CC BY
90
Hygiene & Sanitation (Russian Journal). 2016; 95(11)
_DOI: http://dx.doi.org/10.1882/0016-9900-2016-95-11-1037-1040
Original article
О КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2016 УДК 614.7:616.8-009.836
НовичковаН.И.1, Каллистов Д.Ю.2, РомановаЕ.А.3, Соболевская О.В.4, Романов А.И.2
ГИГИЕНИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ФАКТОРОВ, ВЛИЯЮЩИХ НА РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ РАССТРОЙСТВ СНА
'ФГУН «ФНЦГ им. Ф.Ф. Эрисмана» Роспотребнадзора, 141000, Мытищи; 2ФГБУ «Центр реабилитации» Управления делами Президента РФ, 143088, Московская область; 3ФГБУ «Больница с поликлиникой» Управления делами Президента РФ, 125009, Москва; 4ФГБОУ ВПО «Государственный университет управления», 109542, Москва
Цель: провести изучение распространенности расстройств сна в территориальном, возрастном и профессиональном аспектах и дать гигиеническую оценку роли отдельных факторов среды обитания, условий труда, образа жизни в их формировании.
Материал и методы: методом анкетного опроса проведено обследование 6 подгрупп населения, включающих в себя более 2500 человек - взрослых и детей, постоянно проживающих на территориях, характеризующихся различным уровнем гигиенического неблагополучия. Осуществлена оценка условий труда государственных служащих, медицинских работников. Проведен анализ взаимосвязи с использованием методов вариационной статистики, расчет относительных рисков формирования расстройств сна.
Результаты: нарушения поддержания сна среди взрослого населения выявлялись у 49% мужчин и 51% женщин жителей Москвы и 49,3% мужчин и 26,7% женщин жителей Воронежа. Уровень загрязнения воздуха и шумовой фактор увеличивали вероятность наличия бессонницы на 10 и 20%. Оценивали свой сон как глубокий 78,7% девочек и 94,1% мальчиков жителей Серпухова и 69,2% девочек и 66,0% мальчиков жителей Великого Новгорода. В детских контингентах выявлена тенденция увеличения распространенности симптомов бессонницы с возрастом (R2 = 0,97). В подгруппах работников показана корреляционная зависимость частоты выявления расстройств сна от условий труда, уровня напряженности труда (r = 0,42), индикаторов рабочего стресса (отношение шансов = 1,8).
Выводы: неблагоприятные условия среды обитания, образа жизни, напряженность труда и связанный с работой стресс являются независимыми факторами риска хронической бессонницы.
Ключевые слова: расстройства сна; бессонница; храп; рабочий стресс; факторы риска; профилактика.
Для цитирования: Новичкова Н.И., Каллистов Д.Ю., Романова Е.А., Соболевская О.В., Романов А.И. Гигиенический анализ факторов, влияющих на распространенность расстройств сна. Гигиена и санитария. 2016; 95(11): 1037-1040. DOI: http://dx.doi. org/10.18821/0016-9900-2016-95-11-1037-1040
Novichkova N.I., Kallistov D.Yu., Romanova E.A., Sobolevskaya O.V., Romanov A.I.
HYGIENIC ANALYSIS OF FACTORS AFFECTING OF THE OCCURRENCE OF SLEEP DISORDERS
PREVALENCE RATE
1F.F. Erisman Federal Research Center of Hygiene, Mytischi, Moscow region, 141014, Russian Federation; 2Rehabilitation Center of the Presidential Administration of Russian Federation, Moscow region, 143088, Russian Federation; 3Central Clinical Hospital of the Presidential Administration of the Russian Federation, Moscow, 125009, Russian Federation; 4State University of Management, Moscow, 109542, Russian Federation
Aim. To evaluate the prevalence rate of sleep disorders in various age and professional groups of the population -residents of different regions of Russia and to estimate the relative role of environmental, work-related and life style factors in their progression.
Materials and Methods. 6 groups of the population including more than 2500 adults and children - residents of areas with various levels of environmental pollution were examined with the use of the structured questionnaire. Working conditions of state employees and health care professionals were examined. Statistical analysis including the calculation of odds ratios for sleep disorders was performed.
