CC BY
119
С. ШАРОНОВА, доцент Российский университет дружбы народов
Тендер. Образование. Мобильность
Гендерное образование не было предметом моего внимания до тех пор, пока одна из групп моих студентов не выбрала в качестве темы творческой работы «Совместное и раздельное обучение». Проблема совместного обучения берет свое начало с конца XIX века, именно в то время на Западе и в России стали появляться высшие образовательные учреждения для женщин. При этом допуск к дипломам и ученым степеням женщинам был закрыт. Англия с 1870 года ввела совместное обучение в системе начального и среднего школьного образования, а в начале минувшего века началось движение за создание вузов смешанного типа. Введение совместного образования диктовалось экономическими причинами: к середине ХХ столетия практически все развитые страны перешли на совместное обучение, но каждая имела индивидуальные особенности этого перехода.
В России с 1917 года высшие учебные заведения имели совместое образование, а в общеобразовательной школе продолжало существовать раздельное обучение. К 50-м годам практически вся система образования перешла на совместное обучение (исключение составляли закрытые образовательные учреждения).
Проблемы раздельного и совместного обучения волнуют философов, психологов, педагогов и социологов. Главный вопрос: насколько раздельное и совместное обучение воздействуют на развитие и формирование личности ребенка? В этой связи на первый план выходят гендерные проблемы. Так,
А.Дж. Тойнби, Д. Икеда считают, что совместное обучение влечет свободные сексуальные взаимоотношения среди учащихся в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет, а раздельное обучение порождает проблемы гомосексуальных отношений [1, С. 77].
В среде психологов есть мнение, что неравномерное развитие девочек и мальчиков в период полового созревания, который приходится на годы обучения в общеобразовательной школе, приводит к тому, что девочки, начинающие созревать приблизительно на год раньше мальчиков, своей активностью подавляют мальчиков, что вводит последних в состояние зависимости. Кроме того, в процессе взаимодействия преподавателей и учащихся при совместном обучении ожидания учителей ориентированы на «женское» поведение, что также вносит определенную лепту в феминизацию мальчиков [2]. С другой стороны, «отношение преподавателей к своим ученикам также может различаться, иногда незначительно, иногда более явно, отражая тот факт, что к мальчикам относятся как к «работникам» [3, С. 159].
Педагогическая общественность, опираясь на разность психологических и биологических гендерных характеристик, предлагает учитывать их при составлении набора дисциплин для мальчиков и девочек (включение предметов по домоводству, шитью, планированию семейного бюджета и т.п. для девочек и военной подготовки, черчения, работы по дереву, металлу и т.п. - для мальчиков). Существует педагогическая
практика приводить в качестве примеров и иллюстраций ситуации, характерные для «женского» или «мужского» стиля жизни, норм поведения и мышления.
Социологи пытаются разобраться в социальной природе гендерных проблем. Как известно, институт образования - один из основных институтов общества, играющий немаловажную роль в процессе социализации личности. Процесс социализации затрагивает и гендерное воспитание подрастающего поколения. Анализ гендерных ролей персонажей дошкольных и школьных книг, телевизионных программ, проведенный Э. Гидденсом, говорят о том, что противостоять сложившейся практике гендерного воспитания очень сложно.
Из всего сказанного можно сделать вывод, что существенной является не проблема раздельного или совместного обучения, а проблема гендерного образования. Здесь я целиком согласна с теми его задачами, которые обозначены авторами статьи «Перспективы ген-дерного образования в России: взгляд педагога» [2]. Необходимо прежде всего объяснение природы стереотипов, выявление их исторической изменчивости и социальной обусловленности.
Что касается озабоченности психологов сексуальными проблемами раздельного и совместного обучения, то российский опыт совместного обучения на протяжении многих десятилетий показал, что не форма обучения регулирует эти проблемы, а нравственные начала общества и политика в образовании. Если говорить о «феминизации» мужчин, то и здесь проблемы намного глубже, они лежат в глубинных трансформациях общества, сопровождаемых переоценкой ценностей.
Обращение к истории совместного и раздельного образования выводит и к другому пласту проблем. Речь идет об
участии образования в процессах мобильности.
Эта тема была очень популярна в 6070-е годы и у нас, и за рубежом. Выводы, к которым пришли российские ученые, возглавляемые В.Н. Шубкиным: происходит углубление и омоложение социального неравенства в образовании; мобильность индивида в российском обществе ограничена сословными и семейными традициями, социальной политикой.
Препятствиями для мобильности индивида в обществе, согласно зарубежным исследованиям (Hammersley and Woods, Cosin, Downes and Rock и другие), выступают сложные социальные процессы внутри школы: скрытая учебная программа, социальный код, стереотипизация и «наклеивание ярлыков», асимметричное распределение власти между учащимися и учителями.
