Фрейм 'утаивание, сокрытие / разглашение информации', вербализованный единицами фразеологического уровня Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

А. В. Свиридова

ФРЕЙМ ‘УТАИВАНИЕ, СОКРЫТИЕ /РАЗГЛАШЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ’, ВЕРБАЛИЗОВАННЫЙ ЕДИНИЦАМИ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОГО УРОВНЯ

В представленной статье анализируется семантическая структура фразеологических единиц, вербализующих фрейм ‘утаивание, сокрытие /разглашение информации ’. Во фразеологическом значении происходит аккумулирование периферийных слоев индивидуально-авторского, национального, культурного, религиозно-этического, ассоциативно-мыслительного происхождений. Иррадиирование дистрибутивных смыслов в семантику фраземы, концентрация модальных языковых средств приводит к образованию омонимических фразем, находящихся в границах одного фрейма.

Ключевые слова: фрейм, фразема, фразеологические единицы, омонимические фраземы, сокрытие информации, разглашение информации.

Названный фрейм вербализуется следующими фразеологическими единицами (ФЕ): дать / давать ход чему-либо - не дать / давать хода(-у) чему-либо, не было помину о чем-либо, речи не было (шло, идет) о чем-либо, предать /предавать гласности (огласке) что-либо - не предавать гласности (огласке) что-либо, словом не обмолвиться о ком / чем-либо, дать / давать знать о ком / чем-либо - не дать / давать знать о ком / чем-либо, дать / давать понять что-либо - не дать / давать понять что-либо, выносить сор из избы - не выносить сора из избы, давать справки - не давать справки, не выдавать тайны, пустить в ход /пускать в ход - не пускается в ход.

1. Ястржембский привел также текст заявления самого Бабицкого от 31 января, в котором почему-то нет ни слова о Ходжаеве, зато говорится о другом полевом командире - Адгериеве... (Сов. Россия, 2000).

2. Лиза присела на край стула, подняла глаза на Лаврецкого - и почувствовала, что ей нельзя было не дать ему знать, чем кончилось ее свидание с Паншиным (И. Тургенев).

3. Так это было или не так, но ему [Серпилину] захотелось разом положить конец надеждам Барабанова.

- Если рассчитываете, что не дам делу полного хода, то ошибаетесь, -сказал он, прервав Барабанова (К. Симонов).

4. Речь о последующей продаже Кутузова, как и полузащитника Массимо Донати, арендованного «Пармой», не идет (Изв., 2002).

5. Кстати, о перерегистрации в законе и вовсе нет речи. Фармацевты же для чиновников, естественно, увеличивали цены на лекарства (Моск. комсомолец, 2001).

6. Этот сон я видел очень давно - на границе отрочества, лет двадцать пять назад, когда не только о цеппелинах, но и об авиации не было еще и речи (М. Волошин).

7. К сожалению, судебные и прокурорские представления чаще всего принимались к «сведению», не предавались гласности, не обсуждались в трудовых коллективах, оседая в канцеляриях с визой «в дело» (Изв., 1987).

8. Святополк, не давая огласки, ночью, разобравши потолок между клеть-ми, завернув тело в ковер, спустил его вниз... (А. Нечволодов).

9. Чаепитие длится мирно. Константин Иванович расспрашивает Шуру о Сибири, но осторожно, не давая понять, что Шура в Сибири делал (Ю. Трифонов).

10. Вышел приказ - уничтожить дрозофил и чтобы никакого морганизма-менделизма в помине не было. Вот тут-то и сработало просветительское старание Зубра (Д. Гранин).

11. Писатель часто обращался к истории России, кладовой своих тем и замыслов, не остался ли кто в стороне из людей великого подвига (В. Козлов).

Рассматриваемый фрейм близок с фреймом ‘проблемная ситуация, конфликт’. В сознании такая смежность, видимо, обусловлена социальной действительностью, фактом и центром которой является человек. Приведенные одиннадцать контекстов с разными фразеологизмами демонстрируют, вербализуют эту смежность. При этом ФЕ в предложениях-высказываниях служат содержательной границей между сообщениями о конфликтной и неконфликтной ситуациях или между имплицированной пресуппозицией и вербально выраженной информацией, или присутствует противопоставление с узуальными маркерами. Обратимся к примерам: 1) упоминание о скандально известном журналисте Бабицком - пресуппозиция, «почему-то нет ни слова о..., зато говорится о...» - противопоставление; 2) «...нельзя было не дать ему знать...» = ‘необходимо, нужно было известить, несмотря ни на что’; 3) «... захотелось разом положить конец надеждам Барабанова...» - конфликтная ситуация между героями; 9) «... длится мирно., расспрашивает осторожно., не давая понять» = мирно только при условии осторожно и не давая понять; 10) «Вышел приказ - уничтожить дрозофил и чтобы никакого морганизма-менделизма в помине не было» - контекстуальная синонимия + приращение смысловой семы у ФЕ; 11) бессоюзная структура предложения «Писатель часто обращался к истории России., не остался ли кто в стороне...» может синонимизироваться с СПП с придаточным цели и причины; таким образом, содержание второго предложения обусловливает содержание первого, что отражает концептуальное представление о необходимости субъекта совершать активные действия ради получения информации, истинных знаний о действительности.

