CC BY
44
И.Г. Разина
ФРЕЙМОВОЕ СТРУКТУРИРОВАНИЕ ТЕКСТА КАК ТЕКСТОПОРОЖДАЮЩИЙ МЕХАНИЗМ
Анализируется фреймовое структурирование текста, которое представляется как текстопорождающий механизм, определяющий развитие текста на трех уровнях: глубинно-семантическом, семантико-синтаксическом и коммуникативном.
Целью данной статьи является исследование текстового фрейма как деривационного механизма тексто-порождения. Материалом исследования выступил роман В. Набокова «Король, Дама, Валет» [1]. Анализ развития текста позволил построить один из уровней сценарной структуры текста: тематический фрейм [2], который является определяющим в процессе текстопо-рождения. Смыслы, которые включены в данный фрейм, являются базовыми для текста и определяют его деривационное развитие, включая не только внутриязыковую, но и межъязыковую деривацию.
Деривационный механизм компрессии позволяет представить содержание текста, его основную тему максимально сжато даже в пределах одного высказывания. Таким компрессированным представлением содержания текста можно считать его заглавие. Согласно Л.Н. Мур-зину, заглавие - это «компрессированный текст, который выражает содержание текста дейктически» [3. С. 27]. Основная тема текста, представленная заглавием, получает свое деривационное развитие в тексте.
Название романа «Король, Дама, Валет» - это метафорическая номинация фрагмента реального мира, отношений между людьми, коммуникативная функция которой - обратиться к существующему в сознании фрейму (сценарию) «любовного треугольника» с определенным распределением ролей. В данной метафорической номинации в качестве сферы-источника выступают названия карт, каждая из которых имеет устный образный потенциал, мотивированный ролью карты в игре (иерархическая структурация отношений). Их комбинация порождает новые комбинации смыслов, создавая сферу-источник для образного представления ситуации любовного треугольника. Данный сценарий является характерным и для других языковых сообществ, в частности для англоязычной культуры. Поэтому перевод названия романа на английский язык не требует дополнительной конкретизации и выражается эквивалентными лексическими единицами (ср.: «King, Queen, Knave») [4].
В процессе развития текста каждая из этих лексем развертывается в определенном наборе лексикограмматических средств, отражающих связанные с ними ассоциации. Данный сценарий реализуется в тексте, находя свое воплощение в поверхностносинтаксическом и поверхностно-семантических фреймах [2; 5. С. 181-182]. Поверхностно-синтаксический и поверхностно-семантический уровни фреймовой структуры в нашем исследовании представляются через анализ одного из уровней членения текста -семантико-синтаксический, т.е. через определенное взаимодействие синтаксических и лексических структур. Такое взаимодействие позволяет даже при ограничениях, накладываемых грамматической струк-
турой языка, выражать многообразные смыслы. Лексико-грамматическое взаимодействие служит также формированию модуса текста.
Рассмотрим реализацию данного фрейма «Король, Дама, Валет» на трех уровнях членения текста: пропозициональном (уровень предикатно-аргументных структур), коммуникативном (уровень тема-ремати-ческого развития текста) и семантико-синтаксическом (уровень лексико-грамматического представления). Взаимодействие данных уровней является механизмом, который обеспечивает порождение диктумно-модус-ных смыслов текста.
Фрейм, заявленный названием романа, создает смысловое развитие текста через свои «терминалы» [2], т.е. ячейки, формирующие систему субфреймов. В качестве субфреймов мы рассматриваем сценарные структуры, стоящие за номинациями Король, Дама, Валет.
Главный герой романа - Франц - Валет.
Прежде всего необходимо отметить, что номинация данного героя через лексему Валет отражает его возраст, социальное положение и роль в «любовном треугольнике». Вследствие этого предполагается, что Валет - это молодой человек, достаточно бедный, но в то же время приятный и хорошо воспитанный, чтобы завоевать расположение Дамы, при этом очевидно, что он находится в зависимом положении от Короля.
