CC BY
34
Р.В. Корень
ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ КАК НАУКА ВЫЖИВАНИЯ
Современная культурология как научная дисциплина пока еще не имеет единого онтологического основания для теорий культур, охватывающего все стороны материального и духовного бытия человека и его окружения, а также увязывающего мировую (общечеловеческую) культуру и национальные культуры с их многообразием. Но именно в связи с необходимостью такого основания и возникла культурология как наука о культуре.
По этому поводу В.М. Межуев пишет следующее: «Крах культурного европоцентризма, т.е. способа судить о культурности разных и несхожих друг с другом народов по их соответствию лишь одному - европейскому - образцу, и явился причиной возникновения науки о культуре - культурологии, которая ставит свой задачей выработку знания о чужих культурах (чужих по отношению к исследующему их субъекту познания)» (1).
Отсутствие фундаментальных мировоззренческих оснований культурологии затрудняет определение предмета ее ведения и порождает множество проблем и альтернатив культурологии. По В.М. Розину (2, с. 51-56), существуют следующие дилеммы: европейская культура или различные самоценные культуры; естественно-научный или гуманитарный подход; культура как подход изучения или целостный объект; фундаментальная или прикладная культурология. Множеству дилемм соответствуют множество определений «культура» и множество концепций (парадигм) культурологии.
Данная ситуация в современной культурологии с позиций сис-темологии может быть охарактеризована понятием «множество»: имеет место набор обособленных, самостоятельных элементов (теорий культуры), объединенных общим основанием: принадлеж-
ностью к культуре. «Множество» геометрически всегда однопло-скостное и его элементы равноправны друг относительно друга. Главный признак «множества» - отсутствие иерархии.
Альтернативой множеству является «система». Множество преобразуется в систему в силу неустойчивости состояния первого путем возникновения центра кристаллизации - генерирующего центра, вокруг которого начинают группироваться элементы множества, постепенно преобразованные по составляющему закону композиции. Либо генерирующий центр формирует, создает элементы системы по своему «образу и подобию».
При формировании системы однородность связей между элементами множества нарушается за счет приоритетности направления к генерирующему центру, и от него возникает иерархичность (по всем осям координат). Тип движения (т.е. «связи») преобразуется из прямолинейного в криволинейный, спиралевидный, т.е. возникает вихрь в силу неоднородности связей, «сдвига» в движении. Система - это вихрь, вихрь не может быть описан ничем, кроме как системой! (3). К аналогичному выводу пришел и У.Р. Эшби (4). Он доказал теорему о том, что система может быть описана только системой вышестоящего иерархического уровня и ничем другим. Такой системой, описывающей систему фундаментальной культурологии, являются триединые системы (5).
А.Я. Флиер, используя метод классификации, начал создавать культурологию как систему, выделяя три основные отрасли культурологии: фундаментальная культурология, антропология и прикладная культурология. Но в контексте трех названных отраслей культурологии и приводимого им определения фундаментальной культурологии: «Область, где слиты философия и теория культуры, исследующие наиболее общие закономерности исторического и социального бытия культуры, а главное - формирующие ее эпистемологию - систему принципов, методологий и методов познания, систематизации и анализа изучаемого материала» (6, с. 13) -по своему смыслу эта отрасль культурологии скорей относится к теоретической, чем фундаментальной культурологии.
На это указывают и следующие факты: во-первых, в дальнейшем изложении А.Я. Флиер именует «фундаментальную культурологию» фундаментальной теорией; во-вторых, не включает ее в основные категории и понятия культурологии (тезаурус); в-третьих,
А.Я. Флиер указывает (6, с. 177), что все функции культуры социальны, т.е. для него фундаментальные функции культуры остаются «терра инкогнито»; в-четвертых, фундаментальная культурология не может сочетаться с тремя сотнями определений культуры, необходимо единое (исконное) определение; в-пятых, фундаментальная культурология должна охватывать кроме эпистемологии и онтологию, но для охвата онтологии метод классификации недостаточен, т.к. он слабо структурирует информацию. Совокупность этих фактов дает основание усомниться в том, что семантика флиеровской «фундаментальной культурологии» соответствует категории фундаментальности.
Р.Г. Баранцев категорию фундаментальности связывает с понятием целостности и пишет: «Тяга к целостности есть тяга к жизни» (7, с. 47). Другими словами, категория фундаментальности, так или иначе, ассоциируется с выживанием.
Кроме того, «фундаментальные законы - это законы-условия, а фундаментальные знания являются таковыми, если они являются фундаментальными условиями бытия человека, его жизни... С указанным принципом связан следующий принцип: «знание структурируется в Сознании». В рамках общебытийного Сознания должна быть осознана задача выживания человечества» (8).
Разброс мнений относительно культурологии как научной дисциплины вызван и тем, что отсутствует единое определение самого концепта «культура». Количество определений культуры достигает нескольких сотен. По утверждению П.С. Гуревича, «в эпоху Средневековья слово "культ" употреблялось чаще, чем "культура". Оно выражало способность человека раскрыть собственный творческий потенциал в любви к Богу» (9, с. 68). Таким образом, предназначение и исконное определение концепта «культура»: «Почитание Солнца - Ярилы». Такой же смысл в концепт термина «культура» вкладывал и Н.К. Рерих, определяя культуру как почитание Света (10).
Обобщая различные ракурсы взглядов на культуру, считаю возможным сформулировать фундаментальный концепт культуры: «Культура - это почитание (признание) солнечного света как источника жизни и ее вечности» (11). В этом случае артефакт культуры является естественным следствием феномена человека как части
природы, фактора эволюционного перехода биосферы в ноосферу, и разрешает противоречие «двух культур» Ч. Сноу.
