CC BY
17ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
DOI: 10.34022/2658-3712-2023-53-4-18-27 УДК 331.5; 331.56 ^ Ш;
ГЕНДЕРНАЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ СЕГРЕГАЦИЯ И УРОВЕНЬ ОБЩЕЙ БЕЗРАБОТИЦЫ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН
М.Е. Баскакова
Институт экономики РАН, Москва, Россия
АННОТАЦИЯ
Предметом исследования выступает гендерная сегрегация занятых по видам экономической деятельности. Цель работы состоит в попытке оценить вклад гендерной сегрегации занятых по видам экономической деятельности в формирование различий в уровне общей безработицы женщин и мужчин. Актуальность работы определяется необходимостью повышения качества и эффективности профессиональной занятости женщин. Научная новизна состоит в раскрытие новых факторов формирования различий в уровне общей безработицы женщин и мужчин. В работе применены методы логического анализа, математической статистики и математического моделирования. Уровень гендерной сегрегации по видам экономической деятельности определялся с помощью индекса Дункана. Основные расчеты делались по данным 2017-2019 гг. В ходе исследования были получены следующие результаты: масштабное сокращение гендерной сегрегации по видам экономической деятельности с целью уменьшения разрыва между уровнями оплаты труда женщин и мужчин, проводимое только как перераспределение женщин на мужские профессии и виды деятельности, без организации встречного перераспределения мужской рабочей силы, может создать угрозу повышения уровня общей безработицы среди женщин и усиления кадрового голода в высоко феминизированных бюджетных отраслях. Автор делает вывод о необходимости проработки альтернативных способов уменьшения разрыва между уровнями оплаты труда женщин и мужчин в экономике, например, повышение престижа и оплаты труда в таких высоко феминизированных бюджетных отраслях, как образование, здравоохранение и наука. Ключевые слова: гендер; гендерная сегрегация; уровень общей безработицы; рынок труда; распределение по видам экономической деятельности; гендерный разрыв оплаты труда.
Для цитирования: Баскакова М.Е. Гендерная профессиональная сегрегация и уровень общей безработицы мужчин и женщин. Социально-трудовые исследования. 2023;53(4):18-27. DOI: 10.34022/2658-3712-2023-53-4-18-27.
ORIGINAL PAPER
GENDER PROFESSIONAL SEGREGATION AND THE LEVEL OF GENERAL UNEMPLOYMENT OF MEN AND WOMEN
M.E. Baskakova
Institute of Economics, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
ABSTRACT
The subject of the study is gender professional segregation by type of economic activity. The purpose of the paper is to attempt to assess the contribution of gender segregation of employees by type of economic activity to the formation of differences in the level of general unemployment of women and men. The relevance of the study is determined by the need to improve the quality and efficiency of women's professional employment. The scientific novelty lies in the disclosure of new factors in the formation of differences in the level of general unemployment of women and men. The research methods are logical analysis, mathematical statistics, and mathematical modeling. The level of gender segregation by type of economic activity was determined using the Duncan index. The main calculations were made based on data from 2017-2019. The following research results were obtained: a large-scale reduction in gender segregation by type of economic activity in order to reduce the gap between the wage levels of women and men, carried out only as a redistribution of women to male professions and activities, without organizing a counter redistribution of male labor forces, may create a threat of increasing the level of general unemployment among women and increasing personnel shortages in highly feminized public sectors. The author concludes that it is necessary to develop alternative ways to reduce the gap between the wage levels of women and men in the economy, for example, increasing the prestige and wages in highly feminized public sectors such as education, healthcare, and science.
Keywords: gender; gender segregation; general unemployment rate; labor market; distribution by type of economic activity; gender wage gap.
For titaHon: Baskakova M.E. Gender professional segregation and the level of general unemployment of men and women. Social and labor research. 2023;53(4):18-27. DOI: 10.34022/2658-3712-2023-53-4-18-27.
© Баскакова М.Е., 2023
ДИНАМИКА ГЕНДЕРНОЙ СЕГРЕГАЦИИ ПО ВИДАМ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И РОЛЬ АСИММЕТРИЧНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ ЗАНЯТОСТИ ЖЕНЩИН И МУЖЧИН В ЕЕ ФОРМИРОВАНИИ Начиная с 50-х годов прошлого века и вплоть до 2022 г., гендерная сегрегация по отраслям/видам экономической деятельности (различие распределений работников разного пола по видам экономической деятельности) пусть медленно, но неуклонно увеличивалась, несмотря на экономические кризисы, рост уровня образования и женщин, и мужчин, улучшение условий труда, постепенное снятие запретов на использование труда женщин по целому ряду профессий с неблагоприятными условиями труда, изменение уровня экономической активности женщин и пр. Об этом свидетельствует динамика значения индекса Дункана, который за этот период увеличился с 20,5 до 40,9% и только за 2017-2021 гг. - с 38,9 до 40,0% (рис. 1).
В нашей стране наиболее феминизированными являются деятельность в области здравоохранения и социальных услуг (в 2021 г. женщины составляли 82,2% всех работников), образование (81,5%) и деятельность гостиниц и предприятий общественного питания (66,5%). Суммарно этими видами деятельности была занята каждая вторая работающая женщина (и только 12,8% всех работающих мужчин). Наименее феминизированными были строительство и добыча полезных ископаемых (где доля женщин среди занятых составляла, соответственно, 14,3 и 18,4%). Суммарно этими видами деятельности были заняты 2,3% всех работающих женщин и 12,8% всех мужчин.
Законодательство России создает все предпосылки для формирования симметричных отраслевых профилей занятости женщин и мужчин. Конституция РФ устанавливает равные права и возможности для их реализации женщинам и мужчинам во всех сферах жизнедеятельности, в том числе в сфере труда. Трудовое законодательство РФ содержит положения о запрете дискриминации, в том числе и по признаку пола, и при этом выделяет специальные материнские права, связанные с рождением и кормлением ребенка, но в то же время предоставляет матери и отцу одинаковые права на льготы и преференции, связанные с воспитанием и уходом за ребенком.