В качестве обозначения в тексте используются следующие лексемы: Франц, молодой человек, бедный родственник, племянничек, племянник хозяина.
Характеризация идет через: 1) описание событий, участником которых является Франц: через действия, которые он предпринимает; через его восприятие данных событий, окружающей действительности и людей; 2) оценку Дамой (Мартой); 3) оценку Королем (Драйером).
Второй участник «треугольника» - Дама.
Номинация данного героя через лексему Дама также предопределяет вышеуказанные параметры: возраст, социальное положение и роль в «любовном треугольнике»: дама бальзаковского возраста, имеющая богатого мужа, с которым у нее достаточно прохладные отношения.
В качестве обозначения используются следующие лексемы: Дама, Марта, жена дяди, мадонна.
Третий участник «треугольника» - Король.
Номинация данного героя через лексему Король также предопределяет его возраст, социальное положение и роль в «любовном треугольнике»: человек с положением, богатый, немолодой (возможно средних лет), женатый, при этом жена моложе его.
Для его номинации используются следующие лексемы: Драйер, дядя, муж, господин директор.
Раскрытие смыслов происходит на двух семантических уровнях текстового построения: на уровне дик-тумной организации смысла романа; на уровне модус-ной организации смысла романа.
Порождение данных аспектов смысла обеспечивается определенной пропозициональной организацией текста (типы пропозиций, их структурный состав: предикаты и аргументы) в сочетании с определенными лексическими структурами, насыщающими данные пропозиции.
Говоря о пропозициональной организации, можно выделить специфическую черту текстового построения, имеющую место в характеризации всех трех героев. Данной чертой являются всевозможные типы повторов: на уровне предикатов разных видов (глагольных и синтаксических дериватов), на уровне аргументов, на уровне пропозиций (синтаксических конструкций) и их комбинаций.
1. Валет. Для формирования текстового субфрейма Валет деривационно значимым является порождение единиц, передающих динамичность, быстроту как средство характеризации восприятия Францем окружающей действительности в образе хаоса:
- введение в текст однотипных пропозиций пред-ложенческого типа (Б+Р): Он с размаху сел на скамейку и стал озираться...; Чистый воздух свистел в уши, райскими голосами перекликались гудки, и одна смутноватая ветка чуть не задела Франца;
- повторы внутри пропозициональной структуры (по линии аргументов или предикатов), которые в сочетании с характеризующим типом пропозиций представляют аспекты восприятия хаотического мира, что на поверхностном уровне реализуется через однородные члены предложения, соединенные либо сочинительной связью, либо нулевой связкой, делая описание динамичным: Быстрота, воздушность, запах осени, головокружительная зеркальность, все сливалось в ощущение бесплотности... (повторы по линии субъектов пропозиции); Тишина, и безлюдность, и солнечная зыбкость... (по линии номинализованных предикатов).
2. Дама. При ее характеризации используются высказывания, образованные повторами пропозиций с однородной структурой, которые на поверхностном уровне реализуются через повторы целых синтаксических структур. Данные повторы служат средством усиления значения высказывания: Приятно принимать его так в саду, приятно поражать невиданным богатством, но особенно приятно будет показывать. В данном примере присутствуют повторы синтаксических дериватов, образованных в результате трансформации инфинитивизации, которые формируют однотипные синтаксические структуры, в сочетании с повторами на лексическом уровне. В следующем примере - Были повсюду фарфоровые звери, которых никто не любил, разноцветные подушки, к которым никогда еще не прильнула человеческая щека, альбомы, которые раскрывал только самый скучный, самый застенчивый гость - наблюдаются повторы определительных конструкций, каждая из которых образована при сверхполном шаге деривации, в результате которого происходит контаминация двух глубинных конструкций, представленных на поверхностно-синтаксическом уровне сложноподчиненным предложением.
