CC BY
621975
№ 44
П. К. ЗАМОРИИ|
ПАЛЕОГЕОГРАФИЯ И СТРАТИГРАФИЯ ПОГРЕБЕННЫХ ПОЧВ УКРАИНЫ
Изучением антропогеновых отложений, их вещественного состава, палеогеографических условий формирования и стратиграфического расчленения занимались многие отечественные ученые.
Исследованиями В. Д. Ласкарева, А. И. Набоких, Н. П. Флорова, В. И. Крокоса, В. В. Ризниченко, В. Г. Бондарчука, Д. К. Биленка, А. П. Назаренко, И. Н. Ремизова, И. П. Герасимова, К. К. Маркова, Н. И. Дмитриева, А. И. Москвитина, А. Н. Вознесенского, Д. Н. Соболева, А. А. Величко, Л. Ф. Лунгерсгаузена, Г. И. Молявко, П. К. Замория, М. Ф. Веклича, Г. И. Горецкого, И. М. Рослого, А. П. Ромодановой и многих других установлено, что лёссовая толща УССР расчленяется погребенными почвами на отдельные ярусы.
Мощность лёссовой толщи, количество погребенных почв и ярусность лёсса и лёссовидных пород на территории УССР, согласно исследованиям автора и литературным источникам, тесно связаны с особенностями рельефа, геологической структурой и движениями земной коры отдельных регионов республики.
В наиболее гипсометрически возвышенных районах, таких как Карпаты, Крымские горы, и на значительных пространствах возвышенностей Донбасса, Волыно-Подолии и Тарханкута, где преобладает тенденция эпейрогенического поднятия и интенсивно развиты процессы эрозии и денудации, лёссовая толща отсутствует или имеет незначительную мощность. В более пониженных регионах, Причерноморской и Днепров-ско-Донецкой впадинах, с преобладающей тенденцией эпейрогенического опускания в антропогене, наблюдается максимальная мощность лёссовой толщи и наибольшее количество погребенных почв.
На территории отдельных регионов УССР, как например, в Причерноморской и Днепровско-Донецкой впадинах, самые молодые и наиболее гипсометрически пониженные геоморфологические элементы — поймы и песчаные террасы речных долин — совершенно лишены лёссового покрова. С увеличением высоты и возраста террас (однолёссовых, двулёс-совых, трехлёссовых и четырехлёссовых) Днепра, Северского Донца, Днестра и др., мощность лёссового покрова и количество погребенных почв соответственно увеличиваются. И, наконец, максимальная мощность лёсса и наибольшее количество погребенных почв в его толще наблюдаются в районе плато и верхнеплиоценовых террас, особенно на их склонах, где имеют место делювиальные процессы. Лёссовая толща Украины в плакорных условиях водораздельных пространств расчленяется погребенными почвами на четыре, пять и даже шесть ярусов. На склонах количество погребенных гумусовых прослоев, нередко принимаемых за погребенные почвы, значительно возрастает. Характерно, что максимальная мощность лёссового покрова (4—5 и 6-ярусного) наблюдается на широких междуречьях (плато и верхнеплиоценовых террасах) Причерно-
морской и Днепровско-Донедкой впадин, которые переживают в четвертичном периоде преимущественно эпейрогеническое опускание, и меньшая мощность и ярусность — в районах Донбасса, Волыно-Подолии и Украинского щита, где преобладает тенденция эпейрогенического поднятия. Так, например, на пониженных участках Донбасса наблюдается 4 и 3-ярусная лёссовая толща, а на водоразделах — 2-ярусная. На значительных пространствах на склонах в Донбассе лёсс вследствие процессов смыва полностью отсутствует.
Приведенные данные наглядно показывают, что мощность лёссового покрова и количество погребенных почв находятся в тесной связи с рельефом и возрастом геоморфологических элементов отдельных регионов УССР, где залегает лёсс. Примером могут служить левобережные террасы Днепра, Ворсклы, Северского Донца и других рек УССР, а также описанные две погребенные почвы и три яруса лёсса на древнеэвксин-ской террасе северного побережья Азовского моря, а севернее этой террасы, в районе плато — 4—5 погребенных почв и 5—6 ярусов лёсса.
