CC BY
89БЮЛЛЕТЕНЬ КОМИССИИ ПО ИЗУЧЕНИЮ ЧЕТВЕРТИЧНОГО ПЕРИОДА
№ 38
1972
В. Г. ГЕРБОВА
Г. Ф. МИРЧИНК о ГЕНЕЗИСЕ И СТРАТИГРАФИИ ЛЁССОВ
Г. Ф. Мирчинк, занимаясь изучением четвертичных отложений, значительную часть времени уделил лёссам. Особенностью его исследований было то, что он в своих выводах исходил из огромного собственного фактического материала. Основой для его заключений послужили глубокие и детальные обследования сотен конкретных геологических разрезов на территории нашей страны.
К началу XX в., когда 20-летний Г. Ф. Мирчинк приступил к изучению лёссов, широким признанием пользовалась эоловая гипотеза их образования. После работ Рихтгофена (1877) и В. А. Обручева (1895) по Азия эта гипотеза получила блестящее подкрепление в трудах П. А. Туткоз-ского (1899—1910) по Европе. В. А. Обручев считал, что «...старый вопрос о происхождении лёсса... казался уже совершенно разрешенным в смысле благоприятном для эоловой гипотезы» (Обручев, 1911, стр. 1). К этому времени Л. С. Берг (1913) разработал элювиальную гипотезу лёссообразования, принятую многими почвоведами. А. П. Павлов продолжал отстаивать вместе с П. Я. Армашевским (1883, 1896) делювиальную гипотезу.
С позиций этих признанных гипотез подходил к лёссам и Георгий Федорович Мирчинк, но анализ его работ показал, что он ни одну из них не разделял целиком, хотя в геологической литературе высказано мнение, что он принадлежал к эолистам (Кригер, 1965; Варсанофьева, Громов и др., 1945). Г. Ф. Мирчинк действительно выделял эоловые лёссы на большей части Восточно-Европейской равнины. Однако, начиная с первых работ по лёссам, он описывал и лёссы другого происхождения (аллювиальные, флювиогляциальные, делювиальные, пролювиальные), полагая, что в ряде районов нашей страны они играют доминирующую роль. Например, в Поволжье вслед за А. П. Павловым Мирчинк признавал делювиальные лёссы, а в Средней Азии — пролювиальные (Мирчинк, 1934).
О лёссах и вопросах, связанных с лёссами, Г. Ф. Мирчинком написано более полутора десятка работ. Особенно детально им разработаны способы переноса и отложения лёссового материала, образование лёссов, а также их стратиграфия.
СПОСОБЫ ОТЛОЖЕНИЯ ЛЕССОВ И ИХ ОБРАЗОВАНИЕ
Познание лёссов Г. Ф. Мирчинком началось с геологических исследований в Новгород-Северском и Кролевецком уездах (1914), на территории которых он проводил съемку. Описывая лёссы этого района, Г. Ф. Мирчинк выявил не только делювиальные лёссы, установленные здесь П. Я. Армашевским (1883), но и эоловые (на водоразделах). Наблюдения по лёссам Г. Ф. Мирчинк проводил и при изучении геологического строения местности на участках строительства железной дороги з 1916 и 1917 г. Орша — Ворожба, Новобелица — Прилуки. Материал этих работ был опубликован в 1918 и 1933 гг. Наиболее полное освещение
вопросы генезиса и возраста европейских лёссов получили в его магистерской диссертации (1918) 1 «Послетретичиые отложения Черниговской губернии и их отношение к аналогичным образованиям остальной России». В ней Г. Ф. Мирчинк прежде всего детально рассматривал условия залегания лёсса и отмечал, что распространение лёсса не всегда приурочено к определенным формам рельефа. Он довольно смело восставал против универсальности делювиальной гипотезы лёссообразования, широко обоснованной его учителем — А. П. Павловым.
«Надо сказать,— писал Г. Ф. Мирчинк,— что делювиальная теория для объяснения происхождения суглинков и лёсса универсального значения иметь не может. Делювиальные процессы имели ограниченное распространение и шли на склонах к балкам и речным долинам» (Мирчинк, 1925, стр. 92). В этой работе Георгий Федорович раскрыл преимущество эоловых процессов в отложении лёссов. «Чтобы объяснить происхождение лёсса и лёссовидных суглинков Q2ii_m2 на водоразделах Полтавской губ.,— писал он,— гораздо проще предположить, что в отложении их главную роль играл ветер, который приносил материал в виде пыли и откладывал ее на водоразделах» (стр. 93).
Здесь Г. Ф. Мирчинк отмечает, что это объяснение не является новым, так как ранее оно давалось С. Н. Никитиным для лёсса Q2ih-iv3 бассейна Оки и Н. А. Соколовым для лёсса и лёссовидных суглинков северной части Таврической и прилежащей части Екатеринославской губерний. После обследования лёссов значительной части Черниговщины и соседних территорий Мирчинк писал: «Таким образом, мы приходим к выводу, что лёсс и лёссовидные суглинки горизонта Q2m-iv как местностей, расположенных к северу от Черниговской губ., так и Украины отложились главным образом эоловым путем», но тут же указывает, что «...в Черниговской губ. и в местностях, расположенных к северу и северо-западу от Черниговской губ., местами значительную роль играли делювиальные и отчасти аллювиальные процессы» (там же, стр. 150).