3. Король. Базовые смыслы субфрейма Король порождают ряды однородных структур, передающих динамичность как средство характеризации Драйера. Но при этом динамичность служит созданию образа энергичного и деятельного человека. Однородные структуры образованы следующими типами событийных пропозиций физической/психической сферы:
- предложенческого типа (Б+Р): ...на шее пучилось белое кашне, из-под мышки торчала ракетка в чехле, в руке он нес чемоданчик; ...ноздри его расширились, губы вздрогнули, морщинки у глаз умножились, заиграли, и в следующий миг Драйер расхохотался;
- пропозиции с однородными актантами, которые являются либо (а) субъектами действия: Этот негр, и пухлые кружева, и белая церемонная мебель - смешили, претили, либо (б) объектами: но и Лину нужно было вознаградить, - за ее бородавку, собачку, качалку...;
- событийные пропозиции с однородными предикатами, представленными финитными глаголами в одной из своих форм: Драйер глядел и мысленно вытряхивал Францу на голову.; Драйер подумал и сам почувствовал...; Он посмотрел и беззвучно прошел в коридор;
- сднотипные пропозиции характеризации, представленные на поверхностном уровне синтаксическими дериватами, которые являются либо (а) адвербиализированными предикатами: Драйер улыбнулся, шевеля пальцами и глядя., либо (б) адъективированными предикатами, на поверхностном уровне занимающими позицию предикатива: Драйер ... был смутен, несуразен и безопасен, атрибута: приятнейший, еще не остывший смех.
Говоря о модусной структуре текста, можно отметить, что развитие субфрейма Валет маркируется модальными значениями неуверенности и желательности, субфрейма Дама - долженствования, а текстовые фрагменты, характеризующие Короля, отличаются положительным оценочным модусом.
Вышеперечисленные значения формируются через ряд деривационных средств, имеющих особенности своей реализации при порождении каждого из суб-фреймовых элементов.
Валет
Характеризация происходит через описание восприятия Францем окружающей действительности. Основная черта восприятия мира Франца - искажение (нарушение в аспекте действительность/недействительность) - отражается в модусе. Данное искаженное восприятие происходит в силу физических причин: сильной близорукости и отсутствия очков. Создание настроения, т.е. порождения модальной составляющей высказываний, идет от физических ощущений героя. Неуверенность в ориентировке порождает неуверенность в своей позиции, что ведет к восприятию окружающего мира (в частности, города) как некоего непонятного, нереального образования. Таким образом, модальные значения неуверенности, нереальности наслаиваются на событийную семантику, создавая образ иллюзорности всего происходящего. Для Франца характерно ощущение бесплотности, которое столь силь-
но, что ему становится необходимо предпринять какие-либо физические действия: Франц нарочно дергал шеей, чтобы чувствовать твердую головку запонки, казавшуюся ему единственным доказательством его бытия. В порождении модальной структуры данного блока участвуют языковые средства разных уровней:
- синтаксические дериваты (номинализованные и адъективированные предикаты), реализуя свою прагматическую функцию, отражают фрагмент реального мира в сознании героя: смутный и призрачный образ столицы: струящееся сияние; указатель неясный и зыбкий; очертания; город... ослабевший, словно бесплотный; ослепительная пустыня площади; чья-то мгновенно растаявшая нога; воздушность; головокружительная зеркальность; уплывающие небеса; туманный прохожий;
- лексические единицы, репрезентирующие глагольные предикативные структуры, а также некоторые синтаксические дериваты, имеют в своей семантике значение «плавно двигаться», что также создает иллюзорность происходящего вокруг: город переливался и падал складками; взмыл; скользили люди; дома... текли мимо; сполз вниз по лесенке; таял в этой смутности; расплывчатая столица;
- в целом лексический состав представляет образ восприятия мира глазами Франца (Валета), распадаясь на две группы, представляющие полюса «реальность/нереальность», которые обозначены лексемами бытие (явь, сознание, свет, действительность и т.д.) -бесплотность (сон, дремота, темнота, смутность и т.д.). Франц находится между этими двумя мирами, что обозначается лексемами с семантикой перехода - пробуждение, вынырнуть, прояснение, очнуться, достигнуть (поверхности) и др.;
- порождение текста на уровне лексических структур характеризуется развертыванием метафорического образа «туман», который является главной характеристикой Франца. Данный образ развивается в ряде частных метафорических образов с семантикой «бесплотность ^ неясность»: преодолел все туманы; мираж; зыбкий указатель; город повисал, ослабевший, словно бесплотный; люди, как медузы; автомобильный студень; столица... словно бескостная; воздушность; солнечная зыбкость; он таял в этой смутности; световая пятнистость, прихоть теней. Бесплотность на уровне физического восприятия ведет к неясности чувств, мыслей и, следовательно, неясности позиции в мире, что, в свою очередь, возвращает к физической трудности совершения адекватных действий: он едва не потерял равновесия; мучительно старался различить улицы; он терялся в этой смутности, не мог найти номера на домах; он ослаб и т.д.
