CC BY
53ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
Theory and history of law and state
УДК 94.47:343.8
А. П. Веселова
ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ПЕРИОД СТАЛИНСКОЙ ДИКТАТУРЫ
8 марта 2017 г. в России была утверждена Национальная стратегия действий в интересах женщин на 2017-2022 гг. Ее основная цель состоит в обеспечении реализации принципа равных прав и свобод мужчины и женщины. Применительно к уголовно-правовой сфере этот результат достигается скорее не «выравниваем» норм в отношении мужского и женского полов, но, напротив их асимметрией. Задача законодателя при этом сводится к ее правильному, неизбыточному, гармоничному формированию, в том числе с учетом исторического опыта.
В сталинский период были сформировано большинство положений советского уголовного законодательства, имеющих гендерную направленность. Они ориентированы на защиту прав и свобод женщин, обусловлены особенностями женской природы либо связаны с функцией материнства. Практически в неизменном виде, за исключением некоторых положений, они просуществовали до современной кодификации уголовного права. Однако сталинская эпоха сформировала гендерную асимметрию и иного рода, носящую дискриминационный характер, возродив институт объективного вменения по отношению к женам, чьи мужья были осуждены за контрреволюционные преступления. В этом сочетании проявились противоречия рассматриваемого периода, сочетающего, с одной стороны, идеи построения социалистического общества, а с другой — тоталитарный режим.
Представленная публикация является частью серии работ автора, посвященных гендерной асимметрии в уголовном праве в различные периоды отечественной истории. В статье представлен обзор положений уголовного законодательства периода сталинской диктатуры, имеющих соответствующую направленность.
Ключевые слова: женщины; гендерный аспект в уголовном праве; гендерная асимметрия; уголовное право в сталинский период.
A. P. Veselova
GENDER ASPECTS OF CRIMINAL LEGISLATION OF THE SOVIET RUSSIA DURING STALIN'S DICTATORSHIP
8 March 2017 in Russia was adopted the national strategy for women in the years 2017-2022. Its main objective is to ensure the implementation of the principle of equal rights andfreedoms for men and women. In relation to the criminal justice field, this result is achieved rather than "align " standards for male and female, but their asymmetry. The task of the legislator is thus reduced to its proper, non-redundant, harmonious formation, including taking into account historical experience.
The article is part of a series of works dedicated to gender asymmetry in criminal law in different periods of national history. The article presents a review of the provisions of the criminal law of the period of Stalin's dictatorship, having the proper orientation.
Keywords: women; gender in criminal law; gender inequality; criminal law in the Stalinist period.
© Веселова А. П., 2017
Современное российское уголовное законодательство не является нейтральным в гендерном отношении. При этом его гендерная направленность складывалась исторически. Одним из самых неоднозначных этапов в истории России, как с точки зрения его общего восприятия, так и в отношении оценки содержания норм уголовного права, является эпоха сталинской диктатуры. Ее расцвет пришелся на конец 20-х — начало 40-х гг. XX в.
Основным нормативно-правовым актом уголовного права этого периода является Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. [10]. Изначально он задумывался как редакция УК РСФСР 1922 г., но масштаб вносимых изменений привел в итоге к принятию нового кодекса. УК РСФСР 1926 г. с многочисленными поправками действовал до 1 января 1961 г.
К положениям Уголовного кодекса 1926 г., имеющим гендерную направленность, можно отнести, во-первых, ряд статей особенной части, определяющих составы некоторых преступлений, а также несколько статей общей части, регламентирующих условия реализации уголовной ответственности.
В первом случае гендерная асимметрия проявилась при установлении уголовной ответственности за некоторые категории преступлений против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности (гл. VI УК 1926 г.). Прежде всего речь идет о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы. Под потерпевшими в этих преступлениях УК РСФСР 1926 г. подразумевает либо прямо указывает лиц женского пола.
Уголовный кодекс 1926 г. не содержал специального раздела о половых преступлениях. Соответствующие статьи были предусмотрены в гл. VI. Нововведением Кодекса РСФСР 1926 г. в отношении половых преступлений по сравнению с УК РСФСР 1922 г. стало определение во всех составах только верхнего предела наказаний при общей тенденции увеличения данного предела
в 1,5-2 раза. Помимо изнасилования и полового сношения с лицами, не достигшими половой зрелости, был введен новый состав полового преступления: понуждение женщины к вступлению в половую связь или к удовлетворению половой страсти в иной форме лицом, в отношении которого женщина являлась материально или по службе зависимой (ст. 154). В качестве квалифицирующего признака изнасилования, помимо самоубийства потерпевшего, недостижения потерпевшим половой зрелости, было добавлено совершение изнасилования несколькими лицами (ст. 153).