Во Франции социологические исследования повергли педагогическую общественность в шок, показав, что все усилия по совершенствованию педагогических технологий, которые способствовали бы карьерному росту, - тщетны. На карьерной лестнице главными факторами остаются семья и окружающая среда.
Вместе с тем, если за единицу отсчета взять не индивид, а социальную группу, то опыт России, в частности в области женского образования, говорит о том, что влияние образования на мобильность весьма эффективно и действенно. Статистические выкладки о мобильности женщин за последние 80 лет, приводимые Г.Г. Силласте в статье «Гендерная асимметрия в образовании и науке: взгляд социолога» [5], впечатляют. В 1906 году количество грамотных в России (к ним относили умевших читать) составляло 21,1% всего населения, при этом уровень грамотности среди женщин составлял 30,1%, среди
мужчин - 29,3%. К концу 30-х годов была ликвидирована безграмотность 87,4% граждан обоих полов в возрасте от 9 до 49 лет. Из общего числа студентов высших учебных заведений женщины составляли 57%, учащихся средних учебных заведений - 59% [5, С. 96-106].
Кстати, сегодня динамика численности женщин среди обучающихся в средних и высших учебных заведениях России такова: от 52% в 1994 г. до 57% в 2001 г. [6].
Такая мобильность имела и отрицательные стороны.
В чем выражается позитивная роль образования в мобильности женщин?
• Изменение социальных позиций женщин. Цели Смольного института -воспитать девушек как будущих жен правящей элиты, чтобы они могли поддерживать на высоком культурном уровне беседу, воспитывать детей и вести домашнее хозяйство - были поставлены хотя и традиционно, но совершенно правильно. При этом их профессиональное предназначение - воспитание детей - нацелено было на социализацию ребенка в дальнейшей его жизни. Как показывают социологические исследования, именно семья мотивирует подростков к получению высшего образования (или продолжения профессионального образования). Поскольку воспитание детей в русских семьях традиционно лежит на матерях, можно сделать вывод, что их позиция в этом плане является доминирующей. Несмотря на тяжелые годы нынешних социально-экономических реформ, интерес к образованию не ослабевает на всех его уровнях [7]. Хотя не проводилось специального исследования, но я склонна полагать, что здесь сказывается влияние и забота матерей, подталкивающих своих чад на получение профессионального образования - даже без видов на реализацию такой возможности. В России высшее образова-
ние всегда было связано с понятием «элитарности». Поэтому «иметь образование» и раньше, и теперь означает «иметь шанс мобильности». Ведение домашнего хозяйства, участие женщин на равных с мужчинами в общественной жизни привели к тому, что «умение благоустройства быта и ведения хозяйства» они реализуют и на профессиональном уровне. «Женский стиль» руководства, «женская культура» организации - не только научные термины, это сейчас социальная действительность. Сегодня значительно расширился перечень профессий, которыми может владеть женщина. Несмотря на спад такой активности женщин в начале 90-х годов, в настоящее время значительно возрос процент их участия в ведущих общественных сферах, в органах исполнительной власти.
• Изменение позиций мужчин.. Тот факт, что на самом высоком уровне выражается озабоченность по поводу отсутствия женщин в органах законодательной власти, свидетельствует о том, что женщины сумели доказать свою компетентность и в этой сфере.
И все же, как отмечают социологи, здесь создается лишь иллюзия благополучия. Насколько реально допущены женщины к равноправному участию в управлении обществом, к ответственности за принципиальные решения в производстве, политике и других областях общественной жизни? Гидденс отмечает, что «в 1850 г. в Великобритании 99% клерков были мужчинами. Быть служащим означало, как правило, занимать ответственный пост, обладать знанием бухгалтерии и нередко принимать на себя обязанности управляюще-го.<...> В 1986 г. около 90% конторских служащих и 98% секретарей в Великобритании были женщины» [3, С. 166]. Реально эта «мобильность» выражается в том, что «заработок женщин-клерков в Великобритании состав-
ляет 60% от заработка мужчин, имеющих ту же профессию» [3, С. 168].
Посмотрим на оборотную сторону медали каждой из перечисленных позиций.
1. Изменение позиций женщин. В настоящее время в России насчитывается около 400 женских организаций. Однако проблемы, которыми они занимаются, традиционно считаются «женскими». И это не только вина общества, здесь и боязнь, и неготовность женщин брать на себя ответственность за более существенные проблемы.
2. Увеличение перечня профессий. Реальная доля участия женщин в «мужских» профессиях незначительна и в нашей стране, и за рубежом. Основные сферы реализации их профессиональной компетенции - образование (80%), учреждения культуры, искусства (79%), здравоохранение и социальное обеспечение (81%), наука и научное обслуживание (50%) [5].
