CC BY
117
Несмотря на глобальное потепление, дождей и снега в нашей преимущественно северной стране меньше не становится. А это значит, что спрос на резиновые сапоги, галоши и резиново-текстильные ботинки «прощай, молодость» в обозримом будущем как минимум не упадет. Журнал «ВЕСТИ» подготовил обзор ведущих российских производителей резиновой обуви и обуви из ПВХ.
Ирина ВОРОБЬЕВА
«Мой милый, хороший, пришли мне калоши...»
Черные галоши — резиновые, блестящие, на красивой байковой подкладке красного цвета — культовая для России вещь. Когда-то Петербург был галошной столицей Европы.
Летом 1859 года гамбургский купец Фердинанд Краузкопф приехал в Россию, чтобы основать здесь фабрику резиновых изделий. Участок арендовали на Обводном канале, а к зиме выстроили первое здание. Технологический процесс был перенесен из Америки. Первоначальное название предприятия —Товарищество российско-американской резиновой мануфактуры (ТРАРМ). С 1888 года на изделиях появился фабричный знак в виде треугольника с начальными буквами фирмы внутри него, а еще через 20 лет название «Треугольник» было официально прибавлено к прежнему.
От иностранной конкуренции русские галоши ограждала выгодная таможенная политика: низкие пошлины на ввоз сырья — каучука, высокие на ввоз «неродной» продукции и льготы на вывоз российской. ТРАРМ получал премии и золотые медали и был удостоен звания «Поставщик Двора Его Императорского Величества». В XX веке фабрика разрослась до гигантских размеров — ее корпуса тянулись по Обводному каналу на две с половиной трамвайные остановки, то есть на километр. В 1900 году «Треугольник» выплачивал своим пайщикам по 40% дивидендов. Это было нечто неслыханное (пути-ловские акции давали тогда 7-8% дохода).
Во время Первой мировой войны галошный монополист «Треугольник» оказался, по существу, единственным поставщиком резины для автотранспорта и авиации и сильно выгадал на военных заказах. Однако снижение, а затем и прекращение производства галош из-за войны и революций сильно ударило по народным массам.
«- Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?
- Да у него ведь, Филипп Филиппович, и вовсе нет калош...
Галоши счастья
- Нич-чего похожего!.. На нем теперь есть калоши, и эти калоши... мои!»
Так писал Михаил Булгаков в «Собачьем сердце». Как известно, галоши из парадного подъезда дома, где жил профессор Преображенский, исчезли еще в апреле 1917 года. Их уперли пролетарии. Последних можно понять: с галошами в стране начались большие проблемы, на всех не хватало. Вскоре торговля была запрещена, и только на рынке можно было нелегально купить или продать овер-шузы. Или где-нибудь украсть.
Выпуск советских галош начался только в 1921 году, когда «Треугольник», а следом за ним и московские «Большевик» с «Богатырем» возобновили работу. Однако когда принимался сталинский план «развернутого наступления социализма по всему фронту», старым специалистам «Треугольника» было поручено составить план для фабрики. Опытные работники пытались написать реальную программу. Их сочли злодеями, а их «предательский и паникерский» план был переделан на сильно завышенный. Когда выполнить его не удалось, обвинили во всем тех же спецов: в 1930 году «вредительская группа в резиновой промышленности» была раскрыта и арестована органами ОГПУ.
На фабрике вовсю разворачивалось лихорадочное соцсоревнование и ударничество. Следствием оголтелого соцсоревнования было неуклонное снижение качества продукции. В ленинградском фольклоре бытовал такой анекдот.
«Заспорили русский и американец, чья резина лучше.
— Однажды наш соотечественник выпал из окна 101-го этажа, — сказал американец, — долетев до 30-го, он зацепился подтяжками за выступ стены, был подброшен до 101-го и остался жив. Такая у нас резина.
Для жителей Афганистана, Пакистана и Таджикистана резиновые утепленные галоши российского производства стали национальной обувью
— Ну и что? — подхватил русский. — Наш соотечественник однажды в галошах «Красного Треугольника» упал с Исаакиевского собора. Долетел до мостовой. Сам вдребезги, а галоши целы».
Власть соловецкая
История новой России ознаменовалась возникновением множества мелких производителей, выпускающих несколько, а то и одну модель резиновой обуви. На смену аристократическим калошам пришел обыкновенный «сапог грибника». По дан-
ным НИИ резиновых и латексных изделий, в 2004 году ведущие российские фабрики выпустили около 13 млн. пар обуви — по идее, спрос на нее должен быть удовлетворен. Тем более что к советским мощностям, хоть и «пристроенным» по разным частным фирмам, добавились новые иностранные станки.
