CC BY
139
УДК 316.7
К.О. Чепеленко
ГЕНДЕРНАЯ РЕФЛЕКСИЯ ТЕАТРАЛЬНО-ЗРИТЕЛЬСКОЙ ПРАКТИКИ
Рассмотрение гендерного аспекта взаимодействий в системе «театр - публика» осуществляется на материале эмпирических наблюдений театрально-зрительской практики.
K.O. Chepelenko
GENDER’S REFLECTION OF THEATRICAL-SPECTATOR PRACTICE
Considération of gender aspect interactions in system «theatre - public» is carried out on a material empirical supervision of theatrical-spectator practice.
Гендерным исследованиям отводится большое место в различных дисциплинах, относящихся к социальным и гуманитарным наукам. Обоснованность гендерного подхода в международном масштабе стала признанным фактом благодаря ХХ Всемирному философскому конгрессу (Бостон, 1998). Развитие гендерной теории выражает
господствующую в современном мире тенденцию интеграции знания о человеке. Символическая и семиотическая репрезентация полов в языке, науке и искусстве характеризует динамику социальных процессов, углубляет анализ существующей системы социальных отношений.
Социальная теория пола обладает своей спецификой: она автономна и «не может быть логически выведена из какого-либо внешнего источника - ни из природного различия между полами, ни из биологического воспроизводства, ни из функциональной общественной необходимости или потребностей социального воспроизводства» [1]. Современный «облик» гендерной теории репрезентирует широкую междисциплинарную исследовательскую парадигму. В фокусе внимания теоретиков, занимающихся гендерными исследованиями, находится концепт «гендер» - методологический объект не только социальной теории, но практически всего спектра гуманитарных наук, включая лингвистику, литературоведение, искусствоведение, историю, педагогику. Его исходная посылка акцентирует гендер с преобладанием феминного и гендер с преобладанием маскулинного концептов. Данные типы могут быть проанализированы с различных сторон: их динамики в социальной жизни, полноты представляемых ими социальных функций, характера взаимодействия с системой социальных ценностей. Задача анализа гендерной характеристики предполагает оценку репрезентации гендерных типов в различных практиках, социальных, культурных, экономических явлениях. В свете сказанного становится очевидным: актуализация гендерного аспекта театральной
проблематики - доминантной сферы научного интереса автора этих строк -представляется своего рода веянием времени.
Рассмотрение социальных явлений через призму гендерного подхода предполагает оперирование устойчивым определением понятия «гендер». Афористически сформулированный тезис: гендер - социальный пол как продукт культуры - выступает в качестве константы гендерной теории. В гендере присутствует эффект репрезентации, перформанса, основа которого зиждется на противопоставлении мужского и женского в различных культурных практиках (языке, литературе, искусстве, науке).
Гендерный подход выступает в качестве важнейшего условия анализа социальности в её различных проявлениях. Смысл понятия «гендер» заключается, прежде всего, в идее социального моделирования пола, конструируемого и корректируемого социальной практикой. Конкретные социально-исторические условия формируют систему норм поведения для выполнения определенных половых ролей в соответствии с распространёнными в данном обществе представлениями относительно того, что есть «мужское» и что - «женское». Гендер оказывается одним из действенных механизмов социальной стратификации современного общества; вкупе с такими социальнодемографическими факторами как раса, национальность, класс, возраст, гендер активно влияет на формирование сложной социальной иерархии.
Многие учёные единогласны во мнении, что для создания гендерных стереотипов большое значение имеют различные интеллектуальные теории. Мужское и женское начала философская мысль традиционно рассматривает как противоположные, хотя и взаимосвязанные онтологические и гносеологические принципы. При этом маскулинность позиционируется как духовное, божественное, культурное, рациональное и универсальное, а феминность - как природное, нерациональное и частное.
Магистральное положение гендерологии: социальные различия между мужчинами и женщинами не связаны с их анатомическим полом, они социально конструируются. Это значит, что стиль поведения того или иного индивида не является врождённым, раз и навсегда данным, а «программируется» в обществе в соответствии с «амплуа» женских и мужских ролей: социально необходимо, чтобы женщины были ориентированы на достижение оптимальных взаимоотношений в различных жизненных сферах, а мужчины - были готовы на разрешение различного рода задач и проблем. Обозначенная дифференциация релевантна и в публичной, и в приватной сфере; она соответствует многовековому исторически сложившемуся социальному стереотипу - мужская роль определяется как инструментальная, а женская - экспрессивная или социоэмоциональная.
