CC BY-ND
156
УДК 616.9
о ГЕРОИЧЕСКИЕ СТРАНИЦЫ ЭПИДЕМИОЛОГИИ И МИКРОБИОЛОГИИ: сБ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ПАСТЕРА В БОРЬБЕ С ИНФЕКЦИЯМИ В ГОДЫ
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА
А.Б. Жебрун, Н.А. Чайка ^ ФБУН «Санкт-Петербургский научно-исследовательский институт эпидемиологии
и микробиологии имени Пастера» Роспотребнадзора, г. Санкт-Петербург, Россия
В статье приведены материалы о работе Санкт-Петербургского научно-исследовательского института эпидемиологии и микробиологии имени Пастера в годы Великой Отечественной войны и в период блокады Ленинграда. Дана краткая характеристика результатов изучения кишечных, детских, природно-очаговых и паразитарных болезней. Особе внимание уделено материалам эпидемиологических и бактериологических исследований.
Ключевые слова: инфекции, заболеваемость, диагностика, профилактика, Великая Отечественная война.
A.B. Zhebrun, N.A. Chayka □ HEROIC PAGES OF EPIDEMIOLOGY AND MICROBIOLOGY: THE PASTEUR INSTITUTE IN THE FIGHT AGAINST INFECTIONS DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR AND THE SIEGE OF LENINGRAD □ FBSE «Saint-Petersburg Scientific Research Institute of Epidemiology and Microbiology named after Pasteur», Saint-Petersburg, Russia.
The detailed information on the heroic activity of the Saint-Petersburg Scientific Research Institute of Epidemiology and Microbiology named after Pasteur during the Great Patriotic War and the siege of Leningrad is presented in the article. Brief characteristics of researches on enteric, children and parasitic infections is given as well as data on infections with natural foci (zoonoses). Special attention is paid to results of epidemiological and bacteriological studies. Key words: infections, morbidity, diagnostics, prevention, the Great Patriotic War.
В годы Великой Отечественной войны борьба с инфекционными болезнями была одной из самых актуальных задач медицинской науки и практики здравоохранения. Ученые Ленинградского НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера, который «был своеобразным противоэпидемическим штабом города» [6], внесли огромный вклад в борьбу с инфекциями в осажденном городе. Заведующий отделом эпидемиологии института И.М. Аншелес был назначен главным эпидемиологом Ленгорздравотдела, а в состав научно-методического совета при противоэпидемическом отделе входили: директора института (до марта 1942 г. — А.Г. Григорьева, затем — Ф.И. Красник), руководитель отдела паразитарных тифов К.Н. Токаревич, заведующая отделом кишечных инфекций Э.М. Новгородская [25]. Институт им. Пастера в немалой степени способствовал тому, что неизбежные в военное время периодические подъемы заболеваемости сыпным и брюшным тифом, дизентерией и некоторыми другими инфекциями, даже в исключительно сложных условиях блокады не получили широкого распространения. На борьбу с различными инфекциями была направлена вся деятельность института: научная, противоэпидемическая и производственная.
Итоги исследований по различным аспектам инфекционной патологии были опубликованы пастеровцами в двенадцатом номере «Журнала микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии» за 1943 г. (рукописи статей были вывезе-
ны из блокированного Ленинграда по «Дороге жизни»), в специальных сборниках «Работы ленинградских врачей за годы Отечественной войны» (в том числе в третьем выпуске этого сборника, изданном в 1943 г.), в восьмом томе трудов института, изданном сразу же после окончания войны. За годы блокады пастеровцами были сделаны десятки докладов на заседаниях научных обществ и научно-практических конференциях, подготовлено девять диссертаций и несколько монографий, опубликован ряд брошюр и памяток для населения.
