CC BY
344
Библиографический список
1. Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на совещании «Теология в вузах: взаимодействие Церкви, государства и общества» (28 ноября 2012 г.) [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.patriarchia.ru/db/text/2619652.html Дата обращения: 11 января 2012 года.
2. Гоголь Н.В. Авторская исповедь. Всероссийский фонд культуры. Псковское отделение. 1990.
3. Доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви (2 февраля 2011 года). [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.patriarchia.ru/db/text/1402889.html. Дата обращения: 11 января 2012 года.
4. Конецкая Н.В. Религиозность подростков в Санкт-Петербурге // Материалы по исследованию религиозной ситуации на Северо-Западе России и в странах Балтии: Вып. V. [Санкт-Петербург - город толерантной культуры]. Политехника-сервис, 2009. С.54-58.
5. Франк С.Л. Свет во тьме. М.: Факториал, 1998.
References
1. Speech of his Holiness Patriarch Kirill at the meeting of the «Theology in institutes of higher education: interaction between the Church, state and society» (November 28, 2012.) [Online resource]: http://www.patriarchia.ru/db/text/2619652.html
2. GogolN.V. Author's confession.- All-Russian Fund of culture. Pskov Department. 1990.
3. The report of his Holiness Patriarch of Moscow and all Russia Kirill at the Council of bishops of the Russian Orthodox Church (February 2, 2011). [Online resource]: http://www.patriarchia.ru/db/text/1402889.html.
4. Konetskaya N.V Religiosity of teenagers in St. Petersburg // Materials for the study of the religious situation in the North-West of Russia and in Baltic countries: Vol. V. (Saint-Petersburg is a city of tolerance culture]. - Polytechnic-service, 2009.
5. Frank S.L.. The light in the darkness. - M.: Factorial, 1998.
УДК 1(091) ФУКО М. UDC 1(091)FUKO M.
И.Б. БУЛЫШКИН I.B. BULYSHKIN
аспирант кафедры логики, философии и методологии postgraduate student of logic, philosophy and methodology
науки Орловского государственного университета of science, Orel State University
Е-mail: sophialogos@yandex.ru Е-mai: sophialogos@yandex.ru
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ М. ФУКО
MICHEL FOUCAULTS GENEALOGICAL PROJECT
В статье рассматривается генезис генеалогического проекта М. Фуко и его основные характеристики. Анализируется влияние ницшеанской генеалогии на становление генеалогического проекта М. Фуко. Уделяется внимание закладыванию образа генеалогии как метода в процессе исследования М. Фуко проблемы «стирания реальности дискурса».
Ключевые слова: методология, генеалогия, дискурс, метафизика, история.
In article is considered Michel Foucault's genealogical project and ifs main characteristics. There is analyzed an influence of Nietzschean genealogy to formation of the genealogical project of M. Foucault. The attention is paid to mortgaging of an image of genealogy as method in the course of M. Foucault's research of a problem of "deleting of reality of a discourse".
Keywords: methodology, genealogy, discourse, metaphysics, history.
Одним из ключевых моментов в понимании движения мысли М. Фуко является определение того, был ли у М. Фуко метод, который им использовался при исследовании истории безумия, истории знания, власти или «техник самости» (technigues de soi). Трудно дать однозначный ответ на этот вопрос: или у Фуко был метод, и он пользовался им от книги к книге, от проблемы к проблеме, или же, наоборот, у М. Фуко отсутствует метод, а его творчество есть не что иное, как вид беллетристики,
может быть, простая работа историка, в которой косвенным образом намечаются методологические стратегии. Мы будем исходить из первого мнения, которое поддерживается рядом исследователей, считающих, что метод присутствует в творчестве французского философа [5]. Для того чтобы попытаться дать более или менее четкое описание метода М. Фуко, необходимо уйти от понимания творчества философа в линейном и телеологическом смысле. Его книги необходимо рассматривать не
© И.Б. Булышкин © I.B. Bulyshkin
как ступени, ведущие к ранее описанной, сформулированной цели, которая своей тотализируюшей функцией предзадает четкий логический метод ее достижения, но как проблематизации. У М. Фуко нельзя обнаружить методологию в классическом, модернистском смысле, так как избегая любого, даже малейшего отголоска логоцентризма и телеологии, М. Фуко придает своей методологии нехарактерный вид, вид литературно-поэтический. Постановка вопросов и поиск ответов на них без диктатуры cogito и доминирования «единственного автора» - вот то поле, в котором заключено любое исследование, произведенное М. Фуко.
