CC BY
63
долгосрочных, а не конъюнктурных национальных интересов нашей страны.
Необходимо, правда, откровенно признать, что Москва пока до конца не определилась с окончательным выбором варианта решения этой сложнейшей внешнеполитической проблемы: наращивать ли усилия по укреплению стратегического союза с Китаем для восстановления нарушенного баланса сил в системе международных отношений, либо теснее сближаться с Соединенными Штатами. Вместе с тем, рано или поздно, такой выбор нам сделать все же придется, так как американская политика стратегического окружения России по периметру ее границ все больше и больше набирает обороты не только на западе и на юге, но также и на востоке нашей страны.
"Азия и Африка сегодня", М., 2004 г., № 2, с. 9-13.
Виктор Панин,
кандидат философских наук (г. Пятигорск) ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ СЮЖЕТЫ БУДУЩЕГО ДЛЯ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА
В последние годы политические, экономические и социальные трансформации, произошедшие в мире, в значительной степени изменили геостратегическую конфигурацию Ближнего Востока. С одной стороны, он перестал быть одной из основных арен противоборства двух сверхдержав, произошел прорыв политической изоляции Израиля в регионе. С другой стороны, принимая во внимание возрастающую роль зависимости мировой экономики от ближневосточной нефти, все большее количество индустриально развитых государств мира начинают заявлять о своих интересах в регионе. Это касается как западноевропейских стран и Японии, так и быстрорастущих экономических гигантов Азии, таких как Китай и Индия. Учитывая ослабление геополитических позиций России, на роль евразийской сверхдержавы все более настойчиво начинает претендовать Турция.
В результате развала СССР, на южной геополитической дуге, связывающей Ближний Восток с Россией, появился ряд новых государств, только начинающих создавать свои социально-политические системы и формировать национальные интересы и приоритеты. Речь идет, прежде всего, о трех странах Закавказья. Изменение геополитической расстановки сил может привести к тому, что либо все они или
хотя бы часть из них останутся в сфере влияния России, которая тем самым упрочит свои геополитические позиции на южном направлении, либо они окажутся в сфере влияния других государств, что будет означать дальнейшее "выдавливание" России как с Ближнего Востока, так и с Кавказа.
В значительной степени этому способствует тот факт, что на Восточном Кавказе и в Каспийском бассейне обнаружены значительные запасы нефти. По различным оценкам, они составляют от 30 до 200 млрд. баррелей. Экономические аналитики в среднем исходят из цифры в 90 млрд. баррелей. Таким образом, появляется своеобразный стратегический энергетический эллипс, включающий в единое целое Кавказ и регион Ближнего Востока. В нем сосредоточено до 67% разведанных мировых запасов нефти и 40% — газа. Тот, кто будет его контролировать, во многом определит мировую политику в XXI в. Это свидетельствует о том, что геополитические границы Ближнего Востока расширяются. Учитывая, что регион Кавказа также содержит в себе значительный конфликтный потенциал (карабахский узел, грузино-абхазский и грузино-южноосетинский, чеченский конфликты), ожидать установления долгосрочного мира в регионе Ближнего Востока в целом и в сопредельных с ним регионах было бы преждевременно. С другой стороны, дальнейшая эскалация субрегиональных конфликтов может перерасти в единый региональный конфликт, чреватый непредсказуемыми последствиями для всего мира. Для России, в конечном счете, это может обернуться потерей не только Южного, но и Северного Кавказа и отторжением ее от южных морей и от основных энергетических потоков XXI столетия. Подобный сценарий означал бы, что Россия, утратив статус одного из мировых лидеров, станет второстепенной евроазиатской державой.
Учитывая кардинальные геополитические изменения в мире и регионе, произошедшие за последние десять лет, можно выделить следующие обстоятельства, которые будут в основном предопределять геополитическое будущее Ближнего Востока.
