CC BY
39
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №02 (82) 2009 ■
Ирина ВОРОБЬЕВА
Хорошая историческая память
Для Никарагуа пророссийские выступления ее президента Даниэля Ортеги, признавшего независимость Южной Осетии и Абхазии, аукнулись очень скоро. В ноябре прошлого года страну лишили весьма существенной для нее финансовой поддержки. Из созданного американцами в целях помощи отстающим и бедным странам Фонда тысячелетий $174 млн. передали Грузии.
12
геополитика
«Напрямую, конечно, не говорилось, что это некое наказание, — рассказывает Владимир Давыдов, директор Института Латинской Америки РАН, — но американцам не нравится политический режим Даниэля Ортеги, его заигрывание с Россией, добрые отношения с Кубой и Уго Чавесом».
Причем на отказе в финансовой помощи сложности для Ортеги не закончились. Парламентская оппозиция в начале декабря прошлого года резко осудила заход российских военных кораблей в воды Никарагуа. Корабли, напомним, привезли гуманитарную помощь, но именно этот поход был воспринят СМИ как асимметричный ответ на расширение НАТО.
Владимир Давыдов: «Это поверхностное объяснение ситуации через формулу кузькиной матери. В принципе—да, это асимметричный ответ, но не только. Наши отношения с Никарагуа — в русле стратегических интересов России в Латинской Америке. С другой стороны, зачем это нужно Ортеге? Прежде всего, в силу исторической памяти».
С 1936 по 1979 год страной управляла диктаторская династия Сомоса при поддержке США. В 1961 году Никарагуа стала стартовой площадкой для вторжения на Кубу (высадка в бухте Кочинос), организованного Соединенными Штатами.
В период правления Сомосы иностранные предприниматели уравнивались в правах с национальной буржуазией, наибольшими привилегиями пользовались представители деловых кругов США, связанные с Сомосой. В целом политика была подчинена интересам крупного иностранного (в основном американского) и местного капитала. Их поместья занимали большую часть лучших пахотных земель. В начале 70-х более 60% из 200 тыс. безработных составляли жители сельской местности, не получавшие ни медицинской помощи, ни социального обеспечения. Студенчество и интеллигенцию подвергали политическим репрессиям.
В 1979 году Сандинистский фронт национального освобождения во главе с Даниэлем Ортегой сверг последнего правителя династии Сомоса Анастасио. «Последова-
тели Ортеги почти по-миссионерски убеждены в своей правоте, их видение модернизации мира имеет философскую основу», — говорит Вадим Носов, член Союза журналистов, автор книг о Никарагуа «Та-якан» и «Красные зерна».
Ищите женщину
Даниэль Ортега родился в достаточно состоятельной семье — его отец был главным бухгалтером одной из горнодобывающих компаний, мать — из семейства скотоводов. После школы он окончил педагогическое училище, затем семинарию и факультет правоведения Латиноамериканского университета—одного из лучших в регионе. «Ортега не такой темпераментный, как Фидель, выступающий на митингах по четыре — пять часов кряду, — продолжает Вадим Носов, — но его классическое образование позволяет очень логично строить речи, чеканить фразы. Это не лозунги, но они запоминаются, как бы втекая в тебя. Победив на выборах в 2006 году, Ортега заговорил о плюрализме, терпимости, взаимном понимании, о некой святости частной собственности. А ведь речь идет о человеке с пятнадцати лет участвовавшем в революционном движении, семь лет он отсидел в одной из со-мосовских тюрем «Типитапе». Я, кстати, побывал в одной из таких тюрем. Сомосовские тюрьмы, как правило, располагались на холме, что позволяло хорошо видеть местность в округе, и представляли собой хорошо укрепленные форты. Над ними высилась смотровая башня, а помимо обычных камер во внутреннем дворе крепости были сделаны еще и бетонные ямы. Человек в таком склепе не мог встать в полный рост, не мог вытянуть ноги, сверху же сквозь прутья толщиной в руку его опаляло солнце. Из таких тюрем нельзя было сбежать — Ортегу вызволили сандинисты, взяв «Типитапе» штурмом. Кстати, недалеко от одной из тюрем находится действующий вулкан Сантьяго, в кратер которого с вертолетов сбрасывали особенно непокорных Сомо-се. Сейчас на склоне вулкана стоит величавый крест в память о погибших.
