ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ ПРЕКАРИАТА Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

www.hjournal.ru DOI: 10.17835/2078-5429.2020.11.4.132-144

ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ ПРЕКАРИАТА

МОКРОУСОВА ДАРЬЯ ИГОРЕВНА,

Южный Федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, Россия, e-mail: dmokrousova@sfedu.ru;

ПОКУСАЕНКО МАРИЯ АЛЕКСЕЕВНА,

Южный Федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, Россия, e-mail: voropay@sfedu.ru

Одной из самых уязвимых групп, представленных в прекариате наряду с выпускниками вузов, являются женщины, которые в силу особенностей своей социальной роли порой вынуждены соглашаться на заключение краткосрочных трудовых отношений с меньшей оплатой труда, с меньшим уровнем стабильности, а также с меньшей степенью уверенности в продвижении по карьерной лестнице. Актуальность данной проблемы показывает усиленный интерес к ней со стороны таких глобальных институтов, как Всемирный банк, Международная организация труда и Международный экономический форум, статистические данные которых по этой проблеме позволяют оценить уровень гендерного неравенства в сфере труда во всем мире, а также увидеть особенности отдельных государств в области регулирования недопущения наличия неравенства в различных экономических отраслях. В рамках исследования были выявлены основные причины гендерного неравенства на рынке труда, проанализированы законодательные и иные ограничения, не позволяющие женщинам занимать те же рабочие места и должностные позиции, что и мужчины, и, соответственно, влияющие на выбор женщины в поиске доступных рабочих мест, некоторые из которых по своим характеристикам можно отнести к нестабильной занятости (неформальная занятость).

Ключевые слова: прекариат; гендерная дискриминация; рынок труда

Благодарность: Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, грант № 19-010-00651 «Выпускники университетов как новый прекариат».

GENDER-SPECIFIC ASPECTS OF PRECARIAT

DARIA I. MOKROUSOVA,

Southern Federal university, Rostov-on-Don, Russia, e-mail: dmokrousova@sfedu.ru;

MARIA A. POKUSAENKO,

Southern Federal university, Rostov-on-Don, Russia, e-mail: voropay@sfedu.ru

One ofthe most vulnerable groups presented in precariat in addition to graduate students are women. Thanks to the importance of their social role as mother women are forced to enter into non-stable, short© MoKpoycoBa A. M., noKycaeHKO M. A., 2020

о см о см

■H ■H

о

x

§

CD ш

о <

CD 15

О О

С

О

m

о §

ZD О ш ее о

о о

ш Ll_

о <

term employment relationships with lower remuneration and lower level of career opportunities than man have. Relevance of this problem is often demonstrated in Mass media, in research and discussions of such important global institutions as World Bank, International Labor Organization, The World Economic Forum. These organizations also provide us with important statistical data about gender discrimination around the world including preparation of annual reports such as Women, Business and The Law and also the preparation of indexes of gender equality. This data enables to evaluate the level of gender equality in the labor market around the world and estimate the peculiarities of different countries in sphere of legislative regulation of gender discrimination. The analysis of these laws and other limitations will help us to identify main obstacles that prevent women to work at the same jobs and the same positions as men do and as a consequence to influence women's choice in favour of unstable or precarious job positions.

Keywords: precariat; gender discrimination; labor market

Acknowledgments: This publication has been prepared in the framework of the project funded by the Russian Foundation for Basic Research (project № 19-010-00651) "University graduates as a new precariat".

JEL: J16

Постановка проблемы °

Женщины, согласно Гаю Стендингу, заняли непропорционально большую долю сч

нестабильных, низкооплачиваемых рабочих мест, характерных для прекарной ^

занятости (Маслюкова, Маскаев, 2019) ввиду того, что они чаще соглашаются на °

заключение краткосрочных трудовых отношений или вовсе официально не оформляют ^н свою занятость. Это связано, прежде всего, с тем, что гибкость труда, наблюдаемая среди

прекариата (Тощенко, 2015), не привлекает мужчин, нацеленных на долгосрочные и >

стабильные рабочие отношения. Это весьма удобно работодателю, который, предъявляя %

спрос на такие рабочие места, с одной стороны, все-таки находит работника (чаще Т

женщину) на нестабильное рабочее место с более низкой оплатой труда, а с другой — не |

задумывается над несением расходов, сопряженных с традиционной социальной ролью §

женщины, а именно с отпуском по уходу за ребенком (Клименко, Безуглова, 2014). ^

В 2008 году более половины женщин в Японии было занято на нестабильных ^ рабочих местах (Стендинг, 2014). При этом, как широко известно, доля женщин,

х го

получивших высшее образование, растет с каждым годом (Нап, 2018). К тому же в о

некоторых странах, например в США, образованных женщин в возрастной когорте 30— < 44 года даже больше, чем мужчин. Данный статистический факт лишь подтверждает, ф