В предложении 1 ФЕ нет ни слова о ком / чем-либо реализует значение ‘информация замалчивается’. Фразема обозначает не просто понятие, а ситуацию, которая отрицательно оценивается моральным кодексом; в контексте присутствует лексема почему-то, которую невозможно определить как наречие или неопределенно-вопросительное местоимение - это модальная частица неодобрения, осуждения того, что обозначено фразеологизмом. Контекст не содержит вопроса, а сообщает о намеренном сокрытии информации известным лицом.

Фраземы дать знать / не давать / дать знать имеют антонимичные значения ‘известить’ - ‘скрыть, утаить’. В примере 2 функционирует фразема без отрицательного маркера. Частица не принадлежит предложению с модальным словом невозможности нельзя, образуя двойное отрицание, и создает не столько значение утверждения, сколько значение необходимости совершения действия - императива. Сообщение информации в концепте рассматривается и как моральноэтический и эмоциональный акт: фразема выступает в функции сказуемого в придаточном изъяснительном предложении, а в главном предложении ту же функцию выполняет глагол почувствовать.

ФЕ не давать / дать хода имеет значение ‘держать что-либо в тайне от широкого круга лиц, тем самым оставляя без последствий, без реакции’. ФЕ давать /дать ход обладает антонимичным значением ‘оповестить, сделать известным и вызвать или организовать ответные действия’. Таким образом, обе антони-мичные фраземы вербализуют не просто действие, а ситуацию, в которой один процесс обусловлен другим; слотовое наполнение, оценка порождается контекстом.

В примере 3 ситуация, обозначенная ФЕ, гипотетична, желательна для одного из собеседников (Барабанова) и совершенно недопустима, невозможна для субъекта речи (Серпилина), оценена им как аморальная.

Контексты 4 и 5 относятся к публицистическому стилю. В связи с этим еще раз отметим, что публицистика основана на актуальности, злободневности, пресуппозиции, но при этом не обязательно ее соответствие действительности. Именно эти контексты, по-видимому, служат ответом на некоторые проблемные, вопросительные пресуппозиции, актуальные для определенных социальных и профессиональных групп. Единицы речь не идет о и нет речи о чем-либо идентифицируются как ‘информация о чем-либо, ранее известная, отвергается’. Форма настоящего времени и значение настоящего времени усиливают, акцентируют содержательную актуальность высказываний-ответов, которые по времени совпадают с вопросительными или проблемными пресуппозициями. В контекстах 4 и 5 содержание ФЕ таково, что не отрицает, а, наоборот, подтверждает действительность явлений, названных именами существительными продажа и перерегистрация; отрицается определенная информация о них, находящаяся в пресуппозиции.

В отличие от двух предыдущих примеров в контексте 6 единица нет (не было) и речи обозначает отсутствие в действительности и явления, и представления о нем и идентифицируется как ‘отсутствует и в действительности, и в сознании’. По контексту такое отсутствие мыслится как временное / относительное; в предложении- высказывании для выражения такого содержания есть языковые маркеры

- темпоральные единицы очень давно (словосочетание), лет двадцать пять назад (сложное словосочетание), на границе отрочества (метафорическое словосочетание), когда (наречное местоимение), - поддерживающие в том числе аористическое значение формы прошедшего времени глагола видел. Фразеологический союз не только, но и соединяет видовое наименование цеппелин с родовым авиация, усиливая коннотатив ‘полное, абсолютное отсутствие в действительности’. А сочетаемость добавляет контекстуальный смысл ‘в давно прошедшей действительности, в отличие от совпадающей с моментом речи’. Содержание контекста и соотношение темпоральных лексико-синтаксических и грамматических средств реализует один из сегментов концепта ‘ знание / познание’ о том, что любое отсутствие (шире - отрицание) предмета или представления (информации) о нем относительно, конечно.