В условиях глобализации и интернационализации международных отношений границы государств становятся более прозрачными для финансовых потоков и экономического сотрудничества. В результате этого на Ближнем Востоке создается новая структура, включающая в себя, помимо традиционных, новые субрегионы, которые имеют схожие экономические интересы, единую цивилизаци-онную основу. Иными словами, в настоящее время происходит рас-
ширение геополитического массива ближнего Востока, в первую очередь за счет части Малой Азии (Турция), Южного Кавказа (Грузия, Армения, Азербайджан) и Среднего Востока (Иран). Основой для подобных интеграционных тенденций выступают в основном экономические и цивилизационные факторы: разработка и транспортировка энергоносителей, а следовательно, необходимость выработки единой энергополитики, единая конфессиональная принадлежность (за исключением двух из названных стран). Богатые нефтедобы-вающие страны Персидского залива являются одними из основных финансовых кредиторов вновь образованных государств Центральной Азии. Важное значение имеет паломничество в святые для мусульман места в Саудовской Аравии, а также бесплатная подготовка священнослужителей для новых регионов в традиционных мусульманских образовательных центрах Ближнего Востока, начинающих проповедовать ислам по арабским канонам, нередко вступающим в противоречие с местными традициями.
В этих странах все более популярным становится изучение арабского языка, а через него происходит постепенное приобщение к культуре и традициям ближневосточных обществ. Более того, быстрый рост влияния ближневосточных стран становится все ощутимее и в мусульманских анклавах Северного Кавказа. Определенные силы Ближнего Востока вынашивают различные стратегические планы по отторжению региона от России и созданию либо единого мусульманского государства, либо некой мусульманской конфедерации.
Увеличение темпов и объемов промышленного производства в мире ставит многие страны в большую зависимость от ближневосточной нефти. Следствием этого является увеличение количества геополитических игроков, втягивающихся в борьбу за контроль над ближневосточными энергоресурсами. Это в равной степени касается и Каспийского региона. Его специфика состоит в том, что он не имеет прямых транспортных выходов на мировые рынки. В связи с этим актуализируется проблема путей транспортировки нефти, поскольку страны, через которые пройдут нефтепроводы, получат дополнительный геополитический вес как в региональной, так и в мировой политике.
Существует пять возможных маршрутов транспортировки каспийской нефти на мировой рынок: северный; северо-западный (через системы российских нефтепроводов в Европу); западный (через Азербайджан и Грузию к нефтяным грузинским терминалам в районе
Супсы на Черном море); юго-западный (через Азербайджан, Грузию, Турцию к турецкому нефтяному терминалу Джейхан в Средиземноморье) и южный (через Иран к иранским нефтяным терминалам в Персидском заливе). Гипотетически возможны еще два маршрута: восточный (через Казахстан в Китай) и юго-восточный (через Туркмению в Пакистан и Индию), однако их практическая реализация — отдаленное будущее. Каждый из указанных маршрутов имеет свои преимущества и недостатки. Поэтому пути транспортировки каспийской нефти во многом предопределят геополитическое будущее региона.
В современных условиях наблюдается формирование двух блоков государств, претендующих на установление контроля за транспортировкой каспийской нефти: это США и Турция, выступающие за юго-западный маршрут, и Россия и Иран, стремящиеся к сохранению status quo. В связи с этим возрастает геостратегическое значение всех стран Южного Кавказа, в первую очередь Грузии. Именно через ее территорию планируется строительство двух основных нефтепроводов, исключающих участие России. Именно Грузия является основным транспортным коридором, соединяющим Армению с Россией. И если геополитические устремления Азербайджана (делающего в большей степени ставку на блокирование с Турцией) и Армении (для которой естественным геополитическим союзником и гарантом независимости является Россия) понятны, то геостратегическая позиция Грузии не определена и четко не сформулирована. С одной стороны, для Грузии очевидны дивиденды от транзита каспийской нефти и блокирования с Западом, в первую очередь с США. С другой стороны, в Грузии также не могут не понимать, что основным, если не единственным, рынком сбыта для продукции грузинского сельского хозяйства, являющегося главным структурным элементом экономики, является Россия, выступающая приоритетным торговым партнером Грузии. И в этом плане очевидны преимущества ориентации на Россию, служащую к тому же и основным гарантом целостности страны, поскольку и Абхазия, и Южная Осетия не раз заявляли о своем стремлении войти в состав России. Двойственность позиции Грузии и ее стратегического значения для всей ситуации на Кавказе определяет усилением геополитической борьбы между США и Россией за контроль над этой страной. Результаты данного соперничества во многом и будут влиять на расстановку сил в регионе.