Единственной законодательно установленной нормой, предусматривающей различия распределений работающих женщин и мужчин по отраслям, является гендерно асимметричная регламентация занятости в особо опасных и тяжелых условиях
труда. Эта регламентация, изначально задуманная как льгота для женщин, способствующая охране их здоровья и рассматриваемая как позитивная дискриминация, в последние годы некоторыми экспертами маркируется как дискриминация женщин на рынке труда, сокращающая возможности их самореализации. В настоящее перечень производств, работ и должностей с вредными и (или) опасными условиями труда, на которых ограничивается применение труда женщин, редуцирован до 100 пунктов, и не оказывает решающего влияния на уровень гендерной профессиональной сегрегации. Кроме того, существует тенденция к дальнейшему сокращению этого перечня по мере улучшения условий труда.
Таким образом, гендерная профессиональная сегрегация, в том числе и по видам экономической деятельности, формируется главным образом под воздействием устойчивых и при этом асимметричных социальных норм и представлений об участии мужчин и женщин в профессиональной деятельности, основанных на «естественном», «советском» разделении труда между ними. В рамках этих норм и представлений, для первых профессиональная занятость является единственным полем для самореализации, для вторых, как правило, - дополнительным. При этом женщины, в том числе имеющие оплачиваемую занятость, несут повышенную нагрузку в сфере неоплачиваемого домашнего труда.
Согласно социологическим опросам, в современном российском обществе не подвергается сомнению идея равноправия полов, но на рынке труда до сих пор остаются актуальными стереотипные представления о женщинах и мужчинах как о работниках, о «мужской» и «женской» работе и, соответственно, восприятие отраслей и профессий как преимущественно «мужских» или преимущественно «женских» [1, с. 132], [2].
В соответствии с такими представлениями мужчины в большей степени подходят на роль руководителей, они лучше себя показывают в технических специальностях, физически больше приспособлены для тяжелых и опасных работ. Женщины меньше, чем мужчины подходят на роль руководителей высокого уровня, в большей степени, чем мужчины склонны к поиску более удобных условий труда и режимов занятости, позволяющих сочетать профессиональную деятельность с ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей, стабильных занятий, профессий и рабочих мест. При этом молодые женщины считаются ненадежными работниками, поскольку существует высокая вероятность их временного выхода из производственного
■
im »t
v \ч s4 \ч \ч \ч \ч \ч \ч г г f f г г f f т т г г т г т f
Рис. 1 / Fig. 1. Динамика индекса тендерной диссимиляции по отраслям/видам экономической деятельности в России (1950-2021 гг.)*/ Dynamics of the gender dissimilation index by industry/type of economic activity in Russia (1950-2021) Источник/Source: Труд в РСФСР. Статистический сборник. М.: ЦСУ РСФСР, 1981. с. 22-25, 32-33, Росстат / Works in the RSFSR. Statistical collection - Moscow: CSU of the RSFSR, 1981. pp. 22-25, 32-33, Rosstat.
* Временной ряд данных, характеризующих распределение женщин и мужчин по отраслям народного хозяйства за 1950-2021 гг., состоит из трех периодов с различающимися методиками расчетов и представления информации. Оценка влияния изменения методик на значения индекса Дункана показала ее несущественность.
45
40
35
30
25
20
процесса из-за рождения ребенка или необходимости ухода за ним [3], [4].
В формировании гендерной профессиональной сегрегации важную роль также играет сложившееся у женщин и мужчин значимое различие (в пользу мужчин) в социальных нормах заработной платы -различие в представлениях о том, что такое для них «хорошая заработная плата», в размерах заработных плат, за которые они согласны работать. Это явление известно давно и описано, например в [5, с. 78-81]. Направление гендерной асимметрии этих норм в течение времени не меняется, но меняется размер различий. Сегодня, по данным Службы исследований HeadHunter, на российском рынке труда, ожидаемая заработная плата женщин при трудоустройстве составляет только 50-70% (в зависимости от профобласти) заработной платы, на которую претендуют при трудоустройстве мужчины [2]. Гендерные различия в социальных нормах заработной платы присущи не только российскому рынку труда. Это явление имеет широкое распространение в экономически развитых и развивающихся странах [6], [7].
Кроме того, при выборе работы мужчины, чаще женщин руководствуются в первую очередь размером оплаты труда [8], [9]. Но предъявляя более высокие требования к размеру оплаты труда, они чаще женщин снижают свои требования к другим параметрам занятости - готовы согласиться на нестабильность рабочего места и/или тяжелые и неблагоприятные условия труда. Женщины же при оценке работы больше ценят ее надежность [10, с. 280]. Они в большей степени, чем мужчины склонны к поиску более стабильных занятий, профессий и рабочих мест, в ряде случаев даже в ущерб размеру заработной платы.
Таким образом происходит дифференциация требований мужчин и женщин к рабочему месту и
его оценке. Важно также и то, что и работодатели при подборе персонала придерживаются сходных взглядов на трудоустройство женщин и мужчин. А в результате на добровольной, а порой и дискриминационной основе формируются та самая тендерная сегрегация - различия в распределении женщин и мужчин по рабочим местам и профессиям.
ВЛИЯНИЕ РАЗЛИЧИЙ РАСПРЕДЕЛЕНИЙ ЖЕНЩИН И МУЖЧИН ПО ВИДАМ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ГЕНДЕРНЫЙ РАЗРЫВ В ОПЛАТЕ ТРУДА
В России гендерная сегрегация по отраслям/ видам экономической деятельности крайне редко становится самостоятельным предметом исследований. Значительно более популярным сюжетом для них является оценка влияния гендерной профессиональной сегрегации, в том числе сегрегации по отраслям/видам экономической деятельности, на гендерный разрыв в оплате труда.
