CC BY
18
Что же касается антонимов, то их большая часть выражает противоположность качественных понятий. Антонимичными могут быть также соматические проклятия, выражающие пространственные и чувственные понятия. Например, противопоставление такого благопожелания и проклятия выражают пространственную характеристику:
Х1у жявле чарухъабри! - «Чтоб ты быстро возвратился!»;
Х1у чармавхъ! - «Чтоб ты не вернулся!».
Проклятия и благопожелания-антонимы, выражающие понятия, связанные с состоянием и личными качествами человека:
Някъбе дергъваб! - «Чтоб руки отсохли!»;
Някьбе арадугьаб! - «Чтобы исцелились!».
Таким образом, в настоящее время одним из важных компонентов в исследовании языков в связи с новыми подходами к их изучению считается «анализ языка в связи с культурой и ее историей» [4, с. 64]. Гачев ГД. пишет, что «в ядре своем каждый народ остается сам собой до тех пор, пока сохраняется особенный климат, времена года, пейзаж, национальная пища, этнический тип, язык - ибо они непрерывно питают и воспроизводят национальные склады бытия и мышления» [5, с. 448]. «В проклятиях данных народов выражены представления этносов, которые связаны с их бытом, семьей, культурно-экономической деятельностью» [6, с. 147].
Кадарские экспрессивно-устойчивые сочетания обладают образностью, содержат эмоционально-экспрессивный компонент и «совмещают в себе эмоциональные и интеллектуальные коды культуры» [7, с. 23]. В кадарском диалекте даргинского языка можно выделить ряд слов, которые служат семантической базой и структурообразующими центрами экспрессивных устойчивых сочетаний. Значительное количество фразеологизмов связано с компонентами, обозначающими части тела.
Субстантивные (или именные) устойчивые фразы в кадарском диалекте имеют большое структурное разнообразие.
Библиографический список
В глагольных фразеологических сочетаниях глагол сочетается с существительными, прилагательными, наречиями и другими частями речи. В сочетаниях данного типа глагольные компоненты довольно часто подвергаются переосмыслению, приобретают переносные значения. Адъективные устойчивые фразы соотносимы с прилагательными, и в предложении они выполняют атрибутивную функцию. Адъективные модели устойчивых сочетаний образованы не только с прилагательным в стержневой позиции, но и причастием, существительным, местоимением. В адвербиальных фразеологических единицах наречия сочетаются с различными частями речи. Основную массу адвербиальных устойчивых фраз представляют их двухкомпонентные модели, структурообразующим центром в которых выступает наречие.
Метафорическое переосмысление - наиболее распространенный способ образования проклятий и активный источник пополнения фразеологического фонда кадарского диалекта. При метафоризации словосочетаний новое ассоциативное значение может приобретать либо один из компонентов, либо все компоненты.
Проклятия кадарского диалекта подразделяются в основном на двух- и многокомпонентные. Выделяют два вида грамматической завершенности: 1) простые предложения; 2) сложные предложения.
Метафоризация проклятий проводится на основе общего признака (качества, величины, интенсивности), в разной степени существенного для понятий, передаваемых содержанием исходного словосочетания. Среди проклятий ка-дарского диалекта даргинского языка распространенными являются односоставные определенно-личные предложения, в которых сказуемое имеет форму 2-го лица единственного числа. Кадарские проклятия представлены и двусоставными предложениями, в составе придаточной части сложноподчиненного условного предложения которых наиболее часто встречается глагол желательно-заклина-тельного наклонения с суффиксом -к1а «даже если / если»: Ну гъямбани гъай-ук1уск1а, нещла ниъ х1арамдугьаб нам! - «Если я говорю неправду, пусть молоко моей матери станет мне запретной!».
1. Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. Москва, 1988.
2. Вагизиева Н.А. Специфика жанра проклятий в кадарском фольклоре. Мир науки, культуры, образования. 2020; № 3 (82): 332 - 333.
3. Вагизиева Н.А. Структурно-семантическая характеристика благопожеланий кадарского языка. Вестник Института языка, литературы и искусства им. Г Цадасы. 2019; № 19: 39 - 44.
4. Раджабова Н.Г. Соматонимы в благопожеланиях и проклятиях даргинского языка. Вестник Университета Российской академии образования. 2011; № 1: 64 - 66.
5. Гачев Г Д. Национальные образы мира. Москва, 1988.
6. Гасанова У.У Лексика и словообразование хайдакского диалекта даргинского языка. Автореферат диссертации ... доктора филологических наук. Махачкала, 2012.
7. Темирбулатова С.М. Фразеологизмы с компонентом «сердце» в хайдакском диалекте даргинского языка. Вестник Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы. 2018; № 13: 20 - 23.