Геологами УССР была установлена общая закономерность в распространении лёссового покрова и погребенных почв на территории УССР в зависимости от возраста геоморфологических элементов: чем древнее терраса, тем большую мощность лёссового покрова она имеет и тем полнее на ней развита ярусность лёссовой серии.
Исследования многочисленных шурфов и скважин показали, что погребенные почвы в лёссовой толще УССР имеют региональное распространение. Следует отметить, что погребенные почвы: днепровско-вал-дайского (рисс-вюрмского) интергляциала и окско-днепровского (мин-дель-рисского) интергляциала в большинстве случаев хорошо выражены и прослеживаются в лёссовой толще на значительных пространствах УССР, а погребенная почва валдайского (вюрмского) интерстадиала, выражена более слабо и имеет локальное распространение.
Это полностью увязывается с основными тремя ледниковыми эпохами: валдайской (вюрмской), днепровской (рисской) и окской (миндель-ской) и их стадиями, а также межледниковыми эпохами, установленными для территории СССР советскими геологами.
Характерно, что среди погребенных почв УССР, а особенно днепров-ско-валдайского (рисс-вюрмского) возраста, наблюдаются каштановые черноземы, южные черноземы с хорошо выраженными карбонатным иллювиальным горизонтом и горизонтом белоглазки, средние черноземы, деградированные черноземы, серые лесные почвы, подзолы, а из более Древних почв — красновато-бурые (красноземные) и «сверхмощные» почвы В. И. Крокоса.
Некоторые геологи даже слабое гумусовое потемнение принимают за погребенные почвы и этим значительно увеличивают ярусность лёссовой серии УССР. В действительности же в толще лёсса водораздельных равнин наблюдается 3 или 4, реже — 5 погребенных почв.
М. ф. Веклич (1961а, стр. 88), рассматривая проблему лёсса и погребенных почв, указывал, что «заключение о наличии в юго-западной части Русской равнины многоярусной толщи лёссов; эолового происхождения, отдельные ярусы которой в пределах так называемого плато и надпойменных террас имеют якобы равномерную и выдержанную мощность и отделяются один от другого почти непрерыв'ными слоями ископаемых почв, с методологической точки зрения не выдерживает никакой критики. Это заключение не вытекает из имевшихся на то время и имеющихся ныне фактических данных, что особенно убедительно показали В. Г. Бондарчук (1938, стр. 42, рис. 1) и П. К- Заморий (1954,.— «1\арта ярусности лёссовой серии УССР»)»*
По В. Г. Бондарчуку (1938, 1946 и др.), наибольшее количество ископаемых почв (4—5) наблюдается в среднем Приднепровье и Причерноморье, где мощность лёссового покрова также наибольшая. На возвышенностях (Приднепровской, Волыно-Подольской, Средне-Русской и др.) мощность лёссов небольшая, и количество ископаемых почв в их толще «е превышает 2—3; на отдельных участках возвышенностей лёссового покрова вообще нет. «...Количество ископаемых почвенных горизонтов в толще лёссовых пород... изменчиво... ископаемые почвенные горизонты могут накладываться в разрезе и расщепляться» (Бондарчук, 1946, стр. 197).
Согласно составленной П. К. Заморием «Карте ярусности лёссовой серии УССР», количество ископаемых почв в лёссах «плато» разных районов Украины неодинаково. На Причерноморской и Приазовской низменностях, в юго-восточной части Приднепровской возвышенности, в бассейнах левых притоков Днепра — Ворсклы, Орели, Самары, средней части бассейна Северского Донца ископаемых почв, по Заморию, 2 или 3, в центральной части Приднепровской и 'на юго-востоке Волыно-Подольской возвышенности, на Киевском плато, а также на левобережье Днепра, в бассейнах Сулы, Сейма и Десны — 1 или 2, на Донецком кряже, на Бессарабской, северо-западных частях Волыно-Подольской и Приднепровской возвышенностях— 1, или же здесь их в лёссах плато и вовсе нет (Веклич, 1961а, стр. 88).
Как будет показано дальше, в лёссах каждого отдельного участка «плато» количество ископаемых почв также не выдержано, а их распространение и условия залегания подчиняются совершенно определенным закономерностям, не имеющим ничего общего с представлениями по этому вопросу сторонников эоловой гипотезы происхождения лёссов (Веклич, 1961а, стр. 88)
Погребенные почвы на территории УССР представлены почвами следующих генетических типов:
1. В северной и средней части УССР — подзолистыми и черноземными (подзолами, серыми лесными почвами, деградированными черноземами, обыкновенными черноземами и «сверхмощными» черноземами).