Действительно, в России, несмотря на законодательно установленный запрет на дискриминацию в оплате труда и более высокий уровень образования женщин, гендерный разрыв в размере заработной платы остается чрезвычайно высоким. В 2021 г. по оценке Росстата он составлял 27,5%, что существенно больше глобальной оценки этого показателя - 22%, которую в 2018 г. представила Международная организация труда1. Более того, данные официальной статистики показывают, что в современной России лишь один раз (в 2013 г. по сравнению с 2011 г.) произошло значимое сокращение гендерного разрыва в оплате труда, что возможно стало результатом реформы оплаты труда бюджетных отраслей. Но в последующие годы этот разрыв не имел тенденции к сокращению (рис. 2).
1 Global Wage Report 2018/19: What lies behind gender pay gaps. Geneva: ILO; 2018. 159 с.
65 -
2001 2003 2005 2007 2009 201 1 2013 2015 2017 2019 2021
Рис. 2/ Fig. 2. Динамика отношения заработной платы женщин к заработной плате мужчин (в %, по всем обследованным видам экономической деятельности) / Dynamics of the women-to-men wage ratio (%, for all surveyed types of economic activity) Источник/ Source: Росстат / Rosstat.
20000
/////jmwws/
<p
I Доля женщин среди занятых в отрасли
— — — — Полиномиальная (доля женщин среди занятых в отрасли)
I Доля мужчин среди занятых в отрасли --------------------Полиномиальная (доля мужчин среди занятых в отрасли)
— — — Средняя зарплата в отрасли (руб.)
> #
Рис. 3/ Fig. 3. Тендерный состав занятых в экономике и средняя заработная плата в этих отраслях, проранжированная по величине заработной платы (2021) / Gender composition of those employed in the economy and average wages in these industries, ranked by wages (2021) Источник/ Source: Росстат / Rosstat.
30
75
70
60
55
50
120000
80000
60000
40000
0
Гендерный разрыв в заработной плате складывается под воздействием многих факторов. Частично она объясняется секторальной, отраслевой и профессиональной сегрегацией, гендер-ными различиями в уровне образования и продолжительности рабочего времени. В то же время исследователи подчеркивают, что большая часть гендерного разрыва в оплате труда приходится на необъясненные параметры, в число которых входит и дискриминация. При этом результаты расчетов показывают, что ключевым (из наблюдаемых) фактором этого разрыва является отраслевая сегрегация [11], [12], [13], [14], объясняющая около трети этого разрыва [15, с. 281].
Отраслевую/по видам экономической деятельности структуру занятости часто считают горизонтальной, поскольку нельзя выделить отрасли, находящиеся в «подчиненном» положении относительно других [16, с. 52]. Но в то же время существует ярко выраженная их «зарплатная» иерархия, поскольку уровни оплаты труда в них существенно дифференцированы. Самая низкая средняя начисленная заработная плата в 2021 г. была зафиксирована у работников образования -
40 тыс. руб., самая высокая - у тех, кто был занят в области информации и связи - 105 тыс. руб.2
Отражение гендерных различий в социальных нормах заработной платы и во взглядах на важность размера заработной платы при трудоустройстве можно увидеть и в особенностях распределений работающих женщин и мужчин по отраслям с разным уровнем оплаты труда. Линии трендов показывают прямую зависимость доли мужчин среди занятых в отрасли и величины средней заработной платы в ней и обратную зависимость этих параметров у женщин (рис. 3).
Разнонаправленное смещение отраслевых профилей занятости женщин и мужчин позволяют говорить, о концентрации женской рабочей силы преимущественно в малооплачиваемых отраслях, мужской - в высокооплачиваемых. Так по данным Росстата в 2021 г. 61,7% работающих женщин были заняты в отраслях/видах экономической деятельности, где оплата труда была ниже средней, рассчитанной по всем видам деятельности. При-
2 Сведения о заработной плате работников в организациях по категориям персонала и профессиональным группам работников», 2021, Росстат, https://rosstat.gov.ru/compendium/document/60671
Таблица 1 / Table 1 Распределения работающих мужчин и женщин по видам экономической деятельности с разным уровнем оплаты труда (2021) / Distribution of working men and women by types of economic activity with different wage levels (2021)
Отношение средней начисленной заработной платы в экономических видах деятельности к средней по всем видам деятельности / Ratio of average accrued wages in economic activities to the average for all types of activities Доля занятых среди всех работников соответствующего пола / Share of employed among all workers of the corresponding sex
мужчины / men женщины / women
Меньше на 20% и более 13,2 30,3
Меньше на 10-20% 11,3 27,3
Меньше до 10% 9,0 4,2
Больше до10% 36,4 18,8
Больше на 10-20% 0,0 0,0
Больше, чем на 20% 30,1 19,4
Всего 100,0 100,0
Источник/ Source: Росстат / Rosstat.
чем половина из которых была занята самыми малооплачиваемыми видами деятельности (образование, водоснабжение, сельское хозяйство). Среди мужчин доля занятых в отраслях с оплатой труда ниже средней по всем видам деятельности, составляла только 33,5% (табл. 1). Зато 30,1% занятых мужчин были заняты самыми высокооплачиваемыми видами экономической деятельности (по мере увеличения размера средней заработной платы - торговля, строительство, профессиональная/ научная/техническая деятельность, добыча полезных ископаемых, информация и связь), в то время как среди женщин такую занятость имели только 19,4%.
В нашей стране проблема гендерного разрыва в оплате труда впервые была ассоциирована с гендерной отраслевой, профессиональной и должностной сегрегацией еще в 1924 г. Тогда считалось, что преодоление концентрации женщин на малооплачиваемых рабочих местах возможно повышением уровня образования/квалификации женщин и их вовлечением, «где возможно, в те отрасли производства, в которых женский труд не применялся вовсе или применялся в недостаточной мере»3.
