаются сравнительно низким уровнем развития или незрелостью современных демократических институтов (отсутствие прозрачности финансовых институтов, коррупция, государственный патернализм) - Индонезия, Республика Корея, Россия. Еще один урок кризиса - мотивы и интересы мировых финансовых институтов, занимавшихся урегулированием глобальной ситуации, как свидетельствует старший экономист Мирового банка Дж.Штиглиц, были весьма далеки от учета подлинных интересов стран, попавших в тяжелейший кризис25. В связи с этим Дж.Штиглиц настаивает на принятии мировыми финансовыми институтами новой "парадигмы развития", суть которой состоит в том, что универсальная доктрина Вашингтонского консенсуса должна быть заменена на стратегии,

25 Stiglitz J.E. What I learned at the world economic crisis // New republic. - N.Y., 2000. - 17 April.

вырабатываемые самими странами, которым предоставляется помощь -при экспертной поддержке партнеров-доноров - ВБ и МВФ. Причем каждый проект развития должен быть ориентирован на "изменение всего общества" и предусматривать развитие государственного и частного секторов экономики, сообществ, семьи и отдельного индивидуума26. Таким образом, развитие человека, по Дж.Штиглицу, должно стать основной целью финансируемых международными финансовыми институтами программ.

В связи с этим, указывает директор программы социально-экономической безопасности МОТ Г.Стэндинг, остается открытым вопрос: "могут ли международные финансовые ведомства превратиться из средства укрепления и стабилизации глобального капитализма в ведомства, занимающиеся социально прогрессивным развитием?"27 Тем самым позиция Дж.Штиглица представляется как некая альтернатива универсальному пути развития глобального капитализма, канонизированному Вашингтонским консенсусом. Эта альтернатива лежит в русле поиска "третьего пути", но следует ли ее рассматривать как нечто несовместимое с поисками развития того самого глобального капитализма - в духе развития человеческого и социального капитала, которые выступают в качестве основных факторов развивающегося хозяйства?

Урок же, который следует извлечь из финансового кризиса 19971998 годов, состоит, по мнению Г.Стэндинга, в том, что необходимо повысить эффективность антикризисного управления существующих международных институтов. В частности, он предлагает для начала образовать глобальную межведомственную службу быстрого реагирования. Причем, чтобы не было подозрений в ее ангажированности американскими экономистами, подобную структуру лучше создавать в рамках ООН, например, в виде Совета по социально-экономическому развитию и регулированию (Socio-economic development and adjustment council - SEDAC), который, возможно, в перспективе заменит ЭКОСОС.

б) Глобализация и демократизация: близнецы-братья

26 Stiglitz J.E. Towards a new paradigm for development: Strategies, policies and processes / Prebisch lecture. - Geneva, 1998. - P. 22.

27 Standing G. Brave new words? A critique of Stiglitz's World Bank rethink // Development and change. - Beverly Hills; L., 2000. - Vol. 31, № 4. - P.761.

или попутчики?

Амбивалентность глобализации, особенно с точки зрения ее экономической доминанты (т.н. экономическая глобализация), проявляется в вопросе о ее взаимосвязи с демократизацией. Тезис: глобализация в ее современном виде была бы невозможна без "третьей волны демократизации". Антитезис: глобализация в ее неолиберальном варианте ведет к разрушению самих основ современной демократии. Эта позиция обосновывается Б.Барбером в его лекции, прочитанной 4 мая 2000 г. в Лондонской школе экономики. Он задается вопросом: может ли демократия, которая сейчас переживает национальное государство, подчинив его своим либеральным целям, пережить глобализацию?28 Интенсивное формирование глобальных рынков, сопровождаемое волной экономических преобразований во всем мире, проводимых под бдительным надзором ВБ и МВФ, сделало очевидным не только механизм экономической глобализации, но и широкие социокультурные и социально-политические последствия этого процесса. Ключевая идея неоконсервативной революции, которая шла под знаменем восстановления господства аутентичных (восходящих к трактовке роли рынка, сформулированной еще в XIX в.) либеральных ценностей, -дерегулирование экономики. Таким образом, произошел разрыв с либеральной традицией XX в., усматривавшей в государственном вмешательстве гарантию поддержания либерального правопорядка в общественной жизни. Изменение роли государства в экономике и -шире - в функционировании важнейших для жизнедеятельности общества элементов инфраструктуры стало лейтмотивом совпавших неолиберальной и неоконсервативной революций последних десятилетий ХХ столетия. Приватизация - таков универсальный инструмент, с помощью которого происходит вытеснение государства из важнейших сфер общества. Но целью приватизации является коммерциализация этих сфер, что только и обеспечивает интеграцию в систему глобальных рынков. Именно эта связка приватизации и коммерциализации составляет действительный механизм процесса глобализации в ее экономическом аспекте.