Кроме того, фундаментальное определение культуры однозначно выводит его семантику на духовно-энергетические основы исконной культуры, а от нее - на соответствующие энергоинформационные и функциональные основания культурологии. Из корректного определения концепта «культура» следуют должные выводы. Во-первых, концепт культуры относится к числу фундаментальных категорий. Во-вторых, зачинателями и законодателями культуры были наши прапредки - кап расы (12), а греки были их «заочными» учениками. Они начали «возделывать» культуру, точнее, переделывать ее с духовно-энергетического на рационалистический лад. Поэтому не от них надо вести историю культуры. В-третьих, чтобы признать это, надо иметь чувство патриотизма. Патриотизм в наше время актуален, т.к. является мобилизационным ресурсом выживания в условиях ограничений на другие ресурсы.
Духовно-энергетические и функциональные основы фундаментальной культуры как «генерирующего центра» (системообразующего и управляющего фактора) проблемы взаимосвязи системы «природа - общество» в философии и теории культуры в целостном виде практически не разработаны, хотя такие попытки предпринимаются фрагментарно, и не имеют общего основания, что затрудняет целостное понимание проблемы в ее прямой связи с проблемой выживания человечества. Эта проблема в неявной форме была поставлена в западноевропейских концепциях «игровой» культуры Й. Хейзинга, Х. Ортега-и-Гассета и других, а затем развита в модели Метаигры Ст. Лема. Однако семантика игровых моделей культуры не была раскрыта, а именно через нее, при широких обобщениях и аналогиях, возможен выход на вышестоящую проблему выживания человечества и адекватных ему социально-культурных институтов, отношений и процессов.
В.М. Розин, исследуя культурологию как научную дисциплину и предмет, пишет: «Культурология, на наш взгляд, - дисциплина гуманитарная, отсюда различные парадоксы: нет одной культурологии, теорий культур столько, сколько крупных культурологов, каждое оригинальное культурологическое направление задает свой подход и предмет» (2, с. 41). Вместе с тем В.М. Розин не исключает
рассмотрение культурологии как не только гуманитарной, но и естественно-научной дисциплины.
В этом-то и заключается основной парадокс культурологии, ибо ее основатель Л.А. Уайт создал эволюционную культурологию на основании выдвинутого им в 1943 г. «закона энергии и эволюции культуры» (13). Этот закон основывается на признании того, что тремя общими составляющими всех культурных феноменов являются: технология, социальная организация и философия, из которых технология первична и определяет содержание и форму двух других компонентов. Это, согласно Уайту, сводит объяснение культурного развития к некоторым терминам, используемым физиками для объяснения природы, а именно: к материи и энергии. Культура превращается в «сложную термодинамическую, механическую систему», функционирование которой «определяется количеством освоенной энергии и тем способом, посредством которого она работает».
Просчеты Уайта состояли в следующем: 1) энергия опосредованно влияет на развитие культуры, обеспечивая рост свободы; 2) энергия в чистом виде развивает в основном материальную сферу культуры; 3) он упускал из виду вторую составляющую - информацию, развивающую и материальную, и духовную сферы культуры; 4) он допустил и методологический просчет, не учитывающий триединую структуру предложенной им же триады «культурных феноменов».
Тем не менее концепция Уайта объясняла развитие мировой культуры, но «совершенно невозможно было понять, что произошло с отдельными конкретными народами». После второй попытки объяснения этих «нестыковок» в 1949 г. Уайт был вынужден согласиться с утверждением Стюарда: «Формулы эволюционистов... не применимы к истории культуры племен и не предназначены для этого».
Для того чтобы познать онтологию фундаментальной культуры и, соответственно, фундаментальной культурологии, необходимо понять сущность жизни и сущность человека.
Сущность жизни - поддержание биологических норм, противостояние силам, стремящимся низвести жизнь до уровня физического равновесия. Сущность человека, помимо того, - поддержание высокого социального и нравственного статуса, умение
«продержаться» вопреки тем силам, которые стремятся низвести его к уровню животному и физическому.
В этой иерархии можно выделить результаты первичные, которые являются самоцелью, важны организму (человеку, этносу, государству и т.д.) сами по себе, и результаты вторичные, которые служат средствами достижения первичных. Самым первичным, исходным результатом является выживание.
У человека дерево вторичных результатов (аналогия: ветви и листья) разрослось особенно буйно: жилище, одежда, транспорт, вооружение да и, по сути, вся наша цивилизация, вся индустрия, работающая на ее поддержание, - все это ветви и листья того же дерева, выросшего из единого корня - стремления к выживанию. Но об этом корне и стволе (штамбе) современные люди-потребители забыли, хотя они издревле заложены в подсознании.
Архетипы культуры (14) как раз и являются такой закристаллизованной (структурной) информацией, позволившей древнему человеку выжить в кризисных условиях, когда вторичные результаты были еще в зачаточном состоянии.
Социальные функции культуры являются отражением вторичных результатов (светят отраженным светом). Но, развивая их в ущерб фундаментальных функций культуры, отражающих первичный, исходный результат выживания, мы уподобляемся наркоману.
Фундаментальные функции культуры теснейшим образом связаны энергоинформационными и функциональными основаниями фундаментальной культурологии (5, 11).
Однако этот вопрос недостаточно осознается в среде культурологов: в рамках социологии культуры изучаются строение и функционирование культуры в связи с социальными структурами и институтами (15, с. 39). Среди социальных функций культуры выделяются: социальная интеграция и консолидация людей (эту функцию еще называют ценностно-смысловой); организационно-регулятивная; нормативно-деятельностная; знаково-коммуникатив-ная; межпоколенная трансляция социального опыта, знаний, норм, информации; самоидентификация людей (16). Такая классификация социальных функций культуры имеет несомненную связь с сотнями определений самой культуры.
Более корректно культура и ее явления редуцируются и объясняются на основе структурно-функциональных представлений.
