CC BY
33
УДК 801.3, 811.11-112
М. И. Коробов
Иркутский государственный лингвистический университет ул. Ленина, 8, Иркутск, 664025, Россия E-mail: [email protected]
GAIAINNA И GINNUN GAGAP:
ДИФФУЗИЯ МИФОЛОГЕМ В ЭПОХУ СМЕНЫ РЕЛИГИИ
В статье анализируется семантика готской лексемы gaiainna* ‘геенна’, встречающейся в переводе Библии Вульфилы. Особое внимание уделено реконструкции ассоциативных и коннотативных связей указанной лексемы, актуальных для аудитории готского перевода. Предпринята попытка доказать возможность референции гот. gaiainna* в религиозно-языковом сознании новообращенных готов к общегерманским представлениям о Мировой бездне, известным по скандинавским источникам и кодированным д.-сев. Ginnungagap и другой лексикой.
The article deals with linguistic evidence of interaction between Pagan and Christian cosmological motifs in the conversion period. Having compared language tools verbalizing the Christian idea of ‘Gehenna’ in the Gothic Bible and the Pagan idea of ‘World Chasm’ and ‘Chaos’ in the Eddas respectively, the author concludes that the established formal and conceptual affinity of Go. gaiainna* and ON Ginnungagap could have led to their hybridization in the minds of Gothic speakers and ultimately triggered changes of the borrowed word form aligning it with inherited “chaotic” vocabulary: Go. *geinan *gainon ‘to yawn’. As a result of this folk-etymological re-interpretation a new word (hypothetically Go. *gaina f. -o- or the like) could have emerged in spoken Gothic with its semantics integrating essential features of both Pagan and Christian concepts.
Современный научный подход к диахроническому изучению культурных феноменов на лингвистической основе характеризуется не столько стремлением восстановить сравнительно-историческим методом единый языковой архетип, внутренняя форма которого могла бы служить исходной точкой для анализа семантической эволюции его производных, сколько поиском типологических и функциональных соответствий изучаемым явлениям на обширном культурно-языковом материале, которые позволяют говорить о существовании не генетических, а «культурных», «мифологических» архетипов, лежащих в основе множества концептуальных решений [Степанов, Проскурин, 1993. С. 16-17]. При объективации семантики древнегерманских письменных текстов периода христианизации выявление именно типологических и функциональных параллелей в репрезентации христианских и предшествовавших им языческих идеологем представляется наиболее продуктивным, позволяющим реконструировать не только отдельные микроэлементы актуальной картины мира, но и достаточно объемные фрагменты «переходного» религиозного мировоззрения, запечатлевшиеся в языке эпохи. Этого подхода мы придерживаемся в настоящей работе, в которой предпринята попытка проанализировать семантику готской лексемы gaiainna*
‘геенна’, встречающейся в переводе Библии Вульфилы, и оценить возможность ее референции в религиозно-языковом сознании новообращенной аудитории к общегерманским представлениям о Мировой бездне, известным по скандинавским источникам и кодированным д.-сев. Ginnungagap и другой лексикой.
Геенна как одно из обозначений загробного мира в его негативном аспекте присутствует во всех трех авраамических религиях. Известно, что в христианстве и исламе геенна (греч. уєєууа, лат. gehenna, араб. [^аЬаппаш]) является генетическим продолжением соответствующего понятия ветхозаветного иудаизма. В ТаНаХе название д.-евр. азп ( К) ’Л ^є(’)-Ьіппош] ‘долина
Енномова’ 1 (вариант МП р ( К) ’Л ^е(’) Ьєп-Ьіппош] ‘долина сына Енномова’) первоначально относилось к глубокому и узкому оврагу к югу от Иерусалима, являвшемуся одно время местом отправления ханаанского культа [шоіек], отличитель-
ной чертой которого были жертвоприношения детей. Во время реставрации ортодоксального монотеизма иудейским царем Ио-сией языческие святилища долины Ніппош были разрушены и осквернены, а само ме-
1 Здесь и далее, за исключением специально оговоренных случаев, фразы и фрагменты из Ветхого и Нового Завета на русском языке, а также названия библейских книг, даны по Синодальному переводу.
1818-7935. Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2007. Том 5, выпуск 2 © М. И. Коробов, 2007
сто было проклято и превращено в свалку для мусора и непогребенных трупов. По преданию, для уничтожения гниющих останков и предотвращения эпидемий в долине постоянно поддерживался огонь многочисленных костров, что и породило в позднейшей традиции образ ‘геенны огненной’ (греч. п уееууа тои лирод) как места посмертных мучений богоотступников, унаследованный христианством и исламом [Аверинцев, 1991. С. 269; Библейская
энциклопедия, 1891. С. 157, 238-9].
При взгляде на письменную традицию греческой Библии обращает на себя внимание четкое различие между формальной репрезентацией интересующего нас имени в текстах Ветхого и Нового Завета (далее
Н. З.). В Септуагинте единый способ его передачи отсутствует. Преобладают случаи неунифицированного перевода древнееврейского словосочетания: фарау£, Оуоц
(Нав. 15.8, дважды); уалп Оууац (Нав.
18.16); фарау^, тои Еууоц (Иерем. 7.31, 32; 32(39).35; 4 Цар. 23.10); Згалтшоц ка1
лоА,иау5рюу тои Еууоц (Иерем. 19.6). В Иерем. 19.2 то же выражение оригинала описательно переведено как то лоА,ту5рюу тюу
тюу текуюу аитюу, букв. ‘кладбище сыновей детей их’. Наконец, в 2 Пар. 28.3 и 33.6 название транслитерировано двумя разными способами: Гафеуеуоц и Гафауагеууоц соответственно; а в упомянутом фрагменте Нав. 18.16, помимо уалп Оууац, встречается наиболее близкая к новозаветной форме транслитерация Гашууа, но также только в значении топонима.
По всей видимости, незадолго до возникновения христианства в эллинизированной иудейской среде появился вариант транслитерации уееууа, используемый исключительно в переносном апеллятивном значении ‘ад’ (как место посмертного наказания огнем), и именно эта форма и значение встречаются как единственные в Н. З. Поскольку задачей настоящего сообщения является раскрытие актуальной семантики готского слова gaiainna*, этимологически являющегося результатом заимствования греч. уееууа, представляется целесообразным в дальнейшем ограничить материал исследования релевантными фрагментами
Н. З. Рассмотрим случаи появления этой лексемы в готском переводе, обращая внимание на ее внутритекстовые связи и контекстуальное окружение.
В дошедших до нас фрагментах готской Библии слово gaiainna* ‘геенна’ фиксируется семь раз, а именно в Евангелии от Матфея 5.22, 29, 3G; 1G.28; в Евангелии от Марка 9.43, 45, 47. Во всех названных случаях оно имеет форму винительного падежа основ мужского рода на -an- (gaiainnan) 2 и соответствует изменяемым по 1-му склонению формам греческого оригинала yЄєvvav
(вин. п.), уєємп (дат. п.):
Мф. 5.22: a^an ik qi^a izwis ^atei hvazuh modags bro^r seinamma sware skula wair^i^ stauai ф saei qi^i^ bro^r seinamma raka skula wair^i^ gaqum^ai a^an saei qi^i^ dwala skula wair^i^ in gaiainnan funins;
Мф. 5.29: ф jabai augo ^ein ^ata taihswo marzjai ^uk usstagg ita jah wairp af ^us batizo ist auk ^us ei fraqistnai ains li^iwe ^einaize jah ni allata leik ^ein gadriusai in gaiainnan;
Мф. 5.3G: jah jabai taihswo ^eina handus marzjai ^uk afmait ^o jah wairp af ^us batizo ist auk ^us ei fraqistnai ains li^iwe ^einaize jah ni allata leik ^ein gadriusai in gaiainnan;
Мф. 1G.28: jah ni ogei^ izwis ^ans
usqimandans leika ^atainei ф saiwalai ni magandans usqiman ф ogei^ mais ^ana magandan jah saiwalai jah leika fraqistjan in gaiainnan;
Мк. 9.43: jah jabai marzjai ^uk handus ^eina, afmait ^o go^ ^us ist hamfamma in libain galei^an ^au twos handuns habandin galei^an in gaiainnan in fon ^ata unhvapnando;
Мк. 9.45: jah jabai fotus ^eins marzjai ^uk afmait ina go^ ^us ist galei^an in libain haltamma ^au twans fotuns habandin gawairpan in gaiainnan in fon ^ata unhvapnando;
Мк. 9.47: jah jabai augo ^ein marzjai ^uk uswairp imma go^ ^us ist haihamma galei^an in ^iudangardja gudis ^au twa augona habandin atwairpan in gaiainnan funins.