Наиболее важная заслуга Института имени Пастера в годы блокады состояла в том, что его ученые выступили основными организаторами всей программы противоэпидемических мер, масштабы которых не имели аналогов в истории [6]. В ее реализацию были вовлечены все медицинские силы города, общество Красного Креста и Красного Полумесяца, коммунальные службы, домохозяйства, водоканал, общественность. Наряду с прямым участием в реализации всех направлений плана борьбы с эпидемиями (санитарная разведка, массовая санобработка населения, купирование инфекционных очагов в день их выявления, массовая вакцинация взрослых и детей) пастеровцы вели непрерывный научный мониторинг эпидемического процесса. Эпидемическая ситуация развивалась столь быстро и так часто ставила перед практическими учреждениями здравоохранения и санитарной службы новые и, казалось бы, неразрешимые
задачи, что без научного анализа и научной экспертизы нельзя было обойтись. Несмотря на то, что институт располагал лишь половиной штатной численности, он сохранил научный потенциал для работ по всем актуальным инфекциям того времени.
Дизентерия. Вспышки острых кишечных инфекций (ОКИ) начались уже в летние месяцы 1941 г. среди участников строительства оборонительных сооружений вокруг Ленинграда. Осенью и зимой заболеваемость ОКИ резко возросла, причем у многих больных клиническая картина была нетипичной, а возбудители либо не выделялись, либо не типировались известными методами. Природу этих заболеваний полностью раскрыли в своих работах Э.М. Новгородская с соавторами. Наряду с шигеллами Флекснера и Зоне, они выявили циркуляцию большого числа штаммов ранее неизвестных возбудителей дизентерии и обосновали их этиологическую роль. Ранее не выявлявшиеся в нашей стране типы дизентерийных бактерий впоследствии были отнесены к виду Ларжа-Сакса и к подвиду Бойда [25]. Были разработаны специфические препараты для идентификации новых возбудителей кишечных инфекций, раскрыта дизентерийная природа диарейных заболеваний у лиц, находившихся в состоянии алиментарной дистрофии — так называемых «голодных поносов» [1, 16]. Были накоплены материалы для последующей разработки оригинальной отечественной классификации шигелл [15]. Защита кандидатской диссертации Э.М. Новгородской «Биология дизентерийной палочки Крузе-Зонне» состоялась 7 декабря 1942 г.
Основной объем работы, координируемой отделом кишечных инфекций, выполнили: Э.М. Новгородская (руководитель отдела с 1941 г.), Т.А. Авдеева, В.А. Арбузова, Г.М. Гольдберг, К.И. Кривоносова, Н.Н. Преображенская, О.А. Семенова и другие пастеровцы.
Многие исследования были выполнены совместно с М.Д. Тушинским, В.В. Ставской и другими сотрудниками терапевтической клиники Первого Ленинградского медицинского института (ныне СПбГМУ) им. акад. И.П. Павлова [1]. Именно на основе результатов работ сотрудников Института им. Пастера с 1943 г. впервые в Ленинграде начали проводить мероприятия, способствовавшие значительному повышению эффективности борьбы с дизентерией. [13]. По рекомендации пастеровцев была проведена поголовная трехкратная энтеральная иммунизация, причем прививками были охвачены свыше миллиона человек [3]. Исследования по иммунологии и специфической профилактике дизентерии и других кишечных инфекций явились важной частью интенсивного изучения иммунологических особенностей инфекций в условиях военного времени [2].
Брюшной тиф и сальмонеллёзы. В годы войны под руководством Э.М. Новгородской было на-
чато систематическое изучение сальмонеллёзов, которое в дальнейшем привело к существенному изменению прежних представлений об этих заболеваниях. В 1944—1945 гг. Э.М. Новгородская, Н.Н. Рубель, Т.А. Авдеева, А.И. Мендельсон, ^ Н.А. Петропавловская осуществили изучение эпидемических вспышек среди новорождённых ^Е и установили этиологическую связь заболеваний, <Ъ сопровождавшихся высокой летальностью, с сальмонеллами тифимуриум и гейдельберг [1].