Иначе говоря, они рассматриваются функционально, а также как системы и структуры (2, с. 71). Для того чтобы понять логику функционального подхода, рассмотрим фрагмент рассуждения о религии классика структурного функционализма Т. Парсонса из его работы «Культура и социальная система». Он пишет, что для функционализма вопрос о месте религии достаточно важен. Мы не считаем, говорит он, что религия «принадлежит» какой-либо первичной подсистеме действия, а рассматриваем ее в качестве феномена, соотносящегося с тремя подсистемами: культурной системой, личностной системой и социальной системой - и в известной степени интегрирующего их. В этом кратком высказывании налицо как функциональная характеристика религии (как интегрирующей три подсистемы), так и трактовка ее в качестве подсистемы более широкого социального целого.
Однако при совершенно правильной постановке вопроса функционализм Т. Парсонса остается «вещью в себе», так как не раскрыты ни его семантика, ни продекларированная структура. Раскрыть семантику и структуру функционализма Т. Парсонса из процитированной его работы можно только используя подход систематики. Для лучшего восприятия подхода систематики в качестве введения приведем литературную аналогию. Всем известен роман А. Дюма «Три мушкетера», но главных действующих персонажей не три, а четыре. Алогично? Да, если исходить из линейно-плоскостной логики Аристотеля.
Но суть вопроса как раз состоит в том, что в данном случае надо применять не формальную, а системную логику - логику изучения систем и построения моделей, отражающих свойства и структуру системы. Три мушкетера структурно образуют плоскостную модель - треугольник: бинарная оппозиция духовного и материального, соответственно, Арамис и Портос и связь между ними -Атос. Д Артаньян не является мушкетером, т.е. не лежит в плоскости треугольника, но именно он переводит «логическую тройку» мушкетеров в новое качественное состояние. Этому новому состоянию соответствует объемная модель (структура) - тетраэдр (равносторонняя трехгранная пирамида), в которой Д Артаньян является вершиной («генерирующим центром»), лежащей вне плоскости, а Арамис, Портос и Атос образуют основание тетраэдра. Качественное состояние новой системы достаточно подробно описано в ро-
мане. Но его можно выразить и количественно через удельную информацию, приходящуюся на одну связь (поскольку именно связи являются носителями информации).
Треугольник имеет два элемента бинарной оппозиции и одну связь. Усредненная удельная информация для него составляет 1:2=0,5. Тетраэдр имеет: четыре вершины, четыре грани и шесть ребер. Четыре вершины являются элементами новой системы, а четыре грани и шесть ребер разновеликими связями, т.е. всего 10 связей. Для тетраэдра усредненная удельная информация 10:4=2,5. То есть имеет место пятикратный рост удельной информации!
Опираясь на приведенную литературную аналогию, в которой раскрыта структура функционализма и ее связь с информацией, раскроем семантику приводимой Т. Парсонсом триады: культурной системы, личностной системы и социальной системы. При этом отметим, что эта триада функционально аналогична триаде «трех мушкетеров», но имеет более высокий (системный) иерархический уровень. В этой триаде социальная и личностная системы образуют структуру цикла (кванта) взаимодействия (бинарной оппозиции, «диалектической борьбы») противоположностей, отражающую статику процесса («бег на месте») и реализующую революционный путь развития. Культурная система выступает в качестве принципа дополнительности (системообразующего и управляющего фактора), отражающего динамику процесса («бег во времени») и реализующего эволюционный путь развития в материальном мире (мире проявленных плотных форм материи).
Феномен религии, как правильно указывает Т. Парсонс, не принадлежит к какой-либо первичной (в смысле более низкого иерархического уровня) подсистеме действия, т. е. лежит вне плоскости материальной системы (подсистемы). Религия выступает в качестве принципа дополнительности («генерирующего центра», системообразующего и управляющего фактора) более высокого иерархического уровня, объединяющего материальный и духовный мир (мир тонких, непроявленных форм материи). В религиозных источниках информация записана в иной знаковой системе, чем в научных источниках, но не все умеют ее прочитать. А между тем эту информацию не только нужно, но и должно использовать вне зависимости от отношения к самой религии (вере).
Опираясь на методологию структурно-функционального анализа Т. Парсонса, в культуре как системе выделяют четыре основных функциональных блока: адаптивный, целедостигающий, интегра-тивный и функции воспроизводства культуры и снятия скрытых напряжений. С этой точки зрения выделяются следующие функции культуры: социализации и инкультурации; ценностная (аксиологическая); коммуникативная; познавательная (гносеологическая); информационная; деятельная; нормативная; символическая (15, с. 54).
А.Я. Флиер развивает понимание функциональных блоков культуры и дополняет их иерархической структурой. По этому поводу он пишет: «При этом все функции культуры социальны, т.е. обеспечивают именно коллективный характер жизнедеятельности людей, а также определяют или корректируют все формы индивидуальной активности человека в силу его связанности с социальным окружением. Число такого рода функций культуры весьма велико, и они могут быть выстроены в иерархическую структуру от наиболее общих до сравнительно частных, обеспечивающих функции более высокого уровня» (6, с. 177).
По нашему мнению, такая излишняя социализация функций культуры не позволяет отследить энергоинформационные основания культурологии и подняться до фундаментальных функций культуры, на более низком иерархическом уровне которых как раз и проявляются социальные функции культуры. Причина такого положения вещей носит онтологический характер становления самой культурологии. Как отмечает А.Я. Флиер, «в рамках социально-научной культурологии (несомненно, выросшей из этнографии, а отчасти из социологии и лингвистики) сложилось множество научных школ и направлений» (6, с. 13).
Методологию социологии определяет социальная философия, но последняя как раз находится в состоянии затянувшегося кризиса мировоззренческого характера. Современный характер развития социальной философии свидетельствует о том, что из рассмотрения исключались ряд социальных субъектов, которые считались не участвующими в создании моделей социальной реальности в силу «овеществления» социального бытия. Одним из слоев социального бытия является проблема существования такого «воображаемого сообщества», как этнос, который является зародышем иного воображаемого сообщества «наций». Изучая этнос сквозь призму историо-
графии, мы изучаем не этническое, а национальное самосознание, а значит, укладываем «этнос» в привычные идеологические и научные схемы. Мы имеем дело с нацией, а считаем ее этносом, что является фальсификацией (17). Пушкинская ремарка «Народ безмолвствует!» во многом подчеркивает всю драму исключения этноса из процессов, связанных с осмыслением социальной реальности.