2. В южной части УССР — черноземными (средними черноземами, южными черноземами, каштановыми черноземами, сверхмощными черноземами) и красноземными.
3. Аллювиальными погребенными почвами в толще аллювиальных отложений речных долин УССР.
Перечисленные выше погребенные почвы часто имеют хорошо выраженные генетические горизонты, но бывает и так, что их тяжело выделить вследствие влияния вторичных процессов, происходивших после погребения их вышележащим лёссом.
Характерно, что в распространении генетических типов погребенных почв на территории УССР наблюдается широтная и вертикальная зональность (особенно в распространении рисс-вюрмекой погребенной почвы), которая неоднократно отмечалась в работах многих геологов-чет-вертичников, почвоведов и географов для северной, средней и южной части УССР (широтная зональность), а также для района Донбасса (вертикальная зональность).
Погребенным почвам с хорошо сформированными генетическими горизонтами, которые имеют региональное распространение, по нашему
' На стр. 119 этого же сборника М. Ф. Веклич (19616) делает категорический вывод, что лёссовый покров юго-западной части Русской равнины сложен неэоловыми породами. . .
мнению, следует придавать стратиграфическое значение и использовать их для стратиграфического расчленения лёссовой толщи.
Спорово-пыльцевые анализы, выполненные В. П. Гричуком (1940), Е. Т. Ломаевой (1957) и А. Т. Артюшенко на юге УССР и в смежных районах, позволяют подтвердить данные палеопедологических и других исследований о смене климатической, палеогеографической и ландшафтной обстановки на протяжении четвертичного периода, которая отразилась на формировании вышеуказанных генетических типов погребенных почв.
Основным типом растительности юга Украины на протяжении четвертичного периода была полынно-злаково-лебедовая ассоциация с примесью разнотравья, с редкими пойменными лесами смешанного состава.
Следует подчеркнуть, что спорово-пыльцевые комплексы из погребенных почв более или менее отличаются от таковых комплексов их покрывающих и подстилающих лёссов.
По данным Е. Т. Ломаевой, первая погребенная почва (днепровско-валдайская или рисс-вюрмская) наиболее резко выделяется в разрезе лёссовой толщи юга УССР. Эта почва характеризуется спорово-пыльце-выми комплексами лесостепного типа, которые включают наряду с пыльцой сосны (Pinus), ели (Picea), березы (Betula), ольхи (Älnus), пыльцу широколиственных пород: дуба (Quercus), липы (Tilia), вяза (Ulmus), граба (Carpinus) и лещины (Corylus). Пыльца трав более многочисленная и разнообразная, чем в лёссовых породах. Одновременно с пыльцой лебедовых (Chenopodiacea), злаков (Gramínea), полыни (Artemisia) часто встречается пыльца разнотравья: сложноцветных (Сотро-sitae), губоцветных (Ladiatae), розоцветных (Rosaceae), гречишных (Polygonaceae) и др. Встречаются споры папоротников семейства Poly-podiaceae и зеленых мхов — Bryales.
В подстилающей эту погребенную почву лёссовой толще, сформировавшейся в ледниковую эпоху (днепровскую или рисскую), наблюдаются обедненные спорово-пыльцевые комплексы.
Отдельные образцы из этого яруса лёсса совсем не содержали пыльцы и спор.
Очевидно, этот район представляет собой пери- или экстрагляциаль-ную область с более суровыми климатическими условиями и бедной растительностью.
Вторая и третья погребенные почвы, сформировавшиеся во время окс-ко-днепровского (миндель-рисского) интергляциала и окского (миндель-ского) интерстадиала, менее выражены по спорово-пыльцевым комплексам в разрезе среди лёссовых отложений. Они характеризуются немного большим распространением пыльцы широколиственных пород. Меньшую выраженность споро-пыльцевых комплексов в разрезе лёссовых пород второй и третьей погребенных почв, очевидно, можно связывать с меньшим влиянием ледникового покрова, край которого находился на более значительном расстоянии.