Но вернемся к Ортеге. Его жена Росарио Мурильо — внучатая племянница самого
Сандино (Аугусто Сандино (1895-1934) -основатель национально-освободительного движения в Никарагуа — ред.). Она также еще в юности влилась в освободительное движение. Росарио — поэтесса, образованный человек, училась в Лондоне, выпускница школы искусств в Швейцарии, помимо испанского языка, владеет английским, французским и итальянским. До революции она работала в газете La Prensa Педро Хоакина Чаморро, чья вдова и заняла пост президента в 1990 году после Ортеги.
Во время первого президентского срока Ортеги Росарио была министром культуры, сейчас возглавляет Никарагуанский культурный центр, профессор-лингвист, автор нынешнего гимна и герба страны. Но отношение в Никарагуа к ней неоднозначное. Многие считают, что она дурно влияет на мужа, чрезмерно увлекаясь астрологией. В народе ее прозвали цыганкой, она очень любит яркие красочные наряды. Так или иначе, но они вместе уже 30 лет, у них шестеро детей. У Росарио еще есть дочь, рожденная до брака с Даниэлем, у Ортеги — трое детей, рожденных до брака с Мурильо».
К слову, о браке. Дети, рожденные вне брака в Никарагуа, несмотря на религиозность жителей, обычное явление.
Вадим Носов: «Я знал никарагуанцев, которые не спешили связывать себя узами брака, несмотря на уже рожденных нескольких ребятишек, объясняя свое решение тем, что, мол, некогда — надо революцию делать. Кстати, в сандинистских частях было немало женщин, правда, они, как правило, не участвовали в серьезных военных действиях, охраняя, к примеру, госпиталя. Они носили сан-динистскую форму, цвета «верде олива», то есть темно-зеленую — защитные гимнастерка, брюки, краги, но брюки при этом были застрочены так, что подчеркивали каждую линию фигуры, как и вытачки на гимнастерке, а к подошвам краг прикреплялись каблуки, вырезанные из шины. Довершали картину крайне величавая походка и пистолет с большим стволом, хлопающий по попе. Если позади такой красавицы шло подразделение, то оно полностью деморализовывалось».
■ ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №02 (82) 2009
геополитика I 13
Революционер Даниэль Ортега и поэтесса Росарио Мурильо вместе 30 лет
Правый поворот
Развал экономики, непомерное бремя милитаризации, авторитаризм режима расширили социальную базу оппозиции, и в 1990 году победу одержала ее лидер — Виолетта Чаморро — вдова убитого накануне революции гвардейцами Сомосы главного редактора оппозиционной газеты La Prensa.
Вадим Носов: «Люди разочаровались не в Ортеге как президенте, а в самой революции. У Ортеги начинания были замечательные. Он пошел по пути развития медицины, образования, создания сельхозкооперативов. Но очень трудно в течение нескольких лет переломить психологию никарагуанца, привыкшего работать на плантации, знавшего, что он два мешка кофе соберет, и хозяин ему тут же даст хоть какую-то сумму, достаточную, правда, только для того, чтобы не умереть с голода. А теперь ему говорят: «Давай соберем, продадим, а потом получим доход». Для такой работы требуется большая сознательность.
При этом следует учесть, что в стране шла гражданская война между сандиниста-ми и «контрас», огромные средства шли на содержание армии. «Контрас», к слову, те же никарагуанцы, нанятые латифундистами. И я видел, как водораздел проходил через семьи, когда один брат — сандинист, а другой идет в «контрас».
Но и правые силы не сумели эффективно управлять страной. В годы правления правоцентристов положение еще более ухудшилось, и тогда в 2006 году электорат отдал свои голоса преимущественно Даниэлю Ор-теге, пришедшему под лозунгами социальной справедливости, преодоления бедности и национального примирения.
Независимая натура
Какими же аргументами руководствуется Даниэль Ортега, стремясь дружить с Россией?
