CC BY
202
Н. Е. Водопьянова, Е. С. Старченкова
РОЛЬ РЕСУРСНО-ИНВЕСТИЦИОННОГО КОПИНГА В ЭМОЦИОНАЛЬНОМ ПЕРЕЖИВАНИИ ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЙ И РАЗВИТИИ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ СТРЕСС-РЕЗИСТЕНТНОСТИ *
Изучение механизмов и факторов, обусловливающих высокую индивидуальную стресс-резистентность**, является чрезвычайно важным для профотбора и подготовки специалистов, чья профессиональная деятельность осуществляется в условиях часто встречающихся стрессогенных или экстремальных ситуаций. Особую актуальность стресс-резистентность имеет в профессиях, где ошибки «человеческого фактора» в экстремальных ситуациях несут большую угрозу для жизней многих людей. Одной из таких профессий является профессия диспетчеров поездов. Растущие скорости, плотность передвижения поездных составов, значительная степень ответственности за безопасность на железной дороге определяют высокие требования к представителям этой профессии в отношении психологической устойчивости и надежности работы. В течение 70 % рабочего времени деятельность диспетчера протекает в условиях высокой психической напряженности и острого дефицита времени для принятия правильных решений. При большом разнообразии экстремальных ситуаций от диспетчера требуется высокий уровень стресс-резистентности, обеспечивающий принятие наиболее безопасных и быстрых решений по передвижению поездных составов.
Наше исследование проводилось в ситуационном контексте с позиций когнитивно-транзактной концепции стресса. В контексте данного подхода человек рассматривается не как пассивная «жертва» воздействия внешних стрессоров, а как активный субъект взаимодействия с объективными и субъективными характеристиками стрессогенной ситуации. Результаты многих исследований в этом направлении свидетельствует о том, что эмоциональное реагирование человека существенно зависит от его субъективной репрезентации ситуации, оценки внешних и внутренних ресурсов и актуализации копинг-стратегий. При этом многие вопросы сложной взаимосвязи эмоционального реагирования, когнитивного оценивания и выбора преодолевающего поведения в сложных и экстремальных ситуациях остаются раскрытыми не в полной мере.
В русле когнитивно-поведенческого подхода преодолевающее поведение понимается как социальное поведение или комплекс осознанных адаптивных действий (когнитивных, аффективных, поведенческих), которые позволяют человеку справляться с внутренним напряжением и дискомфортом адекватными личностным особенностям и ситуации способами. Т. Л. Крюкова отмечает, что изучение совладающего поведения должно быть включено в контекст трудностей, на которые оно направлено. Т. Л. Крюкова [4, 5].
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ. Грант «Субъективные репрезентации профессионально-трудных ситуаций как фактор совладающего поведения на разных этапах профессионализации» № 08-06-00478а.
** Стресс-резистентность — способность противостоять стрессорному воздействию, активно преобразовывая стрессогенную ситуацию и способность приспосабливаться к ней.
© Н. Е. Водопьянова, Е. С. Старченкова, 2009
B. А. Бодров считает, что процесс «совладающего поведения», «поведения преодоления» является проявлением индивидуальных способов взаимодействия с окружающим миром (социальной, профессиональной и т. п. ситуацией), в котором проявляются возможности субъекта и характеристики ситуации, отраженные в его сознании в категориях ценности, значимости, сложности и последствий конкретного события. Такое поведение субъекта выступает как способ противодействия, защиты от нежелательного воздействия ситуации путем преобразования, снижения или смягчения ее требований, избегания, привыкания, приспособления к ситуации в целях снижения или ликвидации условий развития стресса [3].
C. К. Нартова-Бочавер отмечает, что если раньше «существенным было положение о том, что coping вступает в действие, когда сложность задач превышает энергетическую мощность привычных реакций и требуются новые затраты, а рутинного приспособления недостаточно», то со временем это понятие стало использоваться не только применительно к экстремальным условиям, но и для описания поведения людей в сложных жизненных ситуациях, при хроническом воздействии стрессоров и повседневных негативных и радостных событий. По мнению автора, широкая распространенность термина «coping» связана с двумя тенденциями современной психологии личности. Во-первых, с фокусированием внимания на целостной ситуации, в которой действует субъект, и пониманием того, что «именно ситуация во многом определяет логику поведения человека и меру ответственности за результат его поступка». Во-вторых, изучение копингового поведения в более широком контексте связано с расширением идеографического подхода в психологии, ориентированного на выявление особенного и изменчивого, присущее конкретному человеку в определенных условиях [7].