что уровень образования, наличие определенных профессиональных навыков и знаний не являются основными причинами данного дискриминационного элемента. Таким

с

о m

образом, несмотря на четкую позицию законодательства в области неравенства по половому признаку, на практике мы видим, что культурный аспект до сих пор является важной причиной дискриминации (Невежина, 2018). Следовательно, мы наблюдаем q столкновение формальных институтов в виде законодательного регулирования данного ^ вопроса и неформальных институтов, до сих пор приписывающих женщине роль з «хранительницы домашнего очага» (Шабунова, Попов, Соловьева, 2017). ш

Согласно данным МОТ о неформальной занятости, в некоторых странах степень о участия женщины в теневом секторе выше, чем мужчин (Kalev, Deutsch, 2018). Что ^ касается получаемых доходов, то во всем мире заработок женщин составляет лишь две трети от заработка мужчин. Возможно, данное несоответствие как раз и связано с тем, что занятость женщин более прекаризирована, а значит, менее защищена от занижения роли их труда и, соответственно, более низких заработных плат. Это, в свою очередь, не соответствует принятым МОТ конвенциям о равном вознаграждении мужчин и женщин за равноценный труд и о работе на условиях неполного рабочего времени, которые

о о ш

Ll_

О <

предусматривают предоставление таким работникам тех же выплат, что и остальным трудящимся в пересчете на полное рабочее время.

Индекс гендерного неравенства на рынке труда Всемирного банка

В докладе Всемирного банка, посвященном проблемам неравенства мужчин и женщин (Hyland, 2020), приведена статистика по восьми показателям, характеризующим законодательно закрепленную степень неравенства в следующих сферах: мобильность (право женщины на свободу перемещения), рабочее место (наличие законодательных ограничений возможности занимать то или иное рабочее место), вознаграждение за труд (различие размера вознаграждения за равноценный труд), замужество (степень подчинения мужу), материнство (насколько реализовано право на получение пособия по уходу за ребенком, предоставляемые работодателем отпуска и т.д.), предпринимательство (степень правоспособности женщины для занятия предпринимательской деятельностью), право женщины на защиту собственности (включая авторские права, право распоряжаться наследством и т.д.), пенсионные выплаты (возраст выхода на пенсию, вопрос включения времени, проведенного в декрете, в общий трудовой стаж).

Наибольшая степень неравенства наблюдается в сфере законов, связанных с материнством и вознаграждением за труд: женщины обладают лишь 55% и 65% 8 предоставленных мужчинам прав (Hyland, 2020) соответственно. Рассмотрим теперь см значение данного индекса в разрезе стран мира, что позволит провести сравнительный ^ анализ гендерного неравенства и затем ответить на вопрос, каковы же основные причины прекаризации занятости в данных странах. Среднемировое значение индекса ■н гендерного равенства составляет 74,71 из 100, из чего можно сделать вывод, что правовые

0 системы обеспечивают лишь % женщин равными с мужчинами правами. Если провести региональное сравнение, то можно увидеть уровень отклонения от данного среднего

® показателя в различных регионах мира. Например, в регионах Средней Азии и Северной ^ Африки данный индекс достигает лишь 43,37, что эквивалентно следующему выводу: в

1 данных странах уровень обеспеченности правами у женщины практически в два раза g ниже аналогичного показателя у мужчин. Но тем не менее, как отмечает Всемирный m банк, в вышеперечисленных регионах, как и во всем мире, в целом за последние 10 S лет наблюдался значительный прогресс в данной области. Это связано с проведением <g реформ, призванных повысить уровень гендерного равенства более чем в 131 стране.

Наибольший прогресс наблюдался в странах Южной Азии, где индекс вырос за 10 лет на 8,36 пункта (в то время как среднемировой прирост составил 4,65). А наибольшее значение индекса — 100 п.п. наблюдается в шести странах: Бельгии, Франции, Дании, з Латвии, Люксембурге и Швеции, что означает, что в данных странах по всем восьми о. показателям женщины имеют равные права с мужчинами.

о Из восьми показателей, используемых Всемирным банком для расчета индекса

(Hyland, Djankov, Goldberg, 2020), нас будут интересовать, прежде всего, показатели о неравенства на рынке труда, которые напрямую связаны с уровнем прекаризации занятости в рассмотренных странах. Важнейшим показателем является размер вознаграждения за труд, который, как мы уже отметили, привносит большую долю в ос показатель неравенства.

