CC BY
18
11!Н,И1 ÜIIIIII
ГЕОКУЛЬТУРНЫЕ ОБРАЗЫ РАЗВЕРТЫВАНИЯ РОССИЙСКИХ ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ ФОРМ В СЕВЕРО-КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ
(НА ПРИМЕРЕ ЭТНОКУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА СТАВРОПОЛЬСКИХ ТУРКМЕН)
A.B. Лысенко, В.А. Шальнев
GEO-CULTURAL MODES OF THE EXTENSION OF RUSSIAN CIVILISATIONAL FORMS IN THE NORTH CAUCASIAN REGION (TAKING ETHNIC-CULTURAL LANDSCAPE OF STAVROPOL TURKMEN AS EXAMPLE)
Lysenko A.V., ShalnevV.A.
On the basis of giobaHstic-cvvHSsationai and cui-turai-iandscape approaches the development of the Russian CSviiSsatSon in the North Caucasus is viewed. In generai way this process appears in space structural reconstruction under the influence of the Russian civSiSsationai structures. The peculiarities of the process are reveaied on the basis of ethnic-cuiturai iandscape ofStavropoi Turkmen.
На основе глобалистсно-цивилизационного и нультурно-ландшафтного подходов рассматривается развитие Российсной цивилизации на Северном Иавназе. В самом общем виде этот процесс проявляется в струнтурной перестройне пространства под воздействием Российсних ци-вилизационных струнтур. Особенности этого процесса вы/являются на примере этнонультурно-голандшафта ставропольсних турнмен.
УДК 911.52
Изучение развития Российской цивилизации на Северном Кавказе - весьма сложная, многоаспектная и актуальная проблема. Переход на качественно новый уровень разработки этой проблемы может обеспечить глобалистстко-цивилизационный подход. Объединяя философские и научные методы, он дает возможность проведения масштабного междисциплинарного анализа социоестественных и социокультурных характеристик пространственно-временных объектов (8).
Изучение пространственно-временных цивилизационных структур - одно из новых, перспективных направлений современной отечественной географии, и глобалистика может стать конструктивной научно-философской основой для таких исследований. Важнейшие положения глобалистики во многом согласуются с новейшими мета-географическими представлениями; в частности, с представлением о геоверсуме и его свойствах, в основе которых синергетиче-ская модель геопространства Земли, формирующегося в результате коэволюции природы и общества и их особом качестве - целостности (17). Современный геоверсум - во многом результат культурогенеза и представляет собой триалектическую структуру. Он может рассматриваться в диалектике природных и социальных противоположностей и триалектике их функций.
В контексте изложенных представлений особое значение приобретает изучение культурной сферы геоверсума. Культурная
сфера геоверсума территориально структурируется в сложную мозаику иерархически соподчиненных культурных ландшафтов. Теоретической основой выделения и изучения культурных ландшафтов служит культурно-ландшафтный подход, формирующийся в рамках возрожденной отечественной культурной географии. В первом приближении он видится как совокупность культурологических и географических представлений и формулируется у пишущих на эту тему авторов как культурно-географический. Культурно-географический подход направляет внимание на взаимодействие пространственных культурных процессов с рассмотрением территориальных форм существования культуры.
В свою очередь, культурно-ландшафтный подход можно обозначить как часть культурно-географического подхода. Посредством последнего геокультурные процессы изучаются на основе ландшафтных моделей. Важнейшими составляющими культурно-ландшафтного подхода являются культурологическая и географическая.
Культурологическая составляющая базируется на широком понимании культуры как средства (способов) реализации человеческой деятельности. Культура вкладывается в весь спектр общественных отношений (производственные, политические, правовые, и др.), а также в собственно социальную структуру (социально-исторические общности различного типа) (1, 5, 12). При изучении географической организации культуры используются представления о структуре культуры и ее компонентах, сложившиеся в этнографии (10, 14).
Особый интерес для географических исследований культуры представляют разработки этнографов и культурологов по проблеме локальных (региональных) культур (13). В качестве концептуальных заделов здесь можно назвать и представление о цивилизациях (культурах), развиваемое в трудах известных культурологов и историков О. Шпенглера, А. Тойноби, П. Сорокина, Н. Данилевского, Л. Гумилева, и заметное переосмысление роли социально-политических, экономических и цивилизационных
форм в современных этнических процессах этнологами (что проявляется, в частности, во введении в научный оборот понятия «социокультурный район», рассматриваемый как результирующая синтеза традиционно-культурных этнических и надэтнических цивилизационных процессов) (2).
Важную роль в развитии геокультурных исследований может сыграть понимание феноменов культуры и цивилизации с точки зрения методологии современной глобалистики, когда понятия «культура» и «цивилизация» рассматриваются как однопо-рядковые: структура-состояние и структура-процесс (9).