Одним из итогов геополитических изменений в регионе является то, что на территории Северного Кавказа все более ощутимо сказывается "давление" со стороны ряда ближневосточных стран и США. Учитывая тот факт, что Кавказ в целом представляет собой единый геополитический массив с множеством социальных, экономических, культурных и прочих связей, сокращение российского влияния в Закавказье является одной из основных угроз национальной безопасности России на южном стратегическом направлении.
Рост экономической мощи Европейского союза и ряда азиатских государств предопределяет то, что Ближний Восток становится зоной острого геополитического соперничества между старыми и новыми центрами силы. Уже сегодня по многим вопросам ближневосточной политики их позиции кардинально расходятся с американскими. События вокруг Ирака весной 2003 г. продемонстрировали существенные расхождения в подходах США и их ведущих европейских союзников — Франции и Германии. Негативная реакция главных союзников по НАТО в отношении войны в Ираке лишний раз доказывает справедливость данного тезиса. Это в свою очередь создает широкое поле для политического маневра многих государств региона. В последние годы на роль одного из региональных лидеров начинает претендовать Турция, участие которой в ближневосточных делах становится все ощутимее. Ослабление позиций России на южном направлении приводит к усилению позиций Анкары не только на Кавказе, но и в Средней Азии. Охлаждение европейско-турецких отношений, вызванное нежеланием принять Турцию в состав Европейского союза, предопределило активизацию Турции на ближневосточном и кавказском направлениях. Ввод в эксплуатацию юго-западного маршрута транспортировки каспийской нефти через турецкий порт Джейхан еще более усилит позиции этого государства, что вызывает немалую озабоченность у ближневосточных стран и укрепление турецко-израильского альянса. Сегодня Турция продолжает оставаться одним из главных форпостов и проводников американского влияния в регионе. Вместе с тем, возможность исламизации Турции вызывает серьезную озабоченность не только у многих ее соседей, но и у США и их европейских союзников по НАТО, поскольку это может вывести ее из сферы их влияния, как это произошло с Ираном. Приход к власти в Турции клерикалов может повлечь серьезнейшие геополитические изменения в регионе и является угрозой национальной безопасности Армении (в отношении развязывания Карабахского узла), Гру-
зии (конфликт с Аджарией и Абхазией), Украины (проблема крымских турок-месхетинцев), России (отношения с северокавказскими мусульманскими регионами), Сирии, Ирана и Ирака (проблема курдов). Это может способствовать охлаждению турецко-израильских отношений и ослаблению стратегических позиций Тель-Авива в регионе. Подобное развитие событий ослабило бы и позиции самой Турции. Если сейчас из нее делают образец развития мусульманского светского государства, то исламскую Турцию неизбежно постигнет участь исламского Ирана.
Принимая но внимание стратегическое значение Турции, можно с уверенностью предположить, что, в случае прихода исламских радикалов к власти, в стране начнутся социальные потрясения, могущие иметь далеко идущие последствия. В целом, с точки зрения внутренней стабильности, Турцию ожидают нелегкие времена, поскольку с вводом в эксплуатацию Джейханского нефтепровода, который пройдет по труднодоступным горным районам Курдистана, резко актуализируется проблема курдского сепаратизма, поскольку курды получат эффективный рычаг влияния. При этом может быть выдвинут приблизительно следующий принцип: "Свобода и независимость Курдистана в обмен на стабильность и безопасность поставок нефти". Иными словами, существуют основания полагать, что при сохранении ныне действующей динамики геополитических процессов в недалекой перспективе можно ожидать обострения курдского вопроса, напрямую влияющего на состояние внутренней стабильности не только Турции, но и Сирии, Ирака и Ирана.