Сегодня вопрос поднимается вновь, но уже на новом витке социально-экономического развития и в иных формулировках. В Национальной стратегии действий в интересах женщин на 2023-2030 гг.4, задачу «повышения роли женщин в развитии общества, улучшение качества их жизни» предлагается решить, в том числе, сокращением дифференциации в оплате труда мужчин и женщин, преодоле-
3 См. «Тринадцатый съезд РКП(б), 23-31 мая 1924 г. // «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК (1898-1986)». Т.3, 1922-1925, 9-е изд., доп. и испр. М.: Политиздат. 1984. С. 284-286.
4 Национальная стратегия действий в интересах женщин на 20232030 гг. Утверждена Распоряжением Правительства РФ 29.12.2022 г. № 4356-р.
нием профессиональной сегрегации, формированием у девочек и женщин мотивации к овладению техническими и технологическими профессиями и специальностями, то есть теми профессиями и специальностями, которые у населения считаются «мужскими» и лучше оплачиваемыми.
Однако следует иметь в виду, что успешное сокращение гендерной профессиональной сегрегации, проводимое массовой переориентацией женщин на высокооплачиваемые рабочие места преимущественно мужского труда, может иметь целый ряд социально-экономических негативных последствий и, в первую очередь, в виде увеличения уровня общей безработицы среди женщин.
Цель работы состоит в попытке оценить вклад гендерной сегрегации занятых по видам экономической деятельности в формирование различий в уровне общей безработицы женщин и мужчин.
Основной гипотезой работы стало предположение о том, что сложившаяся в России асимметрия распределений профессионально занятых мужчин и женщин по видам экономической деятельности, в которой женщины чаще мужчин оказываются заняты на менее оплачиваемых, но более стабильных рабочих местах, является одной из причин стабильного превышения уровня безработицы мужчин, исчисляемого на основании методологии Международной организации труда (МОТ), над соответствующим уровнем безработицы женщин.
ИНФОРМАЦИОННАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ И МЕТОДЫ АНАЛИЗА ДАННЫХ
Источником информации для проекта стали данные Госкомстата РСФСР и Росстата. Отдельные расчеты делались по данным 2019 г. - последнего предпандемийного года, то есть по данным, не искаженным чрезвычайными обстоятельствами, внешними для экономики.
В работе уровень гендерной сегрегации по видам экономической деятельности определялся с помощью индекса Дункана, основанном на идее сопоставления и количественной оценке различий между распределениями (в нашем случае распределений женщин и мужчин по отраслям/видам экономической деятельности).
ID =1X
Ml
M
х 100%,
где
Fi - численность женщин, занятых в отрасли г; МI - численность мужчин, занятых в отрасли г; F и М - численность женщин и мужчин, занятых в экономике;
i изменяется от 1 до числа, соответствующего количеству отраслей в экономике.
Значение индекса указывает на степень совпадения/несовпадения распределений и может варьироваться в диапазоне от 0% (их полное совпадение) до 100% (абсолютное несовпадение).
Для анализа статистических данных были применены методы логического анализа, математической статистики и математического моделирования.
ГЕНДЕРНЫЕ РАЗЛИЧИЯ УРОВНЕЙ ОБЩЕЙ БЕЗРАБОТИЦЫ
Гендерная асимметрия общей безработицы российскими исследователями рассматривается крайне редко и преимущественно как составной элемент в исследованиях общих проблем безработицы и рынка труда5 [17]. Отсутствие интереса к этой тематике объясняется достаточно просто -несмотря на более уязвимое положение женщин на рынке труда, Россия, до последнего времени, входила в достаточно малочисленную группу стран, в которых женская безработица, рассчитываемая по методологии МОТ, по своим параметрам уступала мужской. Практически всю более чем тридцатилетнюю историю официальной фиксации параметров общей безработицы, ее масштабы и уровень были гендерно асимметричны в пользу женщин. Только в 2004 г. и период с 2021 г. и по настоящее время, согласно официальным данным, уровень такой безработицы у женщин превышал аналогичный показатель у мужчин. При этом численность безработных женщин все равно оставалась меньше числа безработных мужчин.
При этом на российском рынке труда остаются актуальными проблемы, снижающие возможности полноценной и эффективной занятости женщин. Как показывают исследования, женщины часто сталкиваются с дискриминационными практиками и неформальными барьерами при трудоустройстве, увольнении и иными нарушениями их трудовых прав. Так, например, по данным Федерации независимых профсоюзов России, почти 26% женщин сталкиваются с дискриминацией по признаку пола при приеме на работу [18, с. 17]. Об ограниченных возможностях трудоустройства для женщин, особенно, имеющих малолетних детей, говорит также значительное число женщин не сумевших реализовать свою потребность в оплачиваемой занятости6. На эти же проблемы указывает и
5 Обзор занятости (1991-2000). М.: ТЕИС; 2002. 351 с.
6 Гендерный профиль социально-экономических проблем столичного региона. М.: ИААК; 2019. 289 с.
частое использование на собеседованиях вопросов о семейном положении, наличии детей и планах на их рождение и др. и отказы в приеме на работу по обстоятельствам, не связанным с деловыми качествами претендента на вакансию, которые женщины получают чаще мужчин [19, с.92-94], и более продолжительное среднее время поиска работы у безработных женщин (по данным официальной статистики среднее время поиска работы безработными женщинами в 2021 г. составлял 6,9 месяцев, в то время как у безработных мужчин -6,8 месяцев), то, что безработица у женщин чаще, чем у мужчин, приобретает застойный характер (в 2021 г. среди безработных женщин 10,3% искали работу 9-12 месяцев, а еще 22,9% более 12 месяцев, а среди мужчин, соответственно, 9,8 и 22,0%). О частоте дискриминационных увольнений женщин свидетельствует тот факт, что в случае беременности почти 25% женщин сталкиваются принуждением к увольнению по собственному желанию через создание неприемлемых условий труда, отказов в переводе на более легкий труд или уменьшение оплаты труда и т. п. [18, с. 19].
