CC BY
49
УДК 903.4(470.51X045)
Г.Н. Журавлева, И.Ю. Пастушенко
ГЛИНЯНЫЕ ДИСКИ/«ЛЕПЕШКИ» БЫРГЫНДИНСКОГО IV ПОСЕЛЕНИЯ
Анализируется коллекция глиняных дисков из материалов Быргындинского IV поселения, расположенного в Удмуртском Прикамье. Многими исследователями они интерпретируются как символы солнца или хлеба. Рассмотрена морфология и технология этих изделий. Проведен типологический и хронологический анализ. Приведен широкий круг аналогий с территории Прикамья и Вятки. Сделаны выводы о том, что именно Удмуртское Прикамье было центром распространения глиняных дисков в Приуралье, и значительное их количество в материалах Быр-гындинского IV поселения и других памятников Удмуртского Прикамья позволяют предположить появление в регионе на рубеже ананьинской и пьяноборской эпох высокоразвитого земледелия и сопровождающих его земледельческих культов. Проникновение этих инноваций авторы объясняют контактами (возможно, миграционного характера) с населением лесостепной полосы Северного Причерноморья. Массовый характер находок дает возможность рассматривать памятник не только как поселение, но и как своеобразный культовый центр - святилище.
Ключевые слова: глиняные диски/«лепешки», Удмуртское Прикамье, земледелие, земледельческие культы.
В археологии любого региона можно найти ряд предметов (артефактов), наличие которых воспринимается как некая данность, вследствие чего должного внимания им, как правило, не уделяется -лишь констатируется сам факт их существования. Для Прикамья к одной из таких категорий относятся глиняные диски; они же - «лепешки», или «хлебцы», являющиеся, по мнению исследователей, символами солнца или хлеба [22]. Коллекция таких изделий в материалах Быргындинского IV поселения - довольно многочисленна (выделено 96 целых и фрагментированных изделий), что значительно превышает их количество на других памятниках региона.
Сама категория предметов, несмотря на их своеобразие, внимания у исследователей прикам-ских материалов не вызывала: как правило, о ней лишь упоминалось в публикациях материалов тех или иных памятников, иногда даже без рисунков предметов. Более детальный анализ произвела в диссертационном исследовании Т. А. Колобова (2006), включив его впоследствии в коллективную монографию, посвященную Тарасовскому святилищу [22. С. 51-83]. По сущности все изделия такого характера (59 экз.) были отнесены Т. А. Колобовой к первому конструктивному классу (наличествует только тулово предмета), семейству геометрических изображений типу 11 - диски [8. С. 65]. В монографии типология была несколько изменена: в ней диски оказались в первом отделе (тулово без канала/отверстия), в III группе (геометрических), в 5 типе [22. С. 67-68].
Цель нашего исследования - анализ и интерепретация глиняных дисков, полученных при раскопках Быргындинского IV поселения, находящегося в 2,5 км к юго-востоку от д. Быргында Караку-линского района УР. Поселение расположено на мысовидной площадке левого берега р. Быргындин-ки (правый приток р. Камы), образованной изгибами русла, в 300 м от ее устья, и представляющей собой первую надпойменную террасу р. Кама высотой 5 м. Памятник был обнаружен в 1969 г. разведочным отрядом Л. И. Ашихминой [1]; обследован в 1978 г. отрядом Г. Н. Клюевой [4], и ею же в 1979-1982 гг. раскопан [5-7]. За четыре полевых сезона на поселении вскрыта площадь 1955 м2, на которой зафиксированы 6 сооружений, 78 хозяйственных, 161 столбовая ямка, получена большая коллекция находок (свыше 8 тыс. ед. хр.), материалы введены в научный оборот [24], в том числе опубликована и часть глиняных изделий [24. С. 28].
В результате изучения было выделено 96 экземпляров глиняных дисков (целых и фрагментиро-ванных изделий). Достаточно представительная выборка предметов данной категории и требует ее более детального рассмотрения.
Анализ формовочных масс был проведен визуально и не может претендовать на полноту (см. табл.). Из таблицы видно, что предпочтение отдавалось примеси песка - 95 изделий (98,96 %), в том числе - пылевидный песок (1 экз.; 1,04 %), незначительная добавка мелкого песка (4 экз.; 4,17 %) и значительное содержание песка мелких и средних размеров фракций (6 экз.; 6,25 %). Не исключено, что эта примесь - естественного характера. На втором месте - использование органических примесей - 63 изделия (65,62 %), в том числе, небольшое ее содержание в тщательно измельченном состоянии (20 экз.; 20,83 %) и существенная добавка (1 экз.; 1,04 %). Примесь шамота встречена всего в 3 случаях (3,13 %).
