CC BY-NC-ND
30
Н.Н. Вохман
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ГОРОДСКИХ ПЕСЕН В ДЕРЕВЕНСКОЙ ТРАДИЦИИ
В статье рассмотрен процесс расширения функциональной сферы городских песен в деревенской традиции. Проанализированы примеры включения городских песен в обряды семейного и календарного циклов.
Ключевые слова: русский фольклор, городская песня, обрядовая песня, городская песня в деревне.
Любая фольклорная традиция представляет собой некий умозрительный инвариант, который не существует в реальности, и множество диалектных вариантов - реальных фольклорных традиций разных местностей. В этих реальных фольклорных диалектах исследователь находит большое количество отступлений от того инварианта. Об одном таком отступлении и пойдет речь.
В классической крестьянской фольклорной традиции обряды семейного и календарного цикла сопровождались специальными, обрядовыми песнями, исполнение которых во время, не связанное с данным обрядом, было невозможно. Существовали и необрядовые песни, которые исполнялись в любое другое необрядовое время. Однако начавшийся в XIX в. процесс смены «классического» фольклора традициями постфольклорными привел к изменению функций некоторых песен.
Этот процесс шел по нескольким направлениям и несколькими путями:
1) обрядовая песня одного обряда становится обрядовой песней другого обряда (например, свадебная - частью похоронного и пасхального обрядов);
2) необрядовая песня включается в обряд;
3) городская песня функционирует в игровых практиках.
© Вохман Н.Н., 2011
Так, В.С. Бахтин пишет: «Постепенно строгая обрядность стала приобретать празднично-игровой характер, и позднее, наряду со старыми, традиционными обрядовыми могли исполняться любые песни подходящего содержания. Уже в прошлом веке святочные игры, масленичные катания, например, нередко сопровождались не специальными масленичными песнями, а новыми народными песнями литературного происхождения, романсами»1.
Остановимся подробно на включении в обряд городских песен. Исполнению городских песен в каком-либо обряде предшествует «перевод» традиционных необрядовых лирических песен в статус обрядовых. С середины XIX в. городские песни начали активно проникать в репертуар деревенских жителей и функционально занимать место традиционных необрядовых лирических песен. Вследствие этого в XX в. в одних местностях городские песни сосуществуют с традиционными необрядовыми лирическими песнями, в других же - почти полностью вытеснили традиционную лирику2. Это важно учитывать, потому что приурочение городских песен к обряду может проходить несколькими путями:
1) включение городских песен в обряд может быть вторичным, то есть городские песни вообще вытесняют традиционные необрядовые песни из фольклорной традиции, а также заменяют их в качестве обрядовых;
2) включение городских песен в обряд, к которому уже приурочены традиционные необрядовые песни;
3) исполнение городских песен в качестве обрядовых наряду с традиционными обрядовыми;
4) использование только городских песен в качестве обрядовых.
Рассмотрим процесс включения городских песен в обряды семейного цикла.
Похороны. Включение необрядовых песен в похоронный обряд зафиксировано в Кежемском районе Красноярского края. Исследователи отмечают, что жанр похоронной причети на этой территории уже не существовал, по крайней мере, на протяжении всего XX в. Во время похоронного обряда в этой местности исполнялись традиционные необрядовые лирические песни, которые в 7080-e гг. XX в. были известны как «горькие», «жалобные», «горемычные», «желанные», «похоронные»3. В эти же годы в похоронный репертуар включаются и городские песни: «В настоящее время на похоронах все чаще звучат поздние песни: "Темна ноченька сумрачна", "Потеряла я колечко", "Разлука ты разлука", "Туманы, туманы" - и даже современные лирические - "Вот уж вечер, стою у калитки"»4. Судя по полевым материалам, к началу XXI в. тради-
ционные необрядовые песни полностью ушли из похоронного репертуара, уступив место городским. Городские песни, приуроченные к похоронному обряду, уже больше не исполняются в необрядовое время. Для собирателей женщины неохотно соглашались петь такие песни, так как каждая из них связана с личным горем и без слез их исполнять невозможно.