Следует подчеркнуть, что в последние годы сотрудниками Института геологических наук АН УССР под руководством В. Г. Бондарчука и сотрудниками сектора географии АН УССР под руководством М. Ф. Век-лича проведена огромная работа по углубленному изучению лёссов и погребенных почв, по изучению опорных стратиграфических разрезов лессовых пород антропогена и плиоцена и погребенных почв с применением комплексного метода исследований: морфологического, палеопедо--логического, литолого-стратиграфического, палеонтологического, палеоботанического (особенно опорово-пыльцевого анализа), рентгенографического, минералогического, термолюминесцентного, археологического и
других, составлен ряд палеогеографических карт и много литолого-стра-тиграфических колонок и схем стратиграфического расчленения толщи антропогеновых образований, но, к сожалению, до настоящего времени нет единого мнения по этим вопросам даже среди представителей одного учреждения.
Решение же этих вопросов имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение, особенно в связи с осуществлением задач, поставленных XXIV съездом КПСС.
Рассмотрим мнения разных исследователей по этому вопросу.
Один из основоположников стратиграфического расчленения лёссовой толщи УССР В. И. Крокос уделяет значительное внимание методике изучения лёссов и погребенных почв. Погребенные почвы, по его мнению, следует рассматривать, как руководящие окаменелости, с помощью которых лёссовая серия расчленяется на отдельные ярусы. Погребенным почвам автор придает стратиграфическое значение. Образование каждого яруса лёсса и возраст его В. И. Крокос связывает с ледниковыми эпохами, а возраст ископаемых почв — с межледниковыми.
Формирование каждого яруса лёсса, по его мнению, происходило к ледниковые эпохи в обстановке сухой степи, а образование ископаемых почв — в межледниковые эпохи, в условиях влажной степи (вторая и третья ископаемые почвы), или обычной степи (первая ископаемая почва рисс-вюрмского времени). В. И. Крокос придает ископаемым почвам стратиграфическое значение и с их помощью расчленяет толщу лёссов Украины на отдельные стратиграфические горизонты.
В. И. Крокос отмечает, что четвертичные отложения УССР тесно связаны с рельефом, а поэтому при их изучении необходимо на первое место ставить геоморфологические элементы: плато, речные долины и их террасы, открытые долины, низменности, террасы балок, морские террасы, пересыпи лиманов и морские косы.
Ученики В. И. Крокоса продолжили изучение лёссовых пород и погребенных почв УССР и рассмотрение их стратиграфического и палеогеографического значения.
В. Г. Бондарчук, М. Ф. Беклич, А. П. Ромоданова, И. Л. Соколовский в совместной работе (19616) указывали, что и ископаемые почвы имеют значительное распространение в четвертичных отложениях Украины, особенно в лёссовых породах. Их количество непостоянно, оно не отражает количества межледниковий или межстадиалов. В четвертичных отложениях внеледниковой области ископаемых почв до 20, в лёссовых породах ледниковых и приледниковых зон — до 11, в четвертичных отложениях морено-зандрового и замдрового районов — до 8. Материнскими, породами ископаемых почв являются делювиальные, аллювиальные, ал-лювиально-делювиальные, водно-ледниковые, ледниковые и другие отложения. Наибольшее количество ископаемых почв приурочено к делювиальным и водно-ледниковым лёссовым породам.
Основные типы ископаемых почв — серые лесные, черноземные, коричневые и красно-бурые, болотные. Другие типы ископаемых почв (подзолистые дерновые, черноземно-луговые, каштановые и другие) обнаружены на небольших площадях.
Авторы приходят к выводу, что ископаемые почвы являются характерным признаком аллювиальных, аллювиально-делювиальных, водно-ледниковых и особенно делювиальных пород. Перерывы или замедления в накоплении осадков, зафиксированные ископаемыми почвами, вызваны общими изменениями климатических условий, новейшими региональными тектоническими движениями земной коры и узко местными, главным образом геоморфологическими, причинами. Наибольшее палеогео-:
графическое и стратиграфическое значение имеют ископаемые почвы, обусловленные первым из указанных выше факторов» (стр. 186—187).
