CC BY
213
ИСТОРИЯ НАРОДОВ ДОНА И СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
УДК 94(470) «08/16»
ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПОДОНЬЯ - ПРИАЗОВЬЯ В XV - XVI ВЕКАХ В СВЕТЕ ПРОТИВОСТОЯНИЯ РОССИИ И ТУРЦИИ
© 2011 г. П.А. Аваков
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
ул. Б. Садовая, 105/42, г. Ростов-на-Дону, 344006, B. Sadovaya St., 105/42, Rostov-on-Don, 344006,
decanat@hist. sfedu. ru decanat@hist. sfedu. ru
Рассматривается геополитическое положение Подонья - Приазовья в контексте меняющейся международной ситуации XV -XVI вв. и генезиса русско-турецких отношений. Будучи местом пересечения стратегически важных водных и сухопутных коммуникаций, регион с древности подвергался экспансии различных государств и этносов, и в этой связи его геополитическое положение в указанный период отличалось неопределенностью и нестабильностью. Северо-Восточное Приазовье с 1475 г. входило в состав Османской империи в качестве Азакского санджака, а прилегавшая к нему территория Нижнего Дона с конца XVI в. была заселена донскими казаками.
Ключевые слова: Северо-Восточное Приазовье, Нижний Дон, Азов, Османская империя, Крымское ханство, князь Дмитрий Вишневецкий.
The article is devoted to the problem of the Don and Azov Sea area geopolitical position in the context of the changing international situation in the 15th and 16,h centuries and genesis of Russian-Turkish relations. As the crossroads of the strategically important water and land communications, the region was subjected to the expansion of different states and ethnic groups from ancient times, and in this context, its geopolitical situation in this period was uncertain and unstable. Since 1475 North-Eastern Coast of the Azov Sea was part of the Ottoman Empire as Azak Sandjak, and the adjacent territory of the Lower Don was inhabited by the Don Cossacks since the end of the XVI century.
Keywords: North-Eastern Coast of the Azov Sea, The Lower Don, Azov, Ottoman Empire, Crimean Khanate, Prince Dmitrey Vishnevetsky.
Географический термин «Подонье - Приазовье» достаточно широко распространен в научной и краеведческой литературе. Под этим названием подразумевается исторически сложившаяся область, включающая в себя бассейн Нижнего Дона и СевероВосточное Приазовье, связанная общей историей, но не имевшая в рассматриваемый период четких административных границ. В наши дни эта территория ограничена размерами Ростовской области. На протяжении XV - XVIII вв. Подонье - Приазовье занимало важное место в русско-турецких отношениях, что во многом определялось его геополитическим положением. Между тем само это положение, как и процесс его складывания, пока еще не были предметом специального рассмотрения, несмотря на то, что в историографии к настоящему времени накоплен значительный фактический материал, относящийся к данной теме. Не претендуя на глубокое и всестороннее изучение вопроса, мы попытаемся осветить его в общих чертах и проследить, каким образом в Подонье -Приазовье сложилась ситуация, обусловившая его превращение в арену русско-турецкого противостояния.
Находившаяся на краю ойкумены античного мира территория Северо-Восточного Приазовья и прилегавшего к нему Подонья благодаря своему географическому положению и природно-климатическим условиям издавна являлась контактной зоной, своеоб-
разным перекрестком отношений разных европейских и азиатских народов и государств, местом взаимодействия культурных систем. Окружающая Азовское море и р. Дон степь, отличавшаяся замечательным качеством земли, богатством флоры и фауны, обеспечивала исключительно благоприятные условия для развития земледелия и скотоводства. Река и море способствовали развитию в крае торговых и культурных связей. Сначала на северном побережье Таганрогского залива (на рубеже VII - VI вв. до н.э.), а затем в дельте Дона (в III в. до н.э.) появились первые греческие поселения, где завязались отношения с проживающими в Подонье варварами - скифами и саврома-тами [1 - 3]. Античные географы считали р. Дон (Та-наис) границей между Европой и Азией.
