CC BY
71
УДК 94(47).084.3
UDC 94(47).084.3
П.И. ШЕСТОПАЛОВ P.I. SHESTOPALOV
аспирант, кафедра истории России, Орловский госу- Graduate student, Department of History of Russia, Orel
дарственный университет имени И.С. Тургенева State University named after I.S. Turgenev
E-mail: [email protected] E-mail: [email protected]
ГЕНЕРАЛ А.М. ЗАЙОНЧКОВСКИЙ НА СЛУЖБЕ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ GENERAL A.M. ZAYONCHKOVSKI ON THE SERVICE IN SOVIET RUSSIA
Статья посвящена периоду жизни знаменитого генерала А.М. Зайончковского, во время которого он на -ходился на службе в Красной Армии. В статье рассматриваются проблемы взаимоотношений генерала с противоборствующими сторонами гражданской войны, а также показаны некоторые особенности гвардейского офицерства в первые годы советской власти.
Ключевые слова: российская императорская гвардия, А.М. Зайончковский, гражданская война в России, М.Н. Тухачевский, Красная Армия.
The article is devoted to the period of the life of the famous General A.M. Zaionchkovskii, when he was serving in the Red Army. The article deals with the problem of relations between the general and the opposing parties of the Civil War showing some of the features of the Guard officers in the early years of Soviet power.
Keywords: Russian Imperial Guard, A.M. Zayonchkovski, Civil war in Russia, M.N. Tukhachevsky, Red Army.
События и личности гражданской войны в России давно находятся под пристальным вниманием историков. Эта тенденция продолжается до сих пор. Выходит масса новых исторических и публицистических работ, посвященных одному из самых трагичных эпизодов отечественной истории. Тем не менее исследования по данной тематике все углубляются, а дискуссии становятся более неоднозначными. Выражаясь словами современного историка Ганина, гражданская война до сих пор идет в умах ее исследователей[3, с. 17].
Одной из таких тем является положение российского офицерского корпуса вообще и представителей привилегированных его слоев (в нашем случаем гвардии) в частности, которые оказались на службе в Советской республике и приняли деятельное участие в разворачивавшихся событиях революции и гражданской войны. Попытаться понять, насколько сложной и неоднозначной была эта проблема, можно на примере конкретного представителя элитной корпорации гвардейцев, оказавшегося в РККА, - А.М. Зайончковского. Стоит отметить, что имя Зайончковского широко известно историкам, занимающимся проблемой гражданской войны. Дело в том, что Зайончковский за свою достаточно долгую службу в императорской армии сумел приобщиться к различным группам российского офицерства. С одной стороны, он был и строевым офицером, с другой - гвардейским генералом, командующим 1 Петровской бригадой, в-третьих, он был офицером Генерального штаба. Соединив в себе эти компоненты, он действительно был незаурядной личностью.
Биография генерала широко известна и приводится в различных исследованиях. Подробно останавливаться
на ней не входит в задачи настоящей статьи. Отметим лишь ключевые, на наш взгляд, вехи офицерской службы А.М. Зайончковского.
Андрей Медардович Зайончковский родился в 1862 году в семье потомственных дворян Орловской губернии. Начальное военное образование получал в стенах Орловской Бахтина военной гимназии (военного корпуса), которую закончил в 1879 году. В 1882 году он закончил Николаевское инженерное училище, а в 1888 году Николаевскую академию Генерального штаба. Послужной список Зайончковского достаточно обширен, за свою долгую службу он находился на многих должностях в разных частях, поэтому в рамках настоящей статьи остановлюсь лишь на значимых для исследования должностях. Особые отношения с гвардией у Зайончковского начались с лейб-гвардии Егерским полком, (хотя еще в 1890 году он был старшим адъютантом штаба 1-й гвардейской кавалерийской дивизии). Так, уже в 1892 году он становится командиром роты в Егерском полку, в 1900 стал командиром батальона в этом же полку, а с 1906 по 1908 гг. являлся командиром полка. Участвовал в русско-японской войне, где командовал 85-м пехотным Выборгским полком. В 1905 году получил звание генерал-майора «за боевое отличие». С 1908 по 1912 год Зайончковский был командиром 1 гвардейской бригады 1 гвардейской пехотной дивизии. В период первой мировой войны занимал различные командные должности. В период командования 30-м армейским корпусом, Зайончковский попал в качестве подкрепления в распоряжение Брусилова. Отношения между Брусиловым и Зайончковским продолжатся и в Советской России.