Много усилий было направлено на вопросы иммунологии и иммунодиагностики сальмонеллёзов. Не меньшее внимание уделялось специфической профилактике. К примеру, в весенне-летний период 1942 г. в Ленинграде были отмечены случаи брюшного тифа и паратифов, сопровождавшиеся повышением заболеваемости среди детей [17]. В связи с этим сотрудники прививочного отдела института провели оперативное изучение на ограниченных контингентах возможности применения брюшнотифозной вакцины у детей. Было установлено отсутствие общих и местных реакций при одновременной иммунизации против брюшного тифа и дизентерии, что позволило дать конкретные рекомендации по профилактике брюшного тифа, в результате чего заболеваемость им в 1943 г. по сравнению с соответствующим периодом 1942 г. снизилась более чем в девять раз [25]. В 1944 г. была завершена кандидатская диссертация Т.А. Авдеевой «Сравнительная характеристика эндотоксинов паратифозных палочек Бреславль и Шотмюллер».
Паразитарные тифы. Занос паразитарных тифов в Ленинград произошел вследствие скопления в городе больших масс населения, эвакуированного из западных территорий страны. Вспышки инфекции стали возникать в первую же блокадную зиму, а распространенный (также завозной) педикулёз создавал угрозу массовой и высоколетальной эпидемии. Разработка этой проблемы велась в институте под руководством К.Н. Токаревича. Сотрудники отдела паразитарных тифов оперативно расследовали вспышки, совершенствовали лабораторную диагностику. Была дана оценка проведенной ранее специфической профилактики сыпнотифозной инфекции, показана роль детей в ее распространении [27]. Анализ клинических проявлений сыпного типа у привитых вакциной Вейгля продемонстрировал, что этот способ иммунизации обеспечивает более легкое течение заболевания. Поэтому сотрудниками института был рекомендован более широкий охват населения прививками при угрозе возникновения вспышек сыпного тифа [28, 29].
В соответствии с приказом Наркомздрава СССР от 11 апреля 1942 г. «О развертывании в течение 1942—1943 гг. массового производства сыпнотифозной вакцины» [6], в институте при отделе паразитарных тифов в 1942 г. была открыта специальная лаборатория. В исключительно
МАЙ №5 (266)
47
сложных условиях блокады был налажен выпуск вакцины из легочной ткани инфицированных белых мышей, которая была использована для ° иммунизации наиболее угрожающих контин-^ гентов [23]. Такое мероприятие способствовало поддержанию эпидемического благополучия = по сыпному тифу до прорыва блокады и начала <Ъ регулярных поставок в Ленинград вакцины из Москвы и других городов страны.
Детальный эпидемиологический анализ отдельных случаев и одной вспышки возвратного тифа подтвердил завозной характер этих заболеваний и позволил установить причины возникновения очага. После снятия блокады Ленинграда и начала реэвакуации населения занос этой инфекции в результате своевременно принятых мер не привел к возникновению эпидемической волны возвратного тифа в сложных условиях только что освобожденного города [25]. Предупреждению случаев сыпного тифа способствовала интенсивная санитарно-просветительная работа среди населения. К примеру, в ноябре 1941 г. была выпущена брошюра «Как уберечься от сыпного и возвратного тифа», а в мае 1943 г. — «Сыпной тиф».
Лептоспироз. Осенью 1942 г. в Ленинграде с нарастающим темпом начали регистрироваться высоколетальные заболевания с желтушным синдромом. Заслуга в расшифровке этиологии этих заболеваний принадлежит К.Н. Токаревичу и его ученикам: Е.М. Поповой, Н.И. Амосенковой и другим сотрудникам. Не имея ни препаратов, ни предшествующего опыта работы с подобными заболеваниями, они безошибочно раскрыли их лептоспирозную этиологию, выделили культуры лептоспир и в итоге впервые в СССР описали вспышку лептоспироза [25]. Выделение лептоспир от крыс указало на резервуар возбудителя и позволило провести эффективные адресные меры борьбы с новой для города инфекцией. В брошюре «Инфекционная желтуха», изданной в Ленинграде в октябре 1943 г., говорилось: «В условиях Отечественной войны борьба с крысами и мышами должна рассматриваться как мероприятие государственной важности, имеющее определенное оборонное значение» [26]. Выделенные от больных штаммы возбудителей были использованы для детального изучения их биологических свойств и широкого проведения серодиагностики иктерогеморрагического лептоспироза [19]. Институтская лаборатория лептоспирозов обслуживала не только гражданские лечебные учреждения, но и инфекционные госпитали Ленинградского и Волховского фронтов, а также Балтийского флота.