Беспокойство Б.Барбера вызывает именно этот симбиоз приватизации и коммерциализации, объективно разрушающий

28 Barber B.R. Can democracy survive globalization? // Gov. a. opposition. - L., 2000. -Vol. 35, № 3. - P. 275-301.

сложившуюся ткань гражданского общества. Коммерциализация общественных благ и услуг ограничивает, в частности, возможности для каждого индивидуума получить качественное образование или доступ к важнейшим информационным ресурсам через систему Интернет. Приватизация резко сужает область общественных дел, непосредственно затрагивающих каждого гражданина, ведет в конечном счете к тому, что партикулярные интересы граждан, завязанные на искусственно стимулируемые потребительские модели поведения, вытесняют на периферию интересы гражданского общества. В результате гражданская позиция становится реликтовой, ее подменяют потребительские формы самоидентификации. Поэтому инфантилизация становится повсеместным, глобальным феноменом, и вопрос о личной ответственности за дела общества делегируется ... властям предержащим, корпорациям, духовным пастырям. Круг замыкается, рыночный фундаментализм, который, несмотря на все клятвы в приверженности либеральным ценностям, остается - пусть даже и чрезвычайно изощренной - разновидностью фундаментализма, в котором Дж.Сорос, извлекая уроки финансового кризиса 1997-1998 годов, увидел новую опасность для демократических ценностей открытого общества. Фабрикуемые глобальным рынком популяции "одномерных людей" (Г.Маркузе) и даже "людей без свойств" (Р.Музиль) могут создать довольно опасный для открытого общества кумулятивный эффект, поскольку легко поддаются "тотализации" (играя словом "totalizing", Б.Барбер напоминает, что именно такие люди стали "строительным материалом" тоталитарных систем), а значит, угроза, на которую указывает Дж.Сорос, вполне реальна. Вывод, который делает из этого Б.Барбер, парадоксален: глобализация, которую трактуют как торжество либеральных ценностей на всей планете (см. сценарий "конца истории" Ф.Фукуямы), ведет нас к необходимости снова решать проблему "как возродить свободу?"

в) Трансмодернизация, или поиск "третьего пути"

Таким образом, финансовый кризис 1997-1998 годов еще более усугубил ситуацию глобальной неопределенности. Стало очевидно, что неолиберальная концепция глобализации, "ортомодернистская" по своей идейной направленности, не может гарантировать нас от глобальных потрясений. И то, что слабейшими звеньями в цепи оказались и "отличники" процесса модернизации (Япония, "восточно-азиатские

тигры"), и "твердые троечники" (Бразилия), и "двоечники" (Россия), -свидетельствует не столько об отсутствии единого рецепта модернизации, сколько о тщетности попыток адаптировать - из единого центра - это лекарство к местной специфике. Тем более, когда ни у кого нет сомнений, в чьих интересах производится МВФ и ВБ указанная "адаптация". Поэтому пропасть между теми, кто успел модернизоваться, и теми, кому еще предстоит адаптироваться к этому процессу, растет. Об этом свидетельствует все последнее десятилетие, десятилетие эпохи глобализации. Достаточно обратиться к опыту постсоветстких стран.

Может ли в этой ситуации какая-нибудь из упомянутых разновидностей модернизма стать основой для консолидации глобализирующегося мира? Иначе говоря, есть ли шансы воплотить в жизнь проект модернизации - создать общечеловеческую глобальную культуру как основу суперцивилизации? Или человечество обречено на вечную конфронтацию разнообразных цивилизационных миров? В первую очередь, конфронтацию между традиционными и модернизированными мирами, каждый их которых будет развиваться с различной скоростью. Ведь построенный на нерегулируемой конкуренции глобальный мир, как показало прошедшее десятилетие, не избежит цивилизационного раскола. Есть ли выход из этого цивилизационного тупика, обнаруженного глобализацией?