Cohen, Lazarus, обобщив данные многих исследований, выделили пять основных задач копинга: 1) минимизация негативных воздействий обстоятельств и повышение возможностей восстановления (выздоровления); 2) терпение, приспособление или регулирование, преобразование жизненных ситуаций; 3) поддержание позитивного, положительного «образа Я», уверенности в своих силах; 4) поддержание эмоционального равновесия; 5) поддержание, сохранение достаточно тесных взаимосвязей с другими людьми Успешность преодоления зависит от реализации перечисленных задач. Преодолевающее поведение оценивается как успешное, если оно устраняет физиологические и уменьшает психологические проявления напряжения, дает личности возможность восстановить дострессовую активность, оберегает индивида от психического истощения, иными словами, предотвращает дистресс. Таким образом, в качестве критериев эффективности преодоления выдвигаются психическое благополучие, снижение уровня невротизации и уязвимости к стрессам [2].
Существует широкий диапазон стратегий преодоления стресса, систематизация и описание которых представлены в ряде работ, но до настоящего отсутствует единая классификации копинга. Как утверждает С. К. Нартова-Бочавер, «создание удовлетворительной системной классификации видов психологического преодоления — дело будущего...» [7]. Каждый способ психологического совладания специфичен, определяется субъективным значением переживаемой ситуации и отвечает преимущественно одной из задач — решению реальной проблемы или ее эмоциональному переживанию, корректировке эмоционального состояния или регулированию взаимоотношений с людьми. Механизм реализации этих усилий основан на процессах когнитивного оценивания стрессогенной ситуации и личных ресурсов. Поэтому большинство классификаций построено вокруг двух предложенных С. Лазарусом и Р. Фолкманом модусов психологического совладания, направленного на решение проблемы (ргоblem — focussed) и изменение собственных состояния и установок в отношении ситуации ^motion — focussed). Измерение когнитивного и поведенческого преодоления стресса, разработанное С. Фолкман и Р. Лазарусом, явилось важным шагом
вперед, потому что в их работах подчеркивается приоритет приобретенных механизмов преодоления стресса перед врожденными. Преодоление стресса, сфокусированное на проблеме, обеспечивается разными стратегиями, в основном приобретенными путем обучения или ее решения методом проб и ошибок.
Е. Кор^, говоря о стратегиях чисто когнитивного копинга, выделяет такие типы личностей, как monitors («ищущие информацию») и blunters («толстокожие, закрытые») для нее. К. Раг^ обращает внимание на прямое преодоление (direct coping) и психологическое подавление, вытеснение фрустрирующих факторов [7].
A. Billing и R. Moos предложили дихотомическую классификацию действий по преодолению стресса, выделив активные и пассивные формы преодоления с фокусом реакций на эмоции или на проблеме [9]. Эта дихотомия соответствует предложенной S. Folk-man и R. Lazarus инструментальной и паллиативной модели преодоления, проблемноориентированным и личностно-ориентированным способами преодоления [10].
К. Matheny высказал предположение, что преодоление стресса можно рассматривать с позиций оперативных и превентивных воздействий на стрессовую ситуацию и реакции человека на нее. Оперативное преодоление стресса предусматривает попытку ликвидации или снижение реакции на воздействующий стрессор. Превентивное преодоление заключается в предотвращении влияния стрессора путем изменения когнитивной оценки при восприятии требований ситуации либо повышения сопротивляемости, устойчивости к воздействию стресса. К. В. Matheny [11] считает, что превентивное преодоление включает четыре группы способов: 1) избегание стрессоров путем регулирования условий жизни и деятельности; 2) регулирование уровня требований ситуации к человеку; 3) изменение видов поведения, вызывающего стресс; 4) развитие личных ресурсов для преодоления стресса. Избегание стрессоров, например, может быть связано с уходом от неприятного события, увольнением, изменением сроков и продолжительности выполнения трудного задания и т. д. Регулирование уровня требований означает необходимость соответствия физической и психической нагрузки возможностям функциональных ресурсов.