«Судите сами. Машины с закрывшихся советских гигантов — «Треугольника», «Богатыря» — сейчас находятся у других производителей, — рассказывает гендиректор астраханского предприятия «Дюна-АСТ» Нина Трещева. — Но на моем заводе, например, только 50% — старые машины, а 50% — новое оборудование итальянской фирмы «Майн групп».
Рейтинг производителей резиновой обуви и обуви из полимеров
Место
1
4
5
6
Томский «Дюна-АСТ»
завод резиновой
обуви
«Сардоникс»
Евгений Рудич
375,0
Ж*
Нина Сергей
Трещева Заикин
Кондраковский «Рокс-Нева»- «Псков-Полизавод «Назия» мер» резиновой обуви
Александр Сер/ей Юрий Кутаров Гербов Сорокин
127 0127 0
125,0
120,0100,0
3
¡прямые инвестиции /№10 [66] £007 | реальный сектор
два предприятия, построенных еще в советское время, — Томский и Кондраковский заводы резиновой обуви.
Томский возглавляет 40-летний выпускник местного Университета систем управления и радиоэлектроники Евгений Рудич, он же — один из акционеров завода. Всего совладельцев четверо, все они окончили один вуз, в конце 1980-х годов организовали строительный кооператив, затем торговали электроникой, спецодеждой, часть которой заказывали на Томском заводе резиновой обуви. Его-то акции, в конце концов, и скупили, реструктуризировали долги и наладили бизнес.
Евгений Рудич: «60% нашей продукции сегодня составляет резиновая обувь, 20% — обувь из ПВХ и ЭВА и 20% приходятся на резинотехнические изделия. В целом объем производства в этом году должен достичь 400-450 млн. руб. Для сравнения: аналогич-
Обувь для рыболов и охотников — один из главных товаров в ассортименте любого крупного производителя
Правда, как раз в тех местах, где резиновые сапоги нужнее всего, их почему-то никогда нет. Автор этих строк не так давно вернулся из поездки на Соловецкие острова. Пару дней из семи на побережье Белого моря моросил дождик. По лужам мне пришлось ходить, обутой в кроссовки и шерстяные носки. Кроссовки я привезла с собой из Москвы, носки купила в местном сувенирном киоске. А вот резиновых сапог (детские не в счет) у соловецких продавцов не оказалось. «Все давно раскупили, — поведала девушка. — Лето у нас северное, почти два месяца дожди идут».
Один сапог другого был короче...
«Резиновые» короли сегодня делятся на две категории — производителей собственно резиновой обуви и тех, кто выпускает сапоги из «резинозаменителей» — ПВХ и ЭВА.
«Резиновая обувь была, есть и будет, — уверен гендиректор одного из уцелевших советских гигантов, Томского завода резиновой обуви, Евгений Рудич, — некоторых свойств этого материала, необходимых при работе в промышленности, ПВХ и ЭВА не имеют: это маслобензостойкость, устойчивость к кислотно-щелочной среде, к электрическому току. Многие рыбаки и охотники по традиции также предпочитают обувь из резины. Постоянные заказчики российской продукции, а именно резиновых утепленных галош, — жители Пакистана, Афганистана, Таджикистана. Для них это — национальная обувь в силу климатических условий (днем жарко, а ночью прохладно).
Но на 5-10% в год производство резиновой обуви сокращается, она вытесняется продукцией из ПВХ. Резиновые сапоги сложнее делать, здесь высок процент ручного труда. А
обувь из ПВХ выпускается литьевым способом, материал для нее дороже, но зато ей можно придать практически любые цвет, форму, к тому же она легче».
Что касается такого материала, как ЭВА, то его плюсы уравновешиваются минусами. Нина Трещева объясняет: «ЭВА—очень легкий, теплый. Тапочки можно носить пять лет. Но технология производства не отшлифована, остается много отходов, которые, в отличие от ПВХ, нельзя переработать и снова пустить в производство. Производители ЭВА, даже европейские, часто не могут выдержать такой важный для нас показатель, как коэффициент расширения, в результате один сапог может быть короче другого на три миллиметра».
Уральский самородок
Сегодня среди отечественных компаний по производству резиновой обуви лидируют
80% рынка приходится на обувь не из резины,
а из ПВХ
ный показатель год назад — 375 млн. руб. Основные деньги приносит обувь из резины: сапоги, галоши — садовые и азиатские, кеды, сапоги для рыбаков, нефтяников и шахтеров — кислотощелочестойкие, нефтемасложиро-стойкие, диэлектрические, токопроводящие, пожарные. Основной рынок сбыта — Россия, страны СНГ, растут поставки в Таджикистан, причем не только галош, но и тапочек, болотных сапог. Продолжаем поставлять галоши в Афганистан и Пакистан, планируем расширять свое присутствие на украинском, польском рынках».