Свержение режима Саддама Хусейна послужило новым импульсом для развития курдского сепаратизма. Если курды получат контроль над северными иракскими нефтяными месторождениями, будет создана мощная финансово-экономическая база для курдских радикальных группировок не только в Ираке, но и в Турции, Иране и Сирии. Это может спровоцировать Турцию на ввод своих войск в северные районы Ирака, что самым негативным образом повлияет на состояние стабильности и безопасности на всем Ближнем Востоке. В последние годы наблюдается усиление геополитического значения Израиля, в первую очередь для западноевропейских стран и России. Это обусловлено окончанием блокового советско-американского противостояния, определенным охлаждением в американо-израильских отношениях, вызванным ставкой США на ряд радикальных мусульманских режимов Персидского залива, в первую очередь Саудов-
ской Аравии, являющейся наиболее откровенным антагонистом Израиля. Российско-израильскому сближению в немалой степени способствует рост политического влияния "русской общины" — выходцев из бывшего СССР, имеющих тесные культурные и деловые связи со своей родиной.
События на Ближнем Востоке показывают, что отстранение от власти С.Хусейна привело к существенным геополитическим изменениям не только в регионе Залива, но и на всем Ближнем Востоке. Геополитическое будущее Ирака не может не вызывать серьезной озабоченности не только у стран региона, но и у многих государств, так или иначе вовлеченных в ближневосточные дела. В связи с этим возможны, несколько вариантов развития событий. Наиболее вероятен тот, при котором в Ираке будет установлен проамериканский режим. Для его поддержки США разместят в стране крупные воинские силы наземного и морского базирования. В экономической области концессии на разработку иракской нефти окажутся под контролем американских корпораций. Это обяжет их сконцентрировать свои основные усилия и ресурсы в большей степени на разработке хорошо известных иракских запасов и освободит от участия в строительстве дорогостоящего и широко разрекламированного Джейханского проекта по освоению только предполагаемых больших нефтяных ресурсов Каспия. В этом случае актуализируется роль Турции, которая, очевидно, постарается заполнить американскую нишу по восполнению геополитического контроля над странами региона. В этой связи США постараются, скорее всего, сделать главный акцент на укреплении своего геополитического влияния в Закавказье, что позволит им в среднесрочной перспективе вернуться к продолжению осуществления экономического контроля. Укрепление позиций США в Ираке обеспечивает им главенствующую роль в большой мировой нефтяной игре. Однако это возможно при условии быстрой стабилизации социально-политической жизни и восстановления и развития экономического потенциала страны, что может быть обеспечено только при значительном увеличении экспортных квот иракской нефти за счет сокращения добычи в других странах — членах ОПЕК. Последним, скорее всего, будет предъявлен своего рода ультиматум — либо пойти на значительное сокращение квот для своих членов, либо Ирак выйдет из состава ОПЕК, и тогда вообще будет поставлен под вопрос смысл существования данной организации. Существует большая вероятность того, что на месте разрушенной ОПЕК будет создана дру-
гая организация с большим участием в ней промышленно развитых стран. При этом США попытаются занять в ней лидирующие позиции. Не следует забывать, что две главные страны — экспортеры нефти — Саудовская Аравия и Ирак — находятся под их геополитическим контролем.