Помимо изложенной выше дихотомической типологии стратегий преодоления известны и более развернутые варианты их классификации. Так, Н. Weber считает, что основной репертуар стратегий психологического преодоления включает следующие формы:
• реальное (когнитивное или поведенческое) решение проблемы;
• поиск социальной поддержки;
• перетолкование ситуации в свою пользу;
• защиту и отвержение проблемы;
• уклонение и избегание;
• сострадание к самому себе;
• пониженную самооценку;
• эмоциональную экспрессию [2].
И. Г. Сизова и С. И. Филипченкова на основании экспериментальных исследований определили базовые и функционально-ситуативные стратегии преодоления, к которым относятся:
• конструктивные преобразующие стратегии («когнитивная репетиция», «коррекция ожиданий и надежд», «идущие вниз сравнения», «идущие вверх сравнения», «антиципирующее преодоление», «предвосхищающая печаль»);
• конструктивные приспособительные стратегии преодоления («позитивное истолкование ситуации», «придание нетривиального смысла ситуации», «изменение личностных свойств», «идентификация со счастливчиками»);
• неконструктивные стратегии преодоления («фиксированная на эмоциях стратегия», «уход или бегство из трудной ситуации», «стратегия отрицания») [2].
П. Вонг и его сотрудники разработали концепцию проактивного преодоления стресса, которая включает превентивные, самопреобразующиеся, экзистенциональные и духовные стратегии — адаптивные реакции человека, зависящие от его способности к символизированию, прогнозированию, саморефлексии, духовному проявлению, саморазвитию и самосовершенствованию. В этот перечень можно включить коллективные стратегии, означающие согласование усилий всех членов группы для разрешения проблемы (эти стратегии могут иметь большее значение, чем просто получение социальной поддержки), например, согласованные усилия всех членов семьи для ухода за тяжелобольным родителем, а также добавить творческие стратегии, направленные на поиск и нахождение новых решений проблемы. Они строятся на изучении прошлого, но порождаются воображением и исследованием новых путей и средств решения проблемы [12].
Исследователи отмечают важную роль в преодолении стресса социокультурной среды, которая предрасполагает человека к проявлению реакций на стресс определенным образом. Особенности этой среды определяют выбор способов поведения для преодоления стресса в зависимости от характера ситуации, социального и профессионального статуса человека, его демографических, национальных и других особенностей, которые могут стать как ресурсом для преодоления, так и источником стресса.
Отечественные психологи также внесли существенный вклад в решение вопроса о классификации копинг-стратегий. С. К. Нартова-Бочавер, предлагает в качестве возможных оснований для классификации следующие признаки преодоления:
• ориентированность или локус преодоления (на проблему или на себя);
• область психического, в которой развертывается преодоление (внешняя деятельность, представления или чувства);
• эффективность (приносит желаемый результат по разрешению затруднений или нет);
• временная протяженность полученного эффекта (разрешается ситуация радикально или требует возврата к ней);
• ситуации, провоцирующие поведение по преодолению (кризисные или повседневные).
Л. И. Анцыферова разработала следующую классификацию стратегий совладания:
1. Преобразующие стратегии совладания — принятие решения о возможности позитивного изменения трудной ситуации и формирование ее как проблемы: определение конечной и промежуточной цели. Человек намечает план решения, определяет способы достижения цели, пытается сформировать новую систему психической саморегуляции. При направленности на актуализацию процессов самосознания именно саморегуляция становится самостоятельной деятельностью с определенными мотивом, целью, образом состояния. Такая перестройка дает человеку шанс справиться со стрессовой ситуацией. В случае неуспешного совладания с ситуацией поражение влечет за собой снижение самооценки, пересмотр позитивных представлений о себе и др. В таких случаях некоторые индивиды прибегают к приему «коррекции своих ожиданий и надежд», иными словами, просто изменяют свое отношение к желаемому результату, который уже перестает быть для них столь желанным. Тогда в действие вступает широко распространенная стратегия, ориентированная на восстановление позитивного отношения к себе, чувства личного благополучия. Эта стратегия часто является спасительной в плане сохранения целостности личности для оптимистов. Этот прием также часто используется людьми, попавшими в безвыходное положение. Такая «техника» жизни
получила название «идущее вниз сравнение». Применяя ее, человек сравнивает себя с людьми, находящимися в еще более незавидном положении, с теми, кто оказываются беспомощными при решении самых легких задач. По отношению к себе он может прибегнуть и к «идущему вверх сравнению» — вспомнить о своих успехах в других областях и ситуациях. Все эти приемы обесценивают положительную оценку неудачи, не требуют негативной перестройки отношения к себе и вписываются в личную теорию как незначительный биографический эпизод [1].