Массовые нашествия и крупные войны способствовали изменению культурного облика контактной зоны в Подонье - Приазовье. С началом эпохи Великого переселения народов орды кочевников, двинувшиеся из Азии на запад, смели на своем пути все земледельческие поселения в Подонье - Приазовье. Однако жизнь в регионе не прекратилась - изменились лишь формы хозяйства, и оседлое сельскохозяйственное население сменилось кочевниками-скотоводами. Через некоторое время, в эпоху раннего средневековья, и сами кочевники, смешавшись с остатками местного населения и отчасти под влиянием развивав-
шейся торговли, начали переходить к земледелию и оседлому образу жизни.
Распад Древнерусского государства и последовавшее затем монголо-татарское нашествие привели к размыванию границ земледельческого и скотоводческого ареала и возникновению буферной зоны между Русью и Золотой Ордой - так называемого Поля1. В период монголо-татарского владычества земли Подо-нья - Приазовья опять представляли собой первобытную степь, являвшуюся основной и единственной базой для кочевого скотоводства. Но в море номадов нашлось место и островкам оседлости. Археологами открыта целая сеть поселений, существовавших на побережье Таганрогского залива и в низовьях Дона в XII - XIII вв. как до, так и после монгольского завоевания. Местоположение ряда поселений позволяет отождествлять их с некоторыми пунктами, отмеченными на итальянских портоланах Черного моря XIV -XV вв. Керамика и традиции домостроительства свидетельствуют о связи населения этих поселков с Древней Русью, но большая часть материалов из раскопок не дает основания для какой-либо этнической атрибуции [5].
В третьей четверти XIII в. в дельте Дона, на месте современного г. Азова Ростовской области, возник единственный в Северо-Восточном Приазовье город в урбанистическом смысле этого термина. Это был Азак - один из крупнейших провинциальных центров Золотой Орды. Вскоре на его окраине появилась венецианская и генуэзская фактория Тана, где позже оформились консульства обеих итальянских коммун. При участии итальянских купцов Азак стал важным пунктом транзитной торговли на пересечении торговых путей Запада и Востока. В Европе его называли Таной, а в Московском государстве - Азовом. Упадок могущества Золотой Орды, ослабленной нашествием среднеазиатского завоевателя Тимура и междоусобицами, отразился и на судьбе Азака. Примерно в 20-е гг. XV в. жизнь в городе угасла, и итальянское поселение осталось «в пасти врагов» без надежного покровителя в лице золотоордынского хана [6 - 8].
После распада Золотой Орды во второй половине XV в. из ее осколков возникли новые политические образования: Большая и Ногайская орды, Крымское, Казанское, Астраханское и Сибирское ханства. Претендовать на лидерство среди них стала Большая Орда, что вызвало сильную оппозицию со стороны ханов Крыма, Сибири и ногайских мирз. В 1502 г. она прекратила свое существование. Однако территория По-донья - Приазовья все еще оставалась в зависимости от татар. Но теперь наибольшую опасность для региона стала представлять Османская империя, которая в последней четверти XV в. овладела Северным
1 В западноевропейской картографии XVI - XVII вв. и современной литературе вместо исторического топонима «Поле» обычно употребляется наименование «Дикое поле», которое, как показал В.П. Загоровский, имеет искусственное происхождение [4, с. 6 - 9]. Вопреки распространенному в литературе мнению, Подонье - Приазовье находилось далеко за пределами Поля.
Причерноморьем и взяла под контроль Крымский полуостров. С момента воцарения на крымском престоле в 1523 г. хана Сеадет-Гирея, присланного турецким султаном Сулейманом I, Крымское ханство попало в прямую вассальную зависимость от Османской империи. В следующем году вассалом султана признал себя казанский хан Сахиб-Гирей (вопреки устоявшейся в отечественной историографии точке зрения, И.В. Зайцев квалифицировал протекторат Константинополя над Казанью как мнимый и пришел к выводу, что лишь в середине XVI в., когда московская угроза Казанскому ханству стала очевидной, султан впервые вмешался в его дела, назначив в 1551 г. казанским ханом Девлет-Гирея) [4, 9 - 13].