References
1. Permyakov G.L. Osnovy strukturnoj paremiologii. Moskva, 1988.
2. Vagizieva N.A. Specifika zhanra proklyatij v kadarskom fol'klore. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 3 (82): 332 - 333.
3. Vagizieva N.A. Strukturno-semanticheskaya harakteristika blagopozhelanij kadarskogo yazyka. VestnikInstituta yazyka, literatury i iskusstva im. G. Cadasy. 2019; № 19: 39 - 44.
4. Radzhabova N.G. Somatonimy v blagopozhelaniyah i proklyatiyah darginskogo yazyka. Vestnik Universiteta Rossijskoj akademii obrazovaniya. 2011; № 1: 64 - 66.
5. Gachev G.D. Nacional'nye obrazy mira. Moskva, 1988.
6. Gasanova U.U. Leksika i slovoobrazovanie hajdakskogo dialekta darginskogo yazyka. Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Mahachkala, 2012.
7. Temirbulatova S.M. Frazeologizmy s komponentom "serdce" v hajdakskom dialekte darginskogo yazyka. Vestnik Instituta yazyka, literatury i iskusstva im. G. Cadasy. 2018; № 13: 20 - 23.
Статья поступила в редакцию 21.07.21
УДК 821.222.1
Akimushkina E.O., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: eakimushkina@mail.ru
THE FUNCTIONS OF ASTIONYMS IN THE THEMATIC AND COMPOSITIONAL STRUCTURE OF THE PERSIAN GHAZAL OF THE XIII-XVII CENTURIES. It
is for the first time in the Russian Iranian studies that the problem of using astionyms in the Persian ghazal of the period, comprising five centuries - from XIII till XVII, is being under consideration. The object of the study is represented by the cycles of ghazals of such Persian poets as Saadi Shirazi, Hafiz Shirazi, Nimatullah Vali, Kamal Khujandi, Abd ar-Rahman Jami, Saib Tabrizi and Sayyido Nasafi. These cycles of poems are formed on the basis of presence of an astionym in the end of a ghazal. The goal of the paper is to reveal functions of astionyms in the thematic composition of the ghazals, which are included in such cycles. While analyzing the poems, the author comes to the conclusion, that astionyms may serve as a means of marking the end of a ghazal. Besides, using astionyms, Persian poets actualize traditional motifs, make necessary changes to them and thus compose new ones, and that contributes to the transformation of the canon of the Persian poetry in the era of the traditional artistic consciousness. The author proposes to analyze the use of toponyms in all generic forms of the Persian poetry and hypothesizes that they are a universal means of marking the beginning and the end of poems.
Key words: astionym, ghazal, cycle of poems, generic form, motif, Persian poetry.
Е.О. Акимушкина, канд. филол. наук, доц., Институт стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: eakimushkina@mail.ru
ФУНКЦИИ АСТИОНИМОВ В ТЕМАТИКО-КОМПОЗИЦИОННОЙ СТРУКТУРЕ ПЕРСОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕЛИ XIII - XVII ВВ.
В статье впервые в отечественной иранистике рассматривается проблема употребления астионимов в персоязычной газели XIII - XVII вв. Объектом исследования являются циклы газелей семи поэтов указанного периода - Саади Ширази, Хафиза Ширази, Ниматуллаха Вали, Камала Худжанди, Абд ар-Рахмана Джами, Саиба Табризи и Саййидо Насафи, сформированные на основании наличия астионима в концовке произведения (последнем или
предпоследнем бейтах). Цель работы состоит в выявлении функции астионимов в тематической композиции газелей, входящих в такие циклы стихов. В ходе анализа произведений автор приходит к выводу, что названия городов служат средством маркировки концовки произведения. Кроме того, астионимы актуализируют традиционные мотивы, порождая их новые вариации, что способствует трансформации канона в эпоху традиционалистского художественного сознания. В заключение автор предлагает проанализировать употребление топонимов во всех жанровых формах персоязычной поэзии и выдвигает гипотезу о том, что они выступают универсальным средством оформления зачина и концовки поэтических произведений.
Ключевые слова: астионим, газель, цикл стихов, жанровая форма, мотив, персоязычная поэзия.