Однако подобным образом человек может совладать не со всякой неудачей. Все зависит от психологической структуры личности. Если субъект сам поставил перед собой трудную задачу, спроектировал ее как часть будущей жизни, преисполнен уверенности в ее решении и для совладания с ней мобилизовал огромные силы, то поражение он может пережить как крушение всей своей личности. Чаще всего такие ситуации складываются в переходные, кризисные моменты жизни человека, когда ведущую роль играют сверхцели, сверхценности, ради которых личность организует обширную деятельность. Таким образом, если иметь в виду, что факт неожиданности трудной ситуации усиливает ее негативную значимость для человека и порождает массу дополнительных отрицательных эмоций, препятствующих поиску успешных путей совладания, то будет понятно адаптивное значение специфической стратегии «антиципирующего совладания» и «предвосхищающей печали». Они позволяют людям подготовиться к возможным нелегким испытаниям и заранее наметить способы предотвращения несчастливых поворотов судьбы.
2. Приемы приспособления — изменение собственных характеристик и отношений к ситуации: изменение отношения к ситуации, придание ей нейтрального смысла. Сюда относится также такой специальный прием как «позитивное истолкование», который, по мнению многих исследователей, позволяет более успешно пережить травмирующее событие.
3. Вспомогательные приемы самосохранения в ситуациях трудностей и несчастий — «техники» борьбы с эмоциональными нарушениями, вызванными неустранимыми с т. зр. субъекта негативными событиями. Это уход или бегство из трудной ситуации, которые могут осуществляться не только в практической, но и в чисто психологической форме — путем внутреннего отчуждения от ситуации или подавления мыслей о ней. Такие ситуации часто возникают в сфере здоровья [1].
Цель исследования состояла в определении роли ресурсно-инвестиционного копинга в эмоциональных переживаниях в экстремальных ситуациях и индивидуальной стресс-резистентности (уязвимости к ситуационным стрессорам).
Ресурсно-инвестиционный копинг рассматривается как «антиципирующее совлада-ние» в виде когнитивных, эмоциональных и поведенческих усилий, направленных на накопление («консервацию») персональных ресурсов преодоления прошлых, настоящих и будущих стрессовых ситуаций. В общем виде под ресурсами понимается то, что ценно для человека и то, что помогает достигать лично значимых целей, в том числе и преодолевать трудные ситуации как преграды к их достижению. Ресурсы преодоления рассматриваются нами как некоторые психологические «инструменты», помогающие «выживать» или сохранять психологическую устойчивость в актуальных и будущих стрессовых ситуациях, переоценивать (переосмысливать) прошлые стрессовые ситуации.
В качестве основных гипотез исследования выступили следующие предположения:
• диспетчеры с высокой стресс-резистентностью чаще используют ресурсноинвестиционный копинг;
• чем чаще используется ресурсно-инвестиционный копинг, тем «оптимистичнее» оцениваются экстремальные ситуации, связанные с профессиональной деятельностью — ниже воспринимаемая психологическая угроза ситуационных стрессоров,
выше оцениваются собственные ресурсы преодоления, меньше переживаний эмоционального дискомфорта при столкновении с экстремальными ситуациями и выше стресс-резистентность.
Проверка выдвинутых гипотез реализовывались в решении следующих задач исследования:
• сравнение выборок испытуемых с объективно различным уровнем стресс-резистентности по параметрам эмоционального и когнитивно-оценочного реагирования в экстремальных ситуациях, а также по субъективной оценке ресурсов преодоления;
• выявление характера взаимосвязи между показателями ресурсно-инвестиционного копинга, эмоционального и когнитивно-оценочного реагирования на экстремальные ситуации и субъективной оценкой стресс-уязвимости.