© П.И. Шестопалов © P.I. Shestopalov
Оценки его личности уже по воспоминаниям достаточно противоречивы.
Так, одинизавторитетныхгвардейцев-«семеновцев» фон Лампе высоко ценил Зайончковского. Он подчеркивал его ум, считал его интересным человеком и хорошим собеседником, который проявляет уважение ко всем офицерам[13, с.180]. Кроме того, фон Лампе отмечал наличие монархических убеждений у Зайончковского [9, с.154].
Уже в послереволюционный период бывший офицер Семеновского полка Ю. Макаров вспоминал, что заслуга Зайончковского в том, что он стал трудиться на благо восстановления армии, а не воспользовался своим происхождением, чтобы уйти к Пилсудскому[8].
Такая высокая оценка представителей «семеновского братства» подчеркивает своеобразную значимость генерала.
Генерал Брусилов считал Зайончковского умным генералом, одним из лучших военачальников, но с массой недоброжелателей среди его коллег по Генеральному штабу, что было достаточно удивительно, так как генштабисты помогали друг другу, проявляя свою корпоративность [1, с.179]. Брусилов объясняет это особенностями характера Зайончковского: едкий, злой и ехидный. К слову, многие генштабисты помнили это злое ехидство генерала. Так, в письме генерал-лейтенанта Генштаба П.С. Махрова генерал-майору Генштаба В.В. Чернавину от 21 августа 1937 г. Зайончковский охарактеризован как «бесталанный интриган», пишущий доносы[4, с.564] (в отношении генерала Деникина, с которым они вместе служили в период первой мировой под командованием Брусилова).
Путь в Красной армии для Зайончковского оказался не менее интересным, чем карьера боевого генерала. Однако в боевых действиях он принял участие относительно непродолжительное время.
После начавшейся революции трансформационные процессы, происходящие в российской армии, начали еще более углубляться. В это время Временное правительство отправляет в отставку несколько генералов, среди которых оказывается и Зайончковский. В апреле 1917 года он переведен в резерв чинов при штабе ПВО (Петроградского военного округа), а в мае уволен со службы по болезни с мундиром и пенсией.
Однако генерал добровольно вступает в ряды новой армии, в должности делопроизводителя [3]. Сам факт его службы в стане большевиков вызывал определенное недоумение в эмигрантских кругах. Об этом, в частности, в своем дневнике свидетельствует фон Лампе. И он действительно недоумевал, как монархист и гвардеец оказался на службе у «красных»[9, с.54].
В этом плане стоит подчеркнуть, что сама политика привлечения бывших офицеров развивалась в соответствии со складывающейся обстановкой как на внешнем фронте (так как Россия все еще находилась в состоянии войны), так и с внутренними событиями. Первые офицеры, которые стали переходить на службу к советам, были добровольцами, иногда членами партии. Но коли-
чество таких офицеров было очень невысоким. Тем более что политически дезориентированное офицерство пыталось разобраться в революционных событиях и не спешило принимать ту или иную сторону противоборства. Лагерь как «белых», так и «красных» все еще формировался, а каждый конкретный офицер стремился выработать дальнейший план своих действий.
Однако события 1918 года заставляют большевистское правительство разрабатывать стратегию привлечения военных специалистов, кроме того, отказываться от добровольного формирования армии и начинать призыв на службу. Речь идет о немецком наступлении февраля 1918 года, а окончательную точку в подготовке к переходу к политике привлечения бывших офицеров старой армии поставило восстание Чехословацкого корпуса. С этого момента руководство начинает разрабатывать проекты по привлечению офицеров. Уже 29 июля 1918 года выходит декрет Совнаркома о первом призыве офицеров в армию[7, с.107].
Тем не менее, бывшие офицеры пользовались различными видами «лазеек», чтобы не идти на военную службу. К ним относились как отсрочки от военной службы, так и служба в различных военных и гражданских ведомствах на должностях делопроизводителей, секретарей, библиотекарей, бухгалтеров и прочее.