Соб.: Эту песню на похоронах пели? (После исполнения «В том саду при долине громко пел соловей...»).
Инф.: Да. Вы знаете, вот у нас, на Ангаре, так заведено, наверно, нигде так не заведено... мы вот песни поем ну вот на похоронах5.
Песни «Скатилось колечко», «Дождик собрался, дождик моросит», «Все пташки да канарейки», «В том саду при долине громко пел соловей», «Туманы, туманы» маркировались исполнителями как похоронные6. Мотивы смерти, сиротства, одиночества, потери обусловили включение этих песен в похоронный обряд.
Однако чтобы песня вошла в разряд похоронных, ее тематика необязательно должна быть связана со смертью. Так, одна исполнительница среди похоронных назвала песню «Оренбургский пуховый платок», которую исполняли на похоронах ее матери. Это связано с тем, что в данной местности на похоронах исполняют не только песни, которые прочно вошли в похоронный обряд, но и любимую песню умершего независимо от ее содержания - таким образом формируется пласт «семейных» похоронных песен.
В данной ситуации включение городских песен в обрядовый репертуар является вторичным: они заменили традиционно исполнявшиеся на похоронах необрядовые лирические песни.
Проводы в армию. Городские песни вытеснили рекрутские плачи и песни. В качестве тестов, приуроченных к обрядам проводов в армию, зафиксировано исполнение песен «Как родная меня мать провожала», «Последний нынешний денечек» (Курагинский, Ермаковский районы Красноярского края, Владимирская область)7, «За лесом солнце осветило», контаминированная с «Последний нынешний денечек» (Новгородская область)8. Активность бытования этих песен приходится, скорее всего, на вторую половину XX в., так как произведения в основном записаны от людей 1920-1930-х гг. рождения, которые рассказывали о своей молодости. Кроме того, некоторые информанты рассказывали об исполнении во время проводов в армию песен солдатской тематики, таких как «При лужке, лужке», «Распрягайте, хлопцы, коней», «По долинам и по взгорьям», «Катюша», «Горы и долины, реки и просторы» (Владимирская область)9.
Свадьба. Исполнение городских песен на свадьбе могло происходить в нескольких случаях: 1) поют на свадьбе в той конкретной
обрядовой ситуации, когда раньше пели определенную обрядовую песню; 2) на свадебном пиру по окончании основного обрядового сценария, но при этом данная песня считается только свадебной и в другое время ее не поют; 3) на свадебном пиру по окончании основного обрядового сценария, когда в принципе уже поют что угодно, -при этом песня исполняется и в других необрядовых ситуациях.
Пример первого случая. В.А. Лапин пишет, что на территории бывшей Медведской волости (ныне часть территории Шимского района Новгородской области) вместо традиционного для этого района свадебного голошения, которое называлось воля, на девичнике пели романс «Я у маменьки выросла в воле»10. Выбор этого романса и его приурочивание именно к данному моменту в обряде обусловлены наличием в первой строке романса привычного для жителей этой территории слова «воля». По его же свидетельствам, на девичнике также исполняли «Зачем ты, безумная, губишь?», «Зеленую рощицу» и другие романсы, «ни одной свадебной обрядовой песни здесь уже не помнят»11. Таким образом, в данной местности городские песни полностью вытеснили традиционную обрядовую лирику.
К первому случаю можно отнести и описанное В. Бахтиным исполнение в Ленинградской области варианта городской лирической песни «Разлука» «Все пташки-канарейки так жалобно поют» в конце выкупа невесты12. Однако ситуация в этой местности отлична от описанной выше. Среди 82 приведенных текстов, исполняемых на свадьбе, лишь одна песня является поздней. По мнению автора, ее включение в обряд обусловлено тем, что в ней «говорится о венчании»13.