Тяжелое клиническое течение лептоспироза настоятельно требовало применения эффективной этиотропной терапии. С этой целью вначале с хорошим эффектом была использована сыворотка крови реконвалесцентов. В дальнейшем совместно с сотрудниками Института вакцин и
сывороток удалось приготовить сыворотку ги-периммунизированных лептоспирами лошадей, что позволило применять серотерапию более широко. На основе обширных материалов по лептоспирозу, собранных в военные годы, в 1945 г. были проведены клинико-морфологические и клинико-зпидемиологические сопоставления. Уникальные микробиологические, эпидемиологические, клинические и экспериментальные сведения по данной проблеме нашли отражение в многочисленных статьях и четырех монографиях [8, 25, 30].
Бешенство. Сотрудники антирабического отдела выполняли огромный объем исследовательской и производственной работы по профилактике данной инфекции. За годы войны непосредственно в институте было привито 7,3 тыс. человек, в том числе более тысячи военнослужащих. В.Г. Ушаков и С.А. Барановская предложили оригинальный способ пассажей вакцинного штамма вируса бешенства в организме белых мышей, что позволило обеспечивать антирабической вакциной ряд учреждений города, а с 1944 г. институт смог направлять вакцину в северо-западные области России и республики Прибалтики. В годы войны был разработан оригинальный способ иммунизации служебных собак антирабической вакциной, который использовали все ветеринарные службы города и фронта. За три военных года в институте прошли стажировку 12 заведующих пастеровскими пунктами, получили консультации более ста врачей не только города, но и Ленинградской области [25].
Скарлатина. Вопросам диагностики и профилактики инфекционных заболеваний у детей институт уделял особое внимание. Сотрудники института изучили иммунологическую структуру детского населения в отношении скарлатины, что позволило составлять обоснованные эпидемиологические прогнозы [9, 14]. Несмотря на резкое снижение заболеваемости скарлатиной, актуальность данной нозологической формы сохранялась в течение всего военного времени в связи с потенциальной возможностью возникновения крупных вспышек. Микробиологические исследования, проведенные пастеровцами в 1942 г., показали снижение циркуляции «скарлатинозных» типов гемолитических стрептококков среди больных и бактерионосителей [18].
Корь. Во второй половине 1941 г. в Ленинграде был отмечен резкий рост заболеваемости корью. Причин было несколько: а) массовое прибытие в город беженцев из области; б) реэвакуация в Ленинград детей, которые ранее были вывезены в ближайшие населенные пункты, но затем были возвращены в город в связи с ухудшением ситуации на Ленинградском фронте; в) длительное пребывание детей в бомбоубежищах в условиях самого тесного контакта. В районах, прилегавших непосредственно к фронту (в частности, в Московском и Кировском), число случаев кори
резко снизилось, так как население было почти полностью переселено в другие районы города. В то же время осенью 1941 г. очень высокую заболеваемость дал Куйбышевский район, где находилось большинство эвакопунктов с беженцами [12].
В 1942 г. заболеваемость корью начала резко снижаться: во втором полугодии было выявлено в восемь раз меньше больных корью по сравнению с первым полугодием. За первые четыре месяца 1943 г. было зарегистрировано всего 13 случаев, а с мая этого года по февраль 1944 г. корь полностью исчезла. После начала массовой реэвакуации детей в 1945 г. наблюдалась значительная «волна» заболеваемости корью [25]. Скрупулезный анализ угасания кори в период блокады Ленинграда и ее возвращение после снятия блокады был проведен сотрудниками отдела общей эпидемиологии [12].
