CC BY
30
УДК 81-11
Н. В. Нагамова, И. В. Чепурина
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ И ТРАНСЛАТОЛОГИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА КАК ВЕРБАЛИЗАТОРА ЭСТЕТИЧЕСКОГО СМЫСЛА
В данной статье рассмотрены общие принципы вербализации эстетического в поэтическом тексте как форме художественного дискурса, которые позволяют образоваться и функционировать художественному смыслу в тексте поэтического произведения, и способов его интерпретации и декодирования читателем. Описаны основные подходы к анализу различных уровней реализации поэтического художественного смысла: поэтической эвфонии, включающей инструментовку, метрику и мелодику; ноэматико-семантического наполнения, представляющего собой сочетание поэтической темы, тропических явлений и символьности поэтического слова; поэтического синтаксиса, состоящего из фигур речи, параллелизма, анафорики, инверсивных конструкций и др. Усвоение схем
действования при интерпретации поэтического текста несет в себе как опасность закостенелости в восприятии и потери в распредмечивании многомерных эстетических смыслов, так и потенциальную возможность выстраивания верной стратегии восприятия. Делается вывод о поэтическом языке как двуаспектной системе, где содержанием является некая совокупность элементов смысла разного рода, их относительная реляция к фактам реальной действительности в преломлении через авторскую эстетическую интенцию, а форма проявляется в расположении содержательных компонентов в строгой определенной последовательности и особой упорядоченности структуры.
Ключевые слова: поэтика, эстетический смысл, символизм в языке, рифма, метр, мелодика.
N. V. Nagamova, I. V. Chepurina
FUNCTIONAL AND TRANSLATIONAL SPECIFICS OF POETIC TEXT AS AESTHETIC SENSE VERBALIZATION
The article discusses the general principles of aesthetics verbalization in the poetic text as a form of literary discourse, which allows a fictional sense to exist and function in poetic compositions, and the ways of its interpretation and decoding by the receptor. It considers the basic approaches to analyzing different levels of the poetic artistic sense implementation: poetic euphony including instrumentation, metrics and melody, noematic and semantic content which is a combination of poetic themes, rhetorical phenomena and symbolism of the poetic word, poetic syntax made up of figures of speech, parallelism, anaphors, inverted structures, etc. Scheme of acting digestion by the interpretation of literary text sustains
the risk of reception rigidity and sense losses in the multidimentional aesthetic meaning, but also can cause the potential of adequate reception strategy building. It is concluded that the language of poetry is a dual system where the content is presented by a certain set of elements of different semantic meanings, their relative relatedness to the facts of reality interpreted by the author's aesthetic intention, while its form is manifested in the strictly defined sequence of content components and the special ordering of the structure.
Key words: poetics, aesthetic sense, symbolism of the language, rhyme, meter, melody.
Поэзия является одним из основных родов художественной литературы. Функциональная специфика именно художественных текстов различных родов и жанров все чаще становится объектом пристального внимания лингвистов. Одной из важнейших характеристик языковедческих изысканий является то, что
как языковые, так и речевые особенности создания текстов с эстетически значимыми характеристиками анализируются и в интраязыко-вом, и в экстраязыковом аспектах. Языковые средства для вербализации смысла, правильное декодирование смысла текста, наиболее эффективный и адекватный иллокутивным и
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
перлокутивным задачам выбор языковой репрезентации - подобные вопросы на настоящий момент находятся в сфере внимания лингвистов.
Исследовательская задача в нашем случае состоит в описании принципов, которые позволяют в поэтическом тексте образоваться и функционировать художественному смыслу, и способов его интерпретации и декодирования читателем. Другими словами, функциональная стилистика поэтического текста изучает текст с тех позиций, каким образом он «осуществляют передачу эстетической информации» [8, с. 18].
По схеме коммуникативного акта Романа Якобсона, критерии лингвистического изучения текста включают: канал передачи информации от продуцента к реципиенту, использующему определенные правила инкодирования разных видов информации, которые при этом должны соответствовать условиям реализации коммуникативного акта. Контекстуальное оформление как горизонтальное, так и вертикальное дает возможность реципиенту в рамках нужной «схемы действования» воспринять и однозначно декодировать информацию. Что относится и к коммуникативному акту поэтического текста.
Анализ поэзии, как любого вида искусства, требует четкой дефиниции ее материалов и специфических приемов создания художественных произведений данного рода. Поэтическое произведение существенно отличается от любого нехудожественного своей поэтикой. Поэтика - это область исследования граничащая с литературоведением и лингвистикой, в основе которой лежит типизация фактов языковой системы, которую предоставляет лингвистика. Если принимать языковые знаки за материальный базис поэзии, то взаимоотношения собственно лингвистического и лингво-поэтического могут быть представлены следующим образом:
1. Фонетической системе языка будет соответствовать поэтическая эвфония в рамках поэтики. Звуки поэтического произведения имеют четкий порядок и организацию; именно специфический отбор звукокомплексов и их особое взаиморасположение отличают поэтическую и прозаическую речь. Внутри данной области поэтики можно вычленить несколько групп фонетических явлений - инструментовку (особое сочетание консонантных и вокалических звуков), метрику и мелодику (просодические явления, интонирование).
