CC BY
71
УДК 332.122
DOI: 10.21209/2227-9245-2016-22-8-116-125
ГЕОЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ РЕГИОНОВ
GEOECONOMIC ASPECTS OF REGIONS' DEVELOPMENT
V. Rogov,
Baikal State University, Irkutsk
В. Ю. Рогов,
Байкальский государственный университет, г. Иркутск rogovvu@mail.ru
М. Л. Багайников,
Байкальский государственный университет, г. Иркутск haratsky@gmail. com
M. Bagaynikov,
Baikal State University, Irkutsk
Рассмотрены некоторые теоретические и прикладные аспекты, раскрывающие закономерность возникновения и особенности развития геоэкономических регионов как на международном, так и национальном уровнях. При этом внимание акцентировано на факторе усиления процессов глобального взаимодействия, вызвавших изменение геоэкономического атласа мира и потребовавших от стран и их регионов смены некоторых стратегических направлений регионального экономического развития сообразно логике изменения глобальной среды. Освещены вопросы повышения эффективности использования природно-ресурсного потенциала региона как основы его устойчивого развития (с использованием геоэкономического подхода). В ходе исследования установлено, что для этого требуется консолидация ресурсов экономического пространства регионов и гармонизация их хозяйственного использования путем развития интеграционных процессов, в том числе на международном уровне, что невозможно без учета геоэкономической компоненты. Кроме того, мотивом включения геоэкономического подхода в инструментарий управления региональным развитием выступает необходимость модернизации механизмов взаимодействия национальной и глобальной экономики за счет более активного вовлечения в этот процесс регионов как экономических агентов, имеющих сравнительно высокий уровень хозяйственной автономии. Объектом исследования стал Байкальский регион. С учетом его специфики обоснована необходимость использования геоэкономического подхода в развитии его хозяйственного комплекса в контексте повышения природно-ресурсного потенциала. При этом особое внимание уделяется вопросам развития продовольственной сферы региона и его водоресурс-ного потенциала как важнейших компонентов обеспечения продовольственной безопасности в новых глобальных геоэкономических условиях
Ключевые слова: геоэкономика; геоэкономический регион; природно-ресурсный потенциал; продовольственный комплекс региона; региональная экономика; продовольственная безопасность; Байкальский регион; ресур-сопользование; водная безопасность; экономическая интеграция
In the article some theoretical and applied aspects, disclosing regularity of emergence and development feature of geoeconomic regions as at the international, and national levels are discovered. At the same time the attention is focused on a factor of strengthening of the processes of global interaction which have caused a change of the geoeconomic atlas of the world and demanded from the countries and their regions of change of some strategic directions of regional economic development, in compliance with logic of change of the global environment. Also in the article the questions of efficiency increase of use of natural and resource capacity of the region as bases of its sustainable development, with use of geoeconomic approach are considered. During the research it was established that consolidation of resources of regions' economic space and harmonization of their economic use, by development of integration processes, including at the international level for this purpose is required which isn't possible without geoeconomic components. Besides, the motive of geoeconomic approach inclusion in tools of management of regional development, is a need of modernization of mechanisms of interaction of national and global economies, due to more active involvement in this process of regions as the economic agents, having a rather high level of economic autonomy acts. The Baikal region, taking into account its specifics, has become the object of the research. A need of geoeconomic approach use for the development of its economic complex, in the
context of increase of natural and resource potential is proved. Special attention at the same time is paid to the questions of regional food sphere development and its water resource potential as the most important components of ensuring food security in new global geoeconomic conditions
Key words: geoeconomy; geoeconomic region; natural and resource potential; food complex of the region; regional economy; food security; Baikal region; resource use; water safety; economic integration
Издается при финансовой поддержке государственного задания № 2014/52 на выполнение работ в сфере научной деятельности в рамках базовой части проекта № 1841 «Активизация ресурсного потенциала Прибайкальского региона как фактора его устойчивого развития» (номер госрегистрации в ФГАНУЦИТиС 01201458900)
Усиление глобального хозяйственного взаимодействия существенно изменило условия функционирования национальной экономики и, в соответствии с тенденцией развития глобальной среды, сделало ее более открытой, а систему хозяйственных связей гораздо более разнообразной. В результате национальные экономические системы вынуждены приспосабливаться к условиям, изменившимся «под воздействием глобализации, представляющей собой новое качество и новый масштаб интернационализации хозяйственной жизни» [10. С. 64]. Однако обратной стороной данного процесса стало нарастание угроз экономической безопасности, что особенно актуально для государств, не имеющих опыта существования в условиях открытой экономики, в силу исторических событий, не прошедших процесс поэтапной конвергенции экономических систем разных формаций.
