CC BY
84
I
SCIENCE TIME
I
ГЕНЕЗИС ОБРАЗА ВАМПИРА В ЕВРОПЕЙСКОЙ ПРОЗЕ
Ковальская Анна Станиславовна, Уральский федеральный университет,
г. Екатеринбург
E-mail: [email protected]
Аннотация. В данной статье анализируется генезис образа вампира и его развитие в европейской прозе XIX века. Кроме того, рассматривается связь вампирской топики с готическим романом, ключевые для обоих жанров мотивы и их взаимосвязь.
Ключевые слова: проза, канон, символика, готический роман, вампиры.
Для того, чтобы иметь достаточное представление о вампирах, стоит отметить несколько их основных черт, которые позже будут обыгрываться в произведениях. В фольклоре вампир - это нежить, мертвец или человек, недавно умерший. Нередко он сохраняет тот же вид, что и при жизни. Ночью он выходит из могилы и питается человеческой кровью. Вампирам присуща бледность, боязнь солнечного света и чеснока. К примеру, У.Э. Раупаха в сказке «Не будите мертвецов» читаем описание героини: «Она избегала ярких солнечных лучей и проводила ясные, погожие дни в самых мрачных и тёмных дворцовых покоях» [6]. Героиню же романа Стокера «Дракула» пытались спасти от нападений вампира, повязав вокруг шеи венок из цветов чеснока. Также вампиры не стареют и поэтому не подвержены гниению, а кроме этого, обладают огромной физической силой. Убить чудовище можно, отрубив ему голову на рассвете, или же вонзив ему в сердце осиновый кол. Жертвы вампиров после укуса либо также превращаются в упырей, либо умирают. В литературе сохраняются не все из упомянутых характеристик вампиров. Наиболее неизменными особенностями являются бледность и тяга к крови.
Бледность, с одной стороны, можно рассматривать как маркер принадлежности к загробному миру, некую потустороннюю природу. С другой, это проявление аристократизма и благородного происхождения героя, потому как зачастую вампир является существом из древнего рода. Кровь и символика крови бесконечно важна для вампирского жанра. Она соответствует символике
1 SCIENCE TIME 1
красного цвета. Мишель Пастуро в своей книге «История черного цвета», говоря о неких архетипических цветах, наряду с черным упоминает и красный: «Существуют такие хроматические ассоциации, которые являются общими почти для всех социумов. Огонь и кровь в сознании народов тесно связаны с красным цветом» [4]. В Египте кровь считали животворящей силой, способной исцелять болезни. В античном мифе об Адонисе кровь является символом возрождения природы, у славян кровь - обиталище души и центр жизненной силы. В контексте темы вампиров, кровь - это прежде всего жизнь. То же самое заявляет Дракула из одноименного романа Брэма Стокера: «Кровь - это жизнь» [7]. Вампиру необходимо питаться кровью, чтобы поддерживать в себе жизнь, и оставаться неподвластным старению.
Кроме того, согласно поверьям, вампиры превращаются в самых различных животных, таких как волки, крысы, мотыльки. Когда вампир находится в своем облике, животные чувствуют его присутствие, и ведут себя настороженно - воют, скулят, ощетиниваются. Дракула, к примеру, мог превращаться в волка и повелевать ими, а вот лошади испытывали перед героем огромный страх. Также вампир не отражается в зеркале и боится любого изображения креста или священных гимнов. У Шеридана ле Фаню в «Кармилле» мы обнаруживаем следующую реакцию героини на пение священных текстов: «Она сцепила пальцы, стиснула зубы, нахмурилась и, глядя в землю, дрожала всем телом, как в лихорадке» [8].
Стоит отдельно отметить связь вампирской прозы с готическим романом. Р.Г. Назиров в статье «Гоголь и английский готический роман» [3] перечисляет основные мотивы готического романа: жанр содержит тайну и интригу, часто в произведениях фигурирует замок. В замке живут многие герои вампирских произведений - Дракула Брэма Стокера, Кармилла Шеридана ле Фаню и Свангильда из сказки Эрнста Раупаха «Не будите мертвецов». Так у Б. Стокера видим: «Возница останавливает лошадей во дворе громадного, полуразрушенного замка, его высокие окна были темны, а разбитые зубчатые стены неровной линией вырисовывались на фоне залитого лунным светом неба» [7].