Позднее М. Ф. Веклич (1965), ссылаясь на работы зарубежных и отечественных ученых, отмечал, что «важной закономерностью развития почв является ритмичность. Каждый ритм состоит из двух фаз. В областях умеренного климата — это холодная и теплая фазы. Чередование теплых и холодных отрезков времени на протяжении позднего кайнозоя (плиоцен и антропоген), особенно антропогена, теперь можно считать несомненной закономерностью, которая обоснована теоретически, а также подтверждается детальным изучением большого количества геологических разрезов верхнекайнозойских отложений Евразии, Северной и Южной Америки, Африки.
Ископаемые почвы, сходные с современными в областях материковых оледенений и вблизи них, являются образованиями теплых фаз. В антропогене — это межледниковья и межстадиалы. На протяжении холодных фаз позднего кайнозоя эти ископаемые почвы не развивались. В лёссовых областях средних широт холодные фазы в антропогене являются временем образования лёссов разного происхождения.
В настоящее время в разрезе верхнекайнозойских отложений Украины и Молдавии (начиная со среднепдиоценовых) известны свыше тридцати разновозрастных ископаемых почв, которые, однако, являются показателями на более пятнадцати фаз. Столько же и разделяющих почвы горизонтов субаэральных и других отложений. Следовательно, ископаемая почва в одних случаях может соответствовать всей теплой фазе, других — только части ее» (стр. 39).
Исходя из указанного выше принципа М. Ф. Веклич в работе «Детальные стратиграфические схемы и легенда для крупномасштабных геологических карт антропогена Украины» (1972) выделил 18 фаз образования антропогеновых геологических формаций, которые «..являются отражениями девяти палеогеографических ритмов развития осадкообразования в это время» (стр. 34).
Вопросу генезиса лёсса, стратиграфического и палеогеографического значения погребенных почв посвящена огромная литература.
Не останавливаясь на тех основных генетических типах лёсса, которые наблюдаются 'на Украине, отметим лишь, что ошибка геологов-эоли-стов состоит в том, что заведомо водные отложения они нередко принимают за эоловые. Вместе с тем геологи и географы, признающие водную теорию происхождения лёсса, впадают в другую крайность: стараются распространить эту теорию и на заведомо эоловые отложения. Разумеется, в такие крайности впадать нельзя, в природе следует различать лёссы различного происхождения — эолового, пролювиального, элювиального, озерного, аллювиального и др. Автору кажется, что оценивая положительно работы наших отечественных ученых по проблеме генезиса лёсса, стратиграфического и палеогеографического значения погребенных почв и подчеркивая огромные достижения по этим проблемам в Советском Союзе, следовало бы обратить внимание ученых на необходимость более осторожного подхода, особенно к оценке стратиграфического и палеогеографического значения лёссов и погребенных почв, залегающих на склонах плато и древних лёссовых террас. Автору кажется, что придавать стратиграфическое значение можно только тем погребенным почвам, которые имеют хорошо сформированные генетические горизонты и региональное распространение (на обширных междуречных равнинах) в связи с тем, что часто гумусированные прослои и погребенные почвы могут сформироваться в течение очень краткого промежутка времени в связи с ритмичными изменениями климата и делю-
виальными процессами. Часто темно-окрашенные гумусированные или буровато-серые прослои, образовавшиеся на протяжении очень короткого отрезка времени, могут ¡приниматься некоторыми исследователями за погребенные почвы и им могут придавать стратиграфическое значение.
На этот путь, по >нашему мнению, становиться нельзя только потому, что даже кратковременные ритмические изменения климата, даже изменение погодных условий (пыльные бури или сильные ливни) могут привести к формированию в лёссовой толще склонов речных долин и древних балок гумусовых прослоек, погребенных почв. Во время пыльных бурь происходит дефляция и аккумуляция гумусовой пыли, которая отлагается на склонах речных долин и балок и может образовать гумусовые горизонты.
Так, например, К. С. Кальянов (1971, стр. 78—80) указывает на периодичность развития ветровой эрозии за последние 6000 лет. Он выделил 4 фазы дефляции, которые соответствуют эпохам пониженного увлажнения и разделяются на вековые периоды и циклы, а последние — на внутривековые. В среднем каждая фаза состоит из 15 вековых ритмов (периодов и циклов) и 100 внутривековых ритмов ветроэрозионной активности. Деятельность человека играет определенную роль в интенсификации ветровой эрозии, однако она только накладывается на общую динамику объективных причин, обусловливающих развитие дефляции. Исходя из имеющихся представлений о предполагаемой тенденции к понижению увлажненности, по мнению автора, следует ожидать в целом интенсификационных ветроэрозионных процессов. Учитывая данные К. С. Кальянова, мы считаем вполне естественным, что фазам дефляции соответствуют и фазы аккумуляции, то есть накопления эоловых наносов, особенно во время пыльных бурь. Если взять только 4 фазы дефляции за последние 6000 лет, то в это же время происходило и 4 фазы аккумуляции осадков, представленных на Украине темно-серыми зернистыми суглинками (переотложенных горизонтов верхних слоев современных почв).