— По этому показателю около 13 стран (в частности Албания, Бельгия, Боливия,

о Коморы, Экваториальная Гвинея, Либерия, Ливия, Маврикий, Монтенегро, Сербия, о Южная Африка, Вьетнам и Замбия) внедрили законы, предусматривающие одинаковую сумму вознаграждения за равноценный труд у мужчин и женщин. 22 государства

m

ш

о инициировали законодательные акты, препятствующие проявлению дискриминации к < женщинам относительно работы в определенных секторах экономики. Среди таких стран, как Болгария, Хорватия, Кирибати, Филиппины, Польша и Тайвань, Китай, полностью о исключена возможность дискриминации на рабочем месте. А в таких странах, как

Бахрейн, Бруней-Даруссалам, Гвинея, Ямайка, Ливия, Молдова, Самоа и Таджикистан, сняты ограничения, ранее препятствовавшие женщинам работать в ночное время. Еще в пяти странах отменены секторальные ограничения. Например, в Колумбии и Греции женщинам позволено работать в горнодобывающей промышленности. В Демократической Республике Конго разрешено работать в секторах, считавшихся ранее чисто мужскими (строительство, обрабатывающая промышленность). Некоторые из этих реформ были мотивированы улучшением использования технологий в этих отраслях. Босния и Герцеговина, Венгрия, Гвинея, Вьетнам, Колумбия и Самоа также разрешили женщинам работать в сферах, считающихся опасными, тяжелыми или морально неприемлемыми.

Показатель «Управление бизнесом» позволяет анализировать ограничения, которые препятствуют женщинам заниматься собственным бизнесом. Демократическая Республика Конго провела реформу, которая позволяет женщинам регистрировать предприятия, открывать банковские счета и подписывать контракты наравне с мужчинами. К тому же в этой стране, как и в 23 других странах, кроме государств Ближнего Востока и Северной Африки, отсутствует дискриминация по половому признаку в доступе к кредитам. В свою очередь, в 2016 г. Мальдивские острова приняли закон о гендерном равенстве. Он требует от финансовых учреждений обеспечения равного доступа к финансовым услугам как для мужчин, так и для женщин.

Для оценивания уровня законодательного регулирования по вопросам гендерного неравенства на рынке труда Всемирным банком было проанализировано законодательство 190 стран по восьми рассмотренным выше показателям (мобильность, рабочее место, вознаграждение за труд, замужество, материнство, предпринимательство, право женщины на защиту собственности, пенсионные выплаты). Для начала рассмотрим подробнее республики бывшего Советского Союза. В табл. 1 можно увидеть их сравнительную характеристику по показателям, связанным с рабочими функциями женщин на рынке труда.

о см о см

о с

■Н

■н

Страны бывшего Советского Союза

Таблица 1

§ т

Страна Закреплено ли законодательно равенство выплат за равноценный труд? Могут женщины работать в ночную смену? Могут ли женщины занимать рабочие места с повышенной опасностью? Возмещает ли государство расходы на отпуск по беременности и родам? Могут ли мужчины брать оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком?

Россия Да Да Нет Да Нет

Белоруссия Да Да Нет Да Нет

Украина Нет Нет Нет Да Нет

Эстония Да Да Да Да Да

Армения Нет Да Да Да Нет

Азербайджан Нет Нет Нет Да Нет

Грузия Нет Да Да Да Нет

Казахстан Да Да Нет Да Нет

Латвия Да Да Да Да Да

Литва Да Да Да Да Да

Молдавия Нет Да Да Да Да

Таджикистан Да Да Нет Да Нет

Узбекистан Нет Да Да Нет Нет

Киргизия Нет Да Нет Нет Нет

X

го ш

О ^

<

ь ф

с^

15 о О с^ с

о т

о §

3

о ш ее о

о о ш

о <

Источник: Составлено авторами.

Данные пять вопросов, которые были проанализированы в законодательной базе рассматриваемых стран, позволяют увидеть уровень защищенности женщин в сфере труда. Соответственно, чем больше положительных ответов на данные вопросы, тем выше уровень защиты. Самый высокий уровень защиты наблюдается в странах, в настоящее время входящих в ЕС, — Эстонии, Латвии и Литве. Наименьший уровень защиты наблюдается в Киргизии, Азербайджане и Украине, в которых даже на законодательном уровне не предусмотрено равенство выплат мужчинам и женщинам за равноценный труд. Можно предположить, что в странах с меньшим уровнем защиты будет наблюдаться высокий уровень занятости в теневом секторе, в частности, для таких стран будет характерна большая доля женщин в теневом секторе. На рис. 1 можно увидеть, что действительно уровень теневой занятости в Литве, Латвии и Эстонии является наименьшим по сравнению с другими странами (с Таджикистаном, Киргизией), но при этом не прослеживается четкой взаимосвязи с долей работающих женщин в теневом секторе.

о см о см

■н ■н

х

§

т

CD

ш

<

CD 15

О С

m

о §

з О ш ее о

о о ш

Ll_

о <

70,00% 60,00% 50,00% 40,00% 30,00% 20,00% 10,00% 0,00%

Занятость в теневом секторе в % Доля мужчин Доля женщин

Рис. 1. Занятость в теневом секторе в гендерном разрезе по выбранным странам

Источник: Bonnet F., Vanek J., Chen M. (2019). Women and men in the informal economy: A statistical brief // International Labour Office, Geneva, Т. 20.

