CC BY
35
УДК 811.161.1:811.162.1:161.26
Р. В. Алимпиева, О. А. Толстая
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЯДЕРНЫХ ЭКСПЛИКАТОРОВ МОДАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ НЕОБХОДИМОСТИ В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОСКРЕСЕНИЕ»
И В ЕГО ПОЛЬСКОМ ПЕРЕВОДЕ1
На материале романа Л. Н. Толстого «Воскресение» и его польского перевода рассматриваются ядерные экспликаторы одного из микрополей ситуативной модальности — микрополя необходимости; устанавливается функционально-семантическая иерархия соответствующих модальных модификаторов; выявляются общие, типологические черты и внутриязыковые особенности в характере функционирования рассматриваемых модальных средств.
This article deals with the nuclear explicators of the necessity micro-field — a micro-field of the situational modality - in the original and the Polish translation of L.N. Tolstoy's novel "Resurrection". The authors establish the functional-semantic hierarchy of corresponding modal modifiers and determine general, typological, and intra-lingual features in the functioning of the modal means examined.
Ключевые слова: модальность, модальное значение необходимости, частные значения необходимости, микрополе, модальные модификаторы, художественный текст.
Key words: modality, modal meaning of necessity, particular meanings of necessity, micro-field, modal modifiers, fiction text.
Модальность принадлежит к числу универсальных семантических категорий, «в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем» [5, c. 43]. Поэтому исследование данной категории на материале не одного, а двух или нескольких языков позволяет обнаружить такие закономерности и особенности в системе сопоставляемых языков, которые при их внутреннем изучении могут остаться незамеченными. Особенно активно проводятся соответствующие исследования в области славянских языков (см., например, [1; 3; 4; 7; 8]). Важно отметить и то, что последовательная антропоцентрическая направленность современных лингвистических исследований обусловливает закономерный интерес ученых к модальности художественного текста, изучение которого дает возможность выявить не только онтологические, но и аксиологические функции различных модальных значений, в том числе значений возможности, желательности, необходимости.
В данной статье представлены результаты сопоставительного анализа средств выражения модального значения необходимости, проведенного на материале романа великого русского писателя Л. Н. Толстого «Воскресение» и его польского перевода, выполненного В. Роговичем. «Воскресение» — последний роман Толстого, опубликованный на рубеже XIX—ХХ столетий, раскрывающий важнейшие политические и социально-нравственные проблемы русского общества того времени, отличается глубиной авторского проникновения в динамику моральнонравственных отношений героев и психологической тонкостью их вербального изображения. Именно поэтому исследование языковых средств, используемых писателем, среди которых важную аксиологическую функцию выполняют и экспликаторы модальных значений, представляется весьма актуальным.
Микрополе необходимости как структурно-содержательный компонент функциональносемантической категории модальности характеризуется особенностями, которые обусловлены факторами, лежащими в основе возникновения соответствующих отношений субъекта действия и действия. При этом, как указывает С. С. Ваулина, «факторы, детерминирующие возникновение ситуации необходимости, имеют объективно-субъективную природу» [2, c. 55], что отличает модальное значение необходимости от других значений ситуативной модальности и определяет специфику его модальной семантики, которая образуется набором ряда объективных и субъективно-объективных частных значений. Так, к числу объективных С. С. Ваулина относит значение вынужденности выполнения действия, связанной с необходимостью соблюдения общепринятых законов или подчинения каким-либо внешним обстоятельствам, и значение неизбежности выполнения действия, обусловленной наличием неотвратимых обстоятельств,
1 Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ № 09-06-00172-а.
находящихся вне сферы влияния субъекта. В число объективно-субъективных значении исследователь включает значение долженствования, связанного преимущественно с наличием факторов морально-этического характера, и значение потребности в выполнении действия, квалифицируемого субъектом как полезного, нужного, а стало быть, в значительной мере желательного [2, с. 55].
С опорой на классификацию частных значений, предложенную С. С. Ваулиной, рассмотрим особенности их реализации в рамках ядерной части микрополя необходимости при его функционировании в романе Л. Н. Толстого «Воскресение».