Но даже включая этнос в модели социальной реальности, некорректно включать его в социальную структуру (18, с. 138-139), фальсифицируя определение этноса как «исторически сложившийся вид социальной общности людей», тем самым фактически провозглашая социоцентризм. Более корректной является постановка вопроса о необходимости этноцентризма в социальной философии (17, с. 36-37).
Социальная философия подменила проблему выживания человечества вопросом о выживании человека в Системе (19, с. 63-65). Социальная практика фальсификации и социальные продукты: учение о гегемонии Антонио Грамши, психологическая доктрина и социодинамика культуры - явились краеугольными камнями манипуляции сознанием (20, с. 61-82). Поэтому справедливо ставится вопрос о социальной ответственности философа (21, с. 53-54).
Другая сторона проблемы связана с духовностью, которую можно интерпретировать как духовное мировосприятие и мировоззрение. Именно поэтому оно изначально содержит в себе логико-категориальные (научные!) предпосылки современного знания (22). Следует различать православие как форму социального бытия и православие как религиозную веру. Соответствующие православным канонам формы социального бытия, представления о месте человека в системе мироздания существовали на Руси и до возникновения религиозного православия; они существовали также и в условиях советского общества, независимо от установок атеизма (23).
Наука хотя и отрицает существование Иного, локально с ним постоянно соприкасается через «необъяснимые» факты (24) (феномены в трактовке Т. Парсонса). Вместе с тем социологическая мысль до сих пор не сумела выделить социальную реальность в чистом виде.
В основе этого затянувшегося методологического кризиса лежат несколько концептуальных причин, в том числе социально-философская: до сих пор в теоретическом сознании, вместо широ-
кого понимания социального пространства - духовности как внешней среды социальной философии и этнологии (этногенеза) как информационной границы (энергоинформационного барьера, принципа дополнительности) между ними, в совокупности образующими триединство (триединую систему социального пространства), -господствует мировоззренческая парадигма с ее «христианской» дихотомией материального и идеального. Наличие всего лишь двух измерений социального пространства порождает «плоскую» социологическую картину мира. В социально-философском плане эта плоскостная парадигма приводит к тому, что общественные отношения либо «материализуются» (исторический материализм), либо «идеализируются» (все основные разновидности исторического идеализма) (25).
Чисто теоретическая причина кризиса заключается в том, что категория деятельности еще не обрела свой полноценный социологический статус, выступая по-прежнему как абстрактный общефилософский критерий разделения природы и общества.
Таким образом, социальная функция культуры при всем ее многообразии и важности замыкается на материальной культуре, слабо затрагивая духовную культуру, проявляет себя на нижнем иерархическом уровне социальной реальности и в силу этих причин не может отражать фундаментальной функции культуры. В пределах Земли наиболее длительными являются циклы этногенеза, а социально-политические, экономические, технические и другие примерно в четыре раза короче их по длительности, соподчинены циклам этногенеза, взаимодействуют с ними, повышая устойчивость этногенеза к внешним воздействиям. Поэтому фундаментальные функции культуры проявляются именно через этнические процессы и определяются ими. При этом этносы (народы) периодически изменяют свой стереотип поведения на противоположный.
Функцию связи (коммуникации) и преемственности между этими изменившими свой стереотип поведения народами (этносами) как раз и выполняет культурная традиция. Сама же культурная традиция развилась на основе архетипов культуры. Отсюда «вечность, первородство, плодоносность культуры» (26). Это определяющий фактор в понимании культуры, который выводит коммуникативную функцию культуры на доминантную роль (функциональные
основания культурологии), которая должна найти адекватное отражение в фундаментальной культурологии.
На верхних уровнях структуры этнической иерархии, до субэтнического, культура несет важнейшую функцию управления и связи между этносами, имеющими различный стереотип поведения. На субэтническом уровне она несет охранительную функцию, а затем переходит в коммуникативную (социальную) функцию разного рода. Мировой культурный процесс под воздействием архетипов культуры сохраняет возрастающий (за счет обогащения национальными культурами) линейный характер развития.
Именно поэтому культурная традиция (архетипы культуры, являющиеся общими для всех национальных культур) выступает в качестве связующего компонента для изменивших свой стереотип поведения этносов. В этом заключается важнейшая, фундаментально-смысловая функция мировой культуры. Связь между социальными и фундаментальными функциями культуры осуществляется посредством традиции культуры, транслирующей опыт. Трансляция опыта - это не что иное, как традиция культуры - сумма знаний и представлений, передаваемая по ходу времени от этноса к этносу. Исследованиями трансляции опыта должна заниматься меметика как один из разделов фундаментальной культурологии.
Изложенное выше позволяет осуществить познание фундаментальной культурологии как науки выживания на уровне восприятия явления (сферы эмпирического знания). Познание сущности явления фундаментальной культурологии как науки выживания (сфера теоретического знания) возможно только посредством исследования проблемы взаимосвязи системы: бинарной оппозиции «природа - общество». При этом знания, полученные на уровне восприятия явления, представляют собой оперативную информацию, которая на уровне познания сущности явления преобразуется в структурную информацию (информативность). При исследовании этой бинарной оппозиции «действующим лицом» выступает фундаментальная культура, а фундаментальная культурология выступает как ее отражение: средство познания фундаментальной культуры.
В богословии проблема выживания существовала изначально под именем «спасение»: «У Церкви нет иной цели во взаимоотношениях с миром, человеком, с окружающей средой, с космосом, кроме цели спасения» (27, с. 11). Сотериология (с греческого «со-
тер» - спаситель) - учение о спасении - является духовным аналогом материальной фундаментальной культурологии. Здесь уместно будет отметить, что аналогия и обобщения являются завершающими этапами познания систематики и их необходимо широко использовать в исследованиях.
