CC BY
31
Раздел 4 КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ведущие эксперты раздела:
ЛИДИЯ ПАВЛОВНА ГЕКМАН - доктор культурологии, профессор Алтайской государственной академии культуры и искусства (г. Барнаул)
ОЛЬГА ВАСИЛЬЕВНА ПЕРВУШИНА - кандидат культурологии, доцент, проректор по научной работе АлтГАКИ (г. Барнаул)
УДК 130:008
Л.Л. Штуден, д-р культурологии, Новосибирский государственный университет экономики и управления, г. Новосибирск, E-mail: altgaki@gmail.com
ГЕГЕМОНИЗМ В ЗЕРКАЛЕ КУЛЬТУРЫ
В статье обсуждаются возможные перспективы державного гегемонизма в XXI веке. Автор полемизирует со сторонниками тезиса «однополярного мира». Обсуждаются четыре возможных аспекта мировой экспансии: военный, экономический, миграционный и культурный, - каждый из которых в современных условиях может иметь преобладающий характер. Анализируя перспективу гегемонии трёх великих держав (США, Индии и Китая) по указанным четырём аспектам, автор приходит к выводу о принципиальной неопределённости такой перспективы.
Ключевые слова: державный гегемонизм, аспекты мировой экспансии, культурный фактор, США, Индия, Китай.
В современном мире существует не слишком много цивилизаций, которые могли бы претендовать на роль мирового лидера. В недавнем прошлом среди них была Россия (в настоящее время она борется лишь за выживание), ещё раньше -нацистская Германия, амбиции которой были развеяны в прах вместе с верой в военную победу. Англия, «владычица морей», также навсегда рассталась с надеждой на мировую гегемонию. В настоящее время мы можем указать, по крайней мере, на три государства, чьи шансы занять (или сохранить) лидерское положение в мире считаются реальными: США, Индия, Китай.
История знала и в прошлом страны, на какой-то период времени оказавшиеся способными на мировую экспансию, вплоть до образования обширных империй, захвативших земли соседних континентов: Египет Нового царства, Древний Рим, Арабский халифат, империя Чингиз-хана. Во всех этих случаях экспансия носила военный характер; лишь арабы, сверх военных завоеваний, ставили задачей распространение «истинной» веры. Но, если не брать в расчет идейную устремлённость «воинов Аллаха», культурный уровень арабов времён их тотальной экспансии был таков, что им нечего было предъявить завоеванным странам, кроме сур Корана. Итак, превосходство военной силы - это, в сущности, было всё, что определяло условия завоеваний древности.
В Новейшее время к фактору военной силы прибавляются, по крайней мере, ещё два очевидных рычага мировой экспансии: экономический и миграционный. Глобализация экономики, фондовые биржи, международная валюта (сильнейшим до сих пор остаётся доллар), гигантские корпорации, чьи службы располагаются на территориях многих стран, международные банки, механизм торгового эмбарго и многое другое делают возможным осуществление диктата без помощи вооружённого вмешательства. Что касается миграции, этот процесс, до сего дня практически неуправляемый, привёл к тому, что возникла прямая угроза латинизации юга США, «отуречивания» Германии, «арабизации» Франции и т.д. Сама возможность быстрого перемещения с континента на континент огромных масс людей, спасающихся от голода или геноцида, меняющих место жительства в поисках работы или по политическим мотивам, приводит к этнической переструкту-ризации населения по всему свету... Не за горами и угроза
размывания, дробления, даже исчезновения коренных народов, ещё недавно причислявших себя к великим нациям мира.
Этим, однако, не ограничиваются рычаги экспансии.
Не будем забывать, что кроме военной силы, экономики и миграционной стихии существует ещё культура. Культурное влияние может быть успешным без любых других видов экспансии. Распространение христианства в Римской империи в первые 300 лет после смерти Основателя - яркий пример того, как культурная идея может овладевать умами огромных масс людей отнюдь не благодаря военной силе, но даже вопреки ей. И поэтому, кроме чисто физического могущества (военного, экономического, популяционного) мы должны принимать в расчёт ещё и фактор культуры, который в определённых условиях может иметь преобладающий характер. Культурное влияние, кроме того, отличается в выгодную сторону от военного или экономического: оно долговременно.