Географическая составляющая включает познавательные средства, обеспечивающие ландшафтную интерпретацию феномена культуры, как объекта географического исследования. В качестве фундаментальных категорий рассматриваются понятия «географическое пространство» и «ландшафт». Производными от этих категорий в культурной географии становятся понятия «геокультурное пространство» и «культурный ландшафт».
В отечественной культурной географии используется весь комплекс наиболее значимых свойств, атрибутов и методов изучения геопространства (15). Оно синтезируется из совокупности разнородных объектов культуры (мест) как географических индивидуумов, обладающих функциональной целостностью, индивидуальностью, неоднородностью, комплексностью, динамичностью. Географические индивидуумы, составляющие геокультурное пространство, и есть культурные ландшафты. Их мозаика, иерархия, внутренняя структура отражают организацию геокультурного пространства.
Формирование геокультурного пространства - результат геокультурных процессов (пространственно-временных проявлений культурогенеза), обусловленных комплексом факторов, формирующих геокультурное пространство. Чаще всего выделяются: культурные, политические, экономические, исторические, пространственные и природные факторы. Выбирая один из них в качестве ведущего, определяют частные ви-
ды геокультурных пространств (16). Путем их синтеза определяют организацию интегрального геокультурного пространства.
Изучение геокультурного пространства и составляющих его культурных ландшафтов проводится на основе конструирования специфических моделей-образов: полей, сетей, каркасов. Процесс познания неоднородности геокультурного пространства отражается в культурно-ландшафтном районировании, выделении границ, как важной составляющей организации пространства, не только разделяющих, но и объединяющих его части.
Субстратной основой обособления культурных ландшафтов можно считать пространственно выделенные группы населения, имеющие специфические культурные особенности. Осваивая духовно-интеллектуально и материально-практически вмещающее социо-культурное и природное пространство, эти общности формируют интегральную, целостную совокупность природных и социокультурных элементов с достаточно разнородной и уникальной структурой, а также с особой организацией пространства.
В качестве сообществ, формирующих геокультурное пространство, можно рассматривать цивилизационные, этнические, субкультурные и др. Объектом настоящего исследования являются традиционные культурные ландшафты Северного Кавказа, формирующиеся на основе социокультурных общностей, обладающих этнической спецификой, ставшей ведущим фактором их формирования. Духовно-интеллектуально и материально-практически осваивая вмещающее социо-культурное и природное пространство, эти общности формируют целостную, интегральную систему природных и социокультурных элементов с достаточно разнородной и уникальной структурой, а также с особой организацией пространства. Наиболее удачное видовое название для подобных географических образований - «этнокультурные ландшафты», то есть освоенное этнокультурным сообществом пространство.
Важно отметить, что до настоящего времени не сложилось однозначного понимания, какие культурные ландшафты можно рассматривать в качестве этнических. Большинство работ по культурной географии в той или иной степени связаны с изучением этнокультурных феноменов.
В проведенном А. Дружининым геокультурном исследовании России практически все геокультурные образования рассматриваются в качестве этнических («геоэтнокультурных систем») (4). Признается выделение геоэтнокультурологии в качестве субдисциплины, но при этом в предметное поле этого направления попадают геокультурные системы, ведущим фактором формирования которых являются не только при-родно-этнические, но и политические, социально-политические и др.
В работах Р. Туровского этнический ландшафт определяется как частный вид культурных ландшафтов и выделяется по этническим и природным свойствам. При этом такие ландшафты объединяются не в собственно этническом, а в конфессиональном и лингвистическом пространствах (16). Однако в разработанной им интегральной схеме культурно-ландшафтного районирования Российского мира именно этнические и субэтнические характеристики становятся ведущими ландшафтоформирующими факторами.
Довольно последовательно этнокультурная тематика развивается в работах В. Калуцкова и А. Ивановой. Этнокультурное ландшафтоведение понимается ими как сре-довое и экологичное. В частности, В. Калуц-ков признает, что этнокультурный ландшафт - продукт освоения и обустройства этническим сообществом «своего» пространства, происходящее в соответствии с локальными традициями, своеобразием природного ландшафта, особенностями местного хозяйства (7). В работах А. Ивановой используется понятие традиционного ландшафта, т.е. ландшафта, сохраняющего традиционные формы. При этом формирование такого ландшафта представляется как результат не только хозяйственного и селенче-
ского обустройства места, но и как духовный акт (6).
Такое разнообразие подходов к определению этнокультурного ландшафта, на наш взгляд, связано с наиболее ярким проявлением культурных различий именно в области этнической специфики, а также с незаконченностью формулировки понятия «этнос».