Также УК РСФСР 1926 г. устанавливал ответственность за принуждение к занятию проституцией, сводничество, содержание притонов разврата и вербовку женщин для проституции (ст. 155).
Ст. 140 УК РФСФР, определяющая наказание за незаконное производство абортов, также была направлена на защиту жизни и здоровья женщин. Она вводила уголовную ответственность для лиц, производящих аборты с согласия матери, но без надлежащей медицинской подготовки и (или) в противосани-тарной обстановке (ст. 140). Совершение абортов в качестве промыслов, без согласия матери или наступление последствия в виде смерти женщины, признавались отягчающими обстоятельствами.
В 1937 г. в УК РСФСР была добавлена статья, устанавливающая ответственность за понуждение женщин к производству аборта (тюремное заключение на срок до двух лет) [11, ст. 140-а]. Появление данной статьи связано с изменением в целом позиции законодателя в отношении производства абортов.
Постановление ЦИК и СНК СССР от 27.06.1936 «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и
о некоторых изменениях в законодательство о разводах» ознаменовало новый этап в развитии советского законодательства об абортах, заключающийся в их криминализации [7]. Производство абортов было запрещено «как в больницах и специальных лечебных заведениях, так и на дому у врачей и на частных квартирах беременных». Допускались аборты строго по медицинским показаниям, «исключительно в тех случаях, когда продолжение беременности представляет угрозу жизни или грозит тяжелым ущербом здоровью беременной женщины, а равно при наличии передающихся по наследству тяжелых заболеваний родителей и только в обстановке больниц и родильных домов» (ст. 1).
Постановление 1936 г. устанавливало уголовную ответственность как для лиц, производящих аборты (тюремное заключение), так и для женщин, прибегнувших к искусственному прерыванию беременности (общественное порицание, а при повторном деянии — штраф до 300 рублей) (ст. 2-4).
Таким образом, с 1936 г., с момента запрещения абортов (вернее, их жесткого ограничения), женщина становится не потерпевшей, а одним из субъектов данного вида преступлений.
На практике криминализация абортов привела к неблагоприятным результатам, не устранив вред, причиняемый здоровью женщин производством абортов, но, напротив, увеличив его за счет развития подпольных операций (см. [4, с. 28]).
Рассмотренное Постановление ЦИК и СНК СССР от 27.06.1936 в качестве одной из составляющих государственной помощи роженицам и многосемейным предусматривало установление уголовного наказания «за отказ в приеме на работу женщин по мотивам беременности, снижение им заработной платы по тем же мотивам» (ст. 9), тем самым обозначив еще один состав, имеющий гендерную направленность. Однако санкция за данное преступление была введена только в 1949 г., когда УК
РСФСР был дополнен ст. 133-а об отказе от приема на работу женщин по мотивам беременности [12, ст. 133 -а].
В 1928 г. в Уголовный кодекс РСФСР была добавлена отдельная глава, направленная также на защиту прав женщин. Она регулировала ответственность за преступления, составляющие пережитки родового быта (принуждение женщины к вступлению в брак, похищение ее для вступления в брак, вступление в брак с лицом, не достигшим брачного возраста, а также с лицом, не достигшим половой зрелости, двоеженство или многоженство) [11, гл. 10]. Тем самым Уголовный кодекс РСФСР вводил на общегосударственном уровне нормы, действовавшие с 1924 г. в автономных республиках и областях [6].
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. определил некоторые особенности реализации уголовной ответственности женщин: к женщинам, находящимся в состоянии беременности не мог быть применен расстрел (ст. 22), беременность женщины являлась смягчающим обстоятельством при определении меры социальной защиты (ст. 48).
Помимо рассмотренных положений сталинское законодательство содержало нормы, формирующую гендерную асимметрию совсем иного рода, носящую дискриминационный характер по отношению к лицам женского пола.
