CC BY
12ГЕНЕЗИС ОТЕЧЕСТВЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПОСОБНИЧЕСТВО ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ИБРАГИМОВ Султан Русланович,
аспирант кафедры уголовно-правовых дисциплин Московского института современного академического образования, Председатель Хасавюртовского районного суда Республики Дагестан. E-mail: ibragim.ovv75@mail.ru
Краткая аннотация: В статье рассматривается специфика криминализации пособничества террористической деятельности в исторической ретроспективе в досоветский, советский и постсоветский периоды. Автором статьи предложена периодизация уголовного законодательства и развития уголовно-правовых норм об ответственности за пособничество террористической деятельности.
Abstract: The article deals with the specifics of the criminalization of the collusion of terrorist activities in historical retrospective in the pre-Soviet, Soviet and post-Soviet periods. The author of the article proposes the periodization of criminal legislation and the development of criminal law norms on the responsibility for collusion of terrorist activities.
Ключевые слова: Содействие, пособничество, терроризм, террористическая деятельность, уголовная ответственность.
Keywords: Assistance, collusion, terrorism, terrorist activity, criminal responsibility.
Историко-правовой анализ института пособничества террористической деятельности обусловлен, с одной стороны, необходимостью понимания природы пособничества преступлениям террористического характера за счет уяснения историко-культурных закономерностей развития уголовного законодательства об ответственности за него, с другой - выявления подходов, использованных при конструировании норм о нем на различных этапах развития государства. К тому же рассмотрение эволюции законодательства об институте пособничества террористической деятельности демонстрирует необходимость изменения на определенном этапе уголовно-правовых норм о данном институте, а также позволяет учесть прошлый опыт при конструировании новых положений.
Понятие «терроризма» и схожих с ним определений в древнерусских источниках законодательства на различных исторических этапах не встречается. Тем не менее, уже в ранних российских уголовных законах можно обнаружить зачатки правовых норм об ответственности за преступления, аналогичные тем, которые отнесены в современном УК РФ к террористическим, а также за соучастие в таких деяниях.
Так, в первом письменном своде законов Древней Руси «Русская Правда», датируемом между 1016 и 1054 годами, указываются преступления, которые возможно соотнести с террористическими, относящиеся к посягательствам на княжескую власть в форме убийства самого князя, представителей княжеского органа управления, слуг высшего княжеского сословия, а также убийства дружинников князя в зависимости от занимаемой ими должности и внутреннего статуса. Таким образом, посягательство на жизнь княжеских слуг и дружинников определялось «Русской
Правдой» как попытка свержения режима княжеской власти и наказывалось сурово. В данном нормативно-правовом документе можно обнаружить и выделение соучастия в преступлении как самостоятельной структурной единицы законодательства. Так, в Краткой редакции Правды в ст. 31-32 говорится, что «умерщвление смердов...» от «муки без княжа слова», совершенного «шайкой», каралось сильнее, чем, если бы преступление было совершено в одиночку [14, с.305]. За убийство княжеских слуг каждый из участников «шайки» не только платил «виру»1 в княжескую казну, как при простом убийстве, но и обращался в рабство со всей семьей. Таким образом, Закон намечал понятие соучастия (нападения «скопом», «шайкой») в преступлениях против княжеской власти, но еще не разделял ролей соучастников, то есть не дифференцировались формы соучастия, виды соучастников, а, следовательно, не выделялось и пособничество/пособник.
В составе общерусских Судебников XV - XVI вв. уже можно обнаружить положения о соучастии в преступлениях аналогичные террористическим, а также видах наказания в зависимости от степени тяжести преступлений. В ст.8 Судебника 1497 года предусматривалось наказание в виде смертной казни за покушение на государя всем участникам, совместно задумавшим и совершившим такое деяние, и тюремным заключением всем мятежникам за призыв к восстанию против его власти («крамола»). В Судебнике 1550 года обозначается участник-организатор мятежного восстания против власти государевой, который наказывался смертной казнью в отличие от других участников «сговора». Таким образом, можно говорить о том, что в данном нормативном до-
1 Штраф, назначавшийся только за убийство.