Изучение цивилизационных структур чаще всего проводится в рамках верхних «этажей» таксономических систем культурно-географического районирования. Так, у А. Дружинина в соответствии с иерархией этнических общностей выделяются суперэтнические геоэтнокультурные системы (4). Р. Туровский выделяет культурные миры -крупнейшие культурные общности человечества (16).
В настоящем исследовании в качестве этнокультурных ландшафтов рассматриваются интегральные геокультурные образования, ведущим фактором обособления и устойчивого функционирования которых являются традиционная этническая культура и тесно связанные с ней природные факторы. Такие ландшафты имеют ярко выраженные традиционные формы и являются геосистемами преимущественно регионально-локального уровня.
Организацию этнокультурных ландшафтов можно рассматривать на основе традиционных моделей структуры природного ландшафта. Так, Ю. Веденин в культурном ландшафте выделяет вертикальную (компонентную) и горизонтальную (топическую) структуры. В частности, вводится представление о вертикальной слоистости культурного ландшафта: выделяются два слоя - природный и культурный, причем культурный слой включает пласты материальной и духовной, а также современной культуры и культурного наследия (3). Тот же автор отмечает наличие у культурного ландшафта горизонтальной структуры (у физико-географов она называется морфологической структурой), складывающейся из совокупности пространственно сближенных культурно-природных комплексов (3).
Представления о структуре культурного ландшафта развиваются Р. Туровским. Он допускает выделение структурных элементов через различение визуальной (пейзажной) и «невидимой» (идеальной) частей. При этом в культурный ландшафт включается весь спектр культурно-исторических особенностей, в том числе и не выраженных на местности (16). В целом, представления о горизонтальной структуре, отражающей морфологическую (локальную территориальную) организацию культурного ландшафта, разработаны слабее.
Конструктивной основой для изучения морфологии этнокультурного ландшафта могут стать общие представления о локальном районировании, разработанные в природном ландшафтоведении. По аналогии с природным ландшафтным районом возможно выделение этнокультурных ландшафтных районов, т.е. генетически единых, территориально целостных образований, однородных по ряду этнокультурных и природных признаков и заключающих в себе специфический набор сопряженных локальных геосистем - культурно-природных комплексов различного ранга. Мы предлагаем рассматривать этнокультурный ландшафтный район в качестве узловой категории культурно-ландшафтного районирования, отражающей предельный уровень дифференциации геокультурного пространства на региональном уровне.
Внутренняя территориальная неоднородность этнокультурного ландшафтного района отражается в его морфологической структуре. Изучение морфологии осуществляется на основе выделения двух таксономических ступеней - культурно-природных местностей и урочищ.
Культурно-природная местность понимается как жизненное пространство локальной территориально обособленной группы этнокультурного сообщества, «прикрепленного» к определенному месту, объединенного общей судьбой и чувством сообщества. Культурно-природные урочища -части жизненного пространства освоенные местным сообществом, имеющие различное функциональное назначение: селитебные
(поселения различных типов - села, отселки, хутора и др.); хозяйственные (зоны различного производственного назначения); культовые (места исполнения религиозных обрядов, микролокусы мифологической картины мира - «чистые», «нечистые» места) и др.
Являясь динамичным образованием, этнокультурный ландшафт, его структура подвержены временным изменениям: коротко-, средне- и длинно периодичным (функционирование, динамика и эволюция). Их изучение - необходимое условие выявления пространственно-временной организации этнокультурного ландшафта. При изучении пространственно-временной организации этнокультурного ландшафта важно учитывать отношения типа «центр - периферия» как одну из важных сторон процесса формирования его морфологической структуры.
Процессы функционирования и развития культурных ландшафтов изучаются в последнее время достаточно интенсивно. В частности, появилось представление об опорном каркасе культурного ландшафта (процессы функционирования) (3), об исторической структуре культурного ландшафта (процессы развития) (16). В меньшей степени изучены средне-периодичные изменения (динамика ландшафта), отражающие направленность смен состояний в рамках одного инварианта.
Выше изложенные культурно-ландшафтные представления являются конструктивной основой для конструирования геокультурных образов развертывания Российской цивилизации на Северном Кавказе. В самом общем виде этот процесс проявляется в структурной перестройке геокультурного пространства под воздействием Российских цивилизационных структур. При этом изменялись границы этнокультурных ландшафтов и их внутренняя структура (18). Наибольшие изменения происходят в структуре этнокультурных ландшафтов кочевых народов. Рассмотрим особенности этого процесса на примере этнокультурного ландшафта ставропольских формирование происходило в XIX - начале XX вв. на основе среднеазиатских туркмен - мигрантов, оказавшихся в
этноконтактном поле культур различных цивилизационных кругов. Именно в этот период ставропольские туркмены осваивают и обустраивают «свое» пространство, исходя из собственных традиций, особенностей вмещающего природного ландшафта и окружающей их социокультурной среды. Формируется достаточно выделенный этнокультурный ландшафт. Этнокультурный ландшафт ставропольских туркмен выявляется посредством ландшафтного моделирования. Конструируется ландшафтный образ геокультурного пространства, приобретающего в процессе исследования вполне зримые очертания уникального, сложно организованного, функционирующего и направленно изменяющегося геокультурного образования.