Крыму принадлежала ведущая роль в системе татарских государств Восточной Европы. Именно крымский хан организовывал наиболее крупные походы на русские земли, объединяя под своим руководством военные силы других татарских юртов и улусов. С 1507 г. политика Крымского ханства по отношению к Московскому государству оставалась постоянно враждебной. Даже во время официального мира с Москвой нападения татар на русские земли продолжались [4, 14]. Но агрессия не сводилась только к добыванию ясыря и военных трофеев. Крымские ханы пытались выступить в качестве преемников ханов Золотой Орды, претендовали на господствующее положение в Северном Причерноморье и считали московских государей своими данниками [14]. Систематические набеги крымского хана, совершаемые по его собственной инициативе и зачастую без ведома султана, молчаливо им подразумевались, с одной стороны, как право татар на обогащение и существование за счет соседей, а с другой - рассматривались как метод ослабления усиливавшегося Русского государства в целях успеха в дальнейшем турецкой экспансии [14]. «Золотоордынское наследие» Крыма по грабежу русских земель было принято османским правительством в качестве составной части собственной наступательной политики.
Несмотря на близость к границам Крымского ханства, земли Северо-Восточного Приазовья и Подонья не вошли в его состав. После распада Золотой Орды эта территория попала под контроль Большой Орды, одного из наиболее примитивных по своей политической структуре и хозяйственному укладу татарских государств Восточной Европы. Центр Орды располагался в Поволжье, Подонье - Приазовье являлось западной окраиной ее кочевий. После образования Крымского и Астраханского ханств и завоевания турками Молдавии Большая Орда потеряла свои территории на побережье Черного и Каспийского морей и на Северном Кавказе, отличавшиеся теплым климатом и обильным кормом для скота. С тех пор единственно пригодными для откорма скота районами, куда татары Большой Орды перекочевывали с севера с наступлением холодов, ненадолго стали «Поле межи Дону и Днепра», Нижний Дон и побережье Азовского моря. Известно, что ордынские улусы кочевали по Дону и Хопру в конце XV и начале XVI в. [9, 15, т.1; 16].
В последней четверти XV в. Северо-Восточное Приазовье попало под власть Турции. В 1475 г. турецкие войска под командованием великого везира Гедик Ахмед-паши захватили Тану и превратили ее в крепость Азак, ставшую самым северным форпостом Османской империи. К крепости перешло и русское название ее исторического предшественника. После падения Большой Орды турки стали полновластными хозяевами побережья Азовского моря и устья Дона. Первоначально Азак с округой входил в Кафинский санджак с центром в Кафе. В начале 50-х гг. XVI в. этот район был выделен в самостоятельный санджак, вошедший позже в состав Кафинского эйялета. При этом на территории Азакского санджака не было феодального землевладения, так как она являлась султанским хассом - личным владением дома Османов. Впоследствии Азовское море, которое турки называли морем Балысыра, также было выделено в самостоятельный Балысырский санджак. Руководивший им санджакбей охранял море во главе военной флотилии и не имел в своем управлении никакой территории [17 - 21].