Для полноты анализа синхронной семантики слова gaiainna* нам представляется важным учесть также случаи его появления в тех фрагментах Н. З., готский перевод которых был утрачен. Ниже мы попытались
2 Нельзя также исключить, что данная готская форма является всего лишь копией греческой формы вин. п. ж. р. 1-го склон. yssvvotv. Подобные примеры в морфологии греческих библейских заимствований хорошо известны, см. [Braune, Helm, 1952. S. 68-69]. В приводимых ниже реконструкциях мы все же формально придерживаемся трактовки гот. gaiainna* как существительного м. р. на -an-.
реконструировать этот перевод на основании текста греческого оригинала 3.
Синоптической вариацией к Мк. 9.47 является стих Мф. 18.9: [R] jah jabai augo ^ein marzjai ^uk usstagg 4 ita jah wairp af ^us go^ ^us ist haihamma in libain galei^an ^au twa augona habandin atwairpan in gaiainnan funins. Такой же вариацией к Мф. 10.28 является Лк. 12.5: [R] a^an ataugja izwis ^anei ogei^ ogei^ ^ana afar *usqistein habandan waldufni gawairpan in gaiainnan jai qi^a izwis ^anuh ogei^.
Оставшиеся три упоминания геенны, отсутствующие в готском корпусе, реконструируются нами следующим образом:
Мф. 23.15: [R] wai izwis bokarjos jah fareisaieis liutans ^ande bitiuhi^ marein jah ^o ^aursjon 5 ei gataujai^ ainana *prauselwtu jah bi^e wair^i^ tauji^ ina du sunau gaiainnins Мф. 23.33: [R] waurmos kuni nadre hvaiwa ^liuhai^ faura stauai gaiainnins;
Иак. 3.6: [R] jah tuggo <ist> fon fairhvus inwindi^os so tuggo gasatida ist in li^um unsaraim anawammjandei allata leik jah intandjandei run gabaur^ais 6 jah intandida fram gaiainnin.
Интересно сравнить окказиональные случаи замены термина ‘геенна’ синонимичными выражениями. Так, в приведенных выше фрагментах Мк. 9.43 и 9.45 слово gaiainna* поясняется словосочетанием fon ^ata unhvapnando ‘огонь неугасимый’.
3 Там, где в греческом тексте имеются исторические разночтения, реконструкция следует за Textus Receptus. Реконструированные фрагменты предваряются знаком [R].
4 Форма usstagg, встречающаяся в Мф. 5.29 как
перевод греч. S^sXs ‘вырви’, по мнению большинства исследователей, нуждается в конъектуре *usstigg [Braune, Helm, 1952. S. 99]. В реконструкции мы оставляем засвидетельствованную форму, помня о ее условности.
5 Гот. £>o ^aursjon - калька с греч. t^v ijqpotv (sc. YHV), букв. ‘сухую (землю)’. Готский переводчик мог использовать вместо нее слово air^a ‘земля’.
6 При реконструкции этого фрагмента мы
столкнулись с известными сложностями. Дело в том, что неакцентуированный текст греческого оригинала допускает двусмысленность выражения tov Tpo%ov т^^ ysvsasro^, которое может быть понято и как ‘круг рождения’ и как ‘бег бытия’ в зависимости от принимаемой акцентуации слова тро%о^ - окси-тональной или парокситональной соответственно. На эту особенность греческого текста уже обращалось внимание, см. [Winer, 1867. S. 53] (автор
высказывается в пользу первого значения).
Выбранный нами перевод run gabaur^ais отвечает второму значению (гот. runs зафиксировано в
передаче греч. Spö^o^ ‘бег’, ршк; ‘течение’).
В синоптической вариации Мф. 18.8 слово yéevva в греческом тексте вообще отсутствует, а вместо него присутствует лишь описательное выражение т0 пир т0
aiœviov ‘огонь вечный’. Утраченную готскую версию мы реконструируем так: [R] ф jabai handus ^eina аф^аи fotus ^eins marzjai ^uk afmait ina jah wairp af ^us go^ ^us ist galei^an in libain hamfamma ai^au haltamma ^au twos handuns ai^au twans fotuns habandin atwairpan in fon pata aiweino.
Схожий пример демонстрирует Лк. 3.7: qa^ ^an du ^aim atgaggandeim manageim daupjan fram sis kuni nadre hvas gataiknida izwis ^liuhan faura ^amma anawair^in hatiza, чрезвычайно близкий к реконструированному нами выше фрагменту Мф. 23.33. По всей вероятности, первоначально это были вариации одного и того же высказывания, позднее соотнесенные с разными лицами (Иоанн Креститель и Иисус соответственно). Здесь выражению [R] faura stauai gaiainnins ‘от осуждения в геенну’ во втором фрагменте соответствует выражение faura ^amma anawair^in hatiza ‘от будущего гнева’ в первом.
Помимо названных инвариантов, в Н. З. 7 присутствуют и другие лексико-синтаксические синонимы греч. yéevva, гот. gaiainna*, вербализирующие христианский образ загробного мира в его «карающей ипостаси» - как места вечного наказания мятежных ангелов (= демонов, греч. та Sai^óvia, гот. skohsla, unhul^ons) и душ грешников. Из них для дальнейшего рассмотрения выберем следующие 8:
7 Из нашего рассмотрения намеренно исключен текст Откровения Иоанна с его богатством апокалипсической лексики. Как известно, этот текст сравнительно поздно стал частью канона, и нет никаких следов того, что он входил в сделанный в IV в. готский перевод Вульфилы. С другой стороны, нельзя исключить того, что перевод этой книги мог быть сделан позднее, возможно, в период расцвета готской письменности в Италии в V-VI вв. В любом случае вопрос о возможности существования текста Апокалипсиса на готском языке нуждается в дальнейшем изучении (см. [Stutz, 1966]).
8 Мы не рассматриваем здесь отдельно такие несложные единицы лексики как fon (пир) ‘огонь’,
dau^us (Bávaxo^) ‘смерть’, fralusts (ОХебро^) ‘погибель’ и т. п., которые, помимо своего основного значения, могли также окказионально отсылать к интересующему нас образу. Часто такая семантическая спецификация подчеркивалась с помощью атрибута
‘вечный’ (греч. coróvaog, гот. aiweins), напр. in balwein aiweinon ‘в муку вечную’ (Мф. 25.46), fralust aiweinon ‘вечной погибели’ (2 Фесс. 1.9), что говорит о
1) halja (а5п?) ‘ад’;
2) afgrundipa (aßucGog) ‘бездна’;
3) riqis pata hindumisto (то gkóto^ то
s^óxepov) ‘тьма внешняя’;
4) fon pata unhvapnando (то пир то
aoßsoTOv) ‘огонь неугасимый’, fon [pata]
aiweino (то пир то aWviov) ‘огонь вечный’.
В целях более полного анализа структуры содержания исследуемого библейского образа рассмотрим функционирование вышеперечисленных языковых единиц в тексте.