В заключительной главе этой работы Г. Ф. Мирчинк приходит к следующим выводам: «Из всего, что сказано было в разных местах, видно, что лёсс и лёссовидные суглинки отлагались разными способами: и делювиальным, и эоловым, и аллювиальным, причем в одних случаях преобладали делювиальные процессы, в других — эоловые.
Таким образом, способы отложения лёсса и лёссовидных суглинков были весьма различны. Это дало повод различать некоторым авторам несколько типов лёсса» (там же, стр. 150).
В книге «Послетретичиые отложения Черниговской губернии и их отношение к аналогичным образованиям остальной России» Георгий Федорович делает очень интересный вывод о том, что главным в лёссовой проблеме является образование лёсса как породы, а не способ его отложения. Вот как развивается это положение.
«Такое разнообразие способов отложения лёсса и лёссовидных суглинков невольно наводит на мысль, что не в способе отложения надо видеть причину образования лёсса как породы. Лёсс мог откладываться различными способами и всегда получалась одна и та же порода. Мне представляется, в объяснении происхождения лёсса как породы более важным не момент отложения, а момент воздействия на образующую породу климата» (Мирчинк, 1925, стр. 169).
Ранее мысль о необходимости различать способ образования лёссоз от способа их отложения высказывалась В. А. Обручевым (1911), допускавшим роль воды в отложении лёссов, особенно в их переотложении. Но В. А. Обручев считал, что образование лёсса происходит только
1 Работа была написана в 1918 г., а публиковалась в 1923 и в 1925 гг.
2 Q2n-m — (миндель-рисский лёсс по стратиграфической схеме Мирчинка, принятой
в этой работе).
3 Q2n-m —рисс.-вюрмский лёсс по той же схеме.
эоловым путем, связывая этот процесс с континентальным сухим климатом. Г. Ф. Мирчинк смело защищал положение о полигенетическом происхождении лёссов. Такое мнение высказывалось и ранее А. П. Павловым (1889, 1903 — о пролювиальном и делювиальном лёссе), А. Д. Архангельским (1913 — об эоловом и делювиальном лёссе), В. В. Докучаевым (1893 — о талых ледниковых водах, отложивших лёсс), Н. И. Криш-тафовичем (1902, выделившим 10 способов отложения лёсса). Г. Ф. Мирчинк показал, каким путем климат влияет на лёссообразова-ние, ответив тем самым на основной вопрос — как происходит образование лёсса.
«Образование лёссового материала,— считал он,— происходит элювиальным путем при тех же климатических условиях, как и его отложение, т. е. пустынных и полупустынных. Этот момент и является наиболее существенным при образовании лёсса, и при всех способах его отложения будет всегда одинаковым. В недостаточном учете роли климатических условий во время образования лёссового материала и затем, отчасти, во время отложения лёсса и в переоценке значения способа отложения лёсса и кроются, по-видимому, причины стольких разногласий >з объяснении .происхождения лёсса» (Мирчинк, 19276, стр. 32).
Роль климата и физико-географических условий в образовании лёссои Г. Ф. Мирчинк подчеркнул и в работе о вюрмском лёссе, признав эоловый генезис его на большей части Европейской равнины (Мирчинк, 1928).
Георгий Федорович принял объяснение П. А. Тутковского о причинах, вызывавших постоянные ветры от материка, разносившие лёссовую пыль по его периферии, но не соглашался с ним в определении площадей разноса этой пыли. Последние он считал меньшими, чем представил на схеме П. А. Тутковский (Мирчинк, 1928, стр. 143).
«П. А. Тутковский исходил из предположения, что северная граница распространения лёсса проходит через губ. Черниговскую, Тульскую, Орловскую, Калужскую, Рязанскую, Владимирскую, Нижегородскую. Это, как было мною уже отмечено, неверно. На востоке Европейской части СССР, если и есть лёссовидные и лёссовые породы, то они по условиям залегания и отложения ничего общего с лёссовыми породами Приднепровья не имеют» (Мирчинк, 1925, стр. 134—135). Полемизируя с П. А. Тутковским, Георгий Федорович утверждал, что эоловый лёсс (преимущественно водораздельный) имеет далеко не такое широкое распространение, как это представляли себе П. А. Тутковский, Д. Н. Соболев и В. Д. Ласкарев.
Нарисовав картину отложения эолового лёсса в вюрме, Г. Ф. Мирчинк, приходит к заключению, что «...центральное место в проблеме лёсса лежит не в том, как он отложился, а при каких физико-географических условиях могла образовываться лёссовая пыль и при каких условиях она должна откладываться» (Мирчинк, 1928, стр. 138).