Поэтому мы провели анализ не только по странам бывшего Советского пространства, а по всем странам, по которым предоставляет данные Всемирный банк (стоит отметить, что данные по Азербайджану и Украине отсутствуют, что не позволяет сделать полноценный анализ по странам бывшего Советского Союза). Результаты данного анализа можно увидеть в табл. 2, где помимо показателей, связанных с законодательством той или иной страны, был взят показатель «преобладающая на территории данного государства религия», которая также может повлиять на распределение женщин и мужчин в теневом секторе экономики. В ходе анализа все страны были разбиты на две группы: страны, в которых в теневом секторе экономики преобладают женщины (42 страны), и страны, где в теневом секторе преобладают мужчины (67 стран).

Рассматривая страны с преобладанием мужчин в неформальном секторе, мы видим следующую картину. В религиозном аспекте стоит отметить, что в данных странах преобладает христианское вероисповедание (73%), в 91% стран законодательно запрещена дискриминация по половому признаку, что на 8% больше, нежели в странах

с преобладанием женщин в неформальном секторе. Государство в 75% стран возмещает расходы на отпуск по беременности (это на 20% больше, чем в первой группе), можно отметить незначительное отличие (6%) в возможности получения декретного отпуска мужчинами, а также для 72% рассматриваемых государств характерна возможность занимать одинаковые рабочие места, что на 17% больше, чем в первой рассматриваемой группе. Что касается географического расположения, то 40% стран с преобладанием мужчин в неформальном секторе находятся в европейской части и лишь 13% — в Африке.

Таблица 2

Показатели, характеризующие неформальную занятость по группам стран

Страна/ показатель Религия Запрещает ли закон дискриминацию по половому признаку на рынке труда Возмещает ли государство расходы на отпуск по беременности и родам? Могут ли мужчины брать оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком? Могут ли женщины занимать те же рабочие места в некоторых отраслях, что и мужчины? Регион а Ч 4

Страны с преобладанием женщин в неформальном секторе (42) 36% 55% Сг Да - 83% Да - 55% Да - 67% Да - 55% 52% Африка; 19% Европа 19%

Страны с преобладанием мужчин в неформальном секторе (67) 16% 73% Сг Да - 91% Да - 75% Да - 73% Да - 72% 13% Африка; 40% Европа 45%

О см о см

о с

■н

■н

Источник: Составлено авторами.

Следовательно, большинство мужчин, занятых в неформальном секторе, являются приверженцами христианства, проживают в европейских странах, в которых законодательно закреплены показатели равенства мужчин и женщин.

Что касается первой группы стран, то там также преобладает христианство, но в меньшей мере, чем во второй группе (в 36% стран данной группы основной религией является ислам, что, несомненно, в некоторой мере влияет на трудовую деятельность женщин). Большая часть стран этой группы географически расположена в Африке (52%). И лишь в 19% государств (против 45% во второй группе) закон обеспечивает относительно полное равенство на рынке труда между мужчинами и женщинами.

Помимо законодательства и культурных особенностей существует еще один важный показатель, определяющий уровень занятости в той или иной стране, а также распределение рабочей силы по разным характеристикам (в частности по полу), — это уровень образования. Благодаря проведенным исследованиям МОТ (результаты представлены в табл. 3) можно увидеть интересную закономерность — явное преобладание женщин в неформальном секторе экономики в когорте людей, либо вовсе не имеющих образования, либо получивших лишь начальное образование. Что касается когорты людей, имеющих среднее образование, данная тенденция постепенно выравнивается, а в группе людей с высшим образованием и вовсе наблюдается противоположная тенденция — преобладание мужчин в теневом секторе. Данная закономерность практически не зависит от региона, что дает нам важный вывод — уровень образования является одним из определяющих показателей.

§ т

X

го ш

О ^

<

ь ф

с^

15 о О с^ с

о т

о ш ее о

о о ш

о <

Таблица 3

Доля работников по уровню образования в неформальном секторе

в избранных странах

Регион/Уровень образования Без образования Начальное образование Среднее образования Высшее образование

М "W JTV М "W JTV М "W JTV М "W JTV

Африка 90,9 97 85,5 92,4 67 70,3 30,1 21,6

Америка 74,9 90,6 68,5 76,4 45,9 48,2 22,8 22,6

Страны Ближнего Востока и Северной Африки 87,4 94,9 76,4 83,6 56,1 28,3 27,4 10,9

Азиатско-Тихоокеанский регион 94,3 96 89,7 89,6 61,8 53,9 34,6 23,6

Европа и Центральная Азия 63 87,5 37,8 47,4 24,6 21,6 15,5 15

Итог 92,3 95,9 83,9 86,2 54,4 47,4 26,1 20,9

Источник: Составлено авторами по материалам World Bank, 2019.