Таким образом, можно сделать вывод о преимущественно лексической реализации модусных смыслов в данном фрагменте.
Дама
Образ Дамы (Марты) формируется, прежде всего, с позиции восприятия Франца. Созданный им образ -неземной, отличается возвышенными чертами. Такое
восприятие рождается при их первой встрече, которая происходит в поезде, после того, как Франц перешел во второй вагон, который номинируется как переход из ада в рай. В силу этого он склонен идеализировать все ее черты, жесты, сравнивая ее с мадонной: Марта в бесплотном сиянии; Зато мадоннообразное в ее облике, примеченное им вчера в полудреме и снова утраченное, теперь проявилось вполне, как будто и было ее сущностью, ее душой, которая теперь расцвела перед ним без примеси, без оболочки. В этом мадоннообразном облике лишь иногда появляются земные, грубоватые черты: позевывала, как тигрица; неожиданная живость и грубоватость появились в ее голосе.
Другой образ Дамы создается в авторском описании и в мыслях и чувствах Драйера. Эти два описания схожи: можно сказать, что авторская позиция совпадает с позицией Драйера: формируется образ вполне «земной» женщины, которая в результате замужества попала в более богатую среду. При ее характеризации базовой является следующая цель, которая выражается разнообразными языковыми средствами: показать мотивы, которыми она руководствуется при обустройстве своей жизни и, как следствие, ее желание произвести впечатление на окружающих своим богатством. В ее поведении нет естественности, так как она всегда следует «правилам». Поэтому ее описание сопровождается модальными значениями долженствования, которое выражается следующими средствами:
- субфрейм репрезентируется пропозициями с модальными предикатами, выражающими значения долженствования. Данные значения являются обозначением не внутренних намерений субъекта действия, а внешних социальных рамок, условий, которым необходимо следовать с точки зрения субъекта, т.е. значимыми оказываются «социальные силы и барьеры» [6]: Хозяйке он (дом) был по душе, вернее, она просто считала, что дом богатого коммерсанта должен быть именно таким, как этот; Жизнь должна идти по плану, прямо и строго, без всяких оригинальных поворотиков; В вагоне должно быть душно;
- многие из данных пропозиций осложнены дополнительным отрицательным рамочным смыслом: Изящная книга хороша на столе в гостиной или на полке. В вагоне, для отвода скуки, можно читать какой-нибудь ерундовый журналишко. Но эдак вкушать и впивать... переводную новеллу, что ли, в дорогом переплете. - Человек, который называет себя коммерсантом, не должен, не может, не смеет так поступать;
- данные пропозиции насыщены оценочными предикатами, образующими противопоставление «хорошо - плохо». Все, что вписывается в принимаемые Мартой (Дамой) социальные нормы, оценивается положительно: это так принято, и потому хорошо. Все, что не соответствует им, однозначно считается отрицательным: Он танцует плохо. Он всегда будет танцевать плохо. Он не любит танцевать. Он не понимает, что это теперь так модно. Что это модно и необходимо. Где-то заскрипели ступени лестницы (они не должны были скрипеть!). Таким образом, в смысловом развитии данного субфрейма оказываются значимыми соотношения долженствования и модуса оценки;
- данная пропозициональная организация высказывания насыщается лексическими структурами, которые называют чувства, ощущения Дамы, а также объекты данных чувств (наименования): значения гордости и желания произвести впечатление на окружающих: ошеломить, поражать, невиданное богатство, почтительное восхищение, ощущение гордости, бидер-майеровская гостиная, дорогой и т.д. Данное значение выражается также словообразовательными средствами: образование слов со значением преувеличения, например: книжищи, ручище (кресла) и т.д.;
- порождение текста на уровне лексических структур характеризуется развитием текстовой метафоры «узор жизни».