Вместе с тем процесс становления мирохозяйственной целостности (глобализации) сопровождается компенсаторным процессом регионализации национальных экономик и формирования различного рода международных региональных интеграционных структур. «Региональная интеграция, — отмечает A.A. Бойченко, — как процесс находится в сложном, неоднозначном, противоречивом взаимодействии с глобализацией мировой экономики» [3. С. 70]. С одной стороны, имеет место «сходство предпосылок, объективных основ и движущих сил развития этих явлений», а с другой — «в ближайшем будущем мир, очевидно, будет свидетелем их острого противостояния»
[там же. С. 71]. Возникновение процессов, связанных со становлением мирохозяйственной целостности, с одной стороны, и процессами регионализации — с другой, можно объяснить, категорией геоэкономики.
Геоэкономический подход к формированию стратегии развития национального и регионального хозяйства в условиях усиления глобальной взаимодействия учитывает влияние множества факторов: экономических, этнокультурных, экологических, географических и социальных. Важную роль при этом играют природно-ресурсный потенциал территории страны и ее природно-климатические условия [2. С. 23—25]. Основой целью применения геоэкономического подхода в большинстве случаев выступает необходимость повышения конкурентоспособности национальной экономики в глобальном масштабе. Также в приоритете построение такой геоэкономической модели хозяйствования, которая обеспечивала бы доступ к механизму управления перераспределением мирового дохода. Сложившаяся на сегодняшний день ситуация угрожает окончательным закреплением России на периферии мирового геоэкономического пространства с вытекающей отсюда невозможностью закрепиться в ядре так называемой «мир-системы» [13].
Геоэкономика, по определению Э. Люттвака, есть продолжение соперничества между народами с помощью новых производственных возможностей [21], то есть геоэкономика становится в некотором смысле продолжением геополитики, использующей экономические инструменты в
глобальной конкурентной борьбе. Рост производительных сил будет постоянно обострять эту борьбу, что потребует от субъектов глобальных экономических отношений использования инновационных инструментов совершенствования внутренней организации и консолидации экономических ресурсов. Одним из таких общепризнанных инструментов выступает международная экономическая интеграция.
В раскрытии сущности геоэкономического подхода следует особо отметить позицию Э. Б. Алаева, полагающего, что атрибут «геоэкономический» следует употреблять в отношении пространственных экономических систем. Экономическое пространство при этом есть совокупность экономических отношений на данной территории, выраженных через отношения управления. Экономическое поле — объект или совокупность объектов, в отношении которых имеют силу управленческие решения. Геоэкономическое поле — экономическое поле, «привязанное к конкретной территории» [1. С. 171, 258], поскольку принцип глобальности наряду с принципами территориальности, комплексности и конкретности относится к сущностным принципам в вопросах раскрытия географического подхода [1. С. 262]. Атрибут геоэкономический предполагает не только территориальность, но и глобальность либо как целостности, либо как части целого.
Россия обладает неоспоримыми геоэкономическими преимуществами, что дает возможность получать «геоэкономическую ренту» и наталкивает на создание различных международных интеграционных структур. Так, В. А. Дергачев пишет: «чтобы занять достойное место в современном мире, государства активно используют интеграционные процессы» [5]. Именно интеграция как фактор повышения своего экономического потенциала толкает на создание разного рода международных интеграционных структур. Для России таким стратегическим мегапроектом стал Евразийский Союз, который «мог бы стать эффективным проектом при наличии государства — лидера, обладающего не только
экономической мощью, но привлекательной социально-политической моделью» [там же].