3. Изменение позиций мужчин. Коренного изменения патерналист-ско-го мышления в обществе не произошло. Мужчины сдают лишь те позиции, которые по ряду причин стали в меньшей степени обладать экономическим или символическим капиталом. Эту закономерность на примере Латвии, Великобритании и других стран Европы И. Островская доказала в своем выступлении на конференции 188Б1-2002 г. [8]. На примере нашей страны ген-дерная асимметрия, выявленная Г.Г. Силласте, также служит доказательством данной закономерности: «Многие молодые люди отвернулись от аспирантуры, и число девушек среди аспирантов росло быстрее, чем мужчин». [5, С. 102].
Иллюстрацией устойчивости стереотипов в сфере образования может служить уже упомянутый нами Смольный институт. Его открытие в 90-х годах в Санкт-Петербурге по сути реанимиро-
вало стереотип представлений о статусе женщины в обществе как женщины-помощницы: цикл специальностей, предлагаемых для обучения, носит сервисный характер (переводчик, менеджер, парикмахер и т.п.). Тем самым как бы реализуются поговорки: «Курица не птица - женщина не ...» (здесь вставьте любую профессию, должность).
Из приведенных примеров социальной мобильности можно сделать вывод, что механизмы воспроизводства в обществе намного мощнее механизмов изменений. Однако если сравнивать пессимистические выводы, полученные на основании исследований мобильности, то относительно женского образования выявляется весьма позитивный прогноз.
В России признание женщины как профессионала происходило в большей степени благодаря образованию, нежели иным путем. В России, по результатам выборов 1985 г. в Верховный Совет РСФСР, женщины составляли 35,3%, в краевые - 49,7%. Снятие квот привело к тому, что реально женщины не проходят во властные структуры, поэтому возрастает их число в «коридорах» исполнительной власти. В настоящее время в законодательных органах России наметилась тенденция «ухода» женщин из политики: количество женщин в Государственной Думе в 1993 г. составляло 13,5%, сейчас - 6,7% [9, С.68].
Что все-таки дали квоты? Прежде всего они активизировали политическую деятельность женщин. Создание параллельно общественных женских организаций позволило изменить не столько, может быть, отношение общества к женщине, сколько отношение женщин к своей роли в обществе.
Квоты и поощрение участия женщин в активной управленческой деятельности привели, в частности, к тому, что ценность образования для них стала намного выше, чем для мужчин: специалисту-мужчине свою ква-
лификацию на работе доказать проще, чем женщине.
В постиндустриальном обществе, где доминирующим является интеллектуальный, а не физический труд, где особое значение приобретает информация, роль женщин как социальной группы усиливается. Быстрота изменений технологий, которые влекут за собой изменения социума, требуют полного участия общества в этих процессах. Здесь неважно кто (женщина или мужчина) подали идею, неважно кто из них реализует ее. Важны быстрота реакции на изменения и гуманистическая позиция. Поэтому гендер-ное образование не должно строиться на позиции противопоставления «мальчик - девочка», необходимо искать новые возможности для развития личности ребенка. Другими словами, важны не старые формы, а новые идеи.
Литература
1. Тойнби А.Дж, Икеда Д.И. Диалог Тойн-би - Икеда. Человек должен выбрать сам. - М., 1998.
2. Костикова И., Митрофанова А., Пули-на Н, Градскова Ю. Перспективы тендерного образования в России: взгляд педагога. //Высшее образование в России.- 2001.- №2.
3. Гидденс Э. Социология. - М., 1999.
4. Шубкин В.Н. Вместо введения. Старые и
новые проблемы российской социологии // Образование в социокультурном воспроизводстве: механизмы и конфликты. - М., 1994.
5. Силласте Г.Г. Гендерная асимметрия в образовании и науке: взгляд социолога. // Высшее образование в России. -2001.- №2.
6. Высшее образование в России. Стат. Сб.
- М., 2002, С. 22.
7. Константиновский Д.Л. Молодежь 90-х: самоопределение в новой реальности.
- М., 2000.
8. Ostrovska Use. Entering the Field ofPower:
the Impact of Changing Gender Identity on Women's Political Participation// ISSEI-2002 VIII International Conference European Culture in a Changing World: Between Nationalism and Globalism. -Aberystwyth, 22-27.- July, 2002
9. Романенко Л. Политика - искусство со-
гласия: гендерный аспект //Высшее образование в России.- 2001.- №3.
В. ДУБИЦКИЙ, доцент, проректор
Омский государственный университет
Сегодня преподавателям присущ своего рода социологический «дальтонизм», т.е. неспособность воспринимать определенные цвета социальной реальности. Одни акцентируют консервативные ценности, другие -прогрессивные, в одном случае студен-
Преподавателю нужно быть социологом?
тов тянут назад, в другом - забегают вперед. Вопрос: какой конкретно видит себя молодежь, свои задачи и цели? Как позиционирует себя в современном мире?
То, что образование должно соответствовать структуре общественных
