CC BY
24
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 12. 2009. Вып. 3. Ч. II
А. П. Новгородова
ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ СУБЪЕКТИВНЫХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ СИТУАЦИИ ОРГАНИЗАЦИОННОГО КРИЗИСА*
Организационный кризис может быть обусловлен внешним экономическим кризисом и представлять для работников организации стрессогенную ситуацию. Одной из них является ситуация сокращения персонала. Многие предприятия в условиях экономического кризиса стараются минимизировать свои расходы, не удивительно, что именно расходы на персонал стремятся сократить в первую очередь и начинают, как правило, с сокращения персонала, ликвидации или существенного уменьшения социального пакета, изменения денежной мотивации (лишения премий), отмены корпоративных мероприятий и пр. Сокращение персонала ради оптимизации бизнеса в условиях недостатка кредитных ресурсов — наиболее часто используемая вынужденная мера. По данным Минздравсоцразвития РФ, число россиян, которым кризис грозит скорой потерей работы, достигло полумиллиона, а количество уволенных за ноябрь-февраль 2008 г. превысило 180 тыс. чел. Впечатляет и динамика увольнений: если в начале ноября безработными стали 9,3 тыс. человек, то в первой половине декабря — 29,7 тыс. В конце декабря число безработных увеличилось до 57,4 тыс., а в начале февраля 2009 г. ряды безработных пополнили уже 151,2 тыс. чел. Прогнозы не утешительны: по итогам кризиса без работы в 2009 г. могут остаться до 7 млн. человек по всей стране [1].
Однако ценность и важность человеческого ресурса и его значимость в успехе деятельности организации очевидна. Актуальность настоящего исследования связана с проблемой индивидуального восприятия и оценивания стрессогенных ситуаций, в том числе ситуаций глобального финансового и организационного кризиса в целях разработки технологий психологической помощи сокращенному персоналу.
В трудовом коллективе кризис, как правило, сопровождается демотивацией и ухудшением социально-психологического климата. На уровне личности ситуация организационного кризиса приобретает психологическое содержание трудной или легкой в зависимости от того, как человек ее воспринимает, категоризует, понимает и, соответственно, как себя в ней ведет. Будет ли ситуация понята как трудная, зависит, во-первых, от индивидуальной специфики ее восприятия и когнитивной оценки субъектом ситуации и, во-вторых, от его личностных ресурсов стрессоустойчивости. Говоря о субъективных репрезентациях, следует признать, что до настоящего времени мало разработанными являются как само понятие, так и методы их изучения.
Большинство авторов придерживаются следующего определения субъективных репрезентаций — это система интегрированных когнитивных и эмоциональных процессов, трансформирующих объективную реальность в субъективный образ — «картину мира» [3]. Это представления человека о пространственных, временных и информационных
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, название гранта «Субъективные репрезентации профессионально-трудных ситуаций как фактор совладающего поведения на разных этапах профессионализации» № 08-06-00478а. © А. П. Новгородова, 2009
(смысловых) характеристиках предметов, явлений или жизненных ситуаций. Субъективные репрезентации могут быть представлены в образах разных сенсорных модальностей, в понятиях, в различных вербальных и невербальных языковых формах, а также в системе отношений субъекта к жизненным обстоятельствам и ситуациям. В контексте субъектного взаимодействия человека с трудными ситуациями развитие стрессового реагирования и стресс-синдромов у человека опосредовано его субъективными репрезентациями данных ситуаций. Как синтез восприятия и оценки трудных ситуаций субъективные репрезентации опосредованы, с одной стороны, ситуационно-смысловым контекстом, а с другой — индивидуально-личностными детерминантами. Субъективные репрезентации трудных ситуаций (их субъективное видение) представляют собой интерпретационные смыслы человека как субъекта жизнедеятельности.