Данная метафора порождается из представления о жизни как о «дороге»: при этом актуализируется значение дороги как «пути», который символизирует движение. При реализации акта семантической деривации (метафоризации) на основе семантики движения в физической среде порождается значение «движение во времени», что приводит к восприятию жизни как дороги. В метафоре «узор жизни» актуализируется также второй компонент значения слова «дорога»: любая дорога представляет собой в прямом значении «линию» на какой-либо поверхности, а система дорог образует на поверхности определенную схему - «узор». Таким образом, семантическая деривация (процесс метафори-зации) первого компонента значения слова «дорога» (путь ^ движение) приводит сначала к метафоре «жизнь - это дорога». Метафоризация второго компонента значения слова «дорога» (линия ^ узор) приводит к восприятию дороги (системы дорог) как схемы (узора). Таким образом, с помощью деривационного механизма контаминации, который лежит в основе ме-тафоризации, происходит контаминация вышеописанных смыслов, в результате чего порождается текстовая метафора «узор жизни». Жизненный путь каждого человека происходит согласно его внутренним установкам и принципам, которые и формируют «узор жизни». Жизнь для Марты - это соблюдение ряда условностей, характерных для того общества, к которому принадлежит ее семья. Вся жизнь, ее устройство должны следовать определенному плану, чтобы строго соответствовать всем этим условностям: Жизнь должна идти по плану, прямо и строго, без всяких оригинальных поворотиков. Соблюдение условностей не важно для того, кто родился и вырос в среде богатых (как, например, Драйер), но это важно для того, кто произошел из другого мира, потому что является визитной карточкой мира богатых. Поэтому Марта строго придерживается условностей: как вести себя в поездке, на отдыхе, при приеме гостей, как и с кем разговаривать и т.п. Поэтому она не пошла навестить кузину мужа, стоящую ниже на социальной лестнице, считая, что такие связи портят репутацию. И, вследствие этого, она была против помощи племяннику, против его устройства на работу в фирму мужа, называя это наводнять дело бедными родственниками, т.е., по ее жизненному плану, бедный родственник не должен быть приятным. Но происходит событие, выходящее за рамки данного «узора»: посещение Франца доставило ей странное удовольствие, и, следовательно, оно приносит ощущение
беспокойства: Чуть ли не в первый раз она чувствовала нечто, не предвиденное ею, не входящее законным квадратом в паркетный узор обычной жизни.
Но позже даже это событие она смогла вписать в рамки «узора» - иметь молодого любовника принято, а значит, и нормально: Я - дура, в чем дело? О чем мне тревожиться? Это случится рано или поздно. Иначе не может быть. Приспособив прежде не вписывающееся событие в «узор жизни», Марта опять обретает спокойствие и уверенность, что все идет так, как положено: Все стало как-то сразу легко, ясно, отчетливо. Ясный и отчетливый узор - это узор, созданный согласно определенной схеме, т.е. узор правильный. Таким образом, модальность долженствования, характерная для Марты, также входит в структуру значения данной метафоры.
Характеризация жизненных установок Марты происходит и косвенно через описание дома, в котором все устроено напоказ, чтобы было чем щеголять перед знакомыми. Поэтому когда происходят непредусмотренные события, ее сознанию необходима «чистка», чтобы осознать и приспособить их к обычному узору жизни, точно так же, как дому нужна уборка в случае беспорядка: Меж тем, не было на свете такого пылесоса, который мог бы мгновенно вычистить все комнаты мозга.