Метод исследования. В исследовании приняли участие две группы поездных диспетчеров, отличающихся по объективным показателям стресс-резистентности в тестовых испытаниях, имитирующих экстремальные ситуации. Возраст испытуемых 25-48 лет. Стаж работы — от 3 до 17 лет. В первую группу, условно названную «устойчивые», вошли диспетчеры с высокими показателями тестовых испытаний, моделирующих экстремальные ситуации, и не совершившие ни одной ошибки в реальных экстремальных ситуациях за время своей работы (38 человек). Вторую группу, названную «неустойчивые», составили диспетчеры с относительно низкими показателями тестовых испытаний и те, кто допустил одну и более ошибок при принятии решений в реальных экстремальных ситуациях (15 человек). Члены групп не отличались по возрасту и стажу работы.
Определение субъективных репрезентаций (воспринимаемой напряженности) экстремальных ситуаций осуществлялось с помощью девяти монополярных шкал, описывающих следующие параметры экстремальных ситуаций:
1. Эмоциональная напряженность, беспокойство (валентность).
2. Неподконтрольность (неуправляемость).
3. Неопределенность — дефицит информации о причинах и возможных способах решения ситуации.
4. Необходимость быстрого реагирования (динамичность).
5. Опасность и затруднения в поиске правильного решения (маневровых решений).
6. Трудность преодоления — ситуация требует мобилизации многих ресурсов и длительного периода для их восстановления (затраты ресурсов).
7. Трудная прогнозируемость ситуации.
8. Некомпетентность — степень личного опыта решений подобных ситуаций (оценка собственных знаний и опыта или частота встречаемости в личном опыте).
9. Новизна — субъективная оценка неординарности ситуации и необходимости принятия нестандартного решения.
Каждый параметр оценивался по семибалльной шкале. По данным параметрам диспетчеры оценивали 6 экстремальных ситуаций, отобранных экспертами. Высчитывался интегральный показатель субъективной оценки напряженности 6-ти экстремальных ситуаций — «Оценка стрессогенности». Чем больше значения интегрального показателя, тем выше воспринимаемая психологическая угроза со стороны ситуации.
Для измерения ресурсно-инвестиционного копинга нами использовались две методики. Первая из них — опросник «Проактивное совладающее поведение» (РС1) [8]. Опросник позволяет оценить следующие шесть показателей совладающего поведения.
1. Проактивное преодоление — процесс целеполагания, включающий в себя постановку важных для личности целей, усилия по когнитивной и поведенческой саморегуляции для
достижения поставленных целей. Суть проактивного преодоления заключается в усилиях по формированию общих ресурсов, которые облегчают достижение важных целей и способствуют личностному росту.
2. Рефлексивное преодоление — представление и размышления о возможных поведенческих альтернативах совладания с ситуацией путем сравнения их предполагаемой эффективности. Данный способ преодоления включает в себя оценку возможных стрессоров, анализ проблем и имеющихся ресурсов, генерирование предполагаемого плана действий, прогноз вероятного исхода деятельности и выбор способов ее выполнения. Это инвестирование имеющихся знаний и представлений о вероятных стрессорах в способы их преодоления — перспективная рефлексия.
3. Стратегическое планирование представляет собой процесс создания четко продуманного, целеориентрованного плана действий, в котором наиболее масштабные цели разделяются на подцели (дерево целей), управление достижением которых становится более доступным.
4. Превентивное преодоление — предвосхищение потенциальных стрессоров и подготовку действий по нейтрализации негативных последствий до того, как наступит возможное стрессовое событие. Предвосхищение неопределенности стрессоров стимулирует человека использовать широкий спектр копинг-поведения как накопление материальных, инструментальных и социально-психологических ресурсов преодоления стрессов.
5. Поиск инструментальной поддержки — получение информации, советов и обратной связи от непосредственного социального окружения человека в период совладания со стрессами.
6. Поиск эмоциональной поддержки — эмоционально-ориентированный копинг, поведение, направленное на снижение эмоционального дистресса посредством получения эмоциональной поддержки, разделения чувств с другими, поиска сочувствия и общения с людьми из непосредственного социального окружения человека.