Важнейшим условием успешной адаптации традиционной этнической общности к новым геопространственным реалиям следует считать наличие адекватных традиционной культуре природных условий, детерминирующих структуру всей социальной системы. Обобщение сведений о природных условиях Прикаспийской низменности и Восточного Предкавказья XVII-XX в.в. позволяет сделать вывод о важной роли природных факторов в обособлении и структурном оформлении этнокультурного ландшафта ставропольских туркмен.
Сам факт появления туркмен в Предкавказье во многом обусловлен природными факторами. Аридизация климата Внутренней Азии в XVI-XVII вв. привела к значительным перемещениям населявших ее народов. В этот процесс вовлекаются и туркменские племена, культурный ландшафт которых существенно изменяет свою конфигурацию и на фоне существовавших на тот момент геополитических реалий дифференцируется, формируя ряд геокультурных анклавов. Один из них появляется в пределах Восточного Предкавказья. Переход части туркмен в Ставропольскую губернию происходит в XVIII-XIX вв., а к середине XIX столетия завершается формирование их этнической территории, включавшей обширные пространства к северо-западу от р. Кумы к Манычам и Ергеням (11).
Сравнительный анализ природных условий Средней Азии и Восточного Предкавказья в XIX веке позволяет сделать вывод об их адекватности как жизненной среды для кочевых племен. Территория, на которой сформировался этнокультурный ландшафт, в природном отношении, по зональным характеристикам относится к провинции степных и полупустынных ландшафтов. В XIX в. наблюдалось незначительное «усыхание» последних. Нами установлено, что аридиза-ция климата, несмотря на малую интенсивность, привела к нарушению устойчивости природных комплексов и тем самым ускорила процессы их антропогенной трансформации, определила существенные черты природного слоя этнокультурного ландшафта, а также направленность ландшафтофор-мирующих геокультурных процессов. Но все же природные особенности геопространства, освоенного культурой переселившихся из Средней Азии туркмен, во многом соответствовали условиям их прежнего местообитания, а по ряду характеристик, прежде всего по климатическим условиям и ресурсам растительного покрова, представлялись более благоприятными для ведения традиционного хозяйства - кочевого скотоводства. В этих условиях совершенствуется компонентная и морфологическая структура, оформляются границы этнокультурного ландшафта.
Природно-ресурсные факторы (климатические, гидрологические, биотические) определили особенности производственной культуры. Важнейшая часть материальной культуры - породы домашних животных, хорошо приспособленных к условиям природной среды (местные породы овец, лошадей, крупного рогатого скота, верблюды). Численность поголовья имела тесную связь с водно-ресурсной обеспеченностью, емкостью пастбищ, неблагоприятными природными процессами (засухи, холодные снежные зимы, эпизоотии, стадная саранча). Увеличение поголовья скота, связанное со стремлением компенсировать падеж в неблагоприятные годы, сокращение площади пастбищ определило развитие лугово-
пастбищиных модификаций природных ландшафтов различных стадий дигрессии.
Сезонные особенности распределения природных ресурсов, структура природных ландшафтов определяли характер функционирования этнокультурного ландшафта. В нем сформировались два варианта ведения скотоводческого хозяйства - равнинно-зональный и локальный (20). Первый вариант сформировался в результате адаптации к условиям зональных равнинных ландшафтов, когда выпас проводился в пределах не менее двух природных зон или подзон. Второй определялся наличием интразональных пойменных ландшафтов, либо местными, локальными особенностями распределения растительности и водопоев.
До 60-х годов XIX века у ставропольских туркмен существовал только равнинно-пастбищный вариант скотоводства, основанный на использовании наиболее благоприятных для ведения хозяйства сезонных состояний природных ландшафтов пустынного, полупустынного и степного типа.
