CC BY
56
2018/2(13)
ЖУРНАЛ ИНСТИТУТА НАСЛЕДИЯ
Сетевое научное рецензируемое издание ISSN 2411-0582
THE HERITAGE INSTITUTE JOURNAL
Материалы Всероссийской научно-практической конференции «ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПУТЬ РОССИИ: КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ И СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ»
Лисица Ю.Т.
Фундаментальные основы государственного строительства (по Учению о Правосознании Ивана Ильина) и настоящее положение дел в современной России
Аннотация. В статье рассматриваются основные аксиомы правосознания, государственной власти и государственного устройства, изложенные Иваном Александровичем Ильиным, виднейшим в XX в. ученым-правоведом и государствоведом, профессором Московского университета, высланным из Советской России в 1922 году. Интересным является его точка зрения на отношения государства, церкви и общества.
Ключевые слова: правосознание, право, государственная власть, конституционное право.
Существует безусловное правило, касающееся таких вещей или предметов, как государство, территория, регион, страна, народ, нация, хозяйственная сфера, научная область, социальная программа и многие другие, которые мы здесь для краткости назовем пространством, так как все они имеют определенную протяженность. Правило это состоит в следующем: если пространство устроено локально хорошо, то оно устроено хорошо и глобально. Обратное, вообще говоря, неверно. Могут быть такие «пространства», как например, мировые империи - не в их начале и расцвете, а в их упадке и крушении, когда они внешне еще могущественны и крепки, а внутренне подвержены гниению и распаду.
Чтобы не вдаваться в бесконечную дискуссию, «что такое хорошо» и «что такое плохо», избегая при этом довольно лукавого релятивизма, скажем просто, что здесь мы будем понимать эти категории на уровне здравого смысла: быть здоровым - это хорошо, а быть больным - это плохо. В этом смысле наша страна, как все другие страны и все современное человечество уже более ста лет находятся в перманентном кризисе, пережив две мировые войны, две «холодные», последняя из которых, скажем парадоксально, разгорается пламенем, угрожающим уничтожить все. И это больное состояние, это плохо, это, по выражению И.А. Ильина, «проявление мирового духовного кризиса». Россия пережила за последнее время три революции (1905, 1917, 1991 гг.), испытала на себе бедствия голода, разрухи, диктатуры, репрессий, войны, международной изоляции и противостояния, прошла
испытания бедностью и богатством, уравниванием и расслоением, потерей и восстановлением суверенитета.
Это правило имеет два аспекта - внешний и внутренний: внешнее эмпирическое пространство и внутреннее нравственное пространство. Здесь мы ограничимся рассмотрением другого внутреннего и внешнего пространства России, имея в виду внутреннюю политику России, оставляя за бортом актуальнейшую проблему международного права, переживающую невиданный в истории кризис, как и внешнюю форму российского государства, не рассматривая проблему нравственного, образовательного и культурного развития нашей страны. Мы остановимся только на конституирующих формах современного российского государства, на их содержаниях и смыслах.
Нельзя с уверенностью сказать, что все (у нас и в мире) идет на поправку, что все мы знаем, куда, зачем и как мы идем. Перед нашей политической элитой, перед народом современной России и перед каждым ее гражданином стоят совсем не очевидные в своих ответах и решениях вопросы. В каком государстве мы сейчас живем? Есть ли у нашего государства четкая цель своего существования и своего будущего? Есть ли у нашего народа свои неприкосновенные ценности, чаяния и уверенность в будущем? Каков выбор содержания государства: дуализм народа и государства или единение народа и государства? Противостояние и взаимное сдерживание Государства и Гражданского общества или их единство? Эти вопросы не артикулируются напрямую, хотя косвенно возникают в поисках «русской национальной идеи», «русского проекта», «русской цивилизации», «русского мира» и др., что периодически всплывает и очень быстро исчезает из общественного дискурса. Ясно одно, что ссылка на Основной закон Российской Федерации - ее Конституцию - не является удовлетворительной, так как она не дает прямых ответов; да и самдокумент имеет особую историю создания и принятия (с внесенными позже поправками).