2. С семантикой языковых единиц можно сопоставить исследование слова в качестве
поэтической темы, тропические явления (изменение значения слова на основе метаформче-ского и метонимического переносов), символь-ность поэтического слова. Каждая лексема, имеющая денотативное значение, может служить для продуцента поэтической темой, т.е. неким приемом реализации художественного перлокутивного эффекта (в отличие от общего, отвлеченного понятия в языке науки, например), ведь, по сути, представление «индивидуально-авторских аномальных конструкций, которые собственно и являются основным тек-стообразующим компонентом такого рода текстов» [2, с. 574] и есть задача поэзии.
3. Синтаксису языка соответствует синтаксис поэтический (фигуры речи, параллелизм, анафорика, инверсия и т.д.). Синтаксис как раздел поэтики рассматривает способы эстетического, художественного употребления синтаксических форм.
Языковая система конкретного исторического периода является для продуцента ассоциативной системой социально-исторических пластов, обладающих различной концептуальной валерностью для поэта - «смысл конкретного элемента существует лишь при наличии других элементов системы (общего структурированного ряда)» [1, с. 167], а потому способных реализовывать разную художественную действенность. Например, просторечные формы, архаизмы, окказионализмы, неологизмы, диалектизмы могут использоваться продуцентом в качестве художественного приема. При этом необходимо учитывать, что используемые в этом процессе языковые средства (как лексические, так и синтаксические) являются чрезвычайно сложными для интерпретации по объективной причине - «они еще не имеют зафиксированных значений в словарях и их значение выводится лишь из контекста, однако и использование горизонтального контекста не всегда приводит к верным решениям» [1, с. 167]. Изобразительные и функциональные потенции этих пластов лексики в эстетическом тексте являются предметом исследования лингвопоэтики.
Перечисленные выше разделы поэтики в узком смысле этого слова являются единым учением о поэтическом языке, собственно, поэтической стилистикой. Стилистика поэзии и будет разделом поэтической лингвистики, «которая рассматривает факты; общей лингвистики в специальном художественном применении» [5, с. 49].
Поэтическая организация художественной речи обладает рядом характерных признаков.
Общеизвестно, что каждое поэтическое произведение имеет определённый ритм, который выражен в стихосложенческих законах: метрических единицах и в их разнообразных комбинациях. По мнению Г. Р. Гачечиладзе интонации стихотворного произведения всегда присуща нота музыкальности, при этом музыкальность стиха не есть музыка как таковая. Она появляется не в отвлечённости звучания слова, а в единстве и взаимодействии звучащей формы и смысла, именно комплексное восприятие позволяет «учитывать и вертикальный контекст, а также использовать правильные акты интен-дирования при интерпретации и воспроизведении имманентного многомерного смысла» [1, с. 167]. Даже музыкальные элементы речи, например, аллитерация, приобретает значение только в том случае, когда помогает более точному выражению мыслей и способствует усилению эстетического художественного впечатления. Вся специфика поэтического опирается на музыкальные аспекты слова, все компоненты поэзии (как характерные, так и схожие с другими аспектами творчества) обращают внимание на музыку стиха. Музыка поэзии базируется на ритмическом строе, а ритм в поэзии зависит уже не от синтаксиса, как это бывает в прозе, но сам оказывает сильное влияние на синтаксический строй с помощью метрики. [4, с. 90].
Синтаксис поэзии разительно отличается и от синтаксиса разговорной речи, и от синтаксиса прозаического. Закономерным и вполне оправданным в нем считается нарушение привычного порядка слов. Приближение же к прозаическому синтаксису с соблюдение других норм поэтики часто может расцениваться как признак особого мастерства поэта, но возможны и другие случаи, когда прозаический синтаксис упрощает и примитивизирует стих, нивелирует его специфический возвышенный характер, и, снижая его музыкальность, создает ритмическую прозу ^Р), создает другой вид художественного творчества.
Специфические художественные поэтические приёмы характеризуются несравненно большей лаконичностью, символьностью и условностью, чем прозаические. Безусловно усвоение схем действования при интерпретации поэтического текста несет в себе как опасность закостенелости в восприятии и потери в распредмечивании многомерных эстетических смыслов, «каждая из схем действования, полученная без привлечения феноменологической рефлексии в сложном типе текста, теряет свою актуальность с априорностью принятия по-
ложения о неузуальности каждой конкретной естественно развивающейся системы и системы взаимодействия ЧЕЛОВЕК - ТЕКСТ в частности» [3, с. 458].