Другая ситуация сложилась во Владимирской области. Собранный на этой территории материал иллюстрирует второй случай включения городских песен в обряд. По свидетельствам собирателей, информанты еще помнят традиционные свадебные песни, приуроченные к конкретной обрядовой ситуации. В записях есть и причитания невесты на девичнике, и величальные песни для основных участников обряда. Городские песни поют уже в венчальный день во время пира: «За столом сразу "Золотые горы", она первый номер - "Когда б имел златые горы", за ней "Коробочку" пели»14, «Первой песней запевали про Марию. Потом "Коробочка" начиналась... Обязательно... После этого, уже, знаете, кто что запоет»15. Из этих интервью не ясно, могли ли романсы «Когда б имел златые горы» и «Коробочка» исполняться в необрядовое время. Однако упоминание их первыми и для свадебного пира обязательными, без которых, видимо, нельзя обойтись на свадьбе, позволило отнести их ко второй группе.
Ко второму случаю отнесем и свадебную традицию русского населения Латгалии. Т.С. Макашина пишет, что данный «свадебный репертуар сложился довольно поздно и представляет собой сплав разнообразных песен»16. Так, среди самых популярных исследовательница называет лирическую песню «Калина с малиной рано расцвела», романс «Подул осенний ветер в поле, завяли алые цветы»17. Других сведений о месте этого романса в обряде и о его исполнении в иных ситуациях нет.
Свадебным, но не приуроченным к определенному обрядовому действию, считают романс «Из-под тоненькой беленькой рубашки поднимается белая грудь» жители деревни Николаевка Красноярского края18. В соседнем селе Ермаковском свадебными являются песни «Зачем меня тятенька просватал» и «Добрые люди, скажите: "Хорош ли жених у меня"...»19. Тематика этих двух песен свадебная, однако по происхождению они являются поздними, о чем свидетельствует их лексика, наличие строфики, рифмы. Судя по полевым материалам, традиционные свадебные песни в этом регионе не сохранились. Однако сами обряды продолжают функционировать: где-то они существуют в редуцированном виде, где-то возрождены. Выполнение обрядовых действий требует исполнения обрядовых песен, о которых у информантов остались лишь воспоминания. Возможно, происходило два процесса: включение в обряд городских песен с сюжетными ситуациями, не относящимися к свадьбе, и создание новых свадебных песен со свадебной атрибутикой, но уже по литературным образцам.
И наконец, обратимся к примерам, иллюстрирующим третью ситуацию исполнения городских песен. Так, во Владимирской области на второй день свадьбы «Песни пели и "Ой при лужке, при лужке...", "Одинокая гармонь"»20, в д. Менюша Новгородской области романсы «Зачем ты, безумная, губишь?», «Что не ветер ветку клонит», «Слети к нам, тихий вечер» исполняли после свадебного застолья21. Однако автор пишет, что здесь «хорошо помнят традиционное групповое голошение, ту самую Волю, и другие классические обрядовые песни»22. В традиционной свадьбе во время этих обрядовых ситуаций уже можно было исполнять необрядовые песни. В постфольклорной традиции основу деревенского песенного репертуара составляют городские песни, поэтому вполне закономерно, что именно их в данном случае и называют информанты.
Что касается приурочения городских песен к календарным обрядам, то на этот счет пока есть всего два свидетельства.
Троица. Песня литературного происхождения «Как на этой на долинке» во многих населенных пунктах (Каратузский район Красноярского края, Владимирская область, Алтайский край23)
заменила традиционные троицкие календарные песни. Судя по имеющимся экспедиционным материалам, Троица - один из немногих календарных праздников, обрядовые действия которого соблюдались в некоторых деревнях еще 10 лет назад. Однако традиционных троицких песен не сохранилось, информанты вспоминали: «Пели летние песни о траве, березках. В основном прославлялась береза»24. На просьбу собирателей спеть троицкую песню исполняли «Как на этой на долинке».
Прикрепление этой песни к троицкому обряду обусловлено наличием в ней образов (пускание венков по реке, гадание на венках), которые в фольклорном сознании исполнителей связаны с Троицей. Однако в некоторых местностях она бытует как необрядовая и никак не ассоциируется с Троицей, например, в Новгородской области исполнительница называет ее «плясовой, хороводной», но без приурочивания к какому-либо обряду25.