Однако в своей первой работе «Психическая болезнь и личность» Фуко предстает как феноменолог. Впоследствии именно в связи с этим он будет пытаться вычеркнуть данную работу из своей интеллектуальной биографии на протяжении всей жизни, называя своей первой книгой «Историю безумия» [4, с. 5]. По периодизации творчества философа, предложенной Н.С. Автономовой, выделяется три этапа: первый характеризуется как археологический и представлен такими работами, как «Рождение клиники: археология взгляда медика» (1963), «Слова и вещи: археология гуманитарных наук» (1966) и «Археология знания» (1969); второй период, обращенный к исследованию власти знания, сопряжен с генеалогией как методологической установкой и представлен двумя главными работами - «Надзирать и наказывать» (1975) и «Воля к знанию» («История сексуальности» т. 1, 1976); в рамках третьего периода рассматриваются вопросы, касающиеся эстетики существования, доминантой здесь выступает субъект («Использование удовольствий», «Забота о себе» - второй и третий тома «Истории сексуальности» (1984 г.)) [1, с. 89]. Именно ко второму, генеалогическому периоду мы и хотели бы обратиться, для того чтобы попытаться выявить, что такое генеалогия в понимании М. Фуко, имеет ли влияние на становление генеалогии как методологической установки «Генеалогия морали» Ф. Ницше, и на решение каких задач нацелен генеалогический проект французского философа.
В одном из интервью М.Фуко озвучил такую мысль: «... очень важно читать небольшое количество авторов, вместе с которыми ты думаешь, над которыми ты работаешь, но о которых не пишешь» [6, с. 280-281]. Ф.Ницше, впрочем, как и М. Хайдеггер, был основополагающим автором для творчества М. Фуко и, в частности, для генеалогического проекта французского философа [10]. Ницшеанский способ постановки вопросов, манера исследования и стиль, бесспорно, оказали влияние на М. Фуко. Это следует как из заявлений самого Фуко, так и непосредственно из работ философа. «Мы - ницшеанцы», - говорит он Ж. Делезу. В интервью, данном перед самой смертью, он с еще большей конкретностью произносит: «Я попросту ницшеанец, и пытаюсь по мере возможного и на определенном количестве тем, с помощью текстов Ф. Ницше - но еще и пользуясь антиницшеанскими тезисами (которые все-таки можно назвать ницшеанскими!) - рассмотреть, что можно сделать в той или иной области» [6, с. 281].
Отсекая всяческие попытки поиска аутентичной мысли Ф. Ницше, М. Фуко выбирает горизонтальное прочтение его текстов без погружения в метафизическую глубину и подлинность: «Я не верю, что существует одно единственное ницшеанство. Нет никаких оснований утверждать, что существует подлинное ницшеанство или что наше прочтение является более правильным, чем другие» [9]. Развивая идею генеалогии Ф. Ницше, М. Фуко экстраполирует генеалогию на совершенно разнообразные проблемы и процессы в отличие от Ницше, применявшего ее в основном к сфере морали.
Начиная с инаугурационной речи, произнесенной в Коллеж де Франс 2 декабря 1970 г., М. Фуко намечает магистральные линии своего генеалогического проекта. Исследуя системы исключения и процедуры контроля дискурса, М. Фуко обозначает способы «стирания реальности дискурса» в ходе истории философской мысли. В процессе исследования данной проблемы происходит закладывание образа генеалогии как метода. В связи с этим важно отметить три темы, через которые проявляется «стирание реальности дискурса».
Во-первых, это тема основополагающего субъекта, которому «вменяется в обязанность непосредственно своими намерениями вдыхать жизнь в пустые формы языка; именно он, пробиваясь сквозь плотность и инертность пустых вещей, вновь обретает - в интуиции - тот смысл, который был, оказывается, в них заложен; именно он опять же, по ту строну времени, создает горизонты значений, которые истории в дальнейшем придется лишь эксплицировать, и где высказывание, науки, дедуктивные ансамбли найдут, в конечном счете, свое основание. По отношению к смыслу основополагающий субъект располагает знаками, следами, буквами, но для того, чтобы их обнаружить, ему нет нужды проходить через особую реальность дискурса» [8].
