CC BY
55
Галоши счастья
Астраханское ООО ПКФ «Дюна-АСТ» входит в тройку лидеров российских производителей резиновой обуви. О том, как победить конкурентов, создавая свою резиновую моду, рассказывает гендиректор компании Нина Трещева.
Нина Трещева,
гендиректор ООО ПКФ «Дюна-АСТ»
Светлана
Мельникова
Школа жизни
— Нина Андреевна, как вы, бывший завуч школы, а совсем не производственник, возглавили серьезное производственное предприятие?
— В производстве резиновой обуви я не была новичком. До того как возглавить «Дюну», я работала в астраханской школе №35 заместителем директора по трудовому воспитанию. У нас был класс, в котором дети шили заготовки и сдавали их на Астраханский завод резиновой обуви. Время было сложное, денег школе не хватало, и мы пошли к директору этого предприятия за помощью. На что Семен Михайлович Ерохин ответил примерно так: «Вы почему побираетесь? Зарабатывайте сами!» Так он подтолкнул нас к созданию собственного предприятия в школе. Мы с учителями создали фирму «Башмачок». Мы покупали ткань, шили заготовки, несли их на завод, а потом торговали готовыми изделиями.
Потом Завод резиновой обуви обанкротился, и от него стали отделяться малые предприятия. «Сардоникс» был одним из первых и самых крупных предприятий России (одно из трех предприятий, оставшихся сегодня вместе с «Дюной» на региональном рынке резиновой обуви).
Предприятие было создано в советское время. Я пришла в «Дюну» в январе 1995-го. Мы были первой и последней (шестой) компанией, кто вырос из Завода резиновой обуви, в рынок мы вступили последними. На продажу брали обувь «Сардоникса» и других вновь образовавшихся предприятий. Как воспитанникам советской системы, заниматься продажами нам поначалу было стыдно — ведь тогда торговля считалась делом зазорным. Поэтому начинали с сельских районов. Постепенно Астраханская область стала насыщаться резиновой обувью. В то время у нас была красная «Нива» с прицепом, и однажды мы сложили туда обувь и поехали по другим областям, где можно было остановиться у знакомых и родных. Сначала в Волгоград, где у меня жили
родственники, потом были Пензенская и Саратовская области. Мы стали коробейниками.
На торговле мы заработали деньги и организовали «Дюну-АСТ». Это был 1999 год. Поскольку мы открывались на базе Завода резиновой обуви, нам дали 32 человека, которые были прикреплены к машинам, с условием, что в течение года мы не выбросим людей на улицу.
Время было голодное. Трудились, как на фронте: сколько нужно, столько и работаем. Дисциплина — не надо было ничего приказывать, только скажешь — все побежали. Со дня основания мы вовремя платили зарплату, пусть и не очень большую. Поэтому у нас не было проблем с кадрами, все эти люди, которых нам в принципе дали «в нагрузку», с нами и остались. Через год мы избавились только от пары пьющих работников. Позже некоторые ушли на пенсию, остальные до сих пор с нами — стали единой командой. Когда нас стало 150-200 человек (сейчас около 400), мы начали задумываться об управлении. Ведь нас не учили, что людей нужно мотивировать, направлять, вести за собой. И тогда мы — все, кого называют руководством, — начали читать, ходить на тренинги, обучаться всеми возможными способами. Постепенно увлеклись системой бережливого производства — Lean Production.
— «Дюна» с самого основания декларирует принцип «качество — для потребителя»?
— Мы сразу решили делать ставку на качество. Обувь тогда стоила дешево. Но была некачественная. Мы пришли на местный рынок последними, наши конкуренты к тому времени окрепли, поэтому нам нужно было выживать.
В самом начале мы взяли в аренду старое советское оборудование. Это были машины для двухкомпонентного литья: верх — один материал, низ — другой. Старый завод и его последователи поступали проще: лили обувь из одного компонента и в один цвет — черный. Конечно, можно было не изощряться: товара не хватало — была очередь. Импорт тогда не был конкурентоспособным из-за высоких пошлин. Но мы конкурировали между собой. И поэтому «Дюна» решила восстановить эти машины и сделать ставку на двухкомпонентное литье — производить обувь цветную, чтобы отличиться. Начали с женских сапог.