1) halja
Мф. 11.23: jah pu Kafarnaum pu und himin ushauhida dalap und halja galeipis unte jabai in Saudaumjam waurpeina mahteis pos waurpanons in izwis aippau eis weseina und hina dag;
Лк. 10.15: jah pu Kafarnaum pu und himin ushauhido und halja gadrausjaza;
Лк. 16.23: jah in haljai ushafjands augona seina wisands in balweinim gasahv pan Abraham fairrapro jah Lazzaru in barmim is;
1 Кор. 15.55: hvar ist gazds peins daupu hvar ist sigis pein halja;
Мф. 16.18: [R] appan jah ik du pus qipa patei pu is Paitrus (:Stains) 9 jah ana pamma staina gatimrja aikklesjon meina jah daurons haljos ni gajiukand 10 ija;
Деян. 2.27: [R] unte ni bileipis saiwalos meinaizos in haljai nih atgibis ^amma weihin peinamma saihvan frawardein;
значимости этого классификатора. Выражение fon [£>ata] aiweino ‘огонь вечный’ мы анализируем в основном тексте.
9 Имя ап. Петра (греч. Пётро<;) могло быть переведено в соответствии со своим буквальным значением (греч. пётро<; ‘камень’, пётра тж. ‘скала’),
чтобы передать игру слов оригинала (ои si Петрод Kai
Sm ташп тп летра..., [R] is Stains jah ana £>amma staina.). Возможно, у нас есть пример такого перевода в Skeir. 7.2: nih Stains <ains> ak jah Andraias... ‘не только Петр, но и Андрей.’ (чтение Андреаса Уппстрема, рукопись дает nih stains ak., более традиционное чтение nih <i>st ains ak. [Braune, Helm, 1952. S. 166]).
10 В оригинале ои катюхиаоиопл Греч. Kanaxusiv
означает 1. ‘окрепнуть’ и 2. ‘осилить’, ‘победить’. В первом значении это слово встречается в Неем. 5.16 капахраа, переведенное как inswin^ida ‘поддержал’. В реконструкции мы предпочли смысловой перевод греч. Ka'ciaxúsw с помощью гот. gajiukan (viKav) ‘победить’, хотя нельзя исключить, что готский переводчик мог и здесь (ошибочно) использовать глагол inswmjn ‘укрепить’, ‘сделать сильным
(swings)’, стремясь дословно следовать допускающему двусмысленность оригиналу.
Деян. 2.31: [R] *fauragasaihvands rodida bi urrist Xristaus batei ni bilibana was saiwala is in haljai nih leik is gasahv riurein.
2) afgrundipa
Лк. 8.31: jah bad ina ei ni anabudi im in afgrundipa galeiban;
Рим. 10.7: aibbau hvas gasteigib in
afgrundipa bat-ist Xristu us daubaim iup ustiuhan.
3) riqis pata hindumisto
Мф. 8.12: ф bai sunjus ^iudangardjos uswairpanda in riqis pata hindumisto jainar wairbib grets jah krusts tunbiwe;
Мф. 22.13: [R] banuh qab sa biudans du baim andbahtam gabindandans is fotuns jah handuns nimib ina jah uswairpib ina <ut> in riqis pata hindumisto jainar wairbib grets jah krusts tunbiwe;
Мф. 25.30: [R] jah bana unbrukjan skalk uswairpib in riqis pata hindumisto jainar wairbib grets jah krusts tunbiwe.
Как видим, рефрен jainar wairbib grets jah krusts tunbiwe ‘там будет плач и скрежет зубов’ повторяется после каждого упоминания riqis bata hindumisto ‘тьмы внешней’ как ее неотъемлемая характеристика. Этот же рефрен (греч. sksi єотаї о
кАлибцод каї о Рриуцод x®v OSóvxrav) встречается в тексте Н. З. еще несколько раз, в том числе в Мф. 13.42, 50, поясняя
выражение ‘печь огненная’ (греч. П Ká^ivog тои пирод) которое является, таким образом, синонимичным выражению ‘тьма внешняя’. Учтем эти фрагменты в их готской реконструкции: [R] jah gawairpand ins in auhn funins jainar wairbib grets jah krusts tunbiwe.
4. fon bata unhvapnando/aiweino
Мк. 9.43: jah jabai marzjai buk handus beina, afmait bo gob bus ist hamfamma in libain galeiban bau twos handuns habandin galeiban in gaiainnan in fon pata unhvapnando;
Мк. 9.45: jah jabai fotus beins marzjai buk afmait ina gob bus ist galeiban in libain haltamma bau twans fotuns habandin gawairpan in gaiainnan in fon pata unhvapnando;
Лк. 3.17: habands winbiskauron in handau seinai jah gahraineib gabrask sein jah briggib kaurn in bansta seinamma ib ahana intandeib funin unhvapnandin;
Мф. 3.12: [R] habands winbiskauron in handau seinai jah gahraineib gabrask sein jah briggib kaurn sein in bansta ib ahana intandeib funin unhvapnandin;
Мф. 25.41: panuh qipip jah paim af hleidumein ferai gaggip fairra mis jus fraqipanans in fon pata aiweino pata manwido unhulpin jah aggilum is;
Мф. 18.8: [R] ip jabai handus peina aippau fotus peins marzjai puk afmait ina jah wairp af pus gop pus ist galeipan in libain hamfamma aippau haltamma pau twos handuns aippau twans fotuns habandin atwairpan in fon pata aiweino;
Иуд. 1.7: [R] swaswe Saudauma jah
Gaumaurra jah pos bi ijos baurgs pamma galeikin haidau im horinondeins jah gaggandeins afar leika anparamma fauragasatidos sind du frisahtai funins aiweinins fraweit usgi-bandeins.
В последнем случае представляется релевантным более широкий контекст. Приведем реконструкцию предыдущего стиха Иуд. 1.б: [R] ip aggiluns pans ni gabairgandans seinamma reikja ak bileipandans pizai sweson bauainai du stauai mikilis dagis in bandjom aiweinaim uf riqiza gafastaida, где называются обитатели ада и тьмы -[падшие] ангелы.
Здесь же рассмотрим 2 Фесс. 1.8: in funins lauhmunjai gibandins fraweit ni kunnandam gup jah ni ufhausjandam aiwaggeljon fraujins unsaris Iesuis Xristaus, в котором образ адского пламени вербализирован словосочетанием гот. funins lauhmuni, букв. ‘огонь пламени’.
К синтаксическим единицам, участвующим в конституировании плана содержания исследуемого образа, также можно отнести ритмично повторяемые фразы, сопровождающие его упоминания в тексте: parei mapa ize ni gaswiltip (:gadaupnip) jah fon ni afhvapnip (Мк. 9.44, 4б, 48) 11; jainar wairpip grets jah krusts tunpiwe (Мф. 8.12, также Мф. 13.42, 5G; 22.13; 24.51; 25.3G; Лк. 13.28, готский перевод которых не сохранился).
Выделенные языковые единицы можно распределить по следующим функционально-тематическим группам (слова даны в словарной форме):
1. Локальные:
а) локализация вовне - hindumists ‘внешний’, uswairpan ‘извергнуть вовне’, gawairpan, atwairpan ‘ввергнуть извне’;
б) локализация внизу - afgrundipa ‘бездна’, dalap ‘вниз’, gasteigan ‘низойти’,
11 Данный отрывок представляет собой почти дословную цитату из Ветхого Завета (Ис. 66.24): ллэл к1? тол к1? алу^л ’э ‘ибо червь их
не умрет, и огонь их не угаснет’.
gadrausjan ‘низвергнуть’, gadriusan ‘упасть’, ‘ низвергнуться’;
в) отдаленность - fairra ‘далеко’, fair-ra^ro ‘издалека’;
г) ориентация влево - hleidumei fera ‘левая сторона’.
2. Темпоральные:
а) хронологическая бесконечность -aiweins ‘вечный’, unhvapnands ‘неугасимый’, ni afhvapnan ‘не угасать’, ni gaswiltan, ni gadau^nan ‘не умирать’;
б) отнесенность в будущее - anawair^s ‘будущий’.