В качестве второй методики изучения копинга нами использовался опросник Э. Хайма «Копинг — механизмы» [Heim, 1988 ]. С помощью этой методики оценивались следующие показатели: конструктивность поведенческого преодоления, конструктивность когнитивного преодоления, конструктивность эмоционального преодоления и суммарный показатель конструктивности трех типов преодоления.
Для сравнения «устойчивых» и «неустойчивых» в отношении эмоциональных переживаний в экстремальных ситуациях диспетчеров использовалась «Шкала дифференциальных эмоций » [6]. С помощью данной методики диспетчеры ретроспективно оценивали эмоциональные переживания, которые они обычно испытывают в типичных профессиональных ситуациях высокой экстремальности. Методика позволяет измерить 10 базовых эмоций: интерес, радость, удивление, горе, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд, вину. Согласно методике по результатам оценивания переживаний базовых эмоций подсчитывались показатели по укрупненным группам эмоций:
• индекс позитивных эмоций — ПЭМ;
• индекс острых негативных эмоций — НЭМ;
• индекс тревожно-депрессивных эмоций — ТДЭМ.
Субъективные репрезентации осознаваемых ресурсов преодоления стрессовых ситуаций определялись с помощью контент-анализа проективного теста «Завершение предложений» (модифицированная версия). Оценивались следующие показатели: субъективная стресс-уязвимость, профессиональная самоидентификация, активность планирования будущего, уверенность в успешности решений экстремальных ситуаций — уверенность
в стабильности саморегуляции в экстремальных ситуациях, профессиональная самореализация — баланс приобретенных и потерянных за время работы диспетчером ресурсов. Последний показатель основан на концептуальной модели опросника Хобфолла «Потери и приобретения», его количественная величина рассчитывалась как частное от деления показателей приобретенных и потерянных ресурсов [3].
Результаты исследования
В ходе исследования были получены следующие результаты, подтверждающие выдвинутую нами гипотезу. «Устойчивые» диспетчеры по сравнению с «неустойчивыми» ниже оценивают психологическую угрозу — стрессогенность типичных экстремальных ситуаций. Интегральный показатель стрессогенности типичных ситуаций у первых равнялся 28,98, а у второй группы — 35,53. (достоверность различий прир < 0,05). Таким образом, испытуемые с более высокой стресс-резистентностью в имитационных тестовых испытаниях более спокойно воспринимают возможные экстремальные ситуации чем испытуемые с низкой стресс-резистентностью. Сравнительный анализ данных двух групп диспетчеров показал, что «устойчивые» диспетчеры чаще используют проактивный, рефлексивный, стратегический копинг, чем «неустойчивые» диспетчеры.
По показателям субъективной оценки ресурсов преодоления не было выявлено достоверных различий между группами. Однако отмечена явная тенденция к более высоким оценкам ресурсов преодоления «устойчивых» по сравнению с «неустойчивыми». Наибольшие различия между группами были обнаружены по показателям «профессиональная самореализация» и «субъективная стресс-устойчивость». В группе «устойчивых» показатели «профессиональной самореализации» и «субъективной стресс-устойчивости» равны соответственно 10,7 и 10,5 баллам, а в группе «неустойчивых» — соответственно 7,2 и 7,9. Это говорит о том, что «устойчивые» диспетчеры лучше осознают свои ресурсы преодоления экстремальных ситуаций по сравнению с «неустойчивыми», т. е. отличаются более высокой саморефлексией.
Сравнение двух групп испытуемых по показателям эмоциональных переживаний показало следующее. «Устойчивые» диспетчеры достоверно отличаются (на пятипроцентном уровне значимости) от «неустойчивых» по позитивным эмоциям интерес и радость, что говорит о их большей собранности, концентрации внимания, уверенности и переживании собственной значимости в экстремальных ситуациях профессиональной деятельности по сравнению с «неустойивыми» диспетчерами. У «неустойчивых» диспетчеров сильнее чем у «устойчивых» выражены такие острые негативные эмоции как горе, гнев, презрение, а также тревожно-депрессивные эмоции, страх, стыд, вина.