кументе обнаруживается первичная дифференциация на виды соучастников террористической деятельности. Однако, пособничество и фигура пособника в Законе не выделяются.
Впервые ответственность за пособничество преступлениям аналогичные террористическим устанавливается в Соборном уложении 1649 года, где в ст.2 главы 2 указывается: «Такъже будет кто при державе царьского величества, хотя Московским государьством завладеть и государем быть и для того своего злово умышления начнет рать збирать, или кто царьского величества с недруги учнет дружитца, и совет-ными грамотами ссылатца, и помочь им всячески чинить, чтобы тем государевым недругом, по его ссылке, Московским государьством завладеть, или какое дурно учинить, и про то на него кто известит, и по тому извету сыщетца про тое его измену допряма, и такова изменника по тому же казнити смертию» [7, с.85]. Из сказанного следует, что Законодатель делает попытку дифференцировать виды пособнических деяний, содействующих преступлениям против государственной власти: дача советов и указаний, информирование мятежников, в том числе, осведомление неприятелей, а также устранение преград для совершения преступлений против государевой власти и общественного устроительства. Тем не менее, данный нормативный документ не упоминает и не раскрывает понятия пособника/пособничества, а все пособнические деяния против государственной власти карались смертной казнью.
Появление новых уголовно-правовых норм об ответственности за соучастие в виде пособничества в преступлениях террористического характера, направленных против государственного власти и политического режима, обусловлено принятием Петром I Воинского артикула в 1715 г. В Воинском уставе не только определены виды преступлений соотносимых с террористическими, но и прописана ответственность за содействие им в форме пособничества. На данном историческом этапе была обострена классовая борьба. Именно по этой причине, Петр I усиливал охрану государственного строя2. Наиболее тяжкими деяниями, содержащими в себе признаки террора, являлись посягательство на Императора, измена, в том числе, в виде передачи информации неприятелям, а также помощь в организации мятежей и бунтов. Лица, совершающие эти преступления, назывались «чрезвычайные воры» (ст. 205 Артикула Воинского). Обнаружение умысла на совершение антигосударственных деяний признавалось преступным3.
2 Ярким примером может служить жестокое подавление восстания крестьян под руководством К. Булавина
на Дону.
3 Обнаружение умысла признавалось преступлением в трех случаях. Артикул 19: «Кто умышлять будет царское величество полонить или убить, или учинить ему какое насильство». Артикул
Это указывает на сохранение концепции уголовной политики, заложенной еще в Соборном уложении 1649 года. Однако отличительной чертой Устава Воинского стало закрепление рассматриваемой группы деяний в нескольких главах, что свидетельствует о зарождении нового направления систематизации уголовного законодательства и переоценки объектов уголовно-правовой охраны. Кроме того, в Воинском уставе указывались определенные виды пособнических действий и наказаний в зависимости от квалификации преступлений террористического характера. В артикуле 155 Воинского устава «стечение многих деятелей в одном преступлении» [1, с.426] против государя рассматривается с точки зрения равенства ответственности всех сообщников: «... яко убийца сам, тако и протчие имеют быть наказаны, которые подлинно к смертному убийству вспомо-гали или советом или делом вступались» [8, с.356]. Точно также уравнена ответственность за интеллектуальное и физическое пособничество в преступлении против жизни и деятельности государя (арт.160). Таким образом, в данном документе указаны пособнические действия, но также отсутствовало понятие пособничества/пособника, однако его можно соотнести с фигурирующими в ряде Артикулов (155, 160, 161) дефинициями исполнители и подстрекатели.
Понятие, близкое по семантике пособничеству, в том числе, преступлениям аналогичным террористическим, впервые раскрывается в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных, изданном в 1845 году. Так, согласно ст. 15 пособниками признавались «те, которые также, хотя не принимали прямого участия в самом совершении государственного преступления, но из корыстных или иных личных видов, помогали или обязались помогать умыслившим оное, советами или указаниями и сообщением сведений, или же доставлением других каких-либо средств для совершения преступления, или устранением представлявшихся к содеянию оного препятствия, или заведомо, пред совершением преступления, давали у себя убежище умыслившим оное, или же обещали способствовать сокрытию преступников или преступления после содеяния оного» [9, с.174-309]. При этом в Уложении 1845 года впервые представлен полный перечень способов пособничества преступлениям против государственной власти, которые в последующих нормативно-правовых документах будут лишь варьироваться в количественном выражении.