Владимир Давьщов: «В свое время Советский Союз подставил плечо молодой
никарагуанской республике, оказав и военно-техническую, и экономическую помощь. Мы помогли с решением ключевых экономических проблем — энергетических, продовольственных и т.д. Мы построили в Никарагуа современную взлетно-посадочную полосу, собирались делать современный аэропорт. Но этот проект был отложен сначала в связи с поражением сандинистов на выборах и установлением в стране правоцентристского режима, а затем из-за разворота нашей внешней политики».
По западным оценкам, в общей сложности Советский Союз вложил в Никарагуа около $5 млрд. (в середине 90-х уже Россия списала долг на $3,4 млрд.).
«Именно в силу исторической памяти, — соглашается Вадим Носов, — Ортега поддержал нас в августе прошлого года, несмотря на возможность лишиться американской помощи, что в конце концов и произошло. Несмотря на сегодняшний прагматизм, этот человек, прошедший сквозь множество терний, ценит дружбу. Он ответил добром на добро. Такова его независимая натура».
Однако всякая независимость должна иметь экономическую платформу.
«Никарагуа не располагает богатой минерально-сырьевой базой, — продолжает Владимир Давьщов. — Там нет нефти и газа. Это — сельскохозяйственная страна, одно из беднейших государств Латинской Америки (средний годовой доход никарагуанца равен примерно $300). Поэтому возможностей для маневра у левого движения сандинистов очень немного. Ситуация в стране непростая, парламент отнюдь не на стороне Ортеги. Политические риски в Никарагуа довольно высоки, хотя Ортега вел и продолжает вести компромиссную политику».
Так, в начале своего президентства он подчеркивал отказ от антиамериканизма, свойственного сандинистам раньше (стоит напомнить, что две третьих экспорта страны идут в США). Сейчас он наладил отношения с очень сильной в Латинской Америке като-
лической церковью. Кстати, после ухода России с Кубы католическая церковь поддержала режим Фиделя Кастро. Посещение римским папой Кубы в 1999 году стало признанием политической международной легитимности Фиделя.
Владимир Давыдов: «Если режим левый, то первая задача его лидера в Латинской Америке — заручиться нейтралитетом Ватикана. По одной простой причине — влияние католической церкви в регионе очень велико. И опасно делать Ватикан своим врагом».
В то же время, средние слои и никарагуанский предпринимательский класс не очень довольны укреплением госсектора и вмешательством правительства в экономическую жизнь. Но Ортега пользуется поддержкой преобладающего в стране малоимущего населения. Наконец, большую помощь Никарагуа оказывает Венесуэла.
Так, в частности, именно Венесуэла выделяет средства на важную для страны пятилетнюю программу «Нет голоду». Она предусматривает улучшение детского и школьного питания и предоставление адресной помощи 75 тыс. неимущим сельским жителям в размере $1500.
Владимир Давыдов: «В Никарагуа надо создавать современную промышленную инфраструктуру, электростанции. Там немало горных рек, которые можно использовать для строительства гидроэлектростанций. Как и на Камчатке, в Никарагуа действуют геотермальные источники энергии, и в советское время наши специалисты провели серьезную работу для их использования. Судоходство сегодня становится крупнотоннажным, а возможности расширения Панамского канала ограничены. Поэтому Никарагуа серьезно рассматривает возможность строительства второго межокеанского канала на своей территории. Но, конечно, этой стране не хватает технических, кадровых, а тем более, финансовых ресурсов». Никарагуанцы обратились ко многим правительствам и крупным компаниям, в том числе и к российским, с предложением начать разработку этого проекта.
«Никарагуа не является для нас открытием, здесь немало объектов, построенных в советское время, — резюмирует Владимир Давыдов. — Их модернизация не требует больших капиталовложений, что немаловажно в условиях мирового финансового кризиса. Там немало специалистов, получивших образование в нашей стране, они хорошо говорят по-русски и знают российский менталитет. Правда, они должны будут понять, что возвращение к прежним отношениям и клише советского времени невозможны. Если раньше многое определяла идеология, то сейчас на первом месте собственные интересы». 9