В целом диспетчеры с высокой стресс-резистентностью (группа «Устойчивые») имеют более высокий индекс положительных эмоций (28,68), более низкие индексы остронегативных (18,54) и тревожно-депрессивных эмоций (13,4) в экстремальных ситуациях чем диспетчеры с низкой стресс-резистентностью. У последних индекс ПЭМ равен 22,0, индекс НЭМ — 25,38, ТДЭМ-20,1 (достоверность различий прир < 0,001). Полученные результаты говорят о том, что «неустойчивые» диспетчеры более склонны к реактивному преодолению стрессовых ситуаций, в отличие от более устойчивых субъектов.
Наибольшие различия выражены по индексу «Остро негативные эмоции», что говорит о том, что у диспетчеров с более низкой стресс-резистентностью отношение к экстремальным ситуациям имеет более сильную негативную окраску и негативные переживания после экстремальных ситуаций сохраняются более продолжительно, чем у диспетчеров с высокой стресс-резистентностью.
В результате корреляционного анализа, во-первых, были обнаружены достоверные связи между субъективными репрезентациями экстремальных ситуаций и стресс-толерантностью к ним. Во-вторых, выявлены взаимосвязи между эмоциональными переживаниями, копингом и субъективной оценкой стресс-резистентности в экстремальных ситуациях. В частности, чем выше оценка собственных ресурсов преодоления и показатели ресурсно-инвестиционного копинга, тем ниже диспетчеры оценивают напряженность (стрессогенность) типичных экстремальных ситуаций и проявляют более высокую устойчивость в подобных имитационных ситуациях.
Взаимосвязь эмоционального реагирования и ресурсно-инвестиционного копинга представлена следующими корреляциями. Индекс положительных эмоций положительно коррелирует с превентивным копингом (0,352* ) и субъективной оценкой стресс-резистентности в экстремальных ситуациях (0, 320*). Это может говорить о том, что предвосхищение потенциальных стрессоров, заблаговременная подготовка действий по нейтрализации их негативных последствий представляет собой «инвестиционный» ресурс, который выступает в качестве «буфера» для негативных переживаний и обусловливает положительные эмоции, характеризующие отношение к стрессовой ситуации как к «Вызову».
Индекс острых негативных эмоций отрицательно коррелирует с превентивным копингом (-0, 374*), индекс тревожно-депрессивных эмоций с превентивным копингом (- 0,379*). Полагаем, что данные связи говорят о том, что чем меньше вкладывается усилий в заблаговременную подготовку, тем острее переживаются стрессовые ситуации, которые, очевидно воспринимаются как высокая «угроза» (по классификации Лазаруса).
Индексы острых негативных и тревожно-депрессивных эмоций (НЭМ и ТДЭМ) положительно коррелируют с показателями адаптивности копинг-механизмов в эмоциональной, поведенческой, и когнитивной сферах. Данные корреляции мы интерпретируем следующим образом: негативные эмоции способствуют актуализации таких копинг-действий как протест против несправедливости, поиск эмоциональной и информационной поддержки (помощи) у близких людей и коллег, а также ресурсно-сберегающих стратегий преодоления, таких как отвлечение и релаксация. В когнитивной сфере негативные эмоции активизируют такие внутренние ресурсы как самоконтроль, самообладание, анализ ситуаций, повышение собственной ценности и позитивная установка на будущее.
Субъективная оценка стресс-резистентности положительно коррелирует с такими ресурсно-ивестиционными стратегиями как «Поиск инструментальной поддержки» (0,325*) и «Поиск эмоциональной поддержки» (0,410*). «Поиск инструментальной поддержки» это — «вложение в ресурс профессиональной компетентности, а поиск эмоциональной поддержки» — восстановление и накопление эмоциональных ресурсов.