Международная экономическая интеграция и развитие интеграционных процессов на региональном уровне стали основными глобальными мегатрендоми последнего десятилетия. При этом особый интерес вызывает изучение этих процессов сквозь призму геоэкономики, поскольку преследуемые цели зачастую лежат в геополитической и геоэкономической плоскостях. Экономическая интеграция представляет собой «совокупность организационно-экономических и правовых отношений между хозяйствующими субъектами в составе интеграционной структуры как единого целого, направленных на гармонизацию экономических интересов субъектов интеграции, достижение синергетического эффекта при совместной деятельности» [7. С. 261]. При этом международная экономическая интеграция позволяет даже относительно слаборазвитым странам обеспечить включение сначала в региональные производственные сети, а через последние получить выход на глобальный рынок [18].
Открытость экономических систем, в том числе региональных, заставляет консолидировать экономические ресурсы, а также формировать территориальные экономические альянсы для более эффективной концентрации и использования ресурсов. «Регионы, вступившие в глобальные экономические процессы, еще не совсем четко осознали ни открывающиеся возможности, ни потенциальные угрозы жесткой конкуренции в условиях нынешней экономики», — отмечает В. В. Куликов [8. С. 65]. Геоэкономические регионы и их институты способны, на наш взгляд, гармонизировать экономическое пространство, что позволит избавиться от «больших различий между регионами в уровнях развития рыночных структур» [4. С. 27].
Необходимость активизации процессов межрегиональной интеграции не только внутри страны, но и на международном, трансграничном уровне в пределах геоэкономического пространства становится все
очевиднее. При этом межрегиональные связи могут охватывать не только хозяйственную деятельность субъектов, но и другие сферы общественных отношений. «Интеграционные процессы крайне важны для развития отечественной экономики. С другой стороны, важно развитие общественных связей и контактов между людьми в нашей стране. Необходимы выравнивание трудовых ресурсов, более тесная работа по привлечению трудовых ресурсов из дотационных территорий в донорские регионы с целью обеспечения заработка и повышения жизненного уровня граждан России», — отмечает С. Л. Голобородко [4. С. 26].
Геоэкономические регионы возникают, как правило, в зоне функционирования геостратегических регионов, — основных территориальных элементов, «субрегиональных «единиц», великих и крупных региональных держав», а также на основных локальных элементах, играющих роль ворот или порталов к основным элементам, локальных коммуникационных центров, объединяющих основные территориальные элементы или, напротив, разъединяющие их (буферные зоны) [12].
Наряду с транснациональными (международными) геоэкономическими регионами выделяют внутренние, под которыми понимается территория страны, развитие которой с применением методов государственного регионального программирования направлено на укрепление внутренней интеграции ее хозяйства и эффективное взаимодействие с зарубежными странами на определенном геоэкономическом направлении. Такое взаимодействие строится на основе транспортных, энергетических, инновационных, финансовых и других глобализированных инфраструктур и комплексов рационального ресурсопользова-ния.
В соответствии с приведенными определениями можно выделить геоэкономические регионы транспортного, энергетического, промышленно-производственного, агропромышленного, инновационного, финансового типов в зависимости от особенностей состава и структуры их геоэкономи-
ческого ядра. В России имеется несколько крупных геоэкономических регионов международного масштаба, среди которых отметим Байкальский геоэкономический регион. Как отмечает Е. С. Улькина, интеграционные процессы в регионах восточной части России, ввиду своей территориальной удаленности от Центральной России, продвигаются в сторону развития внешнего (экспортно-импортного) взаимодействия, а внутренне сотрудничество имеет выраженный «просибирский» характер [16]. Все это в полной мере относится и к экономическим отношениям между территориальными субъектами Байкальского региона.
Байкальский регион располагается на территории, по которой проложены важнейшие трансконтинентальные энергетические и транспортные коммуникации, а также выстраиваются межцивилизационные контакты. Кроме того, исключительная роль Байкальского региона заключается в наличии значительного запаса питьевой воды, что позволяет говорить о нем как о геоэкономическом регионе водоресурсного типа. Это достаточно сложная территориальная структура, включающая в себя три административно-территориальных субъекта РФ (Иркутскую область, Бурятию и
О у*" о ♦_> ♦_> \ о
Забайкальский край), кроме того, к ней может быть отнесена часть территории Монголии (по водосборной системе оз. Байкал, а также по исторически сложившемуся геокультурному пространству). Байкальский регион потенциально «может стать мировой модельной территорией для отработки методологии и механизмов устойчивого развития», для чего целесообразно более широкое применение геоэкономических подходов в формировании институциональной среды [15. С. 107].