При изучении среднеазиатских лёссов Г. Ф. Мирчинк также отводил первое место физико-географическим условиям их образования. Вслед за А. П. Павловым он признавал их пролювиальный генезис в предгорьях и эоловый — на водоразделах. Он подчеркивал разницу между двумя категориями лёссовых покровов. Эта разница, по мнению Г. Ф. Мирчинка, заставила многих геологов приписывать развитым в Средней Азии лёссовидным и лёссовым породам самые разнообразные способы отложения. Противоречий легко избежать,— считал Г. Ф. Мирчинк,— ибо несомненно, что мы имеем здесь дело с «...пролювиальными лёссовидными и лёссовыми породами, отложенными вытекавшими с гор временными потоками, в случае залегания их в виде шлейфов в предгорьях хребтов. Лёссовидные и лёссовые породы, одевающие сплошной пеленой водоразделы, напротив, следует отнести к эоловым отложениям» (Мирчинк, 1934, 6 лекция, стр. 4).
В лекциях по геологии четвертичных отложений, впервые составленных Г. Ф. Мирчинком (1934), он не выступает полным приверженцем
эоловой гипотезы. Напротив, высказывает осторожность по этому вопросу, утверждая, что отнюдь не всегда ясен генезис тех пород, которые мы называем лёссами. Разъясняя это, он говорил, что если эоловый генезис лёссов на территории значительной части Украины для большинства геологов представляется более или менее ясным (немногие приписывают ему водное происхождение), то происхождение лёссов многих других мест может быть спорным.
Поэтому вопросы генезиса лёссов требуют дальнейшего уточнения и литологической проверки фактического материала (9 лекция, стр. 8).
Не меньшее возражение вызывало у Георгия Федоровича признание австрийскими геологами только эолового происхождения местных лёссов. Последние он имел возможность лично наблюдать в Австрии в 1936 г. во время работы III Международной конференции по изучению четвертичного периода. Эоловый фактор в образовании австрийского лёсса,— уточнял Г. Ф. Мирчинк,— действительно играл большую роль. «С другой стороны,— писал он,— несомненно, что по краям Венской котловины и в предгорьях, в Альпийском форланде, широкое распространение имели и делювиальные процессы; об этом говорит и слоистость лёссовых отложений, параллельная склону, и присутствие в нем грубого обломочного материала, снесенного с прилежащих высот» (Мирчинк, 1939, стр. 143).
ИСТОЧНИКИ ЛЁССОВОГО МАТЕРИАЛА
Определяя роль климата в лёссообразовании, Г. Ф. Мирчинк распространял ее и на механическое выветривание и выдувание, так ярко изображенные В. А. Обручевым (1911) в пустынях Центральной Азии. Г. Ф. Мирчинк признавал значение этих процессов для получения мелко-земистого материала, описывая вюрмский лёсс по Днепру: «Теперь не может быть никаких сомнений, что климат должен был быть резко континентальным сухим, при котором легко идет процесс механического выветривания и выноса мелкоземистого материала из зандров и при котором процесс отложения, как бы этот процесс ни протекал, происходит при условии слабого выщелачивания углекислых солей» (1928, стр. 138, там же).
В связи с этим Г. Ф. Мирчинк считал, что источником лёссовой пыли в вюрме послужили зандры, в которых всегда должно быть примешано к сравнительно грубому материалу некоторое количество мути. В определении источника лёсовой пыли он частично разделил мнение П. А. Туг-ковского. Вынос мелкозема Г. Ф. Мирчинк допускал и ветром, и водой, что при одних и тех же климатических условиях давало сходный материал. Причем переработанный водой материал отложился, по мнению Г. Ф. Мирчинка, в пониженных местах в непосредственной близости к зандрам и ложбинах стока, а перерабатываемый ветром — дальше и в чистом виде только на водоразделах (Мирчинк, 1928, стр. 34).
СТРАТИГРАФИЯ ЛЁССОВ
Исследуя геологические и климатические условия образования лёссов, Г. Ф. Мирчинк уделял большое внимание их стратиграфии. Большое значение придавал он геоморфологическому методу: выяснению условий залегания лёссов и их взаимоотношения с другими отложениями. Пределы Русской равнины открывали широкие возможности использования геоморфологического метода, поскольку фациальные переходы аллювия террас, флювиогляциальных образований, лёссовых горизонтов и морены прослеживались с большей отчетливостью. Геоморфологический метод обеспечивал основной успех в выяснении последовательности континентального осадконакопления, отсюда и стратиграфических определений, особенно в начальный этап становления плейстоценовой стратигра-
фии, когда палеонтологические методы не давали надежных результатов для ее обоснования.
Раскрывая суть этого метода, Г. Ф. Мирчинк писал, что при решении вопроса о взаимоотношениях лёссовидных пород юга и ледниковых образований пришлось прежде всего обратить внимание на изменение фациальных условий в пределах флювиогляциальных отложений, подстилающих морену и тесно связанных с ней. Как удалось ему установить, флювиогляциальные отложения Могилевской и Черниговской губернии в южном направлении постепенно замещаются мелкими песками, лёссовидными суглинками и супесями. Позднее Г. Ф. Мирчинк установил связь лёссов с аллювием верхних речных террас, где было очевидным переслаивание верхнего горизонта лёсса с песчаными аллювиальными образованиями, которые в свою очередь связывались с зандрами периферической полосы конечных морен вюрмского оледенения (Мирчинк, 1927а).