В контексте 7 к значению ФЕ ‘не предаваться / предаться гласности, скрываться, храниться в тайне от общественности’ прибавляется смысл ‘храня в тайне неблаговидную информацию, укрыть кого-либо от общественного порицания, осуждения, лишить общество воспитательного момента’. Такое приращение смысла дает сочетаемость однородного ряда сказуемых, где располагается и наша фразема, с сочетанием субъективной модальности к сожалению и словосочетанием прокурорские и судебные представления, смысловое наполнение которого социальным сознанием маркируется негативом. Форма НСВ глаголов-сказуемых определяет значение социальной нормы, называемых ими действий, повторяемости, которая, однако, с аксиологической позиции получает осуждение, выражае-

мое в предложении вышеназванными лексико-синтаксическими средствами. Содержание контекста представляет собой демонстрацию дифференциации человеком знаний о социальной, поведенческой и ценностной нормах. Намеренное сокрытие нелицеприятной информации от общества знанием о нравственности оценивается резко отрицательно, что, как правило, находит свое выражение в контексте.

Несомненно, смыслы, рожденные контекстом, «иррадиируют» в семантику ФЕ. В то же время не только и не столько узуальное фразеозначение в чистом виде, но фразеозначение, «отягощенное» эмотивностью, ассоциативными, пресуп-позитивными, прагматическими, индивидуально-авторскими наслоениями, служит для закрепления в сознании и вербализации определенных сегментов концепта. Так, качественно-обстоятельственный фразеологизм не давая огласки (см. пример 8) образовался из деепричастной формы процессуальной фразеоединицы не давать / дать огласки (обратим внимание на пунктуационный след - ФЕ еще обособлена запятыми) и имеет значение ‘тайно, скрытно, заглазно’. ФЕ говорит об аккумулировании в последней и закреплении за ней контекстуальных, ассоциативных, пресуппозитивных, коннотативных и т. п. смыслов, вследствие чего возможно характеризовать развитие признаковых значений как результат проникновения смысловых сегментов концепта в семантическую систему языковых единиц и исследовать лингвокреативную функцию концепта. Рядом лингвистов разрабатывается теория о когнитивных основах формирования семантики знаков косвенно-производной номинации (фразеологических единиц и оборотов): «Фразеологический сигнификат обладает рядом специфических черт, появление которых объясняется своеобразием его когнитивного коррелята. Как показывают исследования концептуальной структуры фразеологического значения, понятийному содержанию фраземы нельзя отказать в информативной самостоятельности. Понятие, выражаемое фразеологическим сигнификативом, не является “дублированием” уже рационально познанного и закрепленного в языке за отдельным словом понятийного конструкта. В процессе образования когнитивно-семантической структуры фразем формируется такая концептуальная структура, которая содержит новое понятие, пополняющее когнитивное континуальное пространство оя-зыковленного знания человека об окружающем мире» [4. С. 122].

Итак, фразеологические единицы и обороты обязаны своим появлением необходимости зафиксировать в языке и речи те знания, наблюдения и оценки, которые подлежат передаче от человека к человеку, жизненно важны, социально обязательны.

«Особенность концептуальной структуры фраземы заключается в том, что, помимо кодировки объективной информации, важное место в ней занимают субъективные эмоционально-оценочные характеристики данных, поступающих в ходе отражения номинируемой ситуации. Наличием этих конкретизирующих знание смысловых элементов и обусловливается тот факт, что фразеологическая концептуальная структура, как правило, располагается в периферийной части когнитивной структуры знания, вербализуемого лексико-семантическим полем. В рамках данного когнитивного образования ядерная часть (понятие) фразеологической концептуальной структуры, объективированной посредством соотносимого с фра-земой слова, вступает в гипер-гипонимические (родо-видовые) связи. Фразеологическое понятие в этой структуре оказывается видовым смысловым образованием по отношению к понятию соотносимого слова» [4. С. 123].

Таким образом, сигнификат единицы или оборота косвенно-производной номинации является уточняющим, конкретизирующим по отношению к значениям слов, называющих что-либо из когнитивного блока.

Обратимся к примеру 8. Фразема не давая огласки расположена в ряду однородных обстоятельств, выраженных темпоральным наречием и деепричастными оборотами и заключающих в себе смысл ‘скрытно от людских глаз, когда все спят, не по православному обычаю’, а значит, преступно, утаив личность мертвеца, поэтому она «вступает в резонанс» с русскими пословицами - Заглазное дело не слышно, Грех-то в мех, а грешки в мешки, Ночь матка - все гладко. У современного носителя языка, конечно, в исключительно редких случаях появится такой культурный ассоциат, но относительно автора контекста, хранителя библиотеки, человека Х1Х века, он несомненен, что и обусловило такое употребление фразеологического оборота, именно в такой дистрибуции. Фразеологический материал автора настоящей работы демонстрирует языковую тенденцию развития омонимии между деепричастными формами процессуальных ФЕ и качественнообстоятельственными фразеологизмами.