Согласно данным, приводимым В. Н. Земсковым, количество лагерных заключенных ГУЛАГа женского пола в 1934-1937 гг. составляло 6-7 % [3, с. 23]. Статистика периода «расцвета» ГУЛАГа свидетельствует о том, что число женщин в лагерях НКВД на 1 января 1939 г. возросло до 8,3 % (107 319 человек) [9]. Последовательное увеличение количества заключенных женщин в 1937-1938 гг. связано в том числе с новой карательной мерой, коснувшейся главным образом женщин и детей. В 1937 г. был издан Оперативный приказ НКВД СССР № 00486, предписывающий приступить к репрессированию жен изменников родины, членов
право-троцкистских шпионско-
диверсионных организаций, осужденных военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории [5].
В соответствии с данным приказом жены осужденных изменников родины подлежали оперативному аресту и заключению в лагеря на сроки не менее как 5-8 лет. Арестовывались не только женщины, состоявшие в юридическом или фактическом браке с осужденным, но и бывшие супруги, состоявшие с осужденным, к моменту его ареста, в разводе, в случае, если они были при-частны к контрреволюционной деятельности осужденного, укрывали его, знали о его контрреволюционной деятельности, но вовремя не сообщили соответствующим органам власти. Грудные дети должны были направляться вместе с их осужденными матерями в лагеря, откуда по достижению возраста один-полтора года передавались в детские дома и ясли. Дети старше полутора лет «изымались» у матерей — жен изменников родины вместе с их личными документами. Дети в возрасте от полутора и до 3-х полных лет направлялись в детские дома и ясли Наркомздравов республик в пунктах жительства осужденных; дети в возрасте от 3-х полных лет и до 15 лет — в детские дома Нарком-просов других республик, краев и областей. В отношении детей старше 15 лет «вопрос решался индивидуально»: подростки, признанные социально опасными, подлежали заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД, или водворению в детские дома особого режима Наркомпросов республик, а также могли быть направлены в другие республики, края и области для трудового устройства или определения на учебу. Все имущество, принадлежащее репрессированным членам семей изменников родины (за исключением личных вещей, которые арестованные брали с собой) подлежало конфискации.
При формировании правовой оценки рассмотренного Оперативного при-
каза НКВД СССР № 00486 необходимо обратить внимание на ряд следующих моментов. Прежде всего, издание данного приказа не повлекло введение нового вида преступлений, субъектом которого являлась женщина. В действовавший Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в 1934 г. были добавлены статьи о членах семей изменников родины, но они касались преступлений, совершенных военнослужащими. Согласно ст. 58-1в «в случае побега или перелета за границу военнослужащего, совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершенной измене, или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей», карались лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества. Остальные совершеннолетние члены семьи изменника родины подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет.
В соответствии с Оперативным приказом НКВД СССР № 00486 жены изменников родины привлекались к ответственности не за совершение преступного деяния, а за свою принадлежность к семье человека, признанного государственным преступником, что свидетельствует об отступлении от принципа личной ответственности виновного и о применении в советском праве 30-х годов XX в. института объективного вменения. В целом, Оперативный приказ о женах и детях — членах семей изменников родины не противоречит общим принципам уголовного права, закрепленным в УК РСФСР, так как согласно ст. 7 Кодекса меры социальной защиты судебно-исправительного, медицинского, либо медико-педагогического характера могли применяться к лицам, не только совершившим общественно-опасные действия, но и представляющим опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности (ст. 7).
В. Н. Белоновский обращает внимание на то, что законодательство о
членах семей изменников родины нарушает принцип действия уголовного закона с обратной силой, так как Оперативный приказ НКВД СССР от 15.08.1937 № 00486 предписывал репрессировать жен изменников родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории, начиная с 1 августа 1936 г. Кроме того, несмотря на используемую в приказе терминологию («осужденные»), рассмотрение данных категорий дел осуществлялось не по суду, а по системе внесудебных репрессий — Особым совещанием НКВД СССР (ст. 10 Оперативного приказа НКВД СССР № 004860) [1, с. 111].
В октябре 1938 г. Оперативный приказ НКВД СССР от 15.08.1937 № 00486 был скорректирован приказом НКВД СССР № 00689 «О порядке ареста жен изменников родины» [8]. Приказ НКВД СССР 1938 г. «предложил» в дальнейшем репрессировать только тех жен арестованных или осужденных изменников родины, врагов народа, правотроцкистских шпионов, которые были в курсе или содействовали контрреволюционной работе своих мужей, либо были замечены в антисоветских настроениях и высказываниях. В каждом конкретном случае вопрос об аресте и репрессировании жен изменников родины должен был решаться начальником соответствующего органа НКВД.