Подобное развитие событий самым негативным образом повлияло бы на стратегические позиции Ирана, который, по сути дела, остался один на один против США в их устремлениях по установлению своей гегемонии в Персидском заливе. Это неизбежно привело бы к усилению тенденций конфронтации в американо-иранских отношениях, которая может дойти до крайне опасной черты, принимая во внимание ставку нынешней американской администрации на решение международных проблем силовыми методами. Таким образом, вполне вероятно дальнейшее охлаждение в американо-иранских отношениях, получивших в последнее время определенный позитивный импульс. При этом Ирану будут предъявляться обвинения, аналогичные Ираку при С.Хусейне: попытка создания оружия массового поражения, поддержка мирового терроризма и т.д. Одной из реально осуществимых ответных мер Ирана может стать дестабилизация ситуации в Ираке через шиитское население проиранской ориентации. Другим возможным сценарием развития событий может стать расчленение Ирака на ряд анклавов. Это неизбежно послужит серьезнейшим импульсом эскалации курдской проблемы, которая обострит ситуацию не только в Ираке, но и в Турции, Сирии и некоторых регионах Закавказья, вынудит США сконцентрировать свои усилия на Ираке, втянуться в курдский конфликт и тем самым завязнуть там на неопределенно долгое время, как это произошло с ними в Афганистане.
Такое развитие событий может привести к охлаждению саудов-ско-американских отношений. Вполне очевидно, что это получит всемерную поддержку со стороны саудовских шиитов проиранской "пятой колонны" в Королевстве, и может послужить основанием для сближения Тегерана и Эр-Рияда, так как ни одно из этих государств не заинтересовано в геополитическом усилении Ирака.
Все это делает путь транспортировки нефти через Персидский залив опасным и нестабильным и вынуждает страны — производители нефти искать другие, более безопасные маршруты. Их на сегодняшний день два: либо через Суэцкий канал, либо через Красное море и Баб-эль-Мандебский пролив. Северный путь — через Суэцкий канал
— имеет ряд недостатков, главным из которых является то, что через него могут проходить танкеры водоизмещением до 160 тыс. т. В настоящее время планируется расширить пропускную способность канала до 200 тыс. т, однако это не решит проблему, поскольку большинство нефтеналивных судов имеет водоизмещение в 250 тыс. т и более. Следовательно, остается южный путь — по Красному морю. Вследствие этого возрастет стратегическое значение Йемена, занимающего около 500 км юго-восточного побережья Красного моря, контролирующего Баб-эль-Мандебский пролив и около 1000 км южной оконечности Аравийского полуострова. Очевидно, что при тесных взаимовыгодных отношениях со странами — экспортерами нефти Йемен будет готов выступить в качестве гаранта безопасности транспортировки нефти через Баб-эль-Мандеб. Таким образом, существуют объективные предпосылки интегрирования Йемена в региональные структуры Аравийского полуострова и возрастания его геостратегического значения.
Неравномерность в уровнях и темпах модернизации стран Ближнего Востока, а также общие процессы глобализации приводят к дальнейшей маргинализации значительного количества социальных слоев ближневосточного общества. Вследствие этого Ближний Восток является колыбелью различного рода радикальных мусульманских экстремистских течений: "Братья-мусульмане", "Хезболлах". "Серые волки", "Хамаз". "Ваххабит", "Аль-Каида" и т.д. Учитывая мощную финансовую основу подобных группировок, становится понятным быстрое распространение их влияния во многих странах мусульманского мира. В некоторых из них уже сегодня существует реальная угроза прихода радикалов к власти. Определяя объектом своей борьбы всех тех, кто не разделяет их доктрину, и используя при этом в основном насильственные методы, экстремисты пытаются развязать террористическую войну. Это делает Ближний Восток главным мировым центром распространения терроризма. Подобные тенденции значительно дестабилизируют ситуацию в регионе и повышают его взрывоопасность.