С апреля 1919 года происходит новый этап в политике привлечения офицеров, который связан с созданием Особой временной комиссии по учету бывших офицеров, деятельность которой была направлена на поиск кадровых офицеров в тыловых учреждениях и отправке их в ряды Красной Армии. Именно в ходе работы вышеуказанной комиссии А.М. Зайончковский был переведен с должности делопроизводителя на должность начальника штаба 13 армии Южного фронта.
Момент, когда Зайончковский оказался наиболее приближенным к фронту, до сих пор притягивает к себе многих историков. Во время событий Орловско-Кромского сражения начальник штаба 13 армии Зайончковский передал пакет документов в штаб белой армии. Это событие, подтвержденное некоторыми источниками, вызывает ряд вопросов, которые до сих пор не находят однозначного ответа.
Войска Деникина очень продуктивно вели свое наступление на Москву. 1 (14 октября) 1919 года, в занятом белыми Орле адъютант исполняющего обязанности нач-штаба 13 армии Зайончковского передал саквояж с оперативной документацией для Добровольческой армии. Считать эту документацию ложной не представляется возможным, так как, по свидетельствам К.Л. Капнина, эти документы обладали оперативной ценностью и были вполне правдивыми[4, с.643]. Этот факт означал, по своей сути, измену, и наказание за такой акт должно следовать незамедлительно. Однако Зайончковский не был наказан в отношении этой истории. Историк Ганин открывает новые сведения об этой истории, ссылаясь на архивы Украины[4]. В его работе приводится свидетельство очевидца событий М. Стасюка, подпольного сотрудника штаба 9 дивизии. В этих свидетельствах отмечается,
Ученые записки Орловского государственного университета. №3 (72), 2016 г. Scientific notes of Orel State University. Vol. 3 - no. 72. 2016
что и командир дивизии Орлов, и начштаба 13 армии Зайончковский являются агентами белой контрразведки [4, 636]. Более того, Стасюк отправил эти сведения в ЦК РКП(б). Эти свидетельства совершенно по-новому представляют сложившуюся картину. Получается, что большевистское руководство имело сведения об этом факте, но серьезных репрессий не последовало. Кроме того, косвенно связи с «белыми» подтверждаются все у того же фон Лампе, когда он отметил в дневнике, что Зайончковский «готовится быть с нами»[11, с.62]. После этих событий последовали еще 2 ареста в 1920 и 1921 г., но Зайончковский продолжал свою деятельность в Советской России.
События 1919 года действительно заставляют задуматься. Почему старый генерал, убежденный монархист не был наказан за факт сдачи оперативной информации прямому противнику? Можно высказать несколько предположений на этот счет:
1. Возможно, что советское руководство не узнало об этом факте. Хотя опубликованные сейчас данные (свидетельства М. Стасюка) ставят это предположение под большое сомнение. Тем более что большевики всегда пристально следили за бывшими офицерами императорской армии. Кроме того, ни до, ни после этого случая, Зайончковский не находился на должности, приближенной к театру военных действий.
2. Советское руководство узнало об этом факте, простило старого генерала, но впоследствии это было использовало в своих целях. Данная теория также имеет место быть, потому что с 1920-1921 гг. Зайончковский являлся осведомителем ОГПУ.
3. Передача данной информации была планом советского командования, все эти планы были дезинформацией, а Зайончковский был советским агентом чуть ли не с первых лет вступления в РККА. Данную точку зрения рассматривает исследователь Проваленкова, тем самым предполагая, что Зайончковский был агентом с 1919 г.[11, с.63]. Однако историк Ганин, специализирующийся на изучении офицеров Генерального штаба императорской армии, ставит под сомнение доводы Проваленковой, акцентируя внимание на некоторых нестыковках в рассмотрении данного вопроса, а предположение о сотрудничестве Зайончковского с органами ВЧК Ганин считает «бездоказательным»[4, с.641].
Тем более что, рассмотрев имеющиеся источники, можно сделать вывод, что данные не были дезинформацией. Косвенно это подтверждает в своих воспоминаниях и Деникин. Он отмечает, что группировка противника не являлась тайной [5, с.247]. Вполне возможно, что это произошло именно благодаря документам от Зайончковского.