Чтобы разобраться в этом, посмотрим, каковы предпосылки Ивана Ильина к ответам на поставленные вопросы. «Мы должны исходить от того, - писал Ильин, - что все государственные конструкции, идеи и лозунги за последние 20 лет омертвели, выветрились или исказились. Все подлежит пересмотру, новому рассмотрению, углубленной критике, новому содержательному наполнению. Понятия свободы, равенства, народоправства, избирательного права, республики, монархии и т.д. понимались доселе формально, в отрыве от правосознания и его аксиом, в отрыве от национальной души и национальной проблематики» [1, с. 42].
При написании своего проекта конституции будущей России в 1938 г. Ильин указывал на необходимость исследования двух условий (или посылок): первое - теоретические основы государственного устройства, второе - конкретное состояние общества. Выводом из них и является конституция. «При отсутствии второй - вывод невозможен», - писал Ильин, и он ограничился первой. Сейчас у нас нет собственной теории государства, поэтому исследования И.А. Ильина для нас более чем актуальны. Для него основным был национальный источник построения государства: «Мыслить реалистически значит исходить от учета русской исторической, национальной, державной и психологической данности, в том виде, как она унаследована и поскольку она может быть ныне в общих чертах нами учтена. Посему излагаемые ниже "основы" имеют в виду не только общие принципы права и государства, но основы русского права и русского государства в частности» [1, с. 42].
Ильин дает четкое и содержательное определение понятия политики: «Политика - это властно внушаемая солидаризация народа; авторитетное воспитание автономного правосознания; созидание национального будущего через эксплуатацию национального прошлого, собранного в национальном настоящем» [1, с. 44]. Разъясняет и суть демократии (в наше время магического слова, перед которым преклоняются, которого боятся и которому часто не следуют). «Демократия, - пишет Ильин, - не есть самоценность и не обеспечивает сама по себе ни целости государства, ни прочности правопорядка, ни социальной справедливости, ни национального духовного расцвета. Демократия есть формальный механизм вовлечения масс в отправление власти. Это имеет свои дурные последствия и свои великие опасности» [1, с. 45]. Другими словами, демократия есть внешняя форма (могут быть и другие формы - автократия, монархия, аристократия, диктатура, как и их смешанные формы). Внутренним стержнем этой формы, в глубине сущности ее или их проявления является государственный инстинкт: «Россия жила и созидалась доселе своим могучим и здоровым государственным инстинктом. Наша задача в том, чтобы преобразить этот восстанавливающийся инстинкт религиозным углублением и воспитанием на его основе крепкого, аффективно -укорененного, волевого правосознания. Мы должны жизненно исходить, во-первых, от столь обострившейся во время революции потребности в порядке. Во-вторых, - мы должны исходить от всенародной потребности в сильной власти и в подчинении ей. В-третьих, - от биологической индивидуализации, обострившейся вследствие революции» [1, с. 46].
Сочетание этого внутреннего и внешнего выражается в духе и форме государства, а в каждом человеке - это сопряжение духа и инстинкта. «Государство тем прочнее, чем более оно приближается по духу к братской корпорации, а по форме - к отеческому учреждению. Корпорация -означает самоуправление; участие обслуживаемого гражданина в обслуживающей власти. Учреждение - означает опеку; обслуживаемый гражданин не участвует своим изволением во властном ведении дела» [1, с. 46].
