CC BY
54
УДК 81'221.24 И. А. Гусейнова
доцент, доктор филологических наук, профессор кафедры немецкого языка переводческого факультета МГЛУ; e-mail: [email protected]
ФУНКЦИИ РУССКОГО ВИЗУАЛЬНО-ЖЕСТОВОГО ЯЗЫКА
В статье рассматриваются современные лингвистические аспекты русского визуально-жестового языка, анализируются дискурсивный и семиотический подходы к его изучению. Автор предпринимает попытку выделить и описать основные функции визуально-жестового языка - номинативную, экспрессивную, прагматическую, когнитивную, креативную, интерлингвистическую, этологическую, имеющие применительно к русскому жестовому языку свою специфику и толкование.
Ключевые слова: русский жестовый язык; визуально-жестовый язык; дискурс; семиотика; знак-изображение; функции визуально-жестового языка.
Guseynova I. A.
Ph. D., Associate Professor Chair of the German language Interpreters' and Translators' Dept, MSLU; e-mail: [email protected]
FUNCTIONS OF THE RUSSIAN SIGN LANGUAGE
The article considers contemporary linguistic aspects of the Russian sign language and develops the discursive and the semiotic approaches to its study. An attempt is made to single out and to define the main functions of sign language, which are nominative, expressive, pragmatic, cognitive, creative, interlinguistic and ethological, and all of which acquire certain specific features and interpretations when applied to the Russian sign language.
Key words: the Russian sign language; sign language; discourse; semiotics; iconic signs; functions of sign language.
Русский визуально-жестовый язык постепенно превращается в самостоятельный объект изучения современной лингвистики. Его изучение в парадигмах современного научного знания предполагает обработку «статистическим анализом большого объема эмпирически наблюдаемых языковых фактов» [5, с. 9]. Применительно к визуально-жестовому языку это не всегда представляется возможным в силу специфики осуществления жестовой коммуникации. Тем не менее насыщение виртуального пространства глоссариями по жестовым языкам (американскому, австралийскому, немецкому и др.), инновационными пособиями, направленными на обучение русскому жестовому языку, видеолекциями и вебинарами, отражающими лингводидактическую
специфику обучения жестовому языку позволяет сделать некоторые обобщения и выводы, релевантные для дальнейшего изучения русского визуально-жестового языка.
В настоящий момент уже наметились две основные тенденции, определяющие вектор формирования методологических баз, релевантных для исследования визуально-жестового языка.
Первый подход является дискурсивным и предполагает исследование функционирования русского визуально-жестового языка в коммуникации, а также анализ дискурсивных стратегий, обеспечивающих осуществление межкультурного взаимодействия с применением жестового языка. Данный подход представляется нам чрезвычайно продуктивным, так как «исследуя стратегичность разговорного дискурса, представляется целесообразным выявить прототипическую, идеальную модель беседы, в рамках которой реализуется та или иная стратегия» [3, с. 58]. Указанное положение применимо и к русскому жестовому языку, так как позволяет структурировать дискурсивное пространство и оформить жестовую коммуникацию в соответствии с конвенциями, разделяемыми всеми участниками этого вида общения. Одновременно следует выделить и противоположную тенденцию: «В отличие от институционального дискурса, частный дискурс (то есть дискурс, порождаемый в бытовом общении), с его спонтанностью и непредсказуемостью, поддается технологизации значительно труднее» [3, с. 67]. В этом случае нам представляется целесообразным применение, помимо дискурсивного, также и семиотического подхода. Поэтому второй подход можно определить как семиотический, предполагающий изучение разновидностей знаков, используемых в жестовой коммуникации с целью определения тех из них, которые смогут в дальнейшем служить развитию русского жестового языка.