3. Концептуальные:
а) пылающее пламя - fon ‘огонь’, lauhmuni ‘пламя’, auhns ‘печь’, intandjan ‘сжечь’, ‘воспламенить’;
б) темнота - riqis ‘тьма’;
в) страдание - balweins ‘мука’, bandjos ‘оковы’, grets jah krusts tunbiwe ‘плач и скрежет зубов’;
г) страх - ogjan (sik) ‘бояться’, ^liuhan ‘убегать’;
д) гибель - dau^us ‘смерть’, fralusts ‘погибель’, frawardeins, riurei ‘тление’, fraqistjan ‘погубить’, *usqisteins ‘убиение’;
е) карающая справедливость - staua ‘суд’, ‘осуждение’, hatis ‘гнев [божий]’, fra-qi^ans ‘проклятый’, skula wair^an ‘подлежать [наказанию]’, fraweit giban ‘совершить отмщение’, fraweit usgiban ‘подвергнуться наказанию’;
ж) военная конфронтация - ni gajiukan ‘не одолеть’, sigis ‘победа’.
4. Персонажные:
а) пресмыкающиеся - ma^a ‘червь’, waurms ‘змей’, nadrs* ‘ехидна’;
б) родственные связи - sunus gaiainnins* ‘сын геенны’;
в) отрицательные космологические фигуры - unhul^a ‘диавол’, aggiljus ‘[падшие] ангелы’.
Очертив в первом приближении языковой портрет образа, кодируемого лексемой gaiainna* в Н. З., перейдем к выявлению ассоциативных связей этой лексемы, актуальных для аудитории готского перевода. Прежде всего нас интересуют возможные результаты ее народно-этимологической реинтерпретации, в процессе которой поиск смысла осуществлялся бы за пределами идеологии христианства и вел бы к дохристианским мифологическим мотивам.
Известно, что встраивание заимствованных слов в лексико-грамматическую систему языка-рецептора часто сопровождается возникновением вторичных семантических ассоциаций, связывающих заимствование с
единицами исконной лексики на основании внешнего (фонетического) между ними сходства. Именно из анализа фонетической формы слова нужно исходить при реконструкции этого пласта имплицитной семантики. Сразу же стоит отметить нетипич-ность формы gaiainna* для звуковой системы готского языка, который в своей исконной лексике не знает случаев удвоения гласной внутри морфемы. Это, а также известная двусмысленность готской орфографии (возможность прочтения /ai/ и как монофтонга и как дифтонга) должны были, по нашему мнению, создать весьма благоприятную почву для адаптационных изменений внешней формы рассматриваемого слова, идущих параллельно с поисками непротиворечивого смыслового решения в духе народной этимологии. В порядке рабочей гипотезы мы считаем возможным на основании фонетического сходства сблизить форму gaiainna* с этимологическим гнездом общегерманской лексики, производной от индоевропейского корня *ghe- : *gha- : *ghei- : *ghi- [IEW. S. 419-420] с общим значением ‘зиять’, ‘быть открытым, пустым’, ‘отсутствовать’. В памятниках
готского языка единственным засвидетельствованным дериватом этого корня является
слово gaidw (иотерпца) ‘недостаток’, ‘нехватка’ (о.-герм. *gai- + суффикс *-öwa-). В других древнегерманских языках мы находим многочисленные производные образования как непосредственно от корня, (д.-в.-н. gien ‘быть жадным’, ‘требовать’), так и с помощью различных суффиксов [WGS. S. 133]. Из всего многообразия существующих моделей выделим фонетически наиболее близкие к интерпретируемому заимствованию образования с -n-расширением: д.-в.-н. geinon (сл. 2)
‘зевать’, ‘открывать’, ‘разинуть рот’, ginen (сл. 3), ginon (сл. 2); д.-а. ginan (сн. 1) ‘зевать’, gänian (сл. 2), ginian (сл. 2) ‘зиять’, ‘открывать’, gin ‘глубина’, ‘бездна’, ‘пасть’, ginn ‘широкий’, ‘просторный’; д.-сев. gina (сн. 1) ‘зиять’, ‘зевать’, gin ‘пасть’ и др. На основании продемонстрированных совпадений глагольных формаций в различных древнегерманских языках мы можем уверенно реконструировать незасвидетель-ствованные в готском корпусе глаголы *geinan (сн. 1) и *gainon (сл. 2) 12 и
постулировать для них общее значение ‘зе-
12 Реконструкция последней формы предложена в [GtW], со ссылкой на Gotisches Etymologisches Wörterbuch Хольтхаузена.
вать’, ‘зиять’. Как нам представляется,
именно на базе этих лексем заимствованное слово gaiainna* в процессе своей фонетической, морфологической и семантической доместикации могло получить новую псев-доэтимологическую мотивировку своей внешней формы. Можно спекулировать относительно возможного конечного результата ее адаптационных изменений. По нашему мнению, им могла стать форма *gaina
ж. р. -о- или подобная ей 13.
Фактором концептуальной аттракции, который мог направить процесс переосмыслива-ния слова gaiainna* в сторону его формальносемантического сближения с готскими производными корня и.-е. *£Ье- : *£Ьэ- : *£Ьеь : *^Ь1-, является то, что в древнегерманских космогонических мифах, известных нам из скандинавских источников (Старшая и Младшая Эдда), лексикой этого этимологического гнезда кодировались мотивы хаоса - первоначального аморфного состояния вселенной, предшествовавшего актуальному космогенезу 14. Прежде всего, речь идет о сложной лексеме д.-сев. Ginnunga-gap ‘Мировая бездна’ (букв. ‘бездна гиннунгов’ 15), оба
13 Предложенная форма встраивается в засвидетельствованные словообразовательные модели: 1) образование существительных ж. р. основы на -о- со 2-й ступенью аблаута корневого гласного от сильных глаголов 1-го класса: *geinan - *gaina (ср. steigan - staiga, bi-leiban - laiba); 2) образование слабых глаголов 2-го класса от существительных ж. р. основы на -ö-: *gaina - *gainon (ср. kara - karon, sunja - sunjon, paida - ga-paidon). Точного аналога гот. *gaina ж. р. -о- в других древнегерманских языках, насколько нам известно, не зафиксировано, но см. д.-в.-н. (у Ноткера) geinön ср. р. -a- ‘(разинутая) пасть’, ‘рот’, ‘оскал’ (семантич. калька лат. rictus) [AhdW]. Также известен готский антропоним Gaina (по-видимому, м. р. -an-).
14 Вероятно, это общеиндоевропейское наследие, ср. греч. %àoç ‘хаос’, х*окю (%am») ‘зевать’, ‘зиять’, %áa^a ‘бездна’, ‘пропасть’ и пр., а также многочисленные формы других и.-е. языков, производные от этого же корня.
15 Согласно словарю древнеисландского языка
Клисби-Вигфуссона, ‘гиннунги’ (д.-сев. ginnungar), наряду с другими однокоренными образованиями (д.-сев. ginn-regin, ginn-heilog goö), является одним из поэтических обозначений высших, древнейших божеств, противопоставляемых сообществам асов и ванов как божествам более низкого уровня, фигурирующим в мифе и эносе. Отсюда ‘бездна гиннунгов’ (д.-сев. gap ginnunga (Vsp. 3), ginnunga-gap (SnE passim)) как место обитания изначальных сил, предшествовавших акту творения. Ср. также д.-сев. ginnunga-vé ‘вселенная’ (букв. ‘святилище
гиннунгов’), Ginnarr (Ginnir) как одно из имен Одина (собст. ‘aetherius’) и нр. Интересно, что в позднейшую эпоху слово ginnunga-gap использовалось для
элемента которой этимологически восходят к указанному индоевропейскому корню с назальным и лабиальным расширениями соответственно.