Большое значение для разработки стратиграфии лёссов уже в работе по Черниговской губернии Георгий Федорович придавал развитым в них горизонтам погребенных почв. Один горизонт ископаемой почвы Q'iii-iv, судя по залеганию, Г. Ф. Мирчинк считал синхронным торфяникам, развитым у дер. Кленовой Смоленской губернии, в которых была определена межледниковая флора: Carpinus betulus L., Betula odorata Bechst., Al-nus glutinosa L., Viola sp., Carex sp., Brasenia holsatica Weber, Najas marina L., Nymphaea alba (стр. 129, там же). Горизонт погребенной почвы в ряде мест перекрыт лёссом. На этом основании возраст этого лёсса определяется как Q2m-iv. По данным изучения погребенных почв в лёссах, Георгий Федорович делал важные выводы о стратиграфии лёссов и других образований на широкой территории Русской равнины.
Позднее (1928, 1936) он использовал лёссовую стратиграфию с горизонтами погребенных почв для корреляции четвертичных отложений равнинных и горных областей.
Погребенные почвы в русских лёссах начал изучать еще П. Я. Ар-машевский (1884). Позднее их описывали В. Д. Ласкарев (1912), А.Д.Архангельский (1913), Р.С.Ильин (1916). Г.Ф.Мирчинку удалось, начав с изучения конкретных разрезов Черниговской губернии, показать их широчайшее распространение, возведя, таким образом, горизонты ископаемых почв в ранг самостоятельного стратиграфического критерия.
Детализируя климатические колебания в течение плейстоцена, Г. Ф. Мирчинк стремился доказать, что не всякий горизонт ископаемой почвы может иметь стратиграфическое значение. Исходя из теоретических соображений, из общих представлений о развитии климата, он высказал мнение о том, что переход от сравнительно суровых климатических условий любой ледниковой эпохи к сравнительно теплым условиям послеледниковой и межледниковой эпох совершался не сразу, а сопровождался колебаниями то в ту, то в другую сторону. Имели место скачки то в сторону потепления, то в сторону похолодания или усиления и ослабления континентальности климата. Поэтому и скорость накопления лёсса убывала от ледниковой эпохи к межледниковой, чтобы, наконец, совершенно прекратиться. Мирчинк допускал чередование моментов усиления и ослабления притока лёссовой пыли. В моменты ослабления притока лёссовой пыли усиливались благоприятные условия для почвообразовательного процесса и ослаблялся процесс накопления осадка. «Отсюда логический вывод, что в серии отложений, которые мы называем межледниковыми, нет основания ожидать единого горизонта ископаемой почвы; это наблюдается в действительности» (Мирчинк, 1934, 9 лекция, стр. 7).
У Г. Ф. Мирчинка вызывало чувство досады, что «...многие сплошь и рядом каждую из промежуточных почв, отвечающих временному замедлению в темпе накопления лёсса, считают за образование, синхроничное целым межледниковым эпохам. Тут сказывается отсутствие динамического подхода к анализу всех развивающихся событий» (там же, стр.7).
Позднее сам Г. Ф. Мирчинк постоянно использовал погребенные почвы в стратиграфических построениях.
В настоящее время погребенные почвы составляют предмет обязательного исследования каждого геолога-четвертичника.
Уже в первой сводке по послетретичным отложениям Черниговской губернии (1925) Георгий Федорович пытался привлечь палеонтологические данные для подтверждения стратиграфии лёссов. В частности, отложение слоев с Paludina diluviana Kunth., Elephas wüsti M. Pavl. на крайнем юге происходило, по мнению Г. Ф. Мирчинка, значительно ранее образования лёсса и было отделено промежутком времени, за который в Новороссии и Полтавской, Харьковской, Екатеринославской и соседних с ними губерниях успела образоваться мощная толща красно-бурых глин. Георгий Федорович указывал также на найденные им кости мамонта нижней толщи лёссовидных суглинков под дер. Харьковской Глуховского уезда и в других местах.
Говоря о значении фауны, Г. Ф. Мирчинк в 1925 г. отмечал малое число находок и невозможность восстановления полноты эволюции видов млекопитающих в четвертичное время.
В 30-х годах, когда палеонтологический метод, в частности комплексы плейстоценовых млекопитающих, дал надежное обоснование для стратиграфии, Г. Ф. Мирчинк (1932, 1936) широко вводил палеонтологические данные в свои стратиграфические построения. Для установления стратиграфии лёссов он применял и археологический метод. Так, з 1917 г. при обработке материалов по Черниговщине были использованы данные по стоянке палеолитического человека в с. Мезин, открытой Ф. К- Волковым. Стоянка, по выяснению Г. Ф. Мирчинка, оказалась приуроченной к балке, спускающейся в долину Десны. Культурный горизонт расположен на суглинках и песках, лежащих на меловых отложениях. Он перекрыт лёссом и лёссовидными суглинками делювиального происхождения, время образования которых Г. Ф. Мирчинк относил к после-ледниковью. Соответственно Мезинская стоянка была отнесена ко времени последнего оледенения и не позднее начала послеледниковья.