Напомним, что в качестве основных положений семиотической теории жестового языка выносятся семь пунктов, которые включают следующие идеи:
1) жестовый язык является одним из способов реализации коммуникативной деятельности в особых условиях - с использованием визуально-жестового (семиотического) кода;
2) жестовый язык функционирует благодаря лингвистическому инвентарю семиотики, прежде всего знаку-изображению, который носит конвенциональный характер и обеспечивает стабильность жестового языка, в то время как его динамическому развитию
способствует использование других разновидностей семиотических знаков, например иконических знаков, знаков-индексов и знаков-символов;
3) жестовый язык можно рассматривать в качестве специфической формы реализации межкультурной коммуникации,
т. е. как компонент межкультурного (социокультурного) взаимодействия, при помощи которого возможна реализация медиативной (посреднической) функции, реализуемой через визуально-жестовый код и, соответственно, через различные уровни сознания, актуализируемые через различные типы ментальных операций и процедур;
4) жестовый язык как способ социокультурного взаимодействия в разновидностях институционального дискурса способствует его становлению в качестве особой формы существования национального языка;
5) семиотический потенциал визуально-жестовых языков позволяет визуализировать (vs. «вербализовать») эмоции;
6) знак-изображение служит не только экспликации эмоциональности, но и содержит коммуникативное движение, обеспечивающее прагматическое и эмоциональное воздействие на адресата - участника коммуникации.
7) знак-изображение (иконический знак), обеспечивающей в большой мере функционирование визуально-жестовых языков, служит одновременной передаче эмоциональной и рациональной составляющих.
Отметим, что в современном научном дискурсе используются два термина для обозначения данной разновидности языка - «жестовый язык» и «визуально-жестовый язык», применение которых отражает предпочтения исследователей - их обращение к дискурсивному или семиотическому подходам. Подчеркнем, что оба подхода взаимно дополняют друг друга: это обстоятельство свидетельствует о мало-изученности визуально-жестового языка, с одной стороны, и о поиске междисциплинарных методологических основ русского жестового языка - с другой. В контексте вышесказанного и на данном этапе исследования оба термина можно рассматривать в качестве синонимов.
В научной среде и сегодня ведутся дискуссии о происхождении естественного языка. В настоящий момент можно выделить два основных подхода: одни ученые полагают, что первым возник устный язык, лишь затем появилась его письменная форма; другие считают,
что человек изначально предпринимал попытки письменной фиксации событий и явлений, которые в дальнейшем приобрели звуковую форму. Существование двух противоположных взглядов на язык обусловлено тем, что язык является способом объединения «когнитивной, семантической и фонологической форм, релевантный как для звукового, так и для жестового языка» [6, с. 37]. Т. В. Черниговская справедливо отмечает, что «когнитивная база, развившаяся в жесто-вом языке и его «письменной» форме, и стала основой для звукового языка... Эволюция первых символических систем свидетельствует о нарастающей потребности (и возможности) семиотического дублирования физического мира людьми. Это первые попытки человечества систематизировать их и находить способы выражать отношения между объектами» [6, с. 138]. Таким образом, можно утверждать, что визуально-жестовый язык обладает когнитивными основаниями, объективация которых осуществляется при помощи семиотического кода, прежде всего при помощи знака-изображения.
В одном из своих программных выступлений К. М. Ирисхано-ва подчеркнула, что «в Российской Федерации русский жестовый язык не имеет правового статуса, в отличие от многих государств, где национальный жестовый язык получил статус национального наравне с вербальным (США, Финляндия, Германия, Франция и т. д.)» [1, с. 274-275]. Для преодоления сложившихся экстралингвистических обстоятельств необходимо дальнейшее усиление лингвистических позиций русского визуально-жестового языка. В свете вышесказанного нам представляется целесообразным осветить вопрос о функциях визуально-жестового языка. Итак, попытка выделить и описать функции русского визуально-жестового языка с опорой на функции вербального языка, описанные в отечественной и зарубежной предметно-специальной литературе, представляется нам назревшей и весьма актуальной.
Принято считать, что естественный вербальный язык выполняет различные функции - коммуникативную, когнитивную (познавательную), кумулятивную и др. Современные исследователи выделяют от десяти до тринадцати функций естественного языка [2], которые свидетельствуют о роли и значимости человеческого языка для различных национально-культурных сообществ. Применительно к русскому визуально-жестовому языку нам представляется важным прежде всего определить факторы, оказывающие влияние на функции любого естественного языка.
Во-первых, существенным является тот факт, что в человеческом языке используются различные семиотические коды. Вслед за А. К. Киклевичем, мы полагаем, что «каждая усвоенная лексическая единица означает квант информации о мире» [2, с. 74]. Применительно к визуально-жестовому языку можно утверждать, что каждый жест означает определенный квант информации о мире.