На наш взгляд, есть достаточно оснований для признания наличия определенных функционально-типологических параллелей между такими понятиями христианской и языческой картин мира, как ‘геенна’ / ‘ад’ и ‘Мировая бездна’ соответственно. В частности, известно, что древнескандинавский мир изначального хаоса, в отличие от иудео-христианской перспективы, вовсе не упразднен в акте творения космоса демиургом. Напротив, он имеет прямое космологическое продолжение в виде так называемого ‘пространства вне изгороди мира’ (д.-сев. Utgarör), населенного ‘инеистыми великанами’ (д.-сев. hrim^ursar) и их потомками (д.-сев. ^ursar, jötnar), а в другой проекции -в виде пространственной и концептуальной оппозиции темного (д.-сев. Niflheimr) и светлого (д.-сев. Müspellsheimr) миров, представленных в космогенезе стихиями льда и пламени, породившими вселенную. Согласно записанным в Эддах мифам, эти примордиальные силы в актуальный период сконцентрированы на периферии обитаемого мира (‘ срединного огороженного пространства’, д.-сев. Miögarör), активно ему враждебны и долженствуют уничтожить населяющих его людей и их богов в акте финальной эсхатологической катастрофы (д.-сев. ragnarökr). Также известно, что темный мир Нифльхейма, являясь одним из воплощений первоначального хаоса, ассоциируется с хозяйкой царства мертвых Хель (д.-сев. Hel, букв. ‘скрытое [место]’, точный формальный аналог гот. halja ‘ад’), иначе называемого Нифльхель (д.-сев. Niflhel -вероятно, гибридная форма), и эвентуально отождествляется с ним. Обитатели этого царства в Последней битве выступают на стороне сил хаоса.
Здесь нетрудно усмотреть сходство с некоторыми элементами христианской эсхатологии, объяснимое как типологическими причинами, так и исторически верифицируемым влиянием христианства на религиозные представления древних германцев 1б.
обозначения океана между Гренландией и Америкой [IED. Р. 200].
16 Применительно к нашему материалу, ср. фразу в Gg. 3: ...ok skulu allir menn lifa, £>eir er rétt eru si6a6ir, ok vera me6 honum sjálfum ^ar sem heitir Gimlé e6a Vingólf, en vándir menn fara til Heljar ok ^a6an í Niflhel,
Именно этот параллелизм обусловил взаимопроникновение соответствующих языческих и христианских мотивов, зафиксированное в германских письменных памятниках эпохи христианизации, таких как древневерхненемецкая аллитерационная поэма Х в. Муспилли (д.-в.-н. Müspilli), автор которой причудливым образом сочетает библейские представления о Страшном суде с германским мифом о Сумерках богов, или, точнее, пытается выразить первое языком второго. В результате подобного взаимодействия двух лингвокультур в этом и других случаях возникал текст с «удвоенной» семантикой, допускающий прочтение как в языческом, так и в христианском контексте, на что уже обращалось пристальное внимание отечественных исследователей (см. [Степанов, Проскурин, 1993]). В области культурологии феномен диффузии двух религиозных систем был терминологизирован как «двоеверие» [Там же. С. 8-9]. По нашему мнению, вполне допустимо предположить существование такого культурологического фона и у готов в период после обращения их в христианство. Хотя до нас и не дошел готский аналог Муспилли, наличествовали, по-видимому, все условия для его появления, в том числе и определенный пласт лексики языка, потенциально допускающей двойную мировоззренческую референцию. Попытаемся установить, насколько языковые средства вербализации библейского религиозного образа геенны в готском переводе Н. З. соотносимы с языковыми средствами вербализации древнегерманского мифологического образа Мировой бездны и связанных с ним мотивов в скандинавских источниках 17.
Нам удалось выявить следующие скандинавские параллели выделенным выше готским лексико-синтаксическим единицам. Рассмотрим их в том же порядке.
1. Локальные:
а) локализация вовне - подобно ‘тьме внешней’ (гот. riqis ^ata hindumisto) в Н. З.,
где лексема Hel, по примеру родственных языков (гот. halja, д.-а. hell, д.-с. hellia, д.-в.-н. hella), используется практически в христианском значении ‘ад’.
17 Анализ языковой репрезентации скандинавских
мифологических мотивов хаоса, представленных
вышеупомянутой бинарной оппозицией Нифльхейма
и Муспелльсхейма, выполнен в работе проф.
Т. В. Топоровой [1998]. Мы с признательностью
воспользуемся некоторыми результатами этого исследования в дальнейшей экспозиции.
скандинавский мир хаоса располагается за пределами обитаемого пространства: д.-сев. Út-garór, букв. ‘[пространство] вне изгороди’ как обозначения страны, населенной враждебными людям и богам существами, которая дополнительно локализуется где-то далеко на севере и востоке. Попадание в Нифльхейм описывается глаголом д.-сев. kasta ‘бросить’, ‘ввергнуть’ 18 - ср. использование его семантического аналога гот. wairpan в значении ‘бросить [в геенну]’;
б) локализация внизу - ‘девятый мир’, где располагается Хель и Нифльхель, находится ‘внизу’, д.-сев. niór, neóan 19 - ср. гот. dala^ ‘вниз [до ада]’. Нифльхейм также напрямую ассоциируется с нижними ярусами мироздания, движение туда описывается выражением senda niór ‘послать вниз’ 20 -ср. готский глагол gadrausjan ‘низвергнуть [в геенну]’, являющийся каузативной формой от gadriusan ‘упасть’;
в) отдаленность - эта пространственная
характеристика хтонических миров верба-лизируется, помимо средств контекста, также непосредственно лексемой, этимологически и семантически тождественной готской: д.-сев. fjarri (= гот. fairra)
‘далеко’ 21;
г) ориентация влево - приоритет левой стороны во владениях хаоса можно заметить в вышеприведенном (Vsp. 38) и пр. фрагментах, говорящих об их северном расположении. Для наблюдателя, стоящего лицом на восток, что является самой распространенной ориентацией, север оказывается слева. Ср. также акцентирование левой стороны (д.-сев. vinstri ‘левый’ как параллель к
гот. hleidumei ‘левая’ [сторона]) в связи с
22
происхождением инеистых великанов .
2. Темпоральные:
а) хронологическая бесконечность - ей
соответствует длящаяся предвечность существования Нифльхейма и Муспелльсхейма, выраженная наречиями д.-сев. fyrr и fyrst
18 Gg. 34: Hel kastadi hann i Niflheim ok gaf henni vald yfir niu heimum.
19 Gg. 3: .en vandir menn fara til Heljar ok £>aöan i Niflhel. tat er nidr i inn niunda heim; Vm. 43: .niu kom ek heima / fyr Niflhel nedan; / hinig deyja 6r helju halir.
20 Gg. 42: .ok laust ^at it fyrsta högg, er haussinn brotnaöi i sman mola, ok sendi hann nidr undir Niflheim.
21 Vsp. 38: Sal sa hon standa / s6lu fjarri / Naströndu a, / nordr horfa dyrr.
22 Gg. 5: En sva er sagt, at £>a er hann svaf, fekk hann sveita. ta 6x undir vinstri hendi honum maör ok kona, ok annarr f6tr hans gat son viö öörum, en £>aöan af k6mu ættir. tat eru hrim^ursar.
‘раньше’ в сравнительной и превосходной степени соответственно 23;
б) отнесенность в будущее - участие сил хаоса в эсхатологии, их связь с предстоящими в конце времен событиями грамматически передается вспомогательным глаголом будущего времени д.-сев. muna 24.
3. Концептуальные:
а) пылающее пламя - стихия огня многократно упоминается в связи с Муспелльсхей-мом 25. В вербализации этого признака участвуют лексемы д.-сев. eldr ‘пламя’, brenna ‘сжечь’, loga ‘пылать’, а также выражение Surta-logi ‘пламя Сурта’ 26 - ср. готские семантические аналоги fon ‘огонь’, lauhmuni ‘пламя’ (этимологически связано с д.-сев. logi), intandjan ‘сжечь’ в описаниях геенны и ада;
б) темнота - семантическая параллель к гот. riqis ‘тьма’ содержится в имени Нифльхейма, первый элемент которого д.-сев. nifl- сопоставим с д.-в.-н. nebul ‘туман’, д.-с. nebal ‘туман’, ‘темнота’ и д.-сев. же njól ‘тьма’, ‘ночь’ [Топорова, 1998. С. 40]. Ср. также имя Сурта (д.-сев. Surtr = svartr ‘черный’);
в) страдание - взглянем на характеристику царства Хель в Нифльхейме 27, в которой использованы лексемы д.-сев. hungr, sultr ‘голод’, fallandaforaö, букв. ‘падающая угроза’, kör ‘одр болезни’, blikjandaböl, букв. ‘мерцающее несчастье’. Последний композит в качестве своего второго элемента содержит основу д.-сев. böl ‘горе’, ‘несчастье’, этимологически связанную с гот. balweins ‘мучение’, мн. ч. balweinos* ‘муки’ - словом, описывающим ситуацию в христианском аду (гот. halja). Здесь же имеется семантическая параллель (д.-сев. grindr мн. ч. ‘ворота’) библейскому
23 Gg. 4: Fyrr var £>at mörgum öldum en jörö var sköpuö er Niflheimr var gerr; там же: Fyrst var £>6 sá heimr í suôrhâlfu, er Múspell heitir.