Интеграционный потенциал геоэкономического региона может иметь отраслевой характер, то есть интеграционное взаимодействие может развиваться в рамках одной или нескольких отраслевых комплексов. Так, например, природно-ресурсный и интеграционный потенциалы Байкальского региона могут рассматриваться не толь-
ко сквозь призму осуществления деятельности, связанной с добычей и экспортом углеводородов и других энергоносителей, но и как глобализированный производитель продовольствия и питьевой воды. Этому способствует:
1) ирригационный потенциал региона. Согласно данным FAO (Food and Agriculture Organization — Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН), ирригационный потенциал России составляет чуть менее 30 млн га угодий, что значительно превышает показатели других стран мира [20]. Байкальский регион, благодаря наличию значительных запасов как поверхностных, так и подземных вод, обладает большими возможностями в проведении ирригационных мероприятий с целью вывода его аграрного комплекса на качественно новый уровень. Резко континентальный климат Байкальского региона обусловливает наличие выраженной временной и пространственной неравномерности выпадения осадков. Следовательно, развитие ирригации может способствовать частичному нивелированию климатического фактора на процесс производства сельскохозяйственной продукции. Однако для этого необходимо согласование действий с Монголией, поскольку существенная доля водосбора региона, прежде всего оз. Байкал, формируется на ее территории;
2) развитие трансграничных интеграционных процессов в продовольственной сфере на основе кооперации и совершенствования территориального размещения производства. При этом неизбежно развитие интеграционных процессов, прежде всего между аграрными комплексами Байкальского региона и аймаков Монголии, где преимущественно расположена водосборная система Байкала. Механизмом реализации региональной интеграции (в рамках Байкальского региона) с геоэкономических позиций может стать развитие кооперации и пространственного размещения производства.
Ввиду наличия ярко выраженных поч-венно-биотических, ландшафтных, водо-ресурсных и климатических особенностей
географического пространства региона, выработка устойчивой системы территориального размещения и специализации производства позволит минимизировать негативное влияние этих факторов на производственный процесс всего регионального (международного) продовольственного комплекса. Установление кооперационных связей между участниками хозяйственного процесса, в том числе на трансграничном уровне, значительно усилит эффект, полученный от формирования системы территориального размещения. Кроме того, кооперация способствует оптимизации отраслевой производственной системы региона, поскольку влечет за собой снижение общего уровня издержек и, как следствие, повышение конкурентоспособности всего регионального хозяйственного комплекса. Такой сценарий развития позволит повысить эффективность использования при-родно-ресурсного потенциала, а также углубить производственную специализацию отдельных территорий в рамках геоэкономического региона;
3) перспектива развития в регионе органического сельского хозяйства. В современном мире органическое сельское хозяйство становится все более масштабным, а его продукция востребованной. В 2013 г. количество стран, производящих продукцию органического сельского хозяйства, достигло 170, а в 2011 г. мировой оборот продукции органического сельского хозяйства достиг 63 млрд долл. При этом значительная часть (чуть более 80 %) оборота примерно поровну приходится на США и ЕС, однако доля других стран и регионов неуклонно возрастает. Площадь органических сельскохозяйственных угодий в мире (по данным за 2013 г.) достигла 43,1 млн га против 14,9 млн га в 2000 г. Это увеличение обеспечено в основном ростом площадей в странах Европы и в Австралии, в то время как в Африке, Латинской и Северной Америке рост был не столь существенен, а в Азии за последние десять лет площадь земель под органическим сельским хозяйством практически не изменилась. Более того, дальнейшее развитие органического
сельского хозяйства ограничивается недостатком пригодных для него земельных угодий, что объясняется сокращением неподверженных негативному антропогенному влиянию земельных угодий, а также невозможностью соблюдать полный производственный цикл, соответствуя стандартам органического сельского хозяйства.
В сфере производства органической продукции Байкальский регион и Монголия имеют неоспоримые преимущества, ввиду наличия больших запасов земельных ресурсов, мало подверженных антропогенному воздействию. К позитивным факторам можно отнести также относительно суровые климатические условия, препятствующие распространению сельскохозяйственных болезней и вредителей, что позволяет минимизировать использование средств химизации и ГМО (генно-модифи-цированные организмы), недопустимых в органическом сельском хозяйстве.