В работе по Черниговской губернии эпохи лёссообразоваиия отнесены к межледниковому времени, выделено два горизонта межледникового лёсса (миндель-рисский и рисс-вюрмский) и один горизонт — последни-ковый. Позднее (1927—1928) в вопросе о времени образования и отложения лёсса Г. Ф. Мирчинк отошел от прежних взглядов и считал, что эти процессы протекали в ледниковую эпоху, а не в межледниковье. «Стратиграфические данные говорят, что лёссовидные и лёссовые породы верхнего горизонта лёсса синхроничны вюрмскому оледенению» (Мирчинк, 1928, стр. 139). По аналогии, добавлял к этому Г. Ф. Мирчинк, напрашивается предположение, что и другие ледниковые комплексы имеют соответствующие им лёссовые покровы. Смущало его в этом только то, что он не находил в разрезах лёссов, отвечающих рисскому времени, хотя прекрасно знал, что таковые выделяются другими исследователями на Украине (В. И. Крокосом, Д. Л. Дичковым и др.).
Изменение взгляда на время лёссообразоваиия было вызвано новыми наблюдениями и фактами. Данные «...определенно позволяют говорить, что время отложения лёссовых пород на водоразделах плато совпадало с развитием аллювиальных процессов и в особенности с завершением их на верхних надпойменных террасах. Аллювиальные же отложения верхних надпойменных террас самым тесным образом связывались с зандро-выми образованиями периферической гряды конечных морен вюрмской ледниковой эпохи» (Мирчинк, 1928, стр. 125). Этими же взаимопереходами он конкретизировал время лёссоотложения, считая, что максимального развития оно достигло во время образования «...периферических конечных морен и несколько позднее и закончилось к моменту развития процессов накопления на нижних надпойменных террасах, в период тая-
ния льда конечных морен следующей системы конечноморенных гряд, относящихся, вероятно, к бюльской стадии» (Мирчинк, 1928, стр. 125).
К пересмотру своих взглядов на время лёссообразования побудили Г. Ф. Мирчинка не только собственные исследования, но и результаты работ других геологов, в частности В. И. Крокоса, В. Зергеля, Д. Н. Соболева, М. М. Жукова, В. Д. Ласкарава. Ранее С. Н. Никитин (1886) и В. В. Докучаев (1893) также связывали лёсообразование с ледниковым временем.
Г. Ф. МИРЧИНК о ПРОЦЕССАХ ЛЁССООБРАЗОВАНИЯ
Представления Г. Ф. Мирчинка о процессах лёссообразования включают отдельные положения известных в то время гипотез, принимаемых им лишь частично.
Точку зрения В. А. Обручева о необходимости различать в лёссовом проблеме два вопроса (образование и отложение лёсса) и о главной роли климата в образовании лёссов Г. Ф. Мирчинк принял только после изучения более чем 230 обнажений лёссов на территории Черниговской, Могилевской, Смоленской, Курской, Харьковской, Полтавской и Екате-ринославской губерний.
Признав подход В. А. Обручева верным, Г. Ф. Мирчинк не стал последовательным эолистом, поскольку с помощью эоловой гипотезы нельзя объяснить образование всех наблюдаемых типов лёссовидных пород, различных условий их залегания и связи с другими отложениями (мореной, флювиогляциальными образованиями, аллювием рек и т. д.).
Известно, что основным положением своей гипотезы В. А. Обручев считал необходимость «...различать первичный неслоистый типичный лёсс и вторичные лёссовидные породы» (Обручев, 1933, стр. 133). К последним В. А. Обручев относил большинство лёссов Европейской части нашей страны, которыми и пришлось заниматься Г. Ф. Мирчинку. В. А. Обручев писал: «Благодаря изменившимся климатическим условиям, сравнительному обилию осадков, также деятельности человека мы видим в Южной России много лёсса вторичного, перемешанного, пролювиально-го, делювиального, аллювиального, который несомненно сильно затемняет дело и усложняет вопрос» (там же, стр. 38).
Г. Ф. Мирчинк, выделяя эоловый лёсс во многих районах Украины, вместе с тем определял в ближайшем соседстве с ним аллювиальные, делювиальные, пролювиальные лёссы, являвшиеся продуктом выветривания в определенных климатических условиях (континентальных, пустынных и полупустынных). Выдвигая тезис, что лёсс может откладываться разными способами, он считал, что в бассейне Вычегды и на востоке доминирующее значение принадлежало флювиогляциальному отложению. «На востоке Русской равнины, кроме того, в процессе отложения лёссовидных пород громадное значение имели делювиальные процессы, так красочно обрисованные и выделенные А. П. Павловым» (Мирчинк, 1928, стр. 138).
Расхождения с В. А. Обручевым были и в другом. В. А. Обручев (1911), говоря о процессах образования лёссов, подразумевал только эоловые процессы. Так же понимал эти процессы и П. А. Тутковский (1910). Г. Ф. Мирчинк пришел к убеждению (особенно для вюрмской эпохи), что главным в лёссообразовательном процессе является выветривание соответствующего типа, предопределенное климатом. Причем выветривание Г. Ф. Мирчинк понимал широко — не только как процесс полученчя тонкой пыли (в результате физического выветривания), но и как процесс всестороннего изменения отложений, обусловленный слабым выщелачиванием, равномерным накоплением СаС03, приобретением породой пористости и т. д. «Образование лёссового материала происходит элювиальным путем при тех же климатических условиях, как и его отложение. т. е. пустынных и полупустынных» (Мирчинк, 19276, стр. 32).
