CC BY
13
УДК 613.632 + 612.86.014.46 + 612.886.014.46]:6€1.723.2-13
ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ОБОНЯТЕЛЬНОГО И ВЕСТИБУЛЯРНОГО АНАЛИЗАТОРОВ У ЛИЦ, ПОДВЕРГАЮЩИХСЯ ВОЗДЕЙСТВИЮ ХЛОРПРОИЗВОДНЫХ МЕТАНА
К. В. Фокина Клиника Института гигиены труда и профзаболеваний, Киев
Мы изучали состояние нервной системы рабочих, подвергавшихся комплексному воздействию хлорпроизводных метана — хлористого метила, хлористого метилена, хлороформа и четыреххлористого углерода — при работе на химических предприятиях. Условия труда на производстве характеризовались периодическим повышением предельно допустимых концентраций (ПДК) отдельных компонентов указанного комплекса. Однако в литературе имеются данные о наркотических и токсических свойствах каждого из названных веществ в отдельности, а не о их комбинированном влиянии.
Результаты тщательного неврологического исследования (амбулаторного и в условиях стационара) позволили нам установить, что длительное воздействие комплекса хлорпроизводных метана может приводить к патологии нервной системы. Клиническая симптоматика при этом была различной. У большинства (33) обследованных отмечались признаки астении и вегетативной дистонии. Обнаруживались снижение или выпадение роговичных рефлексов, диссоциация между высокими сухожильными и вялыми кожными рефлексами, яркий стойкий дермографизм, общий гипергидроз, акрогипергидроз, мраморность кожи кистей и предплечий, болезненность при надавливании на шейные вегетативные точки и артериальная гипотония. Во всех этих случаях был диагностирован астено-вегетативный синдром. У 18 человек в клинической картине на первый план выступали признаки диэнцефальной патологии. У 13 из них наблюдались приступы непреодолимой сонливости по типу нарколепсии, возникавшие в неадекватной обстановке в положении сидя, стоя, за едой и т. д. В 4 случаях выявлялись вегетативно-сосудис-тые кризы и в 1 случае — приступы кратковременной резкой слабости в конечностях с онемением их по типу катаплексии. В промежутках между приступами регистрировались явления астении и признаки вегетативной дистонии, иногда непостоянные, нерезко выраженные патологические пирамидные знаки и частые симптомы орального автоматизма (Маринеско-Родовичи).
И, наконец, 8 человек предъявляли жалобы на слабость, боли и парестезии в конечностях. У этих людей мы находили нарушение поверхностной чувствительности по периферическому типу, болезненность при надавливании на мышцы и периферические нервы, слабо положительные симптомы натяжения и нарушения периферической вегетативной иннервации — пастозность пальцев, резкую болезненность вегетативно-сосу-дистых пучков на шее, бледность кожи ладоней, стоп и пальцев, ломкость ногтей с продольной исчерченностью их, гипергидроз ладоней. У этих лиц был диагностирован вегетативно-сенсорный полиневрит.
Астено-вегетативный синдром встречался главным образом у рабочих с небольшим профессиональным стажем (до 3 лет), а диэнцефальные нарушения и вегетативно-сенсорный полиневрит — у рабочих с большим стажем (свыше 5 лет).
Таким образом, на основе одних лишь клинических данных удалось установить преимущественное влияние хлорпроизводных метана на кору
и подкорковые отделы головного мозга и реже на периферический отдел нервной системы.
Для более детального выяснения этого вопроса целесообразно было изучить функциональное состояние коры головного мозга у лиц с признаками токсического воздействия указанных соединений. С этой целью мы определяли возбудимость обонятельного и вестибулярного анализаторов, что, по литературным данным, в известной степени отражает функциональное состояние коры больших полушарий головного мозга (И. М. Сеченов; И. П. Павлов; О. Г. Агеева-Майкова; В. В. Крамер; К. Л. Хилов, и др.).
Функциональное состояние обонятельного анализатора изучено у 41 человека, из них у 21 был астено-вегетативный синдром, у 15 — ди-энцефальный синдром и у 5 — вегетативно-сенсорный полиневрит. Исследование проводили при помощи ольфактометра А. 3. Дубровского. Для определения функционального состояния ольфакторной части обонятельного анализатора применяли мятные капли, для тригеминальной части — 30% раствор уксусной кислоты. Устанавливали пороги обоняния, время адаптации и длительность восстановительного периода. Лиц с заболеваниями верхних дыхательных путей не исследовали.