В рамках осуществления и критики поэтического перевода необходимо придерживаться сходных методологических основ с прозаическим переводом, но жанровая специфика привносит своеобразие в методику перевода поэтического текста. Основной характеристикой поэтического перевода в сравнении с переводом прозаическим можно считать достаточно свободный характер. Строгая композиционная оформленность и символьная условность поэтического слова гораздо чаще, чем в процессе перевода прозы, не предоставляют возможности нахождения прямых соответствий - не только языковых, но и метрических соответствий, хотя главным признаком классических твердых форм поэзии, как организованных форм речи, служит именно метр. Не меньшей проблемой в процессе поэтического перевода является передача системности рифмы.
Своеобразие композиционного строя в поэтическом произведении, которое опирается на стойкий ритмический строй, говорит, что для выбора определенного «стилистического ключа» к подлиннику необходимо, в первую очередь, разобираться в метре и ритме. Ритм каждого поэтического произведения всегда имеет две стороны, с одной стороны он привязан в процессе перевода к содержанию произведения, с другой - к интонациям, соответствующим содержанию. Все эти компоненты и представляют собой стиль стихотворного произведения, а метр поэтики организует стих.
Оригинал поэтического произведения представляет некоторую условную художественную действительность, отображаемую в переводе, которая обретает форму специфической поэтической ткани. Стихосложение предельно связано с природой самого языка: длиной слова и парадигмой словоизменения в системе языка, типом ударения, ритмами лингвокуль-туры (традиционно сложившимися в веках) и с ментальностью этноса-носителя языка, при интерпретации и переводе поэтического произведения неизбежно происходит «расщепление некоторых текстовых категорий экспликации (языковых категорий, репрезентирующих прагматическую доминанту, концептуально-валер-ную систему переводчика-интерпретатора)» [2, с. 574]. Всё это в купе с другими характерными элементами, придаёт стихотворчеству ярко выраженный этноспецифический характер, обуславливает взаимосвязь стихосложения с
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
фонетикой разговорной живой речи, с особенностями синтаксиса и ритмико-интонацион-ными средствами. Необходимо отметить, что даже в общем базисе стихосложения можно выявить различия, которые обуславливаются особенностями самой языковой системы. Произведенное нами сравнение на материале разноструктурных языков позволяет сделать вывод о том, что различия создаются не только на основе языкового материала, но и систем стихосложения в целом. Многие аспекты зависят от физического объёма и звучания слова в конкретном языке.
Определяющим аспектом поэтического языка видится его художественная функциональность, отражающая специфические эстетически значимые и эмоционально нагруженные, перлокутивно маркированные в преобразовании когнитивно-валерной системы реципиента компоненты.
Я. Мукаржовский отмечал «эстетическу и поэтическую» функции как единственный и постоянный признак поэтического языка, которые автор определет как «направленность поэтического выражения на само себя» [7, с. 286] «... Тем самым поэтический язык ставится; в один ряд с многочисленными иными функциональными языками, каждый из которых означает приспособление языковой системы к какой-то цели выражения; цель поэтического выражения - эстетическое воздействие. Однако, эстетическая функция, которая таким образом доминирует в поэтическом языке (будучи в других функциональных языках только сопутствующим явлением), делает центром внимания сам языковой знак, выступая, следовательно, в качестве прямой противоположности действительной ориентации на цель, каковой в. языке служит сообщение» [7, с. 59].
Поэтический язык безусловно является составной частью общей языковой системы, как некий устойчивый код, обладающий собственными принципами закономерного развития, как один из важнейших факторов общего развития человеческой способности к языку. В рамках этого утверждения не подлежит сомнению и возможность поэзии реализовывать и коммуникативную функцию, информировать о внешних по отношению к текстовой реальности действительности.
Главная особенность языка поэзии в отличие от обыденного языка состоит в возможности наделения смыслом любых языковых структур (фонетических, словообразовательных, грамматических, ритмических и т.п.), служащих своего рода материальным реализатором
построения новых эстетически значимых языковых объектов, «многомерный смысл < ... > высказыва ния, основой которого является символизм и языковая игра, имеет в качестве базовых интерпретативных характеристик вертикальный контекст и интенциальную амфиболию» [1, с. 170].