Results. Disorders of the sleep maintenance among adults were found in 49% of men and 51% of women in Moscow; 49.3% of men and 26.7% of women in Voronezh. Air pollution and noise levels increased risks of insomnia by 10% and 20% respectively. In the city of Serpukhov (the Moscow Region) 78.7% of girls and 94.1% of boys estimated their sleep as deep and sound; in the Great Novgorod so did 69.2% girls and 66.0% boys. A trend (R2=0.97) for the increasing of the prevalence rate of insomnia symptoms among children with the age was revealed. In working populations there was shown the positive correlation between the prevalence rate of sleep disorders and job environment, hardness of the work (r=0.28) and work-related stress (odds ratio = 1.8).
Conclusion. Harmful environmental factors, life style, hardness of the work and work related stress are independent risk factors of chronic insomnia.
Keywords: sleep disorders, insomnia, snoring, work stress, risk factors, prevention.
For citation: Novichkova N.I., Kallistov D.Yu., Romanova E.A., Sobolevskaya O.V., Romanov A.I. Hygienic analysis of factors affecting of the occurrence of sleep disorders prevalence rate. Gigiena i Sanitaria (Hygiene and Sanitation, Russian journal) 2016; 95(11): 1037-1040. (In Russ.). DOI: http://dx.doi.org/10.18821/0016-9900-2016-95-11-1037-1040
For correspondence: Dmitry Yu. Kallistov, MD, PhD, DSci., Head of the Department of Rehabilitating Sleep of the Rehabilitation Center of the Rehabilitation Center of the Presidential Administration of Russian Federation, Moscow region, 143088, Russian Federation. E-mail: sleeprc@yandex.ru Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest. Acknowledgment. The study had no sponsorship. Received: 10 March 2016 Accepted: 04 October 2016
гиена и санитария. 2016; 95(11)
РРк http://dx.doi.org/10.1882/0016-9900-2016-95-11-1037-1040_
Оригинальная статья
Введение
Роль неблагоприятных факторов среды обитания, образа жизни и условий труда в формировании значительного числа заболеваний внутренних органов и нервной системы в наши дни подтверждена результатами многочисленных работ, государственного санитарно-эпидемиологического контроля [1]. За последние два десятилетия все большее внимание исследователей и практических врачей привлекает проблема большой самостоятельной группы патологических состояний - расстройств сна [2]. К расстройствам сна в настоящее время относят более 80 отдельных нозологических форм, объединенных в несколько основных разделов. Наиболее распространенными расстройствами сна среди населения развитых стран являются различные варианты инсомний (бессонницы), синдром обструктивного апноэ сна, хронобиологические и двигательные нарушения сна, парасомнии и др. Количество исследований, посвященных выявлению факторов риска нарушений сна среди населения нашей страны явно недостаточно; особенно актуальной данная проблема является для детей и лиц трудоспособного возраста с учетом роли нормального сна в поддержании физической и интеллектуальной работоспособности. Высокая распространенность расстройств сна среди взрослого и детского населения развитых стран и их влияние на течение и формирование ряда соматических заболеваний [3-6] делает крайне актуальной задачу совершенствования системы профилактики, что обусловливает актуальность данного исследования.
Материал и методы
В 2004-2014 гг. методом анкетного опроса проведено изучение 6 подгрупп населения, включающих более 2500 человек, взрослых и детей, постоянно проживающих в регионах Российской Федерации, характеризующихся различным уровнем гигиенического неблагополучия (Москва, Серпухов Московской области, Великий Новгород, Воронеж и Воронежская область, Губкин Белгородской области).
Анализ состояния окружающей среды, проведенный на основании отчетов региональных центров Роспотребнадзора, предусматривал выделение наиболее информативных показателей, характерных для каждого региона.