Нормальной возбудимостью обонятельного анализатора принято считать порок восприятия запаха, равный 5—10 мм, время адаптации 1—5 мин. и время восстановления ощущения 3—5 мин. (А. 3. Дубровский; В. Г. Осипова и Л. Г. Охнянская). По нашим данным, у 32 из 41 обследованного пороги обоняния оказались измененными: у 18 человек повышенными (15—80 мм), у 14 сниженными (1—3 мм). Характер изменений был различным. В то время как изменения ольфакторной части характеризовались почти одинаково часто повышением или снижением обоняния (соответственно у 14 и 18 человек), функция тригеминальной части была снижена в 3 раза чаще (у 24 человек), чем повышена (8 человек).
Удлинение времени адаптации до 6—15 мин. на запах мяты отмечено у 9 человек, на уксусную кислоту — у 4; укорочение времени адаптации (менее 1 мин.) на запах мяты наблюдалось у 7 человек и на запах уксуса — у 8.
Период восстановления был замедлен (до 6—20 мин.) у 14 человек в опытах с мятой и у 13 в опытах с уксусом; тот же период был укорочен (менее 3 мин.) у 5 человеке опытах с мятой и у7вопытахсуксусной кислотой.
Ставя полученные данные в зависимость от особенностей клинической симптоматики, мы нашли, что при астено-вегетативном синдроме функция тригеминальной части обонятельного анализатора обычно снижалась, а функция ольфакторной части одинаково часто как повышалась, так и снижалась. При диэнцефальном синдроме выявлялось угнетение ольфакторной и тригеминальной функции.
Лицам со сниженным порогом обоняния в течение 5—6 дней назначались препараты брома, а лицам с повышенным порогом обоняния — кофеин; первый препарат, как известно, оказывает тормозящее действие на кору головного мозга, а второй повышает возбудимость корковых клеток.
После применения этих средств функциональное состояние обонятельного анализатора в большинстве случаев нормализовалось, что указывало на обратимый характер обнаруженных изменений.
Вестибулярный анализатор исследован нами у 38 человек, в том числе у 22 человек с признаками астено-вегетативного синдрома, у 12 с диэнцефальным синдромом и у 4 с вегетативно-сенсорным полиневритом. Почти все обследованные (36) предъявляли жалобы на головокружения различного характера: потемнение в глазах (15 человек), неустойчивость и покачивание во время ходьбы (13), ощущение вращения
окружающих предметов перед глазами (8). У 8 лиц головокружения возникали спонтанно, без видимой причины, у 28 провоцировались изменением положения тела, особенно при переходе из горизонтального в вертикальное. Таким образом, в большинстве случаев характер головокружений указывал на нарушения в центральном отделе вестибулярного анализатора (О. Г. Агеева-Майкова; И. Я- Раздольский; Г. С. Циммерман, и др.). В 8 случаях обнаруживался малокалиберный горизонтальный нистагм, носивший установочный характер при крайних отведениях глазных яблок, в 18 — легкий тремор век и рук в положении Ромберга.
У всех обследованных отоскопическая картина была нормальной. Лица, перенесшие в прошлом заболевания среднего и внутреннего уха или контузию, исследованию не подвергались.
Для определения функционального состояния вестибулярного анализатора мы применяли калорическую и вращательную пробы, учитывая, что различные по физиологическому характеру раздражители вестибулярного анализатора (калоризация и вращение) действуют на один и тот же рецепторный аппарат вестибулярного анализатора, причем калоризация является более слабым раздражителем вестибулярного анализатора, нежели вращение. В соответствии с литературными данными (К. Л. Хилов, и др.) нормальной реакцией на калоризацию считали появление нистагма через 20—30 сек. после окончания действия раздражителя длительностью 60—80 сек., а нормальной продолжительностью нистагма при вращательной пробе считали 15—25 сек. Кроме того, принимали во внимание общую вегетативную реакцию при проведении этих проб, которая у здоровых лиц отсутствует или выражается в легком головокружении с тошнотой.
У 10 из 38 обследованных калорическая проба вызывала бурную общую реакцию: побледнение лица, резкую тошноту с позывами на рвоту, брадикардию, профузный пот. Значительно чаще (в 21 случае) повышенная общая вегетативная реакция возникала после вращения.