В результате усиления потока русских переселенцев и действий губернской администрации наблюдается сокращение этнической территории, что, в свою очередь, снижает эффективность традиционного, экстенсивного по сути способа хозяйственной деятельности. Часть населения переходит к воспроизводству локального варианта традиционной производственной культуры, основанного на использовании интразональных особенностей природной среды. Локально-пастбищный вариант существовал с 60-х годов XIX века до 20-х годов XX века примерно у половины кочевых туркмен («закумские» хозяйства) и в некоторых оседлых аулах, часть жителей которых фактически вели полукочевой образ жизни, уходя летом на пастбища с семьями, юртами и скотом. Выделяется группа туркмен, использующая технологии русской культуры природопользования, основанные на ското-водческо-земледельческой форме освоения природной среды.
Отмеченная неоднородность производственной культуры способствовала усложнению морфологической структуры эт-
нокультурного ландшафта. К началу XX века формируются три культурно-природных комплекса (местности): 1) Калаус-Кумский полупустынно-степной сезонно кочующих туркмен; 2) Закумский полупустынный локально кочующих туркмен; 3) группа культурно-природных комплексов придомно-перегонного скотоводства оседлых туркмен.
Важной природно-обусловленной стороной процесса формирования этнокультурного ландшафта является выработка в рамках культурно-территориальной общности особых внебиологических средств адаптации к условиям природной среды. Одним из важнейших средств изоляции от неблагоприятного воздействия среды является жилище. Традиционным жилищем у ставропольских туркмен, как и у многих кочевых народов, служила переносная и разборная легкая для транспортировки юрта монгольского типа. С переходом к оседлому способу ведения хозяйства появляются постоянные жилища - землянки, саманные дома и строения из сырцового кирпича (19).
Калаус-Кумский и Закумский культурно-природные комплексы имели в своем составе временные сезонно перемещавшиеся аулы из переносных юрт. Аулам была присуща некоторая хаотичность расположения жилищ, что в первую очередь диктовалось рельефом местности, наличием и расположением водных источников, климатом. Размещались юрты вдоль балки, реки или квадратом вокруг колодцев.
Поселенческие культурно-природные комплексы включали оседлые поселения, в которых сохранялась планировка кибиточ-ного типа. Исходили, главным образом, из традиций размещения аула на кочевьях, основанных на учете ранее перечисленных природных факторов. Другие элементы культуры жизнеобеспечения - питание, одежда и др. характеризовались достаточной однородностью и слабой пространственной дифференцированностью. В тоже время они отражают этнически специфичную часть ландшафта, определившую его формирование.
Большое значение в формировании этнокультурного ландшафта имели социо-
культурные характеристики осваиваемого ставропольскими туркменами геопространства. С XVIII по начало XX века на культу-рогенез и территориальное оформление этнической общности существенное влияние оказали особенности взаимодействия с этническим окружением, в первую очередь, с культурой калмыкского, ногайского и русского этносов. Их влияние на различных этапах формирования этнокультурного ландшафта существенно различалось.
Первый этап (рамки его можно ограничить рубежом Х01-Х011 и концом XVIII века) характеризуется движением туркмен на Северный Кавказ и активными их контактами с калмыками, в сферу экономической, демографической и политической культуры которых они были втянуты. Туркмены совместно кочевали с калмыками на обширных пространствах Нижнего Поволжья, а затем и Восточного Предкавказья. Включение туркмен в Российские цивилизационные структуры являлось по существу формальным, оно ограничивалось административной деятельностью (хождение общегосударственных циркуляров, деятельность имперской бюрократии и т.д.).
Второй этап в формировании данной группы приходится на момент ее переселения на Северный Кавказ в конце XVIII века, узаконенный образованием в 1825 году в Ставропольской губернии Туркменского приставства. В этот период происходит постепенный отход туркмен-переселенцев от близких контактов с калмыкским этносом, усиление, возникших еще в XVIII столетии, контактов с ногайцами и появившимися в Ставропольской губернии в первой половине XIX века татарами. Для этого этапа был характерен активный процесс проникновения в культуру ставропольских туркмен элементов традиционной культуры полуоседлых ногайцев и оседлых татар. Культурная конвергенция, основанная на общности религиозной и связанных с ней демографической и политической культур, способствовала переводу туркмен на оседлый образ жизни, начавшийся в 60-х годах XIX века. До этого времени роль русской культуры в формировании этнокультурной сис-
темы оставалась незначительной. Этот период характеризовался слабой пространственной выделенностью этнической общности. Туркмены были рассредоточены на значительной территории от побережья Каспия до Маныча, используя данную территорию совместно с ногайцами и калмыками.
Однако к середине XIX века уже существовало пространственно выделенное ядро этнокультурного ландшафта: большая часть туркмен кочевала на пространстве от р. Кумы до р. Калаус; зимние кочевья находились на левобережье Кумы в исключительном пользовании туркмен, летние - в совместном пользовании с калмыками.