Таким образом, анализ данных, предоставленных Международной организацией труда и Всемирного банка по вопросам неравенства в сфере труда, позволяет сделать ° следующие выводы:

8 1) проблема неравенства в сфере труда, в частности большая доля участия женщин

^ в неформальном секторе экономики, подтверждает тезис Гая Стендинга о том, что

01

2 женщины заняли непропорционально большую долю нестабильных рабочих мест в ^ мире (Стендинг, 2014);

I 2) несмотря на активную разработку реформ в области сокращения гендерного

^ неравенства в области труда, во многих странах до сих пор наблюдается дискриминация

® в вопросах размера вознаграждения за равноценный труд, равного доступа к

's определенным профессиям и работам (Roy, 2019);

| 3) лишь в 35% исследуемых стран закон обеспечивает относительно полное

х равенство на рынке труда между мужчинами и женщинами (Bonnet, Vanek, Chen, 2019);

* 4) распределение женщин и мужчин в секторах неформальной экономики зависит

^ от уровня получаемого образования — в случаях отсутствия образования или наличия

¡о лишь начального образования вероятность преобладания женщин в теневой занятости ш

° заметно выше, чем мужчин. Соответственно, с ростом уровня образования соотношение

< меняется в противоположную сторону с?

ф

15 Глобальный индекс гендерного разрыва

о Всемирного экономического форума

Рассмотрим уровень гендерной дискриминации более подробно, используя альтернативный индексу Всемирного банка глобальный индекс гендерного разрыва о Всемирного экономического форума (Gap, 2018), который рассматривает различия между мужчинами и женщинами по четырем основным категориям (субиндексам): g экономическое участие и возможности, уровень образования, здравоохранение, уровень ш политических прав и возможностей. Нас будут интересовать три субиндекса, которые о непосредственно связаны с экономической деятельностью и рынком труда, в частности q показатели различий в сфере экономического участия, образования и политической о сфере.

ш Экономическое участие и возможности — этот субиндекс можно разделить на три

о составляющие: различие в участии в рабочей силе, в размере вознаграждения и

< продвижении по службе. Степень участия в рабочей силе рассчитывается как разница между показателями участия женщин и мужчин в рабочей силе. Разрыв в оплате труда

о измеряется с помощью количественного показателя соотношения заработной платы

с

о m

женщин и мужчин и качественного показателя, полученного в ходе ежегодного опроса руководителей Всемирного экономического форума, посвященного вопросам равенствам заработной платы за равноценный труд. Наконец, уровень неравенства в продвижении по службе женщин и мужчин фиксируется с помощью двух статистических показателей (соотношение женщин и мужчин среди законодателей, старших должностных лиц и руководителей и соотношение женщин и мужчин среди технических и профессиональных работников). В глобальном масштабе равенство по индексу экономического участия достигнуто в среднем только на 58% (см. рис. 3), причем в 19 странах (преимущественно из региона Ближнего Востока и Северной Африки) данный показатель равенства ниже 50%, в 94 странах составляет около 70%, и только 14 стран превысили рубеж в 80%. Интересно, что практически абсолютное равенство по этому показателю (91%) наблюдается в Лаосе. Тем не менее, согласно данным Всемирного экономического форума, в сфере занятости женщины по-прежнему сталкиваются со значительными препятствиями, особенно в управленческой среде — лишь 34% глобальных менеджеров являются женщинами (Gap, 2018). Данная проблема, как считают участники форума, требует особого внимания мирового сообщества.

Что касается различий в доходах, то данный показатель у женщин по-прежнему в среднем на 19% ниже, нежели у мужчин (данные МОТ). Данные различия в доходах подчеркивают, что экономическая власть по-прежнему находится в руках g мужчин, которые, как правило, в рамках домохозяйства имеют больший контроль над финансовыми активами (Lazar, Sanchez, 2019). Если обратиться к региональной ^ статистике, то лишь в 60% государств женщины имеют такой же доступ к финансовым с услугам, как и мужчины, что опять же свидетельствуют о том, что в большинстве .н стран женская половина населения не имеет прямого контроля над экономическими ресурсами и активами. Кроме того, женщины, как правило, выполняют большую часть неоплачиваемых обязанностей (например, работа по дому, уход за домашними животными и другие неоплачиваемые виды деятельности) (Kiersztyn, 2017). В 29 i странах, по которым имеются данные, женщины тратят в среднем в два раза больше I времени на эти виды деятельности, чем мужчины, причем наибольший разрыв (5:1) наблюдается в Японии, Корее и Индии (Gap, 2018). т

Следующий показатель, рассмотренный выше в рамках данных МОТ, — субиндекс уровня образования — показывает различие уровня получаемого мужчинами и женщинами образования. Данный субиндекс рассчитывается через соотношение женщин и мужчин в системе начального, среднего и высшего образования. Стоит отметить, что более полную картину о различиях в получаемом образовании может дать такой показатель, как соотношение уровня грамотности женщин и мужчин. Согласно данным, приведенным на рис. 2, сам уровень получаемого образования и,