Они могли сформироваться на протяжении кратковременных климатических ритмов (до 1000—1500 лет), а гумусовые прослои —даже на протяжении одной пыльной бури. Так, например, В. Н. Бабиченко (1965), ссылаясь на труды А. В. Вознесенского (1930) и С. О. Воробьева (1930), отмечает, что пыльная буря 26—28 апреля 1928 г. также вызвала большое опустошение на огромном пространстве. Она охватила всю степь и частично лесостепь. Ветер поднял более 15 млн. т черноземной пыли с площади 1 млн. км2 до высоты 400—750 м. Громадные количества распыленной почвы осели частично на Украине, частично в Румынии и Польше. Площадь, на которой выпала пыль (у нас и за границей), достигла 6 млн. км2.
Во время исследований почв в 1928 г. (с мая по октябрь) для составления карты почв масштаба 1 : 126 000 в Донецкой области автору приходилось наблюдать в Большо-Янисельском и Селидовском районах (в нижних и средних частях склонов) результаты аккумулятивной деятельности этой бури в виде многочисленных почвенных ям, в которых над современной почвой залегали пылеватые зернистые и очень рыхлые, и сыпучие наносы принесенного ветром чернозема, слегка слоистой текстуры, мощностью от 30 до 70 см. В верхних же частях склонов (более крутых) обнажался лёсс, а современная почва была смыта.
Аналогичные явления наблюдались в долине р. Орчик.
Погребенные эоловые зернистые суглинки с фауной морских моллюсков наблюдаются также в лёссовой толще обнажений Сиваша (Заморий, 1937).
По материалам М. М. Жукова (1964) пыльные бури образуют разнообразные аккумулятивные формы рельефа, сложенные мелкоземом разного гранулометрического состава. Состав и формы рельефа зависят от дальности переноса мелкозема. Чаще всего образуются валы около препятствий (лесные полосы, дома, заборы и др.).
Высота этих валов чаще достигает 1—1,5 м. Однако, в отдельных случаях наблюдаются дюны высотою до 4 ж. В этом случае лесонасаждения оказываются погребенными до кроны деревьев. Такое явление можно наблюдать около поселка Шевченко в Ногайском районе Запорожской области (Жуков, 1964).
За пределами областей распространения пыльных бурь условия аккумуляции мелкозема изменяются. Здесь материал переносится только во взвешенном состоянии, а поэтому осаждение его возможно лишь при -значительном снижении скорости ветра. Вследствие этого пыль покрывает землю ровным тонким слоем. Территория, покрытая пылью, значительна и захватывает также частично Румынию и Польшу (Жуков, 1964).
Эоловые процессы, особенно пыльные и черные бури, играют значительную роль в процессе дефляции, транспорта и аккумуляции мелко-земистых (пылеватых) частиц, образующих эоловые темно-окрашенные осадочные отложения, которые, залегая на склонах с благоприятными условиями для развития делювиальных процессов, могут покрываться лёссовым делювием и превращаться в погребенные почвы. Вполне очевидно, что такие погребенные почвы не могут иметь стратиграфического значения.
Погребенные почвы в аллювиальных, пролювиальных и делювиальных отложениях могут формироваться на протяжении очень коротких промежутков времени, а поэтому сопоставлять время их образования с межледниковыми эпохами или интерстадиалами, как это делают некоторые исследователи погребенных почв Украины, с научной точки зрения совершенно неправильно.
Это подтверждают исследования географов-ландшафтоведов Л. И. Во-ропай, Н. А. Куница погребенных почв в толще аллювиальных отложений пойм Днепра и Днестра.