24 Gg. 4: .ok í enda veraldar mun hann fara ok herja ok sigra öll goöin.
25 Gg. 4: Fyrst var ^6 sá heimr í suôrhâlfu, er Múspell heitir. Hann er ljóss ok heitr. Sú átt er logandi ok brennandi. Sá er Surtr nefndr, er £>ar sitr á landsenda til landvarnar. Hann hefir loganda sverö, ok í enda veraldar mun hann fara ok herja ok sigra öll goöin ok brenna allan heim meö eldi; Gg. 51: Surtr riör fyrst ok fyrir honum ok eftir eldr brennandi; там же: tví næst slyngr Surtr eldi yfir jöröina ok brennir allan heim.
26 Vm. 50: Hverir räöa æsir / eignum goöa, / ^á er sloknar Surta logi; Gg. 53: Vföarr ok Váli lifa, svá at eigi hefir særinn ok Surtalogi grandat £>eim.
27 Gg. 34: Hon á £>ar mikla b6lstaöi, ok eru garöar hennar forkunnarhávir ok grindr stórar. Elj^nir heitir salr hennar, Hungr diskr hennar, Sultr knífr hennar,. Fallandaforaö ^resköldr hennar, er inn gengr, Kör sæing, Blikjandaböl ársali hennar.
выражению ‘врата ада’ (гот. [R] daurons haljos). Ср. также композит д.-сев. Helgrindr ‘врата Хель’ 28. Мотив пребывания обитателей христианского ада в ‘вечных оковах’ (гот. [R] in bandjom aiweinaim) в ожидании ‘суда великого дня’ (гот. [R] du stauai mikilis dagis), как он изложен в Иуд. 1.6, сопоставим с эддическим мифом о том, как боги сковывали волка Фенрира цепями (д.-сев. fjotrar м. ч.), которые тот разрывал, пока наконец не был скован цепью Глейпнир (д.-сев. Gleipnir), сделанной из того, чего не существует, и в этих оковах он пребывает до гибели богов 29. Чрезвычайно близкий мотив связан и с псом Гармом 30. Многие использованные здесь лексемы этимологически совпадают с соответствующими готскими, ср. д.-сев. binda ‘связать’, bond ‘оковы’ = гот. bandjos ‘idem’, festr ‘привязь’ - гот. ga-fastan ‘держать [в цепях]’;
г) страх - с готскими данными (гот. ogjan ‘бояться’, ^liuhan ‘убегать’) можно сопоставить глагол д.-сев. skelfa ‘трястись’, ‘трепетать’ и выражение engi hlutr [...] ottalauss, букв. ‘никто не лишен страха’ 31, характеризующие наступление рагнарека. Квалификативные характеристики обитателей хаоса, выраженные атрибутами д.-сев. illr ‘злой’, atall ‘жестокий’ 32 и т. п., также имплицируют чувство страха у наблюдателя. Название одной из текущих в Нифльхейме рек д.-сев. Sli6r ‘свирепая’ 33
28 Gg. 4: Gjoll er næst Helgrindum; Gg. 49: tá reiô Hermôôr, ^ar til er hann kom at Helgrindum.
29 Gg. 34: En er goôin sá, hversu mikit hann óx hvern dag, ok allar spár sogôu, at hann myndi vera lagôr til skaôa ^eim, ^á fengu æsirnir £>at ràô, at ^eir gerôu fjotur allsterkan... Hann var gerr af sex hlutum: af dyn kattarins ok af skeggi konunnar ok af rótum bjargsins ok af sinum bjarnarins ok af anda fisksins ok af fugls hráka... tar liggr hann til ragnarokrs; Gg. 51: fjotrar allir ok bond brotna ok slitna. tá verôr Fenrisúlfr lauss.
30 Vsp. 49, 54, 58: Geyr nú Garmr mjok / fyr Gnipahelli, / festr mun slitna / en freki renna; Gg. 51: tá er ok lauss orôinn hundrinn Garmr, er bundinn er fyrir Gnipahelli.
31 Gg. 51: tá skelfr askr Yggdrasils, ok engi hlutr er £>á óttalauss á himni eôa jorôu.
32 Gg. 5: Fyr engan mun játum vér hann guô. Hann er illr ok allir hans ættmenn. tá kollum vér hrlm^ursa; Vm. 31: [Vaf^rùônir kvaô:] . ^ar órar ættir / kómu allar saman; / ^vi er £>at æ allt til atalt.
33 Gg. 4: .ok i honum miôjum liggr bruôr sá, er Hvergelmir heitir, ok £>aôan af falla ^ær ár, er svá heita:
Svol, Gunn^rá, Fjorm, Fimbul^ul, Slidr ok Hriô, Sylgr ok Ylgr, Viô, Leiftr. По-видимому, эта же река упоминается в Vsp. 36: Á fellur austan / um eitrdala /
soxum ok sverôum, / Slídr heitir sú; и в Grm. 28: Vina heitir ein, / onnur Vegsvinn, / ^riôja tjóônuma, / Nyt ok Not, / Nonn ok Hronn, / Slid ok Hriô, / Sylgr ok Ylgr, /
может быть дополнительно сопоставлено с этимологически и семантически тождественным готским прилагательным sleideis* (ха^елод) ‘свирепый’, ‘опасный’, встре-
чающимся дважды в готском переводе Н. З.
34
для характеристики, в первом случае , одержимых бесами (гот. daimonarjos), которые обитают в местах погребений, а во втором случае 35 - последних дней мира перед Апокалипсисом, т. е. мотивов, функционально близких скандинавским представлениям об обитателях хаоса и их грядущем вторжении в мир людей;
д) гибель - фрагмент Видения Гюльви, повествующий о рагнареке и мировом пожаре (Gg. 51), содержит passim достаточно семантических параллелей готским данным. Ср., например, лексемы и выражения д.-сев. dauór ‘мертвый’, drepa ‘убить’, falla ‘пасть в бою’, veróa e-s bani / at bana ‘стать чьим-либо убийцей, погибелью’, сопоставимые с гот. dau^us ‘смерть’ (в аппозиции к halja ‘ад’), fraqistjan ‘погубить [в геенне]’. Сюда же можно отнести сам термин д.-сев. ragnarokr, букв. ‘судьба (= гибель) богов’;
е) карающая справедливость - мотив посмертного воздаяния, содержащийся в обеих Эддах (Vsp. 38-39; 64; Gg. 52), звучит некоторым диссонансом на фоне общей картины скандинавской эсхатологии и традиционно считается рефлексом соответствующих христианских представлений. Чтобы избежать некорректного сопоставления результатов усвоения германцами одного и того же христианского мотива на разных хронологических этапах, упомянутые фрагменты рассматриваться здесь не будут. За их исключением, находятся и другие библейско-эддические параллели в сюжетных мотивах этого типа и их языковой репрезентации.
Так, прямым этимологическим соответствием выделенного выше классификатора геенны гот. hatis ‘гнев’, ‘ненависть’ на рассматриваемом скандинавском материале является д.-сев. Hati, букв. ‘ненавистник’ -имя одного из двух волков, преследующих солнце и месяц, чтобы в конце времен
Ví6 ok Ván, / Vond ok Strond, / Gjoll ok Leiftr, / ^®r falla gumnum n®r, / er falla til Heljar he6an.
34 Мф. 8.28: jah qimandin imma hindar marein in gauja Gairgaisaine gamotidedun imma twai daimonarjos us hlaiwasnom rinnandans sleidjai filu swaswe ni mahta manna uslei^an ^airh £>ana wig jainana.