В 1998 г. появилось еще одно направление - трансмодернизм, которое ставит перед собой задачу конструктивного синтеза достижений модернизма на базе критического переосмысления опыта последних десятилетий и налаживания диалога модернистских и традиционных культур29. В ходе подготовки к семинару "Governance and civilizations", который состоялся в мае 1998 г. в штаб-квартире Европейского союза в Брюсселе и был посвящен обсуждению перспектив межкультурного (в первую очередь, межконфессионального) диалога по вопросам общеевропейской иностранной политики, президент Всемирной академии искусств и науки Х.Кливленд (H.Cleveland) и М.Люйкс (Отдел передовых исследований ЕС) сформулировали две взаимосвязанные гипотезы.

Во-первых, западная цивилизация переживает эпоху перехода от современности (modernity) к так называемой транссовременности (transmodernity), когда религия, оставаясь по-прежнему отделенной от государства, должна играть возрастающую роль в повышении уровня

29 Luyckx M. The transmodern hypothesis: towards a dialogue of cultures // Futures. -Guildford, 1999. - Vol. 31, № 9/10. - P. 971-982.

духовности политического и государственного руководства. Сотрудничество с "организованной духовностью" (религиозными и церковными авторитетами) позволит преодолеть свойственный секуляризованному модернистскому мышлению крен в бездуховность и, как следствие, склонность политиков к тоталитаризму и дегуманизации. Кооперация "организованной" и "неорганизованной" духовности позволит предотвратить подобные крайности модернизма. "Транссовременный" способ мышления должен быть активно толерантным. "Он признает, что все цивилизации обязаны быть чувствительны к чужеродному, какие бы формы оно ни принимало"30. Мы должны быть открыты к любому, в том числе трансцендентальному, поиску Истины, и дорога к ней у каждого индивидуума своя, через собственную культуру. Поэтому никто, в том числе никакой религиозный авторитет, не вправе навязывать другим свое видение этого пути.

Во-вторых, наибольшую трудность составляет управление мировоззренческими конфликтами, которые пронизывают каждую религию и каждую культуру. Это конфликты:

• между досовременным (premodern) и современным (modern) -столкновение сакрально-авторитарно-религиозного, ориентированного на традиционные ценности видения и научно-рационального, секуляризованного подхода, защищающего свободу торговли и права человека. Нередко этот ценностный конфликт образует своеобразный водораздел между модернизированными, богатыми и традиционными, как правило, бедными слоями населения;

• между современным и транссовременным (transmodern) -столкновение секулярно-научно-рационального и иерархического подхода с мировоззрением, ориентированным на анализ сложных комплексных проблем, работу в сетевых структурах, принятие решений консенсусом и реализацию экологически устойчивых стратегий. Споры идут по вопросам экономического роста и экологической политики, открытости и прозрачности правительственных ведомств и больших корпораций, сопоставления ценности природных и информационных ресурсов, соотношения роли вооруженных сил и других способов убеждения в реализации политики;

• между досовременным и транссовременным - прослеживается как расхождение в канонически строгих интерпретациях традиций и попытками адаптации этих же традиций к динамике современных

30 Ibid. - P. 974

веяний. В религиозных течениях линия напряжения проходит между "умеренными" и "фудаменталистами".

Однако подобные оценки "умеренности" тех или иных идейных течений, их готовности стать базой для "толерантного диалога" следует производить с известной осторожностью. Как показывает практика религиозных войн ХХ столетия, от религиозной нетерпимости "премодернистов" мало чем отличаются претензии на единственно верное "рациональное" (правда, не учитывающее "нерациональные" факторы) решение проблемы, предлагаемое приверженцами современных методов урегулирования межцивилизационных конфликтов. Подводя итоги, М.Люйкс подчеркивает, что идея трансмодерна как новой фазы исторической эволюции человечества получила поддержку со стороны участников брюссельского семинара, представляющих незападные культурные традиции. Стало очевидным, насколько расхожее представление о модернизации как о процессе - сперва европеизации, а затем - американизации -способствует отчуждению неофитов модерна от самих себя, собственной культуры. Между тем именно восточная культура, в частности конфуцианство, содержит ключевые для понимания

глобального общества принципы солидарности со всеми поколениями - жившими, живущими и теми, которые еще будут жить на Земле. Понятие традиции приобретает новую динамику и содействует взаимообогащению западной и азиатской культур.