Ильин предостерегал будущие поколения России не копировать бездумно государственные формы других стран и народов, какими бы они не казались бы привлекательными. «Мы не можем мыслить государство по трафарету западных демократий, как общение интереса и равновесие конкурирующих классов. Мы мыслим его как общение братского служения, как единение веры, чести и жертвенности. Такова древняя традиция русской государственности, еще от эпохи татарского ига; традиция, внушенная нам Православием и закрепленная пространством и суровым климатом. Россия выходила из всех своих исторических бед именно силой этой традиции» [1, с. 47]. В своей статье «Мы не предрешаем» Ильин предсказывал такой поиск политических форм российского государства после падения коммунистического режима: «Мы не предрешаем заранее, какая политическая форма должна быть установлена в России немедленно после падения коммунистического строя: должна ли это быть монархия, или республика, или диктатура, или же (что, вернее всего, и будет) такая новая политическая форма, которую не подведешь ни под какую историческую и юридическую категорию, ибо она возьмет жизнеспособное из разных форм, она сложится в хаосе, из беды и нужды, в виде великой, спасительной импровизации, она будет приспособляться на ходу, будет подвижна и изменчива, и, в довершении всего, таких политических тел и форм может сложиться на время сразу несколько... После всего, пережитого Россией, мы должны расширить свой кругозор настолько, чтобы предвидеть возможность временных, переходных форм, небывалых в истории, ибо в России
произошло и происходит небывалое, невиданное всесмешение, неслыханное упрощение классового состава общества, упразднение естественной экономики и насаждение искусственного и ненавистного хозяйства, повальное обнищание, переутомление и запуганность, всеобщая утрата производственных корней и даже чуть ли не прочной оседлости. Какую юридическую форму можно будет немедленно дать этому хаосу и этим утратившим всякую почву, пролетаризованным и доведенным до отчаяния массам? Не знаем. Честно и определенно говорим: не умеем ответить на этот вопрос. И никто не умеет. И те, кто говорят, будто «знают и умеют» (все равно - монархисты или республиканцы) свидетельствуют своим ответом, что они не представляют себе всю бедственно-трагическую сложность того, что совершилось и еще будет свершаться в России, они думают упрощенно и партийно, они жестоко преувеличивают свое знание и свое умение, и свои возможности, и, конечно, - свою силу суждения» [2, с. 2].
Государство предполагает определенный порядок социальной, или совместной жизни людей. Оно не предполагает беспорядок или анархию. Но государство, в котором есть определенный порядок, который может быть и не правовым. Право - это Богом данный способ жить совместно в мире и справедливости. Исторический опыт права богат и разнообразен. Классическим считается римское право. Ильин первым, пожалуй, рассматривает право, как духовный предмет.
Ильин был теоретиком нормативного права. Право он впервые поднял до уровня духовной сущности и поставил его наряду с нормой (должным), ценностью (нового, особого измерения), добром, истинной, красотой и, наконец, целью: безусловной сущностью - Божественной справедливостью. Все эти предметы вневременные и внепространственные, познаются феноменологически, а опытом и жизнью обретаются.
Второй заслугой Ильина является его особое рассмотрение и понимание такого понятия и состояния отдельного человека и всего народа, как «правосознание», считая его основой государственного устройства. В своих первых работах Ильин дал краткое, но емкое по содержанию и цели определение: «правосознание - есть право и воля к добру», «правосознание - это переживание права и его приятие». Право, или правовая норма - это «формула должного». Правовые, нравственные законы отличаются от законов природы тем, что их могут не исполнять, но при этом такой человек всегда будет неправ.
Правосознание граждан, т.е. людей, вовлеченных в государственную жизнь, является решающим фактором нормальной (т.е. нормативной) и правильной установки в правовом государстве. «Итак, будущее русское государство предносится нам, как форма порядка и жизни не просто авторитетно предписанная, но принятая живым правосознанием возможно большего числа русских граждан. В этом мы в противоположность формальной культуре права, свойственной Западу, верны завету христианства, связующего все с внутренней жизнью духа и выращивающего все из этой внутренней жизни» [1, с. 48].
Выражением или признаком глубокого правосознания граждан является их «свободная лояльность», как выражался сам Ильин и о чем много писал. Важным элементом силы и стабильности государства, по Ильину, является свободное и сознательное приятие легитимной власти и всякое волевое желание споспешествовать ей. «Государственная форма - и устройство, и управление, и
4
законодательство - авторитетна и гетерономна. Но этот авторитет жизнен и силен только тогда и именно тогда, когда он принят гражданами, народом - в порядке внутренно-добровольного признания, уважения, доверия, самовменения. Это начало свободной лояльности, преданности за совесть, добровольного содействия, добросовестного соблюдения законов есть крепчайший цемент государства, источник великой силы государства и власти.» [1, с. 48]
Ильин формулирует в виде аксиом (в самом широком понимании этого слова: очевидности, ценности, фундаментальности) положения и требования к правосознанию и государственной власти. Аксиомы правосознания: чувство собственного духовного достоинства, способность к самообязыванию и самоуправлению, взаимное уважение и доверие людей друг к другу [3, с. 306-376]. Аксиомы государственной власти: государственная власть не может принадлежать никому помимо правового полномочия; государственная власть в пределах каждого политического союза должна быть едина; государственная власть всегда должна осуществляться лучшими людьми, удовлетворяющими этическому и политическому цензу; политическая программа может включать в себя только такие меры, которые преследуют общий интерес; программа власти может включать в себя только осуществимые меры или реформы; государственная власть принципиально связана распределяющей справедливостью, она имеет право и обязанность отступать от нее тогда и только тогда, когда этого требует поддержание национально-духовного и государственного бытия народа [3, с. 295-308].