Ликвидация одного из очагов терроризма без уничтожения основ его существования делает борьбу с ним малоэффективной и бесперспективной. Следовательно, в ближайшем будущем мировое сообщество будет вынуждено концентрировать на данном регионе значительную часть своего внимания, финансовых и иных ресурсов. В противном случае метастазы терроризма пустят свои корни по всему
миру. Но это создает реальную основу для сотрудничества всех ведущих государств мира по борьбе с ним. Эффективность интеграции в любой сфере в наибольшей степени повышается не столько при наличии сходных интересов, сколько при существовании общей угрозы. Что же касается урегулирования арабо-израильского конфликта, то необходимо отметить, что импульс, который был ему дан договоренностями в Осло, пошел на спад. Мирный переговорный процесс зашел в тупик, и подобные подходы к урегулированию конфликта, похоже, исчерпали себя. Необходимо также отметить, что одной из причин периодических срывов переговоров является то, что израильские политики строят свои теории, отталкиваясь не от того, что на самом деле представляют их партнеры, а от своих представлений о них. Немалую роль сыграло и то, что США в последнее время пытались в одностороннем порядке выполнить коспонсорскую роль в переговорном процессе. Американская администрация все в большей степени учитывала арабские интересы в ущерб израильским, что привело к определенному охлаждению отношений между двумя странами.
Многие силы, вне всякого сомнения, заинтересованы в установлении прочного мира между израильтянами и палестинцами. Однако вопрос здесь состоит в том, на каких условиях будет заключен мир и кто из посредников получит главные дивиденды. Парадоксально, но факт: нынешнее состояние в арабо-израильских отношениях "ни войны, ни мира" устраивает многих. Оно соответствует интересам радикалов как с одной, так и с другой стороны, поскольку повышает их политический вес и увеличивает число сторонников. Подобная ситуация отношений на руку Турции, ибо это укрепляет турецко-израильский альянс и способствует более активному участию Турции в ближневосточных делах. Это устраивает и Иран, поскольку усиливает его присутствие в регионе через рост проиранских радикальных группировок, а также оттягивает часть сил и внимания арабского мира от роста присутствия Ирана в регионе Персидского залива.
Отчасти нынешняя ситуация устраивает и Россию, позволяя ей восстановить свое влияние в регионе через поставки вооружений на емкий ближневосточный рынок. Но самое главное, становится очевидным, что без активного посреднического участия России установление прочного мира в регионе невозможно. Это повышает вес Москвы в глазах стран Ближнего Востока и всего мирового сообщества. Последние позитивные подвижки в арабо-израильском урегулировании воочию продемонстрировали это. Подобное состояние дел в ин-
тересах и ООП, обеспечивая ей сохранение лидирующих позиций в палестинском обществе. В состоянии перманентной мобилизации большинства палестинского общества трудно ожидать появления политической силы, альтернативной ООП.
Топтание на месте отвечает интересам Саудовской Аравии. Оно позволяет ей сохранять статус лидера и главного кредитора в борьбе против Израиля. Это вынуждает США рассматривать Эр-Рияд в качестве основного форпоста своего влияния в регионе, что особо актуально в настоящее время для Саудовского королевства в связи с переключением американского внимания на иракские проблемы. В большей степени заинтересованы в установлении мира "любой ценой" страны, для которых проблема палестинских беженцев становится в разряд самых опасных. Это, в первую очередь, Ливан и Иордания. Поскольку основные посреднические функции взяли на себя США, установление мира по их сценарию, вне всякого сомнения, усилит их политический вес. В этом случае США еще больше упрочат свои позиции главного гаранта поддержания безопасности в регионе со всеми вытекающими последствиями: наращиванием военного присутствия, контролем над экономическими структурами, финансовыми потоками, политическими элитами и т.д.
Однако будет ли возможен мир на Ближнем Востоке, даже если здесь возникнет идеальная ситуация после заключения Израилем прочного мира со всеми соседями и разрешения всех противоречий с палестинцами? На наш взгляд, это весьма сомнительно. В регионе накоплен колоссальный конфликтный потенциал, не имеющий к существованию Израиля никакого отношения: Ирано-иракская война и захват Ираком Кувейта; военная акция по свержению политического режима в Ираке. Демографическое давление на регион возрастает в геометрической прогрессии. Водные ресурсы большинства стран региона будут близки к исчерпанию в ближайшие 10—15 лет. Разница в уровне жизни бедных и богатых стран может спровоцировать вооруженный конфликт непредсказуемых масштабов, тем более что единственное, что есть в достатке и у стран региона, — оружие. Территориальные претензии существуют практически у всех стран. Внутренний вооруженный конфликт стал перманентным состоянием для Ливана и Ирака. Исламский фундаментализм, как естественная реакция на неспособность светских режимов решить внутренние проблемы, приобретает все более экстремистские формы.