Обследуемые заполняли анкету, позволяющую получить информацию об особенностях образа жизни, состоянии здоровья, режиме сна и симптомах расстройств сна. Структура анкеты предусматривала выделение следующих основных информационных блоков: 1) антропометрические данные (возраст, пол, рост, масса тела); 2) социально-экономический статус (жилищные условия, материальное обеспечение семьи); 3) питание (количество приемов пищи, состав пищевого рациона); 4) вредные привычки (табакокурение, прием алкоголя); 5) стереотипы проведения свободного времени; 6) общая оценка состояния здоровья; наличие факторов, способных оказать влияние на здоровье, наличие отдельных симптомов заболеваний; 7) основные характеристики сна и симптомы расстройств сна.
Работники также заполняли модули анкеты, содержащие информацию об особенностях условий труда, общем и профессиональном стаже, психосоциальных характеристиках труда. Изучение тяжести и напряженности труда проводилось в соответствие с критериями «Руководства по гигиенической оценке факторов рабочей среды и трудового процесса. Критерии и классификация условий труда: Р 2.2.2006-05». Оценка выраженности связанного с работой стресса предусматривала оценку психофизиологических характеристик труда с использованием 2-х основных современных моделей рабочего стресса: модели рабочего напряжения требование-контроль и модели дисбаланса усилия-вознаграждения [7].
Оценка достоверности различий средних величин проводилась с использованием Г-критерия Стьюдента, относительных величин - х2-теста. Анализ статистической взаимосвязи показателей осуществлялся с применением методов корреляцион-
Для корреспонденции: Каллистов Дмитрий Юрьевич, д-р мед. наук, зав. отд. восстановительного сна, ФГБУ «Центр реабилитации» Управления делами Президента Российской Федерации, 143088. E-mail: sleeprc@yandex.ru
ного анализа. Для выявления и количественной оценки роли отдельных факторов риска расстройств сна использован метод бинарной логистической регрессии [8], при этом зависимой переменной являлось наличие бессонницы (или ее отдельных симптомов), независимыми переменными - антропометрические показатели, факторы среды обитания, образа жизни, профессио-графические характеристики и индикаторы рабочего стресса. Результаты представлены в виде отношений шансов (ОШ) в пределах 95% доверительного интервала.
Результаты
Анализ основных неблагоприятных факторов среды обитания в регионах, где проживали обследованные лица, показал, что приоритетным средовым фактором для здоровья населения Москвы является атмосферный воздух. К числу приоритетных загрязнителей атмосферного воздуха относятся диоксид азота (до 28,5% проб с превышением ПДК), оксид углерода (23,9% проб) и формальдегид. За последние годы в Москве выявлено увеличение уровня шума и количества его источников. Наиболее высокие уровни шума регистрируются вблизи крупных автомагистралей (78-88 дБА), железных дорог, аэродромов. Превышение допустимых уровней шума в районе МКАД составляет до 25 дБА.
В Воронеже в атмосферном воздухе выявлено превышение гигиенических нормативов по формальдегиду (2,2 ПДК), стиролу (1,62 ПДК), фенолу (1,2 ПДК). Для Воронежа характерно загрязнение питьевой воды железом, марганцем, нитратами, бором (периодически в концентрациях более 3 ПДК). Приоритетными загрязнителями почвы являются: цинк, свинец, медь, кадмий, никель. Жилая застройка Губкина непосредственно граничит с территорией Лебединского ГОКа. Значения фоновых концентраций загрязнителей атмосферного воздуха (пыли, диоксида азота, диоксида серы, углерода оксида и пр.) определяются ниже ПДК. Пробы питьевой воды и почвы в основном соответствуют гигиеническим нормативам. В Великий Новгород наибольшее значение в загрязнение атмосферного воздуха вносят пыль, углерода оксид, азота оксиды, формальдегид и др. Для питьевой воды характерны низкая жесткость (1,8-3,0 ммоль /л), повышенное содержание железа (до 0,47 мг/л), недостаточное содержание фтора (0-0,2 мг/л), повышенное содержание хлороформа и других хлороргани-ческих соединений. На территории города выявлено загрязнение почвы солями тяжелых металлов: меди (1,45 ПДК), цинка (3,75 ПДК), свинца (1,82 ПДК) и мышьяка (4,7 ПДК). Основными загрязнителями, формирующими особенности гигиенического загрязнения окружающей среды Серпухова, являются остаточные количества полихлорированных бифенилов (ПХБ). В период проведения исследований в атмосферном воздухе определялись взвешенные вещества, углерода оксид, двуокись азота, фенол, формальдегид, ксилол, толуол и пр.