Таким образом, перспектива развития текстового субфрейма Дама исходит из модуса долженствования.
Король
Характеризация Драйера происходит главным образом, косвенно через описание его действий, размышлений, через его отношение к Марте, родственникам (кузине и племяннику) и дому.
Поведение Драйера характеризуется легкостью и свободой от условностей, которым тщательно следует Марта. Он говорит и делает что-либо потому, что ему это нравится и хочется в данный момент, а не потому, что это модно или принято. Задача показать легкость в поведении и восприятии мира обусловливает введение в текст лексических единиц со значением «играть» и «неполнота действия», что в свою очередь ведет к созданию ярко выраженного положительного оценочного модуса при характеризации Драйера. Деривационное развитие текстовых фрагментов, относящихся к характеризации Драйера, обусловлено также развитием метафорической модели «жизнь - это игра», что также делает вклад в формирование положительного оценочного модуса.
В первую очередь формирование оценочного модуса осуществляется за счет средств лексического насыщения пропозициональных структур:
- оценочный модус формируют многочисленные повторы предикатов с семантическим компонентом «смех», «веселье»: забавная мысль; Драйер расхохотался; Ему смешно было; смешная сторона совпадения; он смеялся, он продолжал смеяться; Драйер, хохочущий в тумане; Хозяина он (дом) смешил; (кружева и мебель) смешили; посмеиваясь; Вот была бы умора и т.д.;
- введение в текст предикатов с семантическим компонентом «играть»: он часто играл сам с собой, вспоминая; играющие озорные глаза; но позволь же и мне поиграть и т.д.;
- данная «игривость» характера выражается также и введением в один и тот же контекст дериватов одного словообразовательного гнезда, но в разных синтаксических функциях, повторами, обратным порядком слов, что также усиливает образность высказывания:
а) Драйер, по-своему наблюдательный и до пустых наблюдений охочий. Непрямой повтор: наблюдательный (адъективированный предикат) - наблюдений (но-минализованный предикат). Обратный порядок слов: до пустых наблюдений охочий (ср.: «охочий до пустых наблюдений»);
б) прямой повтор лексем: И ты, пожалуйста, зови меня не «господин директор», а дядя, дядя, дядя.;
в) повтор синтаксических конструкций и модальных предикатов: ибо Франца он должен был как-нибудь вознаградить за чудесный, приятнейший, еще не остывший смех. И не только его, но и Лину нужно было вознаградить. Повтор совмещен с инверсией (объект находится в препозиции к субъекту и предикату, ср.: «он должен был вознаградить Франца»);
- насыщение текста предикатами со значением неполного действия (т.е. «сделать что-либо чуть-чуть», как бы только «попробовать что-либо сделать»): подпрыгивающая походка; посмеиваться; взглянуть; подремать; поиграть и т.д.;
- речь Драйера, внешняя и внутренняя (мысли), насыщена оценочными лексемами с положительной коннотацией: смешное совпадение; очаровательно, такой удивительный случай; чудесный; упоительная дремот-ность; озорные глаза; золотистый и т.д. Положительная коннотация создается не только через коннотатив-ный фон лексического значения данных единиц, но и одновременно через использование словообразовательных средств: суффиксации с гиперболизацией значения: приятнейший (смех);
- введение в текст метафорических структур, которые усиливают образность высказывания. В состав данных фразовых сочетаний входят лексемы с положительной коннотацией: мысленно вытряхивал Францу на голову огромный рог изобилия; еще не остывший смех, который судьба подарила и т.д.;
- в отличие от Франца, который воспринимает окружающий мир как нечто туманное и смутное, восприятие Драйера репрезентируется лексемой ясность и ее контекстуальными синонимами, которые вводятся в текст при описании природы, людей и т.п. с позиций Драйера: В вечернем воздухе была уже холодная предвечерняя ясность; ...легкий дымок ясно проплыл по черному фону автомобиля; чистое небо. Если у Франца тени, дома расплывчаты и туманны, то у Драйера -резкие синие тени деревец, очень отчетливые фасады домов. Данный подбор лексических структур также отражает жизненный статус героев «треугольника». Драйер - человек (господин) с устойчивым положением в обществе и стабильным большим доходом (богатый муж), для которого в жизни все ясно и легко. В то время как Франц - бедный родственник, племянничек, у которого в жизни еще все неопределенно и туманно и
благосостояние которого зависит от богатого родственника.