Учитывая всё это, попытаемся определить, хотя бы в общих чертах, перспективу гегемонии названных трёх великих держав, сравнивая друг с другом возможности их экспансии по указанным четырём аспектам (военный, экономический, миграционный, культурный).
Преимущество военной силы в современном мире, безусловно, принадлежит Соединённым Штатам Америки. Именно эта страна может позволить себе долговременные боевые действия сразу в нескольких точках земного шара, снабжение армий стран-сателлитов современным оружием, строительство и содержание военных баз на чужих территориях, перманентную модернизацию армии, поддержание ракетно-ядерных сил в состоянии полной боевой готовности. Китай и Индия обладают меньшим, но сравнимым по мощи боевым потенциалом. Правда, в отличие от США, ни Индия, ни Китай не позволяют себе сегодня никаких попыток вооружённого вмешательства в дела других стран. Возможно, и США близки к пониманию, что их полицейские акции военного характера ни к чему, кроме враждебности местного населения и угрозы надолго увязнуть в очередной «горячей» точке земного шара (как это было во Вьетнаме и, похоже, происходит в Афганистане), не приведут. Гораздо более результативным - главное, с меньшими жертвами - оказывается применение других, значительно менее явных и значительно более подлых средств: устройство военных переворотов в «неугод-
ных» странах, развал их экономики, подкуп высших чиновников и т.д. Что касается нападения на другую ядерную державу, даже на такую слабую, как Россия, здесь риск глобальной катастрофы настолько велик, что применение военной силы в таком формате пока ещё, к счастью, маловероятно.
Итак, мы приходим к выводу, что, как ни странно, военная мощь - не самый эффективный, и, следовательно, не самый важный фактор силы в состязании современных великих держав. Экономический фактор гораздо важней, и здесь США
- также бесспорный фаворит. Но лидерство этой страны в экономике чем дальше, тем больше теряет силу. Помимо конкуренции Японии и западных партнёров, «на пятки» Штатам всё активнее наступает Китай, способный производить товары того же качества по значительно более низким ценам и, кроме того, являющийся фактически крупнейшим держателем ценных бумаг на мировом рынке. Работоспособность китайцев вошла в поговорку. Сегодня китайские предприятия способны завалить товарами прилавки большинства супермаркетов по всему миру. Китай, сумевший даже в годы кризиса обеспечить семипроцентный прирост валового национального дохода, быстро и уверенно догоняет США по всем основным параметрам экономической мощи. Если ещё учесть параллельный рост экономики в странах, долгое время считавшихся слаборазвитыми (Чили, Бразилия, Аргентина, Мексика, Индия) -лидерство США в экономической сфере и подавно нельзя считать ни прочным, ни долговременным.
Третий фактор - демографический - заведомо не в пользу США. Благодаря «сексуальной революции» и агрессивно насаждаемой идеологии феминизма, прирост среди белого населения в этой стране уже в середине ХХ в. резко пошёл на спад. Зато в южных странах возросла миграция latinos, что в не столь уж отдалённом будущем сулит Америке массу проблем с возможным требованием отделения бывших мексиканских штатов (некоторые американские публицисты уже бьют тревогу по этому поводу, выпуская книги под шокирующими названиями, - типична в этом ряду «Смерть Запада» Патрика Бьюкенена [1]).
Что же говорить об Индии и Китае, перешагнувших миллиардный барьер? Конечно, там никто из правителей не стремится ограничить ареал жизни колоссального населения границами собственных стран. Наоборот, эмиграция негласно поощряется. Общины китайцев, разбросанные по всему миру, растут и множатся, захватывая в свои руки торговлю, усиливая влияние на местную экономику и сохраняя при этом прочные связи с континентальным Китаем. Конкурировать в этом отношении с Индией и Китаем мог бы разве что исламский мир (заклятый враг США). Но мы не можем указать в исламском мире ни одной страны, которая могла бы там уверенно претендовать на роль лидера.
