CC BY
57
7. Корнилов Г.Е., Леонтьева А.А. Инверсионный «алфавит чувашских мужских языческих имен» 1. Словарь. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2002. 100 с.
8. Магницкий ВК Чувашсш язычесш имена. Казань: Тип. Императорскаго ун-та, 1905. 101 с.
9. Мусульманские имена: словарь-справочник / сост. Ибн-Мйрзакарйм ал-Карнакй. СПб.: ДИЛЯ, 2006. 448 с.
10. Нестеров В.А. Над картой Чувашии. Историко-топонимические заметки. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1980. 144 с.
11. Никитин ИД Топонимика (названия урочищ, оврагов, лесов...) селений ЧАССР / сост. И.Д. Никитин. Чебоксары, 1941 г. (рукопись).
12. Прямой и инверсионный словари комонимов Казанской губернии / сост. С.В. Колесникова, Г.Е. Корнилов, А.А. Леонтьева; под ред. Л.П. Куракова. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2004. 708 с.
13. Федотов М.Р. Этимологический словарь чувашского языка: в 2 т. Чебоксары: ЧГИГН, 1996. Т. I. А-Р. 470 с. Т. II. С-Я. 509 с.
14. Федотов М.Р. Литературно-публицистические труды: статьи и рецензии. Художественные переводы / сост. Э.И. Родионова; предисл. и коммент. Э.И. Родионова и В.Г. Родионов. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2009. 460 с. (Памятники словесности).
15. Räsänen M. Versuch eines etymologischen Wörterbuchs der Turksprachen. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1969. [Lexica societatis Fenno-Ugricae XVII. 1.]. 533 S.
КОРНИЛОВ ГЕННАДИИ ЕМЕЛЬЯНОВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, декан филологического факультета, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (gennkorn@rambler.ru).
KORNILOV GENNADIY YEMELYANOVICH - doctor of philological sciences, professor, head of General and Comparative-Historical Chair, dean of Philology Faculty, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 801
В.Б. МЕДВЕДЕВ
ГАРМОНИЯ ПОВТОРОВ В ПРОИЗВЕДЕНИИ Л. ФЕЙХТВАНГЕРА
«ЕВРЕЙ ЗЮСС»
Ключевые слова: повтор, сакральный, цифра, этнический, произведение.
Данная работа посвящена рассмотрению повторов в историческом романе немецкоязычного писателя Л. Фейхтвангера «Еврей Зюсс». Автором устанавливается закономерность повторяемости лексических и синтаксических элементов, соответствующая сакральным цифрам иудаизма. Таким образом, возникающая в результате наложения библейского источника на канву повествования романа оригинальная система повторов подчеркивает этническую особенность произведения.
V.B. MEDVEDEV
THE HARMONY OF THE REDUPLICATIONS IN THE WORK OF L. FEUCHTWANGER
«JEW SUESS»
Key words: reduplication, sacral, figure, ethnic, work.
This work is devoted to the consideration of reduplications in the historical roman «Jew Süss» of German speaking writer L. Feuchtwanger. The author determines the conformity in the recurrence of lexical and syntactical elements, corresponding to the sacral figures of Judaism. In that way the original reduplication system, resulted from accordance of the outline of the roman to the Bibel, points out the ethnic peculiarity of this work of literature.
Исследователь литературного наследия Л. Фейхтвангера невольно обращает внимание на этнолингвистическую традицию, лежащую в основе творческого подхода этого видного немецкоязычного автора, к коим с недавних пор стали относить в западном литературоведении Л. Фейхтвангера. Приверженность данной традиции находит различные проявления, но мы в рамках этой небольшой работы остановимся лишь на повторах, относящихся к стилистическим особенностям романа Л. Фейхтвангера «Еврей Зюсс». Употребление писателем разного вида повторов в этом историческом романе, неоднократно отмечалось исследователями творчества писателя [3], однако, делалось это вне связи с библейским источником, лежащим в основе многих произведений, написанных не только Л. Фейхтвангером, но и прочими немецкоязычными авторами [6].
Как известно, повторы, встречающиеся в Книге книг, достаточно хорошо изучены, систематизированы и собраны в аппарате параллельных мест [2]. Поэтому Л. Фейхтвангер, охотно сдабривая повествование повторами, не только не нарушает избранного им библейского стиля повествования, но, напротив, таким образом, усиливает его. Перенос канонической системы повторов на страницы романа позволил Л. Фейхтвангеру завершить архитектонически воплощение библейского видения отображаемого мира.
Повтор в произведении Л. Фейхтвангера может встречаться в сжатом текстовом сегменте последовательной разночастотной цепочкой элементов. Частота использования повторов в нижеследующем примере выражается цифрой «5».
Ср.: ... «Sie hat den Hass des ganzen Landes gegen sich».