В творчестве персоязычных поэтов классического (X - XV вв.) и постклассического (XVI - XVIII вв.) периодов обнаруживаются многочисленные стихотворные произведения, содержащие названия городов (астионимы). Такие стихи писались в различных жанровых формах - например, в форме касыды, кыта, газели, рубаи, маснави. В настоящей работе мы обратимся к рассмотрению астионимов в структуре газели. Поясним, что газели указанного периода представляют собой монорифмические произведения (аа ба ва ... па), обладающие двумя основными формальными признаками - рифмовкой обоих полустиший -мисра в первом бейте и подписью автора (тахаллус) в концовке (как правило, в последнем бейте), объем газелей составляет в среднем от 5 до 15 бейтов. Среди газелей, содержащих астионимы, выделяются циклы стихов, в концовке которых упоминается некий город. Именно такие циклы газелей и стали объектом нашего исследования. В их число вошли произведения выдающихся персидских поэтов XIII - XVII вв.: Саади Ширази (нач. XIII - 1292), Хафиза Ширази (ум. 1389), Камала Худжанди (1321 - 1401), Ниматуллаха Вали (1329/1331 - 1430/31), Абд ар-Рах-мана Джами (1414 - 1492), Саиба Табризи (1601 - 1677) и Саййидо Насафи (ум. между 1707 и 1711 гг.). Предметом исследования выступают астионимы в темати-ко-композиционной структуре персоязычной газели.
Цель настоящей работы состоит в выявлении роли астионимов в темати-ко-композиционной структуре газелей, образующих такие циклы. В наши задачи входит также анализ мотивов, формирующих тематическую композицию газели (о тематической композиции стихотворения см.: [1]).
В настоящем исследовании применялись сравнительно-исторический, структурно-семиотический, герменевтико-интерпретационный методы.
Исследования ономастического пространства литературного произведения активно проводились в течение последних десятилетий (см., например: [2; 3]). Не осталось в стороне от такого рода изысканий и иранистическое литературоведение, в котором традиция исследования употребления имен собственных в персоязычной поэзии имеет глубокие корни. Так, в рамках изучения эволюции персидской классической газели подробно анализировалось использование поэтического псевдонима автора (тахаллус): было установлено, что авторская подпись употребляется, как правило, в последнем или предпоследнем бейтах и служит универсальным средством маркировки концовки произведения, а также одним из основных признаков газели как жанровой формы [4]. Кроме того, анализировалось употребление имен собственных и в персидской касыде: судя по имеющимся наблюдениям, упоминание имени восхваляемого или восхваляющего обозначает переход к новому тематическому блоку в рамках произведения, чаще всего от вступления к целевой части (панегирику) [5; 6]. Употребление топонимов, в частности астионимов, в персидской газели указанного периода практически не исследовалось в иранистике. Проводились наблюдения над использованием топонимов в эпических произведениях - в поэме-маснави Низами Ганджави (1141 или 1147 - 1208) «Искандар-нама» («Книга об Александре») в ходе рассмотрения ономастического пространства произведения [7]. З.Н. Ворожейкина, анализируя поэтические произведения в рамках изучения исфаханской школы поэтов пред-монгольского периода, отмечает наличие частых упоминаний о городах в их стихах [8, с. 115]. На мотивы воспевания родного города в рамках газели указывает и М.Л. Рейснер [4, с. 163]. Названия краев и областей (хоронимы) рассматривались нами в газелях Хаджу Кермани (1281 - 1352 или 1361): выяснилось, что они участвуют в формировании мотивов, условно названных нами «керманскими» [6, с. 113 - 116] и служат одним из вариантов реализации фигуры «красота концовки» (хусн ал-макта) [9, с. 121 - 122]. К проблематике употребления астиони-мов в персоязычной поэзии мы обратились во многом благодаря изучению жанра шахрашуб, к которому, в частности, относятся стихи о городах [10].
Изучение употребления астионимов в персоязычной газели указанного периода дает нам возможность выяснить, действительно ли их упоминание в тексте газели является средством маркировки зачина и концовки произведения, как и употребление поэтического псевдонима. Таким образом, мы узнаем больше о способах оформления начала и конца произведения, универсальных для различных жанровых форм персоязычной поэзии, и можем проследить эволюцию композиционной структуры последних. Астионимы являются «документальными» деталями, своеобразными отсылками к исторической реальности [5, с. 238], и мы рассматриваем, как они функционируют в условиях нормативного типа творчества. Кроме того, мы изучаем эту проблему в рамках реконструкции канона изображения города в эпоху традиционалистского художественного сознания [11].
В настоящей работе введено ограничение материала по хронологическому признаку: рассматриваются только классический и постклассический периоды, поскольку они относятся к традиционалистскому художественному сознанию. Отметим, что классический период анализируется, начиная с XIII в., поскольку именно тогда появились первые циклы стихов, содержащих астионимы (циклы газелей Саади Ширази). В рамках постклассического периода верхней границей выступает творчество Саййидо Насафи.