118 Г.Н. Журавлева, И.Ю. Пастушенко
2015. Т. 25, вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Состав теста глиняных дисков
Формовочная масса Количество дисков и их фрагментов %
Г+П 32 33,34
Г+П+Орг 60 62,50
Г+Орг 1 1,04
Г+П+Ш 1 1,04
Г+П+Орг+Ш 2 2,08
96 100,0
Примечание: Г - глина, П - песок, Орг - органика, Ш - шамот.
Изготавливались диски двумя основными способами. Первый - лепка в руках: небольшие по размерам «лепешки», в сечении, как правило, овал/линза, поверхность тщательно обработана, но по краю зачастую имеются трещины. Второй - изделия готовились на формовочной плоскости, плоской или слегка вогнутой, скорее всего, с «подсыпкой» (ее следы иногда фиксируются весьма четко), в качестве которой использовались трава или простой песок. В дальнейшем шли по трем путям доведения изделия до необходимой кондиции: заглаживалась только «верхняя» плоскость диска; заглаживались обе поверхности и выравнивался бортик, «верхняя» поверхность заглаживалась, а «нижняя» подвергалась легкому лощению. Иногда фиксируются пальцевые вдавления, даже у тщательно вылепленных изделий.
Обжиг костровой, в силу чего цветовая гамма изделий различна. Преобладает коричневый цвет - 38 (39,59 %), от светлого (4 экз.; 4,17 %) до темного (1 экз.; 1,04 %) оттенков. Реже встречаются диски серого цвета - 26 изделий (27,04 %), в том числе, светлого оттенка (1 экз.; 1,04 %). Диски серо-коричневого цвета представлены 26 экз. (27,05 %), из них 6 экз. светлого оттенка (6,25 %). Значительно менее представительны иные цвета: оттенки красно-коричневого (3 экз.; 3,12 %), черный (1 экз.; 1,04 %) и желто-серый (2 экз.; 2,08 %).
В целом, можно заключить, что для изготовления дисков применялись те же технологии, что и для производства глиняной посуды.
Диаметр дисков, в силу их значительной фрагментарности, удалось определить лишь у 32 изделий. Он варьирует в интервале от 40 до 85 мм, причем каких-либо пиков выделить не удается. Отдельные обломки позволяют предположить и более значительные размеры изделий (до 15 см). Эти цифры плохо согласуются с данными Т. А. Колобовой, у которой при диаметре дисков 1,5-9,5 см, численно преобладают предметы диаметром 1,5-4,2 см [22. С. 70], которые в материалах поселения практически отсутствуют.
Толщина определена у 90 изделий, она составляет 6-25 мм. Основная масса дисков укладывается в интервал 8-16 мм (70 изделий, 77,79 %). Условный «пик» - 14 мм (11 экз.; 12,22 %). Это также указывает (пусть и косвенно) на значительные размеры части дисков.
Типология дисков (можно включить в схему всего лишь 92 изделия) определяется их сечением (тип), а также оформлением бортика изделия (подтип). Эти параметры позволяют варьировать систему классификации материала.
Тип 1 (57 экз.; 61,96 %) - диски с прямоугольным сечением.
Подтип а (10 экз.; 10,87 %; рис. 4 - 17-26) - бортик диска плоский.
Подтип б (24 экз.; 26,09 %; рис. 1 - 1-24) - равномерно закругленный («овальный») бортик диска.
Подтип в (5 экз.; 5,43 %; рис. 2 - 1-3, 5, 6) - бортик диска скошен к «верхней» площадке.
Подтип г (1 экз.; 1,09 %; рис. 2 - 8) - бортик диска скошен к «нижней» площадке.
Подтип д (14 экз.; 15,22 %; рис. 2 - 9-11, 13-23) - бортик диска скошен к «верхней» площадке и скруглен.
Подтип е (3 экз.; 3,26 %; рис. 2 - 4, 7, 12) - бортик диска скошен к «нижней» площадке и скруглен.
Тип 2 (16 экз.; 17,39 %; рис. 3 - 4-19) - диски с симметричным линзовидным сечением.
Тип 3 (3 экз.; 3,26 %; рис. 3 - 1-3) - диски с асимметричным линзовидным сечением.