Миграционная экспансия имеет только одну слабую сторону: с какой бы скоростью не происходила этническая перестройка общества, она не может быть слишком быстрой (скажем, произойти за жизнь одного-двух поколений). Она существенно отстаёт от темпа культурных перемен, экстремально возросшего в последние десятилетия мировой Истории.
Как видим, среди трёх «физических» факторов экспансии, о которых много говорят и пишут публицисты, политологи и аналитики, нет ни одного, который давал бы подавляющее превосходство какой-либо из стран, претендующих на роль мирового лидера. И ни одна из этих стран не обладает преимуществом по всем трём факторам сразу.
Нам осталось рассмотреть четвёртый фактор, наиболее важный на наш взгляд, и которому до сих пор не уделяется того внимания, которого он заслуживает.
В мире существуют лишь два государства, чьи корни восходят к древнейшим временам - по меньшей мере, четыре тысячи лет! - и которые сумели сохранить в течение столь долгого времени основы своей культуры: это Индия и Китай. Все прочие древнейшие культурные системы были уничтожены вместе с их носителями.
Индия ни к кому не предъявляла военных или колониальных притязаний. Она сама была неоднократно объектом
безжалостной экспансии со стороны всевозможных агрессоров, которые как ни пытались, не могли разрушить её культуру. То же самое можно сказать о Китае, причём некоторые из агрессоров (например, монголы и, позднее, манчжуры), завоевав страну и образовав собственные династии, со временем китаизировались. Культура побеждённых стала в этом случае победительницей, то есть Китай остался Китаем. Аналогичный эффект имел место, когда Индия оказалась частью Кушанской империи: мощь культуры завоёванных оказалась сильней военной мощи завоевателей.
На этом, однако, сходство двух могучих культур кончается. Индия, не зря почитаемая как «духовная родина мира», всегда стояла на путях спиритуализма, религиозных поисков, интенсивной духовной работы, - в сознании же китайцев главным всегда был социальный аспект: «порядок в Поднебесной». Индийцы не кичились собственной уникальностью, они охотно принимали в свои ашрамы любого, кто был готов отважиться на поиск духовного Пути. Китайцам же всегда была дорога их этническая идентичность, так что добровольную самоизоляцию, на которую решились они, длившуюся сотни лет, следует считать совершенно естественным проявлением их интровертной культуры.
В литературе нет никаких сведений о том, что индийские духовные учителя, даже те, кто в практике самовосхождения достиг огромных высот, считали всех прочих «варварами». Для китайцев же подобная позиция - вполне органична, исходя из мифологии, на основе которой эти люди издавна строили этническое самосознание. Одна из священных для китайцев цифр - пять - предполагает пространственное положение Китая в самом центре земли: север-юг-запад-восток, а в центре ойкумены - Поднебесная!
Вот почему в подсознании почти любого китайца, даже самого невысокого по социальному рангу, всегда живёт, в парадоксальном сочетании с привычкой к покорности и подчинению, ощущение этнического превосходства. Это особое (во многом тайное, поскольку китайцы не склонны его открыто обнаруживать) этническое самосознание приводит, в частности, к тому, что, куда бы не занесла судьба китайскую семью, она не торопится вписываться в культурный контекст новой среды. Китайцы в чужих странах селятся общинами наособицу и сохраняют в новых условиях свой язык и свои традиции. Менталитет китайца таков, что понимание и возможность комфортного самоопределения в социуме он находит только среди своих.