Центральную (ядерную) часть плана выражения микрополя необходимости в оригинальном тексте романа «Воскресение» образуют предикативы должен, надо, нужно. При этом наиболее частотным средством выражения модального значения необходимости в его частных реализациях является отпричастное прилагательное должен, которое в силу прозрачности своей модальной семантики эксплицирует в тексте преимущественно значение долженствования. В польском переводе романа в качестве его эквивалента в данном значении наиболее регулярно используется краткое предикативное прилагательное powinien (winien), отмеченное в словарях со значением 'должен, обязан' (БПРС) и выявляющее семантику «долженствования, основанного на внутреннем сознании или понимании необходимости» [6, с. 478]. Ср.: «Но тотчас же пришла мысль, что если ему стыдно, то это тем лучше, потому что он должен нести стыд» [9, с. 153] = должен по моральноэтическим причинам. — «Ale natychmiast przyszlo mu na mysl, ze jesli odczuwa wstyd, to tym lepiej, poniewaz powinien znosic wstyd» [10, s. 182]; «Потом он [председатель суда] объяснил им еще то, что, несмотря на то, что право это предоставлено им, они должны пользоваться им разумно» [9, с. 82] = должны по морально-этическим причинам. — «Potem objasnil im jeszcze, ze chociaz to prawo im przysluguje, powinni jednak korzystac z niego w sposób rozs^dny» [10, s. 94].
Следует отметить, что в тех случаях, когда в русском тексте романа «Воскресение» прилагательное должен эксплицирует значение долженствования, возникновение которого вызвано не чисто субъективными, а объективно-субъективными причинами, в тексте его польского перевода, как правило, используется глагол musiec, что можно объяснить его модальной емкостью: генетически связанный с немецким модальным глаголом müssen, имеющим значение «быть должным что-л. сделать в силу необходимости» (Сл. Брюкнера), musiec фиксируется словарями в значениях 'быть вынужденным', 'быть должным (обязанным)' (БПРС). При этом полонисты отмечают, что данный глагол, как правило, выражает «долженствование, чаще всего вызванное внешними обстоятельствами» [6, с. 478]. Ср.: «Доктор остался ночевать, и Катюша должна была постлать постель гостю» [9, с. 64] = была обязана. — «Doktor zostal na noc i Katiusza musiala poslac lózko dla goscia» [10, s. 74]; «Тетушки ждали Нехлюдова, просили его заехать, но он телеграфировал, что не может, потому что должен быть в Петербурге к сроку» [9, с. 136] = обязан. — «Ciotki oczekiwaly Niechludowa, prosily go, zeby przyjechal, ale zadepeszowal, ze nie moze, bo musi byc w Petersburgu w oznaczonym terminie» [10, s. 162].
В ряде случаев в качестве синонима глагола musiec при реализации указанного частного значения необходимости выступает miec, который, широко функционируя в польском языке как лексически полнозначный глагол со значением 'иметь', в сочетании с зависимым инфинитивом приобретает способность выполнять функцию экспликатора модального значения долженствования (БПРС). Ср.: «Бреве был тот товарищ прокурора, который должен был обвинять в этом заседании» [9, с. 27] = таковы его служебные обязанности. — «Brewe byl to ów wiceprokurator, który mial oskarzac na tym posiedzeniu» [10, s. 29]; «Наказание должно было происходить в женской посетительской» [9, с. 167] = должно, потому что так было заведено. — «Kara miala byc wymierzona w izbie odwiedzin na oddziale kobiecym» [10, s. 199].
Второе значение, эксплицируемое отпричастным прилагательным должен в рассматриваемом романе, — 'быть вынужденным выполнить действие'. В польских переводах в данных примерах регулярно используется глагол musiec, одним из значений которого является 'быть вынужденным, принужденным' (БПРС). Ср.: «Но ужаснее всего показался ему этот стареющийся и слабый здоровьем и добрый смотритель, который должен разлучать мать с сыном, отца с дочерью — точно таких же людей, как он сам и его дети» [9, с. 194] = вынужден разлучать по роду своей службы, хотя сам добрый. — «Ale najokropniejszym zjawiskiem wydal mu sig ten w^tly, poczciwy, starzej^cy sig naczelnik wigzienia, który musial matkg rozlqczyc z synem, ojca z córk^ — choc byli to takze ludzie, tacy sami jak on i jego dzieci» [10, s. 232].
По частотности употреблений с прилагательным должен соотносятся предикативы надо ('необходимо, следует, нужно' — БТС) и нужно ('необходимо, следует, надо' — МАС), которые реализуют в тексте романа «Воскресение» различные частные значения необходимости. При этом модификатор нужно используется преимущественно для экспликации частного значения 'иметь
потребность в выполнении действия'. Этот факт, по-видимому, обусловлен тем, что среди компонентов, определяющих модальную семантику данного предикатива, отчетливо выделяется сема 'хотеть': согласно этимологическим данным надо восходит к праслав. *nuda, родственному лит. pa-nusti 'затосковать по чему-л.' и др.-в.-нем. niot 'острое желание, стремление' (Сл. Фасмера). В качестве эквивалентов предикативов надо и нужно в польском тексте рассматриваемого романа наиболее регулярно употребляется предикативное наречие trzeba (potrzeba) (trzeba — 'надо, нужно, необходимо, следует' — БПРС), модальный глагол musiec, а также несобственно-модальный глагол nalezec, реализующий модальное значение необходимости в безличной форме в сочетании с зависимым инфинитивом (nalezy — 'следует, надлежит, нужно' — БПРС), краткое предикативное прилагательное po(winien), эксплицирующее значение 'быть должным (обязанным) выполнить действие'.