В связи с тем, что во второй половине XIX - начале XX в. в среде российских революционеров широкое распространение получают террористические действия против установленного режима в антиправительственной борьбе,
127: «Кто какую измену или сему подобное учинить намерится».
Артикул 99: «Многие умыслят к неприятелю перебежать».
понятие пособничества уточняется, а его способы кодифицируются. Так, в Уголовном уложении 1903 г. также фигурирует понятие пособника, но перечень способов пособничества уточнен и сокращен по сравнению с Уголовным уложением 1845 г. В ст. 51 указано, что «.были пособниками, доставлявшими средства, или устранявшими препятствия, или оказавшими помощь учинению преступного деяния советом, указанием или обещанием не препятствовать его учинению или скрыть оное» [10, с.271-320]. В данном документе наблюдается усиление ответственности за пособничество преступлениям против государственной власти, изданы постановление о привлечении к уголовной ответственности участников крестьянских волнений и закон о наказуемости публичных призывов к совершению преступлений против государя, согласно которому призыв военнослужащих к неисполнению законов и распоряжений военных властей признавался государственной изменой [11, с.9-10].
Данные дореволюционных нормативно-правовых документов явно свидетельствуют о желании Законодателя выделить пособничество террористической деятельности в самостоятельную правовую единицу. В досоветский период появляется понятие пособника преступлениям, соотносимыми с террористическими в современном УК РФ, разрабатываются первые классификации способов пособничества.
Дореволюционная система уголовно-правовых норм не была положена в основу советского уголовного законодательства после Октябрьской революции. Тем не менее, в развивающемся советском законодательстве пристальное внимание также было обращено на преступления, содержащие в себе признаки террора. В Декрете СНК «О революционных трибуналах» от 4 марта 1918 г. впервые появляются положения об уголовной ответственности за преступные деяния в виде организации погромов и хулиганства против общественного порядка. Однако, народными судами не дифференцировались виды содействия террористической деятельности, не выделялось и пособничество.
Уточненное понятие пособника и способов пособничества преступлениям террористического характера обнаруживается в изданном в 1919 году «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР», где в ст. 24 установлено: «пособниками считаются те, кто, не принимая непосредственного участия в выполнении преступного деяния, содействуют выполнению его словом или делом, советами, указаниями, устранением препятствий, сокрытием преступника или следов преступления или попустительством, т.е. не-препятствованием совершению преступления» [5, с.39]. При этом данный нормативный акт признавал попустительство одним из способов пособнических действий.
Уголовная ответственность за преступления, со-
держащие в себе признаки террора, впервые устанавливается в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. Преступные деяния против государственной власти и установленного режима разделялись на две категории: контрреволюционные деяния и преступления против управленческого порядка. Согласно ст.57 УК РСФСР, контрреволюционными признавались преступления, направленные на захват государственной власти и подрыв ее авторитета, убийство представителей советской власти, распространение контрреволюционных материалов, способных привести к революционным настроениям в обществе и погромам. Можно сказать, что Законодателем признавались данные преступления террористическими. Об этом свидетельствует положение ст.64 УК РСФСР, которая устанавливает уголовную ответственность за причастность к контрреволюционным преступлениям в виде организации и исполнения террористических актов против установленного строя и в целом безопасности советского государства. В ст.16 УК РСФСР раскрывается и дефиниция пособника в преступлениях террористического характера, к которому могут быть отнесены лица «кто содействует выполнению преступления советами, указанием, устранением препятствий, сокрытием преступника или следов преступления» [13, с.72 - 110]. При этом в данном нормативно-правовом документе не фигурирует попустительство как вид пособнического действия, которое выделялось в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР», а укрывательство не разделяется на заранее данное и совершенное после преступления.