Проблема взаимосвязи «природа - общество» возникла с момента становления человеческого общества. Человек - дитя Природы - начал взаимодействовать с ней с момента своего зарождения: брал из природной среды все необходимое для жизни, питания, одежды, жилища, орудий труда и т.д. Уже с глубокой древности человек не только приспосабливается к природному ландшафту, но и приспосабливает ландшафт к своим нуждам. Но одновременно с позитивной природопреобразующей деятельностью человеческого общества возникали и негативные явления.
Когда возросшие демографические процессы поставили на повестку дня проблемы энергетики и питания, а общество овладело мощной техникой и вступило в эпоху индустриального развития, деятельность человечества стала для планеты сопоставимой по масштабам воздействия на биосферу с такими природными факторами, как геологические процессы, эволюция животного и растительного мира и тому подобным. Люди извлекают из недр Земли и перерабатывают уже не сотни тысяч, а миллиарды тонн полезных ископаемых, но значительная часть добытых природных богатств, в конце концов, превращается в отходы человеческой деятельности, все сильнее загрязняющие природную среду - поверхность суши, атмосферу, гидросферу. Гигантские карьеры и шахты, отвалы и терриконы, дороги и заселяемые территории преобразили облик планеты. Каждый год с лица Земли исчезают десятки видов растений, животных, насекомых, тысячи гектаров зеленых лесов. Так, проблема взаимосвязи «природа - общество» приняла форму проблемы экологии - сохранения окружающей среды в необходимом для существования человека виде.
После того как общество овладело ядерной и термоядерной энергией, обострилось противостояние различных политических систем и были созданы космические войска, оказалось, что человечество за несколько часов может быть сметено с лица Земли. Ученые на основе компьютерного математического моделирования показали, что следствием ядерной войны или в результате действия террори-
стов с использованием ядерного оружия результатом будут «ядерная ночь» и «ядерная зима». Проблема «природа - общество» из сугубо экологической переросла в глобальную проблему выживания человечества. И перед обществом встал совсем не риторический, а реальный вопрос: быть или не быть человечеству на Земле? Именно так проблема воспринимается многими учеными, политиками, общественными и религиозными деятелями.
Взгляд на проблему взаимосвязи системы «природа - общество» в ракурсе выживания и проблемы экологии может быть условно обобщен в следующие три основные позиции.
Консервативная позиция, лозунг которой «Назад к природе». Но эволюция необратима, поэтому такая позиция бесперспективна.
Социально-философская (прозападная) позиция. Развиваясь в лоне философии гуманизма и теории культуры, исторически относительно долгое время в рамках общих формальных установок философии западного научного рационализма, социологии и социальной философии марксизма, эта позиция вобрала в себя научно-мировоззренческую ньютоно-картезианскую парадигму, в основу которой был положен научный принцип «расчленяй и изучай» и его аналог в политике «разделяй и властвуй». Этот принцип под лозунгом «человек - царь природы» развил социо- и техносферу, а в философии бинарную оппозицию (диаду) противопоставления (дихотомии): анализ - синтез, идея научного метода - идея здравого смысла, гуманитарные и естественные науки, культура - натура (природа) и т.д. В этой среде были заложены принципы диалектики как основного метода познания, родились сама социология и социальная философия, а с ними основополагающее положение о линейном (прогрессирующем) развитии человечества по расходящейся спирали. В рамках этой позиции родилась и идея группового (корпоративного) выживания, так называемого «золотого миллиарда».
В рамках социологии и социальной философии проблема не находит удовлетворительного разрешения. Такому положению имеются два основания: первое, лежащее в семантике самой социологии и социальной философии, и второе, связанное с основополагающей установкой о характере развития, о чем было сказано выше.
Позиция философии русского космизма (естественно-философская). Представители этого направления: В.Ф. Одоевский, Н.Ф. Фёдоров, В.С. Соловьёв, Н.А. Умов, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский,
Н.А. Бердяев, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский, В.И. Вернадский. Последний является наиболее ярким выразителем этого направления, создателем учения о ноосфере. Внимательно изучая работы В.И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу, можно видеть, что такое важнейшее явление общества, как культура, он рассматривал в планетарном масштабе, оценивая его наряду с научной мыслью как явление планетарное.
Этот сопоставительный анализ позиций (взглядов) на проблему взаимосвязи системы «природа - общество» в ракурсе выживания обуславливает необходимость целостного междисциплинарного системного подхода к исследуемой проблеме и углубленного философского исследования форм организации природных явлений на уровне различных форм движения материи и фактора, связывающего (объединяющего) их - принципа дополнительности.
Важное место в исследовании проблемы взаимосвязи системы «природа - общество» имеет работа Л.Н. Гумилёва «Этногенез и биосфера Земли», в которой он, наряду с биологической и общественной формами движения материи, выделяет этническую (природную) форму движения материи: «Феномен этноса на грани двух (первых. - Р. К.) форм движения... Именно через этнические коллективы осуществляются специфические варианты связи человечества с природной средой» (28). Л.Н. Гумилёв установил множество связей этноса с культурными традициями, космическими воздействиями, социо- и техносферы, многие из которых неочевидны и даже противоречат социально-философским описаниям, поэтому они могут и должны использоваться в естественно-философском описании проблемы взаимосвязи «природа - общество». Но это может быть сделано при условии рассмотрения общества как этнической целостности с сопутствующими ей социальными институтами.