Подтип а (2 экз.; 2,17 %; рис. 3 - 1, 2) - диски с уплощенно-округлым бортиком.
Подтип б (1 экз.; 1,09 %; рис. 3 - 3) - диски с «приостренным» бортиком.
Тип 4 (2 экз.; 2,17 %; рис. 4 - 13-14) - диски с «выгнутым» сечением, бортик плоский.
Тип 5 (14 экз.; 15,22 %) - диски с вогнутой площадкой, бортик, как правило, имеет утолщение, оформление его различно.
Подтип а (12 экз.; 13,05 %; рис. 4 - 1-5, 7-9, 11, 12, 15, 16) - вогнута «верхняя» площадка диска. Подтип б (2 экз.; 2,17 %; рис. 4 - 6, 10) - вогнута «нижняя» площадка диска.
Рис. 1. Быргындинское IV поселение. Глиняные диски: 1-24 - тип 1 подтип б
120
Г.Н. Журавлева, И.Ю. Пастушенко
Рис. 2. Быргындинское IV поселение. Глиняные диски: 1-3, 5, 6 - тип 1 подтип в; 4, 7, 12 - тип 1 подтип е; 8 - тип 1 подтип г; 9-11, 13-23 - тип 1 подтип д.
_Глиняные диски/«лепешки» быргындинского IV поселения_121
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2015. Т. 25, вып. 1
Рис. 3. Быргындинское IV поселение. Глиняные диски: 1, 2 - тип 3 подтип а; 3 - тип 3 подтип б;
4-19 - тип 2
122_Г.Н. Журавлева, И.Ю. Пастушенко_
2015. Т. 25, вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Рис. 4. Быргындинское IV поселение. Глиняные диски: 1-5, 7-9, 11, 12, 15, 16 - тип 5 подтип а; 6, 10 - тип 5 подтип б; 13-14 - тип 4; 17-26 - тип 1 подтип а
Сравнительно большое наполнение типов позволяет предположить, что у местного населения имелись определенные «стандарты» для изготовления «лепешек» и придерживалось их.
Типология далеко не полная и легко может быть расширена за счет других памятников региона. Так, несмотря на значительное типологическое разнообразие изделий и их многочисленность, среди них нет именно «глиняных хлебцев» - предметов с полусферическим сечением, хорошо известных в Причерноморской лесостепи. Подобные найдены только на Тарасовском святилище и Зуевоключев-ском I городище.
Круг аналогий глиняным дискам Быргындинского IV поселения весьма широк, но основная масса памятников с такими находками приходится на Удмуртское Прикамье - территорию расселения пьяноборско-мазунинских племен: это городища Каменный Лог (2 экз.) [11, рис. 8 - 4, 5], Чеганда I (15 экз.) [18. С. 75-76], Ныргында II [18. С. 99-100], Зуевоключевское I (20 экз.) [8. С. 108, рис. 33 - 1, 2, 40 - 1, 2, 4-7, 9-13, 41 - 1-7; 31. С. 146, рис. 1-7; 22. С. 63-64, табл. 34 - 1-20], Момылевское (4 экз.); [8. С. 105, рис. 22 - 4; 22. С. 62, табл. 46 - 8-11] и Усть-Нечкинское (1 экз.) [8. С. 104, рис. 19 -3; 22. С. 62, табл. 45 - 8]; поселения Быргындинское V (14 экз.); [19. С. 80, рис. 4 - 2, 3, 7, 8], Баранов-ское I (8 экз.); [18. С. 93], Барановское III [20. С. 19-20, рис. 2 - 2]; могильник Чеганда II [18. С. 75-76] и Тарасовское святилище (17 экз.) [8. С. 105-106; Рис. 28 - 2, 5, 10, 29 - 1-14; 22. С. 62-63, табл. 30 - 1-15, 17, 18]. Таким образом, общая коллекция дисков с этих памятников составляет минимум 180 экз., из которых половина приходится на Быргындинское IV поселение.
Аналогичные изделия есть и на Вятке: по одному экземпляру в материалах Аргыжского [30. С. 47-48, рис. 65 - 5] и Скорняковского [10. С. 56, рис. 95 - 3] городищ.