Обладание Азовом открывало перед Турцией перспективы дальнейшего расширения ее владений в сторону Дона, Северского Донца, Волги, Кавказа и даже Ирана. Крепость обеспечивала контроль над Крымским ханством, влияние на ногайские орды Причерноморья и Заволжья и являлась для мусульманских государств Поволжья, Кавказа и Средней Азии удобным и выгодным пунктом военной, политической и религиозной связи с султаном [22]. Османская империя использовала Азов в качестве пограничного плацдарма, отсюда на протяжении XVI -XVII вв. совершались постоянные набеги татар на южные и юго-восточные уезды Русского государства. Причем в качестве агрессоров зачастую выступали жители самой крепости, в частности так называемые «азовские казаки» - промышлявшие грабежом группировки, состоявшие преимущественно из татар. Турецкие отряды из Азова и Аккермана участвовали в знаменитом походе крымского хана Девлет-Гирея 1571 г., завершившемся сожжением части Москвы [11, 18]. При организации крупных походов на русские земли крымские ханы часто использовали азовских татар в качестве авангарда. Так, весной 1587 г. для взятия языков к южным границам России из Азо-ва отправился ага Дост-Мухаммед с 3000 азовцев и ногайцев. Как стало известно находившемуся в Крыму русскому посланнику Ивану Судакову, Дост-Мухаммеду было поручено сообщить собравшимся в поход крымским «царевичам», «нет ли собранья московским людем» на южных рубежах. В том случае, если граница окажется оголенной, «царевичи умышляют итти резво, штобы им на украины притти без-весно» [23, с. 62 - 63].
Турции было недостаточно господствовать в Приазовье и низовьях Дона, уже в первой четверти XVI в. она стремилась установить контроль над всем По-доньем и расширить свою территорию до южных границ России. В 1521 г. по указанию султана Селима I из Азова вверх по Дону до р. Воронеж были направ-
лены три вооруженных пушками каюка с двумя сотнями янычар, которым предписывалось остаться там на зиму. Предлогом для организации экспедиции было обеспечение безопасного проезда по Дону русских посланников, но, вполне вероятно, что османское правительство преследовало совершенно иные цели. В 1524 г. до великого князя московского Василия III дошли слухи, что Турция планирует построить на берегах Дона новую крепость, место для которой поручалось выбрать прибывшему в Москву послу Искандеру Саку. В результате Василий III отпустил Искандера в Константинополь не традиционным путем по Дону, а через Путивль на Крым, т. е. путем, которым обычно ездили не турецкие, а крымские посланники, несмотря на просьбу дипломата ехать через Азов [11, 15, т. 2].
Первые свидетельства о военной угрозе Азову со стороны России относятся к концу 1550 -х гг. Но они предельно лаконичны, так как сохранились лишь во французских и турецких источниках, введенных в научный оборот французскими исследователями Э. Шарьером и Ш. Лемерсье-Келькеже. Русские летописи хранят об этих событиях молчание, как и официальная документация Посольского приказа. Скупость имеющихся сведений открывает широкое поле для трактовок и позволяет по-разному определить источник и характер угрозы, вставшей перед Азовом в тот период.
В середине XVI в. острие внешнеполитического курса царя Ивана IV было нацелено на борьбу с Крымским ханством. Активное участие в военных действиях против Крыма принял литовский кондотьер князь Дмитрий Иванович Вишневецкий, перешедший на службу к царю Ивану IV в ноябре 1557 г. [24, 25]. В апреле следующего года французский посол в Константинополе де ла Виньи донес в Париж, что «московиты» сразились с турками, охранявшими «устье Танаиса». О том, кто и какими силами осуществил эту операцию, источники умалчивают. Известно только, что Иван IV в 1558 г. предлагал кабардинцам поддержать посланного на крымские улусы князя Вишне-вецкого, и «идти ратью мимо Азов» [24, 26, с. 464;]. В феврале 1559 г. князю Вишневецкому было поручено совершить с Дона морской поход в район Керчи [18, 24]. В ходе этой кампании весной и летом 1559 г. князь Дмитрий дважды осаждал Азов, затем осенью вернулся в Москву. Зимой 1559 - 1560 гг. он вместе с союзными черкесами совершил третье нападение на Азов, которое также было отбито [24, 27]. В феврале 1560 г. царь направил Вишневецкого в Черкесию для совместного с черкесскими князьями выступления против Крыма [18, 24]. В июле этого года князь Дмитрий в четвертый раз атаковал Азов, но в связи с приходом османской эскадры потерпел неудачу. Тогда Вишневецкий и черкесы попытались форсировать Керченский пролив, чтобы с территории Крыма напасть на Кафу, но другая турецкая эскадра отразила их вторжение [27]. В начале 1561 г. отряд Вишневец-кого, состоявший из русских и черкесов, спустился по Дону к Азову, затем вышел в Азовское море, оттуда -
в Черное море, и достиг Кафы. Для защиты ее и Азова от русских и черкесов в Константинополе была мобилизована флотилия из 20 галер [26]. Начавшаяся в 1561 г. война России с Литвой поставила Вишневец-кого в невыгодное положение изменника, и он принял решение вернуться на службу прежнему сюзерену -польскому королю и великому князю литовскому Си-гизмунду II Августу. В апреле 1562 г. Иван IV послал князя на Днепр «недружбу делати царю крымскому и королю литовскому», а в июле стало известно, что Вишневецкий «отъехал... в Литву к полскому королю со всеми своими людми» [18, 24, с. 298, 300; 25].