В российских исследованиях анализ парадоксального, на первый взгляд, несоответствия положения женщин на рынке труда и направленности гендерной асимметрии уровней общей безработицы, ограничен оценкой влияния на эту ситуацию различий в уровне образования женщин и мужчин. В работе [20] показывается, что более высокий уровень образования российских женщин по сравнению с мужчинами, что при всех прочих равных условиях, предполагает более низкие риски потери работы у всей совокупности работающих женщин по сравнению с мужчинами. И если бы образовательные структуры работающих мужчин и женщин были идентичны, различия уровней их общей безработицы были бы существенно меньше существующих или имели даже обратный знак, т.е. в целом оказались бы более благоприятными для мужчин.
Еще одним фактором формирования различий в уровнях общей безработицы мужчин и женщин в пользу последних, является гендерная сегрегация по видам экономической деятельности. Рассмотрим его подробнее.
УРОВЕНЬ БЕЗРАБОТИЦЫ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН
ПО ВИДАМ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ПО ПОСЛЕДНЕМУ МЕСТУ РАБОТЫ)
В отечественных исследованиях тема взаимосвязи отраслевой гендерной сегрегации и уровня безработицы фактически не рассматривается. В зарубежной научной литературе работ, посвященных
Таблица 2/ Table 2
Уровень безработицы населения в возрасте 15 лет и старше по видам экономической деятельности по последнему месту работы (2019 г., в %) / Unemployment rate of the population aged 15 years and older by type of economic activity at the last place of work (2019, %)
Уровень безработицы / Unemployment rate Доля занятых в отрасли среди всех занятых соответствующего пола / Share of people employed in the industry among all employees of the corresponding sex Доля женщин среди занятых в отрасли / Share of women among those employed in the industry
Всего / Total Женщины / Women Мужчины / Men Женщины / Women Мужчины / Men
Всего (по экономике в целом) 4.6 4.4 4.8 100 100 49
Гостиницы и общепит 5.6 5.7 5.4 4 1.4 74
Сельское, лесное хозяйство 5.5 4.7 6 4 7.6 33
Др. виды эк. деятельности 5 6.6 3.5 0 0 47
Торговля 4.8 4.9 4.6 19.7 11.7 62
Строительство 4.7 4 4.9 1.8 11.7 13
Водоснабжение, водоотведение, 4.2 4.5 4.1 0.4 1 30
Операции с недвижимым имуществом 4.2 3.7 4.5 1.5 1.9 44
Обрабатывающие производства 3.8 3.7 3.8 11 17.3 38
Транспортировка и хранение 3.1 3.3 3 4 13.3 22
Добыча полезных ископаемых 2.8 3.9 2.6 0.8 3.7 18
Деятельность профессиональная. 2.8 2.5 3 5.3 6.2 45
Финансы и страхования 2.7 2.7 2.5 3.2 1.4 69
Гос. управление и 2.7 2.4 3 6 7.9 42
Культура, спорт, досуг 2.7 2.4 3.2 2.7 1.3 66
Обеспечение эл. энергией 2.6 2.2 2.8 1.4 3.8 25
Прочие услуги 2.4 2.5 2.2 3.8 1.2 75
Информация и связь 2.2 2.7 1.9 1.3 2.3 35
Образование 2.2 2 3.2 16 3.3 82
Здравоохранение и социальные услуги 1.8 1.8 1.9 13 3.1 80
Источник/ Source: Росстат / Rosstat.
этой теме, крайне мало. В одной из них [21] показывается, что гендерные различия среди занятых в отрасли являются основным источником цикличности гендерного разрыва в уровне их безработицы, поскольку во время рецессий уровень безработицы среди мужчин повышается больше, чем среди женщин.
В то же время российская официальная статистика фиксирует большой разброс показателей уровней безработицы по отраслям, а кроме того, значительные различия в уровне безработицы у женщин и мужчин, занятых в одной отрасли.
Здесь стоит сделать одно пояснение по методике расчетов уровней безработицы по отраслям/ видам экономической деятельности. Статистический анализ взаимосвязи отраслевой гендерной сегрегации и уровня безработицы имеет ряд особенностей, базирующиеся на специфике расчета уровня безработицы в каждой конкретной отрасли/ виде экономической деятельности. Дело в том, что в отличие от показателя уровня общей безработицы, рассчитываемого для всего рынка труда, где в число безработных включаются как имевшие опыт работы, так и не имевшие его, при расчете уровня общей безработицы для конкретной отрасли, принимаются во внимание только те безработные, кто имел опыт работы в этой отрасли.
Как показывает статистика (табл. 2) среди занятых в разных отраслях уровень безработицы и,
соответственно, риск потери работы, варьируется в очень широких пределах. В 2019 г. самый низкий ее уровень был зафиксирован в здравоохранении -1,8%, самый высокий - среди работников гостиниц и общественного питания - 5,6%. При этом у женщин размах значений этого показателя оказался на много больше (от 1,8% в здравоохранении до 6,6% в «других видах экономической деятельности»), а у мужчин - меньше (от 1,9% в здравоохранении и информационной деятельности до 6,0% при работе в сельском или лесном хозяйстве).