Второй темой, выделяемой М. Фуко, является тема изначального опыта, которая предполагает, что наравне с опытом или прежде него уже имеются некие предваряющие значения, которые «блуждали по миру, располагали его вокруг нас и с ходу делали его открытым для своего рода первичного распознавания. Таким образом, наша изначальная сопричастность миру как будто бы обосновывает для нас возможность говорить о нем, говорить в нем, его обозначать и называть, судить о нем и, в конечном счете, познавать его в форме истины» [8]. Вещи словно бы сообщают некоторый смысл, а язык подбирает его и «с рудиментарного своего проекта, уже говорит нам о некоем бытии, своего рода нервюрой которого он является...» [8].
Третьей темой, устраняющей реальность дискурса, М. Фуко называет универсальную медиацию. Смысл ее сводится к тому, что все вещи, все может принять форму дискурса, все может быть сказано, и дискурс может говориться обо всем. После того, как логос, одновременно являющийся сказанным дискурсом, позволяет сознанию развернуть посредством понятий всю рациональность мира, вещи (единичные особенности которых логос превратил в понятия), обнаружив смысл и обменявшись им, возвращаются «в свое безмолвное
внутреннее, в сознание самих себя» [8].
В завершении рассмотрения тем, М. Фуко утверждает, что дискурс - всегда не более, чем игра: «... будь то в философии основополагающего субъекта, или же в философии изначально опыта, или же, наконец, в философии универсального посредничества, дискурс - это всегда не более чем игра. Игра письма в первом случае, чтения - во втором, обмена - в третьем, и этот обмен, это чтение, это письмо всегда имеют дело только со знаками. Попадая, таким образом, в разряд означающего, дискурс аннулируется в своей реальности» [8]. Также М. Фуко отмечает, что современная цивилизация, как никакая другая, позитивно относится к дискурсу. «Где его столько почитали?» - задается он вопросом. Но, несмотря на такое отношение к дискурсу, наша цивилизация, демонстрирующая свою логофилию, скрывает в себе страх, страх от «стремительно разрастающегося дискурса» и его неконтролируемости, беспорядочности и внезапного появления высказываний, открываясь, таким образом, как цивилизация, таящая в себе глубокую логофобию. Анализируя состояние логофобии, М. Фуко выделяет приоритетные задачи своего генеалогического исследования, которые можно свести к следующему: «Нужно подвергнуть сомнению нашу волю к истине, нужно вернуть дискурсу его характер события и нужно лишить, наконец, означающее его суверенитета» [8]. Для решения поставленных задач, М.Фуко избирает ряд методологических принципов.
Прежде всего, это принцип переворачивания, направленный на то, чтобы в фигурах автора, дисциплины, воли к истине и т.д. видеть не источник дискурса, а «негативную игру рассечения и прореживания дискурса» [8].
Следующий принцип - прерывности - в отношении дискурса указывает на то, что под дискурсом нет никого великого безмолвного рассказа, непрерывного и ожидающего своего реванша, есть лишь не универсальные, а, напротив, локальные моменты прерывистости. По выражению М. Бланшо, М. Фуко никогда не вдохновлял психоанализ, и, тем более, он не готов принять некое коллективное бессознательное, «фундамент всякого дискурса и всей истории, нечто вроде «пради-скурсивного провидения» [2, с. 20]. Отбрасывая всякий скрытый смысл, единое начало, ницшеанский Ursprung (происхождение), или же Wunderursprung (чудесное происхождение), М. Фуко говорит: «Дискурсы должно рассматривать как прерывные практики, которые перекрещиваются, иногда соседствуют друг с другом, но также и игнорируют или исключают друг друга» [8].
Принцип специфичности предполагает, что мир не является простым для понимания и прочтения, так как не существует никакого «прадискурсивного провидения», позволяющего расшифровывать мир. Дискурс не может разрываться в игре предваряющих значений, более того - его следует понимать «как насилие, которое мы совершаем над вещами, во всяком случае - как некую практику, которую мы им навязываем; и именно внутри этой практики события дискурса находят принцип своей регулярности» [8].
Последний принцип у М. Фуко носит название
«правило внешнего» [8]. Согласно этому правилу, нужно двигаться не внутрь дискурса в поиске его ядра, но брать дискурс, его появление и его регулярность как исходную точку и «идти к внешним условиям его возможности, к тому, что дает место для случайной серии этих событий и что фиксирует их границы» [8].