Приведем примеры реализации частных значений необходимости с помощью вышеуказанных русских модификаторов и их польских эквивалентов.
1. Значение 'иметь потребность в выполнении действия': «Нет, это я обдумаю после, — сказал он себе, — а теперь, напротив, надо развлечься от тяжелых впечатлений» [9, с. 94] — «Nie, o tym bgdg myslal pözniej — powiedzial sobie — a teraz, przeciwnie, trzeba sig oderwac od smutnych mysli» [10, s. 110]; «Я думаю, богатые люди бьют медведей, мужиков поят — все это дурно. Отчего бы им не сделать добро? Мне нужно бы только восемьдесят рублей. А не хотите, мне все равно, — сердито сказала она» [9, с. 176]. — «Myslg sobie: bogaci ludzie zabijj niedzwiedzie, rozpijj chlopöw, to wszystko jest zle. Dlaczego nie mieliby zrobic czegos, co jest dobre? Potrzeba by mi bylo tylko osiemdziesi^t rubli. A nie chce pan, to nie — powiedziala gniewnie» [10, s. 210]; «Но мне нужно видеть ее как можно скорее, — дрожа нижней челюстью, сказал Нехлюдов, чувствуя приближение решительной минуты» [9, с. 131]. — «Ale ja muszg sig z ni^ zobaczyc jak najprgdzej — powiedzial Niechludow. Dolna szczgka mu drgala, czul, ze zbliza sig chwila rozstrzygaj^ca» [10, s. 156].
Интересно отметить, что в ряде случаев функцию польского эквивалента предикатива нужно в рассматриваемом значении выполняет модальный глагол chciec ('хотеть, желать' — БПРС), являющийся ядерным конституентом микрополя желательности. Ср.: «Вам кого нужно? — спросила, подходя к Нехлюдову, надзирательница, ходившая между сетками. — Екатерину Маслову, — едва мог выговорить Нехлюдов» [9, с. 152]. — «Z kim pan chce sig widziec? — zapytala zblizaj^c sig do Niechludowa dozorczyni, ktora spacerowala migdzy siatkami. — Z Katarzyn^ Maslow^- ledwie mögt wymöwic Niechludow» [10, s. 181].
2. Значение 'быть должным (обязанным) выполнить действие': «По-настоящему, — думал он [Нехлюдов], — вчера во время суда надо было встать и публично объявить свою вину» [9, с. 126]. — «Wlasciwie — myslal — wczoraj podczas rozprawy nalezalo wstac i publicznie wyznac sw^ wing» [10, s. 150]; «И потому, кажется, ясно, что, для того чтобы не было таких мальчиков, нужно постараться уничтожить те условия, при которых образуются такие несчастные существа [9, с. 128]. — «I chyba jest zupelnie jasne, ze po to, by nie bylo takich chlopcöw, trzeba sig postarac o usunigcie warunköw, w ktörych ksztaltj sig te nieszczgsne istoty» [10, s. 152]; «Но ему [Нехлюдову] казалось, что, когда она вошла к нему в комнату, ему нужно было сделать что-то, что все при этом делают, а он не сделал этого» [9, с. 63]. — «Ale wydawalo mu sig, ze gdy weszla do jego pokoju, powinien byl zrobic cos, co wszyscy w takich razach robiq, a czego on nie zrobil» [10, s. 72]. «Знаешь что? Тебе надо сойтись с графиней Пассек, — продолжал разговорившийся Масленников, — она вся отдалась этому делу» [9, с. 180]. — «Wiesz co? Powinienes poznac hrabing Passek — ci^gn^l dalej, rozgadawszy sig, Maslennikow — ona calkowicie poswigcila sig tej sprawie» [10, s. 215].
3. Значение 'быть вынужденным выполнить действие': «Разговор их был прерван смотрителем, который поднялся и объявил, что время свидания кончилось и надо расходиться» [9, с. 192]. — «Rozmowg ich przerwal naczelnik wigzienia, ktöry podniösl sig z krzesla i oznajmil, ze widzenie skonczone i trzeba sig rozejsc» [10, s. 230]; «Когда Катюша выздоровела, денег у нее не было, и надо было искать места» [9, с. 12]. — «Totez gdy Katiusza wyzdrowiala, zostala bez pienigdzy i musiala szukac sluzby» [10, s. 11].