Как отмечалось ранее, в настоящее время существует относительно устойчивая классификация геоэкономических регионов в зависимости от набора специфических свойств, определяющих направления развития их хозяйственных комплексов. Уникальной особенностью Байкальского геоэкономического региона является наличие значительных запасов качественной питьевой воды, главным образом за счет уникального природного объекта — озера Байкал. Это дает основание говорить о регионе как о геоэкономическом регионе водоресурсно-го типа и использовать специфические геоэкономические подходы к его управлению. В этом смысле ресурс (вода) Байкальского региона выступает как ключевой фактор обеспечения продовольственной безопасности. В свою очередь, категория «продовольственная безопасность» может интерпретироваться как неотъемлемая часть жизненно необходимого общественного блага. Таким образом, питьевая вода и ее доступность выступают неотъемлемым элементом глобальных, мезорегиональных и национальных продовольственных систем и, как следствие, должны рассматриваться в контексте развития продовольственных
комплексов различных уровней. Фактор наличия водных ресурсов и уровень продовольственной безопасности тесно связаны между собой, поскольку 2/3 используемой пресной воды расходуется на производство продуктов питания, превышая по этому показателю потребление промышленного производства в семь раз [8].
Дефицит питьевой воды становится все более актуальной общемировой проблемой. Доступность воды носит, с одной стороны, объективный, исторический и географический характер, с другой — обусловлена проведением неэффективной национальной и региональной политики в области управления водными ресурсами. В настоящее время порядка 80 стран мира испытывают нехватку воды, примерно 2 млрд человек во всем мире не имеют доступа к чистой питьевой воде, из которых 1 млрд не имеют достаточно воды для удовлетворения основных потребностей [22]. Высокими темпами растут объемы потребления пресной воды в мире: «за последние 80 лет общее использование пресной воды выросло в 10 раз, при этом население Земли увеличилось только в 2,5 раза, а к 2050 г. на каждого жителя планеты будет приходиться лишь четверть того количества пресной воды, которое имелось в 1950 г.» [8. С. 591]. На этом фоне водоресурсный потенциал Байкальского региона приобретает новое качество глобального масштаба.
Территории, к которым примыкает Байкальский регион и в определенной степени является составной их частью с геокультурной, геоэкологической и географической точек зрения, в той или иной степени ощущают недостаток воды. Поэтому первостепенной становится задача сохранения имеющегося водоресурсного потенциала, поскольку ожидается неизбежное вовлечение нашей страны, ее политических и хозяйственных руководителей в проекты водообеспечения сопредельных государств.
В мировой практике используется интегральный показатель, характеризующий доступность и безопасность воды для населения, известный как Национальный индекс водной безопасности (National water
security index). Он позволяет оценивать уровень национальной водной безопасности по пятибалльной шкале: от 1 балла — высокая степень риска, до 5 баллов — стабильный уровень. Страны Центральной и Восточной Азии (географически близкие Байкальскому региону) имеют величину индекса водной безопасности, равную 2 (за исключением Японии, где достаточно долгое время проводится эффективная политика по управлению водными ресурсами), что свидетельствует о невысоком уровне обеспеченности питьевой водой и риске снижения водной безопасности [18].
Озеро Байкал — сердце Байкальского региона, как любой другой природный объект подвержен влиянию негативных факторов различного генезиса, в первую очередь антропогенного. Наряду с загрязнением водных ресурсов в ходе хозяйственной деятельности, наносящим ощутимый урон биоразнообразию, серьезной угрозой выступает чрезмерный объем забора воды из водных артерий, питающих Байкал. Круп-
О о /П
нейшим притоком Байкала является р. Селенга, представляющая собой трансграничный водный объект, который вовлечен в активную хозяйственную деятельность как в России, так и в Монголии. В результате всей гидросистеме Байкальского региона наносится ущерб не только из-за снижения объемов поступления воды в результате чрезмерного отвода на хозяйственные нужды, но и из-за загрязнения в процессе хозяйственного использования.