Таким образом, именно в инаугурационной речи М. Фуко делает набросок генеалогии как метода, направленного на преодоление метафизических, тотали-зирующих понятий, таких как субъект, изначальный опыт или универсальная медиация. Генеалогия, преодолевая обращения к поиску начала происхождения вещей и самотождественного, на которых выстроена современная цивилизация, ее история и философия cogito, подавляет дискурс и навязывает ему функцию означающего. Начиная с этого выступления, М.Фуко закладываются принципы, которыми он будет пользоваться при изучении недискурсивных практик, а также власти-знания.
В дальнейшем М. Фуко продолжил развивать идею генеалогии, и уже в небольшой работе «Ницше, Генеалогия, История», написанной в 1977 году, он дал развернутое описание своего генеалогического проекта.
Следуя за мыслью Ф. Ницше, М. Фуко говорит о том, что генеалогия должна строить свои «циклопические постройки» не из «великих благодетельных заблуждений», но из «маленьких незаметных истин, найденных строгими методами» [7]. Характеристика генеалогии строится на негативном описании того, чем она не является и чему противоположена, через противопоставление тотализирующим понятиям и явлениям. Отбрасывая надисторическую перспективу, поиск истины, которая есть лишь род заблуждения, трансцендентальный субъект или тождественное само себе сознание, проявляется вся антиплатоническая, антителеологическая составляющая генеалогического проекта. Внимание генеалогии направлено не на поиск и описание происхождения (Ursprung), но на сингулярность событий. Тем самым генеалогия противопоставляет себя «метафизическому развертыванию идеальных сигнафикаций теологических бесконечностей» [7]. Главная цель генеалогии в отношении «происхождения» в том, чтобы разрушить созданный им миф. Для этого мы, вслед за М. Фуко, попытаемся дать дефиницию «происхождения» как ключевого понятия, используемого в процессе характеристики генеалогии, и очертить круг проблем, выстраивающихся вокруг него.
Генеалогия противопоставляет себя происхождению (Ursprung) как поиску подлинного, истоку, а также чудесному происхождению (Wunderursprung), которое ищет метафизика модерна, и, соответственно, противоположна исследованиям исторической философии, которая ставит вопросы о начале и происхождении (uber Herkunft und Anfang) [7]. М. Фуко обращает внимание на то, что у Ницше встречается два употребления слова Ursprung (происхождение) - явственное и неочевидное. В первом варианте Ursprung противопоставляется другому термину - Wundersprung (чудесное происхождение), которое ищет метафизика. Для М. Фуко бо-
лее важным оказывается неочевидное употребление Ursprung, то есть наряду с такими терминами, как Entstehung (возникновение), Herkunft (происхождение), Abkunft (прибытие), Geburt (рождение), которые очень близки по значению. Тем не менее, М. Фуко обращает внимание на то, что их различие является важным, в частности, для определения объекта генеалогии [7].
Характеризуя движение генеалогии, М. Фуко отмечает, что оно направлено не к метафизике глубины, но к философии плоскости. Таким образом, генеалогия обходит ловушки, спрятанные в точной сути вещи, абсолютизации истины, поиске происхождения, которое у Ф.Ницше описано терминами Herkunft или Entstehung [7]. Попытаемся развести эти два понятия.
Herkunft употребляется Ф. Ницше в «Человеческое слишком человеческое» как термин для описания истока «нравственности, аскезы, справедливости и наказания» [7]. М. Фуко отмечает, что у Ф. Ницше данный термин связан с принадлежностью к одной группе - крови, традиции, расе или социальному типу. Французский философ обращает внимание на то, что исток привязывает к телу: «Он вписывается в нервную систему, настроение, пищеварительный аппарат. Плохое питание, затрудненное дыхание, хилое и тщедушное тело тех, чьи предки совершили ошибки; отцы принимают следствия за причины, верят в реальность потустороннего или устанавливают ценность вечного, но страдает от этого именно тело ребенка» [7]. Генеалогия в анализе истока выступает как артикуляция тела и истории, показывает тело с отпечатками истории и историю, разрушающую тело. В отношении происхождения как Herkunft, генеалогия не претендует на восстановление пути эволюции событий, вида, судьбы народа. По словам М. Фуко, генеалогия удерживает то, «что произошло, в присущей ему разрозненности», открывает то, что «в корне познаваемого нами и того, чем мы являемся, нет ни истины, ни бытия, но лишь экстериорность случая» [7].
Другое обозначение происхождения в текстах Ф. Ницше - Entstehung. По словам М. Фуко, этот термин «означает, скорее, выход на поверхность, точку проявления», «это есть принцип и сингулярный закон явления» [7]. Однако, неверно судить о выходе на поверхность по конечному результату, как это происходит в метафизике. В отличие от нее, генеалогия разрушает веру в работу предназначения и образовываемую ею неразрывную континуальность. Генеалогия, отмечает М. Фуко, «восстанавливает различные системы порабощения: не столько предусмотрительное могущество смысла, сколько случайную игру доминаций» [7].