Сейчас завод реконструируется. Евгений Рудич: «Мы сокращаем производственные площади с 25 га до 10 га, собираемся сдавать свободные пространства в аренду. Кроме того, планируем наращивать производст-
реальный сектор | прямые инвестиции / №10 (66) £007|
во обуви из ПВХ, расширять ее модельный ряд, особенно в детском секторе, где розничная цена существенно превышает себестоимость. В советское время мы достаточно много производили этой обуви, потом рынок потеряли, а сейчас хотим вернуть. Причем торговать компания собирается не через посредников, а напрямую, выстраивая собственную розничную сеть. Начнем, естественно, с Томска».
Конкуренты к таким «резиновым» планам предприятия относятся скептически. Начальник отдела по маркетингу и сбыту продукции компании «Сардоникс» Алевтина Лопатина: «Нового они пока ничего не создали, модели их устарели, кроме того, вернуть ушедших клиентов очень сложно».
Тем не менее Евгений Рудич полон оптимизма: «Конечно, такие производители, как астраханские «Дюна», «Сардоникс», питерская «Рокс-Нева», «Псков-Полимер», сильнее нас в производстве ПВХ-обуви. Но мы живем в огромной стране, из Питера, скажем, не погонишь продукцию на Дальний Восток. До Урала будут они, а после Урала—я. Для нас сейчас главная проблема — сбыт. Собственники наших потенциальных заказчиков сидят в Москве. Везде процветают откаты, тендеры проводятся для видимости, порой дело доходит до абсурда: наши сапоги сначала «приходят» в Москву, а оттуда возвращаются к местным нефтяникам. У меня обувь поставщики «выжимают» по себестоимости, а конечные потребители ее покупают в два-три раза дороже — из-за того, что клерки на откатах».
Конкурентов у Томского завода, по словам Евгения Рудича, всего два — Кричевский завод в Белоруссии и Кондраковский завод резиновой обуви во Владимирской области. Причем основное беспокойство доставляют братья-белорусы: «Кричевский завод поддерживается государством, поэтому они могут позволить себе демпинговать, а в нашем секторе возможность снизить на 2-3 руб. оптовую цену пары обуви дает существенное преимущество. Хотя качество нашей продукции выше».
По словам директора Кондраковского завода резиновой обуви Александра Ку-тарова его предприятие — не конкурент томскому «собрату»: «Какой я ему конкурент! Томский завод — одно из крупнейших предприятий советского времени, после закрытия «Красного Треугольника» и «Красного Богатыря» ему отошла их доля на рынке. У нас объем производства втрое меньше, чем у них (около 125 млн. руб., или 1,2 млн. пар обуви). У них производство работает на газе, а мы в Муромском районе закупаем мазут. У нас работает всего около 330 человек, молодежь к нам не идет, что вполне понятно. На предприятии средняя зарплата меньше 5 тыс. руб., так что ребята предпочитают наняться на работу в Москве охранниками и получать втрое
больше. А вы говорите — конкурент!» Выпускает завод проверенные временем черные резиновые сапоги (галоши завод не производит) по отработанной в советское время технологии, на рынке об этой продукции отзываются весьма положительно. «Машины у нас те же, что работали в советское время. Кое-какое оборудование мы купили у закрывшихся заводов резиновой обуви», — говорит Кута-ров. Две трети продукции завода составляет обувь для широкого потребления, остальное — спецобувь, приносящая основной доход, в том числе сапоги морозостойкие, огнезащитные, кислотостойкие. Эту продукцию покупают предприятия разных регионов — в Якутии, на Дальнем Востоке. На вопрос, по какой причине те же потребители в Якутии предпочитают обувь Кондраковского завода, а не Томского,
Депутат Псковской городской думы Юрий Сорокин оборудовал свое предприятие «Псков-Полимер» при поддержке областной администрации
Александр Кутаров отвечает кратко: «Наверное, наша модель им больше нравится. У нас подъем высокий — всунул ногу и пошел. Зато у Томского завода среди клиентов такая компания, как «Восток-Сервис» (одна из ведущих компаний на рынке производства спецодежды. — «ВЕСТИ»). Добавим, что директор завода, 58-летний Александр Кутаров, пришел на Кондраковское предприятие после окончания Московского института химического машиностроения, в 1990 году стал директором. У завода, по его словам, около 200 акционеров, в том числе и сам директор, но контрольного пакета ни у кого из них нет.