Другие детские инфекции. В связи с тем, что корь с начала 1942 г. в Ленинграде практически не регистрировали [5], исследования пасте-ровцев (Н.А. Петропавловская, Н.Н. Рубель, Н.Н. Склярова и др.) были, помимо скарлатины, посвящены преимущественно дифтерии и коклюшу. Во время первой блокадной зимы город пережил тяжелую дифтерию с высокой летальностью [25]. Однако следует подчеркнуть, что показатели летальности не достигали уровней 1918—1919 гг., хотя условия жизни во время блокады были несравненно тяжелее, чем в годы Гражданской войны. Пастеровцам удалось определить динамику показателей дифтерийного бактерионосительства в различных детских учреждениях при различной эпидемической ситуации [24]. Особое значение имели результаты проверки ускоренного метода бактериологической диагностики дифтерии, применение которого позволяло почти немедленно вводить противодифтерийную сыворотку детям с тяжелым течением инфекции [20]. Было показано, что высокая смертность от дифтерии не имела связи с состоянием коллективного иммунитета к данной инфекции [11].
Представляют интерес результаты изучения этиологии пневмоний у дистрофиков. При исследовании тканей легкого пневмококки были выделены у 40 из 44 умерших больных, причем в 52 % случаев пневмококки обнаруживали также в селезёнке и в 23 % случаев — в крови, что свидетельствовало о генерализации пневмококковой инфекции в большинстве случаев. За единичными исключениями выделенные штаммы относились к 4-му серотипу пневмококков [22].
Грипп, как и другие острые респираторные заболевания, не играл существенной роли в инфекционной патологии военного времени. Тем не менее, сотрудники института уделяли определенное внимание и этой проблеме. Например, значительные материалы были накоплены по эпидемиологии гриппа [4, 21]. Еще в 1943 г. И.М. Аншелесом была показана перспективы
своевременного распознавания начала эпидемий гриппа, отвергнута концепция о молниеносном их развитии и аргументирована возможность эффективной борьбы с гриппом путем осуществления соответствующих противоэпидемических ^ мероприятий. Была подтверждена низкая реак-тогенность и достаточно высокая эффективность ^Е ассоциированной гриппозно-сыпнотифозной <Ъ вакцины: заболеваемость гриппом среди привитых по сравнению с контрольной группой людей снизилась в 2—2,5 раза [4].
Оспа. В течение всего периода войны продолжал работать оспенный отдел института, которым вначале заведовал Н.А. Кадлец, а после его смерти от дистрофии — О.О. Хельберг. Доказанное пастеровцами ослабление специфической иммунологической реактивности при алиментарной дистрофии (на примере повторной противооспенной иммунизации) позволило рекомендовать более широкий охват прививками всего населения города, в том числе и при отсутствии эпидемиологических показаний. Данное положение распространялось не только на такую опасную инфекцию как оспа, но и на другие болезни [10]. Сотрудники отдела обеспечивали в 1942—1943 гг. оспенным детритом не только войсковые части, оборонявшие Ленинград, но и население нескольких областей. Из блокированного города данный препарат перевозили на «Большую землю» по «Дороге жизни». Выпуск оспенного детрита осуществляли в необходимом объеме; например, в 1945 г. было произведено более 6 млн доз препарата, то есть в 1,3 раза больше по сравнению с 1941 г. [30].
Заключение. Исследовательскую работу па-стеровцы проводили в беспрецедентно трудных условиях, при нехватке необходимых материалов и лабораторных животных, во время артобстрелов и бомбежек, с риском для здоровья и жизни [30]. Архивные материалы и воспоминания ветеранов убедительно показывают, какие исключительные трудности приходилось преодолевать сотрудникам института, чтобы обеспечить бесперебойную диагностическую, противоэпидемическую и профилактическую работу [30]. От вражеских бомб и снарядов, от голода и холода гибли прекрасные и мужественные люди. За годы войны погибли 42 сотрудника института, в том числе такие высококвалифицированные специалисты, как профессор С.С. Казарновская и старший научный сотрудник А.Н. Червенцов [30].