Я. Мукаржовский в своей работе выявляет два лингвистических аспекта поэтического языка: звуковой и смысловой, и рассматривает их с позиций структуры языкового знака и включенности отдельных компонентов в порождении поэтического текста. К звуковому аспекту поэтического языка относится: звуковой состав в материальной репрезентации, т.е. общее соотношение отдельных звукоком-плексов; и их последовательная оформлен-ность: рифмованность, ритм, интонация и слог, графически выраженная пунктуацией и делением. Сюда можно отнести просодику: ударение, окраску голоса или тембральные характеристики и темп речи, которые определяют длительность ритмических отрезков и пауза-цию. Смысловые аспекты представлены следующими компонентами поэтического языка: морфемами, представляющими внутреннюю структуру поэтического слова, лексикой поэта (выбор лексем), поэтической номинацией, лек-сико-семантической направленностью и динамикой смысла. Художественно-эстетический материал порождения поэтического текста представлен самой часто кодифицированной системой поэтического языка, находящей свое «отражение в характеристиках творимости и окказиональности смысла художественного произведения» [2, с. 574].
Естественный язык в его обыденном проявлении представляет собой первичную моделирующую систему (исходную языковую картину мира), поэтический же язык выполняет роль «вторичной моделирующей системы» [6, с. 94], в которой языковой знак непосредственно моделирует свое собственное содержание. Иногда намеренная обыденность поэтического высказывания может восприниматься как форма реализации особого эстетического эффекта в рамках прогнозирования неожиданного и витиеватого выбора средств.
Из всего вышесказанного следует, что в поэтическом произведении содержанием является некая совокупность элементов смысла разного рода, их относительная реляция к фактам реальной действительности в преломлении через авторскую эстетическую интенцию, а форма проявляется в расположении содержательных компонентов в строгой опреде-
ленной последовательности, поэтическому упорядоченность структуры (строфа, рифма, произведению свойственна также и особая ритм и др.).
Литература
1. Бредихин С. Н. Трансляционные возможности символа и языковой игры: интерпретативное смыслопорождение // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2013. №6. С. 167-170.
2. Бредихин С. Н., Аветисов Р. М. Индивидуально-интерпретационная деятельность в процессе вторичного опредмечивания языковой игры // Современные проблемы науки и образования. 2014. №5. С. 574. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=15021 (Дата обращения: 12.06.2017).
3. Бредихин С. Н. Схемопостроение в рамках метаединиц герменевтического процесса понимания и интерпретации // Современные проблемы науки и образования. 2014. №4. С. 458. URL: https://science-education.ru/ru/article/ view?id=13920 (Дата обращения: 12.06.2017).
4. Гачечиладзе Г. Р. Стихосложение и поэтический перевод // Поэтика перевода. М.: Радуга, 1988. С. 88-99.
5. Жирмунский В. М. Поэтика русской поэзии. СПб: Азбука-классика, 2001. 496 с.
6. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста: Структура стиха: Пособие для студентов. Л.: Просвещение, 1972. 271 с.
7. Мукаржовский Я. Структуральная поэтика. М.: Языки рус. культуры, 1996. 497 с.
8. Толочин И. В. Метафора и интертекст в англоязычной поэзии. СПб: СПБГУ, 2012. 96 с.
References
1. Bredikhin S. N. Translyatsionnye vozmozhnosti simvola i yazykovoy igry: interpretativnoe smysloporozhdenie (Symbolic and language game translation possibilities: interpretative sensederivation) // Vestnik Severo-Kavkazskogo federal'nogo universiteta. 2013. No. 6. P. 167-170. (In Russian).
2. Bredikhin S. N., Avetisov R. M. Individual'no-interpretatsionnaya deyatel'nost' v protsesse vtorichnogo opredmechivaniya yazykovoy igry (Translation-individual and interpretative activity in the process of the language play secondary subjetivization) // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2014. No. 5. P. 574. URL: https://science-education.ru/ru/article/ view?id=15021(Accessed: 12.06.2017). (In Russian).
3. Bredikhin S. N. Skhemopostroenie v ramkakh metaedinits germenevticheskogo protsessa ponimaniya i interpretatsii (Scheme derivation within metaunits of hermeneutic processes of understanding and interpretation) // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2014. No. 4. P. 458. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=13920 (Accessed: 12.06.2017). (In Russian).
4. Gachechiladze G. R. Stikhoslozhenie i poeticheskiy perevod (Versification and poetic translation) // Poetika perevoda. Moscow: Raduga, 1988. P. 88-99. (In Russian).
5. Zhirmunskiy V. M. Poetika russkoy poezii (Poetics of Russian poetry). St. Petersburg: Azbuka-klassika, 2001. 496 p. (In Russian).
6. Lotman Yu. M. Analiz poeticheskogo teksta: Struktura stikha (Poetic text analysis: Verse structure). Leningrad: Prosveshchenie, 1972. 271 p. (In Russian).
7. Mukarzhovskiy Ya. Struktural'naya poetika (Structuralpoetics). Moscow: Yazyki rus. kul'tury, 1996. 497 p. (In Russian).
8. Tolochin, I.V. Metafora i intertekst v angloyazychnoy poezii (Metaphor andintertextin English poetry). SPb: Izd-vo Sankt-Peterburgskogo universiteta, 2012. 96 p. (In Russian).