На практике аресту подвергались в том числе женщины, находящиеся в разводе и много лет ничего не знающие
не только о «контрреволюционной работе», но даже о судьбе своих бывших мужей. Н. А. Афанасова, политзаключенная, осужденная как ЧСИР, описывает ситуацию, когда в одной тюрьме встретились две жены «изменника родины» — настоящая и бывшая. Обе они получили одинаковый срок — 8 лет, объясняя это для себя тем, что «муж один и срок один» [2].
Не существовало правовой регламентации и, видимо, общей практики в определении конкретных сроков лишения свободы в отношении ЧСИР. В лагерях по этому поводу была распространена шутка о том, что «любимые жены получали 8 лет, безразличные 5 лет, а нелюбимые 3 года» [2].
Таким образом, в сталинский период было сформировано большинство положений советского уголовного законодательства, имеющих гендерную направленность. Они ориентированы на защиту прав и свобод женщин, обусловлены особенностями женской природы либо связаны с функцией материнства. Практически в неизменном виде, за исключением некоторых положений, они просуществовали до современной кодификации уголовного права. Однако при этом сталинская эпоха возродила принцип объективного вменения, реализация которого привела к значительному увеличению количества репрессированных женщин. В этом сочетании проявились противоречия рассматриваемого периода, сочетающего, с одной стороны, идеи построения социалистического общества, а с другой — тоталитарный режим.
Литература
1. Белоновский, В. Н. Реализация принципа «объективного вменения» по отношению к членам семей изменников родины // Вестник РГГУ. Серия: Юридические науки. — 2014. — № 9 (131). — С. 108-113.
2. Воспоминания, Н. А. Афанасовой [Электронный ресурс] // Сахаровский центр. Электронная база данных «Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы». — Режим доступа: http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=1083.
3. Земсков, В. Н. ГУЛАГ (Историко-социологический аспект) // Социологические исследования. — 1991. — № 6. — С. 10-27.
4. Михайличенко, С. И., Рудый, Н. К. Развитие законодательства об ответственности за искусственное прерывание беременности и историко-правовой аспект конституционного права на жизнь эмбриона человека // Семейное и жилищное право. — 2013. — № 3. — С. 24-29.
5. Оперативный приказ НКВД СССР от 15.08.1937 № 00486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины» // ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1918-1960. Глава I. Карательная политика советского государства [Документы №№ 1-52] Документ № 27. Мемориал-аспект. № 2-3. Октябрь 1993 г. [Электронный ресурс] // Фонд Александра Н. Яковлева. — Режим доступа: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1009101.
6. Постановление ВЦИК от 16.10.1924 «О дополнениях Уголовного Кодекса РСФСР для автономных республик и областей» // СУ РСФСР. — 1924. — № 79. — Ст. 787 // СПС «Консультант Плюс».
7. Постановление ЦИК и СНК СССР 27.06.1936 // СЗ СССР. — 1936. — № 34. — Ст. 309. Документы взяты с сайта: www.istmat.info: «Проект «Исторические Материалы».
8. Приказ НКВД СССР от 17.10.1938 № 00689 «О порядке ареста жен изменников родины» // ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1918-1960. Глава I. Карательная политика советского государства [Документы №№ 1-52] Документ № 30 [Электронный ресурс] // Фонд Александра Н. Яковлева. — Режим доступа: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1009106.
9. Справка о составе заключенных, содержавшихся в ИТЛ НКВД на 1 января 1939 г. // Глава III. Статистика, состав и движение заключенных [Документы №№ 89-105] Документ № 92. ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1140. Лл. 189-195. Подлинник. [Электронный ресурс] // Фонд Александра Н. Яковлева. — Режим доступа: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1009304.
10. Уголовный Кодекс РСФСР 1926 года // СПС «Консультант Плюс».
11. УК РСФСР 1926 года (по состоянию на 01.03.1957) [Электронный ресурс] // Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации. — Режим доступа: http://docs.cntd.ru/document/901757374.
12. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 12.07.1949 («Ведомости Верховного Совета СССР» 1949 года № 35) УК РСФСР 1926 года (по состоянию на 1 марта 1957 года) [Электронный ресурс] // Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации. — Режим доступа: http://docs.cntd.ru/ document/901757374.
Сведения об авторе
Веселова Анна Петровна: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин, кандидат исторических наук. E-mail: avspectr@mail.ru
Information about the author
Veselova Anna Petrovna: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), the senior lecturer of the chair of state-legal disciplines, candidate of historical sciences. E-mail: avspectr@mail.ru