Ноги разных народов
— И зачем? Существует резиновая мода?
— Конечно. Мы поняли это сразу, как только сделали свой первый сапог, свою оснастку. Модель была скопирована с итальянского сапога и казалась нам безумно
красивой. На самом деле этот двухцветный сапог стал визитной карточкой «Дюны». Оптовики закупались у всех наших конкурентов, но обязательно заезжали в «Дюну» — за женскими сапогами.
— Чем женский резиновый сапог отличается от мужского? Шпильку не сделаешь, острый носок тоже...
— Красотой! Вначале мы, действительно, не делали шпильку и острый носок. Но мы скопировали итальянский сапог, а итальянцы умеют делать так, что дизайн чувствуется во всем. Конечно, позже «Дюна» стала разрабатывать свои модели, но первая была копией. Разные модели резиновых сапог отличаются друг от друга дизайном, технологией, а значит — колодкой и удобством. Мы взяли за основу итальянскую моду, а колодку поставили российскую. Чтобы ногам было комфортно. Никогда раньше не знала, но ноги разных народов отличаются друг от друга.
Недавно в Италии на конференции мы увидели босоножки из ПВХ на самой высокой шпильке. Внутри пластиката и резины вставляются те же элементы, что и внутри кожи. Поэтому обувь устойчивая. А ведь раньше обувь из ПВХ была нужна только в дождь. И первые годы мы выпускали большие партии галош и резиновых сапог. А несколько лет назад миланские модельеры ввели в моду резиновую обувь, и она пошла по миру. Нарасхват — сапоги с цветным чулком. Потом пошел всплеск моды на летнюю обувь из ПВХ. Когда я первый раз увидела эту обувь, была в шоке: неудобно! Но, оказывается, весь мир носит.
ЭВА (этиленвинилацетат) появился четыре года назад. Это инновационный материал — легкий, экологически чистый, не раздражает ногу, и зимой и летом имеет температуру ноги, даже на морозе. Сначала появились дешевые, но не изнашиваемые из ЭВА тапки, потом — галоши, следом — галоши плюс тканевый верх. Теперь выпускается теплая зимняя обувь. Сапоги с удовольствием носят охотники. Они легкие, ноские. В Италии делают элитную обувь с подошвой из ЭВА на персональной колодке. Люди даже не понимают, что это не кожа. К тому же из ЭВА производят колеса для детских колясок, элементы для машин и мотоциклов, тапочки для армии. В Кирове есть предприятие, которое освоило производство листов из ЭВА, их применяют в коровниках: теплые, легко мыть, быстро сохнут. И коровам уютно, не простывают.
Мы производим только обувь, но нескольких направлений: специальную, демисезонную от дождя, из серии «охота-рыбалка», ЭВА-зима, ЭВА-лето. В производстве обуви для рыбаков и охотников делаем первые шаги. Берем сапог из ЭВА, а сверху — влагоотталкивающая ткань. Если ПВХ пропускает холод, то в сапогах из ЭВА ноги не мерзнут даже в холодной воде.
Надо осваивать еще море всего: листовую ЭВА, клеевые технологии. Здесь, увы, впереди Китай. Китайские производители выигрывают кластерным подходом в работе. Они группируются в провинциях по одному виду продукции. Но на одном таком предприятии есть все: от фурнитуры до конечного производства. У нас же для выпуска одного вида обуви нужно что-то везти из Китая, что-то из Европы, что-то из других регионов России. Сейчас на рынке обуви наблюдается тенденция понижения цены, следовательно — нужно экономить на транспортных затратах. Поэтому, мне кажется, Россия придет к тому, что легкая промышленность будет представлена в каждом регионе. Как сегодня макаронные фабрики: должны быть везде свои.
\ РЕАЛЬНЫЙ СЕКТОР \
прямые инвестиции / № 10 (138) 2013 53
Разные модели резиновых сапог отличаются друг от друга дизайном, технологией производства, удобством. Мы взяли за основу итальянскую моду, а колодку поставили российскую.
Обувь, которая не пахнет
— «Дюна» стала первой в России производить трех-компонентную обувь. Это что и зачем?