о

о о с^

соответственно, доступ к нему практически не испытывает на себе влияния гендерной о

дискриминации - индекс равенства в данной сфере составляет 95%, что означает, что в ^

95 случаях из 100 дискриминации не наблюдается. о

Тем не менее средние показатели не показывают, а порой и вовсе маскируют <5

некоторые заслуживающие внимания проблемы. Во-первых, что касается уровня ^^

ш

грамотности, то достаточно много женщин по всему миру до сих пор неграмотны - по ее

меньшей мере 20% женщин в 44 странах попадают в эту категорию, а, например, в Чаде —

(худший показатель) только 13% женщин умеют читать и писать. Во-вторых, показатель о

гендерного равенства в сфере зачисления студентов в высшие учебные заведения о

не показывает более низкий уровень участия как мальчиков, так и девочек по мере ш

повышения уровня образования: в среднем лишь 65% девочек и 66% мальчиков имеют о

среднее образование. Хотя в некоторых странах, например в Алжире, где практически <

достигнуто гендерное равенство в сфере образования, лишь половина мальчиков и к

половина девочек посещают среднюю школу. Аналогичным образом, когда речь заходит о

о высшем образовании — только 39% женщин и 34% мужчин обучаются в колледжах. Как следствие, гендерный разрыв не может считаться полностью ликвидированным до тех пор, пока не будет повышено среднее количество людей, получающих образование и, соответственно, впоследствии претендующих на высокооплачиваемые рабочие места.

о см о см

■н ■н

Значение индекса

Власть и политика Здоровье Образование Экономическое участие и возможности Индекс в целом

0% 20% 40% 60% 80% 100% 120% Значение индекса

Рис. 2. Занятость в теневом секторе в гендерном разрезе по выбранным странам Источник: Gap, G. G. (2018). World economic forum. Cologny/Geneva. (http://www3.weforum.org/

docs/WEF_GGGR_2018.pdf).

о

x

§

m

tc rn

о <

CD 15

О О

С

О

m

о ш er о

о о ш

Ll_

о <

И последний показатель, на который стоит обратить внимание при изучении гендерной дискриминации на рынке труда, — это показатель равенства в сфере политики, который составляет лишь 23% в среднемировом значении. Это означает, что женщины лишь на 23% представлены в органах власти и играют важную роль в политике (в 2018 г. лишь в 17 странах из 149, исследованных в рамках Всемирного экономического форума, должность президента или премьер-министра занимает женщина).

Теперь, основываясь на данных показателях, рассмотрим место России в глобальном рейтинге гендерного равенства, что поможет определить потенциальный уровень прекаризации занятости среди женщин в нашей стране. Стоит отметить, что при анализе показателей, характеризующих неформальную занятость по группам стран (см. табл. 2), было выявлено, что Россия относится к группе стран, где уровень занятости мужчин в неформальном секторе экономики на 7% выше, чем аналогичный показатель среди женщин, а основным дискриминационным элементом является законодательное ограничение на работу женщин в некоторых секторах экономики, в данный список входит около 456 видов работ, официально запрещенных для женщин1, а также отсутствие права у мужчин на оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком (наличие данного права заметно снижает уровень дискриминации в сфере труда, так как чаще всего именно по причине необходимости оплаты отпуска по уходу за ребенком работодатели не всегда нанимают женщин на стабильные рабочие места). По поводу первого дискриминационного элемента стоит сказать, что Министерство труда стремится нивелировать данное неравенство путем предложения нового проекта по снижению количества запрещенных для женщин работ с 456 до 98. В новом документе Минтруда определило 21 блок производств и должностей, на которых будет ограничен труд женщин. Один из таких блоков — «Химические производства», в частности производство

1 См.: Постановление Правительства РФ № 162 от 25.02.2000 г.

и применение ртути, фосфора, хлора, йода, морфина и др. Запрет распространяется на позиции рабочих, специалистов и руководителей при условии доступа к веществам, опасным для репродуктивного здоровья женщины. Также стоит отметить, что в России заработная плата мужчин в среднем на 30% выше, чем у женщин (Напеева, 2019). Наличие данных дискриминационных элементов ставит Россию в рейтинге гендерного равенства Всемирного банка на 34-ю позицию (вместе с Марокко, Угандой и Бурунди) (выше нее расположены более 100 стран — многие страны набрали одинаковое количество баллов) (Kobakhidze, 2019, с. 1—32). Если рассмотреть нашу страну сквозь призму глобального индекса гендерного разрыва Всемирного экономического форума в разрезе четырех субиндексов, то можно увидеть, что Россия занимает лидирующие позиции в области гендерного равенства в сфере образования (количество женщин, получивших высшее образование, превышает количество мужчин на 12% (Женщины и мужчины России, 2018, с. 73)) и здравоохранения. В сфере экономических возможностей индекс равен 74%, что на 15% выше среднемирового показателя (см. рис. 3). Что касается индекса, измеряющего уровень равенства в политической сфере, то здесь индекс в России составил 8,5%, что на 13,5% ниже среднемирового показателя.