«Hass des Landes!» sagte Isaak Landauer amüsiert, geringschaetzig, wiegte den Kopf, kaemmte sich mit den Fingern den rotblonden, verfaerbten Ziegenbart, laechelte. ... «Wer, so er was taugt, hat nicht den Hass des Landes gegen sich? Wer anders ist als die anderen, hat den Hass des Landes. Hass des Landes hebt den Kredit» [4. S. 21].
Нередко элементы повтора разбросаны внешне беспорядочно на страницах всего произведения, однако и в данном случае их количественная сторона упорядочена. Примером могут служить, в частности, локальные повторы, оказавшиеся неизбежными ввиду описания в романе событий, разворачивающихся на определенном историческом пространстве. Каноническая система повторов, предложенная автором «Еврея Зюсса», постоянно возвращает читателя в различное состояние одной и той же местности. Описание ландшафтного рисунка или состояния страны способно эволюционировать, постулируя в соответствии с требованиями нового времени не застывший слепок жизни, но представляя ее в постоянно меняющейся кондиции. Употребление одних и тех же словосочетаний и похожих по строю предложений служит созданию единого поэтического образа в его динамике, а ритмичность повествования достигается, как мы можем убедиться в нижеприводимом примере, системой повторов, звучащих из разных уст и в разных эпизодах. Автор стремится подчеркнуть меняющиеся кондиции некогда цветущего края. Именно в таком благоденствии воспринимает окружающую действительность епископ.
Ср.: ... und wie der Brandenburger das weiche wellende Land sah, die sanften, grünen, gesegneten Hügel mit Korn und Frucht und Wein und Forst, da hatte er vor sich hin geseufzt: «Wie schoen! Wie schoen!» [5. S. 12-13].
Эта мысль утверждается на последующих страницах романа, сохраняя все ту же неизменную составляющую. Ср.: Gesegnet breitete sich, hoch durchblüht, das Land [5. S. 130].
Несколько позже, когда речь заходит о судьбах государства, вновь рефреном звучит знакомое высказывание, но уже с более развернутым описанием купающейся в зеленом цвете и солнечных лучах земли.
Ср.: Der Fürstbischof von Würzburg fuhr behaglich durch das gesegnete Land. Wohlig atmete der dicke Herr.den milden Duft der ersten Obstblühte; alles schwamm in junger Sonne, flaumig lag uns zaertlich das junge Grün auf Boden, Baum und Strauch. ... Das feine Land! Das reiche, gesegnete Land! [5. S. 281].
Укрепившаяся в сознании читателя картина благоденствия, при резкой замене вызывает эффект обманутого ожидания и, как результат, впечатление повышенного неблагополучия. Более скудное в унисон происходящим событиям описание все той же страны происходит в результате неблаговидных действий главного героя:
Ausgelaugt und zerfressen das reiche, schöne, gesegnete Land, zu den Fahnen gepresst Tausende, in Lumpen und Hunger Zehntausende, zerlottert an Leib und Gewissen Hunderttausende [5. S. 332].
Не менее печальная картина предстает перед читателем в результате паразитирования на теле страны помимо Зюсса также и правителя герцогства.
Ср.: Es aechzte das Land, wand sich unter dem würgenden Druck. Korn wuchs, Wein wuchs, Gewerbefleiss rührte sich, schuf. Der Herzog lag darauf mit seinem Hof und seinen Soldaten, das Land trug ihn. Zweihundert Städte, zwölfhundert Dörfer, sie seufzten, bluteten. Der Herzog sog an ihnen, sog durch den Juden. Und das Land trug ihn und den Juden [5. S. 145].
Л. Фейхтвангер усиливает отрицательный эффект путем добавления синтаксического повтора с упоминанием герцога и его придворного еврея, высасывающих из страны все соки.
Такое положение было характерно для Вюртемберга и при прежнем герцоге до появления в стране Зюсса. Однако роль вампира и в этом случае играли его соплеменники:
Noch sassen die Verwandten der Person an den Futternaepfen des Herzogtums, noch glaenzte die Person in Reichtum und grossem Glanz, noch zog sie durch hundert kleine Kanaele, durch die Verwalter ihrer Liegenschaften, durch ihre vefluchten Juden den Saft des Landes an sich [5. S. 90].
Л. Фейхтвангер подготавливает надвигающийся политический коллапс описанием безысходности, в которой находится страна, прибегая к ^нтакси-ческому повтору из предыдущего примера «das Land trug».
Ср.: Sein Gelaerm drang hinaus auf die Strasse. ernüchtert, müd, fahl, drang weiter über die Stadt, über das Land, das schlief, ächzte, sich wand, sich hin und her warf, aus dem Schlaf auffuhr, vor sich hin murmelte, knurrte. Und wieder einschlief und weitertrug [5. S. 180].