Власть в любом нормальном (от основного здесь понятия - норма) государстве должна быть легитимной и легальной, сильной и импонирующей, но не полицейской и не враждебной обществу и народу. Поэтому Ильин сознательно не дает отдельного учения о Гражданском обществе, как, например, Гегель в «Философии права», так как хочет избежать напряжения и неустойчивого равновесия в государстве будущей России. Его тезисы следующие. В чем состоят проблемы сильной власти? «Есть государственная аксиома, согласно которой власть есть волевая сила. Слабая власть - не власть, а самообман и обман. Власть не импонирующая - не власть. Власть социально бессильная - источник крушения» [1, с. 50]. Особую опасность для власти и самого государства являют противостояния определенных государственных и гражданских сил, имеющихся в данное время и в данном государстве. Особо опасны противостояние и враждебность государства и гражданского общества: «Сильная власть должна быть свободна от внутренних противоставлений: верховная власть не должна противостоять никаким неверховным органам, - ни действительным (вроде "ответственного министерства", "парламента", "федерального совета", "государственного совета"), ни фиктивным (вроде "народного суверенитета"). Всякие такие противопоставления вредны, ибо подрывают силу власти» [1, с. 51]. Добавим от себя - и вредны самому гражданскому обществу, и разрушают его. Более того, европейская идея «разделения властей» как создания «противовесов», обеспечивающих стабильность государства и общества, если и работает в некоторых из них, то все равно исключает единение людей в государстве для лучшей жизни, а у других и в большинстве стран служит формальным приемом захвата личной власти в государственном, церковном и хозяйственном планах. То есть инструмент для предостережения от узурпации власти не служит своему задуманному назначению и является прикрытием все тех же человеческих пороков - властолюбия, обогащения, разврата. Более того, настоящая подлинная власть есть право и возможность кого-нибудь или что-нибудь подчинять своей доброй воле, распоряжаться действиями кого-нибудь. Да,
именно доброй, а не злой. В противном случае это будет не власть, а тирания, независимо от того, восточная она или западная, коммунистическая или либеральная, монархическая или республиканская.
Эта проблема столь же важная и трудная для правильного решения, как и следующая - «отношение государства и церкви», неверными решениями которой являются как клерикализм, так и секуляризм, крайними проявлениями которых являются религиозный экстремизм и воинствующий атеизм. После долгих гонений на Православную Церковь и религию вообще при Советской власти к 1000-летию крещения Руси Церковь наша стала возрождаться. Ее возрождение, ее каноничность (легитимность) должны были бы послужить примером и образцом для возрождения самого государства и устроения законной легитимной власти. Здесь речь идет о том, что, начиная с февраля 1917 года, власть в России перестала быть легитимной и ее смена, и передача всегда сопровождалась неправовыми, силовыми или заговорщицкими приемами. Свердлов, Ленин, Троцкий, Сталин, Берия, Маленков, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин, Путин, Медведев, Путин - вот историческая цепь смены верховных правителей России в терминах Ильина, которая всегда была болезненной для народа. Но церковь сама стала в своем внутреннем устройстве перенимать опыт и практику государства. Результатом этого может стать проблема клерикализма.