— Три компонента — это когда между подошвой и верхом есть прокладка из вспененного ПВХ. В результате сапог становится легче, теплее, гнется лучше — это своего рода эффект кроссовочной подошвы. Мы проводили эксперимент на своих же рабочих. «Целый день колодец строил, и у меня ноги не устали», — поделился один сотрудник. Люди даже не понимают, почему им нравится дюновский сапог.
— А ваши сотрудники ходят в своей обуви?
— Обязательно. Я в том числе.
— А как вы узнали о бережливом производстве?
— В одной из случайных поездок в Екатеринбург, в «Оргпром» (группа компаний «Оргпром» — ведущий российский провайдер, оказывающий полный спектр услуг по развитию производственных систем (РПС и освоению систем бережливого производста (Lean, «Кайдзен»,
«Несколько лет назад миланские модельеры ввели в моду резиновую обувь, иона стала набирать популярность по всему по миру».-
Toyota Production System. — Ред.). Прослушали курс лекций. Нас это впечатлило. Ценности бережливого производства были нам очень понятны — ведь мы работали командой. А при бережливом производстве даже большие предприятия работают на одном дыхании.
Командный метод работы нам удался. Приказы у нас издают только по техническим моментам, когда без этого не обойтись, по технике безопасности, например. А вот по производственным делам у нас нет приказов. Если возникает проблема, собираются представители всех заинтересованных сторон, обсуждают, применяют ин-
струменты (пишут матрицы, формулы), принимают общее решение, записывают и выполняют. Вот тут демократия и рассуждения заканчиваются, начинается дисциплина.
— А в чем плюсы командной работы?
— Во-первых, всегда есть возможность высказаться и снять сопротивление (когда выдают приказ, у человека подчас возникает негативная реакция: начальник навыдумывал, а я — делай). К тому же, когда придумал сам, дело становится близким тебе, дорогим. Вот, например, последнее оборудование мы закупали по рекомендациям работников. Машина пришла — они вокруг нее прыгают от радости. Это и есть командная работа, метод вовлечения. Если я принимала участие в разработке, это мое дело, я хочу им заниматься.
Мы стараемся не перевоспитывать и не воспитывать людей, а подбирать. Если человек имеет такие же ценности, как мы, — все сложится. Наша миссия — производить обувь для народа. У нас остаются люди, настроенные на творчество и не желающие бездумно выполнять чьи-либо приказы. Если все вокруг бегают и что-то делают — ты либо бегаешь, как они, либо понимаешь, что не туда попал. Даже на складе мы ребят очень ценим, потому что они не просто собирают продукцию, они что-то все время придумывают.
— Вы не берете кредиты. Это принципиальная позиция?
— До последнего времени я принципиально не пользовалась кредитами. Было трудно себе представить, что я стану отдавать что-то из того, что мы заработали. Но сейчас много прочитала про то, как с помощью кредитов вырастают крупные фирмы с мировыми именами, и задумалась: может быть, я не всегда правильно себя вела.
— Чем сегодняшняя «Дюна» принципиально отличается от той, в которую вы пришли?
— Если раньше мы думали только о производстве самой обуви, то сейчас прибавилась социальная миссия. Люди учатся в командах терпимости, стараются слышать друг друга, вместе принимать решения. Этот опыт позволяет изменять и их семьи. Они и дома другие. У нас не разрешается сплетничать, быть нечестным.
Есть определенные табу. Нельзя пить спиртное или подворовывать. Пьяниц не держит сам коллектив. Я этим не занимаюсь.
— Правда, что ваши сотрудники разрабатывают и внедряют собственные технологии?
— Да, мы сами производим композиции, ПВХ и ЭВА. Этим занимается мой сын. У этих материалов много разных вариантов. И очень важно, чтобы материал соответствовал нашим климатическим условиям, температурным режимам.
Много оборудования купили в Италии. Итальянцы сами приезжают и учат пользоваться своими технологиями — они дают комплексное решение. Все для нас — только развивайтесь и покупайте наши машины. А вот у Китая такая политика: технологии к оборудованию не продавать. Мы даже сначала поставили оборудование не так, как следует. И только потом сами дошли до правильных решений. Специалистов тоже вырастили сами. На предприятии развивается прикладная наука.
— Ваш новый материал — это...
— ...композиция. В Китае нюхали нашу обувь и не поняли, почему у них изделия пахнут, а у нас — нет. Это наш секрет.