Напротив, многие представители западной культуры выразили сомнение в политической жизнеспособности этой, в общем-то интересной идеи: почему религии заведомо отводится роль своего рода бойскаутской организации, прививающей "моральный

сентиментализм"? Только потому, что сейчас в глазах многих граждан глобализация ассоциируется с "господствующей религией" - "религией прибыли"? Вместе с тем "новый секуляризм" намечает один из путей предотвращения "эпистемологических войн", вызываемых претензиями кого-нибудь на обладание абсолютной истиной. Становится очевидной потребность в новой логике -комплексной, нелинейной, "неисключающей", а оставляющей выбор

между "да" и "нет".

Серия мероприятий, направленных на популяризацию идей трансмодерна, показала, что в мире повсеместно, особенно среди молодых поколений, растет интерес к межкультурному диалогу и

синтезу духовных традиций с достижениями модерна. Но такой синтез возможен лишь на пути критического осмысления этих достижений. Рамочные принципы межкультурной коммуникации, приемлемой для решения подобных задач, незападные участники Брюссельского семинара сформулировали следующие: 1. Ее участники должны воспринимать друг друга как равноправные стороны, избавленные от какого-либо чувства собственного превосходства. 2. Слушать друг друга следует внимательно, тщательно разбираясь в аргументации. 3. Отказывающим себе во многом. Начинать всегда с нуля, выстраивая новый тип взаимоотношений между равными сторонами31. 4. Готова ли западная цивилизация к такому межкультурному диалогу? Есть ли у нее подходящая система ценностей? История последних десятилетий свидетельствует, что в условиях глобальных

цивилизационных изменений альтернативы демократической системе ценностей нет. Еще весной 1964 г. Ф.Слейтер и У.Беннис в статье "Демократия неотвратима" сформулировали эти ценности: "1. Полная и свободная коммуникация, невзирая на чины и полномочия.

2. В разрешении конфликтов стремиться к достижению консенсуса, а не полагаться на силу или временные компромиссы. 3. Понимание того, что влияние базируется на технической компетентности и знании, а не на личных капризах и властных

прерогативах.

4. Атмосфера, которая поощряет выражение эмоций равно, как и поведение, ориентированное на решение задач. 5. Одно из фундаментальных человеческих предубеждений состоит в том, что конфликт между организацией и индивидуумом неизбежен, но следует проявить волю в разрешении и урегулировании этих конфликтов на рациональной основе"32. Таким образом, именно демократизация, будучи одним из ключевых процессов конца ХХ в., конституирующих глобальный мир, оказывается необходимым "рамочным" условием трансмодернизации - этой зримой

31 Luyckx M. The transmodern hypothesis: towards a dialogue of cultures // Futures. -Guildford, 1999. - P. 977-798.

32 Slater Ph., Bennis W.G. Democracy is inevitable // Harvard business rev. - Boston, 1990. - Vol. 68, № 5. - P. 168. - reprint.

альтернативы "тупикам постмодерна". Преодоление "внутреннего раскола" культур, противостояния конструктивных и деструктивных ее элементов - такова важнейшая задача трансмодернизации, которая ставит на практическую почву проблему соединения идеологии открытого общества и культурного плюрализма.

Трансмодернизм стремится сохранить культуры и дать им возможность сотрудничать и развиваться в совместном мире. Но при этом выясняется, что сами культуры могут этого "не хотеть", поскольку есть культуры, которые построены на негативизме — отрицании, вызове, разрушении. В то время как идеология культурного плюрализма предполагает, что все культуры ориентированны на сотрудничество и на конструктивность. Мы возвращаемся к тому старому различению добра и зла, присущему всем религиозным доктринам: есть духовная сила, направленная на разрушение, а есть - направленная на созидание. С этой точки зрения доктрина культурного плюрализма отрицает в мире, который она созидает, возможное существование этих негативных, деструктивных культур. Да, она за мусульман, которые не относятся к тем течениям и сектам, утверждающим, что они единственные в мире и всех покорят. Отсюда идеология культурного плюрализма, соединенная с современной практикой неолиберализма, позволяет производить достаточно жесткую селекцию. Американцы с союзниками ее производят с помощью современного оружия.