Во-вторых, в визуально-жестовой коммуникации участвуют слабослышащие / глухие, обладающие эмоциональной и рациональной когнитивными системами, что предполагает у них наличие разных видов знаний - знаний о мире, языке и пользовании языком. Объем знаний может варьировать, однако это обстоятельство не препятствует реализации визуально-жестовой коммуникации - обмену и передаче информации, а также ее пониманию и интерпретации основных и даже завуалированных смыслов.
В-третьих, слабослышащие / глухие формируют социальную группу, нуждающуюся в дополнительной социальной поддержке, что создает институциональный аспект взаимодействия между слабос-лыщащими людьми и социальными работниками, между глухими и различными социальными институтами.
В-четвертых, слабослышащие и глухие являются членами того или иного этносоциума, что предполагает их интеграцию в материально-духовную, профессиональную, культурную, социальную и иную среду.
Итак, русский визуально-жестовый язык зависит от следующих факторов: 1) от коммуникативно-прагматических условий взаимодействия; 2) от социокультурных параметров участников визуально-жестовой коммуникации; 3) от когнитивного фонда участников социокультурного взаимодействия; 4) от типа общения - институционального, бытового, профессионального и др.
Анализ визуально-жестового языка с позиций семиотики позволяет применить «принцип минимального действия: речь идет о компрессии формальных и структурных параметров речевых сообщений в условиях, когда значительная часть информации вытекает из контекста» [2, с. 22]. Иными словами, жестовый язык подлежит интерпретации и толкованию; за каждым жестом конвенциональным образом закреплено содержание, объем которого варьирует в зависимости от ситуации общения.
На основании вышесказанного нам представляется целесообразным выделить и описать основные функции русского визуально-жестового языка.
1. Номинативная функция, предполагающая передачу информации о мире. Безусловно, номинативная функция языка ассоциируется прежде всего со словом, однако в силу специфики жестового языка следует исходить из того, что номинативная функция реализуется при помощи жеста. Данный подход открывает перспективу создания жестовых глоссариев, используемых в различных коммуникативно-прагматических ситуациях. Именно указанная функция лежит в основе создания глоссариев нового типа - электронных, обеспечивающих «покадровую» фиксацию каждого элемента жеста, обеспечивающего впоследствии собственно коммуникативное движение.
2. Экспрессивная функция. Напомним, что экспрессивная функция служит передаче эмоций, суждений, мыслей и пр. Мы исходим из того, что слабослышащие / глухие, равно как и люди, не страдающие глухотой, обладают эмоциональной и рациональной когнитивной системами, обеспечивающими восприятие информации и ее интеллектуальную обработку. В результате оценки предметов и явлений окружающей действительности формируется отношение к данному явлению и событию. Знак-изображение, являющийся основным носителем информации в жестовой коммуникации, позволяет одновременную передачу эмоционального и интеллектуального содержания, что позволяет рассматривать его как особое средство передачи экспрессии.
3. Прагматическая функция. Предназначение данной функции заключается в том, чтобы оказать влияние на поведение партнеров по коммуникации. В известных нам семиотических теориях отмечается, что воздействие может осуществляться при помощи текста и изображения. В этом контексте знак-изображение является специфическим средством, позволяющим оказать влияние на участников коммуникации при помощи жеста.
4. Когнитивная функция. Данная функция ориентирована на то, чтобы обеспечить участникам коммуникации доступ к фонду знаний и ценностным системам, разделяемым всеми членами данного этносоциума. Конвенции, принятые в национально-культурном сообществе, конструируются преимущественно на системе концептов и на различных стереотипах. Наличие общего когнитивного фонда у участников визуально-жестовой коммуникации позволяет осуществление социокультурного взаимодействия, основанного на когнитивных процедурах оценки, анализа, вывода и интерпретации знаков-изображений, формирующих коммуникативное движение.