Результаты изучения распространенности расстройств сна и их отдельных симптомов на данных территориях свидетельствуют о том, что, удовлетворенность качеством и длительностью сна в Москве отметили 49,5% опрошенных женщин и 51% мужчин, в Воронеже - 50,7 и 73,3%, соответственно. Не чувствуют себя отдохнувшими после сна 48% москвичей. Предъявляют жалобы на частые ночные пробуждения более 35% москвичей, 26% жителей Серпухова, 11,7% жителей Воронежа. Спят менее 5 часов около 18% опрошенных Серпухова и 11,7% жителей Воронежа.
Исследование позволило уточнить роль средовых факторов в формировании хронической бессонницы. Анализ, проведенный методом логистической регрессии, показал, что уровень загрязнения воздуха и шумовой фактор увеличивали вероятность наличия бессонницы на 10 и 20% соответственно (ОШ = 1,11 и ОШ = 1,21). Результаты полисомнографического исследования 23 лиц, проведенного в лабораторных условиях на фоне повышенной шумовой нагрузки (55-60 дБА), показали, что по сравнению с исходным исследованием, проведенным в условиях допустимого уровня шума (30 дБА) отмечено увеличение числа реакций ЭЭГ-активации (15,5 ± 6,8 и 29,7 ± 15,2 события в час), снизилось содержание медленно-волнового сна (9,2 ± 5,5 и 6,1 ± 6,2%) и фазы сна с быстрыми движениями глаз (21,7 ± 5,4 и 15,3 ± 7,1%), что может свидетельствовать о роли акустического неблагополучия в патогенезе нарушений сна.
Анкетный опрос учащихся показал, что определяют свой сон как глубокий и спокойный 78,7% девочек и 94,1% мальчиков Серпухова и 69,2% девочек и 66,0% мальчиков Великого Новгорода. Частые ночные пробуждения отмечают от 6 до 15% учащихся данных городов.
Проблему распространенности нарушений сна у детей в зависимости от гигиенического благополучия средовых факторов изучали у подростков проживающих в непосредственной близости от Лебединского ГОКа (условно «грязный» микрорайон) и контрольном районе (условно «чистый» микрорайон) в г Губкин Белгородской области. Характер ночного сна среди учащихся изучаемых микрорайонов имел некоторые особенности. Независимо от места проживания более 70% учащихся (в целом 72,3 ± 3,6% в условно «грязном» и 77,8 ± 3,5% «чистом» микрорайонах) характеризовали свой сон как глубокий и спокойный. Следует отметить, что в условно «грязном» микрорайоне достоверно (р < 0,05) большее число учащихся (в целом в 1,8 раз, для девочек в 3,2 раза) отмечали у себя «трудности с засыпанием» и «частые неприятные сновидения (в целом в 2,1 раза, для девочек в 2,9 раз).
Проведенные исследования показали, что с увеличением возраста учащихся, росла доля лиц, тративших на сон менее 8 ч. Так, если во 2-х классах таких детей около 5-7%, то семиклассников более трети, а в десятых классах их количество приближается к 40% и более. В этой группе также выявлена статистическая взаимосвязь между табакокурением, приемом алкоголя и недостаточным уровнем физической активности и нарушениями засыпания и поддержания сна.
Изучение особенностей формирования расстройств сна в возрастном аспекте позволяет прийти к выводу об увеличении распространенности симптомов нарушений сна (бессонницы) с увеличением возраста в подгруппах учащихся и работников молодого возраста (рис. 1).