На сегодняшний день нельзя дать однозначный ответ на вопрос, были ли военные акции, предпринятые князем Вишневецким против Азова, реализацией внешнеполитического курса Ивана IV, или же это самостоятельная инициатива литовского кондотьера? И.Б. Греков пришел к заключению, что в Турции и Крыме Вишневецкого считали не московским военачальником, а самостоятельным политическим деятелем, предводителем сложного по структуре военно-политического объединения, в состав которого входили черкесы, московские, донские и украинские казаки, и политическая линия которого отнюдь не совпадала с тогдашней программой русского царя [28]. Так или иначе, но действия литовского кондотьера против Азова, хотя и вызвали большую тревогу в Константинополе, все же не привели к изменению status quo в Подонье - Приазовье.
В 1569 г. Османская империя, опираясь на Кафу и Азов, совместно с Крымским ханством предприняла попытку завоевания Нижнего Поволжья, с 1556 г. находившегося в составе Московского царства. Главной целью турецко-татарского похода на Астрахань было обеспечение удобного водного пути для переброски войск к театру военных действий против Ирана, посредством прорытия канала между Доном и Волгой в месте наибольшего сближения этих рек, где издавна перетаскивались небольшие речные суда. Османский флот из 150 галер поднялся от Азова по Дону к Волжской Переволоке, но туркам не удалось перебросить нагруженные тяжелой артиллерией и запасами суда на Волгу. Под Астраханью произошло первое крупное военное столкновение между Россией и Турцией, квалифицируемое некоторыми исследователями как первая русско-турецкая война. Несмотря на тщательную подготовку экспедиции, она окончилась для Турции полным провалом [14, 22, 29]. Неудача Астраханского похода турок более чем на 100 лет остановила открытую османскую экспансию в российском направлении, но не прекратила татарских набегов. Впрочем, все эти действия были частями одного стратегического плана [12, 28].
В последней четверти XVI в. на западной окраине Северо-Восточного Приазовья возник и крымскотатарский форпост. В результате междоусобицы среди наследников правящего хана Девлет-Гирея I, «царевич» Адиль-Гирей основал в 1577 г. на р. Кальмиус г. Балысарай и сделал его своей резиденцией. В русских документах этот город называли также Кальмиу-
сом2. Именно через него из Крыма к русским границам пролегал новый татарский шлях - Кальмиусский. После восшествия на крымский престол нового хана Мухаммед-Гирея II Балысарай стал опорным пунктом для не признавших его власть ногайских улусов, кочевавших по рекам Миус, Самара и Овечьи Воды. Однако время существования этого города было недолгим. В ходе междоусобной борьбы сыновей Му-хаммед-Гирея II со сменившим его новым ханом Ис-лам-Гиреем II калга-султан Алп-Гирей в 1584 г. сжег Балысарай [14, 32]. После этого город, по всей видимости, больше не восстанавливался, хотя и продолжал некоторое время фигурировать в дипломатических документах. Так, после бегства из-под Астрахани ранее перешедших в русское подданство ряда улусов Большой ногайской орды на свои прежние кочевья к Крыму их посланцы просили турецкого султана в 1587 г. принять этих ногайцев в свое подданство, назначить для управления ими царевича и передать им Балысарай [14, 23].