Способность китайцев воспроизводить в точности все установки одной и той же культурной парадигмы почти уникальна: эта страна, не единожды в своей истории испытавшая разрушительные действия крестьянских восстаний и гражданских войн, уничтожавших в иные годы более половины населения страны, менявших границы и династии, в конце концов, восстанавливала полностью социальную структуру и древние традиции. При крайнем динамизме своей внутриполитической истории китайцы обнаруживали упорный консерватизм именно в поле своей культуры. В то же время Китай, при взгляде со стороны, всегда казался чем-то косным и неподвижным, словно кольцо тайфуна над морем в объективе фотокамеры космической станции, но не дай Бог оказаться внутри такого вихря! Эти катаклизмы и потрясения всегда в прошлом были внутренним делом Китая; они едва ли особенно могли волновать жителей не только дальних, но и сопредельных стран.
Изменилось ли что-нибудь в наши дни?
Изменилось, и кардинальным образом. Никогда прежде Китай не был центром столь возбуждённого, столь тревожного внимания со стороны стран всего мира, как сегодня. Среди явных, хорошо известных причин назовём следующие:
- Экономическая мощь Китая. Как уже говорилось, он стал самым серьёзным конкурентом на мировом рынке для всех развитых стран. Рынок буквально завален китайскими товарами, продающимися по демпинговым ценам. В некоторых сферах рынка, например в радиоэлектронике, Китай занял ведущие позиции, отодвинув в сторону традиционных моно-
полистов. Китай, к тому же, стал самым крупным держателем долларовой валюты в мире.
- Военная мощь. Китай непрерывно модернизирует армию и флот, имеет достаточно грамотных специалистов во всех видах современных вооружений, обладает ядерным оружием. Кроме того, не имея соперников по количеству населения, он обладает и неисчерпаемыми резервами живой силы.
- Китай принципиально дистанцируется от любых военных и экономических блоков. Он подчёркнуто придерживается самостоятельной политики в любых сферах международных отношений. В наше время это одна из немногих стран (если не единственная), имеющих возможность быть абсолютно независимыми в своих политических решениях. Подобная самодостаточность внушает одновременно уважение и страх: стратегические замыслы китайского руководства всегда остаются глубоко «за кадром», о них можно лишь гадать.
- Потрясающий успех китайских реформ. Китай, похоже, нашёл ту благотворную точку «золотой середины» между административной системой и свободой рынка, хозяйственной инициативой и государственным контролем, авторитаризмом и либерализмом, которая позволила ему, наконец, поймать свою удачу.
И что же? Неужели мы можем на этом основании сделать вывод, что будущее мирового гегемона, вне сомнений, принадлежит Китаю? Какие можно найти контрдоводы этим опасениям?
Китай - страна, достаточно быстро вбирающая в себя приметы современной цивилизации, среди которых - неизбежное снижение темпов рождаемости. Это уже произошло, например, в Японии - в такой явной мере, что японцы чуть ли не попадают в число вырождающихся наций. Что касается Китая, то на сегодняшний день существуют следующие данные: опрос молодых женщин в крупных городах (Пекин, Шанхай, Чэньду, Гуаньджоу) показал, что «около 20 % девушек и молодых женщин, создав семью, не хотят иметь детей» [2, с. 144]. Знаковая цифра! Женщина, предпочитающая бизнес, карьеру и удовольствия семейным обязанностям -феномен в современном мире, судя по этим данным, интернациональный.
Военную угрозу со стороны Китая следует поставить, вероятно, на последнее место в ряду возможных опасностей. В пользу этого решения говорит, прежде всего, осторожная и взвешенная позиция китайского руководства. Китай никогда в своей Истории не имел весомых успехов в завоевательных войнах; последние попытки такого рода на границах Вьетнама и Индии лишь подтверждают эту закономерность. Тем более никакого нет резона Китаю ввязываться в конфликт со странами, имеющими ядерное оружие: здесь численное преимущество китайцев никакой пользы бы им не принесло. Впрочем, «тихое» участие Китая в локальных конфликтах - вовсе не исключённый вариант, хотя и это весьма сомнительно: Китай весьма дорожит своим нейтралитетом и взвешенностью своей внешней политики.