Л. И. Воропай и Н. А. Куница (1972), по нашему мнению, удачно использовали результаты изучения погребенных почв пойм для выявления закономерностей развития ландшафтов. Поймы — самые молодые и динамичные геосистемы, точно реагирующие и передающие своим вещественным составом и структурой характер неотектонических движений, вековые и сезонные изменения климата и закономерности ландшафто-генеза послеледниковья.
На среднем Днепре у с. Зарубинцы в 5-метровом разрезе поймы прослеживались две полнопрофильные, две слаборазвитые и две эмбриональные почвы, разделенные слоями аллювиальных песков. Это свидетельствует о неоднократной смене субаэральных фаз развития с активным почвообразованием и субаквальных фаз аккумуляции аллювия и погребения ранее сформировавшихся почв. Смена их в разрезе свидетельствует об изменении длительности, условий и характера почвообразования в разные субаэральные фазы, что позволяет сделать выводы о смене во времени типов ландшафтов.
Нижние, самые древние почвы — аналоги современных дерново-подзолистых — отражают фазу широколиственно-хвойных лесных ландшафтов с наиболее влажным и холодным для данной территории климатом. Вверх по разрезу они сменяются серыми лесными оподзоленными почвами — фаза широколиственных или лесостепных ландшафтов. Выше
залегают самые мощные (1,35 м) в данном разрезе черноземы луговой степи и наиболее теплого и сухого климата. Они вновь сменяются серыми лесными оподзоленными почвами лесостепи. Выше наблюдаются две маломощные эмбриональные дерново-аллювиальные почвы. Такой же тип и современных почв.
Для разрезов пойм среднего Днестра (села Онут, Непоротово, Ва-сильевцы, Ожево, Косоуцы и др.) характерны, как правило, две мощные хорошо развитые почвы черноземного типа, разделенные прослоями лёссовидных суглинков.
Погребенные почвы свидетельствуют о более стабильном развитии района, большей продолжительности субаэральных фаз и о менее резких сменах типов климата и ландшафтов.
Намечается и общая тенденция в развитии пойм Днепра и Днестра. Она выражается в наличии на глубине 2,5—3,0 м наиболее мощных, хорошо сформированных почв черноземного типа, что отражает длительную фазу развития степных ландшафтов в условиях наиболее сухого и теплого климата.
Приведенные данные показывают, что формирование разных типов погребенных почв в толще аллювия пойм Среднего Днепра и Днестра произошло в голоцене и никто не станет связывать время их образования с оледенениями и межледниковьями, а только со сравнительно непродолжительными сменяющимися во времени климатическими фазами или ритмами и неотектоническими ритмами, вызвавшими смену ландшафтов и типов почв в этих районах. Отсюда следует, что аллювиальные почвы не имеют того стратиграфического значения, какое им иногда придают некоторые геологи и географы, связывая время их формирования с ледниковыми и межледниковыми эпохами.
При рассмотрении фактического материала по геологической съемке в бассейне Днестра автор обратил внимание на то, что Л. Ф. Лун^ герсгаузен в Подолии и Молдавии насчитывал в толще лёссовидных пород до шести погребенных почв, часть из которых, безусловно, аллювиального происхождения с прослоями песков и не имеет того стратиграфического значения, которое им придавалось.
Приведенные данные показывают, что изучение антропогеновых отложений УССР, в частности генезиса лёссовых пород, их стратиграфического расчленения, а также стратиграфического и палеогеографического значения погребенных почв, требует комплексных усилий, геологов, почвоведов, географов, ландшафтоведов и др. с применением современных методов исследований.
ЛИТЕРАТУРА
Бабиченко В. Н. Пыльные бури на Украине.— Тр. Украинского и.-и. гидрометеорологического ин-та, вып. 52. Вопросы климатологии. Л., Гидрометеоиздат, 1965. Бараков П. Ф. Эоловые наносы и почвы на развалинах Оливии.— Почвоведение, № 4. 1913.
Быенко Д. К■ Матер1али до характеристики копальних грунтт серед Наддншрянщини.—
Тр. УКДГ1, т. IV, 1930. Быенко Д. К. Четвертинни поклади захщно1 частини Донецко1 облаЫ 1 прилеглих райо-
шв областей Харювскько1 й Дншропетровськоь— Четв. перюд, № 8, 1935. Биенко Д. К. Матер1али до геолопчно ¡сторп долинии верхнього 1 середнього Дншра.