В контексте 9 единица не давая понять принадлежит к процессуальному классу фразем, в отличие от деепричастной формы в примере 8, что демонстрируется ее синтаксической сочетаемостью с придаточным изъяснительным «. что Шура делал в Сибири». ФЕ обусловливает определенную экономичность, импли-цированность структуры предложения. Ср.: расспрашивает осторожно, скрывая (или скрываясь), что знает, что Шура делал... Благодаря дистрибутивным факторам, ФЕ приобретает ситуативные смыслы ‘ ненавязчиво, деликатно, неоскорбительно, неподозрительно для собеседника’. В народном сознании удерживается правило о том, что в разговоре необходимо скрывать от собеседников осведомленность об определенных фактах их жизни ради сохранения дружелюбных отношений. Такой сегмент концепта (или фрейма) «наивного» сознания, конечно, не может быть передан «голым» значением фразеологизма, равно и без него. Концепт (или фрейм), являясь мыслительной категорией, не может быть вербализован единицами какого-либо одного уровня - языкового или речевого. Информационную полноту, прагматическую ценность он приобретает только в тексте.

ФЕ не было (нет) в помине (кого, чего) во Фразеологическом словаре русского языка А. И. Молоткова представлен, как и ФЕ помину нет (о ком, о чем), со значением ‘полностью отсутствует, не существует кто-либо или что-либо’. Ср.: нет и в помине кого? чего? [6. С. 277]. В контексте 10 фразема модели безличного предложения отнюдь не обозначает объективного отсутствия чего-либо, в сочетании с союзом чтобы она приобретает смысл ‘желательно несуществование, исчезновение того, что существует в действительности’. Субъективная модальность императива формируется не только присутствием фраземы, но и лексемой приказ и инфинитивной формой глагола уничтожить, обозначающего деструктивное действие. Нереальность модальности императива предложения с ФЕ противопоставлена реальной модальности, выраженной глагом-сказуемым в форме прошедшего времени СВ, имеющим значение свершившегося процесса с результатом в настоящем. Такое противопоставление значений синтаксической категории модальности, во-первых, способствует появлению новых смыслов у фраземы, а во-вторых, обнаруживает строевую в отношении предложения и текста функцию ФЕ, т. е. наблюдается влияние текста (или предложения) на включенные в него единицы языка и речи и наоборот. Именно в приведенном контексте фразема получает идентификацию ‘уничтожено и забыто, отправлено в небытие’ и сему резко нега-

тивной оценки от автора. Более того, создается элемент сарказма сочетаемостью глагольной формы и ФЕ с конкретным именем существительным и именем абстрактным, называющим фундаментальное научное направление - «. уничтожить дрозофил и чтобы... менделизма-морганизма в помине не было.», т.е. говорящий подвергает сомнению и осмеянию содержание приказа, его логику : ‘прекратить опыты с дрозофилами = уничтожить научное направление, получившее европейское признание’. Независимо от контекста значение ФЕ обладает коннота-тивной семой наивысшего проявления состояния отсутствия - ‘не просто нет, но и в памяти, в сознании нет’. По-видимому, высокая степень коннотации детерминирует появление разнообразных авторских прагматических смыслов.

В контексте 11 фразема оставаться / остаться в стороне употреблена в оригинальном, индивидуально-авторском значении ‘пребывать в неизвестности, не быть распространенным (об информации)’. Отрицание не входит в структуру фразеологизированного не... ли-вопроса, который находится в интерпозиции по отношению к ФЕ: «...не остался ли кто в стороне от людей.», что свидетельствует о метафорическом восприятии автором фразеологического оборота. Фразеологический словарь под редакцией А. И. Молоткова фиксирует единицу в стороне со значением - 1. ‘На некотором расстоянии, поодаль...’. 2. ‘Отдельно от других, не вместе с другими, не вместе со всеми’ [6. С. 458]. Фразеологический двухтомный словарь под редакцией А. Н. Тихонова приводит единицу оставлять в стороне (что-либо) - ‘ не касаться чего-либо в рассуждении, разговоре, пренебрегать чем-либо’ [7, 2. С. 454]. Таким образом, значение единицы остаться в стороне не просто индивидуально-авторское, оно в определенной степени синтезировано из значений вышеприведенных фразем, включающих в свою структуру те же самые компоненты, что и в новообразовании, и метафоризировано. Последнее, предположительно, заключается в следующем: у фраземы есть базовые метафорические «движение» (остаться с семой ‘отсутствие динамики’), и «местонахождение» (в стороне с семой ‘за рамками, за границей чего-либо, мимо чего-либо, отъединенно’), которые и послужили появлению новой фразеологической единицы или оборота. Номинируемая фраземой ситуация оставаться / остаться в стороне ‘пребывать в неизвестности, не быть распространенным’ применительно к «людям великого подвига» и к «истории России» национальным русским и просвещенным сознанием оценивается как недопустимая и подлежащая исправлению. В традициях православного и русского сознания - стремление запечатлеть, обнародовать, увековечить имена и подвиги павших за Отечество. Так, на стенах Храма Христа Спасителя помещены имена героев Отечественной войны 1812 года, в зале Воинской Славы на Мамаевом кургане на изображениях приспущенных знамен - фамилии бойцов, погибших во время Сталинградской битвы.