5. Креативная функция. Слабослышащие / глухие являеются представителями национально-языкового сообщества, что предполагает их интеграцию в социальное пространство, пронизанное языковыми новациями. Обратимся, например, к лексическому составу молодежного жаргона, который, по мнению многих исследователей, включает следующие группы: «школяризмы, экзотизмы, англицизмы, цыганизмы, тюркизмы, зоонимы, эвфемизмы, библеизмы, варваризмы, топонимы, прецедентизмы» [4, с. 127]. Для передачи перечисленных языковых явлений участникам визуально-жестовой коммуникации необходимо расширять репертуар жестов, привлекать, помимо знаков-изображений, также символы, идеограммы, трехмерное изображение. Комбинирование различных видов знаков и привлечение компьютерно-опосредованных технологий обеспечивает осуществление креативной функции русского визуально-жестового языка.
6. Интерлингвистическая функция. Данная функция языка, по А. К. Киклевичу, «проявляется в виде конвергенции, т. е. сближения двух (или нескольких) языковых систем» [2, с. 77]. Напомним, что жесты выступают в комплексах, при этом один жест порождает другой: чем больше жестов, тем насыщеннее визуально-жестовая коммуникация. В данном случае можно утверждать, что знак-изображение является средством реализации интерлингвистической функции, обеспечивающим коммуникативное движение в процессе визуально-жестовой коммуникации. Ведь при ее реализации используются жесты, основанные на кинесике и окулесике, наполняющие дискурсивное пространство различными смыслами.
7. Этологическая функция. На наш взгляд, данная функция является ключевой для реализации визуально-жестовой коммуникации; ее нередко определяют в качестве эргономической или эвристической. В процессе ее реализации говорящий «организует дискурс, оптимизирует собственное поведение» [2, с. 72]. Наши некоторые наблюдения показывают, что для визуально-жестового языка характерно употребление широкозначных жестов, по аналогии с широкозначными словами (термин И. А. Сёминой). Напомним, что «широкозначность, или эврисемия, предполагает наличие слов с высокой степенью охвата различного количества предметов, явлений и т. п.» [5, с. 9]. В данном случае следует подчеркнуть, что эврисемия применима и к визуально-жестовому языку. Так, в специализированных электронных глоссариях по жестовым языкам дается «покадровое» описание жеста, трактовка отдельных элементов которого зависит от
коммуникативного движения и от контекста. Например, при передаче единиц специальной лексики средствами визуально-жестового языка нередко возникает недопонимание, требующее контекстного уточнения. Похожая проблема возникает при передаче абстрактных понятий, суть которых становится ясной только в дальнейшем, т. е. в широком либо, наоборот, в узком контексте.
В заключение подчеркнем, что визуально-жестовый язык выполняет различные функции, а его развитие в дискурсивном и семиотическом русле поддерживает его устойчивое функционирование в социальном и виртуальном видах пространства.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ирисханова К. М. Инновационные методики обучения переводчиков жестовых языков // Проблемы и перспективы интегрированного инклюзивного образования лиц с ограниченными возможностями здоровья: Материалы Всероссийского обучающего семинара «Нормативно-правовое обеспечение профессионального образования лиц с ограниченными возможностями здоровья», Красноярск, 23-25 ноября 2011 г. - Красноярск: Красноярский гос. торг.-эконом. ин-т, 2012. - С. 274-277.
2. Киклевич А. К. Динамическая лингвистика: между кодом и дискурсом. -Харьков : Гуманитарный центр, 2014. - 444 с.
3. Копылова Н. В. Взаимодействие говорящих в беседе: переход от стратегий к технологиям // Технологизация дискурса в современном обществе: коллективная монография / под ред. С. Н. Плотниковой. - Иркутск : ЕАЛИ МГЛУ, 2011. - С. 44-88.
4. Полехина Е. А. Молодежный жаргон как объект лингвистического исследования // Вестник Волгогр. гос. ун-та. - Вып. № 1 (15). - Волгоград : ВолГУ, 2012. - С. 180-184.
5. Сёмина И. А. Когнитивно-функциональное описание широкозначных имен существительных. Антропонимы французского языка. - М. : Тезаурус, 2013. - 353 с.
6. Черниговская Т. В. Чеширская улыбка кота Шредингера: язык и сознание. - М. : Языки славянской культуры, 2013. - 448 с.