Идеология "третьего пути" глобализации, базирующаяся на обновленных - с учетом достижений неолиберализма - ценностях социал-демократии была взята на вооружение в конце 90-х годов пришедшими к власти Т.Блэром и Г.Шредером. Почти повсеместное "полевение" европейских правительств после глобального финансового кризиса можно рассматривать как своеобразный вотум недоверия сторонникам "жесткого" неолиберального курса. Однако на практике заметить какие-либо существенные расхождения приверженцев "третьего пути" с последними не представляется возможным. Вопрос о том, как совместить идеалы "государства всеобщего благосостояния" с неолиберальными требованиями Вашингтонского консенсуса, остается открытым.

г) Global governance, или на пути к новой парадигме глобального

управления

Современное государство-нация (nation-state), теряя свои, обретенные в эпоху позднего модерна, роли "отца-благодетеля" (социальное государство в самых различных национальных вариантах) и "форейтора прогресса" (государство как реципиент и распорядитель программ развития), оказалось на распутье. Три глобальных революционных изменения 80-х годов: демократические революции "третьей волны", очередная менеджеральная революция и информационная революция, - вызвали серию реформ государственной службы, обусловленную модернизацией систем государственного управления. Государство, чтобы продемонстрировать свою конкурентоспособность с другими институтами становящегося глобального мегаобщества, должно стать эффективной, демократичной сервисной службой глобального гражданского общества. Ключевая проблема современного общества повышенного риска (еще одна ипостась открытого общества) - устойчивость к кризисам самого различного рода. Согласно неолиберальной доктрине "нового государственного менеджмента" (new public management) современное государство, чтобы стать эффективным, обязано освоить новейшие технологии корпоративного менеджмента и передовые методы оказания услуг населению, осуществить демократизацию форм взаимодействия с гражданским обществом, а также децентрализацию структур управления, включая создание частных агентств, которым делегируются определенные функции по обслуживанию граждан и корпораций.

В 90-е годы выяснилось, что глобализация и свободный рынок, хотя и сделали государства менее управляемыми, однако до тех пор, пока не отстроена система управления глобальным обществом, роль национальных правительств на мировой арене не только не уменьшилась, но и, напротив, возрастала. В связи с этим можно говорить о четырех основных вызовах, с которыми сталкивается институциональная структура современного государства. Во-первых, растет разрыв между официальными и реальными властными полномочиями в силу того, что правительства с их наднациональными и региональными органами, используя информационные технологии (e-mail government), становятся узловыми пунктами глобальных политических сетей, включающих международные гуманитарные организации, глобальные корпорации, глобальные элиты и технологии, чья деятельность по-прежнему в немалой степени зависит от влияния правительственных структур. Во-вторых, обостряются конституционные проблемы, связанные с распределением и использованием властных полномочий - внутри

правительств, во взаимодействиях с другими правительствами, между правительством и народом, между правительством и рыночными институтами. В-третьих, передача административно-государственных функций подведомственным структурам, в целях предоставления услуг, регулирования и легитимации деятельности, принятия решений и разрешения конфликтных ситуаций оставляет за правительством роль главного, но отнюдь не единственного арбитра и радетеля государственных интересов. В-четвертых, в "век институционального плюрализма" резко увеличивается количество и разнообразие институциональных форм, отправляющих административно-государственные функции33.

Таким образом, глобализация побуждает правительства делится с другими институтами своими полномочиями верховного правителя и арбитра, сохраняя роль высшего правового, политического и морального авторитета. Именно в реализации функций правовой, политической и моральной регуляции следует видеть источники сохраняющегося и даже растущего влияния государства на многообразные глобальные сети. Благодаря этим функциям государственные органы осуществляют координацию - в глобальном масштабе - деятельности рыночных и государственных структур, свободных ассоциаций граждан, общественных движений. В этом смысле глобальные сети играют роль своеобразного инструмента глобального управления (global governance).