Гендерная теория отражает противоречия современной социокультурной ситуации, при которой декларируется гендерное равенство, но реально существует гендерная асимметрия, негативно сказывающаяся на формировании гендерной культуры - норм, стереотипов и моделей поведения. Понятие «гендерный стереотип» (термин У. Липпмана) выступает как одно из базовых в гендерной социологии. Оно выражает устойчивые представления общественного сознания, необходимые для восприятия людьми неизвестной прежде информации, поведенческих особенностей других людей. Социологическое изучение гендерной категоризации создаёт предпосылки для научной конкретизации культурных отличий, характеризующих те или иные социальные группы, содействует прогнозированию гендерного поведения в социально значимых ситуациях.
Таким образом, гендер, в метафорическом выражении, есть отражение физического пола в зеркале культуры. Гендерное социокультурное поле - относительно автономный участок социального пространства, организуемый взаимодействием находящихся в нем агентов, материальной основой которого являются ресурсы. Ресурсы - база гендерных практик и одновременно средство, граница, разделяющая гендерные поля. К гендерным ресурсам относятся, например, такие агенты социализации, как мужские и женские журналы, теле- и радиопередачи, школьная и семейная педагогика.
Соцокультурное поле гендера может быть охарактеризовано с точки зрения содержания его культурной программы (субкультуры), которая включает нормативные представления о «настоящей (нормальной, приличной)» девочке, девушке, женщине, старушке, о «настоящем» мальчике, юноше, мужчине, старике. Эти модели формируются непосредственно в сфере потребительской практики (одежда, причёски, косметика, украшения), в стиле общения.
Гендерную настройку аналитического аппарата на проблему восприятия театрального искусства современной зрительской аудиторией представляется необходимым дополнить рассмотрением гендерного модуса феномена игры, ибо театр,
как известно, - искусство, наиболее приближенное к жизни, сущностную основу которого составляет игровое начало. В театре, кинематографии и других видах игрового искусства феномен игры выявляется с максимальной степенью полноты.
Анализ игры позволяет высказать предположение, что человеком играющим чаще является личность с преобладанием феминного гендерного концепта. Оказывается, что для феминного гендерного типа предпочтительнее невербальный канал передачи информации, а маскулинный тип, соответственно, тяготеет к вербальным средствам коммуникации. Игра представляет собой такой социальный феномен, где именно невербальная информация может нести максимальную смысловую нагрузку. Существующее на протяжении всей истории разделение роле-половых функций сказывается на характере специфических отличий в искусстве - в творческом акте и в сфере восприятия произведений искусства.
Сегодня широко распространён гендерный стереотип о большей степени эмоциональной впечатлительности женщин. Психологи констатируют: женщины
оказываются чувствительнее мужчин к негативным эмоциям; более яркая эмоциональная реакция характеризует восприятие женщинами и положительно заряженной информации. В целом же для них важна связь эмоций с межличностными отношениями. Эмпирическим путём установлено также, что женщины превосходят мужчин в области невербальной экспрессии: они оказываются более точными в невербальном выражении эмоций и лучше декодируют невербальные эмоциональные сигналы других. Способность распознавать сигналы весьма специфична: каждый пол лучше распознаёт именно «свой» эмоциональный спектр. Исследования учёных позволяют разграничить «мужские» и «женские» эмоции, т.е. эмоции, более значимые для определённого пола. Оказывается, для мужчин это в первую очередь - гнев, а для женщин - печаль и страх.
В научном мире большой резонанс вызывает теория Э. Джаггар, в которой получает развитие суждение о социально детерминированных эмоциях. Автор рассматривает эмоции как социальный продукт: в обществе действуют определённые эмоциональные регламентации как для мужчин, так и для женщин. С общественной точки зрения эмоции традиционно классифицируются на допустимые и «табуированные». Э. Джаггар приводит пример из современной жизни, где нормой считается «раскованность», становящаяся зачастую «латентной формой иерархического подавления, неловкость или испуг женщины, которая услышала шутку с сексуальным подтекстом, может стать такой «незаконной» эмоцией, подрывающей эту норму и тем самым способствующей появлению новых идей, развитию критической социальной теории» [2].
Гендерная специфика находит отражение в социологическом методе - рецептивном анализе искусства. Не вызывает сомнения то, что «гендерно» окрашенными оказываются не только человеческие эмоции, но и восприятие зрительных образов произведений искусства. Благодаря зрению мы воспринимаем окружающее весьма специфично - то, как мы видим визуальные объекты, не является первичным физиологическим условием интерпретации, зависящим от чувствительности зрительного аппарата, а признаётся следствием ранее впитанных на бессознательном уровне конвенциональных основ культуры.