Позже профессор К.Н. Токаревич так рассказывал об этом времени: «В художественной и мемуарной литературе в известной мере нашли отражение события блокадной зимы 1941—1942 гг. Однако полностью представить себе всю исключительность положения Ленинграда в это время, равно как и степень героизма его населения, могут лишь участники того небывалого, активного сопротивления, которое оказывал осажденный город мертвой петле вражеского окружения.
Город вымирал вследствие голода, на который обрекла его длительная осада и методическое разрушение с воздуха и с занятых противником ° пригородов. Постоянная смертельная опасность, ^ перенапряжение, физическое истощение, резкое ухудшение санитарно-гигиенических условий = вследствие недостатка топлива, отсутствия освеще-<Ъ ния и перебои в водоснабжении — вот некоторые черты незабываемой первой блокадной зимы в Ленинграде» [25].
Несмотря на все это, пастеровцы добросовестно выполняли свой долг, героически работали в лабораториях и эпидемических очагах. В числе мужественных сотрудников института следует отметить лаборантов и препараторов (В.К. Громова,
H.П. Жукова, А.И. Каверзнева, К.И. Кривоносова, Е.А. Куприянова, М.М. Михайлова, Н.П. Подунова и др.), врачей (В.А. Гечевская, К.К. Московцева, В.И. Тиханова) и научных сотрудников (Т.А. Авдеева, Н.И. Амосенкова, В.А. Арбузова, Э.М. Новгородская, Н.А. Петропавловская, Е.М. Попова, Н.Н. Склярова, К.Н. Токаревич и многие другие). Сотрудники института продолжали выступать на научных конференциях и заседаниях общества, публиковали научные работы в журналах и сборниках, готовили и защищали диссертации [23]. Документальный иллюстрированный рассказ о деятельности пасте-ровцев в период военного времени представлен в «Отчете о работе Института эпидемиологии и микробиологии им. Пастера за годы Великой Отечественной войны (1941—1945)», который был издан в 2008 году.
Исследования пастеровцев внесли существенный вклад в борьбу с инфекционными болезнями, повысили ее эффективность, позволили предупредить в Ленинграде возникновение крупных эпидемий опасных инфекций. Институт вместе с санэпидслужбой добился беспрецедентного в истории результата — оперативно ликвидировал эпидемии дифтерии, лептоспироза, сыпного тифа, дизентерии и других инфекций, не допустив их катастрофического распространения среди голодающего населения осажденного города [7]. Героические страницы деятельности всех ленинградских медиков, в том числе и сотрудников Института имени Пастера, никогда не будут преданы забвению.
ЛИТЕРАТУРА
I. Авдеева Т.А. и др. Изучение кишечных инфекций в Институте им. Пастера в годы Великой Отечественной войны / Т.А. Авдеева, Н.А. Чайка //Острые кишечные инфекции. Вып. 9. Л., 1985. С.13—32.
2. Аветикян Б.Г. и др. Иммунологические исследования в осажденном Ленинграде / Б.Г. Аветикян, Б.Н. Софронов, Н.А. Чайка //Иммунология. 1985. № 3. С. 81—83.
3. Аншелес И.М. Эпидемиологическая характеристика Ленинграда за год Отечественной войны //Работы ленинградских врачей за годы Отечественной войны. Вып. 3. Л., 1943. С. 79—90.
4. Аншелес И.М. Материалы к эпидемиологической характеристике зимней вспышки гриппа в Ленинграде в 1943—1944 гг. //Работы ленинградских врачей за годы Отечественной войны. Вып. 6. Л., 1945. С. 36—51.
5. Аншелес И.М. и др. Эпидемиологическая характеристика детских капельных инфекций в Ленинграде за военный период / И.М. Аншелес, Б.Е. Каушанекая //Труды Института им. Пастера. Т. 10. Л., 1948. С. 182—209.