Относительно подходов к рассматриваемой проблеме Р.Ф. Аб-деев пишет: «Исторический опыт учит: там, где старые понятия, старое содержание формулируется по-новому, системно в рамках более широкой теории, всегда получают нечто большее, чем повторение старого. Само старое обретает в рамках новой понятийной системы новое содержание. Нельзя ли аналогичный шаг сделать и в самой философии, где накопилось множество нерешенных проблем? Нельзя ли, твердо опираясь на всеобщие законы диалектики и обобщив новые достижения естествознания на базе таких
интегративных понятий, как информация, организация, управление, нелинейность и концепции синергетики, попытаться по-новому, шире и глубже проанализировать явление развития? Такая попытка представляется назревшей и отвечающей насущным проблемам, в первую очередь нашей философии, переживающей крушение многих ее догм. Наша философия за десятилетия застоя полностью утратила свою главную социальную функцию - методологическую» (29, с. 31-32).
Итак, имеются два основных подхода к описанию проблемы взаимосвязи системы «природа - общество»: социально-философский, в основе которого положен исторический материализм, и естественно-философский, основанный на диалектическом материализме. Как отмечает Л.Н. Гумилёв: «Исторический материализм ставит своей целью раскрытие законов общественного развития, т.е. относится, по выражению К. Маркса, к истории людей, а не истории природы, находящихся в телах людей», поэтому в принципе не соответствует описанию исследуемой проблемы.
Двум подходам соответствуют два метода: классификации и систематики. Первый подход демонстрирует «бег на месте», когда формируются и оттачиваются элементы движения (объекты, понятия, формулировки, определения, устанавливаются связи между объектами и т.д.). Все это делается в рамках линейно-плоскостной логики (плоскостных фигур), основы которой заложил Аристотель. В лучшем случае такой подход завершается созданием общих теорий, подытоживающих и обобщающих результаты предыдущих исследований.
Подход систематики предполагает «бег во времени», характеризующийся нелинейными связями (нелинейной логикой) и объемными фигурами, создающими потенциальную возможность перехода, на основе Всеобщего принципа максимума информации, к Всеобщим теориям, Единой теории мира, пониманию и практическому использованию фундаментальной систематики, базирующейся на законах-условиях. Этому принципиально соответствует естественно-философский (онтологический) подход, основанный на систематике. Относительно методологического подхода при исследовании проблемы Л. Н. Гумилёв пишет: «Поскольку мы исходим из того, что этнос в своем становлении - феномен природный,
то основой для его изучения может быть только философия естествознания, т.е. диалектический материализм» (28, с. 223-224).
Исследование экологической проблемы и проблемы выживания сводится к философскому описанию проблемы взаимосвязи системы «природа - общество». Однако система «природа - общество» представляет собой бинарную оппозицию или структуру цикла (кванта) взаимодействия («диалектической борьбы») противоположностей, т.е. имеет плоскостную структуру, в рамках которой можно исследовать только статику процесса. Но, как было показано выше, плоскостная структура малоинформативна (удельная информация, приходящаяся на одну связь, составляет 0,5), или на языке математики: неизвестных больше, чем уравнений. Для того чтобы разрешить это противоречие, необходимо перейти к новой, более обобщенной системе уравнений. На языке систематики: систему «природа - общество» необходимо описать другой системой вышестоящего иерархического уровня. Такой описывающей системой являются триединые системы. При этом теория триединых систем (5) выступает как методологическая основа и теоретический инструментарий фундаментальных исследований (11). А это, в свою очередь, означает переход к объемным структурам (для которых удельная информация, как минимум, составляет 2,5) и от диалектики к ее высшей форме - триалектике (30).
Другими словами, необходимо провести декомпозицию бинарной оппозиции «природа - общество» с приведением ее к триаде (триединой системе): «Природа - Культура - Общество». Декомпозиция также означает уточнение концептов (элементов) этой триединой системы: «Природа» рассматривается в самом широком аспекте как «материя»; «Культура» - как фундаментальная культура; «Общество» - как этническая целостность с присущими ей социальными институтами и пассионарно-этнической структурой общества. В этой триаде Культура является принципом дополнительности (системообразующим и управляющим фактором) и несет информацию о двух других элементах (ипостасях), образующих триаду.
Современное общество с 80-х годов ХХ в. трудами Э. Тоф-флера, И. Масуда, Дж. Нэсбитта и др. обозначено как информационное и знаменует переход от индустриальной фазы развития к информационной. Однако содержательный смысл этого определения до конца не осознан. Философское осмысление этого явления
(процесса, отношения) означает процесс перехода от единичного к общему. И в этом смысле определение «информационное общество» надо признать неудачным, так как оно не отражает взаимосвязи с внешней средой. Смысловая неадекватность данного определения замкнулась на техносоциокультурных процессах, что и привело к противоречивым, а порой негативным явлениям. Эти противоречия особенно ярко проявляются при анализе социального аспекта информатизации: общество столкнулось с рядом проблем, не имеющих на сегодня однозначного решения.
Введение информационных технологий в различные сферы деятельности, с одной стороны, сокращает долю людей занятых в производстве, а с другой стороны, расширяет эту сферу путем роста потребностей на новые профессии. Но при этом имеет место как дисбаланс этих процессов, что создает новые социальные проблемы, так и необходимость повышения уровня знаний, что предъявляет повышенные требования к качеству обучения и увеличивает его сроки. Ряд исследователей отмечают и другое негативное явление, которое они называют «информационным тромбозом». Он является следствием возникающего противоречия между лавинообразным ростом информации и своеобразным «информационным голодом», который вызван психологическими и физиологическими ограничениями человека в восприятии и переработке информации, а также трудностями в выделении нужной информации из общего информационного потока. Этими трудностями пользуется «ненавязчивая» реклама, которая в большинстве случаев является манипуляцией сознанием.
Информатизацию общества часто связывают с глобалистикой (31), иногда даже именно ей приписывают становление информационного (постиндустриального) общества. При этом декларируют, что имманентная связь обусловлена тем, что «контрапунктом и центральным автором этих процессов является, несомненно, человек. Выдвижение на первый план производства, преобразования, хранения и передачи информации породило информатизацию всех сторон человеческого бытия, в том числе научного познания, стиля мышления...» и так далее. В общем глобализация чуть ли не породила информатизацию, и последняя «выступает в качестве предпосылки и инструмента разрешения проблем, порождаемых глобализацией» (32).