Эта проблема давно существует на Западе, и академик Хорватской Академии Наук Евген Пусич, который был специалистом в области устройства и организации социальных обществ, предупреждал меня в 2000 году: «Ваш президент должен иметь глубокую религиозную и нравственную мотивацию для своего правления. Но вы должны избежать нашей западной политической болезни -клерикализма». Запрет священнослужителям участвовать в политической жизни современной России (избираться в Думу и другие органы государственной власти) был правильным и необходимым шагом в этом направлении (в Советском Союзе митрополиты, епископы и священники были делегатами Съезда народных депутатов СССР). Но только этот шаг не решает поставленную проблему. Ильин предвидел ее и четко высказался по этому поводу: «Творческая идея России есть идея христиански-евангельская (то есть от Евангелия исходит, от Нового Завета) и в то же время православная и русская, привнесенная от восточной православной церкви и усвоенная и выношенная в этой наивной, народной, славянско-темпераментной и добродушно-природной форме.
По этой причине творческую идею России можно было бы истолковать как свободную христианизацию всей культуры - христианизацию посредством свободного созерцания сердцем. Скажу без обиняков: во-первых, потому, что насильственная христианизация вызывает внутренний отпор - Россия в прошлом никогда не прибегала к этому, не прибегнет, конечно, в будущем; во-вторых, говорю я, добровольная христианизация потому, что я хорошо знаю извечную жажду русского народа к свободе и ценю ее; в-третьих, потому, что не государство привносит в культуру христианский дух, а христианизация всей культуры, в том числе и государства, которое направляет в русло выраженных, придерживающихся рамок христианских задач. И еще одно: когда я говорю о христианизации всех культов, я не имею в виду клерикализацию государства и культуры (храни Господь!). Культура и государство - в плане их формы, сущности бытия, инстинктивных побудительных сил - должны оставаться светскими и свободными, должны строиться и жить творчески свободно, базируясь на свободном христианском созерцании сердцем и совестью. Церковь
в данном случае предстает как бы матерью, которая никогда не откажет, никогда не изменит, но детей своих в мир посылает свободно. Церковь остается словно живою квинтэссенцией, оплотом духа и молитвы, родником, доброжелательным наставником, не претендующим на власть, а потому не унижающимся до столкновения с властью. Душой и телом. Культура остается творчески свободной и секуляризированной, но по содержанию истинной, христиански-истинной, поскольку произошла из живого и свободного созерцания сердцем и прошла очищение через горнило совести. Эта творческая идея могла бы быть выражена так: русский народ должен воспитывать свой национальный характер на основе свободного созерцания сердцем и созерцания совестью. Эта творческая идея вынашивалась и проводилась в жизнь в течение веков, если не тысячелетий. В жизнь она проводилась крайне медленно, так медленно, как, впрочем, возникает все истинно великое и прекрасное в жизни: ибо медленно распускается цветок, медленно создается семейный быт, медленно вызревает неповторимая народная культура» [4, с. 617-618].
ЛИТЕРАТУРА
[1] Ильин И.А. Основы государственного устройства : Проект основного закона Российской Империи / И.А. Ильин; сост., вступ. ст. и прим Лисица Ю.Т. - М.: Рарогъ, 1996. - 160 с.
[2] Ильин И.А. Мы не предрешаем // Возрождение. № 2275.- Париж, 1931. - С. 2.
[3] Ильин И.А. Соб. соч. В 10 т. Т. 4. О сущности правосознания. - М.: Русская книга, 1994.
[4] Ильин И.А. Соб. соч. В 10 т. Т. 6, кн. II. - М.: Русская книга, 1993.
© Ю.Т. Лисица, 2018. Статья поступила в редакцию 10.04.2018.
Лисица Юрий Трофимович,
доктор физико-математических наук,
Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачева (Москва), e-mail: info@ heritage-institute.ru
Lisitsa Yu.
The fundamental basis of state building (on theIvan Ilyin's Doctrine of legal Consciousness)
and the present situation in Russia
Abstract. This article discusses the basic axioms of legal consciousness, law, state power and state constitutional law, given by the most prominent scholar-jurist and state system teacher in the XXth century Ivan Aleksandrovich Ilyin, who was a рrofessor at Moscow State University, exiled from Soviet Russia in 1922. Interesting is his view on the attitude of the state, church and society.
Key words: legal consciousness, law, state power and state constitutional law.
Lisitsa Yuri Trofimovich,
D .in Physico-mathematical sciences
Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/joumals/200.html