Итак, сопоставительный анализ средств выражения модального значения необходимости в оригинальном тексте романа Л. Н. Толстого «Воскресение» и в его польском переводе позволяет сделать определенные выводы относительно общих, типологических черт, обусловленных генетической общностью близкородственных русского и польского языков, и специфических внутриязыковых особенностей в характере их функционирования. К общим чертам относится то, что экспликация частных значений необходимости в обоих текстах обеспечивается широким набором модальных глаголов и предикативов, адекватно отражающих сложную онтологическую и аксиологическую природу соответствующего модального микрополя. Центр его образуют
собственно модальные модификаторы, характеризующиеся емкостью модальной семантики и высокой частотностью. В русском тексте романа — это предикативы должен, надо, нужно, в тексте польского перевода романа — глаголы musiec, предикативы trzeba и powinien. К общим чертам следует отнести также отчетливо прослеживающуюся тенденцию к модальной специализации лексических модификаторов: так, например, предикативное прилагательное должен
преимущественно актуализирует частные значения долженствования и вынужденности, предикатив нужно — значение потребности; польское предикативное прилагательное powinien эксплицирует, как правило, частное значение долженствования, основанного на внутреннем сознании необходимости. Различия, наблюдаемые в наполнении центра микрополя необходимости в романе «Воскресение» и в его переводе, обусловлены наличием в польском тексте романа несобственно модальных экспликаторов — в частности, глаголов miec, nalezec, выполняющих функцию синонимов вышеуказанных ядерных конституентов значения необходимости. При этом важно отметить, что специфические особенности в функционировании модальных экспликаторов необходимости в русском и польском текстах романа связаны в значительной степени с различным характером их семантической эволюции в диахронии рассматриваемых языков. Наглядным примером тому могут служить несобственно модальный глагол иметь, утративший данную функцию в русском языке уже к XVIII веку, и соответствующий ему польский глагол miec, напротив, сохранивший модальную функцию в современном польском языке.
Список литературы
1. Аскоченская В. Ф. Семантико-синтаксические функции и синонимика модальных и фазовых конструкций с зависимым инфинитивом (на материале польского, русского и украинского языков): дис. ... д-ра филол. наук. Воронеж, 1998.
2. Ваулина С. С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (XI—XVII вв.). Л., 1988.
3. Ваулина С. С. Об особенностях реализации модального значения возможности в романе Г. Сенкевича «Крестоносцы» и в его русском переводе (к вопросу о межъязыковой эквивалентности) // Ad:a Polono-Ruthenica. Olsztyn, 2004. № 9.
4. Ваулина С. С. Средства выражения модального значения необходимости в романе Болевслава Пруса «Lalka» и в его русском переводе // Ad:a Polono-Ruthenica. Olsztyn, 2005. № 10.
5. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Труды Института русского языка. М.; Л., 1950. Т. 2.
6. Кротовская Я. А., Кашкуревич Л. Г., Лесная Г. М., Селиванова Н. В. Практический курс польского языка. М., 2005.
7. Рыболовлев Н. Д. Средства выражения модальных значений в русском и польском языках (на примере модальности недостоверности и предметной модальности): автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1989.
8. Rytel D. Leksykalne srodki wyrazania modalnosci w jgzyku czeskim a polskim. Wroclaw; Warszawa; Kraköw, 1982.
9. Толстой Л. Н. Собрание соч.: в 22 т. М., 1983. Т. 13.
10. Tolstoj L. Zmartwychwstanie / przelozyl Waclaw Rogowicz. Warszawa, 1976.
Список сокращений
БПРС — Гессен Д., Стыпула Р. Большой польско-русский словарь: в 2 т. М.; Варшава, 1988.
БТС — Большой толковый словарь русского языка. СПб., 2009.
МАС — Словарь русского языка: в 4 т. М., 1981 — 1984.
Сл. Брюкнера — Brükner A. Slownik etymologiczny jgzyka polskiego. Warszawa, 1970.
Сл. Фасмера — Фасмер М. Р. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. М., 1964 — 1973.
MSP — Maly Slownik jgzyka polskiego. Warszawa, 1969.
Об авторах
Р. В. Алимпиева — канд. филол. наук, проф., РГУ им. И. Канта, alimpieva@nm.ru
О. А. Толстая — асп., РГУ им. И. Канта, kafrus213@mail.ru
Authors
Prof. R. V. Alimpiyeva, IKSUR, alimpieva@nm.ru O. A. Tolstaya, PhD student, IKSUR, kafrus213@mail.ru