6. Гладких П.Ф. Здравоохранение блокированного Ленинграда. Л.: «Медицина». 1980. 189 с.
7. Жебрун А.Б. Юбилейный год Санкт-Петербургского НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера //Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2003. № 3. С. 3—6.
8. Жебрун А.Б. и др. Константин Николаевич Токаревич / А.Б. Жебрун, Н.К. Токаревич //Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2000. № 5. С. 120—121.
9. Иоффе В.И. и др. Иммунологическая характеристика детских контингентов Ленинграда в отношении скарлатины в 1942—1945 гг. / В.И. Иоффе, Ф.И. Крас-ник, Н.Н. Рубель [и др.] //Труды Института имени Пастера. Т. 10. Л., 1948. С. 152—158.
10. Кадлец Н.А. и др. Реакции у дистрофиков, вакцинированных против оспы в г. Ленинграде во время блокады / Н.А. Кадлец, Ф.И. Красник, В.А. Гечевская //Труды Института им. Пастера. Т. 8. Л., 1945. С. 194—199.
11. Красник Ф.И. и др. К вопросу о напряженности иммунитета к дифтерии детского населения Ленинграда в 1942—1943 гг. / Ф.И. Красник, В.А. Гечевская, К.К. Московцева [и др.] //Труды Института имени Пастера. Т. 10. Л., 1948. С. 318—321.
12. Каушанская Б.Е. Угасание кори в период блокады Ленинграда //Труды Института им. Пастера. Т. 10. Л., 1948. С. 340—368.
13. Лопатенок А.А. и др. М.Д. Тушинский (1882—1962). / А.А. Лопатенок, А.М. Фишер. М.: «Медицина», 1983.
14. Московцева К.К. и др. Сравнительная иммунологическая характеристика скарлатины в военный и послевоенный периоды / К.К. Московцева, Н.А. Петропавловская, Б.Л. Итцигсон //Труды Института имени Пастера. Т. 10. Л., 1948. С. 143—151.
15. Новгородская Э.М. и др. Материалы к микробиологической характеристике дизентерии в Ленинграде в 1943 г. / Э.М. Новгородская, Т.А. Авдеева, К.И. Кривоносова, О.А. Семенова //Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 1943. № 12. С. 43—46.
16. Новгородская Э.М. и др. О природе желудочно-кишечных расстройств у лиц в состоянии дистрофии / Э.М. Новгородская, Т.А. Авдеева, Э.М. Пик [и др.] //Работы ленинградских врачей за годы Отечественной войны. Вып. 3. Л., 1943. С. 46—55.
17. Новгородская Э.М. и др. Эпидемиологический анализ двух вспышек брюшного тифа среди детей / Э.М. Новгородская, Р.М. Гольдберг, Т.А. Авдеева, Р.О. Адельсон //Труды Института им. Пастера. Т. 8. Л., 1945. С. 104—110.
18. Петропавловская Н.А. К микробиологической характеристике скарлатины в 1942 г. в Ленинграде //Труды института имени Пастера. Т. 10. Л., 1948. С. 123—134.
19. Попова Е.М. и др. Материалы по эпидемиологии и микробиологии лептоспирозной желтухи в Ленинграде
в 1942—1943 гг. / Е.М. Попова, Н.И. Амосенкова //Труды Института имени Пастера. Т. 8. Л., 1945. С. 153—159.
20. Рубель Н.Н. и др. К проверке метода ускоренной бактериологической диагностики дифтерии / Н.Н. Рубель, Н.А. Петропавловская //Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 1942. № 12. С. 54—56.
21. Рубель Н.Н. и др. Изучение гриппозной вспышки 1943—1944 гг. с помощью реакции Херста / Н.Н. Рубель, Н.Н. Склярова. //Работы ленинградских врачей за годы Отечественной войны. Вып. 6. Л., 1945. С. 52—56.
22. Рубель Н.Н. и др. Некоторые материалы к бактериологической характеристике пневмоний у дистрофиков / Н.Н. Рубель, Н.Н. Склярова. //Труды Института им. Пастера. Т. 8. Л., 1945. С. 189—193.