В рамках указанного периода на настоящий момент обнаружены семь таких циклов: пять в XIII - XV вв. и два в XVI - XVII вв. Мы дали им условные названия в зависимости от упоминаемого города: рассмотрены три «ширазских», два «та-бризских», один «исфаханский» и один «кабульский» циклы газелей.
«Ширазские» циклы газелей представлены в творчестве Саади Ширази (6 газелей: №№ 154, 311, 398, 487, 576, 627 [12]), Хафиза Ширази (6 газелей: №№ 190, 259, 374, 419, 440, 14 [13]) и Шаха Ниматуллаха Вали (5 газелей: №№ 629, 700, 712, 95, 369 [14]). В «ширазских» циклах газелей присутствуют философско-аскетические (чаще дидактические) или любовные мотивы, переосмысленные в религиозно-мистическом (суфийском) ключе. Астионим «Шираз» употребляется в последнем или предпоследнем бейте в контексте мотивов восхваления родного города (мадх), самовосхваления (фахр) или мотивов чужбинной лирики (гарибиййат).
Приведем пример типичной газели «ширазского» цикла, принадлежащей перу Саади Ширази:
1. Когда ты отбрасываешь с лица мускусные локоны, // влюбленные всегда проявляют бесстрашие.
2. Если ты, о сребротелый кипарис, начинаешь танцевать, //посмотри, они теряют голову и готовы рисковать жизнью.
3. Обладая таким [стройным] станом, ты превосходишь кипарис и тополь, а красотой своего лика затмеваешь тюльпаны и розы.
4. В каком саду есть роза, цветом подобная твоим ланитам? // Какой кипарис по стройности сравнится с твоим станом?
5. Пусть утренний ветерок покорится мне, // ибо играет он с твоими непокорными локонами.
6. Ты скажешь: О музыканты! Играйте негромко. //О опьяненный соловей! Заведи свой жалобный напев, ибо ты замечательно поёшь.
7. Известно, что своим кокетством ты похищаешь сотни сердец, //одновременно ты расставляешь тысячи силков.
8. Спасибо Саади, он сложил сладостные стихи. //Превзошел он всех поэтов Шираза [12, № 576] (все переводы с персидского языка выполнены автором статьи. - Е.А.).
В вышеприведенной газели преобладают любовные мотивы, переосмысленные в суфийском ключе: влюбленные обозначают адептов-суфиев, красавица - божественную возлюбленную, иначе говоря, Абсолют. В последнем бейте в регистре мотивов самовосхваления упоминается родной город Саади -Шираз.
Приведем другие примеры концовки газели «ширазского» цикла у Саади и Хафиза:
Не отпускают мой подол //земля Шираза и воды Рукнабада [12, № 154].
Хотя Зиндеруд (намек на реку Заяндеруд в Исфахане. - Е.А.) - живая вода, // однако мой Шираз лучше Исфахана.
Речи в устах подруги подобны сахару. // Но сказанное Хафизом лучше них [14, № 419].
В вышеприведенных стихах астионим употребляется в регистре мотивов восхваления родного города.
Два «табризских» цикла газелей обнаруживаются в творчестве Камала Худжанди (7 газелей: №№ 54, 214, 392, 473, 17, 19, 147 [15]) и Абд ар-Рахмана Джами (8 газелей: №№ 132, 396, 460, 937, 82, 289, 250, 282 [16]). В газелях, образующих эти циклы, так же, как и у Саади, Хафиза и Ниматуллаха Вали, доминируют любовные или дидактические мотивы, переосмысленные в религиозно-мистическом ключе, концовка произведения (последний или предпоследний бейты) содержит упоминание о Табризе.
Приведем в качестве примера одну из газелей Абд ар-Рахмана Джами:
1. Отправляйся в цветник, чтобы полюбоваться на только что распустившуюся зелень. //Цветы осыпают влюбленных [лепестками]-дирхемами.
2. Не трать зря свою драгоценную жизнь, [проживая] ее без [вкушения] вина. //[Особенно] сейчас, когда вино дарит радость, а ветер рассыпает розы.
3. В твоем собрании [вместо певиц] поет соловей, и этого достаточно. // Под звуки чанга не пей вина, ибо мухтасиб (блюститель нравов. - Е.А.) бдителен.
4. В руке у тюльпана - рубиновая чаша. //Возьми и ты чашу, ибо сейчас не время воздерживаться от вина.
5. Когда ищущий любви садится во главе стола, // что значат царство Джамшида (мифический иранский властелин. - Е.А.) и трон Парвиза (Хусрав II Парвиз (590-628), последний правитель из династии Сасанидов. - Е.А.)?
6. Возлюби музыканта, чей лик напоминает розу, // ибо локоны, подобные чангу (струнный музыкальный инструмент с дугообразным корпусом. - Е.А.) Зухры (Венера. - Е.А.), удивительно притягательны.