Признавая это, Г. Ф. Мирчик невольно становился сторонником элювиальной гипотезы лёссообразования. Хотя в широком понимании эта гипотеза, предложенная Л. С. Бергом (1913), Г. Ф. Мирчинком не разделялась и свое критическое отношение к ней он выражал прямо. «Основным положением этой теории является, что порода, из которой образуется лёсс и лёссовидные суглинки, может откладываться разными способами и только затем дальнейшее изменение ее под влиянием почвеннооб-разовательных процессов в условиях пустынного климата приводит к образованию лёсса и лёссовидных суглинков» (Мирчинк, 19276, стр. 32).
Г. Ф. Мирчинк выражает несогласие с Л. С. Бергом в такой последовательности процессов. Окончательное образование «...лёсса почвенно-элювиальным путем позднее отложения материнской породы мне представляется совсем неприемлемым... (подчеркнуто нами.— В. Г.). Почему почвеннообразовательные процессы шли тогда до определенной глубины и резко обрывались со сменой породы, почему нигде не сохраняется материнской породы, из которой образовался лёсс?» (Мирчинк, 1925, стр. 169).
Созвучие с Л. С. Бергом у Г. Ф. Мирчинка было только в том, что процесс образования лёсса он связывал также с глубокими изменениями, обусловленными почвообразовательными процессами при определенном климате. Г. Ф. Мирчинк никогда не понимал образования лёсса оторванно от материнской породы и не считал его наложенным процессом. Он считал элювиальный процесс (выветривание) синхронным с отложением осадка, приводящим к образованию лёссов на любых тонкозернистых породах (отложенных любым способом) при наличии соответствующих климатических условий.
Влияние климата на образование лёсса Г. Ф. Мирчинк объясняет следующим образом: «По всей вероятности, такие климатические условия, во-первых, благоприятствовали процессам выветривания, при которых происходило образование тонкой пыли, на что настойчиво обращает внимание В. А. Обручев, во-вторых, при отложении этой пыли процессы выщелачивания шли в очень слабой степени, почему порода получалась сравнительно равномерно обогащенной СаС03, и затем небольшое количество осадков не вызывало уплотнение породы при отложении, почему поры от корешков растений и стеблей оставались не закупоренными и. порода оставалась пористой» (Мирчинк, 1925, стр. 170). Одновременность процессов отложения мелкоземистого материала и образования лёсса представлялась Г. Ф. Мирчинку вполне очевидной, и оба эти процесса определялись климатом времени соответствующего оледенения. «Выносимая в это время из-под ледников тонкая муть не успевала выщелачиваться и переоткладываться как флювиогляциальными, аллювиальными потоками, так и ветром и тут же в момент отложения захватывалась также как это мы наблюдаем в Средней Азии, почвообразовательными процессами, по типу сероземов. Процессы эти не шли нормально, так как в процессе почвообразования подбавлялся все новый и новый материал, т. е. имела место картина, аналогичная той, какую наблюдаем мы в современных поймах, где нормальный процесс почвообразования захватывает только те участки, какие не заливаются во время паводка» (Мирчинк, 1928, стр. 139—140).
Даже еще раньше при рассмотрении лёссов Черниговской губернии Г. Ф. Мирчинк также считал само собой разумеющимся одновременность отложения и образования лёссов.
Климатическую обстановку времени отложения лёсса на западе и юго-западе Европейской части СССР Г. Ф. Мирчинк связывал с интенсивными ветрами восточного и юго-восточного направления, которые на большей части Черниговской губернии и в расположенных к северу и северо-западу от нее местностях были настолько сильны, что перевевали на повышенных водораздельных участках покровные супеси и пески, кото-
рые тогда были скреплены гораздо слабее растительностью, чем в предшествовавшее время. «Ветры обогащались эолсвой пылью и несли ее дальше... Одновременно с ветром работала и вода ...Из покровных песков мелкими струйками вымывались частицы и откладывались на склонах, образовывались лёсс и лёссовидные суглинки делювиальным путем; тд же пыль дальше откладывалась в балках, долинах и низинах в виде аллювия... Из сказанного выше следует, что области лёссообразования и отложения лёсса не были так резко разграничены друг от друга, как представлялось П. А. Тутковскому, а наоборот, нередко чередовались друг с другом» (Мирчинк, 1925, стр. 153).
Приведенные высказывания Г. Ф. Мирчинка показывают, что он признавал одновременность элювиальных процессов с отложением лёссов, считая их единым процессом как во времени (ледниковый период), так и в пространстве (предледниковая зона).
Таким образом, суть взгляда Г. Ф. Мирчинка состоит в том, что мел-коземистый материал, образующийся в результате физического и химического выветриваний (элювиальных процессов), может вымываться или выноситься ветром из морен и флювиогляциальных образований и откладываться любым способом (эоловый, аллювиальный, делювиальный, пролювиальный). Превращение этого осадка в лёсс происходит в сингенетическом (одновременном по отношению к отложению осадка) поч-венно-элювиальном процессе в условиях сухого полупустынного климата, который имеет развитие в краевой предледниковой зоне оледенения. Климат — определяющий фактор лёссообразования, так как только соответствующие климатические условия приводят к развитию почв типа сероземов, когда идет накопление не гумуса, а извести.