В минорной тональности звучит похожая фраза с заменой прилагательного в устах журналиста после аудиенции у герцога и Зюсса.
Cp.: Und als der schwitzende Publizist von dem schmunzelnden Karl Alexander verblüfft entlassen war, musste er sich gestehen: «Armes Land! Armes Vaterland! Dir kann selbst ich nicht helfen» [5. S. 286].
Еще резче эта мысль пронизывает сознание представителя молодого поколения.
Ср.: Ausgelaugt und zerfressen das reiche, schöne, gesegnete Land, zu den Fahnen gepresst Tausende, in Lumpen und Hunger Zehntausende, zerlottert an Leib und Gewissen Hunderttausende [5. S. 332].
Юный герой не обманывается. Сам Зюсс вторит ему: Heut liegt er, der Jud, über dem Land und saugt von seinem Blut und wird fett von seinem Mark [5, S. 260].
Степень узнавания читателем локуса достаточно высока, а потому в каких-то случаях можно избежать повтора эпитетов при передаче страданий, выпавших на долю страны и немецкого народа. Оттого в предыдущем и нижеследующих предложениях лишь называется пространство, явившееся местом разыгравшихся драматических событий: «das Land»:
Ср.: Das Land waelzte sich stönend, in kaum mehr ertraeglicher Spannung und Beklommenheit [5. S. 355]; Wie eine Raupe schlug das Land um sich [5. S. 283].
После того, как, казалось бы, мертвая хватка Зюсса была разжата, совершенно иначе описывается состояние государства, переживающего ренессанс.
Cp.: Unterdes blühte das Land auf. Atmete, reckte sich, nicht mehr von drosselnder Hand gewürgt [5. S. 430].
Как свидетельствуют примеры, несмотря на меняющуюся структуру синтаксического повтора, в нем выделяется фиксированная часть, частотность появления которой выражается цифрой «7».
Подобная закономерность отмечена и в синонимических повторах. В нижеследующем примере выделяется семикратная повторяемость «hoch» и «oben» в сочетании с соответствующими глаголами.
Ср.: Er ist sehr hoch hinaufgelangt, niemals in Deutschland stand ein Jud so hoch und glaenzend wie er [5. S. 176]; Durch sein Genie, nur durch sein Glück und sein Genie wird er ganz oben stehen [5. S. 177]; So steht er fest oben... und lacht, wie wir uns müssen abzappeln. [5. S. 262]; Dein Jud sitzt noch eine Spirale höher, hat dir schon die Schlinge um den Hals geworfen und amüsiert sich über dein ahnungsloses Amüsement [5, S. 372]; Eine Frau neben ihr sagte halblaut, stark schwaebisch: «Er hat immer hoch hinauf wollen. Jetzt kommt er noch höher» [5. S. 465].
Обращение к Богу «Adonai» или «Adonai Elohim» также происходит 13 раз, однако в какой-то момент данная стилистическая структура осложняется использованием удвоенного повтора путем семикратного добавления глагола «schreien».
Ср.: «Schrien zu Gott, schrien zu Adonai Elohim, schrien mit gellen, verzweifelten Stimmen, die an die gellen, misstönigen Widderhörner erinnerten, die sie am Neujahrsfest bliesen. Sie zaehlten auf ihre Sünden, sie schrien., standen sie noch und schrien mit ihren haesslichen ausgeschrienen Stimmen. : Eins und einzig ist Adonai Elohim . Nichts ist uns geblieben, nur das Buch», stand und schrie: «Eins und einzig ist der Gott Israels, das Seiende, Überwirkliche, Jahve» [5. S. 232-233].
«Senden wird Adonai gegen dich das Unglück. Adonai wird dich geschlagen hingeben. Und Adonai wird dich zerstreuen unter allen Völkern. Und Adonai wird dir daselbst geben ein zitterndes Herz ...» [5. S. 234-235].
Название Бога «Jahve» отмечено в романе 10 раз.
Знак «Шин» в качестве начальной буквы письменного обозначения Бога - Schaddai встречается 12 раз.
Библейская цитата о гложущих червях «Nagende Würmer», трансформированная в христианских источниках и законодательных актах в обозначение иудейского племени, выделена 13 раз.
Солитер на руке Зюсса упоминается в 10 случаях.
Как правило, протагонисты романа «Еврей Зюсс» являются носителями константных маркеров. Ни внешность и детали одежды Исаака Ландауера, ни мимика и жесты рабби Габриеля не меняются на протяжении всего романа и служат циклической манифестации своего появления. Описание облика Лан-дауера встречается на страницах романа 22 раза, а рабби Габриеля 24 раза. При этом автором попеременно выделяется то одна, то другая особенность атрибута одежды персонажей.