С 60-х годов XIX века начинается новый этап в формировании этнокультурного ландшафта, связанный с усилением влияния в геокультурных процессах русской составляющей. Оно проявлялось непосредственно через общее усиление этнокультурного присутствия и опосредовано через интенсивное включение этнической общности в жизнь Российского государства и соответственно в усвоении действующих в его геокультурном пространстве социокультурных институтов и алгоритмов, которые в значительной степени определялись доминирующей русской компонентой.
На этом этапе роль внешних социокультурных факторов, связанных с влиянием русской культуры на формирование и функционирование этнокультурного ландшафта, далеко не однозначно. С одной стороны, проведенные в 1863 году политико-административные преобразования способствовали структурному (в т.ч. пространственному) дооформлению этнокультурного ландшафта. -Ядро этнокультурного ландшафта закрепляется административными границами. Группы туркмен, оказавшиеся вне пределов вновь созданного туркменского приставства, переселяются в его пределы, ускоряя процесс этнической консолидации. Малодербентовские калмыки переводятся в Астраханскую губернию, что способствует завершению пространственного оформления этнокультурного ландшафта.
С другой стороны, активное внедрение Российских социокультурных институтов в
структуру традиционного туркменского общества усилило ряд деструктивных процессов, связанных с неспособностью быстрой трансформации замкнутой, чрезвычайно инертной туркменской культуры, значительно удаленной от российской. Практически до 1917 года традиционные элементы консервируются, а новационные включаются как прямое заимствование. В этот период важнейшие пространственные параметры этнокультурного ландшафта задаются действиями администрации, хотя локальные особенности оформляются исходя из традиционных стереотипов поведения.
Отмеченные геокультурные процессы существенным образом повлияли и на морфологическую дифференциацию этнокультурного ландшафта, увеличение ее разнообразия. Выделенные по особенностям производственной культуры культурно-природные комплексы различались и по соотношению традиционных и новационных элементов экономической, демографической и политической культуры. Так, экономические инновации, связанные с развитием товарных отношений, в большей степени затронули культурно-природные комплексы западной части культурного ландшафта, в особенности - оседлых туркмен. Здесь же появляются первые инновации в сфере профессиональной (земледельческой) культуры.
Демографические факторы, связанные с естественным воспроизводством населения, на дифференциацию геокультурного пространства практически не повлияли. Однако в области механического и социального воспроизводства роль инноваций культурно-природных комплексов культурного ландшафта была ощутимой. Именно здесь (особенно в культурно-ландшафтном комплексе оседлых туркмен) происходит инкорпорация татар и астраханских туркмен, появляются русские школы, ветлечебницы и т.д. В целом же демографическая культура ставропольских туркмен сохраняла традиционные черты.
Политические факторы также оказали влияние на морфологию этнокультурного ландшафта. Традиционная политическая культура постепенно теряет свое значение в
Рис.1. Морфологическая структура этнокультурного ландшафта ставропольских туркмен
(1896 год).
Культурно-природные комплексы (местности): 1) Калаус-Кумский полупустынно-степной традиционной культуры сезонно-кочуюших туркмен/ 2) Закумский интразональный традиционной модифицированной культуры локально кочующих туркмен/ 3) поселенческие (Озек-Суатский, Айгурский и др.) степные и полупустынные модернезированной культуры оседлых туркмен/ 4) поселенческие степные иноэтнической культуры оседлых казанских и шеретовских татар/ 5) административные степные и пустынные полиэтнические инновационной культуры/ 6) территории доминирования русской и украинской этнокультурных групп.
Границы: 7) административная граница Туркменского приставства Ставропольской губернии/ 8) граница этнокультурного ландшафта ставропольских туркмен.
вертикальной и территориальной организации этнокультурного ландшафта: снижается роль родовой системы в формировании культурно-природных комплексов, увеличивается роль политико-административных. Административно-территориальное деление формально фиксирует границы большинства формирующихся культурно-природных комплексов, происходит выделение административных комплексов.
Обобщение данных о роли внешних и внутренних социокультурных, а также природных факторов в дифференциации этнокультурного ландшафта позволяет сконструировать общую модель морфологической структуры этнокультурного ландшафта. Ее основу составляют культурно-природные комплексы, выделенные по пространственным особенностям природно-обуслов-
ленных элементов этнокультурного ландшафта. Корректировка границ по экономическим, демографическим и политическим особенностям пространственной дифференциации культуры ставропольских туркмен позволяют выделить культурно-природные комплексы ранга местностей: 1) Калаус-Кумский полупустынно-степной традиционной культуры сезонно кочующих туркмен/ 2) Закумский интразональный традиционной модифицированной культуры локально кочующих туркмен/ 3) поселенческие(Озек-Суатский, Эдильбайский, и др.) степные и полупустынные модернизированной культуры оседлых туркмен/ 4) поселенческие (Ку-черлинский, М. Барханчакский) степные иноэтнической модифицированной культуры казанских и шеретовских оседлых татар/ 5) административные (Летняя Ставка, Зим-
няя Ставка) степные и полупустынные полиэтнические инновационной культуры (рис. 1). В пределах культурно-природных местностей выделяются урочища (угодья и селенческие комплексы).