К сожалению, нехватка, а порой даже и отсутствие исторических источников не позволяют сделать однозначного вывода относительно действий Зайончковского, выяснить, что побуждало его пойти на тот или иной шаг. Вполне возможно, что со временем будут обнаружены новые свидетельства, которые позволят однозначно определить роль Зайончковского в этих событиях.
В 1920 году Зайончковский принимает участие в Особом совещании при главкоме, возглавляет которое уже упоминавшийся ген. Брусилов. Особой роли это совещание не сыграло, более того, сам Брусилов отмечал, что на заседании они просто «толки воду в ступе»[1, с.72]. В ходе работы совещания Зайончковский был вновь арестован, но вскоре был отпущен. Вполне возможно, что этот арест был как-то связан с действиями Зайончковского в октябре 1919 года под Орлом.
Для полной характеристики Зайончковского остановимся на взаимоотношениях Зайончковского с Брусиловым. Примечательно, что эмигрантский философ и мыслитель Ильин дает Брусилову и Зайончковскому одинаковые характеристики: «старчески хитры и трусливо расчетливы»[6]. Вообще, отношения двух генералов заслуживают отдельного и более тщательного рассмотрения. Остановимся на некоторых важных аспектах этих взаимоотношений.
Зайончковский оказался в числе лиц, повлиявших на трагическую судьбу единственного сына Брусилова - Алексея, бывшего офицера лейб-гвардии Конно-гренадерского полка. Зайончковский помогал младшему Брусилову устроиться на службу по доставке лошадей, затем он отправился в Борисоглебск [9, с.55]. Впоследствии он оказался на службе в Красной армии и его судьба трагически обрывается в 1919 году. Существует несколько версий гибели Алексея Брусилова-младшего. Версия со стороны «красных» заключалась в том, что Брусилов был захвачен в плен белогвардейцами и расстрелян по приговору военно-полевого суда. Противоположная сторона заявляла о смерти Брусилова от тифа, убийства его на дуэли и гибели при эвакуации из Новороссийска[2, с. 80].
Настоящим «камнем преткновения» в отношениях двух генералов стала публикация книги Зайончковского «Стратегический очерк войны 1914-1918 гг», в которой он подверг критике фронтовое командование во время проведения так называемого Брусиловского прорыва. Позиция автора по отношению к Брусиловскому прорыву, по-видимому, стала причиной ухудшения отношений между генералами.
В 1921 году произошел третий арест Зайончковского. По утверждению украинского историка Тинченко, поводом для ареста послужило дело о Кронштадстком мятеже. По его данным именно в период 1920-1921 года Зайончковский и был завербован в качестве сотрудника ОГПУ. Все тот же Тинченко считает, что из-за своей польской фамилии ему пришлось пойти на службу в ЧК, где занимался как раз «польскими вопросами»[12]. Однако украинский историк не дает ответа на вопрос, информировал ли Зайончковский ЧК относительно своих боевых товарищей или нет.
Именно с 1920-х годов у Зайончковского отмечаются близкие контакты со многими бывшими офицерами императорской армии, особенно с гвардейцами. Так как он был командиром лейб-гвардии Егерского полка и командиров 1-й (Петровской) бригады 1-й гвардейской пехотной дивизии, то многие офицеры, служившие там,
оказались на службе в Красной Армии. Зайончковский формировал «культурный фон»[10, с.140], можно сказать, что он являлся одним из лидеров «гвардейской корпорации» в РККА. Среди людей, приближенных к нему были и М.Н. Тухачевский, и все тот же Д.Д. Зуев, и братья Готовские, и Н.В. Соллогуб. Все эти личности имели прямое отношение к императорской гвардии и занимали высокие посты в иерархии РККА. Помимо этого, можно говорить о том, что Зайончковский аккумулировал вокруг себя и более мелких по рангу офицеров. В частности, известно о десяти «коренных» офицерах лейб-гвардии Егерского полка, которые оказались в Советской России[10, с. 141]. Последние годы жизни Зайончковский находился на преподавательской деятельности в Военной академии РККА.