Использование понятия «ситуация» в психологическом тезаурусе возможно только в случае понимания ее не как совокупности элементов объективной действительности, а в качестве результата активного взаимодействия личности и среды. При таком подходе выделяют объективные и субъективные параметры ситуации по преобладающей роли внешних обстоятельств или личности. В данном случае ситуация определяется как система субъективных и объективных элементов, объединяющихся в деятельности субъекта. Влияние ситуации опосредуется такими конструктами как «воспринимающе-когнитивные системы индивида» (Д. Магнуссон); личностный смысл (А. Н. Леонтьев), понимаемый как оценка жизненного значения для субъекта объективных обстоятельств и его действий в них; «установка» (Д. Н. Узнадзе, Ш. А. Надирашвили), согласно которой реакция индивида, помимо стимула, обусловливается установкой как целостным психическим состоянием индивида, формирующимся у субъекта под воздействием действительности. В. Н. Мясищев в концепции отношений личности предложил понятие значимой ситуации, подчеркнув при этом уязвимость личности к определенным факторам среды [2]. Благодаря работам К. Левина, а также других представителей когнитивно-феноменологического подхода, в настоящее время является фактически общепринятым представление о том, что «поведение определяет не ситуация, которая может быть описана «объективно» или по согласованному мнению нескольких наблюдателей, а ситуация, как она дана субъекту в его переживании, как она существует для него» [5]. С позиции ситуационного подхода, человек является субъектом активного взаимодействия с ситуацией посредством субъективных репрезентаций (интерпретаций, когнитивного переосмысления), эмоциональных переживаний, т. е. активной трансформации ее образа для актуализации различных видов преодолевающего поведения и адаптации.
Анализ литературы и систематизации таких понятий как «стресс» и «ситуация» позволяет констатировать отсутствие общепринятого понятия «стрессовая ситуация» [4]. В научной литературе либо используются понятия стрессовая и стрессогенная ситуация как синонимы воздействия стресс-факторов, либо рассматриваются различные стресс-факторы как внешние детерминанты стрессовых состояний, их классификации без соотнесения с динамикой изменения состояния человека и его субъективных параметров восприятия и копинга, а также динамики изменения качества взаимодействия субъекта и внешних ситуативных факторов. На наш взгляд, необходимо дифференцировать понятия «стрес-согенной» и «стрессовой ситуации». Стрессогенная ситуация — ситуация, содержащая некоторые объективные и субъективные характеристики с потенциальным риском (вероятностью) стресс-реагирования участников — субъектов данной ситуации. Стрессогенная ситуация — имплицитно стрессовая ситуация. Структурные и содержательные элементы «стрессогенной ситуации» содержат преимущественно имплицитные детерминанты стрессового реагирования как мобилизации адаптационных возможностей. Стрессогенная ситуация
превращается в стрессовую для человека в результате субъективной репрезентации (когнитивной репрезентации). Стрессовая ситуация — вид неординарной социально-психологической ситуации, в том числе и профессионально трудной, которая содержит объективные повышенные требования к адаптационным потенциалам (ресурсам) человека, детерминирует изменения психического состояния человека и качество взаимодействия в системе «субъект-ситуация». Структурные и содержательные параметры стрессовой ситуации отличаются от привычных (оптимальных) и обусловливают повышение психической напряженности (эмоциональный или информационный стресс) — мобилизации адаптационных ресурсов у субъекта ситуации.
Помощь человеку в преодолении стрессовых ситуаций, например, в случаях потери работы и поиск средств их благополучного разрешения — наиболее острые и актуальные в настоящее время проблемы. Изучение особенностей «проживания» ситуации потери работы, ее преодоления, выявление внутренних детерминант, обусловливающих эти процессы, может помочь в разработке адекватных подходов и технологий психологической помощи безработным.
Целью нашего исследования было изучение гендерных различий субъективных репрезентаций ситуации организационного кризиса. Исследование строилось на предположении, о том, что женщины более остро переживают ситуацию угрозы потери работы, обусловленную организационным кризисом, чем мужчины. В качестве предмета исследования рассматриваются субъективные репрезентации реальной ситуации организационного кризиса. Объектом исследования стал персонал компании «Х», являющейся крупным российским производственным предприятием пищевой промышленности. В исследовании принимали участие работники офиса, а также квалифицированные производственные рабочие (всего 124 чел., 50 мужчин, 74 женщины). Возраст респондентов составляет от 21 до 65 лет (средний возраст — 30 лет, Ж = 9), стаж работы в компании — 0,2-13 лет (средний стаж — 3 года, Ж = 3). Исследование проводилось с ноября по декабрь 2008 г.