7. Не проявляй ко мне сочувствия, о ходжа, // ибо печаль и страдания влюбленных несут им успокоение.
8. Остроумно сказал Джами всему Хорасану, // что своими стихами он покорил Ирак и Табриз [16].
В вышеприведенной газели в регистре философско-аскетической лирики (зухдиййат) представлены весенние календарные (наурузиййа), любовные (та-газзул) и пиршественные (хамриййат) мотивы, а также мотивы самовосхваления. Обратим внимание, что астионимы и хоронимы снова встречаются в регистре мотивов самовосхваления.
Следует отметить, что те же топонимы (Хорасан, Ирак и Табриз) употребляются и в концовке газели Камала Худжанди в регистре мотивов самовосхваления:
Я завоевал Хорасан своими скромными стихами. // И я не желаю отправляться в 'Ирак, и я не тоскую по Табризу [15].
По всей видимости, Камал Худжанди приводит вариацию мотива, инвариантное значение которого можно сформулировать следующим образом: «поэт покорил некую территорию своими стихами. С помощью сочинительной связи поэт добавляет (прием амплификации) мотивы стремления в Ирак и тоски по Табризу, подвергаю их противительной трансформации (о таких мотивах см.: [17]; о трансформациях мотивов см.: [18]).
Отметим, что в рассмотренных газелях Камала Худжанди и Абд ар-Рахмана Джами топоним «Табриз», как правило, упоминается в контексте мотивов литературной рефлексии, являющихся разновидностью мотивов самовосхваления поэта.
В творчестве Саиба Табризи выделяется цикл газелей, содержащих в концовке топоним «Исфахан». «Исфаханский» цикл Саиба Табризи насчитывает 31 стихотворение: в 77% случаев название города употребляется в последнем бейте, в 23% - в предпоследнем. В газелях преобладают любовные или фило-софско-аскетические мотивы, переосмысленные в суфийском ключе. Рассматриваемый астионим употребляется в разных регистрах, чаще всего в регистре самовосхваления, например:
Саиб, ты привозишь из Хиндустана в Исфахан свои стихи. // Ты привозишь свой талант из того места, где его не ценят, туда, где его восхваляют [19, № 289].
Реже топонимы встречатся в регистре любовных мотивов:
Саиб ради ликов юных красавиц // поедет из Исфахана в кумирню Кашмира [19, № 187].
Таким образом, во всех вышеупомянутых газелях Саиба астионим употребляется в концовке, являясь дополнительным средством ее украшения, наряду с авторской подписью. При этом астионим участвует и в формировании соответствующего мотива - самовосхваления, любовного или чужбинного, выполняя как содержательную функцию, так и формальную. Например, в последнем из вышеприведенных примеров, принадлежащих перу Саиба Табризи, астионим обозначает начальную точку движения лирического героя, в предпоследнем - конечную точку, участвуя в выстраивании лирического сюжета.
В зачинах газелей астионимы также могут использоваться, однако мы не обнаружили циклов газелей, образованных по этому признаку. Вопрос об употреблении астионимов в зачине персоязычных стихотворений нуждается в отдельном исследовании, но мы можем предположить, что названия городов также призваны служить средством украшения начального бейта (фигура хусн ал-мат-ла - «красота начала» [19, с. 118 - 120].
Хотелось бы также остановиться на цикле из семи газелей, принадлежащем Саййидо Насафи и условно названном нами «кабульским». Этот цикл представляет собой, по сути, своеобразный «рассказ в стихах» о намерении возлюбленного лирического героя отправиться в Кабул, его отъезде, периоде отсутствия и возвращении, таким образом, все семь газелей связаны одним лирическим сюжетом. Рассказ об этих событиях ведется от лица лирического героя: описываются его грусть и печаль, когда он узнает о намерении возлюбленного уехать, переживания в день отъезда, страдания в разлуке, радость при новой встрече. Дополнительными признаками, объединяющими цикл газелей Саййидо в одно целое, выступает анафора «мой любимый купец» в трех случаях и употребление одного и того же астионима «Кабул» в каждой газели. Этот топоним встречается не только в последнем бейте: в первой и второй газелях (№ 120 и № 146 соответственно [20]) он присутствует в начальном бейте, в третьей и четвертой - примерно в середине газели (в газели № 304 - в бейте 5 из 8, в газели № 409 - в бейте 5 из 10), в пятой газели (№ 507) - в первом бейте, в шестой газели (№ 524) - во втором, в седьмой газели (№ 544) - в последнем бейте. Можно сказать, что в большинстве случаев данный астионим оформляет зачин газели.