23. Соболев Г.Л. Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. М.-Л.: «Наука». 1966. С. 77.
24. Тарасюк Д.Т. и др. Микробиологическая и эпидемиологическая характеристика некоторых дифтерийных вспышек в 1943 г. / Д.Т. Тарасюк, Н.Н. Склярова //Труды Института имени Пастера. Т. 10. Л., 1948. С. 311—317.
25. Теория и практика противоэпидемических мероприятий в Ленинграде за 50 лет Советской власти. Л.: «Медицина».1969. 184 с.
26. Токаревич К.Н. Инфекционная желтуха. Л.: «Медгиз». 1943. 11 с.
27. Токаревич К.Н. Эпидемиологические данные по сыпному тифу среди детей //Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 1943. № 12. С. 22—25.
28. Токаревич К.Н. и др. Материалы о сыпном тифе у привитых / К.Н. Токаревич, Е.Ф. Эпштейн //Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 1943. № 12. С. 18—21.
29. Токаревич К.Н. и др. эпидемиологии и этиологии заболеваний желтухой в 1942—1943 гг. / К.Н. Токаревич, Е.М. Попова //Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 1944. № 7—8. С. 61—65
30. Чесанова Т.Ф. Годы мужества. Л., Лениздат. 1984. 112 с.
Контактная информация:
Жебрун Анатолий Борисович, тел.: 8 (812) 233-20-92, e-mail: zhebrun@az2979.spb.edu
Contact information: Zhebrun Anatoly, phone: 8 (812) 233-20-92, e-mail: zhebrun@az2979.spb.edu
УДК 616.995.122
РЕЗУЛЬТАТЫ ОЦЕНКИ АКТИВНОСТИ ЭПИДЕМИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА ОПИСТОРХОЗА С ПОМОЩЬЮ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ И ПОРАЖЕННОСТИ ВЗРОСЛОГО НАСЕЛЕНИЯ НА ПРИМЕРЕ
ГОРОДА ОМСКА
Т.Ф. Степанова, А.Н. Летюшев, К.Б. Степанова, А.С. Корначёв ФБУН «Тюменский научно-исследовательский институт краевой инфекционной патологии» Роспотребнадзора, г. Тюмень, Россия
На примере заболеваемости описторхозом взрослого населения г. Омска представлены результаты проверки достоверности гипотезы, согласно которой дисперсия первичной заболеваемости той или иной паразитарной инвазией определяется не только активностью эпидемического процесса, но и уровнем охвата населения копроовоскопическим обследованием. Ключевые слова: пораженность населения возбудителями паразитарных инвазий, активность эпидемического процесса, заболеваемость паразитарными болезнями, охват копро-овоскопическим обследованием.
T.F. Stepanova, A.N. Letyushev, K.B. Stepanova, A.S. Kornachyov □ EVALUATION OF THE RESULTS OF THE EVALUATION OF ACTIVITY OF EPIDEMIC PROCESS OF OPISTHORCHIASIS USING THE MORBIDITY RATE AND INDICATORS OF INFESTATION OF ADULT POPULATION BY EXAMPLE OF OMSK □ FSSE «Tyumen Scientific Research Institute of Regional Infectious Pathology» of the Federal Service for Supervision of Consumer Rights Protection and Human Well-Being, Tyumen, Russia.
We chose the adult population of Omsk as an example to present the results of testing the hypothesis according to which dispersion of a parasitic disease initial morbidity is determined not only by an epidemic process activity, but also by koproovoscopic examination coverage.
Key words: population involvement with causative agents of parasitic diseases, epidemic process activity, parasitic diseases morbidity, koproovoscopic examination coverage.
r-b
Оценка активности эпидемического процесса паразитарных заболеваний, включая опи-сторхоз, осуществляется главным образом с
помощью показателей первичной заболеваемости [1—4]. Специалисты «Тюменского научно-исследовательского института краевой инфекци-