Выявленные культурно-природные комплексы конца XIX - начала XX в. различаются по своему динамическому состоянию, которое характеризует ряд сукцесси-онных смен, происходивших в этнокультурном ландшафте под влиянием внешних факторов в процессе достижения им устойчивого динамического равновесия.
Под влиянием российской культуры культурно-природный комплекс сезонно кочующих туркмен дополняется комплексом локально кочующих туркмен. Воздействие внешних факторов на его формирование ограничивается трансформациями и изменениями, не затрагивающими коренные особенности структуры. Происходят изменения в рамках выработанной в традиционной культуре ставропольских туркмен адаптивной пластичности, когда при изменении параметров природной среды этнокультурная группа переходила от сезонного к локальному кочеванию и наоборот.
Культурно-природные комплексы оседлых туркмен сформировались в результате более интенсивного воздействия внешних факторов. Особое место занимают культурно-природные комплексы казанских татар и астраханских туркмен, которые вошли в структуру этнокультурного ландшафта уже достаточно адаптированными к российской культуре. Административные культурно-природные комплексы (Летняя и Зимняя Ставки) по существу являлись носителями структурных изменений и стали центрами распространения культурных инноваций.
Процессы динамики характеризовались сокращением площади и деградацией культурно-природных комплексов сезонно кочующих туркмен и расширением культурно-природных комплексов оседлых туркмен, что отражало тенденции развития этнокультурного ландшафта.
Переход туркмен к оседлому образу жизни привел к некоторому территориальному обособлению и формированию двух
компактных групп, оказавшихся в соответствии со своим расселением в различных этнокультурных средах («западные» в окружении русско-татарского, а «восточные» -русско-ногайского населения). На основе этих двух групп, начавших приобретать некоторые специфические черты, и происходит формирование двух подрайонов этнокультурного ландшафта. Наметились различия в функционировании двух подрайонов. В западном подрайоне коммуникативные линии замыкались на политико-административном центре - на Летней Ставке, в восточном - на Зимней Ставке. Сокращение группы сезонно кочующих туркмен привело к уменьшению роли биполярной системы функционирования этнокультурного ландшафта и подготовило его переход в новое состояние.
Относительно культуры ставропольских туркмен и сформированного ими культурного ландшафта реализовался неблагоприятный сценарий. В настоящее время от былого этнокультурного ландшафта сохранились отдельные реликтовые геокультурные фрагменты. Воспроизводство этнической культуры заметно ослабло, значительная часть наследия утрачена. Морфологически этнокультурный ландшафт выражен не четко.
Первые проявления деструктивных геокультурных процессов были зафиксированы еще во второй половине XIX века, когда начинается коренная ломка кочевого образа жизни при переходе ставропольских туркмен к оседлости. Деградация культурного ландшафта определялась как внешними, так и внутренними причинами. Интенсивный, по большей части, стихийный поток русских переселенцев, активные действия губернской администрации по переводу туркмен к оседлости не способствовали эффективной адаптации к новым культурным формам туркменского сообщества, чрезвычайно замкнутого, консервативного и устойчивого. Основные черты культуры ставропольских туркмен сохранялись и воспроизводились практически без изменений столетиями.
Тем не менее, до 20-х годов XX в. этнокультурный ландшафт ставропольских туркмен даже в условиях его коренной перестройки сохранял устойчивость. Этому во многом способствовала политика губернской администрации, направленная на максимально возможное сохранение культурной самобытности ставропольских туркмен и способствовавшая смягчению последствий перехода на оседлый образ жизни.
Существовавшие возможности прогрессивного развития этнокультурного ландшафта не реализовались. Социально-политические потрясения 20-х годов привели к катастрофическим последствиям: депопуляции туркменского населения, нивелировки и деградации оригинальной скотоводческой культуры, разрушению этнокультурного ландшафта. Однако и по сей день сохраняются предпосылки для его возрождения. Возрождаются традиционные компоненты структуры этнокультурного ландшафта. Ставропольские туркмены сохранили свою этническую специфику, что прослеживается и в языке, и в их материальной и духовной культуре, и в развитости этнического самосознания.