Р.Родс, один из ведущих теоретиков нового подхода в государственном управлении, обращает внимание на то, что сетевые структуры, используемые в качестве инструмента управления, оказывают обратное влияние на сами государственные органы. Таким образом, следует говорить о взаимном рефлексивном управлении в рамках global governance. Это вызвано тем, что данный тип управления имеет дело с самоорганизующимися, межорганизационными сетями. Р.Родс выделяет следующие важнейшие характеристики этих сетевых структур.

1. Взаимозависимость между организациями; governance позволяет непосредственно контролировать и влиять на деятельность не только государственных, но и негосударственных структур; меняющаяся граница государственного влияния делает подвижными и трудно

33 cm.: Warrington E. Efficiency first - political education second. Devising governing institution for emerging polities ...// Publ. administration a. development. - Chichester etc., 1999. - Vol. 19, № 5. - P. 503.

уловимыми границы между государственным, частным и общественным секторами.

2. Взаимодействие между членами сети обусловлено потребностью в обмене ресурсами и согласованием целей и общих намерений.

3. Взаимодействия между членами сети напоминают игру, которая строится на взаимном доверии и регулируется правилами, разрабатываемыми и согласуемыми всеми участниками.

4. Самоорганизующиеся сети обладают значительной степенью автономии по отношению к государству, которому они не подотчетны; однако государство, не занимая привилегированной позиции по отношению к сетям, может косвенно и частично направлять их функционирование34.

По оценке К.Н.Мэрфи, прошедшие 90-е годы показали, что в рамках зарождающегося глобального правления никакого глобального "сдвига власти" от государств с их национальными суверенитетами к глобальным межправительственным организациям или системе международных режимов не наблюдалось. Скорее, речь идет о фундаментально новой тенденции мирового развития: на глобальном уровне "частные" власти регулируют и государства, и во многом всю транснациональную экономическую и социальную жизнь. В первую очередь, это:

• частные агентства, занимающиеся оценкой платежеспособности, навязывают собственную политику правительствам на всех уровнях;

• тесно взаимосвязанные глобальные олигополии в страховом бизнесе, бухгалтерском деле и высококлассном консалтинге оказывают аналогичное регулирующее воздействие;

• разнообразные глобальные и региональные картели в промышленности - от добывающих отраслей до производителей электроэнергии;

• специфическая комбинация регулирования олигополий, временных частных предписаний, нераспорядительных документов, которые управляют глобальными телекоммуникационными сетями, включая Интернет.

Кроме того, существенно возросло влияние таких центров власти,

как:

• интегрированная на международном уровне мафия;

34 Rhodes R.A.W. The governance narrative: key findings and lessons from the ESRC's Whitehall programme // Publ. administration. -L., 2000. - Vol. 78, № 2. - P. 346.

• узкий круг экономистов, который определяет нормы своей профессии и, тем самым, оказывает регулирующее воздействие на министерства финансов, наиболее влиятельные межправительственные

35

органы и частные структуры35.

Амбивалентность методов глобального управления сама по себе может стать фактором, дестабилизирующим мировую ситуацию. Это наглядно продемонстрировал финансовый кризис 1997-1998 годов. Фактически, речь идет об овладении техниками влияния на волновые процессы, интенсивность и направленность которых определяется такими "аттракторами", как культурные архетипы, детерминирующие динамику процесса глобализации.

V. Россия перед лицом глобальных вызовов

а ) Три мировых сценария и выбор России

Академик Л.И.Абалкин, анализируя глобальную ситуацию, пришел к выводу, что в ближайшей перспективе могут быть реализованы следующие глобальные сценарии, определяющие место России в мире36:

1) доминирует супердержава - США, чьи модели социально-политического и экономического развития навязываются остальному миру в качестве универсальных, что позволяет упорядочивать мир по степени приближенности стран и регионов к мировому лидеру;

2) мировая элита ("золотой миллиард") доминирует, удерживая под жестким контролем остальной мир, что обостряет противоречия между Севером и Югом;

3) многополюсный мир, в котором 6-8 региональных группировок со своими зонами притяжения и влияния обеспечивают многообразие и взаимодополнительность различных цивилизационных ареалов.