Здравоохранение

Экономика 1

0,8

Политика

Образование

Рис. 3. Глобальный индекс гендерного разрыва ВЭФ Источник: Составлено авторами.

Таким образом, наибольшая гендерная дискриминация наблюдается на руководящих постах в министерствах и иных органах законодательной и исполнительной власти. В целом же уровень гендерной дискриминации в России находится на среднем уровне по сравнению с остальными странами. По некоторым позициям показатели неравенства ниже среднемировых, что говорит о достаточно благоприятной экономической обстановке для женщин на рынке труда. Что касается участия женщин в прекариате, стоит отметить, что в теневом секторе женский труд менее задействован, чем мужской, кроме следующих отраслей экономики: деятельность гостиниц и предприятий общественного питания, финансовая и страховая деятельность, деятельность по операциям с недвижимым имуществом, образование, деятельность в области здравоохранения и социальных услуг (Федеральная служба государственной статистики, с. 110). Таким образом, прекаризация занятости у женщин в основном наблюдается в сфере услуг, а у мужчин — в добывающей, обрабатывающей промышленности, в сфере строительства, транспорта, области информации и связи. Данное распределение по видам деятельности достаточно понятно, так как сфера услуг, особенно образовательных, в нашей стране

о см о см

о с

■н

■н

£

§ т

X

го ш

О ^

<

ь ф

с^

15 о О с^ с

о т

о ш си о

о о ш

о <

относится больше к женским профессиям, в то время как добыча полезных ископаемых или сельское хозяйство — к мужским.

Несколько заключительных замечаний

В заключение отметим, что изучение и анализ статистических данных и двух основных индексов, измеряющих уровень гендерного неравенства, — глобального индекса гендерного разрыва ВЭФ и индекса гендерного равенства Всемирного банка — позволили выявить основные препятствия, не позволяющие женщинам занимать те же рабочие места с тем же размером вознаграждения, что и мужчины.

1. Законодательные ограничения: лишь в 38 из 149 стран закон обеспечивает относительно полное равенство на рынке труда между мужчинами и женщинами.

2. Культурные и иные ограничения, которые присутствуют во многих странах и ограничивают не только экономическую свободу женщин, но и свободу передвижения, доступ к кредитным средствам и т.д.

Но тем не менее определенные шаги в сторону равенства уже сделаны; проведение реформ, призванных повысить уровень гендерного равенства более чем в 131 стране; снятие определенных законодательных ограничений, например, снижение в России количества запрещенных для женщин работ (Пыхтеева др., 2020). Все эти меры,

о

см несомненно, приведут к желаемой цели, что позволит снизить долю участия женщин в см неформальном секторе экономики и избавить их от постоянного выбора между семьей и карьерой.

3 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

5

£ Стендинг, Г. (2014). Прекариат: новый опасный класс. Ad Marginem.

ф Женщины и мужчины России (2018). Федеральная служба государственной

" статистики, с. 110.

s '

s Клименко, О. И., Безуглова, Ю. В. (2014). Особенности гендерной сегрегации на

о отечественном рынке труда в условиях современных реалий развития общества //

g Вестник Белгородского университета кооперации, экономики и права, (3), 112-120.

£ Маслюкова, Е. В., Маскаев, А. И. (2019). Институциональные изменения в высшем

образовании и прекариат // Journal of Institutional Studies (Журнал институциональных

исследований), Т. 11, № 4.

Напеева, Д. В России мужчины зарабатывают на треть больше женщин. А как в

с? других странах? Русская служба BBC, 1 марта 2019 года (https://www.bbc.com/russian/

œ

15 о о œ а О

правоведения, 3(70).

g Пыхтеева И. В., Белоглазова О. А., Филимонов А. Е, АбдурахмановаА. Ф., Виноградов

F А. В. (2020). Профессиональные ограничения женской занятости: Изменения с 1 января 2021 г. // Современные исследования в гуманитарных и естественнонаучных отраслях, g 38-50.

^ Тощенко, Ж. Т. (2015). Прекариат — новый социальный класс // Социологические

исследования, (6), 3—13.

§ Шабунова, А. А., Попов, А. В., Соловьева, Т. С. (2017). Потенциал женщин на рынке

о труда региона // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз, 1(49). ll Bonnet, F., Vanek, J., Chen, M. (2019). Women and men in the informal economy: A

_i Statistical brief. International Labour Office, Geneva, Т. 20.

z Gap, G. G. (2018). World economic forum. Cologny/Geneva. (http://www3.weforum.org/

3 docs/WEF GGGR 2018.pdf).