Так, в 2011 г. властями Монголии рассматривался вопрос строительства ГЭС «Шурэн» на р. Селенга, мощностью 300 МВт. Однако в результате давления российской стороны и международных экологических организаций реализация проекта была приостановлена, а планы строительства гидроэнергетических объектов перенаправили на притоки Селенги, используя при этом лишь 10 % ее водосбора [11]. Взамен предложено увеличить переток электроэнергии в Монголию из России, в том числе для дальнейшего транзита в Китай.
Кроме того, к проблемам современной Монголии в области охраны водных ресур-
сов можно отнести наличие устаревших систем очистных сооружений; индустриализацию и стремительный рост добычи полезных ископаемых и, как следствие, увеличение сброса сточных вод; неконтролируемое расширение пригородных зон, не подключенных к системе канализации, и другие факторы, наносящие серьезный вред запасам как поверхностных, так и подземных вод [17].
Монголия относится ко второй группе стран по величине национального индекса водной безопасности. В настоящее время страна осуществляет активный поиск путей сохранения водоресурсного потенциала, в том числе в водосборной зоне Байкала. Поэтому включение Монголии в единую региональную систему охраны водных ресурсов
— факт объективный и в определенной степени неизбежный.
Природно-климатические и географические особенности Монголии объясняют ярко выраженную территориальную неравномерность распределения водных ресурсов. Так, из общего объема поверхностных вод более 60 % приходится на оз. Хубсугул, а на 30 % территории страны формируется 70 % всех поверхностных водных ресурсов. Усугубляет ситуацию сравнительно невысокое среднегодовое количество осадков, которое варьирует в пределах 200...250 мм, а в пустыне Гоби не превышает 100 мм [5]. Для сравнения: в Иркутской области среднегодовая величина осадков в равнинной местности составляет примерно 300.400 м, в гористой местности (районы Восточного Саяна, Северо-Байкальского нагорья и Хамар-Дабана) — 600.1200 мм и более.
Недостаток пресной воды в будущем может стать мощным лимитирующим фактором развития продовольственного комплекса [14]. «При сохранении сложившихся темпов прироста населения и масштабов использования невосполнимых ресурсов,
— отмечают П. В. Смекалов и Н. Ю. Ома-рова, — запасы будут практически исчерпаны уже к 2050 г. (кроме каменного угля). Даже при переходе к высокотехнологичным производствам ни промышленность,
ни сельское хозяйство не имеют перспектив долговременного устойчивого развития» [18. С. 12]. По нашему мнению, запасам пресной воды оз. Байкал следует придать статус национальных, стратегических запасов России. Имеет смысл использовать эти ресурсы в качестве обеспечения при эмиссии денежных средств и привлечения иностранных инвестиций. Концентрация в Байкальском регионе пятой части мировых запасов поверхностных пресных вод, а также географическое положение дало основания идентифицировать его как транснациональный, геоэкономический регион водоресурсного типа.
Необходимость использования геоэкономического подхода к управлению развитием продовольственного комплекса
Список литературы _
региона (включающего в себя аграрный и водоресурсный подкомплексы) диктуется трансформацией глобальной системы хозяйственных связей и необходимостью активного включения в нее национального хозяйства России, в том числе посредством хозяйственных комплексов регионов.
Таким образом, геоэкономический подход при разработке стратегии развития транснационального продовольственного комплекса Байкальского региона в контексте сохранения и повышения его природ-но-ресурсного потенциала позволит более эффективно и безболезненно интегрироваться в мировую хозяйственную систему, повысив тем самым уровень его конкурентоспособности.
1. Алаев Э. Б. Социально-экономическая география: понятийно-терминологический словарь. М.: Мысль, 1983. 290 с.
2. Белоусов В. М. Геоэкономические аспекты позиционирования Юга России как субъекта Черномор-ско-Каспийского субрегиона Евразии // Гуманитарный ежегодник. 2011. № 10. С. 23—34.
3. Бойченко А. А. Процессы региональной интеграции в мировой экономике // Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика. 2007. № 2. С. 70—94.
4. Голобородко С. Л. Формирование межрегиональных экономических систем // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 12. С. 25—27.
5. Дергачев В. А. От евразийского соблазна к евразийской интеграции [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://dergachev.rU/Landscapes-of-life/Sevastopol/03.html#.VQvTxY6UV4F (дата обращения: 02.03.2016).