Вацуро в монографии «Готический роман в России» дает следующие константы готической литературы: «пейзажи отмечены мрачной таинственностью, героев преследует проклятье. Сюжет зачастую построен на соглашении с потусторонними силами, дьяволами или колдунами, что и влечёт за собой роковые последствия» [1]. Далее ученый приводит основные элементы обстановки: «Само место действия характеризуется мрачной, нагнетающей ужас обстановкой: запутанные коридоры, тайные ходы, старинные предметы, картины, гобелены, книги, склепы и разрытые могилы» [1]. Всё это присутствует и в «вампирских» рассказах, начиная с ле Фаню. Героиня и её отец живут в замке: «Гостиная была обставлена старинной мебелью резного дуба, <...> Стены были украшены гобеленами, вставленными в большие золоченые рамы. Фигуры на гобеленах изображались в полный рост. Герои в причудливых
1 SCIENCE TIME 1
старинных костюмах охотились с собаками, с ястребами, веселились на праздниках» [8].
Кроме того, в готическом романе огромное значение играют такие животные как кошка, ворон или же конь чёрного цвета (что известно нам преимущественно по рассказам По!). Эти животные присутствуют и в произведениях о вампирах, что свидетельствует о явной общности готических новелл и новелл о вампирах. Так, Т. Готье пишет: «У дверей два черных как ночь коня в нетерпении били копытами... у меня по коже пробегал трепет от какого-то суеверного страха» [2], ему вторит Э. Раупах: «.возле него стоял вороной конь с горящими глазами.» [6]. У Раупаха также присутствует ворон: «Вскоре он заметил даму в охотничьем черном костюме, на чёрном же коне, державшую на перчатке вместо ловчего сокола ворона» [6]. Кроме того, в произведении Эрнста Раупаха присутствует типичный для готической литературы колдун или ведьмак - посредник между героем и потусторонними силами: «Так лежал он однажды в полночь, распростёртый на её могиле, предаваясь тоскливым сетованиям, как вдруг на кладбище с близлежащих гор спустился волшебник.» [6]. Всё это обнаруживает тесную связь между готической литературой и рассказами о вампирах, и связь эта проистекает из тождественности эстетических установок и художественных задач. Она требует схожих художественных методов, поэтому черный роман и вампирская топика во многом повторяют друг друга.
Главным героем готического, или чёрного романа является некий «злодей», и на нём сосредотачивается весь психологизм, остальные же герои изображены довольно схематично, тем самым оттеняя индивидуальность протагониста. Те же тенденции отчетливо заметны в вампирской прозе.
Существует ошибочное суждение, что привычный для нас образ вампира был создан Брэмом Стокером и впоследствии развит кинематографом. Стокер лишь сделал образ массовым, существенно упростив его и нивелировав психологические черты. Это - некий собирательный образ, не лишенный привлекательности, но гораздо более блеклый, чем те, что предшествовали ему. Ключевое произведение на вампирскую тему было написано Джоном Полидори, личным врачом лорда Байрона, более чем за семьдесят лет до «Дракулы» Стокера. Оно не было первым, но заложило те основы, которые были переняты впоследствии культурой массовой. Причиной создания «Вампира» послужил знаменитый спор на вилле поэта о том, кто создаст лучший готический рассказ. Так появился «Франкенштейн» Мэри Шелли и «Вампир» Полидори, авторство которого после присваивали Байрону. Именно в «Вампире» закладываются те отличительные черты этих мифических существ, которые будут впоследствии считаться каноническими. Затем вслед за Полидори пойдет Шеридан ле Фаню с его «Кармиллой», Теофиль Готье с рассказом «Любовь мертвой красавицы», и Жан Казот с повестью «Влюбленный дьявол». (Казот изображает демоническое существо, но оно создано по схожим параметрам, что и персонаж Полидори).
1 SCIENCE TIME 1
Прототипом лорда Ратвена, главного героя рассказа Полидори, послужил лорд Байрон. Отсюда и знатность, которая станет неотъемлемой частью литературного вампира, и харизма, которой жертва не может противостоять. Полидори так описывает своего героя: «Те, кто ощушал этот благоговейный ужас, не смогли бы объяснить его происхождение: некоторые ссылались на взгляд мертвенно-серых глаз, что, остановившись на лице собеседника, <...> давил на нее невыносимой тяжестью. Несмотря на пепельно-бледный оттенок кожи, - ни румянец стыда, ни игра страстей не имели власти оживить его, хотя черты и абрис лица отличались совершенством формы» [5].