На характерную черту внешнего облика Зюсса «elegant» обращается внимание 13 раз, это распространяется помимо описания внешности самого героя и на предметы его окружающие: elegant geschnittener hirschbrauner Rock [5. S. 16]; ein eleganter Reisewagen [5. S. 17].
С внешностью еще одного персонажа Дом Бартелеми Панкорбо автор конфронтирует читателя также 13 раз: «seine langen, dürren, blauroten Hände» [5. S. 165].
Внешность секретаря Зюсса Никласа Пфефле упоминается 12 раз.
Слово «Opfer» - «жертва» используется автором 13 раз.
Хромота «der verwundete Fuss» принца отмечается автором в пяти случаях.
Функциональная направленность повторов неоднократно исследовалась различными авторами [1], и данный стилистический прием не является, таким образом, принадлежностью лишь библейского способа повествования. Что же ориентирует в таком случае исследователя на библейский источник?
Как свидетельствует проведенный анализ произведения, повтор в историческом романе Л. Фейхтвангера отличает определенная частота появления его элементов. При сопоставлении показаний частотности использования повтора в приведенных выше примерах с библейскими сакральными числами 3; 5; 7; 10; 11; 12; 13; 22; 24 невольно напрашивается вывод об их полном соответствии. Иными словами, в историческом романе «Еврей Зюсс» выстраива-
ется определенная закономерность встречаемости лексических и синтаксических элементов. В связи с этим возникает вопрос о вероятности порождения повторов той или иной лексической или синтаксической единицы в определенной закономерности, а именно, с учетом сакральных цифр, принятых в иудейской религии. То есть набор частот встречаемости лексических и синтаксических единиц в повторах не представляется произвольным, но строго соответствует закономерности построения высокоорганизованного сообщения, коим является текст данного художественного произведения.
И здесь уместно обратиться к тексту произведения Л. Фейхтвангера, где устами мудреца-каббалиста передается авторский замысел: «.в каждом стихе, в каждом слове, в каждой букве Писания заключен сокровенный смысл. Он открывается тебе, когда ты сравниваешь эти слова с другими местами Писания, когда ты преобразуешь числовое выражение букв. ... В том, что написано, присутствует Бог. Буквам даны жизнь и движение, буква переходит в число, число в звук на веки вечные» [4. C. 109].
Литература
1. Еремина А.И. Художественный текст как образно-речевое целое (На материале произведений Льва Толстого) // Филологические науки. 1978. № 3. С. 61-69.
2. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Математическая хронология библейских событий [Электронный ресурс]. URL: http://chronologia/bible/bible9. htm.
3. Рагинская Н.М. Лион Фейхтвангер. М.: Высш. шк., 1965. 85 с.
4. Фейхтвангер Л. Еврей Зюсс / пер. с нем. Н. Касаткиной. М.: Люкс, 2005. 510 с.
5. FeuchtwangerL. Jud Suess. Roman. Berlin; Weimar: Aufbau Vlg., 1991. 474 S.
6. Witte B. Jüdische Tradition und literarische Moderne: Heine, Buber, Kafka, Benjamin. München: Carl Hanser Verlag, 2007. S. 239.
МЕДВЕДЕВ ВЛАДИМИР БОРИСОВИЧ - кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков, Российская открытая академия транспорта, Московский государственный университет путей сообщения, Россия, Москва (medvedev-mail@mail.ru).
MEDVEDEV VLADIMIR BORISOVICH - candidate of philological sciences, assistant professor of Foreign Languages Chair, Russian Open Transport Academy, Moscow State University of Railway Engineering, Russia, Moscow.
УДК 811.161.1'42:811.512.111 '42
Н.И. РЕЦ
КОНЦЕПТ «ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЯ»: ЛИНГВОКОГНИТИВНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ
Ключевые слова: концепт, принятие решения, лингвокогнитивное моделирование, пропозициональный признак, таксономия.
Анализ текстовых фрагментов «принятия решений» показывает, что пресуппо-зитивными константами в рассматриваемом семантическом участке выступают модели пресуппозитивных ситуаций, способствующие или препятствующие акту принятия решения, и различные модели-стратегии тактических действий.
N.I. RETZ
THE CONCEPT OF «DECISION»: COGNITIVE SIMULATION Key words: concept, decision making, cognitive modeling, propositional sign, taxonomy.
Analysis of text fragments «decision» shows that presuppozitivnymi constants in this section are the semantic models presuppozitivnyh situations that favor or hinder the act of decision-making, and the different types of tactical action-strategy.
Структура концепта «принятие решений» зависит во многом от установки интенционального состояния субъекта в процессе принятия решения [5]. Классификация установок по пропозициональному признаку представляет определенные трудности. В лингвистической литературе предлагаются следующие способы представления пропозиции («видения картины мира»): а) восприятие картины мира, б) указание на «положение дел», в) получение или передача