В компании «Х» организационный кризис отразился, прежде всего, на материальном вознаграждении персонала в виде лишения премий, задержки выплаты заработной платы, а также в виде слухов о возможном сокращении. При этом не уточнялось количество сокращаемого персонала и то, каких именно отделов это может коснуться.
С первых чисел ноября компания стала оглашать списки сокращаемых сотрудников. В то же самое время и начался опрос персонала, в исследовании принимали участие как работники, которым уже было известно о своем сокращении, так и те, которые понимали, что данная участь может постигнуть и их.
Для оценки субъективных репрезентаций ситуации организационного кризиса нами была разработана шкальная оценка, построенная по принципу семантического дифференциала, она традиционно включая в себя четыре шкалы — силы, активности, оценки и интегрированного показателя. Мы изучали также оценку стрессогенности кризисной ситуации персонала с помощью 5 шкал: ценности ситуации (пользы для опыта), эмоциональной напряженности, понимания ситуации, влияния кризиса на будущую профессиональную карьеру, самочувствия. Дополнительно, респондентов просили ответить на закрытый вопрос, касающийся их будущих планов, в ситуации возможного сокращения. Были даны на выбор следующие варианты ответов:
• Нет планов.
• Есть неопределенный план.
• Есть примерный план.
• Точно знаю, что буду делать.
При статистической обработке собранных материалов применялись описательная статистика, а также г критерий Стьюдента.
В результате сравнительного анализа субъективных репрезентаций кризисной ситуации у мужчин и женщин выяснилось, что те и другие склонны оценивать данную ситуацию как достаточно сложную, значимую и, безусловно, вредную для своего опыта. Обнаружено, что женщинами ситуация организационного кризиса переживается острее, чем мужчинами (р < 0,05). Они считают ее непреодолимой, достаточно напряженной, безнадежной, влекущей за собой большие негативные последствия. Вероятно, это связано с существующими в нашем обществе тендерными установками относительно того, что в первую очередь сокращают женщин. Эти данные подтверждены результатами социально-демографических исследований М. Г. Гильдингерш и А. А. Гармашева, свидетельствующими о том, что в нашей стране наибольшее число среди безработных составляют именно женщины [6].
При сравнении средних показателей, полученных у мужчин и женщин по методике «Субъективные репрезентации стрессогенности», нами были обнаружены следующие тенденции. Женщины получили более высокие оценки стрессогенности по параметрам: отсутствие пользы для опыта, эмоциональная напряженность, самочувствие. Мужчины чаще чем женщины видят в данной ситуации некоторую пользу для своего опыта, придают ей определенный смысл и характеризуются более высокой оценкой по параметру самочувствия.
Безусловно, кризисный характер ситуации во многом обусловлен материальными и моральными утратами в связи с потерей работы. Это одновременно грозит потерей статуса, привычного круга общения, материального достатка, возможностей самореализации и т. д. Таким образом, чем больше компонентов жизненной ситуации подвергается угрозе вследствие потери работы и чем более личностно значимы они для конкретного человека, тем в большей степени данная ситуация будет восприниматься как напряженная и опасная.
По критерию понимание кризисной ситуации не были обнаружены статистически значимые различия. Можно отметить, что для мужчин и для женщин ситуация сокращения персонала в компании являлась понятной и ожидаемой. Это объясняется тем, что сотрудники компании прекрасно знали о предстоящем сокращении. Кто-то даже его предвидел и понимал, что его это точно должно коснуться (например, специалист по обучению, ввиду сокращения бюджета на внешнее обучение персонала).
По критерию влияние кризиса на будущую профессиональную карьеру также не были обнаружены достоверные различия. То есть как мужчины, так и женщины, понимали, что потеря работы не может не сказаться на их будущей карьере. Однако отношение к увольнению у каждого было свое: для одних это был повод сменить прежнюю работу на более интересную, для других — повод уйти в более перспективную организацию, третьим предстояло сменить профессию, а кого-то ожидал безуспешный поиск работы.