Рынок не резиновый
В секторе обуви из ПВХ крупных предприятий не в пример больше, чем в производстве резиновой. Возглавляют список астраханские компании «Сардоникс» и «Дюна-АСТ». У них одинаковый объем производства, схожая продукция, один рынок сбыта. Оба предприятия — фирмы семейные, так или иначе связаны с уже почившим Астраханским заводом резиновых изделий, часть коллектива обеих компаний — бывшие сотрудники этого предприятия.
Но начнем со старшего по возрасту—компании «Сардоникс». Фирму учредил 11 лет назад бывший коммерческий директор Астраханского завода резиновой обуви 58-летний Сергей Заикин.
Говорит один из наших собеседников: «Он организовал ЧП, приобрел машину с завода
«Треугольник», на которой и начал выпускать одну модель — сапоги мужские ПВХ. Так продолжалось около трех лет, затем на заработанные деньги купил еще одну машину, уже с Краснодарского завода. Сейчас в компании работает пять бывших в употреблении агрегатов и две новые итальянские машины фирмы «Майн Групп». В ближайшее время компания планирует приобрести еще одну итальянскую машину.
Гендиректоры и «Дюны», и «Сардоникса», по сути дела, сами являются дизайнерами новых моделей, пресс-формы для которых заказывают у итальянских производителей.
Так что ассортимент у компаний схожий. Алевтина Лопатина: «Вначале, к примеру, мы освоили производство резинотекстиль-ной обуви, известной в народе как «прощай, молодость», через год — они. Они начали выпускать пляжные туфли, через год — мы. Как мы уживаемся? У нас разные клиенты. Я бы их разделила на три группы. Первые берут только продукцию «Дюны» и никогда не возьмут обувь «Сардоникса». И наоборот. Вторая категория — это клиенты, которые берут 50% товара у нас, а 50% — у них. И третья категория —случайные лица, они что-то услышали, скажем, про «Дюну» и даже не знают, что через дорогу находится «Сардоникс».
Как формировали клиентскую базу? Вначале предлагали продукцию в поездах, торговали с машин на рынках в разных городах — Пензе, Казани. Встав на ноги, начали проводить цивилизованную рекламную кампанию, выпускать и рассылать каталоги. Посещаем все обувные выставки в Москве («Легпром», «Рыбалка и охота», «Вооруженные силы», «Охрана безопасности труда», «Мосшуз»), с каждой выставки привозим список новых клиентов, заинтересовавшихся нашей продукцией. Наш рынок сбыта — все крупные российские регионы, за исключением Казани, Читы, Магадана, Анадыря, где клиенты предпочитают продукцию Тюменского завода обуви. Покупать нашу обувь им не позволяют значительные транспортные расходы».
Объем производства компании в прошлом году составил 1,81 млн. пар (около 127 млн. руб.). «Больше всего денег приносят обыкновенные мужские и женские сапоги из ПВХ», — говорит Алевтина Лопатина. Добавим, что сын гендиректора, Роман Заикин, работает на заводе заместителем директора, а дочь — юрисконсультом.
Примечательно, что и в «Дюне-АСТ» сын гендиректора и собственника компании Нины Трещевой (бывшего работника райкома и завуча одной из астраханских школ) также работает ее заместителем, а дочери возглавляют торговые представительства в Москве и Саратове.
«Дюна-АСТ» выросла на основе СП «Дюна» Астраханского завода резиновой обуви, созданного при участии немецкого инвестора.
о о б с т и га н н
¡прямые инвестиции /№10 (66) 2007 | реальный сектор
I
I
Щ
а н
и ю о и
«Когда немец подъезжал к Астрахани, то увидел кругом дюны и предложил назвать компанию «Дюна», — рассказывает Нина Трещева. — На базе СП «Дюна» в 1999 году я организовала «Дюну-АСТ», купила заводское оборудование с отсрочкой платежа при условии взять на работу коллектив завода. Сейчас часть из них на пенсии, часть трудится. Всего на предприятии около 300 человек, начинали с 30 сотрудников. На Астраханском заводе приобрела пресс-формы, переняла технологию двухкомпонентного литья, которое позволяет сделать сапог не только двухцветным, но и более эластичным, прочным. На реализации этой идеи предприятие выросло, мы начали покупать новую, на сей раз уже итальянскую оснастку.
В 2003 году приобрели машину для трех-компонентного литья фирмы «Майн групп». Сапог, сделанный по такой технологии, уже трехсоставный, еще более теплый, удобный. Это сложное оборудование, требующее высококвалифицированных рабочих. Сейчас у компании три такие машины. На мой взгляд, наше конкурентное преимущество — в качественном сырье. Дело в том, что рынок насыщен и на повестке дня — ценовые войны, участники стремятся удешевлять свою продукцию, что сказывается на качестве.