Для России, считает Л.И.Абалкин, наиболее приемлем третий сценарий, но ей предстоит довольно жестко выстраивать и защищать свою зону влияния, если РФ собирается стать ключевым игроком в одной из региональных группировок. Отметим, что первый из этих сценариев

35 Murphy C.N. Global governance: poorly done and poorly understood // Intern. affairs. - L., 2000. -Vol. 76, № 4. - P.794.

36 Абалкин Л.И. Эволюционная экономика в системе переосмысления базовых основ обществоведения // Эволюционная экономика и "мэйнстрим»: Докл. и выступления участников междунар. симпозиума, г.Пущино, 29 мая - 1 июня 1998 г. - М.,2000. - С. 7-14; конкретно - С. 12-14.

может быть квалифицирован как рамочный сценарий "макдональди-зации", второй - "конец истории", третий - "третьего пути".

Таким образом, попытка осмыслить будущее России в рамках ставшими классическими в 90-е годы сценариях приводит к выводу, что оптимальным для нашей страны является сценарий "третьего пути". Однако глобальная ситуация, скорее, описывается сценариями "макдональдизации", "конца истории" и - потенциально - "столкновения цивилизаций" (см. реферат на статью Валаскакиса в наст. сб.). Готова ли Россия в наступившем веке стать фактором, меняющим глобальную ситуацию в позитивную для нее сторону?

б) Глобализация и стратегические перспективы России

Есть ли у России шансы вписаться в сценарий глобализации? Ответ на этот вопрос непосредственно зависит от того, способна ли наша страна обеспечить высокую конкурентоспособность. Следует признать, что пока у России для этого сценария два "козыря": экспорт энергоресурсов и дешевая рабочая сила. Сценарий фрагмеграции предполагает сохранение высокого военного потенциала страны, что за исключением ядерного потенциала после чеченских походов представляется весьма сомнительным; пока у РФ один безусловный союзник - Беларусь. Сценарий локализации может быть выбран Россией при условии реализации стратегии "ставка на собственные силы", что чревато еще большим отставанием страны. Остается сценарий глокализации, но ключевыми в этом случае оказываются вопросы: есть ли у страны потенциал для взаимовыгодного сотрудничества и готовы ли мы перейти к разработке и реализации стратегии самоподдерживающегося развития?

Об этом сложно говорить, пока не решена проблема доминирования деструктивных культурных стереотипов в складывающемся российском обществе. Показательно, что по результатам выборов в Государственную Думу 1995 г. пятипроцентный барьер сумели преодолеть партии и блоки, консолидировавшиеся по принципу "против кого дружим?" КПРФ и ее союзники - против "засилья либералов", отечественных и зарубежных; НДР - против угрозы "коммунистической реставрации"; ЛДПР - против "безродных демократов"; "Яблоко" - против "неэффективных бюрократов". Под знаком ожесточенной конфронтации прошли и президентские выборы 1996 г., поэтому победа Б.Н.Ельцина под лозунгом "Голосуй или

проиграешь!" (по стилистике близкому лозунгу "они не пройдут!") оказалась пирровой победой. Попытка интегрироваться в глобальную экономику, старательно избегая последовательной реализации какой-нибудь программы развития (в том числе и рекомендаций ВБ и МВФ), которая могла бы обеспечить конкурентоспособность страны, окончилась вторым за 90-е годы экономическим коллапсом: вслед за безбрежной либерализацией цен 1992 г. последовал дефолт 1998 г.

Крупнейшая страна мира - Россия - за эти годы стала средоточием основных негативных последствий процесса глобализации мировой экономики. Действительно, к концу 90-х годов для реформируемой России остались неразрешимыми те же основные проблемы, с которыми сталкивается глобальная экономика: отсутствие устойчивого экономического роста, финансовая нестабильность, безработица в самых разнообразных формах, массовая пауперизация населения и растущее социальное неравенство, неспособность эффективно включиться в процессы регулирования мировой экономики. Дефолт 1998 г. и благоприятная конъюнктура на мировых сырьевых рынках создали определенные возможности для финансовой стабилизации и начала экономического роста. Если эта передышка не будет использована для переориентации экономики России с экспорта сырья на развитие человеческих ресурсов, то повторение кризисного цикла 90-х годов вряд ли удастся избежать. Поэтому ключевой вопрос для России - это разработка государственной политики, нацеленной на привлечение инвестиций в человеческий капитал.