Наказание за содействие преступлениям террористического характера было предусмотрено ст.61 УК РСФСР, которая определяла равноценными содействие и участие в организации контрреволюционных преступлений, соответственно устанавливая и равнозначное наказание. Тем не менее, в представленном Кодексе пособничество фигурировало как самостоятельное преступление, а наказание пособнику, оказавшему содействие совершению преступлениям, преследующим цели, изложенные в ст.57, не приравнивалось к содействию организации данных преступлений и, согласно ст.68, предполагало лишение свободы не менее одного года. Однако, реализация пособнических действий, направленных на поддержание деятельности банд, равно, как и укрывательство их представителей, исходя из ч.2. ст.76 УК РСФСР, карались наравне с организацией преступных группировок и участием в них, не исключая, правда, возможность смягчения наказания пособникам вышеуказанных преступлений в виде лишения свободы на срок не ниже двух лет.
Изучая положения Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. [12, с.41 - 84], касающихся регламентации пособничества террористической деятельности, уже можно с уве-
ренностью утверждать, что данный источник уголовного права установил перечень преступлений террористического характера и наказаний за них, а также способы пособничества данным преступным деяниям в полном объеме. Так, в представленном Кодексе не только раскрывается понятие пособника (ст.17 УК РСФСР), но и расширяется перечень способов пособничества за счет включения такого действия, как предоставление средств.
Обобщая анализ источников уголовного законодательства возникших и действующих на начало XX в., регламентирующих ответственность за пособничество террористической деятельности, можно не согласиться с мнением ряда специалистов о том, что дефиниция пособничества Законодателем толковалась ошибочно, так как к данному типу содействия относилось укрывательство [2, с. 43 - 44], как и о том, что понятие пособничества до середины XX в. носило несистемный характер, а «способы его реализации - хаотичный...»[3, с.132]. Тем не менее, не логично не признавать укрывательство способом пособничества в силу того, что данное действие заключается в оказании помощи сокрытия преступления, его участников и следов. Тем более, что современный УК РФ, исходя из судебно-следственной практики, указывает укрывательство в качестве пособнического действия. Кроме того, недостатки уголовного законодательства в развитии института пособничества террористической деятельности были неизбежны в связи со становлением данного института, в процессе которого происходило совершенствование и оптимизация нормативных положений о данном институте, что является нормой для эволюции законодательства.
С середины XX столетия изменился характер преступлений против Советского государства, а, следовательно, изменилось и понятие пособника и способов пособничества. В Законе СССР от 25.12.1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления» преступления, содержащие в себе признаки террора, получили название государственных (ранее - контрреволюционные) и подразделялись на особо опасные государственные преступления и иные государственные преступления. Террористический акт относился к особо опасному государственному преступлению, и, согласно ст.66 УК РСФСР 1960 г., предполагал посягательство на жизнь или убийство представителя государственной власти, совершаемые по политическим соображениям [4, с.9]. В данном Кодексе не только расширяется понятие пособника как соучастника преступления за счет увеличения перечня пособнических действий (ст.17 УК РСФСР), к которым теперь Законодателем отнесены заранее обещанное сокрытие орудий и средств совершения преступления либо предметов, добытых пре-
ступным путем, но и исключается из способов пособничества заранее не обещанное укрывательство.
В связи с развитием международного законодательства во второй половине XX столетия, регулирующего терроризм как наиболее опасное преступление в области охраны общественной безопасности, Советский союз, хоть и с опозданием, начинает присоединение к соответствующим международным документам. Ответственность за преступления террористического характера и пособничество были установлены Федеральным Законом РФ № 10 от 01.07.1994 г. В ст. 213.3 УК РСФСР впервые терроризм выделяется в качестве специального состава преступления, раскрывается его понятие и содержание. В несколько измененной редакции, но с таким же названием, статья была воспринята новым УК РФ 1996 г. В ст.33 УК РФ по сравнению со ст.17 УК РСФСР 1960 г. расширяется понятие пособника и способы пособнических действий за счет включения таких дополнительных деяний, как «предоставление информации» преступнику и заранее обещанное приобретение или сбыт предметов, добытых преступным путем.