Экономическая угроза - вот это вполне очевидный фактор, способный компенсировать недостаточную военную агрессивность китайцев. При наличии гигантского валютного резерва китайские бизнесмены вполне в состоянии скупать за рубежом всё что продаётся, в т.ч. землю, заводы и фабрики, средства массовой информации, и всё это на вполне легальных основаниях. Кроме того, они могут оказывать существенное влияние на политику коррумпированных правителей в любой точке земного шара, заставляя их делать шаги, комплиментарные стратегическим интересам Китая.
Вот где - рычаги, реально существующие и, вероятно, уже пущенные в ход! И вот где причина для глубоких опасений, столь глубоких, что, к примеру, российская пресса последнего времени просто из кожи вон лезет, чтобы продемонстрировать как можно большую лояльность по отношению к грозному соседу. То и дело натыкаешься на медоточивые и банальные образцы политкорректности вроде: «На протяжение всего года в целом сохраняется стабильно-поступательное развитие российско-китайских отношений стратегического партнёрства и взаимодействия в политике, экономике, гуманитарной сфере» [3, с. 7].
Удивляться тут нечему. Опасения русских по поводу вероятной экспансии мощного соседа имеют реальные основания. Тревогу внушает, разумеется, близкое соседство этой самой густонаселённой страны мира с той областью наших северных территорий, которая, напротив, является крайне малонаселённой (всё более пустеющей), и - добавим - самой дурноуправляемой частью России. А если ещё учесть, что на фоне постмодернистского морального разложения Запада, маргинального «разжижения» его этносов, эрозии веры, роста наркомании и преступности, на фоне катастрофической деградации российских государственных институтов, соседство такого огромного, монолитного и физически сильного монстра, как Китай, есть неустранимая реальность, - страх в одночасье оказаться под пятой «восточного дракона» оправдан как нельзя более...
И всё-таки существует очень веская причина сомневаться в реальной способности Китая к мировой гегемонии! Причина эта кроется в характере его культуры. С одной стороны, эта культура слишком специфична и замкнута, чтобы осуществлять экспансию в глобальных масштабах. С другой (и это главное) она не содержит в себе никаких вдохновляющих идей ни религиозного, ни светского характера, способных захватить массовое сознание в каких-либо регионах мира помимо Китая. Вероятно, в руководстве этой страны есть люди, обеспокоенные этой проблемой. Свидетельством этого можно считать весьма любопытные факты следующего характера:
«На месте закрывающихся американских консульств и культурных центров в странах Юго-Восточной Азии, Африки и Ближнего Востока открываются консульства КНР и «Институты Конфуция». Таких институтов, где ведётся изучение китайского языка и культуры, в мире уже более сотни» [4. с. 176].
Не правда ли, красноречивая политика? Только едва ли она может привести к одержимости даже перечисленных в этой цитате стран китайским образом жизни. Вероятность такого эффекта столь же велика, как, допустим, вероятность повсеместного успеха китайской оперы. Это невозможно в принципе. Одно дело - защищать национальную культуру от внешних посягательств, и совсем другое - осуществлять собственную культурную экспансию. Слишком различны культурные установки Китая и всего остального мира.
Кто же тогда? Нам приходится выбирать из двух оставшихся претендентов на культурную гегемонию. Итак, Индия или США?
Ах, как хотелось бы, чтобы это была Индия! Тем более, что её культурная экспансия реально происходит уже с начала прошлого столетия, трудами таких подвижников духа как Вивекананда, Кришнамурти, Ауробиндо, Йогананда, Сатья Саи... И всевозможные общества по изучению индийской культуры, изучение йоги, аюрведы, священных текстов (таких как Бхагаватгита), всё это идёт полным ходом! Но на повседневную жизнь людей Запада досужие упражнения такого рода реального воздействия не оказывают. Почему? Здесь я вижу по крайней мере две важнейшие причины. Во-первых, духовная практика индийских гуру несёт на себе слишком сильный этнический отпечаток, и человеку Запада довольно трудно психологически вписаться в эти рамки. Во-вторых же, и это главное, чтобы принять эти культурные установки всерьёз, человеку - любому, кто бы он ни был - необходимо отважиться на столь мощные усилия сознания и духа, что вряд ли, даже при самом лучшем раскладе, такая практика может стать массовой.