С целью оценки доли влияния отдельных факторов риска нарушений сна у учащихся с учетом их взаимного влияния на параметры сна, был проведен анализ методом бинарной логистической регрессии. Вероятность наличия нарушений сна рассчитывалась по показателю отношений шансов. На первом этапе анализа было установлено, что риск наличия бессонницы был выше у мальчиков (ОШ = 1,71) и детей более старшего возраста (ОШ = 1,55); школьники с более высоким материальным обеспечением семьи также имели несколько более высокую вероятность наличия нарушений сна (ОШ = 1,12). Включение в регрессионные уравнения других показателей показало, что вероятность наличия нарушений сна была существенно повышена у курящих школьников и школьников, большое время уделяющих просмотру телепередач.
С целью оценки роли профессионального фактора в формировании расстройств сна авторами было проведено изучение распространенности и основных характеристик расстройств сна в нескольких организованных коллективах работников. Наиболее крупными группами обследованных были: 1) гражданские государственные служащие - сотрудники аппарата ряда федеральных органов власти и управления и 2) медицинские работники - сотрудники крупного многопрофильного стационара в Москве. Гигиеническая оценка тяжести и напряженности труда сотрудников государственных учреждений показала, что труд работников управленческого аппарата по показателям тяжести трудового процесса относится к оптимальному классу, связан с легкой физической нагрузкой, протекает в переменной рабочей позе, в течение рабочего дня переходы составляют до 2-3 км. Труд госслужащих не регламентирован по времени и объему проделанной работы, его отличительными особенностями являются работа в условиях дефицита времени, большой объем поступающей информации, определенная соревновательность и конкуренция на рабочем месте. Важным неблагоприятным фактором, связанным с трудовой деятельностью работников данной подгруппы, является выраженное эмоциональное напряжение, связанное с необходимостью разрешения конфликтных ситуаций, быстрого реагирования на изменение оперативной ситуации.
Основными неблагоприятными факторами условий и режима труда медицинских работников являются работа в ночные смены (5-6 ночных смен в месяц), для хирургов - повышенные уровни освещенности рабочей поверхности (до 100 000 лк) и вынужденная рабочая поза (50-80% рабочего времени, класс 3.1
Hygiene & Sanitation (Russian Journal). 2016; 95(11)
_DOI: http://dx.doi.org/10.1882/0016-9900-2016-95-11-1037-1040
Original article
%
Щ Бессонница у мужчин [Ц Бессонница у женщин
- Полиномиальный (бессонница у мужчин)
Рис. 1. Распространенность клинических проявлений бессонницы в подгруппах учащихся и молодых работников.
по тяжести труда), высокие уровни рабочего стресса в соответствие с психосоциальными моделями «требование-контроль» и «усилие-вознаграждение».
В подгруппе госслужащих были удовлетворены длительностью и качеством сна 38,1% мужчин и 40,6% женщин, причем около 50% мужчин и 75% женщин часто считали себя не отдохнувшими после ночного сна. Более 20% мужчин и 26% женщин жалуются на частые ночные пробуждения. Наличие ночного храпа чаще отмечалось у мужчин (60% женщин и 80% мужчин), также как и остановки дыхания (апноэ сна) (15,1% женщин и 28,5% мужчин), в то время как «синдром беспокойных ног» чаще встречался у женщин (51% женщин и 6,9% мужчин). Снотворные принимали около 32% мужчин и 43% женщин.
Медицинские работники (56,3% мужчин и 61% женщин) чаще, чем работники госучреждений были удовлетворены качеством и продолжительностью сна. Не отдохнувшими после сна чувствовали себя 36,6% мужчин и 44% женщин, частые ночные пробуждения отмечали 20,3% мужчин и 14,3 женщин.
Анализ распространенности клинических проявлений нарушений засыпания и поддержания сна в подгруппах работников, сформированный с учетом класса напряженности труда, показал, что среди этих работников, напряженность труда оказывала влияние на распространенность хронических вариантов бессонницы. Корреляционный анализ показал наличие положительной статистической связи между интегральным показателем напряженности труда Lot и индексом тяжести бессонницы (Insomnia Severity Index): г = 0,42.