Федеральным законом от 24 июля 2002 г. № 103-ФЗ в УК РФ была введена ст. 205.1 «Вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению», где пособничество террористической деятельности не выделяется как самостоятельная правовая единица, однако, предположительно соотносится с иными формам содействия терроризму. С принятием Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ ст.205.1 УК РФ изменила свое название на «Содействие террористической деятельности». Теперь пособничество устанавливалось в качестве самостоятельного вида содействия террористической деятельности. Федеральным законом "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" от 09.12.2010 № 352-ФЗ ст.205.1 УК РФ была несколько реконструирована. Так, появился особо квалифицирующий признак «пособничество в совершении преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ» (ч. 3) с его легальным определением в примечании I1 к ст. 2051 УК РФ. Отныне пособничество в совершении преступления, предусмотренного статьей 205 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет. При этом в примечание к ст. 205 УК РФ вводится дефиниция пособничества. Под пособничеством в настоящей статье понимаются уже «умышленное содействие совершению преступления.» с перечислением всех возможных способов пособничества. Вследствие указанных изменений диспозиция ч. 1 ст. 205 УК в целом дает развернутое определение пособничеству террористической деятельности, а также исчерпывающий перечень пособнических деяний, образующих самостоятель-
ную форму содействия террористической деятельности.
Таким образом, можно констатировать, что отече-
установление понятия пособник и расширение способов пособничества преступлениям, соотносимыми с террористическими, в кодифицированном уголовном законодательстве России;
2) советско-постсоветский этап (1919 - 2002 г.) -
ственное уголовное законодательство об ответственности за пособничество террористической деятельности в своем развитии прошло три основных этапа:
1) досоветский этап (1016 - 1919) - обособление
3) современный этап (2002 г. - по настоящее вре-
преступных деяний, совершенных несколькими лицами против государственного устройства; выделение первых способов пособничества в преступлениях, содержащих в себе признаки террора; фигурирование пособника и возникновение общих правовых оснований для его привлечения;
мя) - установление пособничества как способа содействия террористической деятельности, раскрытие его понятия, содержания пособнических действий и выделение самостоятельного состава преступления с последующим внесением в его содержание отдельных изменений и дополнений.
Библиография:
1. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. 3-е изд. М.: Территория будущего, 2005. 800 с.
2. Затона Р.Е., Косарева Т.И. История становления и развития норм отечественного уголовного законодательства об ответственности за пособничество совершению преступления в Российской империи (XVII - начало XX в.) // Адвокатская практика. М.: Юрист, 2007. № 2. С. 42-46.
3. Кувалдина И.Ю. Коллизии советского уголовного права. М.: Академия, 2016. 288 с.
4. Ответственность за государственные преступления / Дьяков С.В., Игнатьев А.А., Карпушин М.П./ Общ. ред. и введ.: Барков Л.И. М.: Юрид. лит., 1988. 224 с.
5. Ревина В.В. Ретроспективный анализ уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления экстремистской направленности //Российский следователь. 2009. № 14. С. 32 - 45.
6. Российское законодательство X - XX веков: Т. 1: Законодательство Древней Руси / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юрид.лит., 1984. 432
7. Российское законодательство X - XX веков: Т. 3: Акты Земских соборов / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юрид.лит., 1985. 512 с.
8. Российское законодательство X - XX веков: Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юрид.лит., 1986. 512 с.
9. Российское законодательство X - XX веков. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юрид.лит., 1988. 432 с.
10. Российское законодательство X - XX веков. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юрид.лит., 1994. 352 с.
11. Ткачевский Ю.М., Тяжкова И.М. История развития законодательства об ответственности за государственные преступления // Курс уголовного права. Т. 5. /под ред. Г.И. Борзенкова и B.C. Комиссарова. М., 2002. С. 9 -10.
12. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // Источники права: Учеб. пособие. Вып. 13/ Сост. Р.Л. Хачатуров. Тольятти: ВУиТ, 2000. 412 с.
13. Хрестоматия по истории отечественного государства и права.1917-1991гг. /под редакцией О.И.Чистякова. М.: Зерцало,1997. 592 с.
14. Юшков С.В. Русская Правда. Происхождение, источники, значение. М.: Зерцало, 2010. XXIV + 328 с
с.