Стремление женщин найти стабильную работу, о чем говорилось выше, наложило свой отпечаток на гендерную сегрегацию по отраслям, если ее анализировать через призму дифференциации отраслей по уровню общей безработицы. Как видно из данных таблицы 2, большинство занятых женщин (57,5%) в 2019 г. занимались такими видами экономической деятельности, в которых уровень безработицы был ниже, чем по экономике в целом, а среди мужчин, доля занятых в этом сегменте, была существенно меньше - 47,5%. Причем оказалось, что наиболее феминизированные отрасли (в которых доля женщин среди занятых составляет 80 и более процентов) одновременно являются отраслями с минимальными рисками потери работы.
Эта ситуация позволяет предположить, что наблюдаемая асимметрия распределений мужчин и
Источник/ Source: Росстат / Rosstat.
Таблица 3/ Table 3
Динамика показателей общей безработицы женщин и мужчин (реальных и гипотетических) 2017-2020 гг. / Dynamics of indicators of general unemployment of women and men (real and hypothetical) in 2017-2020
Уровень общей безработицы / General unemployment rate
2017 г. 2018 г. 2019 г. 2020 г.
Мужчины (реальный) 4,12 3,77 3,75 4.70
Женщины (реальный) 3,84 3,42 3,24 4.39
Гендерный разрыв в уровне реальной общей безработицы 0,28 0,35 0,51 0.31
Мужчины (гипотетический) 3,9 3,6 3,48 4,66
Женщины (гипотетический) 4,08 3,71 3,54 4.62
Гендерный разрыв в уровне гипотетической общей безработицы -0,18 -0,11 -0,06 0.04
Изменение уровня безработицы женщин (относительно его реального уровня) в% 106,3 108,5 109,3 105.2
Изменение уровня безработицы мужчин (относительно его реального уровня) в % 94,7 95,5 92,8 99.1
4,8 4,6 4,4 4,2 4 3,8 3,6 3,4 3,2 3
-мужчины (реальный) -мужчины (гипотетический)
^—женщины (реальный) • женщины (гипотетический)
Рис. 4/ Fig. 4. Динамика уровней безработицы женщин и мужчин (реальных и гипотетических - рассчитанных для женщин по мужской структуре занятости и для мужчин по женской структуре занятости) 2017-2020 гг. / Dynamics of unemployment rates of women and men (real and hypothetical - calculated for women by male employment structure and for men by female employment structure) in 2017-2020
Источник / Source: Росстат / Rosstat.
женщин по видам экономической деятельности, в которой женщины чаще мужчин оказываются заняты на менее оплачиваемых, но более стабильных рабочих местах, при всех прочих равных условиях, является одним из факторов формирования ген-дерного разрыва уровней общей безработицы благоприятного для женщин, маскируя таким образом существование дискриминационных практик на рынке труда. Проверим это предположение.
ОЦЕНКА ВЛИЯНИЯ СЕГРЕГАЦИИ НА ГЕНДЕРНЫЙ РАЗРЫВ В УРОВНЕ ОБЩЕЙ БЕЗРАБОТИЦЫ
Для оценки влияния гендерной сегрегации по видам экономической деятельности на различия уровней общей безработицы женщин и мужчин, было проведено моделирование, которое иллюстрирует изменения уровней общей безработицы мужчин и женщин при диаметральном изменении гендерной сегрегации, то есть в предположении, что распределение (гипотетическое) женщин по видам экономической деятельности соответствует реальному распределению мужчин по видам экономической деятельности, а распределение (гипотетическое) мужчин по видам экономической деятельности соответствует реальному распределению женщин.
Результаты расчетов, проведенных на данных 2017-2020 гг., представлены в табл. 3 и проиллюстрированы (рис. 4). Они показали, что при дости-
жении названных условий и сохранении уровней общей безработицы женщин и мужчин по видам экономической деятельности, произошел бы рост уровня общей безработицы у женщин на 5-9%, в то время как у мужчин этот уровень сократился на 1-7%. В результате гендерный разрыв уровней безработицы не просто сократился, но на период 2017-2019 гг. изменил знак - общая безработица приобрела бы «женское лицо».
В то же время повышение уровня безработицы женщин может стать не единственной проблемой в стремлении сократить гендерный разрыв оплаты труда посредством переориентации женщин на более «доходные» мужские профессии и занятия. Без организации встречной профессиональной мобильности - мужчин на рабочие места «традиционного женского труда» - рынок труда может столкнуться с кадровым голодом в феминизированных бюджетных, но при этом мало оплачиваемых, отраслях. Проблема состоит в том, что подобные рабочие места мало востребованы среди мужчин, поскольку большинство их них, как было показано ранее, при трудоустройстве ориентируются в первую очередь на размет оплаты труда.
Приверженность женщин и мужчин традиционным представлениям о рабочем месте «разводит» их по разным сегментам рынка вакансий, в результате, как правило, мужчины не претендуют
на «женскую» работу, а женщины — на «мужскую» [1], [22].
Представляется, что проблема влияния гендер-ной отраслевой сегрегации на различия оплаты труда женщин и мужчин состоит не в том, что женщины и мужчины «неправильно распределились» по отраслям, а заниженной оценке труда в бюджетных отраслях [23], [24]. Это не только снижает престиж занятости в них, формирует крайне низкий уровень оплаты труда женщин в экономике, увеличивая различия в оплате труда женщин и мужчин, но и закрепляет кадровую феминизацию в здравоохранении, образовании и культуре.
ВЫВОДЫ
Проведенный анализ показал, что гендерная сегрегация по отраслям/видам экономической деятельности, начиная с 50-х годов пусть медленно, но неуклонно увеличивалась, что способствовало формированию стабильно высокого разрыва в уровнях заработной платы женщин и мужчин. В последнее время все чаще поднимается вопрос о необходимости сокращения этого разрыва, в том числе за счет преодоления профессиональной сегрегации - повышения занятости женщин в высокооплачиваемых профессиях и видах деятельности, с высокой концентрацией мужского труда.