о _ _

te

Ш

о

s <

news-47412021 - Дата обращения: 2020).

Невежина, М. В. (2018). Гендерная дискриминация в сфере труда: опыт борьбы на международном уровне // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного

feHAepHbie acneKTbi nperapuaTa

143

Han, C. (2018). Precarity, precariousness, and vulnerability // Annual Review of Anthropology, 47, 331-343.

Hyland М., Djankov S., Goldberg P. K. (2020). Gendered laws and women in the workforce, № WP20-7.

Kalev, A. Deutsch, G. (2018). Gender inequality and workplace organizations: understanding reproduction and change. In Handbook of the sociology of gender (pp. 257269). Springer, Cham.

Kiersztyn, A. (2017). Non-standard employment and subjective insecurity: how can we capture job precarity using survey data? In Precarious Work (pp. 91-122). Emerald Publishing Limited.

Kobakhidze, T. (2019). Women, Business and the Law 2019: A Decade of Reform. // The World Bank, № 134883, 1-32.

Lazar, S., Sanchez, A. (2019). Understanding labour politics in an age of precarity // Dialectical Anthropology, 43(1), 3-14.

Roy, S. (2019). Discriminatory Laws Against Women: A Survey of the Literature. The World Bank.

Standing, G. (2018). Precarity, precariousness, and vulnerability // Annual Review of Anthropology, 47, 331-343.

World Bank (IBRD) (2019). Women, business and the law 2019: a decade of reform. g

CM

o c

■H ■H

REFERENCES

Bonnet, F., Vanek, J., Chen, M. (2019). Women and men in the informal economy: A statistical brief. International Labour Office, Geneva, T. 20.

Gap, G. G. (2018). World economic forum. Cologny/Geneva. (http://www3.weforum.org/ > docs/WEF_GGGR_2018.pdf). •

Han, C. (2018). Precarity, precariousness, and vulnerability // Annual Review of Anthropology, 47, 331-343.

Hyland М., Djankov S., Goldberg P. K. (2020). Gendered laws and women in the o workforce, № WP20-7.

Kalev, A., Deutsch, G. (2018). Gender inequality and workplace organizations: understanding reproduction and change. In Handbook of the sociology of gender (pp. 257269). Springer, Cham.

Kiersztyn, A. (2017). Non-standard employment and subjective insecurity: how can we capture job precarity using survey data? In Precarious Work (pp. 91-122). Emerald Publishing Limited.

Klimenko, О. I., Bezuglova, J. V. (2014). Peculiarities of gender segregation on Russian labor market in modern conditions of social development. Journal of Belgorod university of cooperation, economics and law (3), 112-120 (In Russian).

Kobakhidze, T. (2019). Women, Business and the Law 2019: A Decade of Reform. The World Bank, № 134883, 1-32.

Lazar, S., Sanchez, A. (2019). Understanding labour politics in an age of precarity. Dialectical Anthropology, 43(1), 3-14.

Маslyukova, E. V., Maskaev, A. I. (2019). Institutional changes in higher education and the precariat. Journal of Institutional Studies (Journal of institutional research), 11(4) (In Russian). Z>

Napeeva, D. In Russia men earn a third more than women. What about other countries? z The BBC Russian service, March 1, 2019 (https://www.bbc.com/russian/news-47412021 - o Access Date: 2020) (In Russian). ll

Nevejina, M. V. (2018). Gender discrimination on labor market: international experience _j of preventing such sort of discrimination. Journal of foreign legislation and comparative g legal sciences, 3(70) (In Russian). g

§

X CD m

o <

CD 15

O O

C

O

m

LU

en o

144

MoKpoycoBa A. H., noKycaeHKO M. A.

Pychteeva, I. V., et al. (2020). Professional limits of women's employment: Law changes in 2021. Modern research in humanitarian and scientific branches, 38—50 (In Russian).

Roy, S. (2019). Discriminatory Laws Against Women: A Survey of the Literature. The World Bank.

Shabunova, А. А., Popov, А. V., Solovyeva, Т. S. (2017). Womens' capacity on Russian labor market. Economic and social changes: facts, trends and forecasts, 1(49). (In Russian).

Standing, G. (2014). The precariat: the new dangerous class. Ad Marginem. (In Russian).

Standing, G. (2018). Precarity, precariousness, and vulnerability. Annual Review of Anthropology, 47, 331-343.

Toshchenko, Zh. T. (2015). Precariat - a new social class. Sociological research, (6), 3-13. (In Russian).

Women and men of Russia. (2018). Federal state statistics service, p. 110. (In Russian).

World Bank (IBRD) (2019). Women, business and the law 2019: a decade of reform.

o

CM

o

CM

■H ■H

o

x

§

CD m

o <

CD 15

O O

C

O

m

LLl

cc o

o o

LLl

o

_J <