В смысле общего противопоставления происхождения и генеалогии, можно говорить от том, что оно «прежде мира и времени, оно всегда рядом с богами, обычно предпочитают верить, что изначально вещи были совершенны, что они выходили ослепительными из рук создателя, или в свете без тени первого утра» [7]. Но слово Происхождение надо произносить с иронией, говорит М. Фуко. Происхождение - это тот груз, который тащит мыслителя в метафизическую глубину, с одной стороны, и возносит в вертикальном движении туда, где
боги и вещи были совершенны и выходили из рук создателя ослепительными.
Именно эта нацеленность на поиск первотолчка, подлинности и изначальной точки породила развертывание процесса, свойственного истории, общепринятой истории как науки, истории историков, по выражению М. Фуко. Этой тенденции М. Фуко, вслед за Ф. Ницше, противополагает генеалогически понятую историю, обозначаемую в текстах Ф. Ницше как «Wirkliche Historie» - «историческое чувство» [7]. «Wirkliche Historie» отрицает любую надисторическую и вневременную точку опоры, «бессмертие человека», «егептицизм» метафизики. «Эта история историков обеспечивает себя вневременной точкой опоры; она претендует на суждение обо всем с апокалипсической объективностью, но это означает, что она предположила существование вечной истины, бессмертной души и сознания, всегда идентичного самому себе» [7].
Движение сил, действующих в истории, происходит без заданных координат и специально созданных разметок, - нет ничего, кроме превратности борьбы. О силах истории М.Фуко пишет следующее: «Они всегда появляются в уникальной случайности событий. В противоположность христианскому миру, повсеместно сотканному божественным смыслом, в отличие от мира греческого, поделенного между управлением воли и проявлением великой космической бессмысленности, мир действительной истории знает лишь одно царство, в котором нет ни провидения, ни конечной причины, но «лишь железная рука необходимости, встряхивающая рог случая» [7]. «Wirkliche Historie», отстраняясь от телеологической континуальности и абсолютизации, вновь вводит в ткань истории - становление, событие и меняющееся отношение сил.
Отмежевываясь от феноменологии и гегелианства, господствующих в послевоенной Франции, - с одной стороны, философии сознания и марксизма - с другой, пытаясь не впасть в философию субъекта или объекта, используя «Wirkliche Historie» как методологическую установку, М. Фуко совершает, по выражению П. Вейна, научную революцию, «вокруг которой бродили все прочие историки» [3]. По мнению П. Вейна, М. Фуко - совершенный историк: «Он первый законченный позитивист-историограф» [3]. История, попавшая в поле зрения генеалогиста, таким образом, перестает выступать в образе кумулятивного накопления фактов и влияний, эволюция которых ведет историю к конечной и великой цели. Историческое чувство для М.Фуко низменно, а генеалогия иронична. «История-генеалогия в варианте Фуко, таким образом, полностью осуществляет программу традиционной истории; она не обходит вниманием общество, экономику и т.д., но она иначе структуирует эту материю: для такой истории нет веков, народов и цивилизаций, а есть практики» [3].
Таким образом, именно в работах «Порядок дискурса» и «Ницше, генеалогия, история», М. Фуко формулирует генеалогический проект, который он применит к исследованию истории и власти. М. Фуко как философ-историк мира дискурсов намерен покон-
чить с антикварной историографией поиска Ursprung. Генеалогия в применении к истории должна отринуть все предпосылки, сформированные сознанием модерна, которое всегда замалчивает дискурсы. М. Фуко вступает на пути, предложенные Ф. Ницше, выводящие из философии субъекта и метафизических сумерек происхождения и антропологического сна, в который погружена мысль философии и истории модерна. Замена субъекта анонимной мыслью без субъекта, прорыв сквозь избыток в виде смысла, линейного генезиса,
Ursprung и кумулятивной истории, потеря ими своего исключительного положения - вот на что направлена генеалогическая работа М. Фуко. Отказываясь от ложной непрерывности и телеологических взаимосвязей, он вводит новый вокобуляр: разрыв, прерывность, серия, случайность, борьба, событие, способный внести прерывность в само наше бытие. Так он проводит санацию мира дискурсов, освобождая их от довлеющей угрозы изначально означаемого.