Найдены глиняные диски также в Пермском Прикамье, но и здесь их немного. По одному пункту находок приходится на бассейн р. Тулвы - Гремячанское I поселение и святилище (1 экз.) [8. С. 103, рис. 17 - 6; 22. С. 61-62, табл. 44 - 7], Пермский район (р. Юрчим, левый приток р. Кама) -Заюрчимское I пос. (2 экз.) [8. С. 101, рис. 12 - 1, 2; 22. С. 60-61, табл. 41 - 14, 15] и бассейн р. Шаква (правый приток р. Сылва) - Верх-Саинское I (2 экз.) [2; 3. Рис. 81 - 6]. Парадоксально, однако в материалах многочисленных культовых памятников - костищ гляденовской культуры эти изделия обнаружены не были [9; 25].
Таким образом, по-видимому, именно Удмуртское Прикамье являлось центром распространения глиняных дисков в Приуралье.
Особо остановимся на вопросе датировки глиняных дисков. Подавляющая их масса обнаружена на поселениях, имеющих многослойный характер, а, следовательно, довольно широкие даты существования. Лишь в Зуевоключевском I городище часть находок связана с полом жилища XIII, которое датируется IV-III вв. до н. э. [31. С. 146]. Быргындинское IV поселение исключением не является - на нем, наряду с основным пьяноборским комплексом, обнаружена керамика ананьинской и мазунинской культур, а также первой половины II тыс. н. э.
Более узкие даты дают другие категории памятников. Так, для Тарасовского святилища наиболее возможной датой существования памятника Р. Д. Голдина считает конец V-III в. до н. э. [22. С. 47]. Но наличие серии сосудов на кольцевых поддонах позволит расширить эту дату до II в. до н. э., а одноименный могильник начал функционировать на площадке памятника не ранее I в. н. э. (Там же). По всей видимости, этим же временем датируется и Гремячанское святилище [13. С. 140-146, табл. II]. Еще более интересны находки дисков в жертвенных ямах и кострищах могильника Чеганда II [18. С. 76], который В. Ф. Генингом датирован III в. до н. э. - II в. н. э. [17. С. 88-93]. Наиболее «поздними» являются находки на Верх-Саинском I городище, где они не могут датироваться временем ранее V в. н. э., чем косвенно подтверждают возможность существования изделий данного типа в Удмуртском Прикамье и в мазунинское время (III-V вв. н. э.).
В связи с обеими вышеупомянутыми проблемами интересны «дальние» аналогии. Наиболее близкий регион - территория Самарского Поволжья. Здесь изделия такого типа появляются в первой половине I тыс. н. э. [27. С. 90, рис. 7 - 3-4; 28. С. 32, рис. 7 - 3-4, 40 - 4, 66 - 7]. Л. А. Вязов видит аналогии глиняным «хлебцам» именьковских племен в черняховской культуре и культурах Прикарпатья и Подунавья VI-VII вв. [16. С. 38]. В обоих случаях появление этой категории предметов связано с миграциями праславянского населения на восток.
Но наиболее значительное количество глиняных «лепешек»/«хлебцев» известно в памятниках эпохи поздней бронзы и скифского времени в лесостепной полосе Северного Причерноморья, где их связывают с земледельческими культами [14. С. 10-11; 15. С. 18-19; 27. С. 18-19, рис. 1 - 35, 37, 39, 42-45; 12. С. 16]. Таким образом, глиняные диски/«лепешки»/«хлебцы» в восточноевропейский культурах распространены довольно широко, датируются финальной бронзой - ранним средневековьем и повсеместно связываются с наличием земледельческих культов, становясь своеобразным маркером наличия достаточно высокого уровня развития земледелия у этих племен.
Исходя из сказанного, с высокой долей уверенности можно утверждать, что в Приуралье (в первую очередь, в Удмуртском Прикамье) наличие данной категории находок свидетельствует о появлении на рубеже ананьинской и пьяноборской эпох достаточно высокоразвитого земледелия, которое становится ведущей отраслью хозяйства, что отражено и в культовой практике местного населения.
124
Г.Н. Журавлева, И.Ю. Пастушенко
Вероятно, именно эта инновация определила смену археологических культур в регионе. Одновременно такая смена указывает на западное направление контактов населения Прикамья, связанных с некими миграциями лесостепных племен Восточной Европы. Это же, кстати, прослеживается и на ряде иных категорий материальной культуры, например, в мелкой пластике [29]. В определенной степени наличие дисков маркирует и распространение земледелия в регионе, его продвижение по левобережью Камы на восток вплоть до территории неволинской культуры (земледельческие традиции последней мы связываем с влиянием прикамского населения мазунинской культуры [26. С. 269-271; 21. С. 55-58].