Углубленное изучение режима труда государственных служащих показало, что чрезмерная продолжительность рабочей смены была статистически связана с наличием жалоб на нарушение засыпания или поддержания сна. Отсутствие ежегодного отпуска или его продолжительность менее 2 нед в течение года также на 30% увеличивали частоту жалоб по поводу признаков нарушений сна. Изучение распространенности клинических проявлений бессонницы у работников госучреждений с одинаковыми значениями напряженности труда (класс 3.3), в подгруппах, сформированных с учетом величин показателей индикаторов связанного с работой стресса по осям «требование-контроль», показало, что наибольшая частота выявления нарушений засыпания и поддержания сна выявлялась в подгруппе работников, у которых отмечено сочетание высоких психологических требований работы и низкого контроля (возможности влиять на ситуацию на работе) - 72,7%.
Оценка значимости отдельных факторов риска хронических нарушений сна у данной категории работников проводилась методом бинарной логистической регрессии. Отдельные независимые переменные включались в регрессионные уравнения поэтапно, что позволяло оценить их вклад в формирование нарушений сна при сочетанном воздействии. Расчет первой мо-
гиена и санитария. 2016; 95(11)
DOI: http://dx.doi.org/10.1882/0016-9900-2016-95-11-1037-1040
Оригинальная статья %
Возраст, годы Щ Рабочий стресс Ц] Соматическое здоровье [¿| Образ жизни Щ Среда обитания
Рис. 2. Схема возрастной динамики удельной роли факторов риска бессонницы.
дели, в которую были включены такие факторы риска как: пол, индекс массы тела, возраст, проблемы со здоровьем, показал, что факторами, увеличивающими вероятность нарушений сна, были возраст (ОШ = 1,4) и проблемы с соматическим здоровьем (ОШ = 1,3). Включение в регрессионные уравнения информации о вредных привычках показало, что табакокурение связано с повышением риска нарушений сна на 30%, прием алкоголя - почти на 40%. Данные о времени, отводимом на просмотр телепередач, работу с компьютером, разговоры по мобильному телефону существенно не изменили общую картину (ОШ = 1,15). Плохие жилищно-бытовые условия не увеличивали вероятность наличия бессонницы (ОШ = 1,05), высокое материальное обеспечение было связано с более низкой вероятностью наличия нарушений сна (отношение шансов = 0,4).
Общий стаж и стаж работы по специальности также увеличивали вероятность наличия бессонницы (ОШ = 1,7 и 1,2). Включение в регрессионные уравнения параметров, характеризующих психосоциальные условия труда свидетельствует о существенной роли рабочего усилия (ОШ = 2,2) и дисбаланса «усилие-вознаграждение» (ОШ = 2,1) в качестве факторов риска нарушений сна. Психологические требования оказались наиболее статистически значимым фактором после включения этого параметра в регрессионные уравнения (ОШ = 2,8). Таким образом, связанный с работой стресс, для оценки выраженности которого использовались показатели психосоциальных характеристик труда, является наиболее значимым фактором риска хронической бессонницы у данного контингента работающего населения.
Обсуждение
В рамках исследования выявлены определенные возрастные особенности удельного влияния различных факторов риска расстройств сна, связанных со средой обитания, образом жизни и социально-экономическими условиями, условиями труда и рабочим стрессом.
В системе средовых факторов ведущее место, по данным настоящего исследования, занимает акустическое неблагополучие. Эффекты избыточного уровня шумовой нагрузки могут быть обусловлены как непосредственными активизирующими эффектами шума на центральную нервную систему, так и психологическим дистрессом.
Особенности образа жизни оказывают значимое влияние на формирование как соматической патологии, так и расстройств сна. При этом, по данным настоящего исследования, если у детей и подростков статистическая взаимосвязь между нарушениями сна и факторами образа жизни (в частности гиподинамией, вредными привычками) оказалась достаточно сильной, то у взрослых работников влияние этих факторов является достаточно умеренным, что дает основание предположить ведущую роль других причин (в частности, связанного с работой стрес-
са и проблем с соматическим здоровьем в формировании расстройств сна).