Иными словами, регион настолько насыщен противоречиями, внутренними и межгосударственными конфликтами, что взрыв военного противостояния в относительно короткие сроки представляется весьма вероятным. Возможность как пессимистического, так и оптимистического сценария развития ситуации в регионе Ближнего Востока сопряжена в значительной степени с позицией ведущих мировых лидеров, имеющих в регионе значительные интересы и каналы своего влияния. Предпринятый анализ показывает, что речь в этом отношении может идти прежде всего о США и России. Перед ними открывается уникальный исторический шанс: на базе согласованных совместных действий создать в регионе Ближнего Востока некую систему безопасности, могущую послужить моделью поддержания безопасно -сти в других регионах мира, отличающихся повышенной конфликтностью.
Значительный конфликтный потенциал региона, а также различные геополитические устремления здесь расположенных стран свидетельствуют в пользу сценария, связанного с созданием некой системы сдержек и противовесов, которая позволила бы поддерживать определенный уровень стабильности и, следовательно, обеспечивать относительную безопасность на региональном и субрегиональном уровнях. В этом смысле усиление геополитического влияния в регионе Китая, Японии и других "азиатских тигров" может способствовать активизации сотрудничества между Россией и США с целью сохранения сложившегося status quo. Существенная роль в этих процессах будет принадлежать могущественным европейским странам, прежде всего Франции и Германии. Здесь у России создается широкое поле для стратегического маневрирования. Игра на противоречиях между европейскими странами и США, с одной стороны, и западными странами и азиатскими гигантами — с другой, позволит России сохранить свое влияние на Ближнем Востоке и в очередной раз в истории выступить в качестве главной "геополитической оси".
В целом актуализация рассмотренных проблем дает основание полагать, что стратегическое партнерство между Россией и США в регионе не выглядит столь уж бесперспективным, хотя его реализация в ближайшем будущем представляется маловероятной. Многое в этом отношении будет зависеть не только от геополитической расстановки сил, но и от способности стратегического прогнозирования и политической воли правящих элит данных государств.
Значительное число развивающихся стран все ощутимее выступают в качестве зоны опасной нестабильности, наращивания вооружений и обострения соперничества. Чем дальше, тем больше выявляется, что в нашем взаимосвязанном мире общая, региональная и национальная, безопасность (в том числе и такого государства, как Россия) во всех ее аспектах начинает зависеть не только от взаимоотношений Востока и Запада, но и Севера и Юга. Было бы ошибочным полагать, что сегодня, а тем более завтра можно успешно решать глобальные проблемы современности без участия стран третьего мира, где проживает почти 4/5 населения Земли. А поскольку эти проблемы затрагивают национальные интересы России, то совершенно очевидно возрастание значения для российского государства политического диалога и конструктивного взаимодействия с этой большой группой стран. Одно из важнейших мест среди данной группы государств занимают страны Ближнего Востока. Этот относительно небольшой регион традиционно является связующим звеном между Европой, Азией и Африкой и на протяжении столетий занимает важное стратегическое и экономическое положение.
Учитывая высокую степень взаимозависимости и плотности переплетения интересов различных государств, характерную для Ближнего Востока, неравномерность социально-политического, экономического развития государств данного региона и разнообразие форм политического строя, можно предположить, что и в обозримом будущем этот регион будет продолжать оставаться точкой высокого политического напряжения и очагом возникновения различного рода региональных конфликтов, могущих порой иметь опасную тенденцию перерастания в глобальные. Проведение активной внешней политики России в отношении ведущих стран Ближнего Востока позволит снять напряжение на ее южных рубежах и предоставит возможность активного российского проникновения в один из наиболее важных геополитических регионов мира.
"Научная мысль Кавказа", Ростов н/Д, 2003 г., № 4, с. 60- 68.