Библиографический список
Приведем соответствующие примеры употребления топонима «Кабул» в газелях Саййидо:
Мой любимый купец вознамерился поехать в Кабул. // Охватила меня печаль, подобно тому как ветви аргавана покрываются цветами [20, №120].
1. Мой любимый купец вознамерился поехать в Кабул и [уже] отправился в путь. //И поэтому стали дни мои черными, подобно его локонам и челке.
2. Когда ко мне прилетел утренний ветерок в день разлуки с любимым, // он расстрепал мои кудри, после чего они уподобились цветку гиацинта, и улетел прочь.
3. Благодаря свиданию с ним мой дом напоминал прелестный сад. //Приятные воспоминания о нем стали приходить реже, а сам он собрался в путь.
4. Отправился я следом за ним и сказал: «Пролей мою кровь». //Подпоясался он мечом, не выполнил мою просьбу и уехал.
5. Увидел он, что я согнулся от горя и не проявил сострадания. // Прибыл он к реке огня, переправился [на другой берег] и уехал.
6. Мое запечатанное письмо несет печать его уст. // Из-за него мое молчаливое перо уподобилось клювику соловья, из которого доносится жалобное пение. А он уехал.
7. Саййидо, в день разлуки не знал он, что делать со мной. //Двинулся он вперед, постоял, подумал и уехал [20, № 146].
Мой любимый купец вернулся из Кабула. // Тут же прознали об этом все влюбленные и пришли [20, № 507].
В последнем бейте завершающей газели цикла речь уже не идет о взаимоотношениях лирического героя и его возлюбленного, эта газель выступает в роли своеобразного украшения концовки цикла о Кабуле и содержит мотивы самовосхваления и восхваления:
О Саййидо! Если ты отправишься в Хинд (Индию. - Е.А.), //то тебе первому достанутся сокровища похвал, словно правителю Кабула [20, № 544].
Можно предположить, что мы наблюдаем процесс эволюции циклов газелей в персоязычной поэзии: существуют циклы стихов, выделенные по тематическому принципу (рубаи о горожанах Махсати (Махасти) Ганджави (XII в.), календарные стихи Масуда Сада Салмана), циклы стихов, образованные по формальному признаку (мы их рассмотрели выше; следует отметить, что здесь имеет место не чисто формальный признак, астионимы выполняют и содержательную функцию), циклы стихов, построенные и по содержательному, и по формальному признакам (тематический признак выступает в качестве доминирующего). Вопрос о циклах стихов в персоязычной поэзии заслуживает отдельного изучения, но создается впечатление, что циклизация стихов свойственна персоязычной поэзии.
Астионимы становятся оригинальным средством оформления концовки персоязычных газелей, причем они выполняют как содержательную функцию, так и формальную. Безусловно, астионимы употребляются не только в концовке персоязычной газели: они могут оформлять ее первый бейт, могут встречаться и в других ее бейтах (т.е. не в начальном и не в последнем бейтах), знаменуя переход от одной темы к другой, но мы обратили особое внимание на использование топонимов в концовке газели, поскольку там их встречаемость выше. Судя по всему, такая же тенденция к оформлению концовки наблюдается и в случае с хоронимами - названиями краев и областей.
Употребление астионима активирует традиционный поэтический мотив, таким образом, «документальная» деталь придает ему новый обертон. Актуализация традиционного мотива совмещается с функцией оформления концовки произведения. Именно благодаря созданию такой концовки и произошло объединение ряда газелей в циклы.
Необходимо проверить, как употребляются остальные топонимы в персоязычной поэзии, причем не только в газели и касыде, но и в других жанровых формах. На основании проведенного нами исследования употребления астио-нимов и, отчасти, хоронимов, в рамках персоязычной газели указанного периода можно предположить, что примерно теми же функциями будут обладать и другие топонимы. Кроме того, они, как мы полагаем, могут выступать средством активации традиционного мотива. Далее, на наш взгляд, важно рассмотреть, как формируются и эволюционируют в персоязычной поэзии стихотворные циклы, что позволит проследить эволюцию традиционалистского художественного сознания при переходе от классического к постклассическому периоду и при подготовке к смене этого типа художественного сознания индивидуально-творческим. Также изучение употребления астионимов в стихотворных произведениях способствует изучению топографической поэзии на персидском языке.
1. Жирмунский В.М. Теория стиха. Ленинград: Советский писатель. Лениградское отделение, 1975.
2. Бунеева Е.В. Ономастическое пространство поэм С.А. Есенина. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Воронеж, 2011.
3. Королева И.А. Смоленская ономастика поэм А.Т. Твардовского. Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2020; № 6: 54 - 62.
4. Рейснер М.Л. Эволюция классической газели на фарси (X- XIV века). Москва: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989.