Турецко-татарское господство в Приазовье отрезало Россию от выхода к южным морям, привело к длительному застою производительных сил этого плодородного края. В сопредельном Подонье ситуация была иной. Наличие большой водной артерии, издавна служившей связующей нитью с коренной русской территорией, способствовало промысловому освоению и военной колонизации земель, лежащих в бассейне Дона. Во второй половине XVI в. здесь сформировалась самобытная социальная общность, способная самостоятельно противостоять турецко-татарской агрессии - донское казачество. Уже в конце столетия оно представляло собой серьезный барьер на пути продвижения турецкой экспансии на север и северо-восток, а территория его расселения являлась своеобразным буфером между Османской империей и Крымским ханством, с одной стороны, и южной Россией - с другой [33].
Положение Приазовья на протяжении всего XVI в. оставалось не вполне определенным. Несмотря на то, что Азовское море фактически являлось внутренним морем Османской империи и даже представляло собой отдельный санджак, его побережье лишь формально считалось турецкими землями, так как на огромном пространстве от Азова до Керчи, с одной стороны, и до Темрюка и Тамани - с другой турки не имели ни одного опорного пункта. Между Керчью и Азовом располагались также крымскотатарские крепости Арабат (на северном берегу перешейка Керченского полуострова), Дженишке (современный г. Ге-
2 Судя по всему, Балысарай находился в низовьях р. Кальмиус, в районе современного г. Мариуполя. Западнее Мариуполя, в гирле Таганрогского залива, расположена Белосарайская коса. В XVII в. турки называли это урочище Балысара, а казаки - Белосарай. В гавани у мыса останавливались следующие к Азову турецкие суда. Рассказывая о Крыме, турецкий путешественник Эвлия Челеби упоминал в прошедшем времени о крымском «замке» Балысыра, находившемся у берегов Азовского моря в 1577 - 1588 гг. [20, 21, 30, л. 38; 31, л. 330 об.]. Вспомним, что турки называли само Азовское море морем Балысыра.
ническ), и недолго просуществовавший Балысарай [20, 21, 34, вып. 1, 2]. С крымскими и таманскими владениями Турции, не говоря уже о метрополии, Азов связывала по существу лишь проходящая через Азовское море тонкая нить, которую в любой момент могли перерезать хозяйничавшие в водах этого моря донские казаки. Кроме того, зимой Азовское море сковывал лед, и судоходство по нему прекращалось [31].
Сложившаяся в XV - XVI вв. в Подонье - Приазовье ситуация в общих чертах оставалась неизменной до тех пор, пока царь Петр I в результате Азовских походов 1695 - 1696 гг. не включил СевероВосточное Приазовье в состав России.
Литература
1. Копылов В.П. Первая греческая колония в Приазовье // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону (ИАИАНД) в 1990 году. Вып. 10. Азов, 1991. С. 42 - 47.
2. Марченко К.К., Житников В.Г., Копылов В.П. Елиза-ветовское городище на Дону. М., 2000. 281 с.
3. Шелов Д.Б. Танаис и Нижний Дон в III - I вв. до н.э. М., 1970. 251 с.
4. Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991. 269 с.
5. Волков И.В. Поселения Приазовья XII - XIII вв. // Русь в «темные века». М., 2003. С. 108 - 130.
6. Масловский А.Н. О времени возникновения Азака // ИАИАНД в 2005 г. Вып. 22. Азов, 2006. С. 257 - 295.
7. Скржинская Е.Ч. История Таны (XIV - XV вв.) // Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в XV в. М., 1971. С. 29 - 64.
8. Карпов С.П. Когда и как возникла Тана? (О происхождении итальянской фактории на византийской окраине) // Византийский временник. Т. 57. М., 1997. С. 5 - 18.
9. Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960. 276 с.