Несомненно то, что глобализация способствовала информатизации общества. Но она же породила ряд негативных явлений, в частности широкомасштабную агрессию (Сербия, Ирак и т.д.), а журналистов, добывающих информацию, избивают, унижают, уничтожают. Единое информационное пространство стало своеобразным средством дискриминации национального общества, его культуры. Поэтому есть основания говорить о противоречивом взаимодействии информационного и культурного факторов при глобализации. Эти и многие другие противоречия, возникающие в процессе информатизации общества, дают пищу ряду исследователей усомниться в тех оптимисти-ческих социальных перспективах, которые виделись десятилетие назад.
Поэтому более адекватно вести речь об информационно-коммуникативном пространстве (44), которое следует рассматривать в нескольких аспектах. Данная работа посвящена аспекту фундаментальности. В общем виде фундаментальность соответствует функциональной модели (фракталу) системы Единой теории мира, которая, в свою очередь, соответствует неразрушенной живой клетке (как наименьшему фракталу), двум формам записи Всеобщего принципа максимума информации, двухконтурным моделям процессов познания, управления и развития.
На рис. 1 представлена функциональная модель (фрактал) системы Единой теории мира. Она представляет триединую систему (ТЕС): Внешняя среда - Информационно-энергетический барьер (мембрана) - Ядро. Внешняя среда и Ядро образуют структуру цикла (кванта) взаимодействия («диалектической борьбы противоположностей»), а ИЭ-барьер выполняет функцию принципа дополнительности (системообразующего и управляющего фактора).
В частных случаях (моделях) принцип дополнительности может быть назван: ИЭ-барьер, информационная граница, мембрана, семантический фильтр и т.д. Его функция - обеспечить устойчивость (стабильность) усложняющего свою структуру Ядра в условиях значительных изменений (флуктуаций) Внешней среды, но в то же время обеспечить вещественный (материальный), энергетический и информационный обмен с Внешней средой. В контексте данной работы принцип дополнительности может быть рассмотрен как информационно-коммуникативное пространство науки и образования в системе культуры в условиях изменяющейся мировоззренческой парадигмы.
/
у\ Я Я
'Л
I
\
Мембрана (ИЭ-барьер)
Рис. 1.
Функциональная модель (фрактал) системы ЕТМ.
Другим является аспект познания, который в данной работе декларируется, но не развивается. Анализ информационно-коммуникативного пространства как характеристики сложной развивающейся системы требует уточнения базовых понятий соответствующего концепта («система», «сложность», «коммуникация», «информация» и др.), причем понятие системы играет здесь ключевую роль. Такие уточнения даны в работе (33). Мы же в развитие уточним, что доминирующим, определяющим и генерирующим является не просто понятие системы, но триединой системы (ТЕС) (34).
В ТЕС, за счет введения принципа дополнительности, коммуникации выполняют роль системообразующего и управляющего
фактора («генерирующего центра») в структуре цикла взаимодействия (диалектической борьбы) противоположностей. Сам процесс коммуникации всегда включает в себя все три фундаментальные составляющие - вещественную, энергетическую и информационную. По мере развития и усложнения системной организации информация начинает играть в этом процессе все большую роль, поскольку именно информационные компоненты являются системообразующими и управляющими по отношению к вещественно-энергетическому взаимодействию.
В современное мировоззрение громадный вклад вносит теоретическая физика. Этот отдел науки обособлен в ряду естественных наук из-за его направленности в сторону фундаментального знания. «Фундаментальные» знания есть знания о «надвещном», о сущности и понятиях, присущих вещам вне их конкретной формы. Объекты, подвергнутые рассмотрению теоретической физикой, объединяют черты абстракции и конкретных объектов. Элементарные частицы, физический вакуум, пространство и время, взаимодействия, с одной стороны, идеально полностью описываются с помощью математических понятий; с другой стороны, это вполне реально существующие объекты, но они присущи всему, любому известному макроявлению и предмету не как качества, а как их составляющие (35, с. 9).
К началу 90-х годов российскими физиками, наряду с четырьмя фундаментальными, было открыто пятое фундаментальное - информационное взаимодействие, на долю которого приходится 99,999999 процента всех взаимодействий (т.е. имеет место информационная причинность), и был найден носитель информации в Тонком Мире - спиновое, или торсионное, поле (36, с. 41).
Проблема информатизации общества должна решаться на философском и культурологическом уровнях, поскольку онтология информации непосредственно связана с мировоззренческой парадигмой. И лишь после ее разрешения на этих уровнях могут быть получены результаты на социальном уровне. Речь следует вести о научно-философской фундаментальности. Она может быть представлена как триединая система Концепции современного естествознания - Философия - Культурология, изображенная на рисунке 2.
/ сУ/ *
^ /Фундаментальнаяу^ \
! =Г ( культурология ) о '
и^Д (как ядро артефакта) /^Г ^ ^ \ философия /
\ \------- V /
Рис. 2.
Фрактал функционирования фундаментального знания (образования).
В этой триаде фундаментальности Концепции современного естествознания характеризуют процесс, его взаимообусловленность, и им соответствует физическая модель (вихрь) системы Единой теории мира (ЕТМ); Философия - отношение, его взаимопроникновение, и ей соответствует структурная модель ЕТМ (пентатетраэдр); Культурология - характеризует предмет, его функциональное единство, ей соответствует функциональная модель ЕТМ (фрактал).
Таким образом, информатизация общества функционально является культурологической проблемой, и в рамках культурологии
(культурологической концепции информационного общества) следует искать вопрос ее разрешения. Но при этом следует учитывать, что Философия в триаде фундаментальности выполняет роль системообразующего и управляющего фактора («генерирующего центра»). Именно она несет информационный компонент фундаментального взаимодействия между Концепциями современного естествознания и Культурологией.
Фундаментальная культурология, увязанная с законами -условиями бытия, и рефлексируемая в сознании, по существу, становится наукой выживания.