Г. Ф. Мирчинк подошел к разгадке образования лёссов как геолог-четвертичник, всесторонне, четко представляя общие закономерности континентального осадконакопления (для всего комплекса ледниковых отложений) и физико-географическую среду ледникового времени. Учитывая влияние всех факторов, Г. Ф. Мирчинк выделил определяющим из них — климат.
Состояние дискуссии о русских лёссах в начале 30-х годов XX в. академик И. М. Губкин характеризовал следующим образом: «Еще в 1900 г. появилась работа П. А. Тутковского: «К вопросу о способе образования лёсса», в которой красноречиво обрисована эоловая теория его происхождения в Европе. Вместе с этим академиком А. П. Павловым на основании изучения лёссовидных образований в Поволжье создается делювиальная теория его происхождения. Начинается борьба двух научных течений, которая продолжается и по сие время. На Украине и сейчас беспредельно господствует эоловая теория Тутковского, горячими защитниками которой является ряд крупных украинских ученых. Рядом с этим возникают попытки примирить обе эти теории. Академик Архангельский, ознакомившись после работ в Поволжье с украинским лёссом, приходит к выводу, что на Украине лёсс действительно эоловый, а на востоке он делювиального происхождения»» (Губкин, 1932, стр. 25). Здесь же тре тьей гипотезой И. М. Губкин называет почвенную, защищаемую Л. С. Бергом, и комплексную гипотезу А. М. Жирмунского.
И не случайно, особо И. М. Губкин останавливается на представлениях Г. Ф. Мирчинка по данному вопросу.
«Г. Ф. Мирчинк идет дальше и говорит, что в разрешении лёссовой проблемы первостепенное значение имеет не установление процесса и условий отложения, а установление процесса и условий образования мелко-земистого материала и приходит к выводу, что такой мелкоземистый материал может получиться только при выветривании пород в условиях резко выраженного континентального климата. Этот материал в зависимости от местных условий мог оставаться на месте (элювий), мог перемещаться водными потоками (аллювиальный лёсс), смываться на склоны
(делювиальный лёсс) и, наконец, подхватываться ветром и далее отмучиваться из воздушной среды (эоловый лёсс)» (Губкин, 1932, стр. 26).
Из приведенного освещения лёссовой проблемы И. М. Губкиным вполне очевидно, что Г. Ф. Мирчинк не причислен к сторонникам известных гипотез и что его взгляды, несмотря на общность отдельных положений с эолистами и элювиалистами, строго индивидуальны потому, что они шире, чем у сторонников одной гипотезы. Так, приняв положения эоли-стов (об определяющей роли климата и физического выветривания в получении исходного лёссового материала, а также эоловый способ переноса и отложения лёссов), Г. Ф. Мирчинк дополнил эти положения участием элювиальных процессов, указав на их развитие и в стадии получения лёссового материала и при седиментации. Г. Ф. Мирчинк признал а равноценность водных процессов как в переносе мелкоземистого материала, так и в отложении лёссов, наравне с ветровыми.
В почвенно-элювиальную гипотезу Г. Ф. Мирчинк ввел понятие о сии-генетичности элювиальных процессов с отложением осадка и о территориальной приуроченности их к краевой зоне оледенения, а во времени — к ледниковому периоду, что составило коренное отличие от представлений Л. С. Берга, автора этой гипотезы.
Роль и сингенетичность почвенно-элювиальных процессов в превраще нии эоловой пыли в лёсс в последующее время признал и В. А. Обручев (1933). Сейчас почти все исследователи лёссов (независимо от того, признают они один способ образования лёссов или несколько) считают сингенетические процессы выветривания и почвообразования одним из глач-нейших факторов лёссообразования (Кригер, 1965).
Доказав полигенетичность лёссов и главную роль климата в формировании свойств лёсса как породы, Г. Ф. Мирчинк положил начало нового направления в изучении лёссов, которое успешно развивается в настоящее время. Высказанные им мысли получили непосредственное отражение в выступлениях участников Всесоюзного рабочего совещания по итогам изучения четвертичного периода, проходившего в г. Ташкенте 11 — 23 октября 1948 г. Горячие споры между сторонниками эолового и аллю-Еиально-пролювиального происхождения лёссов кончились принятием решения о том, что происхождение лёсса может быть различным, что главное — это свойства лёсса как породы. В резолюции этого совещания записано: «Название „лёсс" может быть применено к породе, имеющей следующие признаки: макропористость, однородность, бесструктурность, карбонатность, пылеватость частиц, просадочность, определенные особенности фильтрационных способностей, независимо от условий ее залегания, мощности и происхождения. Происхождение и возраст лёсса могут быть различными и должны устанавливаться в каждом отдельном случае» (Труды Совещания..., 1953, стр. 281).
Актуальность выводов Г. Ф. Мирчинка подтверждается тем, что весь комплекс методов, примененный им для изучения лёссов, успешно используется и разбивается в современной четвертичной геологии.
ЛИТЕРАТУРА
Армашевский П. Я- Геологический очерк Черниговской губ.— Записки Киевского общества естествоисп., т. VII, 1883.