Теперь обратимся к культурной экспансии США. Существует ли она? О да, разумеется! Успешна ли? Ещё бы! Вне всяких сомнений! Во всём цивилизованном мире жуют чизбургеры, курят марихуану, «угорают» от поп-музыки, играют в компьютерные «стрелялки», на просмотрах триллеров от ужаса забывают жевать столь хорошо разрекламированную жвачку, впадают в экстаз от чудес шоу-индустрии. Влияние этой культуры чувствуется даже в бытовых мелочах и речи: извиняясь, бормочут sorry, восхищаясь, кричат «вау!», на вопрос о самочувствии отзываются чем-нибудь вроде «со мной
всё о'кей», а на просьбу о помощи - получившей большую популярность весьма подлой фразой «это твои проблемы!».
Экспансия культуры такого типа поистине не знает преград. Подобно желудку акулы, разлагающему всё, с чем он соприкасается, она всё встречное делает частью себя. Не так давно я посмотрел по телевидению выступление китайских рок-музыкантов. Это был шок. Представьте, что к весенней кошачьей какофонии под вашим балконом присоединилась армия сиамских котов. Порода вроде бы другая, но отличить невозможно! И я невольно подумал о том, что присутствую при обрушении тысячелетней китайской стены. Цитадель автохтонной традиции впервые дрогнула под натиском превосходящей силы.
Сила эта именуется «массовой культурой».
Действительно, сила! В том-то её и суть, что она не требует от «потребителя» ни тонкости чувств, ни глубины ума, ни усилий воображения. Ею вообще не надо овладевать: сама тобой овладеет, отдайся лишь на волю этой стихии, замешанной на мутной жиже коммерции, промоутерской рекламы и твоих же собственных (не очень высоких) инстинктов...
Родина такой культуры - Соединённые Штаты Америки, и в этом нет ничего удивительного. Страна, совсем недавно, по историческим меркам, созданная бродягами-эмиг-рантами, искоренившими местную почвенную культуру заодно с её носителями, уничтожившая в ходе гражданской войны едва народившуюся аристократию - что она могла предложить миру? Только то, что мог продиктовать коммерческий интерес, взятый победителями на вооружение: культуру, настоящим продуктом которой является духовно кастрированная личность - член «общества потребления». (По-настоящему великие достижения этой культуры, такие как американская проза и джаз, положения не спасают, ибо типичный «потребитель», конечно, всегда предпочтёт комиксы Хемингуэю и диксиленд подлинному джазу.)
Кроме того, США вооружены мощной идеологемой, до сих пор вводящей в заблуждение огромные массы людей, возносимой над миром точно знамя и выдаваемой за светоч Истины. Речь, конечно, идёт о демократии. Тот факт, что на самом деле «работает» вовсе не демократия, а олигархический сговор денежных тузов и глав гигантских корпораций - далеко не у всех на виду, да и этот факт, как всё скверное, малоинтересен. Зато американская мечта - это звучит так приподнято, так вдохновляющее! Не исключено, что пресловутый патриотизм американцев большей частью основан именно на этой красивой иллюзии.
Но иллюзии рано или поздно рассеиваются, а идиотизм массовой культуры уже теперь вызывает шквал критики на всех информационных уровнях, от философских форумов до еженедельной прессы. Рано или поздно, подобно одряхлевшему хищнику, шоу-индустрия потеряет свои зубы и вместе с ними - власть. Любая одержимость или губит человека, или проходит без следа. Если человечеству суждена долгая жизнь, можно с уверенностью сказать, что культура подобного типа не имеет никаких шансов на будущее.