10. Сафаргалиев М.Г. Разгром Большой Орды (к вопросу освобождения Руси от татарского ига) // Записки Научно-исследовательского института при Совете Министров Мордовской АССР. Вып. 11. Саранск, 1949. С. 78 - 96.
11. Дунаев Б.И. Преподобный Максим Грек и греческая идея на Руси в XVI веке: Историческое исследование с приложением текстов дипломатических сношений России с Турцией в начале XVI ст. по документам Московского архива Министерства иностранных дел. М., 1916. 92 с.
12. Греков И.Б. Очерки международных отношений Восточной Европы XIV - XVI вв. М., 1963. 375 с.
13. Зайцев И.В. Между Москвой и Стамбулом: Джучид-ские государства, Москва и Османская империя (нач. XV -пер. пол. XVI в.): очерки. М., 2004. 216 с.
14. Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948. 448 с.
15. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Нагайскою ордами и с Турци-
Поступила в редакцию
ей. Т. 1 // Сб. Императорского Русского исторического общества (РИО). Т. 41. СПб., 1884. 558 с.; Т. 2 // Сб. РИО. Т. 95. СПб., 1895. 706 с.
16. Барбаро И. Путешествие в Тану // Барбаро и Контарини о России...
17. Inalcik H. Azak // The Encyclopedia of Islam: New edition (3nd impression). Vol. 1. Leiden, 1986. P. 808.
18. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI - 30-е годы XVII века). М., 1963. 371 с.
19. Королев В.Н. Азовский санджак (вторая половина XVI - первая треть XVII в.) // Итоги исследований Азово-Донецкой экспедиции в 1986 году (Тезисы докладов к областному семинару). Ростов н/Д, 1987. С. 36 - 39.
20. Челеби Э. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века). Вып. 2. М., 1978. 287 с.
21. Челеби Э. Книга путешествий Эвлии Челеби: Походы с татарами и путешествия по Крыму (1641 - 1667 гг.). Симферополь, 1996.
22. Смирнов Н.А. Россия и Турция в XVI - XVII вв. Т. 1. М., 1946. 159 с.
23. Статейный список московского посланника в Крыму Ивана Судакова в 1587-1588 году // Известия Таврической ученой архивной комиссии. Т. 14. Симферополь, 1891.
24. Лебедевская летопись // Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 29. М., 1965. 390 с.
25. Грушевский М. История украинского козачества до соединения с Московским государством. Т. 1. Киев, 1913. 408 с.
26. Charriere E. Negociations de la France dans le Levant ou correspondences, memoires et actes diplomatiques des ambassadeurs de France a Constantinople et des ambassadeurs, envoyes ou residents a divers titres a Venise, Raguse, Rome, Malte et Jerusalem en Turquie, Perse, Georgie, Crimee, Syrie, Egypte, etc, et dans les etats de Tunis, d'Alger et de Maroc. T. II. Paris, 1850.
27. Лемерсье-Келькеже Ш. Литовский кондотьер XVI в. князь Дмитрий Вишневецкий и образование Запорожской Сечи по данным оттоманских архивов // Франко-русские экономические связи: La Russie et l' Europe XVI-е - ХХ-е siècles. Москва; Париж, 1970. С. 38 - 64.
28. Греков И.Б. Османская империя, Крым и страны Восточной Европы в 50 - 70-е годы XVI в. // Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XV - XVI вв.: Главные тенденции политических взаимоотношений. М., 1984. С. 252 - 272.
29. Бурдей Г.Д. Русско-турецкая война 1569 года. Саратов, 1962. 49 с.
30. РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 1661. № 1.
31. Там же. Ф. 111. Кн. 4а.
32. Акты Московского государства, изданные Императорской Академией наук. Т. I. СПб., 1890. 766 с.
33.Мининков Н.А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.). Ростов н/Д, 1998. 512 с.
34. Кордт В. Материалы по истории русской картографии. [Серия 1]. Вып. 1. Киев, 1899; Вып. 2. Киев, 1910.
31 марта 2010 г.