Масленица. Пример бытования городской песни в качестве масленичной приведен в издании «Песни Ленинградской области». Наряду с традиционными масленичными песнями на данной территории зафиксирован романс «Соловеюшка преми-лый...»26. Автор отмечает, что его исполняли, «когда катались на лошадях»27. Однако эта песня не является строго приуроченной к масленичному обряду, так как ее «пели и в другие дни как одну из любимых»28.
Все описанные нами случаи исполнения городских песен говорят о том, что их функциональная область в деревенской традиции расширяется - они проникают в обрядовую сферу. Этот процесс, по всей видимости, начался практически сразу, как только образцы городской лирики попали в деревенскую среду, и усилился уже во второй половине XX в. Однако фиксации этого явления, как мы смогли убедиться, немногочисленны, что обусловлено, во-первых, известным пренебрежительным отношением большинства фольклористов к городской песне с момента ее появления и почти до конца XX в., во-вторых, отсутствием в сборниках (за редким исключением) описания контекста исполнения песен.
Примечания
1 Бахтин В. Песни Ленинградской области. Записи 1947-1977. Л.: Лениздат, 1978.
С. 195.
2 Лапин В.А. Русский музыкальный фольклор и история. М.: Моск. гос. фольклор-
ный центр «Русская песня», 1995; Макашина Т.С. Свадебный обряд русского
населения Латгалии // Русский народный свадебный обряд: Сб. ст. Л.: Наука, 1978.
3 Новоселова Н.А. Локальные черты устно-поэтической традиции Приангарья //
Фольклор: Песенное наследие. М.: Наука, 1991. С. 140.
4 Там же.
5 Архив Красноярского государственного педагогического университета (далее -
КГПУ). Диск 7-6/2008.
6 Архив КГПУ. Диск 7-11/2008; диск 7-23/2008.
7 Архив КГПУ. Диск 10-23/2009; Архив КГПУ 106-1/2007; Традиционная куль-
тура Муромского края. Экспедиционные, архивные, аналитические материалы: в 2 т. Т. 1. М.: ГРЦРФ, 2008. С. 140.
8 Традиционный фольклор Новгородской области. Песни. Причитания (По запи-
сям 1963-1976). Л.: , 1979. С. 315.
9 Традиционная культура Муромского края. С. 141, 142.
10 Лапин В.А. Указ. соч. С. 153.
11 Там же. С. 157.
12 Бахтин В. Указ. соч. С. 58.
13 Там же. С. 202.
14 Традиционная культура Муромского края. С. 109.
15 Там же. С. 107.
16 Макашина Т.С. Указ. соч. С. 142.
17 Там же.
18 Записано от Ивахно Зои Николаевны, 1937 г.р., Семеновой Надежды Павловны,
1937 г.р., Фридриковой Ольги Кузьмовны, 1933 г.р., Крапивиной Валентины Сергеевны, 1944 г.р. в д. Николаевка Ермаковского района Красноярского края. Записала Н.Н. Вохман, август 2010 г.
19 Записано от Шевцовой Клавдии Михайловны, 1932 г.р., в с. Ермаковском Ерма-
ковского района Красноярского края. Записала Н.Н. Вохман, август 2010 г.
20 Традиционная культура Муромского края. С. 122.
21 Лапин В.А. Указ. соч. С. 172.
22 Там же.
23 Архив КГПУ. Диск 1-99/2009; Традиционный фольклор Владимирской деревни
(в записях 1963-1969 гг.) / Отв. ред. Э.В. Померанцева. М.: Наука, 1972; Как на этой на долинке [Электронный ресурс] // Сайт «Русский фольклор». URL: http://rusfolklor.ru/archives/1370 (дата обращения: 09.01.2011).
24 Архив КГПУ. Диск 1-98/2009.
25 Традиционный фольклор Новгородской области. С. 322.
26 Бахтин В. Указ. соч. С. 77.
27 Там же. С. 205.
28 Там же.