Характер экспериментального нистагма был изменен у большинства обследованных: у 30 человек при калоризации и у 25 при пробе с вращением. Так, при калоризации у 21 рабочего отмечалось удлинение скрытого периода рефлекторного нистагма (более 40 сек.) и укорочение его (10—40 сек.); это свидетельствовало о снижении возбудимости вестибулярного аппарата. Реже (у 5 человек) обнаруживалась большая продолжительность нистагма (90—120 сек.); это указывало на повышение возбудимости вестибулярного аппарата. У 4 человек экспериментальный нистагм был асимметричным. При пробе с вращением у 13 обследованных продолжительность рефлекторного нистагма составляла 5—12 сек., а у 10 — 30—48 сек. В первом случае наблюдались реакции тормозного типа, а во втором — возбудимого типа. У 2 человек после пробы продолжительность поствращательного нистагма была асимметричной.
Сопоставляя данные, полученные в результате действия слабого и сильного раздражителя, мы нашли в 17 случаях укорочение экспериментального нистагма на оба раздражителя или укорочение экспериментального нистагма на слабый раздражитель (калоризация) при нормальной продолжительности его на сильный (вращение). Такой тип реакций можно было рассматривать как показатель снижения функциональной активности вестибулярного аппарата, учитывая, что при угнетении последнего слабый раздражитель (калоризация) недостаточен для вызывания нормальной реакции и нормальная реакция может возникнуть только при сильном раздражении (вращении). В 6 случаях зарегистрировано удлинение экспериментального нистагма в ответ на действие раздражителей различной интенсивности или удлинение поствращательного нистагма при нормальной продолжительности его в от-
вет на калоризацию. Такой тип реакций расценивался нами как показатель повышенной активности вестибулярного аппарата.
У 15 человек отсутствовал однотипный характер ответных реакций на раздражители различной интенсивности. При этом выявились следующие варианты вестибулярных реакций: повышенная на сильный раздражитель и пониженная на слабый; пониженная на сильный и по-I вышенная на слабый; нормальная на сильный и повышенная на слабый;
пониженная на сильный и нормальная на слабый. Неоднотипный характер вестибулярных реакций свидетельствует о нарушении силовых отношений по типу фазовых состояний и может быть обозначен как диссоциированный тип вестибулярных реакций (О. Г. Агеева-Майкова).
При астено-вегетативном синдроме и вегетативно-сенсорном полиневрите наблюдалось понижение активности вестибулярного аппарата или диссоциированный тип вестибулярных реакций, а при диэнжфаль-ном синдроме преимущественно угнетение вестибулярной функции.
Известно, что у практически здорового человека реакции -вестибулярного аппарата при применении раздражителей различной интенсивности однотипны; в случае поражения периферического отдела однотипный характер реакций сохраняется, тогда как при поражении центральных отделов вестибулярной системы (ствол, подкорковый отдел головного мозга, кора) наступает диссоциация реакции (О. Г. Агеева-^ Майкова; И. Я- Раздольский; К. Л. Хилов, и др.).
Как сказано выше, у обследованных нами лиц отсутствовали заболевания органа слуха, а нарушения вестибулярной функции наблюдались на фоне астено-вегетативного синдрома, иногда с вовлечением диэнцефальных отделов или периферических нервов, т. е. всегда при более или менее выраженных изменениях корковой деятельности. Это дает нам основание рассматривать вестибулярные нарушения у таких людей как центрально обусловленные, возможно, в результате распространения нарушений корковой нейродинамики на корковый отдел вестибулярного анализатора.
Таким образом, действие комплекса хлорпроизводных метана вызывает изменение функционального состояния обонятельного и вестибулярного анализаторов. Подобные нарушения обнаруживаются уже при ► начальных клинических проявлениях хронической интоксикации, таких, как астено-вегетативный синдром. Это подтверждает клинические данные о нарушении высших отделов центральной нервной системы в ранних стадиях хронической интоксикации.
ЛИТЕРАТУРА
Агеева-Майкова О. Г. Вопр. нейрохир., 1953, № 5, с. 9. — Дубровский А. 3. Вести, оторинолар., 1954, №4, с. 69. — Крамер В. В., А г е е в а - М а й к о в а О. Г. Сов. невропатол., 1935, т. 4, № 1, с. 7. — Ос и по в а В. Г., О х и я и с к а я Л. Г-Гиг. и сан., 1954, № 3, с; 32. — Павлов И. П. Лекции о работе больших полушарий головного мозга. М. — Л., 1927. — Раздольский И. Я. Клиника опухолей головного мозга. Л., 1957. — Сеченов И. М. Физиологические очерки. М. — Пг., 1923, часть 2, , с. 59. — X и л о в К. Л. Кора головного мозга в функции вестибулярного анализатора.