Указанные семантико-синтаксические средства порождения модальной составляющей текста при своем взаимодействии создают положительные оценочные значения при развитии субфрейма Король. Таким образом, основные модусные смыслы субфрейма Король формируются взаимодействием лексических рядов, объединяемых общностью коннотативных смыслов, порождаемых единицами с семантическими компонентами «смех», «веселье», «ясность».
На уровне коммуникативного членения текста сценарное развитие происходит за счет чередования тема-рематических блоков (ТРБ), главной темой которых является характеризация главных героев. Переход от блока к блоку определяется сменой референции (приоритета описания). Например, во втором тема-рематическом комплексе описание развивается в следующей последовательности: Франц (ТРБ-1, ТРБ-2) -Марта (ТРБ-3) - Драйер (ТРБ-4) - дом (как имплицитная характеризация Марты) (ТРБ-5) - Драйер/Марта (ТРБ-6) - Марта (ТРБ-7) - Драйер (ТРБ-8) и т.д.
Таким образом, вышеуказанный фрейм, заявленный в названии романа, «Король, Дама, Валет» получает свое развитие через определенную диктумно-модусную организацию текста, которая, в свою очередь, создается взаимодействием семантико-синтаксических средств текстового развития на разных уровнях:
1. На уровне пропозиционального членения сценарное развитие происходит через отбор пропозиций определенного характера (в данном случае пропозиций, которые насыщены повторами разных структурных элементов) и их структурный состав, отличительный для каждого субфрейма.
2. На уровне поверхностно-семантического и поверхностно-синтаксического членения субфреймовые элементы, реализованные на глубинном уровне, получают свое выражение через лексико-грамматические структуры, характерные для каждого участника сценария, порождая, таким образом, систему смыслов, стоящих за фреймом в целом и за его субфреймовыми элементами.
3. На уровне коммуникативного членения развитие сценария происходит через последовательность тема-рематических блоков, смена которых обозначает переход описания от одного субфреймового элемента к другому. Детальное описание механизма тема-рематического членения текста как основы развития сценарной структуры представляет собой отдельный аспект исследования, который остается за рамками данной статьи.
Таким образом, развертывание текста можно проследить по развитию основной темы текста от заголовка. При этом анализ показал, что основным механизмом текстопорождения является фреймовое структурирование текста, которое определяет его развитие на трех уровнях: глубинно-семантическом, семантикосинтаксическом и коммуникативном. Взаимодействие единиц данных уровней обусловливает порождение диктумно-модусных текстовых смыслов.
ЛИТЕРАТУРА
1. НабоковВ.В. Король, Дама, Валет // Собрание сочинений: В 4 т. М., 1990. С. 115-280.
2. Minsky M. A Framework for Representing Knowledge. MIT-AI Laboratory Memo 306, 1974. http://www.questia.com/SM.qst;jsessionid
3. Мурзин Л.Н. О деривационных механизмах текстообразования // Теоретические аспекты деривации. Пермь, 1982. С. 20-29.
4. Nabokov V. King, Queen, Knave. McGraw-Hill, 1968. 273 p.
5. Демьянков В.З. Сценарий // Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина; Под общ.
ред. Е.С. Кубряковой. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. С. 181-182.
6. Sweetser E.E. From Etymology to Pragmatics : Metaphorical and Cultural Aspects of Semantic Structure. Cambridge University Press, 1991. 186 p.
Статья представлена кафедрой английской филологии факультета иностранных языков Томского государственного университета, поступила в научную редакцию «Философские науки» 4 сентября 2006 г., принята к печати 8 сентября 2006 г.