Содержательный анализ полученных корреляций и их обобщение позволяют представить теоретическую модель повышения (укрепления) стресс-резистентности. Мы полагаем, что первой «мишенью» психокоррекционных воздействий должно быть развитие ресурсно-инвестиционного копинга, который связан с образом «Я», самоотношением и с субъективной оценкой личных ресурсов преодоления. Образ «Я», и субъективная оценка ресурсов преодоления взаимосвязаны с реактивно-оперативным преодолением и опосредуют субъективную репрезентацию (восприятие напряженности) ситуационных стрессоров — образ ситуации и отношение к ней. Ресурсно-инвестиционный копинг и субъективная репрезентация стрессовой ситуации взаимосвязаны. Эффективное использование ресурсно-инвестиционного копинга и эмоционального (реактивно-операционного) преодоления оказывает положительно влияние не только на субъективную оценку ситуации, но и на актуализацию ресурсов преодоления ситуационных стрессоров. Таким образом,
ситуационная стресс-резистентность обусловлена сложным взаимодействием субъективных репрезентаций стресс-факторов ситуации, собственных ресурсов преодоления и эмоционального реагирования. Второй «мишенью» психокоррекционных воздействий должны быть оптимизация эмоционального или реактивно-оперативного реагирования, помощь в осознании индивидуальных ресурсов преодоления и повышение уверенности (укрепление «Я-концепции»).
Выводы
1. Высокой стресс-резистентности способствует ресурно-инвестиционный копинг. Очевидно, он аккумулирует ресурсы преодоления. Заблаговременное накопление данных ресурсов выступает в качестве «буфера» при столкновении с затруднительными или стрессогенными ситуациями.
2. Субъективная репрезентация (когнитивная оценка) стрессогенности экстремальных ситуаций связана с ресурно-инвестиционным копингом и с субъективной оценкой ресурсов преодоления и проявляется в эмоциональных переживаниях при столкновении с данными ситуациями. Чем активнее используется ресурно-инвестиционный копинг, тем менее напряженно воспринимаются стрессогенные ситуации и тем выше оцениваются ресурсы преодоления.
3. Ресурно-инвестиционный копинг связан с эмоциональными переживаниями. Положительные эмоции коррелируют с превентивным копингом, а переживания эмоционального дискомфорта — с реактивным. Чем больше выраженность негативных эмоций, тем сильнее активизируются механизмы преодоления.
4. Концепция ресурно-инвестиционного копинга как проактивного предоления представляется перспективной для повышения стресс-резистентности. Для укрепления стресс-резистентности «мишенью» в формирующих и коррекционных тренингах, очевидно, должны быть превентивно-инвестиционные копинг-стратегии как особые «метатехники», способствующие осознанию и «консервации» ресурсов преодоления.
Литература
1. АнцыфероваЛ. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита II Психол. журнал. 1994. Т. 15, № 1, С. 3-18.
2. Бодров В. А. Психологический стресс: развитие и преодоление. М., 200б.
3. ВодопьяноваН. Е. Психодиагностика стресса. СПб., 2008.
4. Крюкова Т. Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни: автореф. дисс. ... д-ра. психол. наук. М. 2005. С. 15-19.
5. Крюкова Т. Л. Роль эмоционально-фокусированного копинга в общении II Психология общения 2000: проблемы и перспективы II отв. ред. А. А. Бодалев. М., 2000. С. 153-154.
6. Леонова А. Б. Шкала дифференциальных эмоций II Практикум по инженерной психологии и эргономике I под ред. Ю. К. Стрелкова и др. М., 2003. С. 145.
7. Нартова-Бочавер С. К. « Coping behavior » в системе понятий психологии личности II Психолог. журнал. 1997. № 5. С. 20-30.
8. Старченкова Е. С. Проактивное совладающее поведение в построении жизненных стратегий II Психологические проблемы самореализации личности I под ред. Л. А. Коростылевой. СПб., 2008. Вып. 12.
9. Billings A. G., Moos R. H. Coping, stress and social resources among adults with unipolar depression II Journal of Personal and Social Psychology. 1984. Vol. 4б. P. 877-891.
10. Folkman S., Lasarus R. S. Manual for Ways Coping Questionnaire. Palo Alto, 1988.
11. Matheny K. B., Aycock D. W, Hugh J. L., Cutlette W. L., Silva-Can-nella K. A. Stress coping: A qualitative and quantitative synthesis with implications for treatment II Counseling Psychologist. 198б. Vol. 14. P. 499-549.
12. Wong P. T. Effective management oflife stress: The resource-congruence model II Stress Medicine. 1993. Vol. 9. P. 51-б0.