35 2 Тим. 3.1: a^^an ^ata kunneis ei in spedistaim dagam atgaggand jera sleidja.
поглотить их и открыть тем самым эпоху рагнарека 36. Сам мотив ‘бегства от будущего гнева’ в его языковой форме (гот. pliuhan faura ^amma anawair^in hatiza) также возможно соотнести со скандинавским мотивом бегства светил от их хтонических преследователей (один из них - Hati), который выражен предикатом д.-сев. renna undan ‘убегать’ 37. Дополнительно в качестве концептуальной параллели к готскому выражению ^ata anawair^o hatis ‘будущий гнев’, являющемуся текстовым инвариантом выражения [R] staua gaiainnins* ‘осуждение геенны’, можно предложить д.-сев. jötunm0ör ‘великанский гнев , встречающееся в Эддах применительно к хтоническим персонажам - обитателям враждебной периферии мира, т. е. хаоса 38, в особенности к Мировому змею (д.-сев. Miögarösormr, Jörmungandr) во время рагнарека, т. е. в будущем 39;
ж) военная конфронтация - как уже отмечалось, взаимоотношения хаоса и космоса в скандинавской мифологии описываются преимущественно в терминах вооруженной борьбы. Особо выделим лексему д.-сев. sigra ‘победить’, кодирующую мотив неизбежного финального триумфа изначальных сил 40. Этот своеобразный эсхатологический пессимизм являлся, по общему мнению исследователей, одной из основных черт рассматриваемой картины мира, его следы можно различить не только в мифе и эпосе, он пронизывал и определял древнегерманские этические нормы и бытовые стереотипы поведения. В этой перспективе цитировавшаяся выше фразеология Н. З., и, в особенности, обращенные к готской аудитории слова апостола Павла (1 Кор. 15.55): hvar ist sigis £>ein halja, выглядят как прямая полемика с языческим мотивом гибели богов, утверждающая на его месте уверенность
36 Gg. 12: tat eru tveir ulfar, ok heitir sä, er eftir henni ferr, Skoll... En sä heitir Hati Hröövitnisson, er fyrir henni hleypr, ok vill hann taka tunglit, ok svä mun veröa; Gg. 51: tä verör £>at, er mikil tiöendi £>ykkja, at ulfrinn gleypir sölna, ok ^ykkir mönnum £>at mikit mein. tä tekr annarr ulfrinn tunglit, ok gerir sä ok mikit ögagn.
37 Gg. 12: Eigi er ^at undarligt, at hon fari äkafliga. Nsr gengr sä, er hana sskir, ok engan utveg ä hon nema renna undan.
38 Gg. 42: Ok ^ä er smiörinn ser, at eigi mun lokit veröa verkinu, ^ä fsrist smiörinn i jötunmöd.
39 Vsp. 50: snysk Jörmungandr / i jötunmödi; Gg. 51: tä geysist hafit ä löndin, fyrir £>vi at £>ä snyst Miögarösormr i jötunmöd ok sskir upp ä landit.
40 Gg. 4: .ok i enda veraldar mun hann fara ok herja
ok sigra öll goöin.
неофитов новой религии в окончательной победе Христа и его церкви (1 Кор. 15.57): ф guda awiliud izei gaf unsis sigis ^airh fraujan unsarana Iesu Xristu. Концептуальная антонимия, просматривающаяся за этимологическим параллелизмом средств выражения (д.-сев. sigra - гот. sigis), конечно же, никак не могла препятствовать взаимопритяжению обоих мотивов на основе их формальной и тематической близости.
4. Персонажные:
а) пресмыкающиеся - все перечисленные под этим пунктом готские лексемы находят точные этимологические соответствия в скандинавском материале. Д.-сев. maókr ‘червь’ (~ гот. ma^a) относится к существам (д.-сев. dvergar ‘гномы’, ‘карлики’), зародившимся в разлагающейся плоти первовеликана Ими-ра 41. Синонимы д.-сев. ormr (= гот. waurms) и поэт. naór м. р., naóra ж. р. (= гот. nadrs*) ‘змей’, ‘змея’ используются в Эддах для характеристики офиоморфных порождений хаоса - Мирового змея Ермунганда и дракона Нидхегга 42. Еще более близкую аналогию серпентарию новозаветной геенны создает описание Берега Мертвых (д.-сев. Nástrond) 43. За вычетом христианской идеи посмертного воздаяния, о чем уже говорилось, остается сам мотив мучительной казни путем помещения человека в ров, полный змей (д.-сев. ormgarór), который хорошо документирован, в
41 Gg. 14: tar næst settust goöin upp í sæti sín ok réttu d6ma sína ok minntust, hvaöan dvergar höföu kviknat í moldinni ok niöri í jöröunni, svá sem maökar í holdi. Dvergarnir höföu skipazt fyrst ok tekit kviknun í holdi Ymis ok váru £>á maökar.
42 Vsp. 56: tá kemr inn mæri / mögr Hl6öynjar, / gengr Oöins sonr / viö orm vega, / drepr af m6öi / Miögarös véurr, / munu halir allir / heimstöö ryöja; / gengr fet níu / Fjörgynjar burr / neppr frá naöri / nlös 6kvíönum; Gg. 34: Eitt var Fenrisúlfr, annat Jörmungandr, £>at er Miögarös-ormr, ^riöja er Hel. Ok er ^au k6mu til hans, ^á kastaöi hann orminum í inn djúpa sæ, er liggr um öll lönd, ok 6x sá ormr svá, at hann liggr í miöju hafinu of öll lönd ok bítr í sporö sér; Gg. 16: En svá margir ormar eru í Hvergelmi meö Nföhögg, at engi tunga má telja. Ср. также перечень хейти (поэтических синонимов) змей в Языке поэзии (Sm. 73): tessi eru orma heiti: dreki, Fáfnir, Jörmungandr, naör, Niöhöggr, linnr, naöra, G6inn, M6inn, Grafvitnir, Grábakr, Ofnir, Sváfnir, grímr.
43 Vsp. 38-39: Sal sá hon standa / s6lu fjarri / Nástrondu á, / norör horfa dyrr; / falla eitrdropar / inn um lj6ra, / sá er undinn salr / orma hryggjum. / ^ar saug Niöhöggr / nái framgengna, / sleit vargr vera; парафраз этого места в Младшей Эдде Gg. 52: Á Nástrondum er mikill salr ok illr, ok horfa norör dyrr. Hann er ofinn allr orma-hryggjum sem vandahús, en orma-höfuö öll vitu inn í húsit ok blása eitri, svá at eftir salnum renna eitrár.
том числе и в Старшей Эдде 44, и конечно же мог участвовать в конституировании ассоциативных связей;
б) родственные связи - в древнеисландской поэтике, сохранявшей многие архаичные черты, прослеживаемые вплоть до индоевропейского уровня, термины родства использовались для построения особых метафорических иносказаний, называвшихся д.-сев. viбkenningаr. Этой разновидности описательных наименований посвящен раздел в Языке поэзии Снорри Стурлусона ^ш. 83). По-видимому, одним из таких видкеннингов первоначально было выражение ‘сыны Муспелля’ (д.-сев. Мй8ре1188ушг, Mйspe11smegir), обозначавшее предводительствуемое огненным великаном Суртом войско Муспелльсхейма, которое явится основной «ударной силой» армий хаоса в Последней битве с богами 45. Общегерманский архетип этого образа, по нашему мнению, вполне мог послужить источником ассоциаций для готского выражения sunus gaiainnins* ‘сын геенны’, понимаемого как ‘сын хаоса’ и, в свою очередь, способствовать именно такому его пониманию;
в) отрицательные космологические фигуры - как неоднократно отмечалось выше, все связанные с хаосом персонажи скандинавской мифологии враждебны человечеству и его богам и находятся с ними в постоянном конфликте, которому предстоит завершиться гибелью мира в ‘пламени Сурта’ (д.-сев. Surta1ogi). Пожалуй, именно Сурт и его войско сынов Муспелля воплощают в себе максимум космологического негатива. Но этот негатив, в отличие от христианских оценок дьявола и его свиты, со-
44 Am. 59: Gunnar grimmtógan / á galga festiö, / belliö pví bragöi, / bjóöiö til ormum; Akv. 16:...єп Atla sjalfan / létir pú í ormgard koma, / nú er sá ormgardr / ykkr of folginn; Akv. 31: Lifanda gram / lagöi í gard, / pan er skriöinn var, / skatna mengi, / innan ormum.