Расчеты удельной доли влияния факторов риска среды на нарушения сна в различных возрастных группах свидетельствуют о наличии определенной динамики долевого участия отдельных факторов риска. Если в детском и подростковом возрасте ведущая роль принадлежит факторам, связанным с образом жизни (доля влияния до 42%), то в трудоспособном возрасте ведущее место занимают факторы, связанные с профессиональной деятельностью (доля влияния до 81%), а у пожилых людей - проявления соматических заболеваний, вызывающие нарушения сна (рис. 2).
Полученные нами данные дают основание для использования модели формирования хронического стресса, разработанной первоначально для кардиоваскулярных заболеваний [7, 8], для уточнения особенностей патогенеза расстройств сна. Патофизиологические механизмы трансформации последствий хронического стресса в клинические проявления бессонницы могут быть связаны с возникновением дисбаланса между неспецифическими активирующими и гипногенными структурами ЦНС в сторону преобладания активирующих систем, нарушениями циркадианных ритмов.
Заключение
Таким образом, хронические варианты нарушений засыпания и/или поддержания сна широко распространены среди взрослого и детского населения обследованных регионов. Неблагоприятные условия среды обитания, образа жизни, напряженность труда и связанный с работой стресс могут рассматриваться в качестве независимых факторов риска хронической бессонницы. Результаты исследования дают основание произвести ранжирование причин, оказывающих влияние на возникновение нарушений засыпания и поддержания сна, что позволяет проводить целенаправленные профилактические мероприятия в контингентах, подверженных воздействию сходных неблагоприятных факторов [9].
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Литература (п.п. 2-4, 6-7, 9 см. References)
1. Государственный доклад «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2014 году». М.; 2015.
5. Каллистов Д.Ю., Романова Е.А., Сипко Г.В. Значение психофизиологических характеристик условий труда для формирования кардиоваскулярных факторов риска. Материалы конгресса «Здоровье нации и здравоохранение». М.; 2007. 8. Марченко Б.И. Здоровье на популяционном уровне: статистические методы исследования. Руководство для врачей. Таганрог: Сфинкс; 1997.
References
1. The State Report «On the state sanitary and epidemiological welfare of the population in the Russian Federation in 2014». Moscow; 2015.
2. American Academy of Sleep Medicine. The International Classification of Sleep Disorders (Revised-2): Diagnostic and Coding Manuals. Rochester, MN: American Academy of Sleep Medicine; 2005.
3. Fernandez-Mendoza J., Vgontzas A.N., Liao D., Shaffer M.L., Vela-Bueno A., Basta M. et al. Insomnia with objective short sleep duration and incident hypertension: the Penn State Cohort. Hypertension. 2012; 60(4): 929-35.
4. Sofi F., Cesari F., Casini A., Macchi C., Abbate R., Gensini G.F. Insomnia and risk of cardiovascular disease: a meta-analysis. Eur. J. Prev. Cardiol. 2014; 21(1): 57-64.
5. Kallistov D.Yu., Romanova E.A., Sipko G.V. Role of Psychophysiological Characteristics of Job in Development of Cardiovascular Risk Factors. Ma-terialy kongressa «Zdorov'e natsii i zdravookhranenie». Moscow; 2007.
6. Raikkonen K., Matthews K.A., Kuller L.H. Depressive symptoms and stressful life events predict metabolic syndrome among middle-aged women: a comparison of World Health Organization, Adult Treatment Panel III, and International Diabetes Foundation definitions. Diabetes Care. 2007; 30(4): 872-7.
7. Siegrist J., Starke D., Chandola T., Godin I., Marmot M., Niedhammer I. et al. The measurement of effort-reward imbalance at work: European comparisons. Soc. Sci. Med. 2004; 58(8): 1483-99.
8. Marchenko B.I. Health on population level: statistical research methods. Physician s Guide. [Zdorov'e na populyatsionnom urovne: statisticheskie metody issledovaniya. Rukovodstvo dlya vrachey]. Taganrog: Sfinks; 1997.
9. Williams N. Creating Healthy Workplaces: Stress Reduction, Improved Well-Being and Organizational Effectiveness. Occup. Med. 2014; 64: 561-2.
Поступила 10.03.16 Принята к печати 04.10.16