Привлекает внимание еще один аспект - практически половина известных нам дисков приходится именно на Быргындинское IV поселение. Здесь особенно интересна топография памятника. Он расположен на краю первой надпойменной террасы р. Кама, причем только между рр. Быргындинка и Ямаша она выражена очень четко и плавно повышается вглубь вплоть до высоты коренного берега. Такое место - единственное на протяжении нескольких сот километров правобережья Камы. А так как пашенное земледелие на ранних этапах его развития, как правило, было привязано к первым террасам рек, можно предположить, что эта площадка могла приобрести некое сакральное значение для первых земледельцев края. И если отправления земледельческого культа могли иметь место на месте проживания, то особо значимые обряды должны были проводиться населением различных общин на особой площадке. Массовое «скопление» дисков именно на Быргындинском IV поселении (половина всех известных нам в Удмуртском Прикамье) позволяет связать его с этим местом и предположить наличие на нем святилища. Косвенное подтверждение этой гипотезы - тот факт, что рядом в сосновом лесу до недавнего времени проводились некоторые языческие обряды и именно на этом месте население двух соседних сел Ныргында и Быргында совместно проводит праздник Сабантуй.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ашихмина Л. И. Отчет об исследованиях, проведенных летом 1969 года в Каракулинском районе Удмуртской АССР // Архив Института Истории и культуры народов Приуралья УдГУ. Ф. 2. Д. 30.
2. Голдина Р. Д. Отчет об исследованиях в Удмуртской АССР и Пермской области в 1985 г. Т.П. // Архив Института Истории и культуры народов Приуралья УдГУ. Ф. 2. Д. 227.
3. Голдина Р. Д. Отчет о работах в Сарапульском районе Удмуртской АССР и Березовском районе Пермской области 1990 г. Т. II. // Архив Института Истории и культуры народов Приуралья УдГУ. Ф. 2. Д. 299.
4. Клюева Г. Н. Отчет об археологических исследованиях, проведенных летом 1978 г. в Елабужском районе Татарской АССР и в Каракулинском и Сарапульском районах Удмуртской АССР // Архив Института Истории и культуры народов Приуралья УдГУ. Ф. 2. Д. 83.
5. Клюева Г. Н. Отчет об археологических работах, проведенных летом 1979 года в Каракулинском районах Удмуртской АССР // Архив ИИКНП. Ф. 2. Д. 95.
6. Клюева Г. Н. Отчет об археологических работах, проведенных в Каракулинском и Сарапульском районе Удмуртской АССР летом 1980 г. // Архив ИИКНП. Ф. 2. Д. 122.
7. Клюева Г. Н. Отчет об археологических исследованиях Быргындинского IV поселения в Каракулинском районе Удмуртской АССР в 1982 г. // Архив ИИКНП. Ф. 2. Д. 241.
8. Колобова Т. А. Глиняная пластика Прикамья: дис. ... канд. ист. наук // Архив ИИКНП. Ф. 4/1. Д. 111. Ижевск, 2006. 289 с.
9. Поляков Ю. А. Гляденовская культура в Среднем и Верхнем Прикамье (III в. до н. э. - середина VI в. н. э.): дис. ... канд. ист. наук // Архив КА ПГНИУ. Пермь, 1978. 231 с.
10. Черных Е. М. Отчет об археологических раскопках Скорняковского городища в Кртельничском районе Кировской области летом 2012 г. // Архив ИИКНП. Ф. 2. Д. 581.
11. Ашихмина Л. И. Городище Каменный Лог ананьинской культуры Среднего Прикамья // Материальная и духовная культура финно-угров Приуралья. Ижевск, 1977.
12. Белая Н. Н. Глиняная пластика скифского времени Днепро-Донской лесостепи: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2011.
13. Вечтомов А. Д. Периодизация и локальные группы памятников ананьинской культуры Среднего Прикамья // Уч. зап. Перм. гос. ун-та. 1967. № 148.
14. Воропаева Н. Н. Жертвенники и жертвоприношения оседлого населения скифского времени в лесостепном Подонье // Новик: сб. науч. работ аспирантов и студентов исторического факультета Воронеж. гос. ун-та. 2005. Вып. 10.
15. Воропаева Н. Н. Культовый комплекс в системе хозяйственно-бытовых построек городища Волошино I // Актуальш проблеми вiдчизняноi та всесвiтноi юторп. Харшв, 2007. Вип. 10.