Но минусы дешевого сырья проявляются только в процессе носки — сапог трескается раньше времени. Сегодня маржа у нас уменьшается, но качество мы не снижаем.
Вообще наш рынок тяжелый. Спрос сезонный, к тому же еще нужно угадать, какая модель будет востребована, заказать дорогие итальянские пресс-формы. При этом, чтобы вернуть стоимость оснастки и получить прибыль, модели нужно продержаться на рынке как минимум четыре года, а нас клиенты каждый год спрашивают — что новенького? В результате слишком быстро приходится менять пресс-формы. По словам гендиректора «Дюны-АСТ», объем производства ее компании сопоставим с показателем «Сардоникса».
Трое в лодке «Треугольника»
За астраханцами следуют питерские — «Рокс-Нева» и «Назия» Сергея Гербова, по словам участников рынка, заядлого охотника и рыболова. Образовались они на основе почившего лидера отрасли — завода «Треугольник». Рассказывает один из бывших работников «Треугольника»: «После акционирования завода в середине 1990-х годов немецкие инвесторы с бывшим сотрудником «Треугольника» Сергеем Гербовым учредили компанию «Рокс»по выпуску обуви из ПВХ широкого потребления. Они арендовали площадь в «Треугольнике», купили несколько машин, но после повышения арендной платы переехали в Красное село. Сергей Гербов вскоре с парт-
нерами разошелся и учредил свою компанию «Назия». «Назия» также арендовала цех в «Треугольнике» и купила несколько машин завода. Специализируется компания на производстве обуви для рыболовов и охотников». В конце концов Гербов купил «Рокс» и компанию «Ксенопласт» — еще один «осколок» гиганта советской индустрии, выпускавший обувь из ПВХ для массового рынка. Со временем компании приобрели итальянские производственные машины и сейчас достаточно уверенно чувствуют себя на рынке. В самих компаниях об истории их создания, планах на будущее и финансовых показателях говорить отказываются. По словам нашего источника, консолидированный объем производства этих фирм уступает аналогичным показателям астраханских производителей и составляет около 120 млн. рублей.
Сапожники-скороходы
И замыкает список завод «Псков-Полимер», помимо ширпотреба, выпускающий обувь для охотников, рыболовов, защитную рабочую обувь, обувь для предприятий мукомольной и молочной промышленности, а также нефтегазового комплекса. Компанию с группой партнеров основал ныне 47-летний уроженец якутского города Тикси, депутат псковской городской думы Юрий Сорокин, выпускник Ленинградского медицинского института. После он получил еще одно высшее образование по специальности «Государственное и муниципальное управление». В 1991-1996 годах Сорокин руководил ЗАО «Алексис», торговавшим продуктами питания. В 1997 году партнеры открыли первую линию по производству обуви, через два года предприятие освоило многоцветную технологию производства.
По словам производителей сапог и галош, рынок перенасыщен, однако как раз там, где резиновые сапоги нужнее всего, их в магазинах почему-то нет
В 2004 году при поддержке администрации Псковской области на очень выгодных, как говорят представители компании, условиях завод получил современное итальянское оборудование. В результате выпуск продукции предприятия увеличился на 15-17%. В следующем году при участии Сбербанка «Псков-Полимер» купил еще одну производственную линию, вновь увеличив свои производственные мощности.
В 2006 году объем производства компании, по оценке участников рынка, достиг 100 млн. рублей.
«Это активно развивающееся предприятие, выпускающее обувь хорошего качества, — рассказывает Алевтина Лопатина. - Наша компания с ними практически не конкурирует, поскольку в основном они работают на ближнее зарубежье — Украину и Белоруссию». Кроме того, псковская обувь поставляется в страны Балтии, Швецию и Финляндию.
А это означает, что не все участники рынка придерживаются пессимистичного мнения относительно перспектив его развития.
Алевтина Лопатина: «Я соглашусь с тем, что на рынке сегодня слишком много производителей, выпускающих одну модель на одной машине. Конкурентами они для нас не являются, но забирают часть прибыли, притягивая покупателей низкой ценой. Но рынок как базар себя изживает. У нас появляются такие серьезные клиенты, как «Ашан», «Пятерочка», крупные предприятия, выпускающие спецодежду, в частности «Восток-Сервис», которые не будут приобретать обувь у совсем уж мелких производителей». ф
реальный сектор | прямые инвестиции / №10 [66] £007|
