CC BY
104
М.Н. Коныгина, А.А. Полтавская
ФУНКЦИИ СОЦИАЛЬНО-ПОМОГАЮЩЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В АРХАИЧЕСКИЙ ПЕРИОД ЕЕ РАЗВИТИЯ
Междисциплинарный подход к исследованию социальной работы как соци-ально-помогающей деятельности в ее пространственной (Россия) и временной характеристиках (вчера, сегодня, завтра), позволяет рассмотреть данный феномен в контексте функционального анализа, сложившегося в рамках социальной и культурной антропологии, предметная сфера которой включает культурные аспекты генезиса и динамики различных общностей, в том числе и профессиональных сообществ, сложившихся в современном мире.
Определяя общие требования функционального анализа к изучению социокультурных явлений А.А. Никишенков [6], отмечал необходимость рассмотрения культуры как «функционального целого», где научное изучение явлений культуры (социально-помогающая деятельность как социокультурное явление) состоит в указании той функции, которую они выполняют в жизни общества.
В таком аспекте функциональный анализ сложился под влиянием идей функционализма Б. Малиновского, А. Рэдклифф-Брауна, М. Мосса и др. а так же структурного функционализма Т. Парсонса, Р. Мертона и др.
Основные позиции функционализма, строятся на биологических основаниях удовлетворения потребностей человека, где культура рассматривается как совокупность ответов на основные (биологически обусловленные) и производные (порожденные социокультурным окружением жизнедеятельности индивида) потребности. Формулируя исходный принцип функционального подхода, Б. Малиновский постулировал его следующим образом: «...в любом типе цивилизации, любой обычай, материальный объект, идея и верования выполняют некоторую жизненную функцию, решают некоторую задачу, представляют собой необходимую часть внутри действующего целого» [4]. Согласно основоположнику функционального анализа во всех культурах вырабатывается некоторая система устойчивого «равновесия», где каждая часть целого выполняет свою функцию.
Социально-помогающая деятельность возникает на этапе формирования социальных отношений. Эволюционируя и отвечая общественным потребностям, она выступает той функциональной структурой, которая обеспечивает равновесие системного развития общества. Как социокультурный феномен социально-помогаю-щая деятельность может быть рассмотрена с точки зрения ее общественного функционала, способствующего удовлетворению совместных потребностей на разных этапах допрофессионального периода развития социальной работы в социокультурном пространстве России.
В процессе эволюционирования социальной работы принимала разные виды и формы, при этом ее функции четко определялись потребностями общества, находящегося на определенном этапе развития. Именно эти функции задавали направленность деятельности индивидуального и группового субъекта, исследование которых позволят определить специфику требований к личности субъекта социальной работы как социально-помогающей деятельности.
На ранних этапах развития (архаический период) социально-помогающей деятельности складывались основные нормы жизнедеятельности, отражающие специфику национальной системы социальной защиты населения в России. Архаические виды социально-помогающей деятельности (сезонные и внесезонные помочи, толоки, вдовьи и сиротские помочи и др.) выступают архетипической формой социальной работы и общественным проявлением, задающим функциональную специфику фор-
мирующихся в последствии форм социально-помогающей деятельности («слепня», милостыня, нищепитательство, благотворительность, благодеяние, призрение и др.).
В исследованиях М.В. Фирсова [10] отмечается, что общественное существование человека, еще на стадии первобытной коммуны, начинает формировать определенные принципы взаимодействия и защиты родового пространства. Эти принципы самоорганизации, по мысли ученного, были связанны, с витальными функциями, с выживанием рода в условиях столкновения с соседями, завоевателями, природой.
Для данного этапа социально-помогающей деятельности характерны родоплеменные и общинные формы помощи и взаимопомощи у славян. Как отмечено исследователями (Н. Карамзин, С. Соловьев, Д. Иловайский, Л. Гумилев), именно на этом этапе антропосоциогенеза формируется генетическая программа «homo sapiens» и закрепляются общественные стереотипы поведения в родовых общинах, среди которых важнейшие были связаны с функциями защиты индивида в системе рода и общины. Родоплеменные и общинные коллективные отношения становятся охранным механизмом, способствовавшим формированию основных принципов и норм взаимоподдержки.