М. — Л., 1952. — Циммерман Г. С. Клиническая отоневрология. М., 1952.
Поступила 19/У11 1965 г.
THE FUNCTIONAL STATE OF OLFACTORY AND VESTIBULAR ANALYZERS IN PERSONS SUBJECTED TO THE ACTION OF CHLORINE PRODUCTS OF METHANE
K. V. Fokina
The state of the olfactory analyzer was studied by means of Dubrovsky olfactometer and that of the vestibular apparatus by means of tests for calorization and rotation in persons, who were subjected to the action of a series of chlorine products of methane. The functional state of the vestibular apparatus more often presented an inhibition of experimental nystagmus or a dissociated type of nystagmic reactions to irritations of various
intensity; more rarely there was a high excitability of the vestibular apparatus. Certain relation was noted to exist in between the extent of the disturbances of the auditory and vestibular analyzers' functioning and the clinical symptoms of the persons under investigation.
УДК 612.6.014.46 + 613.631:632.93
ВЛИЯНИЕ ЯДОХИМИКАТОВ ЦИРАМА И ЦИНЕБА НА ГЕНЕРАТИВНУЮ ФУНКЦИЮ ПОДОПЫТНЫХ ЖИВОТНЫХ
Р. А. Рязанова
Московский научно-исследовательский институт гигиены им. Ф. Ф. Эрисмана
При гигиеническом нормировании новых химических веществ широко используют токсикологические, физиологические, биохимические и патоморфологические методы исследования. Наряду с этими методами изучение влияния ядохимикатов на воспроизводство и потомство, а также выявление эмбриотропности может расширить представление об уязвимых сторонах функции организма.
Ряд химических препаратов способен вызывать мутационные и мо-дификационные изменения потомства у насекомых (И. А. Рапопорт). Так, этиловый и метиловый эфиры карбаминовой кислоты в сублетальных концентрациях приводят к модификационным изменениям — гибели более 50% организмов на стадии личинок и куколок, вылупливанию мух с запаздыванием на 5—7 дней по сравнению с контролем или стерильности.
Известно также, что цирам в концентрации 2—5 мг/л в течение 24 часов убивает 80—90% личинок Culex fatigans и Anopheles. Выжившие личинки оказываются неспособными к метаморфозу и погибают спустя 8—10 дней. Наиболее резистентные личинки, выживающие в течение 1-х суток, при действии цирама замедляют нормальную эволюцию или превращаются в карликовых.
В связи с изложенным выше при исследовании внедряемых в практику сельского хозяйства цирама и цинеба с целью гигиенического нормирования их остаточных количеств мы определяли мутационные и модификационные свойства этих ядохимикатов.
Цирам и цинеб являются производными дитиокарбаминовой кислоты, рекомендованы в сельскохозяйственном производстве в качестве активных фунгицидов. Оба препарата сравнительно малотоксичны. Средняя смертельная доза цирама для крыс равна 1340±52 мг/кг, а цинеба— 1900±237 мг/кг. Цирам обладает кумулятивными свойствами; коэффициент кумуляции равен 1,4.
Влияние ядохимикатов на генеративную функцию изучено на половозрелых крысах (самцах и самках) весом 120—150 г. Предварительно мы проверяли состояние воспроизводительной функции в норме, после чего животных подвергали воздействию ядохимикатов. Регистрировали дату скрещивания, изменение веса самок, сроки наступления родов, число родившихся крысят, вес потомства при рождении и в динамике, время покрытия волосяным покровом, время наступления прозревания. Если в положенные сроки роды не наступали, то самок забивали, у них осматривали яичники и матку. Контрольную группу животных содержали в одинаковых условиях с опытной группой.
Цинеб вводили ежедневно, перорально в дозах 100 и 10 мг/кг, цирам — в дозах 50 и 10 мг/кг. При хронической затравке первые дозы препаратов (цинеб 100 мг/кг и цирам 50 мг/кг) оказались действующими, а вторая доза тех и других (10 мг/кг) недействующей.