Армашевский П. Я- О происхождении лёсса.— Записки Киевского общ-ва естествоисп., т. XV, протокол LV и LXXI1I, 1896.
Архангельский А. Д. Заметка о послетретичных отложениях в вост. части Черниговской губ. и зап. части Курской губ,—Труды Почв, ком-та Моск. об-ва. сельск. хоз., т. II, вып. 2, 1913.
Берг J1. С. Краткий предварительный отчет о работах по изучению естественноисто-рических условий Черниговской губернии в 1912.— Прилож. к докл. Упр. губ. Земск. Собр. 48-й сессии, 1913.
В а р с а н о ф ь е в а В. А., Громов В. И., Жуков М. М. и др. Георгий Федорович Мирчинк.— Бюлл. Моск. об-ва испыт. природы, отд. геол., 1945, т. 20, вып. 1, 2.
Губкин И. М. Основные задачи изучения четвертичных отложений. Труды И Меж-дунар. конференции. Ассоц. по изуч. четверт. периода Европы. Л.— М., 1932, вып. 1.
Докучаев В. В. К вопросу о происхождении русского лёсса.— Труды Сиб. Об-ва естествоисп., отд. геол., т. XXII, вып. 2, 1893.
Ильин Р. С. К вопросу о генезисе гумусовых горизонтов южно-русского лёсса.— Русский почвовед., 1916, № 5—6.
Кригер Н. И. Лёсс, его свойства и связь с географической средой. М., «Наука», 1965.
Криштафович Н. И. Гидрогеологическое описание территории г. Люблина и его окрестностей.— Записки Ново-Алекс, ин-та сельск. хоз-ва и лесов, т. XV, вып. 3, 1902.
Крокос В. И. Время происхождения украинского лёсса.— Почвоведение, 1926, № !.
Л а с к а р е в В. Д. Два яруса лёсса в Подольской и Волынской губ.— Записки Подольск. об-ва естествоиспыт. и любит, природы. 1912, т. 2.
Мирчинк Г. Ф. Краткий предварительный отчет о геологических исследованиях в Новгород-Северском и Кролевецком уездах. М., 1914.
Мирчинк Г. Ф. Послетретичные отложения Черниговской губ. и их отношение к аналогичным образованиям Европейской России — Мемуары геол. отд. об-ва любителей естествозн., антрополог, и этнографии, вып. 4, М., 1925.
Мирчинк Г. Ф. Из четвертичной истории равнины Европейской части СССР.— Гео-логич. вестник. Л., 1927а, т. V, № 4—5.
Мирчинк Г. Ф. Исследования в бассейне р. Клевени и прилежащем участке правобережья р. Сейма.— Материалы по общей и прикл. геологии, Л., 19276, вып. 57.
Мирчинк Г. Ф. О физико-географических условиях эпохи отложения верхнего горизонта лёсса на площади Европейской части СССР.— Изв. АН, отд. физ-мат. наук, 1928, № 2.
Мирчинк Г. Ф. Геологическое строение местности по линиям Орша — Ворожба, Но-вобелица — Прилуки и Локоть — Шостка.— Труды Всес. геологоразв., объед. Нар-комтяжпрома СССР, вып. 309. М.— Л.— Новосибирск, 1933.
Мирчинк Г. Ф. Геология четвертичных отложений.— Курс лекций (на правах рукописи). М., ОНТИ, 1934.
Мирчинк Г. Ф. Отчет о командировке в Австрию для участия в работах III Меж-дунар. конференции — Ассоциации по изуч. четвертичн. периода.— Труды сов. секции INQVA, вып. IV, 1939.
Никитин С. Н. Послетретичные отложения Германии и их отношение к соответственным образованиям России.— Изв. Геол. ком-та, т. V, № 3—4, 1886.
Обручев В. А. О процессах выветривания и раздувания в Центральной Азии,— Записки Минер, об-ва, ч. XXXIII, вып. 1, 1895.
Обручев А. В. К вопросу о происхождении лёсса.— Изв. Томск, технологич. ин-та, 1911, 23, № 13.
Обручев В. А. Проблема лёсса.— Труды II. Межд. конф. Ассоц. по изучен, четвертичного периода. ОД.— Л., 1933, вып. 2.
Павлов А. П. Генетические типы материковых образований ледниковой и послеледниковой эпохи.— Изв. геол. ком-та, 7, № 16, 1889.
Павлов А. П. О туркестанском и европейском лёссе.— Протокол годичного заседания МОИП, 1903, № 4—9.
Павлов А. П. О древнейших на земле пустынях,—Дневник XII Съезда русских естествоисп. и врачей, № 3, 1909/10.
Груды Всесоюзного рабочего совещания по итогам изучения четвертичного периода в г. Ташкенте в 1948 г.—Ташкент, Изд-во АН УзССР, 1953.
Тутковский П. А. К вопросу о способе образования лёсса.—Землеведение. 1899, кн. I—II.
Тутковский П. А. Ископаемые пустыни северного полушария.— Приложение к жури. Землеведение за 1909 г. М., 1910.
Richthofen F China. Berlin. 1877, Bd. 1.