Проблема здоровья является частным случаем проблемы выживания и ее разрешение (в форме оздоровления, в отличие от «таблеточного» лечения) может осуществляться средствами культуры и искусств. Автор с положительными результатами проверил это на себе (37, с. 9-10). В условиях узкой специализации медицины, когда лечится не организм, а отдельные органы за счет угнетения других органов, и преступного сращивания медицины с производителями «таблеток», эксплуатирующих здоровье населения в угоду своей синекуры, проблема оздоровления целостного организма средствами культуры и искусств становится актуальной. Отсюда следует, что расходы на культуру бюджетов всех уровней должны записываться первой строкой, как на том настаивал покойный академик Д.С. Лихачев.
Список литературы
1. Межуев В.М. Классическая модель культуры: Проблемы культуры и философии Нового времени // Культура: Теория и проблемы. - М., 1995. - С. 51.
2. Розин В.М. Культурология: Учебник. - М., 2002.
3. БугаевА.Ф. Введение в единую теорию мира. Основы экстрасенсорики. Саморегулируемая эволюция человека - путь воина К. Кастанеды.- М., 1998. - С. 54.
4. Эшби У.Р. Принципы самоорганизации // Принципы самоорганизации: Сб.: Пер. с англ. - М., 1966. - С. 314.
5. Корень Р.В. Введение в теорию триединых систем: Философия триединства-триалектики. Фундаментальные определения естествознания. Основы фундаментальной культурологии: Научное издание. - Ростов н/Д., 2004. - 224 с.
6. Флиер А.Я. Культурология для культурологов: Учебное пособие для магистрантов и аспирантов, докторантов и соискателей, а также преподавателей культурологии. - М.; Екатеринбург, 2002. - 492 с.
7. Баранцев Р.Г. Синергетика в современном естествознании. - М., 2003.
8. Елгина Л.С. Фундаментализация образования: Смысл и основные принципы // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Мат. Третьего рос. филос. конгресса. - Ростов на/Д., 2002. - Т.1. - С. 373.
9. Гуревич П.С. Культурология: Учеб. для вузов. - М., 2003. - С. 68.
10. Святохина Г.Б. Культура в философии Н.К. Рериха // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Мат. Третьего рос. филос. конгресса. - Ростов на/Д., 2002. - Т. 2. - С. 198.
11. Корень Р.В. Энергоинформационные и функциональные основы фундаментальной культурологи: Автореф. дис. на соискание д-ра наук. - Краснодар, 2007.
12. СмирновН. Русский исток // Свет. - М., 1999. - № 5-8.
13. White Leslie A. Diffusion vs. Evolution: an anti-evolutionist fallacy // Amer. anthropologist. - Wash., 1945. - N 47. - P. 346.
14. Морозов И.В. Основы культурологии. Архетипы культуры. - Мн.: ТетраСи-стемс, 2001. - 608 с.
15. Культурология: Учеб. для студ. техн. вузов. - М., 2002.
16. Культурология в вопросах и ответах. - М., 2002. - С. 50-53.
17. Бобков А.И. К вопросу о необходимости этноцентризма в социальной философии // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Мат. Третьего рос. филос. конгресса. - Ростов н/Д., 2002. - Т. 3. - С. 36-37.
18. Основы философии: Учебник для вузов / Горшков В.А., МедведевН.П., Ага-мов А.А. и др. - Ставрополь, 1996. - 217 с.
19. Жогова Н. Социальное как принцип взаимодействия массового и власти: (Проекция концепции Элиаса Канетти на современные размышления) // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Мат. Третьего рос. филос. конгресса. - Ростов н/Д., 2002. - Т. 3. - С. 63-65.
20. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. - М., 2001.
21. Гобозов И.А. О социальной ответственности философа // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Мат. Третьего рос. филос. конгресса. -Ростов н/Д., 2002. - Т. 3. - С. 53-54.
22. Бойко П.Е. Философско-методологические основания христианской философии // Там же. - С. 38-39.
23. Заров Д.И. Стратегия современного цивилизационного развития // Там же. -С. 66-67.
24. Васильева И.Г. Структура духовной жизни человека и общества // Там же. -С. 47-48.
25. Пашинцев Е.В. Границы современного социологического дискурса // Там же. -С. 116.
26. Введение в культурологию: Учеб. пособие для вузов. - М., 1996. - 336 с.
27. Доклад митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата // Общественные общероссийские чтения Основ социальной концепции Русской православной церкви. - М., 2002. - 208 с.
28. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - М., 1994.
29. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. - М., 1994. - С. 31; 102-217.
30. Корень Р.В., Лях В.И. Междисциплинарность: Триалектика как высшая форма диалектики // Интеграция науки и высшего образования в социально-культурной сфере: Сб. науч. тр. - Краснодар, 2003. - С. 160-166.
31. Кочетов Э.Г. Глобалистика: Теория, методология, практика: Учебник для вузов. - М., 2002. - 672 с.
32. Ардов В.М. Информационные аспекты глобализации // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Мат. Третьего рос. филос. конгресса. -Ростов на/Д., 2002. - Т. 3. - С. 175.
33. Казаринов М.Ю. Информационно-коммуникативное пространство сложной системы: Онтологические и методологические основания определения // Там же. -Т. 1. - С. 40-41.
34. Корень Р.В. Триединые системы, их особенности и свойства // Мат. Третьей междунар. конф. «Циклы». - Ставрополь; Кисловодск, 2001. - Ч. 2. - С. 92.
35. Акимов А.Е. Эвристическое обсуждение проблемы поиска новых дальнодействий. БОБ - концепция // Сознание и физический мир. - М., 1995. - Вып. 1. -С. 36-84.
36. Тихоплав Т.С., ТихоплавВ.Ю. Физика веры. - СПб., 2003. - 256 с.
37. Корень Р.В. Криминальное .. .здравоохранение // Свет. - М., 2007. - № 8.