Вышеизложенный тематический материал выступает в качестве теоретической канвы, предполагающей «расцвечивание» эксклюзивной эмпирической информацией. Обратимся к её непосредственной экспликации. Речь пойдёт о гендерном векторе наблюдений над контингентом зрителей. Исследование началось 24 мая 2000 года, когда на сцене Саратовского академического театра драмы им. И.А. Слонова была впервые показана современная версия «Женитьбы Фигаро» Бомарше. Автору данной статьи довелось отсмотреть около сотни представлений этого спектакля, в том числе побывать на генеральной репетиции спектакля для театральной элиты и журналистов. За время посещений постановки удалось сделать интересные наблюдения относительно реакции
различных слоёв публики на ряд режиссёрских провокаций, обнажающих гендерные моменты художественной интерпретации.
Остановимся подробнее на одном таком примере. Вне зависимости от того, перед какой аудиторией игрался спектакль, реакция зала на кульминационные эпизоды постановки оставалась практически неизменной. Так, в двух смежным эпизодах первого финала отчётливо проявлялось «расслоение» публики. Женская часть аудитории аплодировала героине на пике её феминистских размышлений: «Когда личные интересы не вооружают нас, женщин, друг против друга, все мы, как одна, готовы защищать свой угнетённый пол от этих напыщенных, но таких недалёких мужчин». Эта тирада, как правило, завершалась бурными аплодисментами восторженных зрительниц. Далее по ходу действия складывается симметричная ситуация. Мужская часть аудитории, нескрываемо симпатизировавшая Графу, особенно накалялась после реплики: «Женщина должна всё, а мужчина - ничего. Таков закон природы». В это время в зале раздавался мужской гвалт, иногда и свист, напоминающий реакцию футбольных болельщиков.
Обыгрывание гендерных стереотипов в контексте сценической интерпретации, как было установлено, неизменно оживляло зрительское восприятие, подогревая аудиторию. Анализ моментов контактирования исполнителей и зала в описываемых эпизодах наводит на мысль, что публика разделяется не только на зрителей партера и галёрки, завсегдатаев и случайных посетителей, молодёжь и пенсионеров, профессионалов и нет, но ещё на мужчин и женщин, а также, что существуют гендерные отличия восприятия и эмоциональной реакции зрителей.
Обсуждение этих запоминающихся сцен в антракте со зрителями было не менее жарким. Был проведён ряд мини-интервью. Во всех случаях легче на контакт шли зрительницы. Студентка (20 лет): «Было заметно, что Графу аплодировали, в основном, мужики, а Марселине - женщины. Марселина - это мини-бунт... Молодёжные пары редко сходятся в таких вопросах... Достаточно слова, и женщина делает руки в боки и говорит: «Ты и правда так думаешь? Так вот с кем я живу под одной крышей!»
На вопрос: «Зачем это было нужно режиссёру?» информант ответила, что «режиссёр - мужчина и, должно быть, солидарен с Графом. Но, чтобы женщины «не бесились», он сделал им уступку. А вообще режиссёр, видно, любит дешёвые трюки».
Приведём ещё одно мнение. Респондентка сорока лет: «В сцене с Графом мужчины аплодируют, причём возгласы такие мужские. Слышно, что именно мужчины улюлюкивают и присвистывают даже. Я хочу сказать, что и актёр наслаждается фразой: «Женщины должны всё».
В ответе информантки прозвучала глубоко личная интонация: «Думаю, что режиссёру нужно это для того, чтобы унизить женщину. Я чувствую себя униженной.» Что же касается мужской части зрителей, то большинство из них отвечали немногословно: «На то это и комедия, чтобы смеяться.»
Подводя черту под вышеизложенным, отметим следующее. Гендерный подход в социальном гуманитарном знании открывает широкие возможности для осмысления явлений культуры и искусства. На примере данного мини-исследования мы могли убедиться в том, как прочерченные в театральной постановке различия между мужскими и женскими ролями, проявляющиеся в поведения, ментальных и эмоциональных характеристиках героев, отражаются на характере ответной реакции зрителей. Опора на гендерные стереотипы в данном случае являет пример того, как они могут эксплуатироваться в театральном производстве в негативном плане, вызывая этически нежелательные реакции, свидетельствующие об уровне культуры определённых групп зрителей. Таким образом, мы являемся свидетелями того, как в недрах театрального искусства конструируется и сам социальный конструкт гендера. Не пытаясь нивелировать существующие различия между женщинами и мужчинами, подчеркнём, что не так важен сам факт различия, как его социокультурная оценка и интерпретация.
ЛИТЕРАТУРА
1. Connel R.W. Gender and Power. Societi, the Person and Sexual Politics / R.W. Connel. Oxford: Polity, 1987. 160 p.
2. Философия гендера. Женщины, познание и реальность: исследования по феминистской философии / пер. с англ. О.В. Дворкиной. М.: РОССПЭН, 2005. 440 с.
Чепеленко Ксения Олеговна -
аспирант кафедры «Социальная антропология и социальная работа»
Саратовского государственного технического университета
Статья поступила в редакцию 17.07.07, принята к опубликованию 05.09.07