По выясненным данным трудно сказать, как агентурная деятельность влияла на столь солидное окружение. Являлся ли Зайончковский старшим товарищем для гвардейцев, который консолидировал их вокруг себя, было ли это проявление офицерской корпоративности или же это являлось частью его «подпольной» деятельности. В любом случае одно мы можем отметить точно: Зайончковский был неоднозначной и противоречивой личностью, сочетавшей в себе монархические убеждения и агентурные способности.
Видимо, действительно, своеобразный «дух эпохи» оставляет отпечаток на жизни и деятельности многих личностей. В этом плане генерал Зайончковский не стал исключением.
Библиографический список
1. БрусиловА.А. Мои воспоминания (2-я часть) // Военно-исторический журнал. 1989. №10. С. 66-73.
2. Волков С.В. Офицеры российской гвардии. Опыт мартиролога. М.: Русский путь, 2002. 570 с.
3. Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917-1922. Справочные материалы. М.: Русский путь, 2009. 895 с.
4. ГанинА.В. «Мозг армии» в период «Русской Смуты». М.: Русский путь, 2013. 880 с.
5. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 -
март 1920. Минск: Харвест, 2002. 464 с.
6. Ильин И.А. Записка о политическом положении. Режим доступа: http://rovs.atropos.spb.ru/index.php?view=pubHcation&mo de=text&id= 194
7. Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов, 1917-1920 гг. М.: Наука, 1988. 278 с.
8. Макаров Ю. Моя служба в Старой Гвардии. 1905-1917. Режим доступа: http://militera.lib.ru/memo/russian/makarov_uv/ index.html
9. Минаков С.Т. Орловско-Кромское сражение 1919 г. Орел: ГОУ ВПО «ОГУ». 2009. 112 с.
10. Минаков С.Т. Советская военная элита 20-х годов. Орел: Орелиздат. 2000. 560 с.
11. Проваленкова И.В. Генерал А.М. Зайончковский между «красными» и «белыми» // Гражданская война в России и Орловско-Кромское сражение 1919 года: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 90-летию Орловско- Кромского сражения 1919 года. С. 57-67.
12. Тинченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР 1930-1931 годы. Режим доступа: http://www.xxl3.ru/krasnie/tinchenko/ tinchenko.htm
13. Фон Лампе А.А. Пути верных. Сб. статей. Париж: 1960.
References
1. BrusilovA.A. My memories (Part 2) // Military History journal. 1989. №10. Pp. 66-73.
2. VolkovS.V. The officers of the Russian Guard. Experience martyrology. M .: Russian path, 2002. 570 p.
3. Ganin A.V. Housing officers of the General Staff during the Civil War, 1917-1922. Reference materials. M .: Russian path, 2009. 895 p.
4. Ganin A.V. «The brain of the army» during the «Russian Time of Troubles». M .: Russian path, 2013. 880p.
5. Denikin A.I. Essays on Russian turmoil. Armed Forces of Southern Russia. The final period of the struggle. January 1919 - March 1920. Minsk: Harvest, 2002. 464 p.
6. Ilyin I.A. Note on the political situation. Access: http://rovs.atropos.spb.ru/index.php?view=publication&mode=text&id= 194
7. KavtaradzeA.G. Military experts at the service of the Soviets in 1917-1920. M .: Nauka, 1988. 278 p.
8. Makarov U. My Service in the Old Guard. 1905-1917. Access: http://militera.lib.ru/memo/russian/makarov_uv/index.html
9. Minakov S.T. Orel-Kromskoe battle 1919 Eagle: GOU VPO "OSU". 2009. 112 p.
10. Minakov S.T. Soviet military elite of the 20s. Eagle: Orelizdat. 2000. 560 p.
11. Provalenkova I. V. General AM Zaionchkovskii between the «reds» and the «whites» // Russian Civil War and the battle of Orel- Kromskoe 1919: Proceedings of the Scientific Conference dedicated to the 90th anniversary of the battle of Orel-Kromskoe 1919. Pp. 57-67
12. Tinchenko Y. Golgotha of Russian officers in the USSR in 1930-1931. Access: http: //www.xxl3 .ru/krasnie/tinchenko/tinchenko.
htm
13. VonLampeA.A. Ways true. Coll. articles. Paris: 1960.