16. Вязов Л. А. Земледелие племен именьковской культуры // Вестн. Самар. гос. ун-та. 2008. № 5/1(64).
17. Генинг В. Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Ч. I: Чегандинская культура (III в. до н. э. - II в. н. э.) // Вопр. археологии Урала. 1970. Вып.10.
18. Генинг В. Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Ч. II: Археологические памятники чегандинской культуры III в. до н. э. - II в. н. э. // Вопр. археологии Урала. 1971. Вып. 11.
19. Голдина Р. Д. Исследование памятников в Южной Удмуртии // Вопр. археологии Удмуртии. Ижевск, 1976.
20. Голдина Р. Д., Черных Е. М. Археологическая карта Каракулинского района Удмуртской Республики: материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Ижевск, 2011. Т. 18.
21. Голдина Р. Д., Пастушенко И. Ю., Черных Е. М. Городище Лобач // Голдина Р. Д., Пастушенко И. Ю., Черных Е. М., Перевозчикова С. А., Голдина Е. В., Перевощиков С. Е. Городище Лобач и его окрестности в эпоху средневековья // Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Ижевск, 2012. Т. 23.
22. Голдина Р. Д., Колобова Т. А., Казанцева О. А., Митряков А. Е., Шаталов В. А. Тарасовское святилище раннего железного века в Среднем Прикамье: материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. Ижевск, 2013. Т. 26.
23. Гречко Д. С. Мелкая глиняная пластика населения северскодонецкой лесостепи скифского времени // Каменная скульптура и мелкая пластика древних и средневековых народов Евразии. Барнаул, 2007.
24. Клюева Г. Н. Быргындинское IV поселение - памятник пьяноборского времени на Средней Каме // Памятники железного века Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 1984. Вып. 2.
25. Лепихин А. Н. Костища гляденовской культуры в Среднем и Верхнем Прикамье. Пермь, 2007.
26. Пастушенко И. Ю. К вопросу о земледелии населения бассейна р. Сылвы в эпоху средневековья // Исследовательские традиции в археологии Прикамья. Ижевск, 2002.
27. Сташенков Д. А. Находки эпохи раннего железного века // Царев курган. Каталог археологической коллекции. Самара, 2003.
28. Сташенков Д. А. Оседлое население Самарского лесостепного Поволжья в I-V веках н. э. М., 2005.
29. Черных Е. М. Возможности сравнения некоторых предметов V-III вв. до н. э. // Третья Абхазская международная археологическая конференция: проблемы древней и средневековой археологии Кавказа: материалы. Сухум, 2013.
30. Черных Е. М., Ванчиков В. В., Шаталов В. А. Аргыжское городище на реке Вятке. Ижевск, 2002.
31. Черных Е. М., Колобова Т. А. Глиняные фигурки Зуевоключевского I городища и некоторые вопросы их назначения и семантики // Рос. археология. 2006. № 4.
Поступила в редакцию 22.09.14
G.N. Zhuravleva, I. Yu. Pastushenko
CLAY DISCS IN THE COLLECTION OF BYRGYNDINSKOE IV SETTLEMENT
This article analyzes the collection of clay discs in the materials of Byrgyndinskoe IV settlement which is located in the Kama Udmurt region. Many scientists consider that the discs were the symbols of sun or bread. The paper deals with the morphology, technology, typological and chronological analysis of these discs. The authors found similar discs in the Kama region and Vyatka region. As a result, the authors have concluded that the territory of Kama Udmurt region was the center of spreading of such disks in the Urals. A large number of clay discs and other archaeological settlements indicates the appearance of agriculture and accompanying agricultural cults in the region at the turn of Anan'ino and Pyanoborye eras. The appearance of these innovations appears to be linked with the contacts (possibly migratory nature) with a population of forest-steppe zone in the Northern coast of Black Sea. A large number of the identified findings allows to consider that the settlement was not only a place of residence, but also a kind of cult center - sanctuary.
Keywords: clay discs, the Kama Udmurt region, agriculture, agriculture cults.
Журавлева Галина Николаевна, кандидат исторических наук, доцент
Пастушенко Игорь Юрьевич, кандидат исторических наук, доцент
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный унив 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 E-mail: arch@uni.udm.ru
Zhuravleva G.N.,
Candidate of History, Associate Professor Pastushenko I.Yu.
Candidate of History, Associate Professor
Udmurt State University
426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1
E-mail: arch@uni.udm.ru