в) Культурная гибридизация как стратегическое направление интеграции России в глобальную цивилизацию

Если рассматривать культурные регионы как форму институционализации таких образований вроде Русского мира, то

культурный регион - это сетевая структура, обеспечивающая развитие рынков человеческого, социального и интеллектуального капиталов, на морфологии русскоязычной диаспоры. Франция, фактически, уже реализовала на практике эту форму культурной гибридизации, создав Франкофонскую зону. Этому в немалой степени способствовал статус французского как языка ООН. Россия также может сделать заявку на строительство русскоязычного компонента глобальной культуры, в частности через программы ЮНЕСКО. Тем самым возникнут международные механизмы поддержки

русскоязычной культуры в ряде стран ближнего зарубежья, укрепления связей с диаспорами в дальнем зарубежье, с выпускниками советских и российских вузов.

Специфика культурного региона: он объединяет с помощью разнообразных и скоординированных сетей не территориальную культуру, а транслокальные культуры. Исторически сложилось так, что

русскоязычная культура была не только искусственно сегментирована, но и эти сегменты десятилетиями целенаправленно изолировались друг от друга. Смысл культурной регионализации не в обособлении русскоязычной культуры, а в ее воссоздании и интеграции в глобальные межкультурные взаимодействия. Проблема: как обеспечить свободу культурных потоков в разделенном -географически, административно, исторически, политически, экономически - пространстве, которое именуется Русским миром? Необходимы механизмы "капитализации" культурных ресурсов Русского мира (защита интеллектуальной собственности, конвертируемость дипломов, создание системы рейтингов для достижений русскоязычной культуры и т.п.), развитие образовательной, издательской, музейной и туристической инфраструктур в тех местах, где исторически расселялась русскоязычная диаспора.

Эта российская инициатива должна быть поддержана международным сообществом как знак принципиально нового курса Кремля: речь идет не об очередном "собирании русских земель", а о культурном партнерстве с государствами, где имеется (имелась) русскоязычная диаспора. Это означает, что Россия открыта к аналогичным начинаниям своих партнеров и на собственной территории. Иначе говоря, должен действовать принцип взаимной открытости всех культур, входящих в Русский мир. Только так русский язык сможет сохранить свою функцию средства межкультурной коммуникации и за пределами Российской

Федерации.

Наконец, Русский мир можно рассматривать как глобальный инвестиционный проект. Чтобы сохранить статус "глобального игрока" и обрести полноправное членство в Большой восьмерке, Россия может использовать накопленные социальные и экономические проблемы (в т.ч. борьбу с терроризмом исламских фундаменталистов, непригодные экологические условия, коррупция, запасы химического оружия, ядерно-топливные циклы и т.п.), имеющие глобальное значение, как стимул для

разработки инновационных технологий. Человеческий капитал Русского мира может стать "пространством" мобилизации культурного капитала и воспроизводства социального капитала. Если Россия неспособна в нынешнем состоянии гарантировать инвестиции в эти капиталы, то Русский мир может выступить в качестве гаранта инвестиций. Задача Российского государства - обеспечить инфраструктуру под эти инвестиции (в т. ч. самих жителей страны в собственный человеческий капитал). Новый образ России: она - территория, где создается ядро новых воспроизводственных циклов, чьи технологии

направлены на решение вышеупомянутых глобальных проблем.

*

* *

Предлагаемые вниманию читателей три тома реферативных материалов позволят отечественным исследователям и аналитикам получить более широкую картину поисков контуров нового, глобального мира на исходе ХХ в. хотелось бы надеяться, что это издание, подготовленное по инициативе Фонда Горбачева, внесет определенный вклад в интеграционные процессы, обусловливающие становление глобальной цивилизации.

I. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ПОНЯТИЯ, КОНЦЕПЦИИ, ПОДХОДЫ

УОТЕРС М. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ

WATERS M.

Globalization. - L.; N.Y.: Routledge, 1996. - XIV, 185 p.