6. Жамьянов Д. Ц.-Д., Михеева А. С., Батомункуев В. С., Санжеев Э. Д., Дарбалаева Д. А., Осодо-ев П. В. Особенности обеспеченности водными ресурсами на модельных территориях в Монголии // Вестник Бурятского государственного университета. 2015. № 4. С. 61—67.
7. Карх Д. А., Гаянова В. М., Аймел Ф. Приоритетные направления повышения эффективности регионального продовольственного комплекса // Экономика региона. 2015. № 2. С. 260—271.
8. Куликов В. В. Нынешняя модель глобализации и Россия // Российский экономический журнал. 2002. № 10-11. С. 65-74.
9. Ларионов В. Г., Шереметьева Е. Н. Современное состояние мировых водных ресурсов и основные направления по увеличению их доступности / / Известия Иркутской государственной экономической академии. 2015. № 4. С. 590-596.
10. Мазурова Е. К. Глобализация и международные экономические организации / / Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика. 2005. № 1. С. 64-81.
11. Планы Монголии сочли опасными для народа [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.kommersant.ru/doc/2653553 (дата обращения: 02.03. 2016).
12. Рябцев В. Геополитические особенности Черноморско-Каспийского региона в условиях постбиполярного мира [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://evrazia.org/print.php?id=2142 (дата обращения: 02.03.2016).
13. Смекалов П.В., Омарова Н. Ю. Глобальные тенденции и приоритетные направления развития сельского хозяйства в начале XXI в. // Экономика региона. 2011. № 4. С. 11-21.
14. Стровский Л. Е., Фролова Е. Д. Концептуальные основы геоэкономической интеграции России в мировые воспроизводственные процессы / / Известия Уральского государственного экономического университета. 2009. № 3 (25). С. 73-81.
15. Суходолов А. П. Байкальский регион как модельная территория устойчивого развития / / Известия Иркутской государственной экономической академии. 2010. № 4. С. 103—108.
16. Улькина Е. С. Оценка интенсивности экономического сотрудничества и использования ресурсного потенциала приграничных регионов Сибири и Дальнего Востока / / Вестник ЗабГУ. 2014. № 12 (115). С. 160-169.
17. Alois P. (2007). Global Water Crisis Overview. Retrieved from: http://www.arlingtoninstitute.org/ wbp/global-water-crisis/441 (дата обращения: 02.03.2016).
18. Asian Water Development Outlook 2013: Measuring water security in Asia and the Pacific. Mandaluy-ong City, Philippines: Asian Development Bank, 2013, 111 p.
19. Deichmann U., Gill I. (2008). The Economic Geography of Regional Integration. F&D, Vol. 45, no. 4, December.
20. FAO statistical yearbook. Europe and Central Asia Food and Agriculture. Budapest, 2014, 130 p.
21. Luttwak E. (1990). From Geopolitics to Geo-Economics. Logic of Conflict, Grammar of Commerce. National Interest., 20 (Summer).
22. Rockstrom J., Falkenmark M., Karlberg L., Hoff H. (2009). Future water availability for global food production: The potential of green water for increasing resilience to global change // Water resources research, Vol. 45, Issue 7, July.
List of literature -
1. Alaev E. B. Sotsialno-ekonomicheskaya geografiya: ponyatiyno-terminologicheskiy slovar [Socio-economic geography: conceptual and terminological dictionary]. Moscow: Mysl Publ., 1983. 290 p.
2. Belousov V. M. Gumanitarny ezhegodnik (Humanities Yearbook), 2011, no. 10, pp. 23-34.
3. Boychenko А. А. Vestnik Moskovskogo universiteta (Bulletin of the Moscow University), 2007, no. 2, pp. 70-94.
4. Goloborodko S. L. Gosudarstvennaya vlast i mestnoe samoupravlenie (State and local government), 2005, no. 12, pp. 25-27.
5. Dergachev V. A. Ot evraziyskogo soblazna k evraziyskoy integratsii [From the Eurasian temptation to Eurasian integration] Available at: http://dergachev.ru/Landscapes-of-life/Sevastopol/03.html#.VQvTxY6U-V4F (accessed 02.03.2016).
6. Zhamyanov D. Ts.-D., Miheeva A. S., Batomunkuev V. S., Sanzheev E. D., Darbalaeva D. A., Oso-doev P. V. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta (Bulletin of the Buryat State University), 2015, no. 4, pp. 61-67.