По интегративному показателю стрессогенности кризисной ситуации нами были получены статистически значимые результаты (р < 0,05), что говорит о том, что женщины, как правило, испытывают больший стресс, чем мужчины. Это подтверждает нашу гипотезу о более высокой оценке женщинами стрессогенности кризисной ситуации.
По результатам описательной статистики по интегральному показателю стрессоген-ности кризисной ситуации мы разделили всю выборку на три группы: 1 группа — с высокой оценкой стрессогенности ситуации (31 %), 2 группа — со средней (37 %), 3 группа — с низкой (32 %).
Сравнение данных групп респондентов по результатам опроса относительно будущих планов в ситуации возможного сокращения позволяет сделать следующие выводы.
1. Персонал с высокой оценкой стрессогенности кризисной ситуации имеет более конкретные планы, нежели персонал с низкой оценкой стрессогенности (р < 0,05). Можно предположить, что первая группа, характеризуются более высокой тревожностью, которая позволяет предугадывать стрессовые события и подготавливаться к ним, как известно, эмоция тревоги является основой для проактивного поведения. Такие люди склонны чаще планировать свою деятельность, стараясь избежать негативных последствий.
2. При сравнении ответов мужчин и женщин на вопросы об их планах на будущее статистически подтвержденных гендерных различий выявлено не было. Тем не менее, 6,5 % женщин не имеют никаких планов относительно будущего, у мужчин же это количество в несколько раз выше и равно 21,4 %, что может быть связано с полученными ранее данными о том, что женщины больше переживают ситуацию организационного кризиса, и поэтому более к ней подготовлены, опасаясь увольнения.
3. Анализ всей выборки показал, что лишь треть респондентов (36,4 %) точно знают, что будут делать в случае возможного сокращения. 41,8 % имеют примерный план. 12 % не имеют никаких планов. 9,4 % имеют неопределенный план. Таким образом, 21,4 % респондентов не прикладывают усилий по планированию своего профессионального будущего и вследствие этого имеют риск развития негативных стрессовых последствий в случае возможного сокращения.
Обобщение теоретических и эмпирических результатов, полученных в ходе исследования, позволяет сформулировать следующие выводы:
1. Женщины в большей мере, чем мужчины оценивают ситуацию организационного кризиса как крайне тяжелую, что отрицательно сказывается на их самочувствии. Это говорит о том, что в ситуации организационного кризиса женщины больше нуждаются в психологической поддержке и помощи.
2. Мужчины чаще чем женщины видят в данной ситуации некоторую пользу и ценность для себя, придают ей определенный смысл и считают, что она не ухудшает их самочувствия.
3. У женщин в большей степени, чем у мужчин, обнаружено стремление планировать свои будущие планы в ситуации угрозы возможного сокращения.
4. Персонал, высоко оценивающий стрессогенность кризисной ситуации, имеет более конкретные планы, нежели персонал с низкой оценкой стрессогенности.
Полученные выводы позволяют сделать предположение о существовании различий между мужчинами и женщинами по проактивному преодолению стресса, что необходимо далее исследовать для разработки психологической помощи с учетом гендерных особенностей.
Литература
1. http://metronews.ru/news3/polumillionu_rossiyan_grozyat_uvolneniya/.
2. БурлачукЛ. Ф., Коржова Е. Ю. Психология жизненных ситуаций. М.,1998.
3. ВодопьяноваН. Е., СтарченковаЕ. С. Субъективные репрезентации организационной культуры и динамика развития психологического стресса // Вест. С.-Петерб. гос. ун-та. 2008. Сер. 12. Вып. 3.
4. Водопьянова Н. Е., Старченкова Е. С. Трансактный подход к изучению стрессовых ситуаций в профессиональной деятельности // Вест. С.-Петерб. гос. ун-та. 2008. Сер. 12. Вып. 2.
5. Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб., 2000.
6. Осницкий А. К., Чуйкова Т. С. Саморегуляция активности субъекта в ситуации потери работы // Вопр. психол. 1999. № 1.