Однако следует иметь в виду, что переориентация женской рабочей силы на занятие рабочих мест преимущественно мужской занятости, про-
водимая в гомеопатических дозах, не будет способствовать значимому снижению гендерной горизонтальной профессиональной сегрегации и не даст сколько-нибудь существенного сокращения гендерного разрыва в заработной плате. В то же время успешное сокращение гендерной профессиональной сегрегации, в случае массовой переориентации женщин на высоко оплачиваемые рабочие места преимущественно мужского труда, проводимой без встречной переориентации мужчин на рабочие места преимущественно женского труда, может иметь целый ряд социально-экономических негативных последствий и, в первую очередь, в виде увеличения уровня общей безработицы среди женщин, изменения гендерной асимметрии уровня общей безработицы на противоположную, формирования нехватки кадров в бюджетных отраслях.
Поэтому представляется целесообразным для сокращения гендерного разрыва в оплате труда в первую очередь обратить внимание на дальнейшее повышение заработной платы в традиционно «женских» бюджетных отраслях (образование, здравоохранение, культура), и особенно в организациях, финансируемых из средств регионального и муниципального бюджетов. Это будет способствовать также росту привлекательности и престижа занятости в таких организациях, повышению качества труда в них, снижению феминизации кадрового состава.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Козина И.М. Профессиональная сегрегация: тендерные стереотипы на рынке труда. Социологический журнал. 2003;(3):126-136.
2. Достижимо ли тендерное равенство на рынке труда? 02.03.2020. https://hh.ru/artide/26280 (дата обращения: 2.9.2023).
3. Скиндер Н.В. Стереотипы в сфере занятости как причина тендерной сегрегации. Философия права. 2007;(4,23):109-112.
4. Рощин С.Ю., Солнцев С.А. Кто преодолевает «стеклянный потолок»: вертикальная гендерная сегрегация в российской экономике. Препринт WP4/2006/03. М.: ГУ ВШЭ; 2006. 52 с.
5. Антосенков Е.Г., Мишенко В.Т. Текучесть кадров в промышленности и пути ее сокращения. Барнаул. АКИ;1971. 205 с.
6. Roussille N. The Central Role of the Ask Gap in Gender Pay. 2022; https://economics.wustl.edu/events/central-role-ask-gap-gender-pay-inequality (дата обращения: 20.09.2023).
7. Cortes P, Pan J., Pilossoph L., Zafar B. Gender Differences in Job Search and the Earnings Gap: Evidence from Business Majors. IZA DP. 2021;(14373): 63 p. https://docs.iza.org/dp14373.pdf (дата обращения: 22.09.2023).
8. Зарплата все равно важнее. Исследовательский центр портала Superjob.ru. (19.08.2021). https://www.superjob.ru/research/ articles/113007/ (дата обращения: 18.09.2023).
9. Высокая зарплата, хорошие условия труда и соцпакет — самое важное при выборе работодателя. Исследовательский центр портала Superjob.ru. 19.11.2019. https://www.superjob.ru/research/articles/112261/vysokaya-zarplata/ (дата обращения: 20.9.2023).
10. Поплавская А.А., Соболева Н.Э. Удовлетворенность различными аспектами работы мужчин и женщин в России. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2017;(5):271-288.
11. Как преодолеть разрыв в оплате труда мужчин и женщин. Конфедерация труда России. http://www.ktr.su/content/news/detail. php?ID=7194 (дата обращения: 08.07.2023).
12. Лукьянова А.Л. Гендерный разрыв в оплате труда: за рамками декомпозиции Оаксаки — Блайндера. Проблемы рынка труда НИУ ВШЭ; 2022; (Препринт WP3/2022/08 Серия WP3):64 с. http://www.hse.ru/org/hse/wp (дата обращения 24.06.2023).
13. Albsk K., Larsen M., Thomsen L. Segregation and gender wage gaps in the private and the public sectors: an analysis of Danish linked employer-employee data, 2002-2012. Empirical Economics; 2017. Vol. 53 (2):779-802.
14. Blau F.D., Kahn L.M. The Gender Wage Gap: Extent, Trends, and Explanations. NBER Working Paper. 2016;(21913);75 р.
15. Ощепков А.Ю. Гендерные различия в оплате труда. В кн. Заработная плата в России. Эволюция и дифференция., М.: ГУ ВШЭ; 2007. 576 с.
16. Мальцева И.О., Рощин С.Ю. Гендерная сегрегация и трудовая мобильность на российском рынке труда. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ; 2006. 294 с.
■
17. Гимпельсон В.Е., Ощепков А.Ю. Уровень и страх безработицы: есть ли между ними связь? Экономический журнал высшей школы экономики. 2011;(15,3):277-314 с.
18. Женщины в профсоюзах: документы, социология, практика. ФНПР; 2023. 95 с. https://fnpr.ru/upload/iblock/2a4/ny67z3kohn4f759q rjj7fefv17tui1t9/Z Henshchiny_v_profsoyuzakh.pdf. (Дата обращения: 2.10.2023).
19. Баскакова М.Е., Соболева И.В., Чубарова Т.В. Социально-экономическая защищенность женщин в сфере труда. Вестник Института экономики РАН. 2018;(2):86-100.
20. Баскакова М.Е. К вопросу о влиянии образования на гендерный разрыв уровней общей безработицы в России. Женщина в российском обществе. 2021;(3):53-70.
21. Albanesi S., §ahin A. Stefania The Gender Unemployment Gap. NBER Working Paper. 2017;(23743):45 p.
22. Григорьева Н.С., Чубарова Т.В. Уйти нельзя остаться: формирование жизненных стратегий женщин, сменивших STEM-профессии. Женщина в российском обществе. 2018;(4):71-84.
23. Вишневская Н.Т., Шарунина А.В. Межстрановые сопоставления заработной платы медицинских работников. Вопросы статистики. 2017;(9):51-63.