Бесконечно притягательной рисует Кармиллу и ле Фаню: «Двигалась она медлительно и томно; <...> По плечам рассыпались роскошные волосы, изумительно мягкие, чудесного темно-каштанового цвета с золотым отливом. Рассказывая о чем-нибудь своим нежным бархатистым голосом, она откидывалась в кресле, и волосы окутывали ее темным облаком» [8].
У Готье также видим описание прекрасной вампирши: «Она была довольно высокого роста, с фигурой и осанкой богини. Ее нежно-белокурые волосы, <...>, струились по вискам как два золотых потока: она напоминала увенчанную короной царицу. Ее просторный чистый лоб сиял голубовато-прозрачной белизной над дугами темных ресниц, еще больше оттенявших глаза цвета морской волны, живости и блеска которых не вынес бы ни один мужчина: судьба его решалась в этих лучах. Что за глаза! Никогда еще в человеческих глазах не видел я такой жизни, такой огненной страсти, и такой прозрачной чистоты, и такого влажного блеска» [2].
Что касается лорда Ратвена - он в какой-то мере предвосхищает «злодея» готической литературы и идеально вписывается в готическую парадигму, несмотря на то, что жанр готического романа появился значительно позже.
Лорд Ратвен соблазняет сестру юноши по фамилии Одри, чтобы испить её крови. Сексуальность как таковая отличает и вампирский жанр - укус вампира нередко приравнивается к поцелую в шею. У Готье, однако, это обыгрывается несколько иначе. Его герой, Ромуальд, целует вампиршу и она пробуждается ото сна, который все приняли за смерть. Но сексуальность более отчетливо проявилась в повести «Кармилла»: «Я пыталась высвободиться из этих нелепых объятий, но силы, казалось, изменяли мне. Шепот ее журчал у меня в ушах, как колыбельная, я теряла волю и впадала в забытье, из которого выходила только после того, как она разжимала объятия. <...> Я ощущала странное, в чем-то даже приятное волнение, к которому примешивался страх и некоторая доля отвращения» [8] (здесь берёт начало тема сексуальной страсти, отмеченной двойственностью страха и влечения вместе с тем).
В «Вампире» также упоминается проклятье, получившее широкое распространение и в готическом романе, хотя у Полидори оно касается персонажей второстепенных: «Но было ещё одно обстоятельство, сопряжённое с благодеяниями его светлости, что произвело на юношу впечатление ещё более неизгладимое: все, воспользовавшиеся его милостыней, неизбежно
1 SCIENCE TIME 1
обнаруживали, что на ней лежит проклятие, ибо всех она либо приводила на эшафот, либо ввергала в бездны еще более беспросветной нищеты» [5].
Таким образом, можно сделать вывод, что именно произведение Полидори стало ключевым для вампирской топики. Автор не только заложил основные доминанты, без которых образ вампира для европейской словесности не состоялся бы, но и породил образ массовый, ставший теперь неомифом. Кроме того, суммируя всё выше сказанное, можно также подчеркнуть общность многих черт готического романа и вампирской прозы.
Литература:
1. Вацуро В.Э. Готический роман в России. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 548 с.
2. Готье Т. Любовь мёртвой красавицы // Мистические истории: Любовь мертвой красавицы: повести, рассказы / Пер. С. Антонова, В. Ахтырской, Л. Бриловой и др. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. - С. 71-110.
3. Назиров Р.Г. Гоголь и английский готический роман / Р.Г. Назиров // Гоголевский сборник. - СПб.; Самара: Изд-во СамГПУ, 2003. - С. 17-24.
4. Пастуро М. Чёрный. История цвета / Мишель Пастуро; пер. с фр. Н. Кулиш. 3-е изд. - М.: Новое литературное обозрение, 2019. - 168 с.
5. Полидори Д.У. Вампир / Мистические истории: Любовь мертвой красавицы: повести, рассказы / Пер. С. Антонова, В. Ахтырской, Л. Бриловой и др. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. - С. 5-31.
6. Раупах Э.Б.С. Не будите мертвецов / Мистические истории: Любовь мертвой красавицы: повести, рассказы / Пер. С. Антонова, В. Ахтырской, Л. Бриловой и др. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. - С. 31-71.
7. Стокер Б. Дракула: Роман / Брэм Стокер; пер. с англ. Т. Красавченко. -СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2020. - 448 с.
8. Шеридан Ле Фаню Д. Кармилла / Мистические истории: Любовь мертвой красавицы: повести, рассказы / Пер. С. Антонова, В. Ахтырской, Л. Бриловой и др. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. - С. 224-322.