5. Рейснер М.Л. Персидская лироэпическая поэзия X- начала XIII века. Генезис и эволюция классической касыды. Москва: Наталис, 2006.
6. Акимушкина Е.О. Жанр хабсиййат в персоязычной поэзии XI - XIV веков: генезис и эволюция. Москва: Наталис, 2006.
7. Гаджиева В.Д. Ономастическое пространство поэмы «Искандар-наме» Низами Ганджави. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 1996.
8. Ворожейкина З.Н. Исфаханская школа поэтов и литературная жизнь Ирана в предмонгольское время. XII - началоXIII в. Москва: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1984.
9. Ватват Рашид ад-Дин. Сады волшебства в тонкостях поэзии (Хада'ик ас-сихр фи дака'ик аш-ши'р). Перевод с персидского, исследование и комментарий Н.Ю. Чали-совой. Москва: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1985.
10. Акимушкина Е.О. Эволюция жанра шахрашуб в персоязычной поэзии XI—XVII веков: от Масуда Сада Салмана (1046 - 1121) до Саййидо Насафи (ум. 1711). Вестник Московского университета. Серия 13: Востоковедение. 2018; № 3: 42 - 56.
11. Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В. Категории поэтики в смене литературных эпох. Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Москва, 1994: 3 - 38.
12. Саади Ширази. Куллиййат. Дордж 3. Китабхана-йи электруник-и шер-и фарси. Тихран, 2006.
13. Хафиз Ширази. Диван. Дордж 3. Китабхана-йи электруник-и шер-и фарси. Тихран, 2006.
14. Вали Шах Ниматуллах. Диван. Дордж 3. Китабхана-йи электруник-и шер-и фарси. Тихран, 2006.
15. Камал Худжанди. Диван. Дордж 3. Китабхана-йи электруник-и шер-и фарси. Тихран, 2006.
16. Джами Абд ар-Рахман. Куллиййат. Дордж 3. Китабхана-йи электруник-и шер-и фарси. Тихран, 2006.
17. Акимушкина Е.О. Трансформация образа Табриза в персоязычной классической поэзии. Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2020; № 2: 192 - 196.
18. Куделин А.Б. Средневековая арабская поэтика (вторая половина VIII - XI век). Москва: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1983.
19. Саиб Табризи. Куллиййат. Дордж 3. Китабхана-йи электруник-и шер-и фарси. Тихран, 2006.
20. Саййидо Насафи. Куллиййат. Дордж 3. Китабхана-йи электруник-и шер-и фарси. Тихран, 2006.
References
1. Zhirmunskij V.M. Teoriya stiha. Leningrad: Sovetskij pisatel'. Lenigradskoe otdelenie, 1975.
2. Buneeva E.V. Onomasticheskoe prostranstvo po'em S.A. Esenina. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Voronezh, 2011.
3. Koroleva I.A. Smolenskaya onomastika po'em A.T. Tvardovskogo. Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federal'nogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye i social'nye nauki. 2020; № 6: 54 - 62.
4. Rejsner M.L. 'Evolyuciya klassicheskoj gazeli na farsi (X- XIV veka). Moskva: Nauka, Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1989.
5. Rejsner M.L. Persidskaya liro'epicheskaya po'eziya X- nachala XIII veka. Genezis i 'evolyuciya klassicheskoj kasydy. Moskva: Natalis, 2006.
6. Akimushkina E.O. Zhanr habsijjat v persoyazychnoj po'ezii XI - XIV vekov: genezis i 'evolyuciya. Moskva: Natalis, 2006.
7. Gadzhieva V.D. Onomasticheskoe prostranstvo po'emy «Iskandar-name» Nizami Gandzhavi. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 1996.
8. Vorozhejkina Z.N. Isfahanskaya shkola po'etov i literaturnaya zhizn' Irana v predmongol'skoe vremya. XII - nachalo XIII v. Moskva: Nauka, Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1984.
9. Vatvat Rashid ad-Din. Sady volshebstva v tonkostyah po'ezii (Hada'ik as-sihr fi daka'ik ash-shi'r). Perevod s persidskogo, issledovanie i kommentarij N.Yu. Chalisovoj. Moskva: Nauka, Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1985.
10. Akimushkina E.O. 'Evolyuciya zhanra shahrashub v persoyazychnoj po'ezii XI-XVII vekov: ot Masuda Sada Salmana (1046 - 1121) do Sajjido Nasafi (um. 1711). Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 13: Vostokovedenie. 2018; № 3: 42 - 56.