Библиографический список
1. Автономова Н.С. Познание и перевод. Опыт философии языка. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЕН), 2008. 704 с. 800 экз. - ISBN 978-5- 8243-1022- 7.
2. БланшоМ. Мишель Фуко, каким я его себе представляю/ М. Бланшо; пер. с фр. и послесловие В.Е. Лапицкого. Сер. XX век. Критическая литература. СПб.: Machina, 2002. 96 с. - ISBN 5-901410-45-9 (в пер.).
3. ВейнП. В сторону античности. Фуко: революция в историографии [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http:// magazines.russ.ru/nlo/2001/49/vein.html, свободный. - Загл. с экрана.
4. Власова О. А. Ранний Фуко: до «структуры», археологии» и «власти»/М. Фуко. Психическая болезнь и личность; пер. с фр., предисловие и коммент. О. А. Власовой. 2009. С. 5-65.
5. Дьяков А.В. Мишель Фуко и его время/А.В. Дьяков. Сер. «Gallicinium». СПб.: Алетейя, 2010. 672 с. 1000 экз. - ISBN 978 - 5 - 91419 - 284 - 3.
6. Фуко М. Возвращение морали/М. Фуко. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Пер. с фр. Б.М. Скуратова под общ. Ред. В. П. Большакова. Сер. «Новая наука политики»; в 3 ч. Ч. 3. 2006. С. 271 - 287.
7. Фуко М. Ницше, генеалогия, история [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.nietzsche.ru/look/xxb/ fuko/ , свободный. - Загл. с экрана.
8. ФукоМ. Порядок дискурса [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://krotov.info/libr_min/21_f/uk/o_43.htm, свободный. - Загл. с экрана.
9. Michel Foucault. Politics. Philosophy. Culture. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://ru.scribd.com/ doc/28967897/Michel-Foucault-Politics-Philosophy-Culture, свободный. - Загл. с экрана.
10. Nythamar de Oliveira. Foucaults genealogy of modernity. [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www. geocities.com/nythamar/foucault.html, свободный. - Загл. с экрана.
References
1. Avtonomova N.S. Cognition and translation. Experience in the philosophy of language / N.S. Avtonomova. Moscow: Russian Political Encyclopedia (ROSSPEN), 2008. -704 р. - 800 copies. - ISBN 978-5 - 8243-1022 - 7.
2. Blanchot M. Michel Foucault as I imagine it/ M. Blanchot, trans. with Fr. and an afterword V.E. Lapitski. Ser. XX century. Critical literature. St. Petersburg.: Machina, 2002. - 96 p. - ISBN 5-901410-45-9 (in the lane.).
3. Wayne P. Towards antiquity. Foucault: a revolution in the historiography [electronic resource]: [site]. Mode of access: http:// magazines.russ.ru/nlo/2001/49/vein.html, free. - Caps. screen.
4. Vlasova O.A. Early Foucault to "structure" archeology "and" power "/ M. Foucault. Mental illness and personality, trans. with Fr., preface and commentary by O.A. Vlasova. - 2009. - P. 5-65.
5. DyakovA. Michel Foucault and his time / A. Dyakov. Ser. «Gallicinium». St. Petersburg.: Aletheia, 2010. - 672 p. - 1000 copies. - ISBN 978 - 5 - 91419 - 284 - 3.
6. Foucault M. The return of morality / M. Foucault. Intellectuals and Power: Selected Political articles, speeches and interviews. Trans. with Fr. B.M. Skuratova// V. Bolshakov (ed). Ser. "The new science of politics", in 3 parts - Part 3. - 2006. - P. 271 - 287.
7. FoucaultM. , Nietzsche, genealogy, history [electronic resource]: [site]. Mode of access: http://www.nietzsche.ru/look/xxb/ fuko/, free. - Caps. screen.
8. FoucaultM. The order of discourse [electronic resource]: [site]. Mode of access: http://krotov.info/libr_min/21_f/uk/o_43.htm, free. - Caps. screen.
9. Michel Foucault. Politics. Philosophy. Culture. [Electronic resource]: [site]. Mode of access: http://ru.scribd.com/doc/28967897/ Michel-Foucault-Politics-Philosophy-Culture, free. - Caps. screen.
10. Nythamar de Oliveira. Foucaults genealogy of modernity. [Electronic resource]: [site]. Mode of access: http://www.geocities. com/nythamar/foucault.html, free. - Caps. screen.