Библиографический список
Подведём итоги. Напрашивается замечательный вывод: абсолютного лидера на самом деле нет! По крайней мере, на обозримую перспективу. «Однополярный» мир - выдумка политологов. Для паники нет повода, господа! Как и встарь, мы плывём наугад, в бескрайнем тумане неопределённости.
Из трёх вероятных претендентов на мировое лидерство бесспорный, казалось бы, фаворит - Соединённые Штаты Америки - вероятней всего, не сможет долго удерживать высшую планку. Время не работает на эту страну. Падение экономической мощи и возрастание этнического хаоса будут идти рука об руку с утратой популярности её культуры, ростом враждебности и даже ненависти со стороны населения «курируемых» стран (в особенности стран мусульманского мира). Показательным фактом в этом отношении может послужить реакция палестинских арабов на знаменитый теракт 11 сентября 2001 г., зафиксированная репортёрскими кинокамерами: не просто злорадство, - самый настоящий праздник! Поводов для радостных чувств, надо полагать, у мусульман всего мира будет предостаточно и в дальнейшем, если, конечно, США не предпримут каких-либо кардинальных шагов по коррекции курса своей внешней политики.
Китай? Но единственное средство для Китая стать мировым лидером - заселить китайцами всю земную сушу, что едва ли по плечу даже нашему плодовитому соседу. В современном состоянии Китая, как бы мы ни были загипнотизированы успехами его экономики, есть существенный изъян: я имею в виду недостаток духовных начал по сравнению с коммерческой и авторитарной прагматикой. Это отнюдь не делает культуру Китая привлекательной для всего остального мира. Китай давит на окружающие страны преимущественно физической массой: масса населения, масса товаров, масса денежных средств...
Полемизируя с публицистами, делающими чрезмерный акцент на «китайской угрозе», имеет смысл констатировать, что коммерческих и прагматических оснований совершенно недостаточно для той глобальной победы, о которой, возможно, мечтают в Пекине. Военная экспансия Китая маловероятна, а одной экономической мощью ему мир не одолеть: на то у любой страны есть вполне эффективные меры защиты (хватит даже одной из них: повышения торговых пошлин на ввозимые товары). Ну, а культура Китая как была, так и останется для любых не-китайцев занимательной, но малопонятной экзотикой.
Остаётся Индия - единственная из трёх названных стран, не стремящаяся ни к какому лидерству и ни к какому господству... Но, может быть, именно в этом и кроется её сила? Культурное наследие индусов столь велико и многообразно, что Индия вполне может сыграть роль духовного Светоча в самые судьбоносные времена для земного человечества. Именно в те (далёкие, к несчастью) времена, когда перестанут быть важными личный счёт в банке, кнопка на пульте пуска ракет, расовый патриотизм и размеры национального валового продукта.
1. Бьюкенен, Патрик Дж. Смерть Запада. - М.: Изд-во АСТ, 2003.
2. Почагина, О. Суррогатное материнство в Китае // Проблемы Дальнего Востока. - 2009. - № 3.
3. Портяков, В. Российско-китайские отношения в 2008 году // Проблемы Дальнего Востока. - 2009. - № 1.
4. Фоминых, А. Рецензия на книгу Курланчика «Наступление с улыбкой: как «мягкое влияние» Китая преображает мир» // Проблемы Дальнего Востока. - 2009. - № 3.
Статья поступила в редакцию 20.11.09
УДК 130+171:371.044.4
Г.Н. Миненко, д-р культурологии, проф., директор Института культурологии КемГУКИ, г. Кемерово,
E-mail: antropolog-min@mail.ru
ТРАНСФОРМАЦИЯ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ В XX СТОЛЕТИИ И СТРУКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ НРАВСТВЕННОЙ МОТИВАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ
В статье обсуждается трансформация русской культуры в советский период истории, ее воздействие на динамику мотивационных структур, определяющих специфику поведения и жизнедеятельности молодёжи на разных этапах развития советского общества. Выявляется определяю-