При этом важно отметить, что отмеченная положительная динамика социокультурных процессов происходит на фоне дезинтеграции геокультурного пространства Северного Кавказа. Ослабление российского культурно-политического влияния, ухудшение социально-экономической ситуации, военно-политические конфликты и связанные с ними миграции не способствуют стабилизации геокультурных процессов. Развитие неблагоприятных тенденций может привести к размыванию южной периферии Российской цивилизации и окончательному растворению оригинальных этноландшаф-тов кочевых культур.
Важным фактором стабилизации геокультурного пространства Северного Кавказа, устойчивого развития этнокультурного ландшафта ставропольских туркмен является возрождение живой традиционной культуры в условиях гармонического сосуществования традиционных этнических и инновационных, прежде всего российских циви-
лизационных форм. В этом случае появляются реальные предпосылки для нормального функционирования общества и рационального природопользования. По сути, речь идет о реализации принципа планетарного мультикультурализма, «.. .который придает глобализации характер не только внешнего, но и внутреннего развития любой цивилизации, направленного на ее расцвет за счет этнокультурных особенностей» (9, с. 29).
ЛИТЕРАТУРА
1. Баллер Э.А. Социальный прогресс и культурное наследие. —М.: Наука, 1987. — 56 с.
2. Бромлей Ю.В. О соотношении историко-культурных ареалов и цивилизаций // Социология и проблемы социального развития. —М., 1987.
3. Веденин ЮЛ. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучение // Изв. АН СССР. Сер. географич. — 1990. —8 1. — С. 518.
4. Дружинин А.Г., Сущий С.Я. Очерки географии русской культуры. — Ростов н/Д: СКНЦВШ, 1994. — 567 с.
5. Злобин Н.С. Человек — субъект культурно-исторического процесса // Проблемы философии культуры. Опыт историко-материалисти-ческого анализа. —М., 1984.
6. Иванова А.А. О комплексных методах изучения традиционного культурного ландшафта // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии исследований: Семинар «Культурный ландшафт»: второй тематический выпуск докладов. — М.; Смоленск: Изд-во СГУ, 1998. — С. 26—33.
7. Калуцков В.Н. Этнокультурное ландшафто-ведение и концепция культурного ландшафта // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии исследований/ Семинар «Культурный ландшафт»: второй тематический выпуск докладов. — М.; Смоленск: Изд-во СГУ, 1998. — С. 6 — 13.
8. Каширин В.И. Глобалистика и философия планетарного самосознания. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 1998.
9. Каширин В. И. Россия как страна-цивилизация: глобалистский подход // Российская цивилизация на Северном Кавказе: к постановке проблемы: Сборник научных статей. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001.
10. Культура жизнеобеспечения и этнос: Опыт этнокультурологического исследования. — Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1983.
11. Курбанов A.B. Ставропольские туркмены: очерки истории. - СПб.: Изд-во языкового центра СПб ГУ. - 215 с.
12. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука: Логико-методологический анализ. -М.: Мысль, 1983.-284 с.
13. Маркарян Э.С. Соотношение формационных и локальных исторических типов культуры // Этнографические исследования развития культуры. -М., 1985.
14. Першиц А.И., Смирнова Я.С. Общественный быт как предмет этнографического изучения (в связи с компонентным анализом культуры) // Сов. этнография. - 1986. - 8 5. - С. 12-27.
15. Преображенский В.С. Феномен географии: Раздумья географа // Изв. АН СССР. Сер. географ. - 1979. - 8s 4.
16. Туровский Р.Ф. Культурные ландшафты России. -М.: Институт наследия, 1998. - 210 с.
17. Шальнев В.А. История и методология общей географии. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2000. -156 с.
18. Шальнев В.А., Лысенко A.B., Салпогаро-ва С.И. Геокультурные аспекты развития российской цивилизации на Северном Кавказе в контексте глобалистики // Российская цивилизация на Северном Кавказе: к постановке проблемы:
Сборник научных статей. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. - 266 с.
19. Щеглов И.Л. Трухмены и ногайцы Ставропольской губернии. Т.1. - Ставрополь: Изд. Департамента Гос. Зем. имущ. - 1910. - 530 с.
20. Ямсков A.M. Экологические факторы эволюции форм скотоводства у тюркоязычных народов Северного Кавказа // Сов. этнография. -1985. -№5.-С. 22-34.
Об авторах
Лысенко Алексей Владимирович, кандидат географических наук, доцент кафедры физической географии Ставропольского государственного университета. Сфера научных интересов -этнокультурное ландшафтоведение, проблемы культурно-ландшафтного районирования Северного Кавказа.
Шальнев Виктор Александрович, кандидат географических наук, профессор, заведующий кафедрой физической географии Ставропольского государственного университета. Сфера научных интересов - ландшафтоведение, рекреационная география, история географии.