24. Синица А.Л. Межрегиональные различия в оплате труда: педагогические работники в муниципальных школах. Вестник Санкт-петербургского университета. Экономика. 2019;(35,1):26-49.
REFERENCES
1. Kozina I.M. Occupational Segregation: Gender Stereotypes in the Labor Market. Sociological Journal. 2003;(3):126-136. (In Russ.).
2. Is gender equality achievable in the labor market? (accessed on 02.03.2020).URL: https://hh.ru/article/26280 (accessed 2.9.2023). (In Russ.).
3. Skinder N.V. Stereotypes in the Sphere of Employment as the Reason of Gender Segregation. Philosophy of Law. 2007;(4):109-112. (In Russ.).
4. Roshchin S.Yu., Solntsev S.A. Who overcomes the "glass ceiling": vertical gender segregation in the Russian Economy. М.: HSE University. 2006. p. 52. (In Russ.).
5. Antosenkov E.G., Mishchenko V.T. Staff Turnover in Industry and Ways to Reduce It. Basnaul. AKI. 1971. p. 205. (In Russ.).
6. Roussille N. The Central Role of the Ask Gap in Gender Pay. 2022. URL: https://economics.wustl.edu/events/central-role-ask-gap-gender-pay- inequality (accessed on 20.09.2023).
7. Cortes P, Pan J., Pilossoph L., Zafar B. Gender Differences in Job Search and the Earnings Gap: Evidence from Business Majors. IZA DP. 2021;(14373):63. URL: https://docs.iza.org/dp14373.pdf (accessed on 22.09.2023).
8. Salary is still more important (19.08.2021). Portal Research Center. Superjob.ru. URL: https://www.superjob.ru/research/articles/113007/ zarplata- vse-ravno-vazhnee/ (accessed on 20.9.2023) (In Russ.).
9. Ahigh salary, good working conditions and a social package are the most important things when choosing an employer (19.11.2019). Portal Research Center. Superjob.ru. URL: https://www.superjob.ru/research/articles/112261/vysokaya-zarplata/ дата (accessed on 20.9.2023) (In Russ.).
10. Poplavskaya A.A., Soboleva N.E. Men's and Women's Satisfaction with Various Job Aspects in Russia. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes. 2017;(5):271-288. (In Russ.).
11. How to bridge the gender pay gap. Confederation of Labor of Russia. URL:http://www.ktr.su/content/news/detail.php?ID=7194 (accessed on 08.07.2023). (In Russ.).
12. Lukyanova A.L. Gender Pay Gap: Beyond the Oaxaca—Blinder Decomposition. Labor market problems. HSE. 2022. URL:http://www.hse.ru/ org/ hse/wp (accessed on 24.06.2023). (In Russ.).
13. Albsk K., Larsen M., Thomsen L. Segregation and gender wage gaps in the private and the public sectors: an analysis of Danish linked employer-employee data, 2002-2012. Empirical Economics. 2017;53 (2):779-802.
14. Blau F. D., Kahn L. M. The Gender Wage Gap: Extent, Trends, and Explanations. NBER Working Paper. 2016;(21913):75.
15. Oschepkov A.Yu.. Gender differences in wages. In Wages in Russia. Evolution and differentiation. M.: HSE. p. 576. (In Russ.).
16. Maltseva I.O., Roshchin S.Yu. Gender segregation and labour mobility in the Russian labour market. М.: HSE. 2006. p. 296. (In Russ.).
17. Gimpelson V.E., Oshchepkov A.Yu. The Level and Fear of Unemployment: is there a Connection Between Them? Economic Journal of the Higher School of Economics. 2011;(3):277-314. (In Russ.).
18. Women in Trade Unions: Documents, Sociology, Practice. FNPR. URL: https://fnpr.ru/upload/iblock/2a4/ny67z3kohn4f759qrjj7fefv17tui1t9/ ZHenshchiny_v_profsoyuzakh.pdf. (accessed on 02.10.2023). (In Russ.).
19. Baskakova M.E., Soboleva I.V., Chubarova T.V. Social and Economic Protection of Women in the Sphere of Labor. Vestnik Instituta Ekonomiki RossiyskoyAkademii Nauk = Bulletin of Institute of Economics of RAS. 2018;(2):86-100. (In Russ.).
20. Baskakova M.E. On the Impact of Education on the Gender General Unemployment Gap in Russia. Woman in Russian Society. 2021;(3):53-70. (In Russ.).
21. Albanesi S., §ahin A. Stefania The Gender Unemployment Gap. NBER Working Paper. 2017;(23743):45.
22. Grigorieva N.S. Chubarova T.V. To leave Impossible to Stay: Life Strategies of Women Who Left STEM-professions. Woman in Russian Society. 2018;(4):71-84. (In Russ.).
23. Vishnevskaya N.T Sharunina A.V Cross-country Wage Comparisons for Health Workers. Voprosy Statistiki. 2017;(9):51-63. (In Russ.).
24. Sinitsa A.L. Regional Diversity in Salaries: Teachers in Municipal Schools St Petersburg University. Journal of Economic Studies. 2019;(1):26-49. (In Russ.).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ / ABOUT THE AUTHOR
Марина Евгеньевна Баскакова - доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра политики занятости и социально-трудовых отношений Института экономики РАН, Москва, Россия
Marina E. Baskakova - Dr. Sci. (Econ.), Leading Researcher, Center for Employment Policy and Social and Labor Relations, Institute of Economics RAS, Moscow, Russia https://orcid.org/0000-0002-0439-0646 baskakovame@mail.ru
Конфликт интересов: автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Conflicts of Interest Statement: The author have no conflicts of interest to declare.
Статья поступила в редакцию 10.10.2023; после рецензирования 24.10.2023, принята к публикации 25.10.2023. Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
The article was submitted on 10.10.2023; reviewed on 24.10.2023, accepted for publication on 25.10.2023. The authors read and approved the final version of the manuscript.