11. Averincev S.S., Andreev M.L., Gasparov M.L., Grincer P.A., Mihajlov A.V. Kategorii po'etiki v smene literaturnyh 'epoh. Istoricheskaya po'etika. Literaturnye 'epohi i tipy hudozhestvennogo soznaniya. Moskva, 1994: 3 - 38.
12. Saadi Shirazi. Kullijjat. Dordzh 3. Kitabhana-ji 'elekirunik-i sher-i farsi. Tihran, 2006.
13. Hafiz Shirazi. Divan. Dordzh 3. Kitabhana-ji 'elektrunik-i sher-i farsi. Tihran, 2006.
14. Vali Shah Nimatullah. Divan. Dordzh 3. Kitabhana-ji 'elektrunik-i sher-i farsi. Tihran, 2006.
15. Kamal Hudzhandi. Divan. Dordzh 3. Kitabhana-ji 'elektrunik-i sher-i farsi. Tihran, 2006.
16. Dzhami Abd ar-Rahman. Kullijjat. Dordzh 3. Kitabhana-ji 'elektrunik-i sher-i farsi. Tihran, 2006.
17. Akimushkina E.O. Transformaciya obraza Tabriza v persoyazychnoj klassicheskoj po'ezii. Vestnik Pyatigorskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. 2020; № 2: 192 - 196.
18. Kudelin A.B. Srednevekovaya arabskaya po'etika (vtoraya polovina VIII -XI vek). Moskva: Nauka, Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1983.
19. Saib Tabrizi. Kullijjat. Dordzh 3. Kitabhana-ji 'elektrunik-i sher-i farsi. Tihran, 2006.
20. Sajjido Nasafi. Kullijjat. Dordzh 3. Kitabhana-ji 'elektrunik-i sher-i farsi. Tihran, 2006.
Статья поступила в редакцию 18.07.21
УДК 821.161.1
Ayupov T.R., postgraduate, Leningrad State University n.a. A.S. Pushkin (Saint Petersburg, Russia), E-mail: Timurka2005@bk.ru
THE ARTISTIC WORLD OF EARLY PELEVIN. The article shows features of the artistic views of V.O. Pelevin. The interconnection with philosophy, mythology, religious references, the author's own judgments and the building of the author-reader dialogue, the author's presence is considered in the subtext. The author's aim of the research is to reveal the specifics of the construction of the artistic world presented in V. Pelevin's early prose. The article draws attention to such components as the ratio of the real and the unreal, dual world, dreams. The scientific novelty of the research is determined by the fact that the article for the first time examines the peculiarity of constructing an artistic picture of the world in V. Pelevin's early prose, as a result of which new principles of modeling the world by the writer are revealed. The author of the article proves that V. Pelevin has his own special vision of reality, which is reflected in his artistic picture of the world.
Key words: artistic world, postmodernism, V. Pelevin, surreal world, dual world.
Т.Р. Аюпое, аспирант, ЛГУ имени А.С. Пушкина, г. Санкт-Петербург, E-mail: Timurka2005@bk.ru
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР РАННЕГО ПЕЛЕВИНА
В статье показаны особенности художественных взглядов В.О. Пелевина. Продемонстрирована взаимосвязанность с философией, мифологией, религиозными отсылками, собственными суждениями автора и выстраиванием диалога автор - читатель, рассматривается присутствие автора в подтексте. Автор ставит целью исследования выявить особенности конструирования художественного мира, представленного в ранней прозе В. Пелевина. В статье обращается внимание на такие его составляющие, как соотношение реального и ирреального, двоемирие, сновидения. Научная новизна исследования определяется тем, что в статье впервые рассматривается особенность конструирования художественной картины мира в ранней прозе В. Пелевина, в результате чего выявлены новые принципы моделирования мира писателем. Автор статьи доказывает, что у В. Пелевина своё, особое видение действительности, нашедшее отражение в его художественной картине мира.
Ключевые слова: художественный мир, постмодернизм, В. Пелевин, ирреальный мир, подтекст, двоемирие.
В 1970 - 1980-е годы ХХ столетия российские литературоведы стали обращаться к понятию «художественный мир», которое они рассматривали в контексте творчества того или иного писателя. Впервые данное словосочетание стало использоваться в 1880-е гг., но в философско-культурологическом аспекте. В конце XIX века «представление о «художественном мире» позволяло раскрыть связь отдельного человека с миром» [1, с. 131].
Но что такое мир? Если рассматривать данное понятие как научную категорию, то под миром следует понимать «совокупность всех форм существования, Вселенную во всем её многообразии» [2, с. 333]. При этом «понятие "мир" широко употребляется для обозначения отдельных частей Вселенной (звездные миры), Земли и процессов, явлений, характеризующих ее как целое (мировое сообщество, мировая культура и пр.), отдельных областей жизни и ее проявлений