В это время развития социальных отношений формируются сакральные модели помощи и взаимоподдержки, основой которых выступало мифологическое мышление и миропонимание. Первобытный человек ощущал себя в единстве с окружающим его миром (общиной, природой, космосом). Философия холизма (целостности) определяла всю систему жизнедеятельности, в том числе коллективные родоплеменные и общинные формы помощи.
Ярким примером, подтверждающим коллективные принципы жизнедеятельности, общинные формы поддержки, являются материалы Ю.В. Кнышенко, в которых он описывает быт и систему взаимопомощи славян. «Род был спаян взаимной обязанностью сородичей в материальной помощи, защите и отмщении обид, обязанностью, обусловленной коллективным характером производства... Право членов рода на материальную помощь со стороны сородичей не порождало лодырей. Каждый знал, что на защиту потерпевшего станет весь его род» [3].
К основным письменным источникам, отражающим социально-помогаю-щую деятельность архаического периода развития, относятся записки путешественников и античных историков, позволяющие исследовать жизнь и нравы восточных славян в V-VIII веках, формы взаимоподдержки, специфику формирования альтруистического поведения в родовом и внеродовом пространстве.
Византийский император Маврикий в своем трактате «Стратегикон» (конец VI - начало VII в.) замечал, что «к прибывающим» ... чужеземцам славяне относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения. охраняют [путешествующих] в случае надобности» [5]. Особое впечатление на чужеземцев производила «простота нравов» славян, что находило свое проявление в их «природном» гостеприимстве, в их «ласковости» к чужеземцам, которых усердно провожали из одного места в другое. А. Петрушевский писал о том, что «.выходя из дома, славянин не запирал дверь и на столе оставлял разную еду, на случай, если зайдет странник. У иных не считалось даже бесчестьем, если хозяин за бедностью украдет что-нибудь для гостя» [7].
Эти и другие сведения позволяют заключить, что до принятия христианства в славянской родовой общине закладывались основные нормы жизнедеятельности, в основе которых лежало взаимопомогающее поведение и чувствами сострадания к чужестранцам. Подтверждение этим фактам мы находим и в исследованиях историков XIX века С.М. Соловьева и Н.М. Карамзина, исследовавших документальные источники, отражающие записки древних путешественников и античных историков.
Соловьев С.М., характеризуя быт славян, отмечал такие качества характера славян, как гуманное отношение к чужестранцам и чувство сострадания и поддерж-
ки по отношению к гостям. «Сличив известия современников-чужеземцев, мы находим, что вообще славяне своей нравственностью производили на них выгодное впечатление: простота нравов славянских находилась в противоположности с испорченными нравами тогдашних образованных или полуобразованных народов. все писатели превозносят гостеприимство славян, их ласковость к иностранцам. и если случится, что странник потерпит какую-нибудь беду по нерадению своего хозяина, то сосед последнего вооружается против него, почитая священным долгом отомстить за странника» [8].
В «Истории государства Российского с древнейших времен» Н.М. Карамзин, описывая нравы и быт славянских племен, останавливался на характеристике системы существовавшей взаимоподдержки и взаимопомощи. «Всякий путешественник был для них как бы священным: встречали его с ласкою, угощали с радостью, провожали с благословением и сдавали друг другу на руки. Хозяин ответствовал народу за безопасность чужеземца, и кто не умел сберечь гостя от беды или неприятности, тому мстили соседи за сие оскорбление, как за собственное» [2].
Объясняя складывающиеся нормы жизнедеятельности и формы взаимоподдержки, исследователи XIX века, обращают внимание на специфику формирования альтруистического поведения, основой которого остается мифологическое сознание и мироощущение человека.
1. Сострадание к путешественнику, сумевшему многое преодолеть, а потому и представлявшемуся существом необыкновенным, «героем», тем более, что путешествие в ту пору в стране, населенной дикими и воинственными племенами, было под силу лишь наиболее бесстрашным. «Чем затруднительнее странствие, чем с большими опасностями сопряжено оно, - писал известный русский историк, - тем сильнее народ чувствует в себе обязанность гостеприимства; особенно должны были чувствовать эту обязанность славяне - народ, более других подвергавшийся враждебным столкновениям и со своими, и с чужими, нападениям и изгнанию».