7. Karh D. A., Gayanova V. M., Aymel F. Ekonomika regiona (Economy of Region), 2015, no. 2, pp. 260-271.
8. Kulikov V. V. Rossiyskiy ekonomicheskiy zhurnal (Russian Economic Journal), 2002, no. 10-11, pp. 65-74.
9. Larionov V. G., Sheremetieva E. N. Izvestiya Irkutskoy gosudarstvennoy ekonomicheskoy akademii (Iz-vestiya of Irkutsk State Economics Academy), 2015, no. 4, pp. 590-596.
10. Mazurova E. K. Vestnik Moskovskogo universiteta (Bulletin of the Moscow University), 2005, no. 1, pp. 64-81.
11. Plany Mongolii sochli opasnymi dlya naroda (Plans of Mongolia were considered dangerous for people) Available at: http://www.kommersant.ru/doc/2653553 (accessed 02.03.2016).
12. Ryabtsev V. Geopoliticheskie osobennosti Chernomorsko-Kaspiyskogo regiona v usloviyah postbipolyarnogo mira (Geopolitical features of the Black Sea-Caspian region in post-bipolar world) Available at: http://evrazia.org/print.php?id=2142 (accessed 02.03.2016).
13. Smekalov P. V., Omarova N. U. Ekonomika regiona (Economy of Region), 2011, no. 4, pp. 11-21.
14. Strovsky L. E., Frolova E. D. Izvestiya Uralskogo gosudarstvennogo ekonomicheskogo universiteta (News of the Ural State Economic University), 2009, no. 3 (25), pp. 73-81.
15. Sukhodolov A. P. Izvestiya Irkutskoy gosudarstvennoy ekonomicheskoy akademii (Proceedings of the Irkutsk State Economics Academy), 2010, no. 4, pp. 103-108.
16. Ulkina E. S. Vestn. Zab. Gos. Univ. (Transbaikal State University Journal], 2014, no. 12 (115), pp. 160-169.
17. Alois P. Global Water Crisis Overview (Global Water Crisis Overview) Available at: http://www. arlingtoninstitute.org/wbp / global-water-crisis /441 (accessed 02.03.2016).
18. Asian Water Development Outlook 2013: Measuring water security in Asia and the Pacific (Asian Water Development Outlook 2013: Measuring water security in Asia and the Pacific). Mandaluyong City, Philippines: Asian Development Bank, 2013, 111 p.
19. Deichmann U., Gill I. (2008). The Economic Geography of Regional Integration (The Economic Geography of Regional Integration). F&D, vol. 45, no. 4, December.
20. FAO statistical yearbook. Europe and Central Asia Food and Agriculture (FAO statistical yearbook. Europe and Central Asia Food and Agriculture). Budapest, 2014, 130 p.
21. Luttwak E. (1990). From Geopolitics to Geo-Economics. Logic of Conflict, Grammar of Commerce (From Geopolitics to Geo-Economics. Logic of Conflict, Grammar of Commerce). National Interest., 20 (Summer) .
22. Rockstrom J., Falkenmark M., Karlberg L., Hoff H. (2009). Water resources research (Water resources research), vol. 45, Issue 7, July.
Коротко об авторах_
Рогов Виктор Юрьевич, д-р экон. наук, профессор, Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Россия.
Область научных интересов: геоэкономика, рациональное ресурсопользование
rogovvu@mail.ru
Багайников Михаил Логинович, канд. экон. наук, доцент, Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Россия. Область научных интересов: геоэкономика, региональная экономика haratsky@gmail .com
Briefly about the authors _
Victor Rogov, doctor of economic sciences, professor, Baikal State University, Irkutsk, Russia. Sphere of scientific interests:
geoeconomy, rational resource use
Michail Bagaynikov, candidate of economic sciences, associate professor, Baikal State University, Irkutsk, Russia. Sphere of scientific interests: geoeconomy, regional economy
Образец цитирования _
Рогов В. Ю., Багайников М. Л. Геоэкономические аспекты развития регионов // Вестн. Забайкал. гос. ун-та. 2016. Т. 22. № 8. С. 116-125. DOI: 10.21209/2227-9245-2016-22-8-116-125