Таким образом, фразеологические единицы, вербализующие терминальные узлы концепта (или фрейма), сами являясь ядерной составляющей уже вербализованного в языке концепта, не «живут» без постоянно структурируемых вторых, третьих и т. д. периферийных слоев, слотовых наполнений, индивидуального, культурного, национального, исторического, морально-этического, ассоциативномыслительного происхожденией.

Вербализованный концепт, конечно же, включает эмоциональные, оценочные составляющие. При этом совершенно необязательно их выражение отдельной языковой единицей - лексемой или фраземой - очень часто оно осуществляется лексико-синтаксическим окружением (т. е. слотовыми переменными) или прессу-позитивно, импликативно.

Список литературы

1. Алефиренко, Н. Ф. Современные проблемы науки о языке : учеб. пособие / Н. Ф. Алефиренко. - М. : Флинта : Наука, 2005.- 416 с.

2. Алефиренко, Н. Ф. Проблемы фразеологического значения и смысла : (в аспекте межуровневого взаимодействия) / Н. Ф. Алефиренко, Л. Г. Золотых. -Астрахань : Астрах. гос. ун-т, 2004. - 296 с.

3. Демьянков, В. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В. З. Демьянков // Вопр. языкознания. - 1994. - № 4. - С. 17-33.

4. Когнитивно-дискурсивные аспекты лингвокультурологии : колл. моногр. / под ред. Н. Ф. Алефиренко. - Волгоград : Перемена, 2004. - 255 с.

5. Степанов, Ю. С. Константы : Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. -Изд. 3-е, испр. и доп. - М. : Академ. проект, 2004.

6. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова. -М. : Рус. яз., 1968. - 543 с.

7. Фразеологический словарь современного русского языка : в 2 т. / под ред. проф. А. Н. Тихонова ; сост. А. Н. Тихонов, А. Г. Ломов, А. В. Корольков. - М. : Флинта : Наука, 2004.

Е. Н. Соколова

ФОНЕТИКО-МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИЯ ХРИСТИАНСКИХ ЛИЧНЫХ ИМЕН В ПАМЯТНИКАХ КИЕВСКОЙ ЭПОХИ

Статья посвящена актуальному в современной лингвистической науке вопросу изучения антропонимического пространства древнерусских памятников письменности Киевской эпохи. На материале исследуемых текстов церковного и светского содержания рассматриваются фонетико-морфологические модификации христианских личных имен в процессе их приспособления к русской языковой среде, фиксируются многочисленные способы указанных преобразований.

Ключевые слова: антропонимия, древнерусские памятники письменности, Киевская Русь, христианские личные имена.

Основные характеристики древнерусского антропонимического фонда Х1-ХШ веков складываются на фоне религиозно-культурных изменений, связанных с принятием христианства и проявлением специфического типа христиано-языческого мировоззрения, существующего на Руси на протяжении нескольких веков.

В текстах письменных памятников Киевской эпохи (источниками статьи послужили следующие тексты церковного и светского содержания эпохи Киевского

1 2 государства: «Житие» Александра Невского , «Житие» Авраамия Смоленского ,

«Житие» Феодосия Печерского3, «Моление» Даниила Заточника4, «Наставление» тверского Епископа Семена5, «Поучение» Владимира Мономаха6, «Послание» Климента Смолятича , «Послание» Якова-черноризца к князю Дмитрию Борисо-

8 9

вичу , «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона , «Слово» Моисея Выдубицкого10, «Слово о Меркурии Смоленском»11, «Слово о полку Игореве»12, «Слово о погибели Русской земли»13, «Слова» Серапиона Владимирского14, «Хо-жение» игумена Даниила15) фиксируются многочисленные способы фонетических