2. Сама удача в преодолении препятствий могла быть свидетельством особенной милости богов - покровителей путешественника. Таким образом, бояться одинокого странника было нечего, а вот оскорбить «любимца богов» было страшно.
3. Согласно языческим поверьям славян каждое жилище было местопребыванием домашнего божества (домового); странник же, входивший в дом, отдавался под покровительство этого божества, таким образом, оскорбить странника значило оскорбить божество (собственного покровителя). Странник же, хорошо принятый и угощенный, повсюду разносил добрую славу о гостеприимном хозяине и в целом о славянском роде [1].
Безусловно, что говорить о наличии системы «взаимопомощи между первобытными племенами», основной на альтруистическое поведение, в современном его понимании, означало бы рисовать идиллическую картину родового строя, создавать миф о нравственных поступках доисторического человека. Это подтверждает и исследования С. М. Соловьев отмечавшего, что «доброта не исключала, впрочем, свирепости и жестокости в известных случаях. так часто бывает у людей и целых народов, добрых по природе, но предоставленных влечениям одной только природы» [8].
Для славян в этот период общественного развития единственной ценностью и общностью оставался род, выполняющий поддерживающею и защитную функцию. Именно здесь в полной мере находили свое воплощение «доброта» и «нелука-вость». В родовом пространстве формировались нормы жизнедеятельности и помогающее поведение, которое было направлено, прежде всего, на сохранение единого родового пространства, позволявшего существовать индивиду и быть защищенным сильным обществом.
Придерживаясь общего направления функционального анализа социокуль-
турных процессов и явлений, мы выделяем следующую функции социально-помо-гающей деятельности в архаический период ее развития:
1. Поддерживающая функция, характеризующаяся тем, что внутри рода существовала взаимная обязанность в материальной помощи, защите, отмщении обид. Каждый знал, что на защиту потерпевшего станет весь род.
2. Адаптивная или приспособительная функция, отражающая поведение общинников, которое было направлено на сохранение родового пространства, позволявшего существовать индивиду и быть защищенным сильным обществом, так как вне рода человек существовать не мог.
3. Функция сохранения и воспроизводства ценностей социально-помогающей деятельности, отражающая социальное поведение общинников при котором традиционные нормы архаических форм поддержки и защиты родового пространства (сезонные и внесезонные помочи, толоки, вдовьи помочи и др.) передавались из поколения в поколении как социокультурный опыт социально-помогающей деятельности.
Таким образом, социально-помогающая деятельность, зародившаяся в архаический период в форме родоплеменной и общинной помощи, выполняла ряд важных функций, которые были характерны и для более поздних этапов развития национальной системы социальной защиты населения в России.
Структурно-функциональная основа изучения социально-помогающей деятельности позволяет раскрыть взаимную обусловленность культуры, личности и социума. Это в свою, очередь, будет способствовать выявлению специфики формирующейся в российском обществе профессии, а так же особенностей требований к личности субъекта, осуществляющего деятельность в конкретном социокультурном пространстве (Россия).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Антология социальной работы в 5-ти т. Т.1. История социальной помощи в России / Сост. М.В. Фирсов. - М.: Сварогъ, 1994.
2. Карамзин Н.М. История государства Российского. - М., 2003.
3. Кнышенко Ю.В. История первобытного общества. - Ростов н/Д, 1973.
4. Малиновский Б. Магия и религия // Религия и общество. - М., 1996. - С.46.
5. Материалы по истории социальной работы в России для семинарских и практических занятий: Учебное пособие для вузов / Под ред. П.Я. Циткилова. - Новочеркасск, 1996.
6. Никишенков А.А. Из истории английской этнографии. Критика функционализма. - М., 1986.
7. Петрушевский А. Рассказы про старое время на Руси от начала Русской земли до Петра Великого. - Ярославль: ТОО «ЛИЯ», 1994.
8. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. - М., 1992.
9. Фирсов М.В. История понятий как история процесса социальной работы в России // Социальная работа: теория, технология, образование. - 1996. - №1. - С.40-46.
М.Н. Коныгина
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЗАДАННОСТЬ И НАПРАВЛЕННОСТЬ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ КАК СОЦИАЛЬНО-ПОМОГАЮЩЕЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Особое значение в рассмотрении нового вида профессионального труда отводится выявлению его преобразующего характера, так как любая профессиональ-