45 Gg. 13: En svá sterk sem hon er, pá mun hon brotna, pá er Múspellsmegir fara ok riöa hana, ok svima hestar peira yfir stórar ár. Svá koma peir fram. Góö brú er Bifröst, en enginn hlutr er sá í pessum heimi er sér megi treystast, pá er Múspellssynir herja; Gg. 37: Veröa mun pat, er Frey mun pykkja verr viö koma, er hann missir sverösins, pá er Múspellssynir fara at herja; Gg. 51: Í pessum gny klofnar himinninn, ok riöa paöan Múspellssynir. Surtr nör fyrst ok fyrir honum ok eftir eldr brennandi. En er peir riöa Bifröst, pá brotnar hon, sem fyrr er sagt. Múspellsmegir sækja fram á pann völl, er Vígrfór heitir. tar kemr ok pá Fenrisúlfr ok Miögarösormr. tar er ok pá Loki kominn ok Hrymr ok meö honum allir hrímpursar, en Loka fylgja allir Heljarsinnar. En Múspellssynir hafa einir sér fylking, ok er sú björt mjök.
вершенно лишен морального измерения. В цикле германского мифа финальное уничтожение вселенной и пришествие хаоса, несмотря на осознаваемый трагизм этого события, предстает логичным и неизбежным как следствие «порчи» материального мира во времени и необходимая предпосылка его последующего возрождения. Можно предположить, что наслоившиеся на этот фон христианские образы обитателей геенны претерпевали в сознании новообращенных готов соответствующие изменения, концептуально сближаясь со старыми представлениями о «воинах хаоса» последних времен, генетически родственных Сурту и сынам Муспелля более поздней скандинавской мифологии.
Подведем итог. Как показал анализ, большинство выделенных нами лексико-синтаксических средств, участвующих в формировании языкового портрета геенны в готском переводе Библии, находят концептуальные, семантические, а нередко и прямые этимологические соответствия в языковой репрезентации образов и мифологем древнегерманской (эддической) картины мира, связанных с Мировой бездной. По нашему мнению, продемонстрированный языковой параллелизм был обусловлен прежде всего исходной типологической близостью названных мотивов в язычестве и христианстве, что, в свою очередь, создавало благоприятные условия для их дальнейшего сближения и последующей диффузии в рамках гибридной религиозной картины мира рассматриваемой эпохи. В этих условиях имеющаяся формальная близость заимствованного готского слова gaiainna* ‘ геенна’ к исконной лексике, кодирующей на общегерманском (и даже общеиндоевропейском) уровне мифологические мотивы хаоса (гот. *geinan, *gainon ‘зиять’), должна была способствовать возникновению между ними вторичных семантико-ассоциативных связей. В процессе языковой доместикации заимствования вновь обретенные оттенки смысла вполне могли привести к преобразованию формы и значения слова gaiainna* на базе народной этимологии. Мы предполагаем, что в разговорном готском языке и в существовавшей на нем устной традиции в период непосредственно после принятия готами христианства могла существовать некая словесная форма (*gaina ж. р. -о- или близкая ей) с семантикой, интегрирующей христианские представления об аде и
предшествовавшие им германские языческие мифологемы изначального хаоса, мировой бездны и финальной эсхатологической катастрофы. Отсутствие следов этой или подобной формы слова в дошедших до нас памятниках готского языка не является аргументом против выдвинутого предположения, поскольку консерватизм письменной традиции в любом случае должен был препятствовать проникновению «искаженных» народных форм в священные тексты. Даже не будучи зафиксирован в текстах, процесс образования лексем с «двойной» семантикой, безусловно, был одним из важных факторов, влияющих на актуальную языковую картину мира в эпоху столкновения и взаимодействия двух религиозных мировоззрений.
Список литературы
Аверинцев С. С. Геенна // Мифы народов мира: энцикл. В 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. М.: Сов. энциклопедия, 1991. Т. 1. С. 269.
Библейская энциклопедия / Сост. архим. Никифор. М., 1891.
Степанов Ю. С., Проскурин С. Г. Константы мировой культуры: алфавиты и
алфавитные тексты в периоды двоеверия. М.: Наука, 1993.
Топорова Т. В. Об оппозиции «темный мир» - «светлый мир» в древнегерманской космогонии // Вопр. языкознания. 1998. № 6. С. 39-47.
Braune W., Helm K. Gotische Grammatik mit Lesestücken und Wortverzeichnis. 13. Auflage. Halle/Saale: Max Niemeyer, 1952.
Stutz E. Gotische Literaturdenkmäler. Stuttgart: J. B. Metzler, 1966.
Список сокращений
Winer G. B. Grammatik des neutestament-lichen Sprachidioms: als sichere Grundlage der neutestamentlichen Exegese. 7. verbesserte und vermehrte Auflage. Leipzig: F. C. W. Vogel, 1867.
Список источников
Библия на греческом языке. www.mamsk.ru/library/bible/greek/greek.htm Новый Завет на греческом языке: с подстрочным переводом на русский язык / Гл. ред. А. А. Алексеев. СПб.: Рос. библейск. об-во, 2003.
The Gothic Bible. www.wulfila.be/gothic/ text/derived/gotica.html
Eddukvwdi: S$mundar-Edda. www.heimskringla.no/original/edda/index.php Edda Snorra Sturlusonar. www.heimskringla.no/original/snorre/index.php
Список словарей
IED - Cleasby R. Icelandic-English Dictionary / Richard Cleasby, Gudbrand Vigfosson. 1874. www.ling.upenn.edu/~kurisuto/germanic/ language_resources.html
WGS - Fick A. Wörterbuch der indogermanischen Sprachen: 3. Teil: Wortschatz der germanischen Spracheinheit / August Fick, Hjal-mar Falk, Alf Torp. 1909. www.lexicon.ff.cuni. cz/pdf/pgmc_torp/pgmc_torp.pdf
AhdW - Köbler G. Althochdeutsches Wörterbuch / Gerhard Köbler. 4. Auflage. 1993. www. koeblergerhard.de/ahdwbhin.html
GtW - Köbler G. Gotisches Wörterbuch / Gerhard Köbler. 2. Auflage. 1989. www. koeblergerhard.de/gotwbhin.html
IEW - Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch / Julius Pokorny. Bern; München, 1959. Bd. 1.
Нав. Книга Иисуса Навина
4 Цар. 4-я книга Царств
2 Пар. 2-я книга Паралипоменон
Неем. Книга Неемии (2-я Книга Ездры)
Ис. Книга пророка Исайи
Иерем. Книга пророка Иеремии
Мф. Евангелие от Матфея
Мк. Евангелие от Марка
Лк. Евангелие от Луки
Деян. Деяния апостолов
Иак. Послание Иакова
Иуд. Послание Иуды
Рим. Послание к Римлянам
1 Кор. 1-е послание к Коринфянам
2 Фесс. 2-е послание к Фессалоникийцам
2 Тим.
Skeir. Skeireins
Vsp. Vб1uspa
Уш. Vaфmбnisшa1
Сгш. Gríшnisшa1
Аш. At1aшa1 in в^пЬ^Ы
АЬ. At1akviбa
SnE Snorra Edda
Св. Gy1faginning
Sш. Ska1dskaparшa1
2-е послание к Тимофею
Скиринс (готский комментарий Н. З.)
Прорицание вельвы
Речи Вафтруднира
Речи Гримнира
Гренландские речи Атли
Песнь об Атли
Младшая Эдда
Видение Гюльви
Язык поэзии
Материал поступил в редколлегию 21.03.2007