Кшв, Вид-во АН УРСР, 1939. Бондарчук В. Г. О стратификации и стратиграфии лёссового покрова УССР — Проблемы сов. геологии, № 1. М.— Л., 1938» Бондарчук В. Г. О физико-географических условиях образования лёсса и гумусовых горизонтов юга УССР. Проблемы палеогеографии четвертичного периода, в. XXXVII. М,— Л., Изд-во АН СССР, 1946.
Бондарчук В. Г., Веклич М. Ф., Ромоданова А. П., Соколовский И. Л. Генетические типы четвертичных (антропогеновых) отложений Украины, особенности их образования и размещения. Материалы по генезису и литологии четвертичных отложений (К VI Конгрессу ИНКВА, Варшава, И961). Минск, Изд-во АН БССР, 1961а.
Бондарчук В. Г., Веклич М. Ф., Ромоданова А. П., Соколовский И. Л. Генетические типы четвертичных (антропогеновых) отложений Украины, особенности их образования и размещения.— Четвертичный период, вв. 13, 14, 15. Киев, Изд-во АН УССР, 19616.
Веклич М. Ф. Ископаемые почвы в четвертичных (антропогеновых) отложениях юго-западной части Русской равнины.— Четвертичный период, вв. 13, 14, 15. Киев, Изд-во АН УССР, 1961а.
Веклич М. Ф. Основные результаты изучения вещественного состава четвертичных (антропогеновых) отложений юго-западной части Русской равнины.— Четвертичный период, вып. 13, 14, 15. Киев. Изд-во АН УССР, 19616.
Веклич М. Ф. Стратиграфия лёссов Украины.— Советская геология, № 6, 1965.
Векл1ч М. Ф. Детальш стратиграс}пчт схеми та легенда для крупномасштабных геоло-пчних карт антропогену Украши.— В1сник Акад. Наук УРСР, № 2, лютий, Кшв, 1972.
Вознесенский А. В. По поводу пыльных бурь 26—27 апреля 1928 г.— Тр. по сельскохозяйственной метеорологии, вып. XXI, № 8, 1930.
Воробьев С. О. Черные бури на Украине.—- Тр. по сельскохозяйственной метеорологии, вып. XXI, № 7, 1930.
Воропай Л. И., Куница Н. А. Изучение погребенных почв пойм как метод выявления закономерностей развития ландшафтов.— Мат-лы региональной конференции «Антро-погеновые ландшафты центральной черноземной области и прилегающих территорий». Изд-во Воронежского университета, 1972.
Гричук В. П. О пыльцевой флоре четвертичных отложений юга Европейской части СССР,— Изв. АН СССР, серия географич., 1940.
Жуков М. М. Оценка эолового фактора образования лёсса в свете изучения черных бурь.— Тр. Ии-та геологии и географии, вып. 24. Условия формирования четвертичных отложений, СО АН СССР, 1964.
Заморий П. К■ Сиваш (геолопя, пдрогеолопя I пдрох1м1я району захщного 1 швшчно частини схиного Сиваша), ч. I. Кшв, вид-во АН УРСР, 1937.
Заморий П. К. Четвертичные отложения Украинской ССР. Киев, Изд-во АН УССР, 1954.
ЗаморШ П. К. Поховаш грунта в лесовш товшд УРСР.— Науков! записки КДУ, том. XV, вып. X. Кшв, Вид-во КДУ, 1957.
Крокос В. И. Материалы для характеристики четвертичных отложений восточной и южной Украины.— Мат-ли по дослщженню грунт в Украши, т. I, в. 5. Харьив, 1927.
Крокос В. И. К вопросу о номенклатуре четвертичных отложений Украины.— Докл. АН СССР, т. II, в. 8, 1934.
Кальянов К. С.— В сб. «Ритмичность природных явлений». Гидрометеоиздат, 1971.
Ломаева Е. Т. Спорово-пыльцевые спектры лёссов на Украине.— Тр. Ин-та геол. наук АН УССР, серия геоморф, и четвертич. геол., в. I, Лёссовые породы, 1957.
Лунгерсгаузен Л. Ф. Очерки по геологии Молдавии. Тирасполь, 1933.
Наливкин Д. В. Ураганы, бури, смерчи. Географические особенности и геологическая деятельность. Л., «Наука», 1969.
